Суфии - верность истине

      Люди много раз приходят ко мне и говорят: «Ошо, мы чувствуем к тебе столько любви. Мы понимаем, что ты говоришь, но...» Это «но» перечеркивает все, что они говорили. Они говорят: «Мы чувствуем, что ты говоришь правильные вещи, но мы не можем стать саньясинами». Если вы чувствуете, что я говорю правильные вещи, если вы чувствуете, что я говорю истину, то как вы после этого можете избегать саньясы? Это же невозможно. Чувство ваше в таком случае стало бы действием, чувство ваше в таком случае стало бы преданностью - а иначе, какой во всем этом смысл?
      Человек никогда не может идти против своего сердца, а если вы все же идете против собственного сердца, это значит, что у вас, по всей вероятности, псевдосердце - претензия на сердце. И как третий слой был областью действия мужчины, так четвертый - область действия женщины.
      Пятый слой - это искаженные, отравленные инстинкты, подавленные, обезображенные.
      Гурджиев, бывало, говорил, что все ваши центры перехлестнуты друг с другом, спутаны друг с другом, смещены и мешают друг другу, перекрывают друг друга, и вы не знаете, что есть что. Каждый центр прекрасен в своем действии, но когда он начинает вмешиваться в работу какого-то другого, тогда возникает большое затруднение, и вся система тогда становится невротичной.
      К примеру, если ваш сексуальный центр действует как сексуальный центр, то это просто замечательно. Но люди так его подавили, что у многих сексуальный центр не существует в гениталиях, а перемещается в голову. Вот что такое перекрывание. И теперь они занимаются любовью, руководствуясь своей головой - отсюда небывалая важность порнографии, зримости. Даже занимаясь любовью со своей женщиной, ты можешь думать о какой-нибудь актрисе - как будто ты занимаешься любовью с ней. И тогда тебе вдруг становится интересно заниматься любовью со своей женщиной. Женщина твоя, по сути дела, не существует. Это какая-то мастурбация. Ты занимаешься любовью не с ней - ты занимаешься любовью с кем-то другим, кого здесь нет. И продолжаешь прокручивать в голове фантазии.
      Религиозное подавление исказило все ваши центры. Очень трудно также увидеть то, что все ваши центры отделены. Каждый центр совершенно прав, когда он действует в своей собственной области. Но когда он вторгается в другую область, тогда возникают проблемы. И тогда в вашей целостности творится мешанина. Тогда вы не знаете, что есть что.
      Секс может быть преобразован, когда он ограничен своим собственным центром, но он не может быть преобразован, когда он находится в голове. Он создал псевдоцентр в голове.
      Я слышал...
 
      Время от времени святым позволяется посещать Землю инкогнито. Святая Тереза уже давно хотела посетить Голливуд, однако Гавриил, отвечавший за порядок, рассудил, что даже святая не может выйти невредимой из этой столицы кино.
      Однако, в конце концов, Тереза убедила его в том, что с ней ничего не сделается, и сошла на первое подвернувшееся облако, идущее на Землю.
      Недели проходили одна за другой, перетекая в месяцы, а с Земли так и не поступало никаких известий, и вот, наконец встревоженный Гавриил заказал телефонные переговоры с Лос-Анджелесом.
      Звонок оповестил о том, что связь установлена. «Терри слушает - кто это? Габби, душечка! Твой голос звучит так изумительно...»
 
      И святая Тереза больше уже не святая Тереза - она стала Терри. А Гавриил больше уже не Гавриил - он стал Габби-душечкой. Голливуд испортил святую Терезу.
      Ваши так называемые святые только и делают, что избегают мира - это подавленные существа. Если бы у них была такая возможность, они пали бы еще ниже вас. Они просто кое-как сдерживают себя из страха перед адом и жадности до рая. А, между тем, все, что вы подавляете из страха или из жадности, продолжает оставаться. И не только оставаться, но делаться неестественным, искаженным, двигаться в более глубокие области вашего сознания и бессознательного. И тогда искоренить их становится уже очень трудно.
