И последнее, что выхватило угасающее сознание из этой жизни, страшная улыбка клыкастой белозубой пасти...
      * * *
      Солнце палило нещадно. Преломляясь о вершины окрестных гор, лучи причудливо искажали панораму, заретушированную синей дымкой, создавая порой поразительные оптические эффекты, похожие на цветные галлюцинации.
      Иван возлежал на крыше вагончика, поглощая дозу ультрафиолета, недополученную в отпуске. Лениво поднял голову, оглядываясь - красота! Проклятая дыра, чтоб ей провалиться! Днем - пекло, а ночью запросто можно простыть...
      Цветные глюки, к счастью, более его не преследовали. Проснувшись как-то в обед (он ложился спать с первыми лучами солнца), Иван вдруг вспомнил все, что с ним произошло. Он прочел на своем веку достаточно книг, видел множество фильмов, где герой или героиня почему-то теряют память, а потом внезапно ее обретают вновь. И в момент обретения этой самой памяти они испытывают невероятное потрясение. Слезы, буйный восторг, стенания на фоне грохочущих молний и проливного дождя. Герой, обычно весь мокрый, кулаком грозит стихии или валяется в грязи под стволом вражьего пистолета, с блуждающей улыбкой на одухотворенном лице - но с памятью.
      Ничего такого с ним не произошло. Он просто проснулся, потянулся, ощутил, что все прекрасно помнит, и с каким-то злорадным удовлетворением буркнул:
      - Ну, спасибо, шаман... Теперь, рахиты, я буду вашей мамой. А сися у меня одна, так что сосать будете по очереди...
      Положение заставы было незавидным. Сверху, за перевалом, - отряд соседей, возможно, тот самый, что расстрелял село, где сейчас стояла застава. Вопреки логике, отряд не отходил в глубь Первой Республики - как будто чего-то ждал. Наблюдатели боевиков сидели в двух километрах от заставы и активно следили за прилегающей местностью.
      - И чего вам надо, придурки? - в очередной раз проворчал Иван, откладывая бинокль в сторону и переворачиваясь на спину - пузо тоже хочет своей дозы радиации. - Шли бы вы, пока не началось...
      На расстояние снайперского выстрела никто из соседей не приближался, мины из-за бугра не швыряли - это обнадеживало. Похоже, там у них толковый командир, знающий тактику, - не подставляет зря своих людей, не беспокоит почем зря войсковиков. С другой стороны, затянувшееся молчание супротивника настораживало - не уходят, таятся, значит, чего-то замышляют. Чего?!
      - Ты скажи, ты скажи, че те надо, че те надо... - лениво протянул Иван и три раза хлопнул ладонью по жестяной крыше - тут же над срезом крыши возникла смуглая рука, протянувшая командиру фляжку с родниковой водой. Напившись, капитан вернул фляжку и вновь попытался уснуть. Однако тут же вспомнил, что в 13.00 предстоит очередная встреча со старейшинами и командованием отряда самообороны, расстроился и окончательно расхотел спать.
      Ежедневно его терроризировали местные мужики из отряда самообороны, затаившегося в километре ниже заставы. В первый же день, как только он принял участок от нервного комбата оперативной бригады, готового стрелять в любого, кто не славянин, к заставе подогнали нулячий джип "Чероки". Весь салон был забит десятилитровыми оплетенными бутылками с залитыми сургучом горлышками.
      - Это - лучший коньяк на Кавказе, - важно пояснил глава Совета старейшин, прибывший на переговоры с новым начальником заставы. - Ему семьдесят лет. Он нигде не продается, ты понял, начальник?! Нигде! Одна бутылка стоит полмашины вот этой... Это тебе, начальник, машина и коньяк - все тебе. Документы на машину оформлены - бери, твое, все законно.
      - Подарки люблю, - ни капельки не смутившись, бодро гаркнул Иван. Он провел на Кавказе много лет и прекрасно знал - важность просьбы, что последует за вручением подарка, будет вполне эквивалентна ценности подношения. - Чем я могу вам помочь?
