Суфии - верность истине

      Так что Сомендра прав. Он говорит: Недавно, когда ум почти остановился, я внезапно почувствовал, что я сам и все, что меня окружает, существует точно так же, как во времена Иисуса. И возникло очень сильное ощущение самого Иисуса. Не могли бы вы что-нибудь сказать о явлении такого рода?
      Это необычайно важно. Войдите в это глубже. Не противьтесь этому. Это тоже исчезнет. Как исчезает сознательное, так однажды исчезнет и бессознательное. Впрочем, жить в бессознательных метафорах лучше, чем в сознательных, потому что они глубже. И он совершенно прав, когда говорит: ум почти остановился, потому что, если он остановится окончательно, тогда исчезнет даже Иисус. Все эти вещи, в конечном счете, от ума; все слова, все метафоры - все эти вещи от ума. Осталось совсем немного ума - будь же готов, Сомендра, отбросить и его. И все же здесь нет места спешке, не будь нетерпеливым, не борись с этим. Это уходит само, оно уже на смертном одре.
 
      Второй вопрос:
       После сегодняшней лекции я встретила на лестнице Сатью. Она смеялась. А мне хотелось рыдать, но я чувствовала, что должна повеселеть и засмеяться и что она положительная, а я отрицательная. И я через силу засмеялась. Могла ли я быть честной по отношению к самой себе и встретить ее в то мгновение?
 
      Вопрос от Ванданы.
      Здесь есть кое-что, что должен понять каждый.
      Сатья находится в пространстве смеха. В ней что-то шевелится. Она не принадлежит к смеющемуся типу - она принадлежит к плачущему типу. Когда она сюда приехала, то всякий раз, приходя ко мне, она обычно начинала плакать. Ей легче было лить слезы. А теперь слезы исчезли, и возник смех - причем такой сумасшедший смех, что она смеется часами напролет. Он стал для нее прямо-таки болезнью. Она смеется и смеется всю ночь.
      Естественно, начинаешь бояться. Что происходит? Совсем без причины? Она не принадлежала к смеющемуся типу, и поэтому всю жизнь она подавляла свой смех. Тип ее был плачущим, унылым. А теперь этот тип стал меняться, двигаясь из одной крайности в другую. И прежде чем он остановится посредине и появится равновесие, он должен дойти до другой крайности.
      Всю свою жизнь она, сама о том не ведая, подавляла смех. Теперь же подавление исчезло, клапан убран. Теперь она не может плакать, слез больше нет. Но появляется смех всей жизни и мстит за себя! Он прямо-таки истеричен. Им все же это прекрасное пространство, потому что оно свидетельствует о большой перемене, преображении, алхимическом изменении. Слезы превращаются в смех. А потом она придет к точной середине, потом установится великое равновесие, уравновешенность. Эта уравновешенность и есть цель.
      Ни отрицательное, ни положительное не является целью, потому что и то, и другое - половинки. Да, если вам приходится выбирать между отрицательным и положительным, выбирайте положительное. В нем меньшее зло - только и всего. Но если вам приходится выбирать между спокойствием и положительным, выбирайте тогда спокойствие. Положительное тогда ничто, положительное тогда почти отрицательное по сравнению со спокойствием. Если выбор только один, слезы или смех, - тогда хорош смех. Но если есть возможность выбрать молчание - слезы и смех должны быть тогда отброшены. И человек становится молчаливым.
      Она скоро придет к молчанию. После этого шторма смеха наступит великое молчание. Оно всегда наступает после шторма. Это высвобождение, высвобождение подавленного смеха. Он должен быть удален из ее сознания. Он уже удаляется, и она вовсю изливается.
      И вот Вандана говорит: После сегодняшней лекции я встретила на лестнице Сатью. Она смеялась. А мне хотелось рыдать, но я чувствовала, что должна повеселеть и засмеяться и что она положительная, а я отрицательная. И я через силу засмеялась. Могла ли я быть честной по отношению к самой себе и встретить ее в то мгновение?
