И если ты судишь о нем по его гневу, ты судишь о нем неверно. А потом все твое поведение будет зависеть от твоего суждения. И ты всегда будешь ждать, что этот человек вот-вот рассердится, и всегда будешь считать его сердитым. И будешь его избегать. И упустишь какую-то возможность. Никогда не суди ни о ком по его действиям, а, между тем, это единственное, что тебе доступно. Что же в таком случае делать? Не судить.
С каждым шагом все больше и больше осознавай сокровенность бытия. Каждый человек в глубине своей души настолько скрыт, что проникнуть туда нет возможности. Даже когда ты любишь, что-то в глубочайшем ядре остается скрытым. И это означает человеческое достоинство. Именно этот смысл мы вкладываем в свои слова, когда говорим, что у человека есть душа. Душа означает то, что никогда не может стать публичным. Что-то в ней всегда будет оставаться скрытым, погруженным в некую тайну.
Я слышал...
Двух мужчин позвали в дом и велели вывезти из дома хлам на свалку. Но после того как они погрузили мусор в кузов машины, мусор стал оттуда вываливаться.
Один из них сказал: «У нас могут быть неприятности с полицией, если мы повезем это по городу, и этот мусор станет падать на улицу».
Другой ответил: «Не волнуйся. Я кое-что придумал. Ты веди машину, а я распластаюсь на этом мусоре, и ничего не вывалится».
Дорога к свалке проходила под мостом. И когда они въезжали под мост, вышло так, что на мосту стояли двое мужчин, которые, взглянув вниз, увидели наверху мусорной кучи человека с распростертыми руками и ногами.
«Ты только посмотри! - воскликнул один из них, - кто-то выбрасывает такого отличного мужика!»
Мы судим только извне. Но извне - это всегда неправильно.
Видя это снова и снова, понимая это снова и снова, проникая в это снова и снова, вы перестаете нуждаться в прекращении суждений, они замолкают сами собою.
Ты только понаблюдай. Всякий раз, когда ты начинаешь судить, ты делаешь что-то глупое. Это никак не относится к человеку - это относится только к действию. Причем к действию, взятому из контекста, потому что ты не знаешь всей его жизни. Это как если бы ты вырвал страницу из романа, прочел бы ее и стал бы судить по ней о романе. Это неверно, это вырвано из контекста. Весь роман может быть совсем другим. Ты мог взять его плохую часть, никуда не годную часть.
А ведь ты ничью жизнь не знаешь от и до. Человек прожил сорок лет, прежде чем ты его встретил. И те сорок лет контекста присутствуют здесь. Этот человек проживет еще сорок лет после того, как вы с ним расстанетесь. И те сорок лет контекста будут здесь. А ты только увидел этого человека, увидел какое-то его мгновение, и уже судишь о нем. Это неверно. Это просто глупо. Это не будет иметь к самому человеку никакого отношения.
Твои суждения будут, скорее, говорить о тебе самом, чем об этом человеке. «Не судите сами, и не судимы будете» - вот что говорит Иисус. Твое суждение говорит что-то о тебе самом и ничего не говорит о том человеке, которого ты судишь - ведь его история остается для тебя недоступной, его бытие остается для тебя недоступным. Весь контекст упущен, есть лишь мимолетные вспышки. И твое истолкование будет твоим истолкованием. Оно будет говорить что-то о тебе самом.
И когда ты это видишь, суждение исчезает.
Одиннадцатый вопрос:
Ошо, неужели все слова бесполезны?
Не все. Как могут быть бесполезны все слова? Слова полезны, поскольку речь идет о мире, о внешнем; слова бесполезны, поскольку речь идет о тебе, о внутреннем. Когда ты начнешь двигаться вовнутрь, тебе ничего не останется, кроме как отбросить слова. Они перестают быть нужными. Они становятся лишним грузом, лежащим на тебе, помехой, шумом.
