А.А.: Позвольте, Остап Ибрагимович! А как же Ильф и Петров? Они, значит, тут вовсе ни при чем?.. Но ведь вы, так сказать, их вымысел! Плод их фантазии... Если бы не Ильф и Петров, вас бы вообще на свете не было!
      Холмс (обрадован поддержкой). Вот именно!
      Остап (развязывает ботиночные тесемки своей папки). Ну что ж, приступим. Господа присяжные заседатели! В качестве свидетелей вызываются авторы романов "Двенадцать стульев" и "Золотой теленок" Илья Арнольдович Ильф и Евгений Петрович Петров. В моем распоряжении имеются их письменные показания, подлинные и неоспоримые. Свидетели сообщают о крупной ссоре, которая возникла между ними по следующему поводу: убить ли героя романа "Двенадцать стульев" Остапа Бендера-то есть вашего покорного слугу или оставить его в живых? (Порывшись в своей папке и найдя нужную бумагу, торжественно ее зачитывает.) "Участь героя решилась жребием. В сахарницу были положены две бумажки, на одной из которых дрожащей рукой был изображен череп и две куриные косточки. Вынулся череп - и через полчаса великого комбинатора не стало. Он был прирезан бритвой".
      Холмс (презрительно). И после этого вы станете утверждать, что имели какое-то влияние на мистера Ильфа и мистера Петрова? Да ведь этот ваш документ неоспоримо доказывает, что вы были просто игрушкой в их руках!
      Остап Спокойно. Вы не в церкви, вас не обманут. Итак, мы установили, что авторы долго спорили, прежде чем решили, как им поступить со мной. Может быть, вы сами догадаетесь, почему они спорили?
      Гена: (он напряженно следит за поединком двух своих любимых героев Наверно, потому, что их двое было! Один одно говорил, другой-другое...
      Остап Есть другие мнения? (Общее молчание.) Просто удивительно, до чего туго вы соображаете! Да разве они друг с другом спорили?
      Гена: А с кем же?
      Остап Со мной!.. (Слегка помрачнев.) Сперва они, правда, со мной не согласились, решили довериться жребию, и мне пришлось перенести маленькую операцию. (Проводит пальцем по шее.) Как видите, остался даже небольшой шрам... Но потом они горько пожалели об этом. Можете убедиться. Документ второй. Личные показания одного из авторов. (Снова раскрывает папку.)
      Холмс Я вижу, у вас тут целое досье?
      Остап (подмигнув). В нашем деле, дорогой коллега, без этого нельзя. (Достает из папки очередную бумагу, читает.) "Судьба великого комбинатора была решена при помощи маленькой лотереи. Впоследствии мы очень досадовали на это легкомыслие, которое можно был" объяснить лишь молодостью и слишком большим запасом веселья..." (Складывает документ и прячет его обратно в папку.) Как видите, Ильф и Петров умели признавать свои ошибки. Они воскресили меня...
      Холмс (не без злорадства). Ага! Значит, вы признаете, что это все-таки они воскресили вас?
      Остап Они-то они! Но если бы вы знали, чего мне это стоило! Я действовал то хитростью, то напором. Я пускал в ход все свое обаяние...
      Холмс А нельзя ли поконкретнее? Чего именно вы хотели от них добиться?
      Остап Того же, чего хотел добиться друг моего детства Коля Остен-Бакен от подруги моего же детства Инги Зайонц. Он добивался любви. И я добивался любви. И, как видите, добился. Авторы полюбили меня, и им стало жаль со мной расставаться.
      Холмс Что ж, могу сказать, что со мной было точно так же. С той лишь разницей, что мне не надо было добиваться от Конан-Дойла любви. Он сам полюбил меня, сразу и на всю жизнь.
      Остап Вот как? А доказательства?
      Холмс Вы, кажется, осмелились усомниться в правдивости моих слов?
      Остап Что вы, что вы! Я просто обратил внимание присяжных заседателей на то, что ваше утверждение голословно. Суд не может руководствоваться только вашими показаниями. Уж вы-то должны это знать! Да и я, признаться, не прочь ознакомиться с какими-нибудь документами... Разумеется, из чисто детского любопытства...
      Холмс Но ведь и вы, в сущности, еще не представили никаких документов, в которых прямо говорилось бы о вашей личной роли во всем этом деле!