      Да, другого способа кого-то встретить не существует. Встреча возможна лишь в том случае, если ты подлинна, потому что встречаются только подлинные люди. Сатья смеется, и Вандана логично рассуждает: «Если я тоже стану смеяться, возникнет какой-то диалог. И мы обе окажемся в одном пространстве».
      Но как вы обе можете оказаться в одном пространстве? Ведь ее смех подлинен, а твой фальшив. И это не одно и то же. Подлинный смех и неподлинный смех - далекие друг от друга полюса. Как вы можете встретиться? Истина и ложь никогда не могут встретиться. Если бы Вандана рыдала, как ей того хотелось, тогда и произошла бы встреча. Но это кажется алогичным: кто-то смеется, а ты начинаешь плакать? Это кажется алогичным. Как будто вы идете в разных направлениях. Как тогда может произойти встреча? И все же позволь мне сказать тебе, что вы не идете в разных направлениях. Если ты подлинна и она подлинна, то вы идете в одном направлении. Какого рода истина в тебе случается, не имеет значения.
      Если бы Вандана стала плакать, заливаясь слезами, если бы она рыдала, как ей того хотелось, тогда произошла бы встреча, тогда смех и слезы не были бы противоположными, потому что и то, и другое подлинно. Только двум подлинностям дано встретиться, только двум подлинностям дано завязать диалог.
      Но она упустила главное, как упустили бы многие из вас. Логичный ум говорит: «Она смеется, и если я заплачу, мы разойдемся. Как тогда между нами вообще будет возможно общение?» Затем ум говорит: «Она положительна, а ты отрицательна». Не в этом, однако, дело. Ты можешь встретиться с положительным человеком благодаря своей отрицательности. Единственное, что нужно - это одна и та же почва подлинности, одна и та же основа подлинности.
      Положительное и отрицательное могут встретиться. Встреча их и в самом деле бывает прекрасна. Действительно, иногда бывает, что положительное не может встретить положительное, а отрицательное не может встретить отрицательное, потому что у них нет притяжения к противоположному. Это какая-то гомосексуальность, когда положительное с положительным, а отрицательное с отрицательным. Встреча происходит легче и больше обогащает, когда она гетеросексуальна. Смех и плач могут встретиться очень красиво. Такова встреча мужчины и женщины, дня и ночи, жизни и смерти.
      Вы можете спросить ученого, физика... и он скажет: «Встречаются только противоположности. Положительное отталкивает положительное, а отрицательное отталкивает отрицательное. Встречаются только положительное и отрицательное». Если вы приблизите друг к другу два положительных магнита, они оттолкнут друг друга, а если вы приблизите друг к другу один отрицательный, а другой положительный, они соединятся в браке.
      Так что нужно только одно: подлинность. Не волнуйтесь из-за положительного и отрицательного. Не слушайте логический ум, потому что логический ум абсурден. Жизнь превосходит логику.
      Вы только посмотрите... Вандане хочется плакать и плакать, а Сатья заливается от смеха - и та, и другая подлинны. И тогда возникает общая основа, тогда они двигаются в одном направлении, тогда они могут взяться за руки. Сатья может продолжать смеяться, а Вандана может продолжать плакать, и все же в это мгновение появится какое-то единение, в это мгновение будет великое единение - ведь обе будут подлинны. Помните: связывает только подлинность. Соединяет только подлинность.
      Не волнуйтесь из-за отрицательного и положительного. Единственное, о чем необходимо всегда помнить - это подлинность, а любая ложь создает преграду.
 
      Третий вопрос:
       Почему люди так фальшивы?
