- И ты все это разузнал за два дня? - спросил Мортон своего канадского друга, сидя рядом с ним перед стойкой бара.
      Куртис только стряхнул пепел с сигареты, словно хотел сказать: подожди, это только начало.
      - Но от кого? Кто тебе рассказал?
      - Как от кого? Здесь ведь не столько аэродромов, как в Штатах. Пары телефонных разговоров хватило, чтобы выяснить, что "бичкрафт" No 68100 приземлялся в Монте-Кристи.
      - В Монте-Кристи? Но ведь это две сотни миль отсюда.
      - Именно, Майк. Поэтому мне и понадобилось два дня.
      - Ну, хорошо, тогда выкладывай все. Не заставляй меня дергаться еще два дня.
      Их разговор прервала стройная шоколадная дама в облегающем кожаном платье. Плавно покачивая бедрами, она пересекла пустой бар и подошла к мужчинам. В ее руке издали был заметен ключ от номера гостиницы. Она непринужденно улыбнулась Мортону и коротко кивнула Куртису, как бы извиняясь за свое появление, а затем с обезоруживающей непосредственностью проговорила:
      - Твой ключ. Я не хотела его оставлять у портье. Кровать я застелила. Горничной ни к чему знать, что у тебя так рано уже были посетители.
      Мортон выдавил улыбку:
      - Ты просто прелесть. И такая заботливая...
      Молодая женщина выжидающе взглянула на Куртиса, будто надеялась, что он ей представится. Капитан, казалось, был не против пригласить ее выпить. Правой рукой он уже вытаскивал из-под стойки высокий табурет. Но тут вмешался Мортон:
      - Знаешь что, ты лучше иди пока погуляй. Мне еще здесь надо уладить кое-какие дела.
      Он демонстративно повернулся к стойке бара, показывая, что больше не собирается злоупотреблять вниманием дамы.
      Она послушно ответила:
      - Хорошо, после полуночи ты найдешь меня во "Фламинго"...
      Куртис открыто разглядывал ее, пока она не покинула бар, и только после этого обратился к Мортону:
      - Значит, ты все-таки был в городе. Я же тебе сказал не выходить из отеля!
      - Брось! Я ее здесь подцепил, в баре. На это ведь запрета не было.
      Канадец воздержался от дальнейших упреков, но по его лицу было видно, что ему не по душе ночное приключение Мортона с гостиничной проституткой. Конечно, меньше всего при этом он думал о моральных принципах.
      - Ну, что дальше? Что ты выяснил в Монте-Кристи? - Мортон попытался вернуть беседу в прежнее русло.
      - Майк, твое знакомство мне не нравится!
      - Выбор был небогат. Одинокие дамы в барах встречаются редко.
      - Вот именно! Таких, как эта, разбирают уже у гардероба, - озабоченно сказал Куртис. - Боюсь, тебе ее подставили.
      Раздраженный упреками, Мортон пробурчал:
      - Скорее всего. Но согласись, гораздо приятнее, когда тебя опекает такая штучка, а не дышит в затылок какой-нибудь бандит с автоматом. Даже если она на самом деле из секретной службы, роль свою она играла здорово.
      - Не сходи с ума, Майк! Если тебя уже и в отеле пасут, ты же ничего не сможешь сделать.
      - Тогда расскажи, наконец, что было в Монте-Кристи, чтобы нам не терять время на твои проповеди.
      Куртису надоела перебранка, и он начал рассказывать:
      - "Бичкрафт" еще стоит в Монте-Кристи. Мэрфи доставил туда Галиндеса, и на этом его задание было выполнено. В Монте носилки погрузили в армейский самолет, которым управлял личный пилот Трухильо Октавио де ла Маза.
      Мортон недоверчиво покачал коротко остриженной головой:
      - Об этом что, говорят на аэродроме или, может, что-нибудь такое есть в газетах? У меня сегодня еще не было времени их почитать.
      Куртис не обратил внимания на иронию в словах Мортона:
      - Похищенного человека, да еще в бессознательном состоянии, в пакет не завернешь. На таком аэродроме всегда есть десятки людей, которые могли это видеть. Нужно было лишь немного походить вокруг - и все дела.