      Остап Не давите на мою психику!.. Документ третий. Еще одно свидетельское показание самих авторов. (Достает из папки новый документ, читает.) "Остап Бендер был задуман как второстепенная фигура, почти что эпизодическое лицо. Для него у нас была приготовлена фраза, которую мы слышали от одного нашего знакомого бильярдиста: "Ключ от квартиры, где деньги лежат". Но Бендер стал постепенно выпирать из приготовленных для него рамок. Скоро мы уже не могли с ним сладить. К концу романа мы обращались с ним, как с живым человеком, и часто сердились на него за нахальство, с которым он пролезал почти в каждую главу..."
      Холмс (он несколько обескуражен). Ну, в нахальстве вашем мы и не сомневались.
      Остап (миролюбиво). И нахальство помогло. Если бы не это мое так называемое нахальство, я бы, наверно, так и остался мелкой эпизодической фигурой. А теперь... (Самодовольно усмехается.) Ну как? Вопросы есть? (Встает.) Лед тронулся, господа присяжные заседатели! Вы были извещены письмом, что командовать парадом буду я. Так вот, парад наступил, и я, как вы можете заметить, им командую...
      Уотсон (не выдерживает). Как вы смеете! Я никому не позволю разговаривать в таком тоне с Шерлоком Холмсом! Вы наглец! Вы самозванец! Вы!.. Вы!.. Вы!..
      Остап Ай-яй-яй! Посмотрите на него! Не человек, а какой-то конек-горбунок! Прямо дым из ноздрей валит!..
      А.А.: Прошу вас, не сердитесь на Остапа, мистер Уотсон. Я понимаю, вам трудно привыкнуть к его манерам...
      Уотсон (слегка остыв). Вы правы. Я забыл, что мистер Бендер не кончал ни Оксфорда, ни Кембриджа. Но дело ведь не только в манерах!
      А.А.: А что касается существа дела, то здесь с ним спорить не приходится. Он рассказал нам чистую правду.
      Уотсон Не верю! Этого не может быть! Есть только один литературный герой, который способен вступить в единоборство со своим создателем и победить! И этот герой - Шерлок Холмс! Чтобы совершить такое, надо обладать его железной волей, его несокрушимой логикой, его стальными нервами, его...
      Остап Нахальством!
      На этот раз могла бы разгореться самая нешуточная ссора. Уотсон, ошеломленный невинной подсказкой Остапа, даже лишается дара речи. К счастью, профессор успевает воспользоваться этой невольной паузой и спасает положение.
      А.А.: Друзья мои! Одну минуточку! Никто из нас не сомневается в том, что Шерлок Холмс действительно обладает огромной волей, мощным интеллектом, железной логикой и другими выдающимися качествами. Наш друг Остап Бендер тоже наделен незаурядной настойчивостью, упорством, изумительной изобретательностью... Но одержали они победу над своими авторами вовсе не благодаря этим своим выдающимся качествам!
      Все (в один голос). - Как? - Что он говорит? - Ну, это вы бросьте!
      А.А.: Если вы сомневаетесь в справедливости моих слов, ответьте мне только на один вопрос. Как, по-вашему, обладала пушкинская Татьяна Ларина железной волей Шерлока Холмса или - простите меня, Остап Ибрагимович, - вашим незаурядным нахальством?
      Все - Что за чушь? - Как их можно даже сравнивать? - Кроткая, скромная Татьяна... - Прошу вас с должным почтением говорить о женщине.
      А.А.: Так вот, послушайте, что писал Пушкин одному своему приятелю об этой кроткой и скромной женщине. (Читает.) "Представь себе, какую штуку удрала со мною Татьяна! Она замуж вышла! Этого я никак не ожидал от нее..."
      Уотсон (запальчиво). Уж не хотите ли вы сказать, что Татьяне Лариной удалось поступить вопреки воле своего создателя? То есть совершить то же, что и моему другу Холмсу?
      А.А.: И не только ей! На всякий случай и я захватил с собой досье. Примерно то же, что Пушкин говорил о своей Татьяне, Лев Николаевич Толстой писал об Анне Карениной. И о Вронском. (Читает.) "Глава о том, как Вронский принял свою роль после свиданья с мужем, была у меня давно написана. Я стал поправлять, и совершенно неожиданно для меня, но несомненно Вронский стал стреляться...". А вот вам фраза из другого письма того же Толстого: "Вообще герои и героини мои делают иногда такие штуки, каких я не желал бы..."