 
      Люди так фальшивы, потому что это выгодно, потому что это хорошая политика. Если вы будете подлинными, вы будете в опасности. Вы можете быть подлинными только в подлинном обществе, в котором признают и любят истину. Это же общество существует благодаря лжи. Истину здесь не признают, истину здесь распинают, истину здесь убивают. А ложь возводят на трон. Вот почему в этом мире становится так важна политика: ведь политика - это игра лжи. Политики становятся самыми важными людьми в мире. А должны быть последними. Они становятся первыми, потому что этот мир - все это общество - держится на лжи. И если ты живешь среди лжецов и вся жизнь, что окружает тебя, пропитана ложью, тебе поневоле приходится быть фальшивым. Это выгодно, это экономично, это безопасно. Это защищает тебя - а иначе люди будут тебе противостоять. Если ты подлинен, а все они живут ложью, они не смогут тебя терпеть.
      С самого начала ребенок начинает учиться тому, что ложь выгодна. Если ребенок говорит правду, его бьют; если ребенок говорит правду, родители приходят в какое-то замешательство. Если ребенок остается правдивым, то на его стороне не остается никого - все против него. Но если он лжет, он сможет защитить себя. Ложь становится своего рода зонтом, и если он лжет в унисон с ложью родителей, проблем тогда вообще не бывает. Он может существовать весьма гладко. А дети очень восприимчивы, чувствительны; они впитывают все, что видят вокруг.
      Я слышал...
 
      Вернувшись после долгого отсутствия на пляж, где были его родители, мальчик увидел, что они собираются уходить.
      - Поторапливайся, - сказала мать, - мы идем в ресторан на хороший обед.
      - Но мне не хочется есть, - ответил мальчик. - Я съел семь мороженых в вафельных стаканчиках и три сосиски.
      - Где же ты раздобыл семь мороженых в вафельных стаканчиках и три сосиски? - удивилась мать. - У тебя ведь совсем не было денег.
      - А они мне были не нужны. Я просто ходил по всему пляжу и плакал, как будто потерялся.
 
      «Плакал, как будто потерялся...» Ребенок научился серьезному трюку. Если ребенок притворяется, что он потерялся, это становится выгодно. И в этом заключается весь секрет фальши людей: это выгодно. Зато каждый раз, когда вы говорите правду, это идет вам во вред. А с какой стати нужно себе вредить? Ложь - это же средство выживания.
      Я слышал...
 
      Одному коллекционеру художественных полотен попалась на глаза картина, на которой стояла подпись «Пикассо». Он тут же ее купил, полагая, что она окажется весьма ценной. Однако в него закралось подозрение, что это может быть подделка, и поэтому он стал искать дом Пикассо.
      Прождав долгое время, он наконец удостоился внимания Пикассо и показал ему эту картину.
      - Подделка! - бросил великий художник и захлопнул дверь. Коллекционер упал духом и решил не попадаться больше на удочку.
      Спустя какое-то время он наткнулся на другую картину, тоже носящую подпись «Пикассо». Он тщательно изучил историю этой картины и купил ее только тогда, когда ознакомился со всеми документами, подтверждающими ее подлинность. И все же, несмотря на очевидные доказательства того, что это был настоящий Пикассо, он почувствовал сомнение и решил проверить это сомнение, еще раз сходя к Пикассо.
      И вот когда он был, наконец, удостоен внимания Пикассо, великий художник мельком взглянул на эту картину и сказал:
      - Подделка!
      - Но, Пикассо, - вступился было коллекционер, - я исследовал эту картину вдоль и поперек и могу доказать, что вы собственноручно ее написали.
      На что Пикассо ответил: - Я часто пишу подделки.
 
      Это бывает. Даже художник начинает учиться обману. Не все картины Пикассо являются подлинными. Большинство из них - подделки, хоть и написанные им. Впрочем, что он имеет в виду, говоря, что это подделка? Он просто говорит, что он лишь копировал ее с других своих полотен; это не оригинал, это копия - не важно, кто делает копию: кто-то другой или сам Пикассо.