      Мортон, все еще несколько раздраженный, проворчал:
      - Ну хорошо, предположим, все действительно так, как ты говоришь. Тогда куда сейчас запрятали Галиндеса? И жив ли он вообще?
      - Галиндес сейчас здесь, в городе. В порту на "Президенте Трухильо" - это личная яхта главы государства.
      - Об этом тоже на аэродроме говорили?
      - Кончай ты свои подколки! Я ведь тебе не басни рассказываю. Я знаком с Октавио де ла Мазой. Ведь это он мне тогда подсказал, что за нападением на банк стоит брат президента.
      Мортон ухмыльнулся:
      - Извини, Куртис, я здесь чего-то не понимаю. Неужели ты считаешь, что Трухильо настолько глуп, чтобы взять к себе в пилоты человека, не лояльного к режиму... Знаешь, моей фантазии для этого не хватает...
      - А де ла Маза и не является политическим противником Трухильо. Он вообще равнодушен к политике. Тут дело в личных мотивах. Ты знаешь сына президента?
      - Красавчика Рафаэля Трухильо? У которого были неприятности с Ким Новак и Жужой Габор? Так его ж вся Америка знает. Редко какой журнал о нем не пишет...
      - Так вот этот лихой Рафаэль взял и соблазнил красивую и тогда еще непорочную сестричку летчика, а потом бросил ее с незаконнорожденным ребенком. По старым доминиканским обычаям такой позор можно смыть только кровью обидчика.
      Ироничная улыбка исчезла с лица Мортона.
      - Значит, ла Маза настроен против семьи Трухильо. Что-то я туго соображаю... Так это же находка для нас - этот капитан-летчик...
      - Тут ты совершенно прав, - согласился Куртис.
      - Гм, а как мы выйдем на него?
      - Я уже делаю это. У тебя же будет другая задача.
      - Какая?
      - Джерри Мэрфи! Ты должен с ним поговорить. Он ведь американец, как и ты. Убеди его вернуться в Америку и дать показания в качестве свидетеля.
      - Он что, хочет здесь остаться?
      - Ты его можешь за это упрекнуть? Десять тысяч у него в кармане, к тому же гарантирована работа в личной авиации Трухильо... Он будет вторым пилотом у ла Мазы.
      - Как же мне заставить его отказаться от всего этого?
      - А ты ему объясни, что долго он здесь не протянет. Его жизнь все время будет висеть на волоске, ведь Трухильо не любит оставлять свидетелей своих преступлений.
      - Хорошо, с мистером Мэрфи я поговорю, - проговорил Майк Мортон.
      Куртис, взглянув на свои часы, сказал:
      - Вот и отлично, через полчаса Мэрфи будет здесь. Я пригласил его в бар.
      В мягком разноцветном отблеске неоновых ламп увядшее лицо Мэрфи выглядело не таким серым и изнуренным, как при дневном свете. Одетый с головы до ног во все новое, он, казалось, сошел со страниц какого-нибудь американского иллюстрированного журнала мод. Мэрфи носил очки с толстыми стеклами без оправы и на первый взгляд производил впечатление состоятельного адвоката или сенатора. Его немного пошатывало, так как уже успел выпить. В Сьюдад-Трухильо у него еще не было связей с торговцами наркотиками, поэтому для поддержания жизненного тонуса использовал крепкие спиртные напитки. Однако пьяным на сей раз отнюдь не был. Зайдя в бар, он пожал руку Куртису и сдержанно кивнул Мортону.
      - Добрый день, мистер Мэрфи, - приветливо поздоровался Мортон, но в ответ натолкнулся на холодную настороженность. С самого начала оба почувствовали взаимную антипатию.
      Мэрфи сразу же повернулся к бармену, который возился с бутылками, готовясь к вечерней работе.
      - Эй! - вместо приветствия крикнул ему Мэрфи и заказал большую рюмку кальвадоса, который он оценил, будучи во время войны во Франции, и пить который стало в Америке модным благодаря Ремарку и его роману "Триумфальная арка". Но, как выяснилось, на Доминиканскую Республику мода не распространилась, так как бармен лишь беспомощно пожал плечами. Название "кальвадос" было ему незнакомо, во всяком случае если говорить о названии алкогольного напитка.
      Мэрфи вполголоса выругался, схватил, не долго думая, стакан Куртиса и одним торопливым глотком осушил его. Куртис сделал знак бармену и заказал три полных стакана.