      Гурджиев был суфием. Все его учение восходит к суфийским Мастерам. Он привнес в западный мир методы разграничения каждого центра и научил, как позволить каждому центру действовать в своей собственной сфере. Голова должна действовать, когда речь заходит о разуме - вот и все.
      Вы замечали? Иногда ко мне приходят люди и говорят: «Я думаю, что люблю вас». Я думаю, что люблю вас! Тогда как любовь не имеет ничего общего с думанием. Как вы можете думать, что вы меня любите? Но они не знают, как действовать прямо из сердца - даже сердце - и то должно опосредствоваться головой. Они не могут просто сказать: «Я люблю вас».
      Недавно вечером одна красивая итальянка принимала саньясу. Я дал ей имя «Прем Нишанга». Она женщина сердца, что-то редкое. Она была так счастлива, что чуть было, не пустилась в пляс. Говорить было ничего не нужно – об этом говорило все ее тело! Она пришла в такой экстаз, что даже если бы вы стали говорить и говорить на тысячу ладов, радостно крича, то и это не сравнилось бы по своей глубине с простым вхождением в экстаз. Не знаю, что она говорила, потому что она говорила на итальянском, но это говорило ее лицо, ее глаза, ее руки, все ее тело. Не было необходимости понимать ее язык, дело было не в языке. Когда вы говорите из сердца, язык бывает не нужен. Когда же вы говорите из головы, говорить может только язык; другого способа говорить не существует.
      Замечайте и наблюдайте. Пусть голова действует как разум, пусть сердце действует как чувство, пусть сексуальный центр действует как секс. Пусть все действует на свой лад. Не позволяйте механизмам вмешиваться в работу друг друга, иначе у вас будут искаженные инстинкты.
      Когда инстинкт естественен, не задавлен табу, спонтанен, не подавлен, в вашем теле воцаряется ясность, в вашем теле воцаряется гармония. А организм ваш вибрирует жизнедеятельностью.
      Пятый слой также относится к области действия мужчины.
      Шестой слой - это искаженная интуиция.
      Есть такое явление, которое называется интуицией, и которое мы практически не осознаем. Мы не знаем о существовании чего-то вроде интуиции - ведь интуиция - это шестой слой. Те пять слоев настолько толсты, что дело никогда не доходит до ощущения шестого.
      Интуиция - это такое явление, которое абсолютно отлично от разума. Разум приводит доводы, разуму, дабы прийти к заключению, нужен какой-то процесс. А интуиция прыгает - это квантовый скачок. Она не знает никакого процесса. Она просто приходит к заключению без всякого процесса.
      Существовало много математиков, которые могли решать любую математическую проблему, не входя в этот процесс. Действия их были интуитивными. Вы только высказываете проблему, и прежде, чем даже успеваете ее высказать, приходит заключение. А временного промежутка и вовсе не бывало. Вы это говорите, и как только вы это сказали, или еще до того, как вы это сказали, уже приходит заключение. Математиков всегда озадачивали такие странные явления. Эти люди - как у них такое получается? Если бы математик стал работать над этой проблемой, то на это могло бы уйти три часа, два часа, один час. Даже компьютеру, и тому нужно, по крайней мере, несколько секунд на то, чтобы это выполнить, а этим людям не нужно ни одной секунды. Вы говорите это, и вдруг...
      Так что интуиция в математике - это теперь общепризнанный факт. Когда разум терпит неудачу, работать может только интуиция. И все великие ученые уже осознали, что все их великие открытия сделаны были не разумом, а интуицией.