      Это бывает почти всегда: стоит только человеку получить Нобелевскую премию, как он уже после этого никогда не выдает ничего оригинального. Он продолжает повторять свою старую историю на новые лады. Из-за того, что ему столько заплатили, он застрял на месте. Он думает, что это оправдывает себя, и продолжает снова и снова писать одно и то же. До сих пор еще ни разу не бывало, что после получения Нобелевской премии поэт или писатель был бы способен снова выдать что-нибудь оригинальное. Нобелевская премия - своего рода похоронный звон, возвещающий о кончине этого человека, так как теперь он знает, что выгодно, теперь он открыл секрет успеха, теперь у него в руках ключ - и к чему беспокоиться о том, чтобы пробовать другие ключи? Они ведь могут и не оказаться столь успешными. К чему беспокоиться о других направлениях и измерениях творчества? Человек уже знает, как делать правильную вещь, и продолжает снова, снова и снова делать эту правильную вещь, и становится фальшивым.
      Люди фальшивы, потому что они нашли ключ. Они знают, что делает жизнь безопасной, комфортной, удобной, защищенной - хотя удобство, комфорт, защита и безопасность не приносят никакого блаженства. Они приводят ко всевозможным страданиям, они не вносят в жизнь никакого счастья. Счастье наступает лишь благодаря изначальности. До тех пор, пока вы не обретете свое исконное лицо, вы никогда не будете блаженны.
      Но чтобы обрести свое исконное лицо, вам придется пройти через большие неудобства и дискомфорт. Труден этот путь. Все время помните: всегда, когда вы будете сталкиваться лицом к лицу с выбором между удобством и удовольствием, всегда выбирайте удовольствие, иначе вы станете фальшивыми. Всегда, когда у вас будет выбор между комфортом и каким-нибудь приключением, выбирайте приключение, каким бы трудным оно ни было, иначе вы станете фальшивыми. Всегда, когда у вас будет выбор между защитой и незащищенность, позвольте незащищенности стать вашей любовью. Никогда не выбирайте защищенность. Защищенность делает людей мертвыми и тупыми. Совершенно защищенный человек уже лежит в могиле, он больше не жив. Но если вы живы, то незащищенность просто обязана присутствовать: чем больше жизни, тем больше незащищенности.
      По-настоящему живой человек живет от мгновения к мгновению в незащищенности. Но тогда бывает огромное воодушевление. И он всегда находится на грани неизвестного, всегда движется во что-то таинственное. А таинственное не гарантирует защиту. Не нужно зависеть от счета в банке, не нужно зависеть от брака, не нужно зависеть от комфортной и хорошо оплачиваемой работы, не нужно зависеть от семьи, общества и государства. Люди, что попали в зависимость от этих вещей, находятся везде и повсюду. Вы можете их видеть - какие они мертвые, как они влачат свое существование, какая тоска в их глазах. В сердце их не звучит ни одна песня, и вы никогда не ощутите танца в их походке. Это невозможно. Вы можете продолжать исследовать их жизнь и обнаружите там пустыню, и только пустыню, где нет ни одного оазиса. Любовь не расцветает, праздника они не знают.
      Я слышал...
 
      Умер один индус - очень религиозный человек, строго соблюдавший обряды и формальности. Он делал все, что велели священные писания. Так что он был весьма и весьма уверен в том, что попадет в рай. Но когда он туда попал, он заглянул в дверь и был удивлен: рай один к одному напоминал Индию, никакой разницы не было.
      И тогда он спросил ангела, стоявшего у ворот:
      - Что это? Он очень похож на Индию, я не вижу никакой разницы. Рай почти как наша земля, наша страна.
      А человек, стоявший в дверях, сказал:
      - О чем ты говоришь? И почему ты передо мной раскланиваешься? Это не рай, а я не ангел!
 
      История эта прекрасна. Это ад, а человек, стоящий, в дверях, не ангел, а Дьявол! Однако ад будет похож на Индию. Ад будет похож на все, к чему вы привыкли. Если ты немец, тогда ад будет похож на Германию, если ты японец, тогда ад будет похож на Японию, а если ты англичанин, ад тогда будет точной копией Англии.