Но когда ты идешь вовне и встречаешься с людьми, тебе необходим язык. Когда ты с кем-то разговариваешь, тебе необходим язык. Язык как нельзя лучше соответствует миру - иначе была бы просто беда. Если ты идешь на рынок и хочешь что-то купить, без слов тебе придется нелегко. И это окажется пустой тратой времени.
Если ты хочешь убедиться в этом, сходи как-нибудь на рынок и попытайся что-нибудь купить без слов. Каждый пустяк будет занимать столько времени и потребует стольких хлопот, что любой хозяин лавки постарается от тебя отвязаться: «Иди-ка ты куда-нибудь еще». Ты будешь такой досадой.
В мире слова как нельзя более полезны, тогда как во внутреннем путешествии пользы от них нет, потому что во внутреннем путешествии они не нужны. Ты один - к чему слова? Но когда ты с кем-то, слова необходимы.
Если ты работаешь в какой-то сфере объективной реальности, выполняешь определенную научную работу, слова полезны. Мышление необходимо. Ты обязательно должен быть очень точным и предельно четким. Ты рассуждаешь сообразно логике. Но если ты медитируешь, устремляешься к Богу, слова не нужны. Там все опосредствуется тишиной.
Поэтому, слушая меня и снова и снова слыша, что слова не нужны, что слова бесполезны, пойми меня правильно. Помедитируй над этой маленькой историей...
Человек пошел к своему лечащему врачу и сказал:
- Видите ли, я хочу, чтобы меня кастрировали.
- Что? - переспросил врач. - Это же очень радикальная операция. Вы в этом уверены?
- Абсолютно уверен, - ответил пациент.
- Вы женаты, или, может, у вас есть постоянная подруга? - осведомился врач.
- Женат, - сказал пациент, - но какое это имеет отношение к делу?
- Тогда вам желательно обсудить это со своей женой - это ведь и ее коснется, - посоветовал врач.
- К чему это откладывание? - сказал пациент.
- И, тем не менее, - настаивал врач, - я думаю, что вам следует спросить ее об этом сегодня же вечером, и если у вас все еще будет такое желание - приходите завтра. Я направлю вас в больницу. Это делается быстро - в один день.
На следующий день человек вернулся, подтвердил свою просьбу и тем же утром был отправлен в больницу. Операция была закончена, и к полудню он уже лежал в постели, отходя от заморозки. Посмотрев с улыбкой вокруг, в превосходном настроении, он подмигнул своему соседу по палате и весело спросил:
- Эй, а ты здесь зачем?
- О, - вздохнул тот, - я здесь для обрезания. Кастрированный щелкнул пальцем, присвистнул и сказал:
- Черт подери, именно это слово я и пытался вспомнить!!!
Двенадцатый вопрос:
Любимый Ошо, я нашла ответ. Сердце мое наполнилось радостью, а ведь там всегда была боль. Я не могу прийти в себя от изумления, что это правда, у меня действительно есть выбор. И я склоняюсь в благодарности.
Вани.
Это значимо. Это значимо для всех вас. Выбор бывает всегда. Если вы несчастны - это ваш выбор. Никогда не возлагайте ответственность на кого-то другого. Если же вы возлагаете ответственность на кого-то другого, вы так и будете оставаться несчастными. Возлагая ответственность на кого-то, вы отказываетесь от собственной свободы, вы отказываетесь от своей свободы выбора.
Это непременно будет здесь одним из самых первостепенных принципов: несчастье или счастье - это ваш выбор. Пусть это глубоко проникнет в вас: вы сами выбираете их! Когда вы несчастны, это говорит о том, что вы сами выбрали несчастье. Другого объяснения здесь не существует. Но стоит только вам это понять, как вы освободитесь из тюрьмы. И тогда все это уже будет зависеть от вас.
Я слышал об одном великом суфийском мистике, который всегда был счастлив, всегда весел, всегда переполнен блаженством.