      - Ты знаешь, начальник, через границу здесь, кроме как через этот перевал, никак не перейти, - с ходу приступил к делу глава Совета старейшин. Горы кругом. Ты перевал держишь. Там - смотри, э! - сидят эти твари, что расстреляли это село. Пусти нас туда... И все! Машина, коньяк - все твое.
      - Это - чужая территория, у Первой Республики - суверенитет, терпеливо стал объяснять Иван. - Нельзя вам туда. У меня приказ - обеспечить буфер... И почем вы знаете, что это именно те люди, которые расстреляли село? Там может быть кто угодно...
      - Эти козлы в любой момент могут отойти в глубь территории! занервничал глава. - Тогда мы их никогда уже не достанем... Слушай - всем святым тебя заклинаю - пусти! Мы того начальника уламывали - не хотел. Тебя тоже уламываем... Но ты смотри - терпение человеческое не вечно! Смотри, когда-нибудь оно кончится, и мы сами, без твоего разрешения, полезем на перевал... Смотри!!!
      - Я посмотрю, - пообещал Иван. - Посмотрю, как вы полезете. Снизу вверх, двумя взводами, на хорошо укрепленные позиции роты. На минометы, зенитную установку, тяжелые пулеметы и так далее... Ага... Короче! Дистанция километр. Считать умеете? Кто сократит дистанцию - огонь на поражение. На переговоры - не более пяти человек, без оружия, не чаще одного раза в сутки. Все, разговор окончен...
      Это была первая попытка общения. Ежедневно она возобновлялась местные товарищи с маниакальной настойчивостью пытались убедить Ивана принять машину и пустить их на перевал...
      Из-за мазанки, которая своей наполовину обваленной стеной прикрывала командирский "бэтээр", вылез всклокоченный со сна радист.
      - Тыщ капитан! Донец передал, что к вечеру к нам будет какая-то экспедиция - научная. Список передал - я записал. Будут работать на местности, в пределах республики. Велел к границе не пускать, на заставу - тоже. Пусть, говорит, ниже нас располагаются, на линии отряда самообороны. И - никаких контактов.
      - Ага, - хмуро ответил Иван, почесывая пузо. - Ты его в задницу послал?
      - Никак нет! - Веснушчатая харя расплылась в хитрой улыбке. - Это не радист был - помощник коменданта сам лично разговаривал. Он вас вызвал, чтобы подошли. Я вашим голосом обстановку доложил - вы же спите, сказали, жопу порвете...
      - Довыеживаешься когда-нибудь... Ладно, хер с тобой... Из вагончика немедленно выскочил заместитель Ивана - лейтенант Серега Луков.
      - Командир! Это ж класс! Там, возможно, телки будут! Нет - точно будут! Какая ж экспедиция без баб? - Луков испустил плотоядное рычание, закатив глаза и пару раз неприлично дернул тазом. - Давай их в нашем вагончике разместим, а, Вань?
      - Вот ты тормоз, Серый, - вяло отозвался Иван. - Бабы в лагере? Да ты епанулся совсем... На пушечный выстрел не подпущу! Иди готовься к воспитательной работе. На оперативном информировании прочитаешь лекцию: "О вреде беспорядочных половых связей в условиях высокогорья". Вопросы?
      - Да ты че, Вань?! - Луков удивленно вытаращился на командира. Мы ж в боевых условиях! Какая лекция?!
      - Молчать, лейтенант! Выполнять распоряжение - бегом! - сам не зная, что на него нашло, скомандовал Иван. Луков, обиженно засопев, исчез в вагончике. Командир, удрученный своим внезапно испортившимся настроением, свернул матрац и сполз вниз.
      Экспедиция прибыла под вечер. Солнце уже коснулось горизонта, окрасив все вокруг в пожарные цвета, когда внизу показался тентованный "КамАЗ". Натужно урча, он еще долго карабкался по серпантину вверх и подобрался к лагерю, когда сероватые сумерки начали заполнять лощины сгустками темноты.