      Ад - это то, что вы знаете. Медитируйте над этим: ад - это то, с чем вы знакомы; ад - это прошлое, известное, проторенная дорога. Рай же - это что-то неизвестное, то, что вы не можете сравнить ни с чем из своего прошлого, то, что вы не можете сравнить с вашим опытом - здесь нет сравнения. Он всецело нов! Всецело! Абсолютно! Это разрыв с уже известным. Вы никогда не знали ничего подобного. Но если вы живете жизнью комфорта, удобства, обрядов, формальности и лжи, если вы живете фальшивой жизнью, псевдожизнью, значит, вы живете в аду. И впредь будете жить в аду. Вы сами создаете его вокруг себя. Встряхнитесь же и освободитесь от своей тупой и мертвой, так называемой жизни. Начните жить заново. И не думайте о том, что выгодно. То, что выгодно в этом мире, всегда плохо. А хорошее никогда не бывает выгодно, потому что нет больше таких людей, которые могут платить за хорошее. Зато если вы делаете что-то плохое, вы будете щедро вознаграждены.
      Вы только подумайте: поэту не платят, зато платят генералу. А ведь генерал делает плохие вещи: он убивает людей. Он - убийца. Солдату платят, а художнику - нет. Те, кто несут в мир смерть - те и получают вознаграждение. Разве вы не можете этого увидеть? Люди армии - это хорошо оплачиваемые люди. Они мясники и убийцы, но самые высокооплачиваемые, самые обеспеченные. Они живут в хороших домах, в их распоряжении все блага жизни. И посмотрите на поэта, который продолжает петь песни любви - он обречен на нищету. И поразмыслите о музыканте, который приносит музыку к вашим дверям - он же нищий. Хорошее не оплачивается, не может оплачиваться. До того плох этот мир. А вот политики хорошо оплачиваются и пользуются уважением. Газеты то и дело пестрят сообщениями о них. Вы когда-нибудь видели в газете что-нибудь, кроме политики? А ведь это самые злобные люди в мире. Это люди, которые превратили Землю в ад. Однако это хорошо оплачиваемые люди.
      Помните: если вы рассуждаете в терминах выгоды, вы будете фальшивыми. Если вы хотите, чтобы вам в этом мире платили комфортом, роскошью, вы обязательно будете фальшивыми. Но если вы действительно хотите быть живыми, тогда не беспокойтесь о том, выгодно это или нет. Если это оплачивается - хорошо; если это не оплачивается - хорошо.
      Но тогда вы будете жить жизнью крупного обогащения. Вы можете не быть богатыми, но жизнь ваша будет обогащена. У вас может не быть славы, но у вас будет радость; о вас могут не знать в мире, но о вас будет знать Бог. А это стоит всего.
      Впрочем, я не говорю, что всем вам придется нести на плечах свой крест. Нет, я этого не говорю. Я никогда не требую невозможного. Когда вы живете с фальшивыми людьми, нет необходимости вызывать ненужный конфликт. Продолжайте искать свою жизнь, свое подлинное лицо, однако нет необходимости ежедневно, ежесекундно пребывать в конфликте - иначе это станет проблемой и напрасной тратой энергии. Следуйте правилам обычной жизни - так же, как следуют правилам игры. На дорогах Индии говорят: «Держитесь левой стороны» - вот и держитесь левой стороны. Это не имеет ровным счетом никакого значения. В Америке держатся правой стороны, тогда как в Индии держатся левой. А если где-то существует некая сумасшедшая страна, где вам придется держаться центра - держитесь центра. Не волнуйтесь.
      Только всегда знайте, что в этом нет ничего существенного. Это не имеет ничего общего, ни с какой истиной. Это удобство. И когда столько людей... Вам не нужно создавать неудобства для других. Вы вольны создавать всяческие неудобства для себя, это ваша воля - но вам не нужно создавать неудобства для других.
