Глава 55

Паксдул и Несесситас двигались по кругу друг против друга. Тролль был из нововыведенных — с головой, как у змеи, характерной для пресмыкающихся.

Двигался он быстрее, чем те тролли, с которыми Несси сражалась прежде.

Клинки звенели, когда противники пытались проделать отвлекающий маневр или внезапный выпад.

Наблюдая за ними, Базил из Куоша чувствовал, как на него нападает страх.

Несси была отменным бойцом, только медлительным. Она обладала отличной техникой и щитом владела столь же умело, как и мечом, но ей не хватало скорости. Тролль был очень опасным противником: он был столь же проворен, как и любой дракон, и Базил видел со своего места, насколько быстрее он действует.

Несесситас тоже понимала опасность. Она все время двигалась вправо: тролль был правшой, как и она сама, и росту почти такого же, как дракониха.

Они обменялись очередными ударами и, с грохотом сдвинув щиты, стали пихать друг друга. Несесситас оказалась сильнее, несмотря на скудную пищу последних дней. Она оттолкнула тролля и чуть было не снесла ему голову резким «ударом меча.

Они закружились снова; Паксдул делал ложные выпады, все время двигаясь вправо. Опять они сошлись вместе, мечи их встретились, и полетели яркие искры; затем они разошлись и двинулись по кругу.

Паксдул опять начал приближаться, высоко размахивая мечом, чтобы отразить удары, потом развернулся, сильно толкнул Несси и низко ударил слева — очевидно, это было многократно отработанное движение.

Несси отпрыгнула назад, но кончик меча Паксдула чиркнул ей по коленке и пустил кровь.

Катастрофа!

Базил застонал, отказываясь поверить. Удачный удар, застигший ее врасплох.

Колено повреждено. Несесситас от боли стиснула зубы. Теперь она едва могла двигаться.

Тролль отскочил вправо; дракониха развернулась, коленка жутко болела.

Сталь жалобно застонала: клинки снова встретились. Вновь и вновь щиты ударялись друг о друга с такой силой, что искры летели на песок.

Толпа вскочила, скандируя:

— Паксдул! Паксдул!

Коленка подогнулась, и Несси, поскользнувшись, упала.

Меч тролля вонзился в драконье тело, и Несси почувствовала, как он проскользнул меж ребер. Затем меч вышел обратно, и тролль снова занес его для удара.

Сила вдруг ушла из нее, клинок выскользнул, щит упал. Она стала заваливаться на песок. Меч тролля ударил снова и наполовину перерубил ей шею.

Несси была повержена.

Все было кончено. Паксдул злобно взмахнул мечом, чтобы отрезать шею драконихи, потом встал, водрузив одну ногу на распростертое тело. Он поднял окровавленную голову над собой, толпа скандировала: «Паксдул! Паксдул!..» — и топала в такт ногами.

Базил из Куоша отвернулся, его тошнило, он не мог поверить в то, что увидел.

Один случайный удар погубил самого грациозного из всех боевых драконов Стодевятого. Последние крохи самообладания Базила рассыпались в прах. Его переполнял гнев.

— Пустите меня! — заревел он, сотрясая тяжелую сталь, к которой он был прикован.

Солдаты и бесы в смятении отпрыгнули назад, тролли застучали по барьеру, а какой-то бес в кожаном хлестнул бичом Базилу по спине.

Но Паксдул уже уходил прочь. Под голоса горнов и под бой барабанов! Базил не мог поверить, что ему так и не удастся сразиться с Паксдулом.

Неужели он ему так и не отомстит? Не может быть, от такой мысли делалось совсем отвратительно. Он бы все на свете отдал, только бы поквитаться с Паксдулом. Паксдул бился с драконихой, обладавшей хорошей техникой, но без достаточной скорости. Врагу помог всего лишь один удачный удар, так пусть же теперь окаянный тролль померится силами с драконом, у которого есть и скорость, и техника!

Но Паксдула уже не было на арене: двойные двери закрылись за чемпионом.

Через арену на тяжелых колесах двигался большой металлический ящик. Его тащила целая армия рабов, с трудом передвигающих ноги под бичами шести дюжих бесов.

Валькирия скакала рядом; все тот же юноша разбросал охапки сухих листьев, когда колесница проехала мимо мертвой Несесситас; тело ее медленно оттаскивали лебедками к боковому выходу. Юноша вскинул рупор и начал объявлять следующий номер.