Один из учеников спросил его: «Мастер, вы всегда кажетесь таким счастливым. Я уже наблюдаю за вами много лет, во многих ситуациях. Я наблюдал за вами день за днем, годами. Каких только ни было ситуаций, а, между тем, вы всегда оставались счастливым. В чем ваш секрет?»
«Здесь нет секрета, - ответил Мастер, - Какая бы ситуация мне ни попадалась, у меня всегда бывает выбор: быть счастливым или быть несчастным. И я всегда выбираю быть счастливым».
Попробуйте это. Это магическая формула. В любой ситуации посмотрите - прежде, чем вам стать несчастными или счастливыми, посмотрите: есть ли возможность для счастья? И вы всегда найдете эту возможность. Всегда найдется что-то такое, отчего можно быть несчастным. Мир полон шипов и полон цветов. Он не устлан ни розами, ни шипами - он полон и тех, и других. Все зависит от вас. Вы можете выбрать цветы, вы можете выбрать перину из цветов и почивать на ложе роз. Или вы можете выбрать шипы и мучиться. Ад - это ваше творение, то же самое можно сказать о рае.
Случай Вани очень важен. Вани снова и снова просилась в ашрам, уговаривая меня два года, три года, а я все откладывал. Я говорил ей: «Тебе нужно быть там». Она была стюардессой германских авиалиний, где хорошо платили. Но она была непреклонна.
Почему я откладывал? Почему я говорил ей: «Подожди еще немного»? Потому что она всегда была такой несчастной, а я не хотел, чтобы здесь были несчастные люди. Одного несчастного уже достаточно, чтобы сделать несчастными других, ведь другие приходят сюда именно из-за своего несчастья, и когда они видят кого-то, кто изнывает от несчастья, они бывают склонны вернуться к своей старой привычке. Тогда они начинают соревноваться с этим несчастным человеком: «Что? Уж не думаешь ли ты, что ты меня перещеголял? Я могу побить твой рекорд».
Поэтому я все время возражал против приезда сюда Вани, но она была непреклонна - ох уж эта немецкая непреклонность! - и, в конце концов, приехала. И, разумеется, все эти месяцы пребывания здесь оставалась несчастной. И становилась все более и более несчастной.
Впрочем, это было для нее благом: она поняла, в чем дело. Я снова и снова говорил ей то так, то этак, что это ее выбор. И вот она вышла из этого состояния. Я надеюсь, что она больше не окажется в этом состоянии. Ей придется очень трудно. Старые привычки умирают с трудом. И возникает склонность скатиться в них обратно. Они ведь так комфортны и удобны. Человек чувствует себя очень хорошо, когда опять впадает в старые привычки. Он их знает, он так долго их знал. Они так знакомы и так располагающи. А новые кажутся такими чужими.
Что ж, Вани, это хорошо. Я ждал, что это когда-нибудь случится. И это случилось. Ты говоришь: «Любимый Ошо, я нашла ответ. Сердце мое наполнилось радостью, а ведь там всегда была боль. Я не могу прийти в себя от изумления, что это правда: у меня действительно есть выбор. И я склоняюсь в благодарности».
Продолжай это помнить. Не забывай это ни на одно мгновение. Ты должна будешь это помнить всего несколько дней. Но как только это станет твоей атмосферой, старое уже не сможет победить новое. Старое было таким безобразным, новое же так прекрасно. Новое так восхитительно, тогда как старое было адским кошмаром. И оно не может одолеть новое. Однако, чтобы пустить корни в твоем бытии, новому потребуется какое-то время.
Я счастлив, Вани. И всей душой благословляю твое более глубокое погружение в новое пространство.
Глава 11. ЦАРСКИЙ ПУТЬ
6 сентября 1977 года
Древний суфий Джунаид учил на наглядном примере, методом, когда он на самом деле проживал ту роль, какую пытался прояснить. Вот пример:
Однажды группа искателей застала его сидящим в окружении умопомрачительной роскоши.