      - Только, пожалуйста, без содовой, - уточнил Мэрфи, и на его лице впервые появилось какое-то подобие дружелюбной улыбки.
      Куртис по-товарищески положил ему правую руку на плечо, а левой указал на Мортона:
      - Это тот человек, Тэд, о котором я вам рассказывал. Майк Мортон, мой давнишний друг, а с этого момента - если хотите - и ваш тоже.
      - О'кей, - сказал Мэрфи, хотя нельзя было понять, то ли он согласен принять предлагаемую дружбу, то ли это "О'кей" сказано просто так, как обычно люди говорят "добрый день", "бог в помощь", "как дела"... И только когда на стойке появился полный стакан виски, он продолжил: - Да... прекрасная страна... Приятные, дружелюбные люди. Только кабаки никуда не годятся.
      Он взял стакан и выцедил его до последней капли.
      - На самом деле, мне здесь очень нравится. Вот только кабаки... но к этому нужно привыкнуть.
      Майк Мортон тем временем напряженно искал повод, чтобы направить разговор в нужное русло. И наконец, не найдя ничего подходящего, сделал то, что меньше всего надо было делать, - сразу раскрыл все карты:
      - Вы, значит, перевозили Галиндеса, мистер Мэрфи?
      Это прозвучало совсем безобидно, так, между прочим, как будто спрашивают прибывшего, хорошо ли он долетел. Тем не менее Мэрфи тотчас разозлился и напустился на Куртиса:
      - Откуда он знает об этом?
      Куртис попытался его урезонить:
      - От меня, Тэд. Я ему все рассказал. Что в этом такого? Вы же сами еще позавчера не знали, кто был этот человек. А мой друг просто хотел дать вам пару дельных советов... как ваш соотечественник. Об этой истории теперь уже многие знают.
      Мэрфи в возбуждении схватил канадца за лацканы пиджака:
      - Кто еще об этом знает, а?
      - Да вся Америка, Тэд, - бросил Мортон, вытащил из кармана сложенную газету и развернул ее. Это была "Нью-Йорк геральд трибюн". - "Похищение людей! Исчез профессор Галиндес!" - зачитал Мортон заголовки и протянул газету летчику. Мэрфи поднес ее вплотную к глазам и стал медленно читать сантиметровые буквы.
      - Послушайте, Тэд. Вы здесь в опасности. За всей этой историей стоит доминиканское правительство. Вы - единственный свидетель, который может это доказать. Ведь именно вы переправили сюда Галиндеса. Если все всплывет, будет международный политический скандал. Трухильо себе этого позволить не может, значит, он будет стремиться заткнуть вам рот. Вы должны немедленно возвращаться в Америку. Поедемте со мной! Мы вылетим завтра же утром, пока к делу не подключились влиятельные силы.
      Мортон использовал все свое красноречие, но летчик, похоже, его не слышал. Он не отрываясь смотрел в газету и вдруг в ужасе воскликнул:
      - Похищение людей?! Ведь за это полагается газовая камера! Они меня казнят.
      Он опустил газету и уставился в пустоту. Сквозь стекла очков были видны его широко раскрытые глаза с мертвенно-застывшими зрачками.
      Куртис забрал у него газету:
      - Вы не совершали никакого похищения, Тэд. Ведь вы даже не знали, кто был в самолете.
      Тэд Мэрфи продолжал, не двигаясь, стоять между двумя детективами.
      - Тэд, дайте возможность прокуратуре использовать вас как свидетеля обвинения, - продолжал уговаривать Мортон. - В этом качестве вы освобождаетесь от уголовного преследования. Так гласит закон: вас нельзя привлекать к ответственности, а тем более судить. Но другие - настоящие преступники отправятся в газовую камеру. Тэд, нечего раздумывать! Это ваш единственный шанс. Здесь вас просто уберут, как это делали раньше с сотнями других - тех, кто кое-что знал о подобных преступлениях. Вся семья Трухильо - банда убийц! У них на совести свыше двухсот пятидесяти жертв!
      Тэд Мэрфи, казалось, очнулся от глубокого сна:
      - Но ведь они пообещали взять меня на работу в СДА[*СДА - Compania Dominicana de Aviacion. Эта авиакомпания принадлежала семейству Трухильо]. Мне же ничего не надо, только летать. Зачем им меня убивать?