Рабы, тащившие ящик, остановились, а затем разбежались, спасая шкуры, пока один из бесов отворачивал на ящике болты. Когда последний болт был отвернут, бес тоже дал деру.

Ворота загона открылись, Базила уже подгоняли сзади острой палкой с крюком. Но подбадривать его было не нужно. Он был уже на арене.

Внезапно, оказавшись в центре внимания многолюдного стадиона, он остро почувствовал незащищенность. Кроме него и валькирии, на поле никого не было.

Базил прикинул, какие у него шансы опрокинуть колесницу.

Девица гнала упряжку, колеса скрипели по песку. Белые лошади бежали спокойно и ровно, и Базил понимал, что у него нет ни малейшей надежды перехитрить ее на такой большой площади.

Валькирия подъехала ближе и принялась подшучивать над драконом, пока юнец повторял свои объявления для толпы.

Базил плохо слышал его слова, но как только люди на ярусах одобрительно заревели, дверца металлического ящика упала на землю.

К изумлению Базила, оттуда появился другой дракон — дикий, непомерных размеров и с глазами, полными злобы. Он испустил яростный вопль, прыгнул вперед и начал скрести землю когтями.

Глава 56

Лессис понимала, что медлить нельзя. В ее распоряжении оставались считанные минуты; внезапность — вот в чем было их единственное преимущество. К счастью, она знала дорогу от родильных загонов к месту, куда им предстояло идти. Шанс был — шанс слабый, но все же он давал ей надежду на победу.

Она быстро вела свой маленький отряд разъяренных женщин тайными ходами Туммуз Оргмеина, им так никто и не повстречался в промозглых подземных туннелях. Наконец она приказала всем остановиться у подножия узкой винтовой лестницы, поднимающейся неизвестно куда.

Лессис тщательно ее осмотрела: на камнях у основания лестницы был выбит ряд символов.

— Ага, это лестница надзирателей. — Она отвела Релкина в сторону, женщины следили за ними изумленными взглядами, в руках они сжимали оружие, которое им удалось захватить.

— Ты должен подняться по лестнице, Релкин. Наверху увидишь галерею, проходящую над ареной. Узнай, что там происходит.

— А как я потом вас найду, леди? Она показала вперед, туда, где коридор заворачивал вправо.

— Когда вернешься сюда, двигайся по коридору и держись правой стороны.

Думаю, ты услышишь, как мы работаем.

— Работаете?

— Да, молодой человек. У нас впереди много тяжелой работы.

Релкин не стал больше задавать вопросов. Он понимал, что времени нет.

Послав Лагдален воздушный поцелуй, он стремглав полетел вверх по лестнице.

Лессис несколько секунд наблюдала за ним, а затем дала знак остальным, и отряд поспешил дальше.

Релкин к этому времени одолел уже несколько витков лестницы и взбирался дальше, покрывая по две ступеньки за раз. Лестница поднималась вверх, под самую крышу; теперь ее огораживали перила; каменные ступени терялись перед ним в темноте, огибая центральную стойку.

Ноги его устали и отзывались болью, но он продолжал подъем. Для него сейчас ничего больше не существовало, кроме звука собственного дыхания и шарканья башмаков по камню.

А затем внезапно накатила ужасная волна шума, рев огромной толпы и ритмичный перестук ног. Звуки и вибрация царили повсюду, и Релкин понял, что теперь лестница проходила совсем близко за местами амфитеатра или под ними.

Релкин двигался дальше, и покуда он поднимался, звуки повторялись снова и снова, с равномерными интервалами, до тех пор, пока он не разглядел свет, идущий откуда-то сверху; после еще одного-двух оборотов лестницы в глаза ему внезапно ударило солнце, проникающее сквозь щель в каменном своде. Он добрался до самого верха и на ощупь обследовал потолок. Тяжелое стальное кольцо было вделано в штырь в центре, а сбоку он увидел засов, вдвинутый в углубление камня. Релкин вытащил засов и толкнул дверцу за кольцо от себя: люк двигался довольно легко, скользя вверх, пока скрытый противовес опускался вниз.

Он прошелся глазами по открытому пространству галереи. Яркий солнечный свет слепил, но в поле зрения никого не было, поэтому он вылез из люка и поднялся на ноги.

Галерея была из камня и открывалась с одной стороны рядом сердцевидных окон. По двум концам галереи располагались крепко сбитые двери.