      Я слышал...
 
      Великий маэстро, Тосканини, был столь же знаменит своим необузданным нравом, как и своей выдающейся музыкальностью. Когда оркестранты плохо играли, он хватал все, что попадалось ему на глаза, и с силой швырял на пол. Во время одной из репетиций фальшивая нота заставила гения схватить свои дорогие часы и разбить их так, что починить их уже не было никакой возможности.
      В скором времени он получил от своих почитателей-музыкантов роскошную шкатулку, обитую бархатом, внутри которой было двое часов: одни - красивые золотые, а другие - дешевые с надписью «только для репетиций».
 
      Так что помните это. Когда ты вращаешься в этом мире, взаимодействуя с людьми, нет необходимости нести свой крест. Нет необходимости без остановки кричать во все горло, что ты мученик, или Иисус, или Мансур - нет такой необходимости. Следуй правилам игры. Это ведь только игра.
      Но всегда помни: игра эта не должна становиться частью твоей жизни. Это все, что я бы желал своим саньясинам, запомните. Вот почему я не изолирую вас от общества, тогда как раньше этого никогда не делалось. Этого никогда не делалось раньше по одной единственной причине: причина заключалась в том, что Будда не позволял своим саньясинам жить в миру. Проблема была в том, что если саньясин становился подлинным, ему становилось трудно жить в мире: ведь вам приходится быть вежливым с людьми, соблюдать формальности, причем много раз. В жизни вы не можете непрерывно помнить, что вы обязательно должны быть подлинными, ведь люди так фальшивы. И вам приходится иногда быть тихими, не говорить ни слова из одного только сострадания, вежливости - ведь если вы что-то скажете, это напрасно ранит людей. Или иногда вам придется делать что-то неправильное. Вы не можете быть абсолютно самими собой, когда живете среди такого множества людей. Поэтому Будда говорил своим саньясинам: «Оставьте этот мир. Пожертвуйте своими отношениями во имя подлинности». Другие, кто решался жить в миру, жертвовали своей подлинностью ради отношений.
      И те, и другие односторонни. Вы можете оставить мир, но это будет значить, что вы оставили много возможностей для роста. Вы можете уйти в гималайскую пещеру и сидеть там. Конечно, тогда не нужно будет лгать, так как лгать будет некому, говорить будет не с кем, не с кем будет вступать в отношения. Вы будете в пещере одни, вы будете совершенно подлинны, вы можете иметь свое подлинное лицо - но тогда у вас не будет никаких возможностей, которые могли бы стать вызовом, побуждать вас к росту. Вы выпали из жизни, а, между тем, люди могут по-настоящему расти только в жизни.
      Жизнь есть великая возможность. В пещере вы будете изолированы, вечно одиноки, тупы и мертвы. Вы опять станете мертвыми, потому что у вас не будет никакой возможности для ответа. Да, вы не будете говорить неправду - но кому вы будете говорить правду? Вы не будете гневаться, это верно - но и любить вы тоже не будете. Так что это что-то бессмысленное. Гнев отбрасывается, но и любовь тоже исчезает. Вот почему саньясы прежнего типа становятся холодными. В них нет никакого гнева, это хорошо - однако в них нет и никакой любви. А это не похвально.
      Это как в том случае, когда человек испугался болезни и поэтому покончил с собой. Теперь он никогда не будет больным, это верно - но и живым он тоже никогда не будет. Это выплескивание из ванны ребенка вместе с водой. И я не сторонник этого.
      А, между тем, до сих пор человечеству был дан только такой выбор: либо ты оставляешь мир и уходишь в себя - и это опять-таки вид тупой жизни, - либо ты живешь в миру и будешь фальшивым, потому что быть подлинным весьма затруднительно.