      Мадам Кюри три года билась над некоей проблемой, пытаясь то так, то эдак ее решить. Все попытки, однако, были тщетны. И вот однажды ночью, совсем выбившись из сил, она засыпает и находит решение... Случай почти как с Буддой. В тот вечер она подвела черту над своими усилиями: «Хватит. Я потратила три года. Это исследование, судя по всему, ни к чему не приведет. И мне придется его прекратить. В тот вечер она поставила на нем крест и отправилась спать.
      А ночью она посреди сна встала, подошла к столу и написала ответ. После чего вернулась обратно и заснула. Наутро она не могла даже вспомнить об этом, но ответ лежал у нее на столе. В комнате никого больше не было, но даже если бы кто-то и был, то ответ все равно был бы невозможен. Она сама билась три года - а ведь она была одним из величайших умов этой эпохи. Но никого не было, а ответ был. Потом она посмотрела повнимательнее: это был ее почерк! И тогда перед ее глазами внезапно предстал сон. Она стала припоминать, что вроде бы видела ночью сон, в котором она сидела за столом и что-то писала. И тут все постепенно прояснилось. Она пришла к заключению через совсем другую дверь, которая не была разумом. То была интуиция.
      Будда семь лет бился над достижением самадхи, но ему так ничего и не удавалось. И вот в один прекрасный день он отбросил саму мысль о достижении. Он отдыхал под деревом, и это случилось под утро. И когда он открыл глаза, он был уже в самадхи.
      Но сперва должен истощиться разум. Интуиция работает только тогда, когда разум истощен. У интуиции нет процесса - она просто перескакивает от проблемы к заключению. Это кратчайшее расстояние. Вспышка.
      Но мы испортили интуицию. Мужская интуиция испорчена почти полностью. Женская интуиция испорчена не до такой степени - вот почему у женщины иногда бывает то, что называют предчувствием. А между тем, предчувствие - это лишь фрагмент интуиции. Ей невозможно дать обоснование. Ты собираешься лететь на самолете, а твоя женщина просто говорит, что она сама не полетит и тебе лететь не позволит. У нее такое чувство, что что-то произойдет. Сейчас это кажется чепухой. У тебя работы непочатый край, все запланировано, тебе нужно, во что бы то ни стало отправляться в дорогу - но твоя женщина этого не позволяет. А на следующий день ты читаешь в газете, что самолет угнали или что он разбился и все пассажиры погибли.
      Женщина не может сказать, откуда она это знает. Это невозможно. Это просто предчувствие, она просто чувствует это спинным мозгом. Впрочем, все это тоже подверглось сильному искажению. Когда все пять других слоев исчезнут и вы отбросите идею фикс - потому что вас приучили к тому, что разум — это единственная дверь в достижение любого заключения - но когда вы отбрасываете эту фиксацию, эту фиксацию разума, начинает расцветать интуиция. И тогда она уже не просто похожа на вспышку, а становится доступным источником. Вы можете закрыть глаза, войти в нее и всегда брать у нее правильное направление.
      Это то, что люди Ришер-Хоффмана считают проводником. И если этот процесс действительно начнется... Это очень трудно, потому что сперва должно быть покончено с теми пятью слоями. И я не думаю, что многие на это способны - даже те, кто проходят терапию Ришер-Хоффмана. Впрочем, сама эта идея совершенно верна: если те пять слоев разрушатся, тогда в вас возникнет что-то, что можно назвать проводником. Вы всегда можете войти в свою энергию интуиции и всегда найти правильный ответ. На Востоке это назвали внутренним гуру, внутренними Мастером. Как только ваша интуиция начинает действовать, вам уже не нужно идти и спрашивать совета у какого-то внешнего гуру.
      Интуиция должна быть с вами на одной волне, на одной и той же волне. И из этой сонастроенности ни с того ни с сего возникают решения.
      Седьмой, последний слой лжи - это псевдосамость, эго, представление о себе как о ком-то уникальном, особенном, исключительном, стремление заниматься своим делом... когда вы не знаете, кто вы, не знаете, что вы из себя представляете.