Эти люди ушли от него и отыскали дом самого строгого и аскетичного святого, который жил так просто, что ничего не имел, кроме коврика и кувшина с водой.
Один из искателей обратился к нему от имени всех: «Ваши простые манеры и строгая обстановка куда больше нам по душе, чем кричащие и шокирующие излишества Джуннаида, который, кажется, отвратился от пути истины».
Аскет издал тяжелый вздох и разрыдался.
«Мои дорогие друзья, поверхностно задетые внешними знаками, которые окружают человека на каждом шагу, - проговорил он, - знайте же это и прекратите быть неудачниками! Великий Джунаид окружен в это мгновение роскошью, потому что он равнодушен к роскоши. А я окружен простотой, потому что я равнодушен к простоте».
Вера в миф об изменении - это самый опасный вид веры. Она принесла человеку очень много страданий - куда больше, чем какая бы то ни было другая вера. Миф об изменении заключается в том, что возможно что-то лучшее, что человек может улучшить себя, что ему есть куда устремляться, что он может быть таким-то, что существует некая утопия - все это с незапамятных времен растлевало человеческий ум. Это стало неизбывной отравой.
А, между тем, человек уже здесь. Человек всегда был тем, кем хотел быть. Для того чтобы быть, человек не нуждается ни в каком изменении. Если ему что-то и нужно, так это понимание, осознанность, а не изменение. Становление никогда не дает вам бытия. Благодаря становлению вы неизменно будете пребывать в мучениях, в напряжении - потому что становление означает, что цель где-то там, цель никогда не бывает здесь, никогда не бывает сейчас, что цель далеко. И вам приходится стремиться к ней и всю свою жизнь растрачивать на это стремление. Вы можете продолжать стремиться и все же не достигнете ее, потому что цель здесь и сейчас, а вы ищете там и тогда.
Ваше бытие в настоящем, а все представления о становлении есть проекции в будущее. И проецируя в будущее, вы продолжаете упускать настоящее. Это способ избежания реальности. Сама мысль о том, что вы непременно должны стать чем-то, уводит вас от вашего настоящего бытия, от вашего подлинного бытия. Вы уже есть это - вот почему я говорю, что миф об изменении - один из самых опасных мифов.
Он содержит в себе два измерения. Одно - политическое, другое - религиозное.
Политическое измерение заключается в том, что общество можно улучшить, что революция может помочь, что имеется некая утопия, которую можно воплотить в жизнь. И это давало политикам возможность мучить, убивать, эксплуатировать, подавлять. Люди страдали в надежде, что свершится революция, а между тем, эта революция никогда не свершится. Революции приходят и уходят, а общество остается таким, каким было всегда.
Гитлер, Сталин, Мао могут эксплуатировать людей ради собственной выгоды. Если вы хотите достичь утопии, страны чудес, рая, вы, естественно, должны за это заплатить. Это вечное измерение мифа: что возможно что-то лучшее.
Сейчас этого нет, но в один прекрасный день это может быть - и вы должны принести ради этого жертву. Миллионы людей были убиты в Советской России, зверски замучены ради их собственного блага. И логика говорит: если вы хотите лучшее общество, то кто будет за него платить? Естественно, вы. И потому люди не могут даже взбунтоваться, они не могут даже сопротивляться. А если они станут сопротивляться, их сочтут врагами революции.
Миф этот так глубоко укоренен в уме, что они принимают любые унижения в надежде, что, быть может, если не они, то хоть их дети смогут жить в золотом веке. Таково извечное направление одного и того же невроза.
Религиозное направление заключается в том, что вы можете иметь лучшее будущее - если не в этой жизни, то в следующей. Разумеется, вы должны принести жертву. И если вы принесете в жертву настоящее, вы приобретете будущее.