      А я даю вам золотое средство: живите в мире и не будьте от мира. Вам нужно будет стать очень и очень бдительным - более бдительным, чем саньясинам Будды. Им не нужно было быть бдительными, они могли отправиться спать в свои пещеры. А вам придется стать очень и очень бдительными и держать при себе двое часов: одни для репетиций, а другие, настоящие - для самих себя. Вы должны будете стать великими актерами. Но когда вы играете сознательно, вы не фальшивы. Когда налицо сознательная игра, вы знаете, что это всего лишь игра, и тогда она не погубит вашу жизнь. Но когда вы забываете, что это игра, и отождествляетесь с нею, тогда вы становитесь мирскими.
      Итак, старое определение мирского - это тот, кто живет в миру, а определение немирского - тот, кто не живет в миру, кто ушел из него. Мое же выглядит иначе. Мирской человек - это тот, кто поглощен своей игрой, становится бессознательным и забывает, что это игра. Это как если бы вы играли на сцене, исполняя какую-то роль. Скажем, вы играете в драме роль Иисуса или Понтия Пилата и забываете, что это роль, и когда падает занавес и вы приходите домой, вы приходите как Понтий Пилат или Иисус Христос. И тогда вы попадаете в трудное положение.
      Такое иногда происходит. Однажды это произошло с актером, который постоянно, в течение целого года, играл Авраама Линкольна, разъезжая с гастролями по Соединенным Штатам. Каждый день труппа переезжала из одного города в другой, и он был Авраамом Линкольном. Год - это долгий срок. И он перепутал. По прошествии года он забыл свою подлинную тождественность, кем он был, и начал называть себя Авраамом Линкольном. Люди сначала думали, что он шутит, однако потом дело приняло серьезный оборот. Он приехал домой, но он приехал домой как Авраам Линкольн. Жена его пыталась уговорить, чтобы он отказался от этой роли, отец пытался убедить его, что он не Авраам Линкольн, однако он не желал слушать. Он также не носил обычной одежды, а надевал ту, в которой был на сцене Он ходил как Авраам, заикался как Авраам, и лицо его становилось похожим на лицо Авраама. Целый год он беспрестанно имитировал. И это стало до того невыносимо, что его пришлось отвести к психиатру. Психиатр долго над ним работал, то так, то эдак, однако от того ничего нельзя было добиться, кроме: «Что вы говорите? Вы что, сошли с ума? Я же Авраам Линкольн!»
      В Америке есть детектор лжи, который применяют на судах. Человек, которого хотят проверить, стоит на механизме, не подозревая, что под ним какой-то механизм. Это похоже на определение кардиограммы. Он чертит кривую вашего сердцебиения. Когда вы говорите правду, идут ровные линии, а когда вы вдруг собираетесь сказать ложь, появляется пробел, потому что сердце знает кое-что другое. И кривая разрывается. Поэтому когда вы лжете, это можно увидеть на диаграмме. Диаграмма начинает дрожать и разрываться.
      Например, если кто-то спрашивает: «Сколько времени на ваших часах?», вы смотрите и говорите: «Девять часов». Лгать нет надобности. И диаграмма идет ровно. Затем вам задают вопрос: «Этого человека убили вы?» Ваше сердце говорит: «Да!», потому что оно знает, а вы говорите: «Нет». Поэтому имеет место конфликт между сердцем и вами, и этот конфликт сотрясает диаграмму. И тогда можно показать, что вы лжете.
      Итак, психиатр предложил поставить этого Авраама Линкольна на детектор лжи. Цель была только одна: узнать, лжет он или нет. На этот раз человек, который был Авраамом Линкольном, стал сыт по горло всевозможными лечениями, психиатрией, лекарствами, транквилизаторами, всевозможными внушениями, причем каждый строил из себя мудреца, опекавшего его. И вот в тот день он решил, что, хоть он и был Авраамом Линкольном, ему лучше сказать, что он не Авраам Линкольн. «Пусть с этим будет покончено! Внутри я знаю, кто я, но вовне я скажу все, что они хотят, и с этим будет покончено. Иначе жить станет проблемой!»