      Представления эго продолжают вас портить. И тогда вы уже не способны слушать истину. И это, каждый день становится камнем преткновения.
      Совсем недавно я говорил о Ханне. Но вместо того чтобы понять, что я сказал, вместо того чтобы понять, вместо того чтобы почувствовать мое сострадание - ведь что еще заставило меня это говорить? она сразу же пошла в офис и отменила свой даршан. Она очень рассердилась. Теперь я говорю о ее эго, однако вместо того чтобы это увидеть, она стала из него действовать. И снова все упустила.
      И на днях я говорил о Праджите. Он был лучше Ханны. Он попросил о встрече, он воспринял все это более правильно. Конечно, ему был нанесен сильный удар, это было тяжело вытерпеть, тяжело проглотить, однако он сделал все, чтобы понять, в чем дело. Он сделал все от него зависящее.
      Или, к примеру, я продолжаю бить Чинмайю, снова и снова. Я никогда никого не бью столько, сколько бью Чинмайю, он относится к этому абсолютно правильно, именно так, как и нужно относиться. И каждый удар стал в нем импульсом к росту; каждый удар пошел ему на пользу - и он движется.
      А Ханна здесь остановилась. Она может потерять со мной контакт.
      Таков последний слой: очень тонкое псевдоощущение самости.
      И когда все семь слоев разрушаются, вы входите в состояние баки, настоящей индивидуальности. А когда вы обладаете настоящей индивидуальностью, тогда и появляется возможность обладания настоящим небытием. Из настоящей индивидуальности, баки, вы можете сделать прыжок в фану. И тогда вы сможете предложить себя Богу. В этом и состоит весь процесс.
      А теперь перейдем к этому прекрасному диалогу между Мастером и его учеником. На этот раз вы уже сумеете понять.
 
       Суфийский Мастер Аджнаби сказал: «Напиши Мулле Файрози, что мне недосуг вступать с ним в переписку, поэтому мне нечего ответить на его письмо».
      Мулла Файроз, судя по всему, был весьма ученым человеком для того времени. «Мулла» означает «пандит», «знаток», «ученый человек». И он, видимо, был оскорблен и раздосадован заявлением Аджнаби. Мастера на то и существуют, чтобы бить. И когда мы имеем дело с человеком знания, то величайший удар ждет тех, кто думает, что они знают, хотя на самом деле не знают. Многознающий человек сразу же чувствует себя оскорбленным, потому что у человека знания имеется свой собственный источник знания. И он вещает из него. Человек знания вчитывается в священные писания. А у него самого нет источника, на котором все это можно было бы проверить, нет своего собственного, подлинного переживания. Он живет псевдоразумом, псевдоэго, аргументами, логическими знаниями, системами верования и т. д. в том же духе.
       Суфийский Мастер Аджнаби сказал: «Напиши Мулле Файрози, что мне недосуг вступать с ним в переписку, поэтому мне нечего ответить на его письмо».
       Ученик Аними спросил: «Вы хотите рассердить его этим письмом?»
      В этом и заключается намерение всех Мастеров: рассердить вас, потому что вы способны меняться лишь тогда, кода вы рассержены. Когда вы рассержены, тогда и возникает возможность, тогда вы и начинаете двигаться.
       «Он уже рассержен некоторыми моими письмами, - ответил Аджнаби. - И эта рассерженность заставила его мне писать. Написав эту депешу, я задался целью рассердить такого человека, как он».
      То была его цель, и он ее достиг. Ему хотелось рассердить людей, подобных Мулле - многознающих людей.
       «А это письмо рассердит его еще больше», - заметил Аними.
       «Да, - сказал Аджнаби, - когда он был возмущен тем, что я написал, он не наблюдал свой гнев - а это мне как раз и было нужно. Он воображал, что наблюдает за мной, тогда как сам чувствовал один только гнев. И теперь я снова пишу, чтобы вызвать его гнев для того, чтобы он сам увидел, что разгневан. Цель моя - дать этому человеку понять, что моя работа - это зеркало, в котором он видит самого себя».