      Гена: Вот это да!
      Уотсон Просто поразительно!
      А.А.: Если угодно, могу привести свидетельство еще одного писателя. (Читает.) "Писать начинаешь, конечно, по плану. Но когда примерно четверть работы сделана, возникают сначала недомолвки, потом и жестокие ссоры автора с героями. Автор сует в нос героя план: "Полезай сюда, вот в это место!"- а герой упирается, не лезет...".
      Уотсон По-вашему, выходит, что подвиг моего друга Холмса, сумевшего одержать победу над самим Конан-Дойлом, вовсе даже не подвиг, а весьма заурядный и даже обычный факт?
      А.А.: Во всяком случае, это не исключение, а правило!
      Уотсон Но ведь...
      Холмс Умоляю вас, Уотсон, прекратите этот нелепый спор! Вопреки мнению мистера Бендера я не настолько тщеславен, чтобы стремиться стать исключением из всех литературных правил. Вот что касается криминалистики - это совсем другое дело! Тут я действительно не знаю себе равных!
      Остап С этим даже я не стану спорить. Мне просто повезло, что вы не работали в Черноморском уголовном розыске. Иначе моя контора "Рога и копыта" не просуществовала бы и двух дней!
      И, к великому удовольствию Гены, Шерлок Холмс и Остап Бендер обмениваются дружеским рукопожатием.
      Путешествие восьмое
      Город Чудаков
      На первый взгляд в этом городе нет ничего необыкновенного. Город как город. Такой же, как все другие города в Стране Литературных Героев. И все-таки, едва только Гена и профессор оказываются на одной из центральных его площадей, как сразу же начинаются чудеса. На площади стоят и о чем-то оживленно беседуют люди. которые, по всем понятиям Гены, никак не должны были сойтись вместе, а тем более вступить в такой бурный и, судя по всему, вполне дружеский разговор. Люди тут и в самом деле собрались очень разные: русский помещик средней руки Александр Андреевич Чацкий, ординарец одиннадцатой маршевой роты Девяносто Первого пехотного полка Австро-Венгерской армии бравый солдат Йозеф Швейк, рыцарь Печального Образа Дон Кихот Ламанчский и давний знакомец наших героев Сирано де Бержерак. Крайне заинтересованные, Архип Архипович и Гена решают подойти поближе, чтобы послушать, какие вопросы может обсуждать эта пестрая компания.
      Чацкий С кем был? Куда меня закинула судьба! Все гонят! Все клянут! Мучителей толпа... Дряхлеющих над выдумками, вздором, Безумным вы меня прославили всем хором!..
      Швейк Осмелюсь доложить, не стоит так убиваться. Вот и меня тоже врачи Девяносто Первого пехотного полка официально объявили идиотом. А я и не спорю. Я всем так прямо и говорю: "Так точно! Я-идиот!"
      Чацкий Вы правы! Из огня тот выйдет невредим, Кто с ними день пробыть успеет, Подышит воздухом одним, И в ком рассудок уцелеет.
      Дон Кихот Согласен с вами, благородный рыцарь! И меня они тоже называют безумцем. Но нет, это они безумцы! Они сошли с ума, ибо околдованы злым волшебником Фрестоном, давним моим врагом. Весь мир давно бы сошел с ума, если бы время от времени не являлись на свет странствующие рыцари, подобные нам с вами!
      Сирано Да, так ведется много лет. Недаром написал один поэт: "Если б завтра земли нашей путь Осветить наше солнце забыло, Завтра ж целый бы мир осветила Мысль безумца какого-нибудь!"
      А.А.: Прекрасно, господин де Бержерак! Вы очень кстати вспомнили строки вашего соотечественника Беранже. Их следовало бы вырезать на воротах вашего славного города.
      Гена: А что это за город?
      Дон Кихот Как, мой мальчик! Ты еще не понял, где ты? Это-Город Чудаков!
      Гена: и что же, тут одни чудаки живут?
      Дон Кихот (гордо). Ну разумеется!