А, между тем, будущее это никогда не приходит. Будущее, как таковое, не может прийти. Завтра невозможно, оно всегда сегодня. Существует одно только настоящее. А будущее лишь в уме, в воображении. Это сон, это не часть реальности.
Политический миф был взят на вооружение садистами - теми, кому хочется мучить других. А религиозный миф был взят на вооружение мазохистами - теми, кому хочется мучить самих себя. Мучьте себя. Спешите. Не спите. Не делайте этого. Не допускайте того. В этом заключается весь секрет так называемого аскетического отношения к жизни: в том, чтобы мучить себя. И ваше тело, естественно, беспомощно, ваше тело беззащитно. Оно не может протестовать, не может вам противостоять.
Существует возможность того, что люди могут восстать против политиков - но как возможно, чтобы ваше тело восстало против вас?
Такой возможности не существует. Тело очень невинно, беспомощно. Вы можете продолжать его мучить и при этом все время ощущать, что обладаете безмерной властью, потому что можете мучить его. Вы можете продолжать его убивать и чувствовать при этом свое могущество. И можете достичь огромного эго.
В этом мире существует два вида больных: садисты и мазохисты. Садисты - это те, кто испытывает удовольствие от мучения других, а мазохисты - это те, чье удовольствие состоит в мучении самих себя - однако это одна и та же жестокость, одна и та же агрессивность. Садист направляет ее на кого-то другого, а мазохист обращает ее на самого себя. Из-за того, что садист направляет ее на других, эти другие, рано или поздно, восстанут. Но когда мазохист направляет ее на самого себя, то восставать некому.
На самом деле, революционеров постигает одна и та же участь: стоит только каким-то людям прийти к власти, как они начинают постепенно терять уважение. И рано или поздно они будут свергнуты; рано или поздно их власти придет конец; рано или поздно они будут объявлены преступниками. Вся ваша история состоит из таких преступников. Ваша история - это не история человечества, потому что это не история человечности. Как она может быть историей человечества? Это не история человечества - это лишь история политики, политических конфликтов, борьбы, войн.
Это как если бы вы писали историю разбойников и убийц и называли бы ее историей человечества. Революционеры - это великие убийцы, это не простые убийцы, иначе они сидели бы в тюрьме или были бы приговорены к смерти. Это люди, обладающие большой властью. Они обладают властью. И пока их власти не придет конец, их будут почитать, как Бога. Однако их власти рано или поздно приходит конец. И наступает день, когда Гитлер больше не почитается - он превращается в безобразное, грязное имя. Наступает день, когда Сталин больше не почитается. А происходит что-то прямо противоположное.
Но что касается другого измерения, религиозного измерения мифа - аскета, самоистязателя, мазохиста - люди никогда не распознают, кто они на самом деле, потому что они не мучают никого другого. Они мучают только самих себя. И люди продолжают их уважать. Люди их очень уважают, потому что они никому не причиняют вреда, кроме самих себя. Это их дело. Аскеты почитались всегда. А между тем, аскетизм - это разновидность невроза, он ненормален.
Переедать - это ненормально. Но и поститься - тоже ненормально. Норма - это нужное количество пищи. Быть нормальным - значит быть посредине. Быть ровно посредине - значит быть здоровым, в цвете сил.
Если ты ударяешься в одну крайность, ты становишься политиком. Если ты ударяешься в другую крайность, ты становишься религиозным фанатиком, аскетом. Но в обоих случаях упущено равновесие.
Поэтому, прежде всего, необходимо понять вот что: религия, которую мы здесь создаем, должна воссоздаваться снова и снова, потому что она снова и снова искажается. Религия, которую мы здесь вызываем, не политична - и даже не религиозна в обычном смысле этого слова. Она ни садистская, ни мазохистская. Она нормальная. Она посредине.