      Вы должны постоянно держать это у себя в голове, так как это происходит здесь каждый день. Если я что-то говорю, никогда не утруждайте себя размышлениями обо мне. Не ломайте себе голову, почему я это сказал, а вместо этого, напротив, лучше вглядитесь в самих себя и увидьте, что это сделало с вами. Я кое-что говорил о Ханне. И теперь есть две возможности. Она может подумать: «Этот человек неправ, он меня оскорбляет, он меня унижает, он меня бьет, обижает меня» - что-то в этом роде. И это будет означать, что она упустила главное. Но если она начнет наблюдать и всматриваться: «Почему это меня задело? Почему это меня так рассердило? Почему я расстроена?», тогда она будет на верном пути. Тогда она как никогда приблизится ко мне.
      Всегда помните это. Что я говорю, как я это говорю, почему я это говорю - вам невозможно принять какое-либо решение на этот счет. Вам даже понять, и то невозможно. Все, что вы можете делать прямо сейчас в своей ситуации - это увидеть, что происходит с вами. Если я дал вам пощечину, не ломайте себе голову над тем, почему я дал вам пощечину - что я злой, агрессивный, жестокий, - не тратьте на это нервы. А просто закройте глаза, погрузитесь в медитацию и увидьте, почему вы чувствуете себя оскорбленными. Почему? Наблюдайте свой ум. Это поможет.
      Вот почему я не хочу, чтобы здесь находились посредственные люди, которые пришли сюда послушать меня из любопытства. Это не школа, здесь ничему не учат. Это просто алхимическая лаборатория - здесь что-то происходит. Это процесс преображения. И если вы это вспомните, вы тут же извлечете для себя пользу.
       «Да, - сказал Аджнаби, - когда он был возмущен тем, что я написал, он не наблюдал свой гнев - а это мне как раз и было нужно. Он воображал, что наблюдает за мной, тогда как сам чувствовал один только гнев. И теперь я снова пишу, чтобы вызвать его гнев...»
      Мастер говорит: «Я даю ему еще одну возможность из сострадания».
       «...для того чтобы он сам увидел, что разгневан. Цель моя — дать этому человеку понять, что моя работа - это зеркало, в котором он видит самого себя».
      Вот что такое Мастер: зеркало, в котором вы видите самих себя. И если вы видите иногда, что лицо ваше уродливо, не трудитесь разбивать зеркало - измените лучше свое лицо. Разбив зеркало, вы не станете красивыми, избегая зеркала, вы не станете красивы.
      Вчера весь день напролет Праджит думал об уходе отсюда: «Как бы отсюда сбежать?» Однако он снова и снова вспоминал, что ему нельзя убегать, что он должен столкнуться со всем этим лицом к лицу. Снова и снова он вспоминал и осознавал, и снова и снова возникала в нем эта склонность к побегу. Это естественно, это понятно. Но если вы способны вспомнить хотя бы на несколько секунд и остаться со мной, продолжая смотреть в зеркало, то рано или поздно вы должны будете измениться.
      Есть только две возможности: либо избегать зеркала - и тогда вы никогда не увидите своего лица и можете верить себе, что вы красивы; либо продолжать смотреть в зеркало, продолжать смотреть на свое уродство. И при этом всевозможные методы и процессы по изменению своего лица будут в вашем распоряжении.
      Всего несколько дней назад здесь был мужчина, принимавший саньясу. Он сказал мне, что он косметолог. А я ему ответил: «Я тоже косметолог. Я проделываю ту же самую работу. Я изменяю лица людей - не те лица, которые вы видите снаружи, но подлинные лица, что глубоко скрыты за всеми фасадами, за всеми слоями».