      Гена: Да откуда же вас столько набралось?
      А.А.: Как-откуда? Ведь чудак - один из самых излюбленных образов мировой литературы!..
      Пока они разговаривают, невдалеке от них разворачивается довольно любопытный инцидент. Швейк за шиворот тащит к городским воротам какого-то субъекта, легонько подталкивая его коленкой под зад. Субъект отчаянно сопротивляется.
      Субъект Не троньте меня! Куда вы меня гоните? Я не хочу отсюда уходить! Я вице-король Индии! Где мои верные наибы, магараджи, мои абреки, мои кунаки, мои слоны?
      Швейк Осмелюсь доложить, слонов тут у нас не водится. Тут вам не зоопарк. Вот у нас в Чешских Будейовицах был однажды проездом зверинец, так там у них действительно...
      Гена: Смотрите! Это же бухгалтер Берлага! Из "Золотого теленка"!
      Швейк Так точно! Это он самый и есть... (Берлаге.) Между прочим, вы случайно не родственник пану Томашу Берлаге, парикмахеру из Кладно? Тот тоже очень любил животных...
      Берлага (поняв, что провалился со своими слонами, решает пустить в ход весь арсенал, заимствованный им у соседей по лечебнице доктора Титанушкина). Ах! Не смотрите на меня! Мне стыдно! Я голая женщина!.. И ты, Брут!.. Я собака! Гав-гав! Укушу!
      Швейк Осмелюсь доложить, вы делаете это очень неискусно. Если уж вы решили притвориться сумасшедшим, вам надо было выбрать себе один какой-нибудь бред и твердо его держаться. Один мой знакомый, некто Поливода, тоже симулировал сумасшествие, потому что ему во что бы то ни стало хотелось уклониться от военной службы. Так он...
      Гена: А почему вы его отсюда выгоняете?
      Швейк Осмелюсь доложить, нам самозванцев не нужно! Посудите сами, я - официальный идиот. А этот - только прикидывается...
      Берлага (плаксиво). Подумаешь! Как будто ваш Гамлет не прикидывается!
      Швейк, не обращая внимания на этот возглас, неумолимо тащит Берлагу к воротам.
      Дон Кихот (вслед Берлаге, громовым голосом). Молчи, презренный! Не смей уподоблять себя благороднейшему из бессмертных!
      Гена: (тихо профессору). Архип Архипыч! А почему Дон Кихот так ему сказал? Ведь Берлага не соврал. Гамлет - он ведь тоже притворяется сумасшедшим...
      А.А.: О, Гамлет - это совсем другое дело...
      Гена: Почему? Я не понимаю.
      А.А.: А ты понаблюдай за ним немного и сразу все поймешь. Я думаю, он где-нибудь здесь, неподалеку.
      И в самом деле, едва только профессор произнес эти слова, появляется Гамлет. Он медленно проходит мимо наших героев. Вслед за ним, надоедая принцу, семенит Полоний. Внезапно Гамлет останавливается и обращается к Полонию, указывая рукой на небо.
      Гамлет Видите вы вон то облако в форме верблюда?
      Полоний Ей-богу, вижу, и действительно, ни дать ни взять - верблюд.
      Гамлет По-моему, оно смахивает на хорька.
      Полоний Правильно: спина хорьковая.
      Гамлет Или как у кита.
      Полоний Совершенно как у кита.
      Гамлет( с тихим стоном). Они сговорились меня с ума свести!.. (Уходит. Полоний-за ним.)
      А.А.: Ну как, Геночка? Кто из них, по-твоему, больше похож на сумасшедшего? Гамлет или Полоний?
      Гена: Полоний этот просто подхалим, вот и все!
      А.А.: Да нет, не просто подхалим. Ему кажется, что он ведет себя очень умно. Гамлет ведь принц! А во всем соглашаться с теми, кто стоит выше тебя, это, с точки зрения Полония, и есть высшее проявление ума. Для Гамлета же это чистое безумие! Потому-то он и сказал: "Они сговорились меня с ума свести!.." Знаешь, что говорил о Гамлете Станиславский?
      Гена: (сердито). Откуда я могу знать?
      А.А.: Он сказал: "Для близорукого взгляда маленьких людишек Гамлет естественно притворяется ненормальным. Он кажется им каким-то сверхчеловеком, непохожим на всех, а следовательно - безумным".