      Иван встречал гостей, спустившись от расположения заставы метров на сто пятьдесят. Он решил, что ближе экспедицию не подпустит, мало ли чего у них там - бабы, водка... Хоть и верил командир в своих парней, но твердо придерживался принципа, который вдолбили в офицерское сознание еще с курсантских времен. Принцип был прост и незыблем: куда солдата ни целуй, везде - жопа.
      Поравнявшись с Иваном, "КамАЗ" остановился. Распахнув дверь, из кабины на грунт спрыгнул маленький уродливый человечишка, с непропорционально огромной плешивой башкой. У Ивана томительно засосало под ложечкой, он с огромным трудом поборол охватившее его бешенство, затвердел лицом и остался стоять на месте, внешне совершенно безразличный к происходящему.
      - Начальник экспедиции, профессор Пульман. - Человечишка протянул Ивану руку, пытливо всматриваясь в его лицо - мешали блики кровавого заката, Иван расчетливо стоял спиной к падающему за горизонт солнцу. - У нас для вас сюрприз, юноша... Саша!
      Из кабины полез Бабинов. Иван изобразил радостное удивление и воскликнул:
      - Дядя Саша? Ты как здесь?
      Обнялись. "Дядя Саша" сообщил, что он помощник начальника экспедиции.
      - Бабы, водка есть? - деловито поинтересовался Иван.
      - Никакой водки, - заверил Пульман. - Никаких баб. Нас десять человек, все мужчины. Да, да, я знаю - по списку одиннадцать. Доцента одного потеряли в предгорье - пьянствует, сволочь, где-то. А теперь, молодой человек, послушайте меня внимательно... - Пульман сделал паузу - Иван страшно напрягся, лихорадочно соображая: убить козла одним ударом или попробовать судьбу на прочность? Шаман обещал... Черт! Он сдержался - решил попробовать...
      - Шарки - Маркс - Крюшон - Железо - Софья... - вкрадчиво, медоточивым голосом проворковал Пульман. - Ты будешь слушать меня и выполнять все распоряжения. Я...
      - Ты засунешь этот код себе в жопу, - торжественно провозгласил Иван, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться от охватившего его буйного восторга. - И будешь пока что вычерпывать дерьмо в солдатском сортире. Пока дядя Руслан не прикатит сюда и не распорядится, что с тобой делать...
      Сказать, что Пульман и Бабинов были поражены, значит сильно поскромничать. Психотерапевт застыл как вкопанный, медленно качая башкой и впиваясь взглядом в лицо Ивана - словно собирался отчаянно крикнуть:
      - Нет, этого не может быть!!!
      А "дядя" разинул рот и начал медленно покачиваться - вот-вот грохнется в обморок. Иван снял автомат с предохранителя, наставил на супостатов и пообещал "дядечке":
      - А тебя, рахит, я буду пытать. А потом, когда скажешь, кто убил мою мать, отдам тебя горцам и шепну, что ты - шпион соседей - тех, что за перевалом сидят... Луков! А ну, кто там - ко мне!!!
      Со стороны лагеря стремительно стартовал с десяток бойцов, из числа наблюдавших за приездом экспедиции - подскочили и застыли рядом в охотничьей стойке, поедая командира преданными взглядами. Лейтенант солидно подходил сзади, тоже, однако, торопясь - любопытство пересиливало недавнюю обиду.
      - "КамАЗ" прошмонать до винтика, людей раздеть, все отобрать, опять одеть - и под замок в погреб, приставить караул. Имущество... Хм, имущество... Растащат ведь, пиздроны. Имущество перегрузить в новый "бэтээр" на левом фланге, люки задраить, опечатать моей печатью, сдать под охрану шестому посту. Вопросы?
      - Мы их арестовываем? - удивился Луков. - Гхм... А если кто из них захочет выйти из погреба?
      - Огонь на поражение, - спокойно ответил Иван и добавил, с удовлетворением наблюдая отчаяние на лицах супостатов: - Это - государственные преступники, за голову каждого орден дадут. Все - выполнять...