       «Но люди в большинстве своем всегда считают тех, кто вызывает их гнев, злонамеренными», - произнес ученик.
      Это то, что думала Ханна. Это то, что несколько мгновений думал даже Праджит. Это то, что Чинмайя обычно думал вначале. Впрочем, сейчас он переступил этот рубеж. Я так сильно его бил - как долго можете вы продолжать так думать? Ведь рано или поздно человек все равно начнет осознавать, что что-то не так внутри него самого и что это должно быть отброшено.
       «Ребенок может считать взрослого, который пытается вытащить шип из его руки, злонамеренным. Не есть ли это оправдание попытки, помешать ребенку расти?» - сказал Аджнаби.
       «А если ребенок затаит обиду на взрослого, который вытаскивает шип?» - спросил Аними.
       «Ребенок, на самом деле, не будет таить обиду, ибо что-то в нем знает правду», - ответил Аджнаби.
      Ценность этого высказывания необычайна. Да, что-то в вас всегда знает истину. Что-то в Ханне знает истину. Не знать истину невозможно. Быть может, она не очень ясна и подернута дымкой - но что-то в вас всегда знает истину: что вас бьют из сострадания, из любви. А иначе в этом нет надобности.
       «А что если он так никогда и не узнает себя и будет думать, что другие побуждаются личными пристрастиями?» - упорствовал ученик.
       «Если он никогда не узнает себя, - ответил Аджнаби, - это не имеет значения и в отношении того, что он думает о других, ведь у него никогда не может быть никакого понимания того, что из себя, на самом деле, представляют другие».
       «Но разве нельзя, - возразил Аними, - вместо того чтобы второй раз вызывать его гнев, объяснить, что предыдущее письмо было написано с этой целью, и предложить Мулле по-новому посмотреть на свои прежние чувства?»
      Точка зрения ученика весьма благоразумна, но помните, что иногда и от благоразумных вещей не бывает большой пользы. Они не срабатывают. Вы согласитесь с учеником, с тем, что он говорит. Это кажется весьма и весьма благоразумным: зачем злить его, сердить его дважды? Не лучше ли будет объяснить ему, почему вы прежде говорили то, что могло его рассердить? Не лучше ли это объяснить?
       «Можно, - ответил Аджнаби, - только от этого не будет пользы».
      Мастер не заинтересован в вежливом поведении, соответствии нормам этикета, хороших манерах и т. д. Мастер заинтересован исключительно в вызове аффекта, в вызове действия, в вызове реакции. Да, он мог объяснить Мулле, что произошло. И это могло бы того удовлетворить, могло бы его остудить. Гнев его мог бы исчезнуть. Он мог бы уже больше не чувствовать себя оскорбленным - не в этом, однако, дело. Это не вызвало бы того эффекта, которого хочет Мастер. А Мастер хочет, чтобы Мулла увидел, что он всего лишь человек знания, а не человек познавания, что он не мудр. Объяснение только усилило бы многознание Муллы. У него было бы еще одно объяснение. И эго его не было бы потревожено.
       «Можно, — ответил Аджнаби, - только от этого не будет пользы. Это, скорее, приведет к противоположному. Если ты расскажешь человеку, в чем дело, он подумает, что ты оправдываешься, и это вызовет в нем чувства, от которых ему будет один только вред. Поэтому ты своими объяснениями ему, на самом деле, только навредишь».
       «Нет ли исключений из этого правила, говорящего, что человек должен учиться на познании своего собственного состояния, и это состояние нельзя ему объяснить?» - спросил Аними.
       «Исключения есть. Но если было бы достаточно исключений, которые бы хоть что-то меняли, у нас не было бы сейчас никаких Мулл Файрозов», - ответил Аджнаби.
      Их не много. Есть некоторые исключения, однако их не много - поэтому они и являются исключениями. Их очень немного. Их можно по пальцам перечесть, их нельзя принимать в расчет.