      Гена: Как Чацкий всем этим на балу?
      А.А.: Вот именно! Ты заметил? Гамлету ведь даже притворяться не надо, чтобы выглядеть безумным. Ему достаточно для этого только говорить вслух все, что приходит ему на ум. Ведь если таких, как Полоний, принять за норму, так он, Гамлет, и в самом деле безумец. А если Гамлет нормален - значит, весь мир сошел с ума. Кстати, если ты помнишь, Гамлет именно так и говорит: "Мир расшатался, и скверней всего, что я рожден восстановить его!"
      Тут неожиданно разговор наших героев заглушает веселая песня. Мимо них беспечной походкой идет Иван-дурак. Он играет на гармонике и поет на мотив "Ходил молодец на Пресню".
      Иван (распевает во асе горло). Ай-люли и трали-вали, Дураком меня прозвали? Так, мол, и так, Ты, мол, дурак! Но узнают, врать не стану, Какова цена Ивану! Вот я каков Без дураков!
      Гена: (изумленно). Архип Архипыч! А этот-то как здесь очутился? Надо его предупредить, а то его сейчас, как Берлагу, отсюда выставят.
      А.А.: Ну что ты! Кто же его посмеет выставить? Иван-дурак - один из самых почетных граждан Города Чудаков.
      Гена: Он?! Один из самых почетных?
      А.А.: А что ты удивляешься? Подумай сам: разве так-таки уж нет у них ничего общего?
      Гена: У кого? У Ивана-дурака и Гамлета? Или у Чацкого? Да что же у них может быть общего! Ну, они - чудаки. Допустим. Я понимаю. А он-то ведь просто...
      А.А.: Ты хочешь сказать - "дурак"? Говори прямо, не стесняйся!
      Гена: А чего мне стесняться, если его все так и зовут: Иван-дурак!
      А.А.: Кто это - "все", Геночка?
      Гена: Да все! Даже сам автор, Ершов, помните, что про него написал? "У крестьянина три сына: Старший умный был детина, Средний сын и так и сяк, Младший вовсе был дурак..."
      А.А.: А ты, значит, так буквально это и понял?
      Гена: Ну хорошо, пусть не буквально. Но с Чацким и с Гамлетом у Ивана-дурака, по-моему, ну просто ничего общего быть не" может. Это же умнейшие люди! Помните, вы сами говорили, что у Чацкого - все горе от ума... Уж его-то никто дураком не назовет! Ни в каком смысле - ни в буквальном, ни в переносном...
      А.А.: Как тебе сказать? Смотря кто... Давай-ка ради интереса спросим, что думает на этот счет Павел Афанасьевич Фамусов...
      Гена: А он разве тоже здесь?
      А.А.: Ну что ты! Его даже близко к городским воротам не подпустят. Но нам-то с тобой ведь ничего не стоит ненадолго к нему отлучиться.
      И вот наши герои уже беседуют с Фамусовым-разумеется, в стихах. Но поскольку тон в разговоре задают профессор и Гена, а стихом они владеют, прямо скажем, не очень-то хорошо, постольку и Фамусов отвечает им отнюдь не на уровне грибоедовских стихов. Как говорится, каков вопрос, таков и ответ. И только потом, когда Фамусов углубится в воспоминания, он заговорит наконец чеканными строчками великой комедии...
      А.А. Не скажете ли, по каким причинам С семейством вашим Чацкий не в ладу?
      Фамусов (убежденно). По глупости! Уж коль не вышел чином, Бери умом! Иль попадешь в беду. Чтоб выйти в знатные, нужна ума палата. А у него совсем ведь нет ума-то!
      Гена: (не выдержав). Что-о? У него? Ну, это просто смех! Ведь Чацкий!.. Да ведь он умнее всех!
      А.А.: Да, кто ж тогда и умник, как не он? Не Александр Андреич Чацкий?
      Фамусов По-вашему, он, может, и умен. Да только ум-то у него дурацкий! У вас умны одни лишь гордецы, А вы спросили бы, как делали отцы? Учились бы, на старших глядя. Вот уж на что был горд покойник дядя...