      ГЛАВА 15
      Отыскать республиканское отделение РАН не составило особого труда. Первый же гражданин, к которому обратились, подробно объяснил, как добраться по требуемому адресу.
      Гораздо сложнее было выяснить дальнейшую судьбу экспедиции Пульмана. В регистрационном отделе, куда их направили при входе, Руслану и его соратникам долго и нудно втолковывали, что такие сведения являются государственной тайной, достоянием республики и свободной передаче ни в коем случае не подлежат.
      Около полутора часов ушло на бесплодное хождение по кабинетам, уговоры, увещевания различных должностных лиц - все тщетно.
      - К Шакуеву поезжайте, - советовали агентам в каждом кабинете. Это заведующий департаментом науки и образования. Даст команду - все данные предоставим. А так - ни в коем случае, что вы!
      В одном кабинете воспользовались телефоном и попробовали созвониться с этим самым департаментом. Шакуев оказался страшно занят - нужно было записываться на прием за три недели...
      Да, судя по всему, с гостайнами в стенах данного учреждения обращаться умели.
      Раздосадованные и отчаявшиеся агенты вышли в пустынный вестибюль и присели на прожженный окурками кожаный диванчик - обсудить положение. Некоторое время они обменивались мнениями, но увы - пока что ничего толкового не вырисовывалось. Раскрываться в республике - значило поставить операцию под угрозу срыва.
      А как собирать информацию, пребывая на положении частных лиц?
      Когда поток идей иссяк, все уныло приумолкли. Внезапно Ахилл, рассеянно оглядывавший вестибюль, впился взглядом в одну точку. Некоторое время он беззвучно шевелил губами, затем неожиданно, как-то наотмашь, зашелся в длительном приступе икающего смеха.
      Остальные уставились на него с недоумением: Руслан настойчиво начал интересоваться, что случилось, а лысый профессиональными движениями потрогал лоб и пощупал пульс смехуяна.
      Тот, скорчившись от смеха, отмахнулся от них и, продолжая икать, ткнул пальцем на противоположную стену. Там висела огромная карта Северного Кавказа, надпись на которой гласила: "Научно-исследовательские экспедиции республиканского отделения РАН - 1998 год".
      1998 год, по всей видимости, был чрезвычайно суров и тяжел для республиканской науки - на карте была обозначена флажками всего одна экспедиция. Внизу под картой был прикреплен листок с подробным описанием маршрута экспедиции профессора Пульмана, а также ее научные цели и план работы...
      Прошатавшись до обеда в поисках транспорта для перемещения по маршруту движения экспедиции, группа в полном составе явилась в привокзальный ресторан с мухами и запахом давно умершей коровы. Судьба явно не баловала агентов отсутствием трудностей. Автобусы и другой транспорт в ту сторону не ходили. Все сообщения с высокогорными поселками осуществлялись посредством личной инициативы местных жителей, а в данный момент, как назло, ехать туда никто не собирался - незачем было. Вдобавок ко всему на любой выход автоединицы из столицы республики требовалось письменное разрешение коменданта особого района. Аналогичное же разрешение требовалось для пребывания в районе ЧП лиц, не имеющих местной прописки.
      Подобных документов у них не было, так же как и не было времени на их добычу. Обычная схема с угоном нужной транспортной единицы и скрытым выдвижением в обусловленный район в данном случае не срабатывала ввиду жесткого пропускного режима и армейских постов, в изобилии понатыканных на подступах к столице республики.
      Пообедав, троица вышла из ресторанчика в привокзальный парк с чахлыми акациями и ароматом древней мочи. У выхода из парка ее поджидала новая неприятность в лице коренастого капитана в камуфляже израильского производства для зимних районов, на который почему-то были пришпандорены обычные желтые звезды с повседневной формы. Выражение физиономии должностного лица не давало повода заподозрить его в дружелюбных намерениях.
      - Помощник коменданта капитан Федоров, - приложив руку к берету, представился он. - Я сегодня вас наблюдаю в самых разных местах, где не положено, весь день. А ну, предъявите документы на предмет отождествления личности!