Релкин осторожно пронаблюдал, как закрывается дверца люка, и обнаружил, что люк сливается с остальными камнями пола и совершенно незаметен. Чтобы как-то его обозначить, он начертил крестик в пыли на его поверхности.

Рев огромной толпы ударил по ушам вновь, хлынув откуда-то снизу, и Релкин подошел к ближайшему окну и выглянул наружу. Зрелище было потрясающим.

Слева от него возвышалась огромная масса главной башни. Он посмотрел вниз на ряды, заполненные пестро разодетой публикой. Ярусы шли по дуге, окружая центральную арену-Песок внизу ярко блестел, и по нему передвигались маленькие фигурки, вовлеченные в борьбу за выживание.

А над всей этой сценой поднималось ясное голубое небо с редкими пушистыми облаками; сам огромный город был отсюда не виден.

Релкин замер — фигурки внизу были драконами! И у одного из них был изогнутый, поврежденный хвост. У мальчика перехватило дыхание, сердце запрыгало в груди.

Там был его дракон, даже теперь, на песке арены, он продолжал драться за свою жизнь!

Его внимание привлек какой-то звук, скрежет металла с левой стороны.

Кто-то открывал дверь. Релкин быстро поднялся на ноги и вжался в стену у двери.

Дверь распахнулась настежь и чуть было не расплющила его о камень. Он услышал тяжелые шаги: человек прошел по галерее, и в замке в противоположном конце повернулся ключ.

Релкин высунул голову.

Стражник открыл дверь и скрылся внутри. Релкин вышел из-за укрытия и посмотрел, что там за дверью, за которой он только что прятался.

Он успел заметить изгибающуюся каменную стену, пару тяжелых двойных дверей, которые были заперты, и открытую дверь слева. Кто-то двигался вдоль изгиба стены. Возвращаться назад было поздно, поэтому он шмыгнул в открытую дверь.

Релкин оказался в длинной комнате, обшитой темным деревом и увешанной трофеями, добытыми в военных походах армий Рока. Здесь были мечи, знамена, доспехи, захваченные в легионах Аргоната.

В центре комнаты стоял длинный стол, а вдоль стен располагались ряды сундуков. Но что сразу приковало взгляд Релкина, так это огромный меч, лежащий на столе. Он узнал его сразу: Пиокар, драконий меч, выкованный в деревне Куош.

Позади, совсем рядом, послышались шаги. Релкин опустился на четвереньки и заполз за один из сундуков; места там было ровно столько, чтобы он мог поместиться. Мальчик скрючился там и старался не дышать.

В комнату вошли двое и закрыли за собой дверь. Один из них прорычал что-то на резком, неизвестном Релкину языке, другой ответил более мягким голосом, на том же языке, что и первый.

Голос второго человека показался Релкину смутно знакомым.

— Полагаю, мы можем обойтись без формальностей, чародей, — произнес первый, более низкий голос.

— Полностью с вами согласен, генерал.

— Итак, вы ничего не нашли. Вы сказали, что почувствовали присутствие ведьмы. В результате мы часами заставляли троллей долбить скалу, но только зря потратили время. По существу, вы попали в немилость Рока.

— Генерал, вы давно меня знаете, и вы знаете также, что я бы не унизился до лжи в подобных вопросах. Я считаю, что колдунья все еще жива и находится где-то в городе.

— Естественно, вы так считаете. И хотите, чтобы я объявил чрезвычайное положение и разослал по городу своих людей. Одним словом, устроил охоту на диких гусей.

— Не на диких гусей, а гораздо более опасную.

— Разумеется, разумеется. И подобным маневром вы надеетесь спасти свою шею, не так ли? Вы думаете. Рок не обратит внимания на тот факт, что вам самому не удалось разыскать ведьму, несмотря на строгий приказ?

— Какая разница, на что я надеюсь. Значение имеет лишь то, что старая карга где-то здесь и вы не хотите мне помогать.

— Ах, Трембоуд, и всегда-то вы одинаковы — этакий скользкий клиент, готовый обойти самые очевидные инструкции. Я не могу припомнить, чтобы вы хоть раз выполнили приказ, как было предписано.

— Генерал, не в этом дело. Объявите чрезвычайное положение, мы не должны терять время.

— Потому что каждая секунда, которую мы теряем, приближает тебя к краю пропасти, чародей? Годами ты был бельмом на глазу в моем аппарате. Теперь тебя отдадут на съедение — для меня это великий момент.