      Фамусов так захвачен воспоминанием о замечательном дяде, что забывает в упоении о присутствии Архипа Архиповича и Гены и наконец-то начинает говорить словами Грибоедова.
      ...Когда же надо подслужиться, И он сгибался в перегиб: На куртаге ему случилось обступиться; Упал, да так, что чуть затылка не пришиб; Старик заохал, голос хрипкой: Был высочайшею пожалован улыбкой; Изволили смеяться; как же он? Привстал, оправился, хотел отдать поклон, Упал вдругорядь - уж нарочно, А хохот пуще, он и в третий так же точно. А? как по-вашему? По-нашему, смышлен!..
      Но Архипу Архиповичу и Гене уже незачем слушать дальше: им все ясно, да и стихи эти им хорошо известны. Так что они оставляют Фамусова одного предаваться сладостным воспоминаниям и снова оказываются на площади Города Чудаков.
      А.А.: Вот, Геночка, что у Фамусовых называется умом. Как видишь, он даже превзошел своим так называемым умом такого опытного царедворца, как Полоний. Не мудрено, что умница Чацкий в его глазах жалкий глупец. Вот такие-то люди прозвали дурачком и Иванушку...
      Гена: При чем тут такие люди? Разве в сказке про Ивана-дурачка есть такие царедворцы и подхалимы, как Полоний и Фамусов?
      А.А.: Конечно, есть! А ты разве забыл? Ну что ж, давай, я тебе напомню: "И посыльные дворяна Побежали по Ивана, Но, столкнувшись все в углу, Растянулись на полу. Царь тем много любовался И до колотья смеялся. А дворяна, усмотря, Что смешно то для царя, Меж собой перемигнулись И вдругорядь растянулись. Царь.тем так доволен был, Что их шапкой наградил..."
      Что скажешь? Разве не похоже?
      Гена: (пораженный сходством). Да! Просто удивительно!
      А.А.: Вот и братья Ивана-дурака, Данила и Гаврила, - умники того же сорта. Весь их ум сводится к тому, чтобы перехитрить, провести, надуть, околпачить...
      Гена: Нет, Архип Архипыч! Про братьев-то я все понимаю. Но ведь Иван и в самом деле того... Дурачок какой-то! Братья его как хотят, так и водят за нос.
      А.А.: Да разве он дает им себя провести по глупости?
      Гена: А почему же еще?
      А.А.: Потому что доверчив! Потому что не жаден! Потому что сердце у него доброе!
      Увлеченные разговором, Архип Архипович и Гена не заметили, что к ним с интересом прислушиваются собравшиеся вокруг жители Города Чудаков - все те же Чацкий, Гамлет, Швейк, Дон Кихот, Сирано де Бержерак...
      А.А.: (продолжает убеждать Гену). С точки зрения "умных" Гаврилы и Данилы, с точки зрения Полония и Фамусова - поддаться своему душевному порыву, совершить добрый или просто бескорыстный поступокэто значит сотворить неслыханную глупость. Пользуясь добротой Иванушки, его "умные" братья хихикают над ним, злословят по его адресу, осуждают его...
      Чацкий (не выдержав, гневно). А судьи кто?..
      Сирано Вот именно - кто судьи? Они не разглядели самой сути! Согласен я, он простоват чуть-чуть, Но он, как мы, чудак! И в этом суть!
      Дон Кихот А мне так он особенно мил. Своим добрым нравом он напоминает мне моего верного Санчо. Но Санчо слишком трезв. Ему недостает того священного безумия, которое отличает истинного странствующего рыцаря. Иногда по недомыслию это священное безумие зовут глупостью...
      Гамлет Клянусь, он прав! Можете мне поверить, ведь я помешан только в норд-норд-вест. При южном ветре я еще отличу сокола от цапли...
      Полоний (он тоже с интересом прислушивается к разговору). О-о, в этом безумии есть своя система! (Как тень, он скользит и исчезает.)
      А.А.: (Гене). Слыхал? Оказывается, этот Полоний не так уж глуп! Он сумел понять, что есть "своя система" и в безумии Дон Кихота, и в мнимом сумасшествии Чацкого, и в притворном помешательстве Гамлета, и в так называемом идиотизме Швейка, и в так называемой глупости Ивана-дурака!.. Ну, а ты, Геночка, увидел теперь, что объединяет всех этих-таких разных-людей?