      Выяснив, что документов на право пребывания в особом районе у них не имеется, а приехали они, чтобы навестить друга Руслана, с которым они якобы проходили срочную на Дальнем Востоке, капитан расплылся в плотоядной улыбке и вкрадчиво скомандовал:
      - А ну - бегом вон в ту машину!
      У ворот стоял армейский "66" с тентованным кузовом. Рядом лениво прохаживались трое солдат с автоматами. Тяжко вздохнув, агенты забрались в кузов - день переставал быть томным.
      После недолгой езды машина остановилась у обшарпанного здания комендатуры. В недалеком прошлом здесь размещалась администрация республиканской скотобазы, о чем красноречиво свидетельствовала вывеска при входе во двор, изображавшая какое-то мистическое животное - помесь ихтиозавра и буйвола с могучими клыками.
      Задержанных подвели к кабинету, на двери которого на листе ватмана было написано от руки: "Комендант особого района п/п-к Протас Н.В.".
      Комендант - упитанный, багроволицый, с бойкими глазами - кричал что-то по телефону. Дождавшись, когда он закончит кричать, капитан с недружелюбным лицом доложил:
      - Вот. С утра весь день шарахаются по городу, где не положено, вынюхивают. Документов на право пребывания в особом районе нету.
      Бегло просмотрев паспорта задержанных, комендант поинтересовался, какова цель прибытия. Выслушав объяснения насчет друга Руслана, который живет в дальнем селе, чиновник нахмурился.
      - В заложники захотели? В наемники захотели? Я вас задерживаю... до полного выяснения действительности наличия этого вашего Вугара Новрузова.
      Такой поворот дела весьма обескуражил путешественников. Они начали наперебой увещевать своего заточителя, призывая к гуманности, ссылаясь на отсутствие времени и недвусмысленно намекая, что в долгу не останутся.
      В конце концов власть имущий крикун рявкнул:
      - Я думаю, торг здесь неуместен! Тут процессом командую я, понятно вам?!
      Пленников постыдно выдворили из кабинета. Когда их проводили под окнами крикуна, они имели удовольствие слышать обрывки беседы сурового задержателя с кем-то по телефону:
      - Да, да, за месяц первое задержание! Да, да, сразу трое. Очень, очень шустрые и небезопасные! Дикие гуси - не иначе... Ну вот, а вы говорили, разведка ни к черту...
      Помещение для временно задержанных представляло собой старый каменный сарай, который располагался аккурат против окон кабинета коменданта, метрах в десяти от здания.
      Весь остаток дня приунывшие пленники имели возможность благодаря выдающейся силе легких Протаса Н.В. прослушивать его служебные разговоры по телефону, из которых, ввиду обилия специфических терминов и сугубо армейских афоризмов, больше половины они не поняли.
      Тем не менее к концу дня агенты были в курсе всех событий, творившихся в районе ЧП...
      С утра изрядно помятых и невыспавшихся путешественников вывели умываться и справлять естественные надобности. Затем покормили - это была какая-то трудноусвояемая бурда, именуемая конвоем армейской пищей.
      Даже многоопытный Руслан, накоротке знакомый с тюремной баландой, отпробовав жуткого варева, был ввергнут в состояние легкого шока.
      - Вам что... все время вот ЭТО дают? - тихо спросил он солдата, который пришел забирать посуду.
      - Ага, это, - сыто рыгнул краснощекий крепыш. - А что?
      - И вы это едите?
      - Не-а! Че мы - идиоты, что ли? Мы этим задержанных кормим, а сами шашлык едим - вон, ресторан под боком...
      Они едва успели опомниться от завтрака, а их уже поджидал следующий удар. С утра комендант и его помощник укатили по делам. Старшим по комендатуре остался начальник караула - сержант.