      Когда он стоял на детекторе лжи, ему задавали разные вопросы, и он отвечал. И вот дошли до настоящего вопроса - его спросили: «Вы Авраам Линкольн?»
      «Нет!» - сказал он. И детектор засвидетельствовал ложь.
      Он до того сросся с этой мыслью, что в своем глубочайшем ядре знал, что он Авраам Линкольн. И теперь на поверхности он лгал.
      Если это происходит, значит, ты мирской человек. Вот мое определение мирского человека: это тот, кто погружается в свою роль и забывает из нее выйти, тот, кто так и остается на ее крючке. Таков человек от этого мира. Тогда как саньясин, человек от другого мира - это тот, кто продолжает играть роль и в то же время знает, что все это роли, и никогда не попадается на крючок какой бы то ни было роли. Когда такой человек приходит домой, он играет роль мужа, отца, жены. Все это игры. Играй красиво, играй артистично, играй эстетично, и все же попадаться на крючок нет необходимости - нет необходимости в том, чтобы действительно быть отцом, действительно быть матерью, действительно быть тем или этим. Или, скажем, ты врач, инженер или кто-нибудь еще - все это функции. Когда ты лечишь пациента, будь в роли врача, но когда никакого пациента нет, и ты один сидишь в своей комнате, быть врачом нет необходимости. А иначе ты будешь делать такую же глупость, какую делал человек, ставший Авраамом Линкольном.
      Обычно я останавливался в доме моего друга из Калькутты. В те времена он был судьей в Верховном суде, а теперь он стал главным судьей в каком-то другом месте. Жена его говорила мне: «Мой муж вас так уважает, так вас любит, что вы - единственный человек, который способен мне помочь». «В чем дело?» - спросил я. «Он всегда судья, - ответила она, - даже дома, даже с детьми. Он никогда не выходит из этой роли. Мало того, даже в постели со мной, когда он занимается любовью, он все равно судья. И мне приходится обращаться к нему 'Ваше величество', 'Ваша честь'. Он этого ждет. А я чувствую себя преступницей, стоящей перед ним и вечно ждущей приговора. И весь дом с его приходом погружается в уныние. Когда же он уходит, все радуются, что судья ушел».
      Такое происходит практически с каждым в той или иной степени. Я называю мирским человеком того, кто не знает, как играть роль, и слишком серьезно ее воспринимает.
      Мой саньясин представляет собой новое вхождение в мир религии. Он будет жить в миру, будет играть во всевозможные игры и при этом знать, что все это игры, и никогда не попадется на крючок ни одной из них. И он всегда легко сможет выйти из любой игры и продолжать искать свое подлинное лицо. Он не потеряет себя в ролях, с которыми ему волей-неволей приходится мириться.
      Это имеет огромное значение. Если человек живет в мире по-мирски, он становится мертвым. Если он становится саньясином в старом, традиционном смысле этого слова, он уходит в свою скорлупу и становится мертвым. И то, и другое - пути смерти, тогда как жизнь бывает там, где встречаются противоположности. Жизнь бывает там, где встречаются день и ночь. Жизнь бывает в мире, но лишь для тех, кто может оставаться за его пределами. Будьте цветком лотоса - живущим в воде и все же незатронутым водою.
 
      Четвертый вопрос:
       Меня очень смущает вот какая проблема. По образованию я врач, и я всегда в глубине души чувствовал, что это хорошо. Однако моей работе, самой моей деятельности внутренне присущ отказ, принять болезнь и смерть, нездоровье и человеческие страдания. А это значит, отказ принять жизнь и существование как таковые. Это есть в своей основе желание исправить некоторые из таких механизмов природы. Вся моя профессиональная деятельность вызвана страхом, глубоким личным страхом болезни, страдания и смерти. И я не знаю, как рассматривать свою работу в свете целого. Пожалуйста, пролейте свет существования на эту область, смущающую меня.