Последовала тишина, а затем вкрадчивый голос начал опять; теперь в нем чувствовалось раздражение.

— Генерал, ну пожалуйста. Ради мелочной злобы вы рискуете целым городом!

— Может, ты еще передо мной на колени встанешь, Трембоуд? А что, ну-ка падай ниц, ты, собака. Возможно, если ты оближешь мои башмаки с достаточной прытью, я еще подумаю. — В голосе генерала звучало почти сексуальное наслаждение. — Трембоуд, если ты сейчас же не вылижешь мои башмаки, я с тебя медленно сниму шкуру, и бесы выдерут тебя до полусмерти.

— Нет, генерал, пожалуйста.

— Трембоуд, ты помнишь Кадейн?

— Да, конечно.

— Ты помнишь женщину по имени Айкс?

— У нее была голубая вилла. Я там однажды останавливался.

— Из-за твоей ошибки ее схватили враги. Мы потеряли всю сеть шпионов, потому что ее заставили заговорить.

Теперь голос был переполнен гневом.

— Я любил эту женщину, Трембоуд, и ты убил ее. Это так же верно, как то, что я прикончу тебя!

— Нет, нет. ты должен меня выслушать.

— Какое мне дело до твоей болтовни! Ты пойдешь к Року.

Послышался звон металла, затем хрип и сдавленный крик.

— Предатель, да я тебя уничтожу, я тебя…

Раздался тяжелый, глухой звук.

Релкин не смог удержаться и выглянул из-за края сундука.

Там стоял человек, который приходил в Марнери в стойло к Базилу, и на его темных губах играла жестокая улыбка. В руке его был окровавленный нож.

— Нет, генерал, думаю, уже нет. — Он пнул ногой распростертую на полу фигуру.

— И вообще, я не думаю, что ты когда-нибудь сможешь что-либо сделать.

Он встал на колени и вонзил кинжал генералу в грудь по самую рукоятку.

Ошеломленный Релкин смотрел, как Трембоуд поднимается на ноги и нервно озирается по сторонам. Релкин отпрянул назад как раз вовремя.

В два прыжка Трембоуд оказался у сундука и откинул вверх крышку; Релкин сжался от страха, думая, что его обнаружили.

Трембоуд вынул из сундука два коротких меча Марнери, щит и шлем и завернул все это в боевой флаг; свой груз он положил на крышку соседнего сундука. Затем послышался звук, будто что-то тяжелое протащили по полу и запихнули в сундук.

Крышка сундука снова хлопнула, и Трембоуд ушел. Шаги его эхом отдавались по галерее, пока не стихли вдали.

Релкин поднялся на ноги и выглянул за дверь. Там никого не было. Он подошел к столу, поднял Пиокар, шатаясь под его весом, и направился к галерее.

Глава 57

Дикий дракон шипел, рычал и рвал землю когтями. Ярость его была устрашающей, казалось, под ним дрожит земля.

Базил в смятении отступил назад, но даже несмотря на вселившийся в сердце страх, он почувствовал, как по нему прошла волна жалости. Огромные крылья дикого собрата были обрезаны — дракон никогда уже не будет летать.

Увидев Базила, дикарь зашипел от ярости, глаза его загорелись. Базил медленно продолжал отступать. Дикий дракон был охвачен жутким порывом убивать убивать до тех пор, пока либо не погибнет сам, либо не перебьет всех врагов.

Ярость такого рода нельзя было погасить ничем, а поскольку у Базила не было ни щита, ни меча, ни шлема, то для страха он имел серьезные основания.

Внезапно дикий дракон заметил свое окружение. Он остановился, поднял голову и проревел вызов толпе.

Стадион притих, ужаснувшись от этого неистового порыва.

Дракон взвыл и закружился на одном месте, глядя на людей, бесов в укрытиях и странного дракона, стоящего у него на пути. Ему хотелось уничтожить их всех.

У Базила опустилось сердце. Меча у него не было, а этот зверюга сильно превосходил его в весе. Если он будет атаковать, Базилу придется с ним драться, хотя в глубине души он понимал, что толку от этого никакого: дикарь просто оторвет ему голову.

Вдруг его осенило. Дикий был ранен, на его теле оставались обрывки бинтов.

Базил поднял вверх передние лапы и закричал на драконьем наречии:

— Ты, пурпурно-зеленый с Кривой горы!

Дикий дракон прищурился, не понимая, в чем дело.

— Мы встречались с тобой раньше, — прошипел Базил. — На горе к югу, помнишь?