      Он вывел пленников во двор, всучил им веники, лопату с трухлявым черенком и приказал произвести генеральную уборку двора. Когда возмущенные мастера международного сыска попытались было выразить свое несогласие со столь вопиющим нарушением прав человека, юный солдафон коротко пояснил, что на них таковые права не распространяются. Потому как они из разряда человеков временно выбыли, поскольку задержаны за нарушение режима ЧП и переведены в разряд подозреваемых черт знает в чем. А если будут возмущаться, он шепнет коменданту и тогда их отдадут на фильтр. А там их будут держать до тридцати суток - по закону и там очень скверно, одни аборигены, славян - никого... И вообще им явили великую милость, оставив в комендатуре, только потому, что они славяне. Радуйтесь, в общем...
      Уныло разобрав матбазу, незадачливые фрондеры разбрелись по двору, который, по всей видимости, не убирался с момента закладки фундамента скотобазы, а может быть, и раньше.
      - С утра - и до ворот! - распорядился сержант, с небывалой легкостью совместив пространственно-временные параметры. Это предвещало несколько дней каторжной работы...
      В час дня приехали комендант с помощником, прошли в кабинет. Некоторое время оттуда долетали обрывки разговора о каких-то женщинах, рыбалке, намечавшейся пересменке... Минут через пятнадцать пронзительно затрезвонил телефон. Руслан, пристроившийся подметать под самыми окнами, навострил уши и подошел поближе. Разговор неожиданно оказался очень даже интригующим.
      - Не может быть! - с ходу начал орать Протас. - От кого? Правительства?! Да я отвечаю тут за каждый клочок земли... Есть... При чем здесь мои погоны? Есть... так точно... При чем здесь трибунал, товарищ генерал? Почему не доложили? Так сами не знали... Есть... Есть... - Он бросил трубку и потерянно сообщил помощнику: - Вот это жопа, Валера... Вот это... Нет, ты представляешь? Командующий группировкой звонит. Мне - командующий. Врубаешься? А я, как дурак... Короче, сегодня утром, в семь часов, подразделение спецназа, которым командует этот долбаный Андреев, при поддержке местного отряда самообороны, с боем прорвалось через границу... Нет, это жопа... Ага, и двинулись в глубь территории соседей. Сейчас они засели у подножия горы Шах-Тагат, бой ведут. Соседи, говорит, заявили протест по всей форме, а он, командующий то бишь, ни в одном глазу... Никто, падлы, не доложил - они там уже полдня развлекаются, а я тут... Че делать-то, а?
      - Работать будем, - невозмутимо отозвался помощник. - Щас побегу к связистам, вызвоню командира отряда - пусть собирает подразделения, выдвигается. Сам подыму резерв, тоже туда двинусь. Часа через четыре будем... А вам надо лететь на место происшествия - положено...
      - Зачем на место? - затравленно воскликнул Протас.- Чего я там смогу сделать? Там же бой!
      - Да уж придется, - буркнул помощник. - Иначе под суд отдадут сто пудов... Так что летчикам звоните, пусть вертушку готовят. А я побежал к связистам. Удачи!
      Выскочив из здания, капитан пробежал через двор и исчез за воротами. Протас уже ругался по телефону с командиром экипажа, требуя немедленной подготовки к вылету.
      Руслан осмотрелся. Вот оно как вышло-то... Ситуация выскочила из-под контроля. Итак, что мы имеем? Трое часовых собрались возле колонки и оживленно обсуждали случившееся - разговор Протаса слышал весь двор.
      Руслан вплотную подошел к окну кабинета, осторожно заглянул внутрь. Протас, сняв повседневную форму прыгал на одной ноге, вдевая вторую в штанину камуфляжа. Рядом, на диване, лежали бронежилет, камуфляжная куртка и портупея с кобурой, в которой топорщился пистолет.
      Руслан зашел за угол здания, выпал из поля зрения скучившихся конвоиров и помахал метелкой, привлекая внимание. Напарники, работавшие в разных концах двора, уставились на него. Руслан ткнул себя в грудь, показал на здание, затем потыкал в сторону каждого из них и махнул рукой за угол - в сторону конвоя. Агенты понятливо кивнули и, делая вид, что усердно работают, начали медленно приближаться к колонке, образуя вокруг конвоя своеобразный треугольник.