Но как быть посредине? Быть посредине можно вот как: быть в мире, но не быть от мира. Быть посредине означает жить в мире, но не позволять миру жить в вас. Быть ровно посредине и находиться в равновесии означает, что вы свидетель всего, что с вами происходит. Что бы ни происходило, это должно свидетельствоваться - радостно, экстатично. Ничто не должно отрицаться или отвергаться. Любое отрицание, любое отвержение будет держать вас в границах. Все должно приниматься таким, какое оно есть.
Вы должны быть свидетелем. Приходит удовольствие - наблюдайте. Приходит боль - наблюдайте. Пусть ни удовольствие, ни боль не нарушают ваш покой, пусть ваш покой останется невозмутимым. Пусть ваша тишина, ваше спокойствие не будут нарушены. Боль придет и уйдет, удовольствие придет и уйдет. Успех придет и уйдет, поражение придет и уйдет. И вскоре вы начнете понимать, что вы - это единственное, что остается. Это вечное. Это свидетельствование вечно.
Содержание, что течет в сознании, преходяще. В одно мгновение оно есть, в следующее - его уже нет. Не тревожьтесь о нем, не будьте ни за него, ни против него, потому что оно все равно уйдет, неизбежно уйдет. Оно не может быть постоянным по самой своей природе.
Вот происходит что-то приятное. Оно не может быть постоянным. Оно обречено уйти. И вслед за ним уже готово прийти что-то неприятное. Таков ритм жизни: день и ночь, жизнь и смерть, лето и зима. Колесо продолжает вращаться.
Не цепляйтесь и не пытайтесь что-то увековечить. Это невозможно. Чем больше вы будете пытаться, тем больше вы будете расстраиваться, потому что сделать это невозможно. И когда это невозможно, вы чувствуете себя разбитыми. Вы чувствуете себя разбитыми, потому что вы не поняли одной простой вещи: ничто не может быть неподвижным. Жизнь - это поток. Вечно только одно - ваше сознание; этот глубинный наблюдатель.
Суфии называют его «наблюдателем на холмах». Долины беспрестанно меняются, но наблюдатель остается на вершине холма. Иногда долина темна, иногда долина светла, иногда она дополнена танцами и песнями, иногда - плачем и рыданьями; но свидетель сидит на поверхности холма и продолжает наблюдать.
И постепенно содержимое сознания начинает утрачивать свое значение. И важным становится только сознание. Такова сущностная основа каждой истинной религии. И таково понимание суфизма.
Прежде, чем мы обратимся сегодня к этой маленькой притче, позвольте мне сказать вам, что существует четыре пути приближения к истине, соприкосновения с истиной. Первый известен на Востоке как карма-йога - путь действия. Человек содержит в себе три измерения: действие, познавание и чувство. И поэтому три пути используют эти три направления: действие, познавание, чувство. Вы можете действовать, вы можете действовать при полной поглощенности, и вы можете посвящать свои действия Богу. Вы можете действовать, становясь деятелем. Вы позволяете действовать Богу. Вы позволяете Богу быть в вас, вы вычеркиваете себя. На этом пути, пути действия, сознание меняет содержание. Эти две вещи необходимо понять: сознание и содержание. Это все, из чего состоит ваша жизнь. Есть то, что является в вас познающим, и то, что является в вас познаваемым. Например, вы меня слушаете. Здесь присутствуют две вещи: все, что я говорю, будет содержанием, а все, что вы есть внутри, слушающие, наблюдающие - это сознание. Вы смотрите на меня. И тогда мой образ в ваших глазах - это содержание, а вы, смотрящие на этот образ в ваших глазах - это сознание; объект и субъект.
На пути действия сознание меняет содержание. В этом и заключается действие. Вы видите булыжник. Кто-то может о него споткнуться, потому что уже темнеет, спускается ночь. И вы убираете с дороги булыжник. Это действие. Что вы сделали? Сознание изменило содержание.
На пути действия важно содержание, и оно обязательно должно быть изменено. Если кто-то болеет, а вы идете и ухаживаете за ним, даете ему лекарства - вы меняете содержание. Если кто-то упал в реку и тонет, вы прыгаете и спасаете его. Вы изменили содержание.