      Мастер же должен действовать так, чтобы выполнялось правило, а не исключение, потому что девяносто девять и девять десятых процента людей следуют этому правилу. Время от времени встречается такой человек, которому ни от кого не нужно никакой помощи и который рано или поздно сам придет к этому осознанию. Это может быть всего лишь вопрос времени. Однако не об этих исключительно интеллектуальных людях стоит беспокоиться. Мастеру приходится действовать так, чтобы средний ум, нормальный ум, обычный ум, неисключительный ум пришел бы в движение и стал бы меняться.
      Этот небольшой спор между Мастером и учеником имеет для вас неоценимое значение. Поэтому я и выбрал его. Помните эти семь слоев луковицы. До тех пор, пока вы их не отбросите, вы так и не сможете увидеть свет, так и не сможете увидеть, что есть что. Ведь вы же с самого детства были испорчены. Вся ваша жизнь до сих пор была жизнью отравления, и только вам дано со всем этим покончить. А я могу лишь указать вам путь, но не могу этого у вас устранить. Если я стану это устранять, вы схватитесь за это, сбежите и начнете думать, что я вас обкрадываю. Я могу лишь указать вам путь, а вы должны по нему следовать.
      Медитируйте над этим небольшим диалогом. Он специально для вас.
 
 

Глава 6. ВЕЧНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ

1 сентября 1977 года

 
      Первый вопрос:
       Недавно, когда ум почти остановился, я внезапно почувствовал, что я сам и все, что меня окружает, существует точно так же, как во времена Иисуса. И возникло очень сильное ощущение самого Иисуса. Не могли бы вы что-нибудь сказать о явлении такого рода?
 
      Вопрос от Сомендры.
      Та же самая драма, разыгрывающаяся снова и снова; сценарий остается тем же, меняются только актеры. У Фридриха Ницше была на этот счет изумительная теория - теория вечного возвращения. Быть может, она не вполне верна в деталях, однако сама идея очень важна и глубока.
      Это как времена года: наступает лето, за ним следует череда дождей, потом приходит зима, и снова лето. Летом будут цвести летние цветы, в сезон дождей будут цвести дождевые цветы, а зимой будут цвести зимние цветы. Ни один цветок никогда не повторится, но сам этот основной сюжет будет повторяться снова и снова. Это вечное возвращение.
      История одна и та же. Она основополагающа, она никогда не бывает другой. Это может быть Кришна или Христос, Махавира или Мухаммед... меняются актеры, участвуют разные игроки, однако сущностное ядро всего этого всегда одно и то же. Поэтому когда вы глубоко движетесь в медитацию, как это каждый день делает Сомендра, и когда ум почти останавливается, как он говорит в своем вопросе, вы начинаете осознавать многие вещи, которые существовали всегда, но вы не осознавали.
      Иисус очень глубоко укоренен в западном сознании. Он стал архетипом. Каждый раз, когда вы будете видеть что-то, что очень его напоминает, ваше бессознательное представит этот архетип вашему сознанию. Из-за того, что Сомендра много жизней был христианином, Христос очень глубоко вошел в его сознание. Ему не может прийти на память Кришна, с Кришной у него нет никаких отношений. Этот символ, эта метафора в его бессознательном уме не существует. Но если бы он много жизней был индуистом, он почувствовал бы тогда, что все это происходит как во времена Кришны или, если бы он много жизней был буддистом, он почувствовал бы тогда присутствие Будды. А, между тем, это одно и то же. Тело Будды отличается от тела Иисуса, но то, что скрыто за телом, не отличается: эта внутренняя чистота, эта внутренняя невинность, эта исконная невинность все та же.