      Пока они проделывали эти незамысловатые маневры на местности, Руслан незаметно проскользнул в здание. Приоткрыв дверь кабинета, он осторожно заглянул внутрь. Протас стоял, согнувшись, спиной к двери, и зашнуровывал ботинки, тихо матеря спецов, устроивших ему такое вот приятное времяпровождение.
      Когда ему в затылок уперся ствол пистолета и вкрадчивый голос произнес: "Тихо, мальчик..." - он на секунду застыл, затем резко разогнулся и бросился к дивану, не обращая внимания на то, что его еще два раза крепко ткнули стволом в висок, схватил портупею - пистолета в кобуре, естественно, не было.
      - Ты? А... - Комендант, не в силах произнести фразу, потыкал пальцем в сторону пистолета в руке Руслана.
      - У меня как раз не было пистолета - так что пришлось взять твой, - объяснил Тюленев. - А ты, видать, непуганый идиот. Если бы в тебя хоть раз стреляли, ты бы так не резвился под стволом, придурок. Может, хочешь попробовать? - Он прицелился в ногу подполковника и сощурил правый глаз.
      Несколько уязвленный Протас совсем не испугался и вдруг отреагировал весьма своеобразно, возвысив голос более, чем положено простофиле, у которого отобрали оружие:
      - Ты! Отдай пистолет! Он с патронами! Он за мной закреплен! У каждого должен быть свой пистолет!
      Руслан немедленно шагнул вперед и сурово пнул крикуна в печень, отчего тот скрючился, скорчил страдальческую гримасу и осел на пол.
      - Слушай внимательно и запоминай, идиот. - Руслан приставил ствол к виску коменданта и больно надавил: - Мы - специальная секретная группа с особой миссией. Имеем неограниченные полномочия. Будешь мешать - пристрелю, как собаку. Поможешь - вытащу тебя из той передряги, о которой ты разговаривал с командующим по телефону...
      Подполковник удивленно вытаращил глаза и с сомнением покрутил головой:
      - Откуда ты знаешь? Ты кто...
      - Рот закрой и слушай. - Руслан опять надавил стволом на его висок. - Сейчас мы едем на аэродром и вместе летим на место происшествия. По дороге я тебя введу в курс дела. Если без команды рот откроешь - пристрелю. Пошел!
      Они вышли во двор, где уже поджидал заведенный "уазик". Водитель-солдат, положив автомат на соседнее сиденье, листал какой-то журнал.
      Подойдя к машине с правой стороны, Руслан три раза громко хлопнул в ладоши, сунул пистолет за пояс, и, схватив с сиденья автомат, направил его на водителя, щелкнув предохранителем.
      - К машине! Руки за голову!
      Водитель, изумленно уставившись на невесть откуда взявшегося агрессора, медленно выполз из машины, не забыв, однако, спросить у коменданта:
      - Чего это, а?- на что Протас неопределенно пожал плечами.
      Между тем агенты быстренько разоружили конвоиров, даже не нанося неизбежные в таких случаях побои. Коренастый Ахилл прыгнул к двоим, выдернул из их рук автоматы и легонько оттолкнул оторопевших солдат, отчего те сели на задницы. То же самое лысый проделал с третьим. Сержант где-то спал - искать его не стали, а караул заперли в сарай, где недавно томились сами.
      - Оружие нам понадобится на время операции, - пояснил Руслан коменданту. - Потом отдадим - слово офицера.
      "Слово офицера" неожиданно благоприятно подействовало на Протаса он безропотно уселся на переднее сиденье, дождался, пока агрессоры разместятся сзади, и буркнул водиле:
      - На аэродром...
      ГЛАВА 16
      Обычно "день" Ивана складывался следующим образом: всю ночь он шарился меж постов, с первыми лучами солнца сдавал смену заместителю, принимал "ванну" (прыгал в бочку с родниковой водой и немедленно выскакивал с диким криком, после чего досуха растирался полотенцем) и ложился спать.