      Мортон начинал терять терпение. Ему стоило больших усилий сдержать себя.
      - Тэд, поймите же! Вас впутали в грязную историю, которая выльется в международный скандал, если станет известна ее подоплека. Трухильо использует все средства, чтобы избежать этого. Вам не на что надеяться.
      Теперь Мэрфи посмотрел на Мортона, как смотрит отец на несовершеннолетнего сына, когда тот рассказывает ему небылицы о школе.
      - Вы что, не понимаете, Тэд? Вашей жизни угрожает большая опасность, если вы не покинете эту страну.
      Улыбнувшись со снисходительной любезностью, Тэд взял свой стакан со стойки, допил его и поставил обратно. Затем неожиданно протянул Мортону руку. Сначала показалось, что он хотел поблагодарить его за добрый совет, однако он тут же повернулся к Куртису и тоже пожал ему руку, сказав при этом:
      - До свидания, мистер Куртис. Насколько мне приятно было встретиться с вами, настолько же мне не понравился ваш друг. Он слишком много болтает всякой чепухи.
      И, не проронив больше ни слова и даже не расплатившись за выпитое, Мэрфи вышел из бара.
      Первым пришел в себя Норман Куртис:
      - Ну что ж, тогда нам поможет ла Маза. Если Мэрфи будет у него вторым пилотом, ла Мазе придется переправить его в Штаты.
      - Не забывай, что для ла Мазы главное - личные счеты с красавчиком Рафаэлем. Ему сейчас не до нас.
      - А ты думаешь, ему не будет приятно насолить всему семейству Трухильо? Ведь они там все повязаны, надо только ему объяснить это. Мы должны убедить его выступить в роли свидетеля. Тогда Мэрфи за соучастие в похищении пойдет на скамью подсудимых, а ла Маза будет свидетелем обвинения. Так даже лучше!
      - Лучше?! Боже правый! Да мне просто смешно! - вырвалось вдруг у Мортона, и он рассмеялся, как будто услышал от Куртиса превосходную шутку. - Разве это не парадокс? Мы хотим покончить с целым синдикатом убийц, сильнее которого, наверно, сейчас и нет. К тому же этот синдикат единственный в своем роде - это правительство страны, официально признанное почти всем миром, его представитель сидит в ООН... А мы, маленькие люди, хотим его прихлопнуть. Разве не смешно? Просто глупо...
      Смех Мортона вспугнул бармена, который находился в задней комнате, и он, удивленный, выскочил оттуда к стойке бара. Куртис тут же протянул ему пустые стаканы и, после того как бармен наполнил их, отослал его обратно.
      - Он что, понимает по-английски? - спросил Мортон, перестав смеяться.
      - Только "спасибо", "пожалуйста" да названия напитков.
      - В общем, так. Я вижу, дело постепенно запутывается. Как насчет того, чтобы упаковать чемоданы и рвануть отсюда? Мне эта история все больше не по душе...
      - Не паникуй, Майк. Матерые бандиты тоже делают ошибки, на которых потом и попадаются. Вспомни Аль-Капоне. На его счету было больше двухсот убийств, но ни одно не удалось доказать. А поймали его на злостном неплатеже налогов. Из-за этого он попал в тюрьму и умер там от воспаления легких.
      - Что твой Аль-Капоне по сравнению с Трухильо?! Жалкий карманный воришка...
      Куртис взял со стойки вновь наполненные стаканы и протянул один из них Мортону:
      - За твое здоровье, Майк. Чтоб его хватило на Трухильо! А ла Мазу я тебе обеспечу.
      Капитан авиации Октавио де ла Маза был типичным представителем доминиканского офицерского корпуса: высокий, элегантный, с приятной внешностью. Даже Голливуд не смог бы подобрать для необычайно тщеславного генералиссимуса Трухильо более привлекательного личного пилота. В темно-синей летной форме, украшенной золотыми галунами и дюжиной орденов, он выглядел, как персидский шах. Однако, когда он снимал униформу и надевал простой гражданский костюм, только маникюр отличал его от двух миллионов обобранных и закрепощенных крестьян и рабочих плантаций сахарного тростника, среди которых он вырос.