      Гена: (не слишком уверенно). Вообще-то увидел...
      А.А.: В отличие от многих умников они все ясно видят: где черное, а где белое! Они умеют отличить доброе от зла, а сокола от цапли, даже если цапля вырядится в соколиные перья...
      Гена: (не без подвоха). И Иван-дурак? Он тоже умеет отличать сокола от цапли?
      А.А.: (весело). А ты думаешь, это - случайность, что именно он, а не его хитроумные братья сумел раздобыть жар-птицу?
      Швейк Осмелюсь доложить, так точно! Жар-птицу так просто не поймаешь! Бывал в пивной "У чаши" один чучельник, некто Коваржик, так он все просил меня, чтобы я ему трясогузку золотой краской выкрасил. Я ему говорю...
      Дон Кихот Не надо балаганить, Швейк, - мы среди своих... Вы правы, друзья! Разве просто разглядеть под гримасами жестокости и скупости лица добрых людей, околдованных злыми волшебниками? А нам еще говорят: стоит ли быть чудаками?
      Гамлет (задумчиво). Быть или не быть - вот в чем вопрос...
      Сирано Конечно, быть! До смерти! До конца! Не отвращать от истины лица! Филистеры, властители и судьи! Вы как хотите, так нас и рисуйте, Сулите нам безумье, бедность, крах, Но мы-мы остаемся в чудаках!
      Путешествие девятое
      Исполнение желаний
      Архип Архипович прилаживает к пульту управления своей машины какой-то новый агрегат. Гена с интересом за ним наблюдает.
      Гена: Архип Архипыч, что это вы делаете?
      А.А.: Вот пробую приспособить к нашей машине нечто вроде телетайпа.
      Гена: А зачем?
      А.А.: Чтобы каждый житель Страны Литературии в любой момент мог с нами связаться. Скажем, обратиться с жалобой, или попросить о помощи, или просто пригласить к себе в гости. Ведь до сих пор наше общение с жителями этой Страны было... ну... односторонним, что ли... Инициатива всякий раз исходила от нас с тобой. А теперь это общение будет наконец вполне равноправным.
      Гена: Это вы хорошо придумали! Давайте скорей испытаем этот самый ваш телетайп. Может, кто-нибудь из них уже давно хочет к нам обратиться!
      А.А.: (включает телетайп, и тот сразу начинает стучать). Так и есть! Ты прав. Какой-то расторопный житель Страны Литературии уже строчит нам свое послание... Ну-ка, Гена, давай! Читай скорей, что нам с тобой пишут...
      Гена: Сейчас... (Берет в руки бумажную ленту, читает.) "Намедни у нас на болоте одна знакомая кикимора сказывала, что вы на весь белый свет Ивашку-дурака прославили. Сказывала, будто оный Ивашка совсем вас охмурил..." Язык какой странный!
      А.А.: Да ты читай, читай!
      Гена: (продолжает читать). "Оный гнусный Ивашка представился вам как зело умный и добрый. Он, дескать, умнее своих старших братьев, и счастье, дескать, ему не зря привалило. Требую опровержения! У нас каждый леший знает, что тот Ивашка как дураком родился, так дураком и помрет. А что ему жар-птица досталась, и царь-девица, и богатство несказанное, так то все не от большого ума, а по чистому везению. Желаю вам донести, что это все за Ивашку конек-горбунок сделал, чтоб ему ни дна ни покрышки! А без конька Ивашка как без рук... И что же это на белом свете деется! Цельными днями толчешься, как черт в ступе, покою-отдыху не видишь, а все без толку! А уж я ли не умна? Я ли, голубушка, не пригожа? Да ежели бы конек-горбунок мне попался, я бы не то что жар-птицу - солнце с неба достала! Да, видать, нету на земле справедливости!.." Ну и письмо!! Архип Архипыч, кто нам такую чушь прислал?
      А.А.: Погоди, Гена. Кто прислал, это, в конце концов, не самое важное. В этом мы еще успеем разобраться. Ты лучше скажи, как тебе кажется, в этом письме совсем нет никакого смысла?
      Гена: Прямо не знаю, как сказать... Письмо так написано, словно над нами кто-то издевается. А смысл все-таки есть...