      В этот раз отдохнуть ему не дали. Едва он провалился в царство Морфея, как был разбужен страшным грохотом. Вскочил, заправился, схватил автомат, кувырком выскочил из вагончика и свалился в траншею - еще не проснувшись толком, на получетвереньках засеменил к первому посту на правом фланге - там повыше, хороший обзор. Со всех сторон бухало и визжало - рвались фугасные мины, стрельба из всех видов оружия слилась в единый мощный рокот, безжалостно давивший на перепонки.
      Добравшись до первого поста, Иван осторожно высунул голову над бруствером, осмотрелся. Со стороны перевала на заставу обрушивался шквал огня. Из-за гребня мерно бухали минометы - ничем не достать, разве что лупить вслепую из своих двух стодвадцатимиллиметровок - корректировщика нет!
      - Совсем навернулись? - пробормотал Иван, не слыша себя. - Или у них там переворот? Сидели-сидели - вдруг, нате вам!
      На позициях заставы постепенно налаживался обычный боевой бардак, на этот раз усугубленный некоторыми нюансами. Бойцы прочно сидели на позициях, хорошо укрывшись, и без паники вели огонь каждый в своем секторе по расчету это радовало. А между бойцами постепенно вклинивались "волосатики" из местного отряда самообороны, самовольно подтягиваясь снизу, падая в траншею и с ходу вступая в бой.
      Иван досадливо крякнул - воспрепятствовать несанкционированной поддержке нельзя, люди уже вломились в огневую суматоху, из которой вырвать человека может только смерть. Посмотрел на часы, прикинул, сколько времени понадобится приданным средствам, чтобы развернуться и побаловать врага огневой мощью. Что-то опаздывают... Только подумал, как тут же заговорила зушка. Иван повел биноклем в ту сторону и выругался в отчаянии: зушкой управлял какой-то расхристанный "волосатик", самозабвенно орущий что-то в боевом экстазе - он очень толково размещал огонь по фронту, плотно накрывая вспыхивающие на перевале огоньки, а командир расчета, сержант, сидел рядом за перископом и корректировал работу отставного мастера-зенитчика.
      - Совсем от рук офуели! - заорал Иван, ударяя кулаком по брустверу, и тут же пригнулся от нового грохота, перекрывшего канонаду, - это одновременно вступили в бой расчеты минометов и СПГ-9, а за ними, сориентировавшись наконец в секторах, башенные пулеметы БТР.
      Шквал огня со стороны перевала резко утух - теперь было очевидно, что незадачливым агрессорам приходится туго.
      - А вы как думали, рахиты! - заорал Иван. - Мои приданные вам всю жопу разнесут! Какого хера лезли?
      - Командир - надо на "бэтээре" проскочить по левому флангу за бугор, наебнуть их минометы!!! - захрипел на ухо Ивану свалившийся невесть откуда в траншею командир отряда самообороны, взбудораженно сверкая глазами и раздувая ноздри. - Не ссы, не спалят - прижмем огоньком, проскочим... А?! А лучше на двух - вернее будет!
      - Пошел ты! - крикнул в ответ Иван. - Сто пудов спалят... Блядь, это что такое?! Это кто, блядь, разрешил?!
      С левого фланга заставы стартовал "бэтээр" - тот самый, в который накануне сгрузили имущество экспедиции и сдали под охрану шестому посту. Новая машина легко проутюжила каменистую осыпь перед позициями заставы и скоренько поперла вверх по краешку полосы огня, развернув башню вправо и экономно изрыгая из обоих пулеметов короткие очереди.
      - Командир - профессор съебался! - В окоп свалился чумазый Луков, обалдевший от грохота. - Вместе со всей экспедицией! И расчет "бэтээра" прихватил!
      - Че ты несешь?! - страшно оскалился Иван, сгребая лейтенанта за бронежилет и подтягивая к себе. - Как это - съебался?! Как это - расчет?! Он же, тварь, под oxpaной!
      - Не знаю! - жалобно взвыл Луков, не решаясь встретиться взглядом с командиром. - Весь шестой пост - будто обкурились... Валяются в окопе и прутся с пальца - меня увидели, как начали ржать! Может, он дал им чего?