      В бессознательном Сомендры очень глубоко укоренен Иисус. Впрочем, Иисус будет ощущаться многими из вас еще по одной причине. Хотя Сомендра не жил во времена Иисуса, здесь найдутся многие, которые жили тогда. Среди моих саньясинов много евреев. Евреев в Индии не существует - совсем не существует. Так что многие евреи приехали специально ко мне - и здесь должно быть что-то глубокое. Они упустили Иисуса, однако бессознательный поиск продолжается. И каким-то совершенно бессознательным образом они почувствовали, что я где-то здесь. На этот раз они не хотят упустить. Сюда станет прибывать все больше и больше евреев. В тот раз они упустили, в те времена было трудно принять Иисуса.
      А, между тем, за эти две тысячи лет произошло многое. Иисус теперь более уместен, он больше импонирует теперь человеческому сознанию. Евреям было очень трудно принять Иисуса из-за того, что он был евреем - так же, как индусам трудно принять меня. Ум играет в странные игры. Если кто-то рождается в вашей религии, вашему эго становится очень трудно принять, что он просветленный. Если кто-то рождается в одной с вами деревне, это становится еще трудней. А если кто-то учился с кем-то в одной и той же школе и вдруг распространяются слухи, что он стал просветленным или таким же избранником Бога, как его пророк, вы с порога отвергнете саму мысль об этом. Вы знаете этого человека с детства, знаете его изнутри и снаружи - как он может стать избранником Бога? Если здесь вы, то как Бог может избрать его? Как Бог может посметь это сделать? Если бы ему так нужно было выбирать, он выбрал бы вас. Это для эго становится нестерпимым.
      Индия упустит меня по той простой причине, что я здесь родился. Эта случайность станет для Индии бедой. Я не вижу здесь много индусов. Вы, наверное, не смотрели на это с такой точки зрения. Почему их здесь нет? Их эго очень трудно меня принять, особенно это касается джайнов - этой маленькой религиозной группы, индийских джайнов. То, что я родился джайном, было случайностью. Но вы их здесь не найдете. Вы, может, и повстречаете несколько индусов, однако количество джайнов будет меньше. И уж тем меньше будет численность этой особой секты - в секте джайнов существует эта еще меньшая секта - в которой мне волею случая довелось родиться.
      Количество джайнов очень мало - их в Индии триста тысяч - к тому же среди джайнов существует множество сект. Одна секта, очень маленькая секта, называется самхией - слово это происходит от слова «самадхи»: те, кто верят в самадхи. Это то же самое слово, которое в японском стало «самни», а позже - «сатори». Вряд ли вы найдете здесь самахиев - это невозможно. Их всего несколько тысяч. И все они знают меня, они со мной хорошо знакомы, однако в этом и заключается проблема: они не могут сюда из-за этого прийти.
      Индия упустит. За пределами Индии не упустит никто; все остальные будут больше сонастроены со мною.
      Евреи прибыли сюда в большом количестве. У них такое чувство, что здесь что-то происходит. Что та же самая драма разыгрывается здесь в двадцатом столетии - что-то из сознания Христа. Причем они могут легче меня принять, чем когда-то могли принять Иисуса. Он был евреем, сыном плотника - принять его было почти невозможно.
      Многие из вас начнут постепенно чувствовать своего рода дежа вю, как будто это не двадцатый век, как будто эти двадцать веков внезапно исчезли из вашего сознания, как будто вы снова живете во времена Иисуса и ходите с ним по Иерусалиму или держите с ним путь неподалеку от Галилеи или в Вифлееме. Перед многими из вас развернется этот сон, так как эта метафора, что поможет меня понять, будет самой близкой западному уму.
      Ни один индуист никогда не почувствует, что здесь происходит что-то имеющее отношение к Христу. Если он что-то и почувствует, так это будет Кришна. Ни один буддист никогда не почувствует ничего связанного с Христом. А если он и почувствует что-то, он почувствует что-то связанное с Буддой. Все это архетипы, бессознательные метафоры, и когда вы приближаетесь к своим глубинам, вы начинаете выпускать на волю поэзию своей души.