      А.А.: Значит, все-таки есть? И какой же?
      Гена: Я давно еще хотел вас спросить. В тот раз, когда мы с Иваном-дураком встречались, вы мне все объяснили. И что Иван лучше своих братьев. И что вообще он потому и считается дураком, что на других не похож. Ну там, как Дон Кихот. Или Швейк. Или как Гамлет...
      А.А.: И что же? Теперь ты в этом усомнился?
      Гена: Да нет! В этом-то я не сомневаюсь. Не ведь то, что Иван в конце концов победил,-это же действительно чистая случайность! Хорошо, что ему конек-горбунок встретился и все устроил. А с таким волшебным помощником, как этот конек, любой дурак чего угодно достигнет!
      А.А.: Значит, все дело в волшебной силе? А кому помогает эта волшебная сила, значения не имеет? Так?
      Гена: Конечно, не имеет!
      А.А.: Прекрасно, Геночка! Решено... Целью нашего сегодняшнего путешествия будет проверка этого твоего утверждения. А заодно - проверка тех обвинений, которые выдвинул против Ивана-дурака автор этого письма.
      Гена: А кто он, этот автор?
      А.А.: Да ты погляди, разве там нет подписи?
      Гена: Вроде есть. (Читает.) "к сему руку приложила - Баба-Яга". (Ошарашенно) Ничего себе!
      А.А.: (невозмутимо). Что ж, и Баба-Яга-тоже жительница нашей Страны Литературии. Так почему бы нам не получить от нее письма?
      Гена: Все равно странно как-то... (Вертит в руках письмо.) Смотрите, Архип Архипыч! И обратный адрес тоже странный: "Тридевятое царство, Тридесятое государство". Это же прямо как "На деревню дедушке"...
      А.А.: (он все так же невозмутим). Почему? Адрес как адрес. Точнее и не бывает. Вот по нему мы и отправимся...
      Гена: (возмущенно). Зачем? Что же вы, поверили Бабе-Яге? Эх, вы!
      А.А.: (лукаво). По-моему, Геночка, это ты ей поверил... (Поспешно.) Ну-ну, не обижайся! Я пошутил. Просто это письмо и этот адрес нам сейчас очень кстати. Там, на месте, мы и разберемся во всем... Итак, Тридевятое царство, Тридесятое государство!
      Архип Архипович включает машину, и вот они с Геной уже на берегу моря. Вдали виднеется ветхая, полуразвалившаяся избушка. А у самого берега-старик рыбак. Он ловит неводом рыбу.
      Старик (говорит сам с собой). Что-то сегодня совсем скверный у меня улов! Прямо никудышный! Ох и разругает меня жена! А за что? Я-то чем виноват? Не идет в сети проклятая рыба, да и все тут...
      Гена: (ему жаль старика). Ничего, дедушка! Не расстраивайтесь! Будет у вас улов! Такой, какой вам и не снился даже! Я это вам точно говорю...
      Старик (не оборачиваясь, так как занят своим делом). Спасибо вам на добром слове, молодой господин!
      А.А.: (тихо). Откуда у тебя, Геночка, такая уверенность?
      Гена: (обиженно). Вы что ж, думаете, я такой невежда, что даже "Сказку о рыбаке и рыбке" Пушкина не читал? Да я этого старика сразу узнал!
      А.А.: (с сомнением). А мне, Геночка, кажется, что это не он.
      Гена: Он! Я вам точно говорю!
      А.А.: Да, но если бы это был действительно старик из пушкинской сказки, он бы разговаривал не прозой, а стихами.
      Гена: (аргумент его поразил). Верно... Об этом я как-то не подумал.
      А.А.: Впрочем, погоди! По-моему, твое предсказание все-таки начинает сбываться. Он кого-то там поймал!
      Гена: (радостно), наверно, золотую рыбку.
      Старик Ого! Кажется, мне наконец повезло! Какая тяжелая рыбина! Ишь как упирается!.. Ну погоди... погоди... Со мной тебе все равно не сладить!.. Уфф!.. Вот и все!.. Ну и ну! Какая огромная камбала! Сколько лет рыбачу, а такой не встречал...
      Камбала Послушай, рыбак!..
      Старик (оглядываясь на профессора и Гену). Никак это вы меня окликнули, сударь?