Действие определяется содержанием. Действие есть воля: что-то должно быть сделано. Разумеется, если воля будет по-прежнему ориентироваться на эго, тогда вы не будете религиозными. Вы будете большими деятелями, но не религиозными. И путь ваш будет путем деятеля, а не путем, ведущим к Богу. Но когда вы позволяете Богу стать вашей волей, когда вы говорите: «Да будет воля Твоя моей», - тогда вы кладете свою волю к ногам Бога, и его воля начинает течь через вас - тогда это уже путь действия, карма-йога.
Цель карма-йоги - свобода, мокша: такое изменение содержания, что в нем не остается ничего враждебного, ничего вредоносного; изменение содержания в согласии с велением вашего сердца так, что вы можете быть свободными от ограничений. Это путь джайнизма, йоги, всех философий, ориентированных на действие.
Второй путь есть путь познания, познавания - гьяна-йога. На втором пути сознание меняется содержанием. На первом - содержание меняется сознанием; на втором происходит прямо противоположное: сознание меняется содержанием.
На пути познания вы просто пытаетесь видеть то, что происходит, чем бы оно ни было. Это то, чему все время учит Кришнамурти. Это чистейший путь познавания. Делать ничего не нужно. Вам нужно лишь достичь ясности, увидеть, в чем дело. Вы должны просто увидеть то, что есть. Вам не нужно ничего делать. Вам нужно просто отбросить ваши предрассудки и ваши представления, мнения, которые могут вмешиваться в реальность. Вы должны отбросить все, что вы носите в своем уме как мнения a priori - и затем позволить реальности быть. Чем бы она ни была, вы просто смотрите на нее. И это вас меняет.
Познать реальное - значит преобразиться. Познавая реальное как реальное, вы не можете действовать как-то по-другому, чем в согласии с реальностью. Стоит только вам познать реальность, как реальность начинает вас менять. Сознание меняется содержанием.
Цель пути познания есть истина. Тогда как целью карма-йоги, пути действия, или воли, была свобода. Цель пути познания - веданты, индуизма, санкьи и других путей познания: Аштавакры, Кришнамурти - это истина, брахман. Ты есть это. Позволь этому высвободиться, и тогда ты станешь этим. Стоит только тебе это познать, как ты этим становишься. Познавая Бога, ты становишься Богом. Ты есть это - это самое существенное явление второго пути.
Третий путь - это бхакти-йога: путь чувства. Цель здесь - любовь. Сознание меняет содержание, а содержание меняет сознание. Изменение обоюдно. Любящий меняет любимого, а любимый меняет любящего. На пути воли сознание меняет содержание; на пути познавания содержание меняет сознание; на пути чувства оба взаимодействуют, влияют друг на друга. Изменение обоюдно. Вот почему путь чувства более целостный. Первый путь - это половина, второй путь - тоже половина, а путь любви более завершенный, более целостный, потому что он содержит в себе и то, и другое.
Вайшнава, христианство, ислам и другие направления, раманьянцы, валлабхи и другие приверженцы подобных явлений говорят, что субъект и объект неотделимы друг от друга. И поэтому, если одно меняет другое, тогда что-то будет оставаться неуравновешенным. Пусть же оба меняют друг друга, пусть оба встречаются и соединяются друг с другом, пусть будет единство. Когда встречаются мужчина и женщина, тогда возникает большая радость - пусть же будет оргазм между сознанием и содержанием, между тобой и реальностью, между другим и тобой. Пусть это не будет только познанием, пусть это не будет только частичным - пусть это будет целостным.
Таковы три обычных пути. Но суфизм - это четвертый путь. Одним из величайших суфиев нашего времени был Георгий Гурджиев. Его ученик, П. Д. Успенский, написал книгу, которая называется «Четвертый путь». Это очень символично.