Речь дракона была странной, с необычным акцентом, но дикарь действительно вспомнил. Ярость его поутихла. Огромная голова с зубастой пастью качнулась из стороны в сторону, он вновь прищурился и внимательно уставился на бескрылого виверна.

— Да-сс, — произнес он наконец. — Я тебя знаю. Ты тот самый, который меня победил, дракон с мечом, с южной горы.

Базил подумал, что дикий сейчас опять нападет на него, поэтому поторопился заговорить:

— Как они поймали тебя?

Пурпурно-зеленый при воспоминании об этом взревел и начал шипеть; толпа заволновалась, предвкушая, что он тут же бросится на дракона из Аргоната и разорвет его на куски.

— Я спал на горе. Раненый, ты же знаешь. Пришли солдаты с сетями и веревками и связали меня, пока я спал. Иначе я бы их всех прикончил.

Базил выступил вперед, подняв лапы вверх.

— Я не буду драться с тобой ради потехи этих людей. Дикий немного подумал.

— Я тоже драться не буду. Ты спас меня от смерти, остановил кровь. Мы дрались за самку, и ты меня победил. Ты единственный, кто меня когда-либо победил.

Базил вздохнул с облегчением и заговорил снова:

— Из-за нее стоило драться, великий пурпурно-зеленый, и ты был страшным противником — я никогда в жизни не видел подобной силы. Но теперь, я думаю, нам следует объединиться и показать этим проклятым человекам, что убивать драконов ради удовольствия — не слишком хорошая идея.

Толпа притихла в замешательстве. Все знали, что дикий дракон изничтожит аргонатского виверна, ибо дикие драконы ненавидели породу, выведенную в Кунфшоне.

Но драконы стояли рядом и что-то бормотали друг другу на своем шипящем языке. Какое разочарование испытывали те, кто специально ждал этого поединка, когда его объявили.

Дикий дракон заметил кровавый след там, где тащили Несси. Он показал лапой:

— Драконья кровь?

— Да.

Хвост дикого забился в ярости, огромные глаза налились огнем. Базилу уже выпало счастье наблюдать эту ярость, он обрадовался, что на сей раз она направлена не на него.

— Покажи мне, как их убивать, — сказал дикий.

— С удовольствием. Иди за мной. Баз развернулся и начал неуклюже двигаться через арену по направлению к укрытию у главных дверей.

Внутри находилось несколько троллей охраны. Все с оружием.

Пурпурно-зеленый пошел за ним. Толпа заревела, люди на трибунах подумали, что один дракон преследует другого.

Базил достиг укрытия, к нему присоединился дикий. Вместе они выдрали опору, поддерживающую навес с одного края. Базил прыгнул сверху на крышу, и под его тяжестью она провалилась вниз.

Большинство троллей лишилось после этого чувств. Другие в ужасе уворачивались, когда пурпурно-зеленый запрыгал среди них. Базил вынул несколько кирпичей и булыжников и потянулся за оружием.

Когда он с парой мечей выбрался на арену, то обнаружил, что пурпурно-зеленый преследует последнего тролля вдоль борта. Остальные были разодраны в клочья.

Толпа онемела от ужаса.

Пурпурно-зеленый прыгнул на тролля, повалил его и с громким хрустом прокусил ему голову.

Двойные двери в главную башню открылись, и под бой барабанов из них выступил отряд троллей с оружием и в доспехах. Отряд возглавлял Паксдул.

Пурпурно-зеленый замедлил ход, глядя на мечи в лапах троллей. Базил поравнялся с ним. При виде Паксдула сердце его часто забилось.

— Вот, возьми меч. Только сначала испытай: подержи в лапе, поверти в воздухе.

Выяснилось, что пурпурно-зеленому неудобно сжимать узкую рукоять меча, и вообще ему казалось противоестественным взять что-то в лапы и использовать как оружие. Оружие было для более мелких созданий, а не для драконов. Так у них повелось издавна.

Но двигался меч легко. Трудно было поверить, что от этой легонькой, небольшой игрушки бывают такие страшные раны.

Кожистоспинник сделал дикому знак отступить назад.

— Нам нужны солдаты, наши солдаты. Пойдем. Солдаты? Зачем драконам эти хлипкие существа, люди? Дикий был озадачен, но направился вслед за аргонатским драконом. Он ничего не смыслил в этом мире людей, троллей, мечей и потому решил довериться дракону из Куоша.