Что это за четвертый путь? Это ни действие, ни познавание, ни чувство - ибо это три способности; каков тогда четвертый путь? Четвертый путь - это путь выхода за пределы. В Индии он называется раджа-йогой - царским путем, четвертым путем. Ни сознание не меняет содержание, ни содержание не меняет сознание. Ничто ничего не меняет. Все есть, как оно есть, без всякого изменения. Там содержание, здесь сознание, а, между тем, никакого изменения не происходит. Нет никакой попытки изменить. В царском пути, четвертом пути, ни сознание не меняет содержание, ни содержание не меняет сознание.
Это и есть то, что я имею в виду под бытием. Что касается всех этих трех путей, то что-то остается в уме, что-то должно быть сделано. На четвертом же - всякое становление исчезает. Вы просто принимаете все, что есть, чем бы оно ни было. И в этом принятии происходит выход за пределы. В самом этом принятии вы выходите за пределы. Вы остаетесь только свидетелем. Вы больше ничего здесь не делаете - вы просто здесь пребываете.
На четвертом пути цель невозможна. Цели нет. На первом цель - свобода, на втором - истина, на третьем - любовь. А на четвертом пути цели нет. Дзен и суфизм принадлежат четвертому. Вот почему люди дзен говорят «путь без пути», «врата без врат» - потому что цели нет. Бесцельная цель. Вы никуда не идете. Вы ни к чему не стремитесь. Все, что нужно, уже здесь. Оно было здесь всегда. А вам только и остается, что молчать и смотреть. Менять ничего не нужно. На четвертом пути миф об изменении исчезает.
А когда не нужно менять, взрывается радость - потому что энергия, которая задействуется на изменение вещей, нигде больше не задействуется, она высвобождается. И эта высвободившаяся энергия есть то, что называется радостью.
Это иногда невольно случается и с вами. Иногда, сидя в одиночестве и ничего не делая, вы чувствуете, что что-то происходит. Вы не можете в это поверить. Вы даже доверять этому - и то не можете. Оно так невероятно ново, так неизвестно. Оно происходит с каждым - в редкие мгновения, без всяких на то причин. И вы не можете этого предугадать, не можете вычислить, почему это произошло.
Вы лежите в ванной, и вдруг что-то происходит. Ум не мчится, как обычно, тело расслаблено в теплой воде. Вы ничего не делаете - вы просто здесь. И вдруг это происходит - тишина дома, птицы, поющие на улице, дети, играющие во дворе. Все как было, однако наполнилось новым качеством. Наполнилось покоем, расслабленностью. Что-то в вас уже ни к чему не стремится. Вы не ориентируетесь на цель, вы просто здесь и сейчас.
Но если вы начнете задумываться, «что это?», вы тут же это упускаете. Если вы пытаетесь снова это ухватить, вы никогда этого не ухватите. Оно приходит, когда оно приходит. Оно приходит тогда, когда возникает подходящая ситуация. Однако вы не сможете создать эту подходящую ситуацию, а если вы попытаетесь ее создать, вы попадете на один из первых трех путей.
Если вы попытаетесь изменить содержание, вы последуете по пути действия. Если вы попытаетесь посредством содержания изменить свое сознание, вы последуете по второму пути - пути познания. А если вы попытаетесь свести, связать, соединить одно с другим, тогда вы последуете по третьему пути.
Но если вы ничего не делаете - не воздействуете, не познаете, не чувствуете - если вы просто расслаблены, тогда появляется свидетельствование. Свидетельствование не познает, свидетельствование совсем другое. На самом деле, нельзя сказать, что вы свидетельствуете. Вы ничего не делаете - даже свидетельствования. Вы просто здесь. Все происходит само. Вдруг запела на улице птица, и вы слушаете ее - оттого, что вы здесь, вы слушаете ее. Здесь нет усилия, слушать ее, нет преднамеренной концентрации на ней.