      Когда Норман Куртис ввел его в изысканные гостиничные апартаменты Майка Мортона, ла Маза в смущении принялся на пороге вытирать от пыли свои совершенно чистые ботинки.
      "Какой симпатичный, скромный парень!" - было первой мыслью Майка. Он сразу же приступил к делу:
      - Мистер Куртис сказал, для чего мы к вам обратились?
      Ла Маза ответил без колебаний; говорил он на ломаном, но хорошо понятном английском:
      - Да, мистер Мортон. Капитан Куртис объяснил мне, что вас интересует. Я охотно вам помогу, чем смогу, конечно. Только вот... есть одна трудность: моя старая мать и моя сестра с ребенком. Я не могу оставить их в Санто-Доминго. Трухильо сразу же арестует их и отомстит мне... А то я давно бы уже удрал отсюда. Мне так здесь все опротивело! Я бы никогда не пошел в воздушные силы, если бы знал, что нами командуют такие преступники.
      Майк бросил вопросительный взгляд на Куртиса, который стоял у окна. Капитан кивнул ему и обратился к ла Мазе:
      - Мистер Мортон может вам в этом помочь. Он оформит в американском посольстве визу для посещения родственников в Штатах. А когда ваши мать и сестра окажутся там, уже никто не сможет отправить их обратно.
      - Конечно! Мы сделаем это хоть сегодня. Вам только нужно побыстрее передать мне паспорта ваших родных.
      Ла Маза нерешительно поднял руку:
      - Хорошо, мистер Мортон. Тогда не могли бы они уехать до того... я имею в виду, до того, как все это начнется?
      Мортон встал, подошел к письменному столу и достал из среднего ящика расписание полетов. Перелистав несколько страниц, он сказал:
      - Ваши мать и сестра могли бы улететь уже завтра днем. В четырнадцать пятьдесят есть самолет на Нью-Йорк через Майами.
      - Уже завтра?! Они же не успеют собраться!
      - И не надо. Если власти что-нибудь пронюхают, они постараются им помешать. Лучше вы своим родственникам ничего пока не говорите.
      Ла Маза насторожился:
      - Как? Вы боитесь, что здесь уже кое-что подозревают?
      Куртис попытался развеять возникшие у летчика опасения:
      - Нет, конечно, нет. Однако мы должны принять все возможные меры предосторожности. Нужно избежать неоправданного риска, и в отношении вас тоже.
      Это, похоже, убедило летчика. Больше никаких возражений у него не было. Весь дальнейший разговор касался только технической стороны побега ла Мазы в Соединенные Штаты. Поскольку Мэрфи назначили к нему вторым пилотом, он должен был провести с ним испытательный полет и заставить его сесть в Майами, даже, если понадобится, применив силу.
      Когда ла Маза был уже на пороге, Мортон вдруг сказал:
      - Вот еще что... Было бы неплохо раздобыть какую-нибудь информацию о судьбе Галиндеса: жив ли он еще, где его держат, что с ним собираются делать... Есть у вас такая возможность? Мой друг говорил, что вы знаете, где сейчас Галиндес.
      Летчик помедлил с ответом:
      - С аэродрома Галиндес был доставлен на яхту "Президент Трухильо", это я знаю... А вот там ли он сейчас...
      - Вы можете попасть на яхту?
      Ла Маза в сомнении развел руками:
      - Попытаюсь, может, получится.
      - На всякий случай, попробуйте. И тогда посмотрите, можно ли освободить Галиндеса, а если можно, то как.
      Ла Маза энергично затряс головой:
      - Исключено. Это было бы равносильно самоубийству.
      Мортон хотел в чем-то убедить летчика, но Куртис тут же остановил его:
      - Мы не самоубийцы, Майк. Оставь это. Достаточно, что мы добудем доказательства похищения. Обойдемся без геройства! Стоимость похорон в гонорар не входит.
      На этом разговор закончился.
      В этот же день капитану Октавио де ла Мазе удалось побывать на яхте "Президент Трухильо". Один его приятель из судовой команды тайком провел его в машинное отделение.
      Хесус де Галиндес лежал, привязанный к деревянным нарам. Дверцы топки были раскрыты. В помещении стояла жара градусов под шестьдесят. Галиндес был еще жив, но уже не мог произнести ни слова. Длящиеся часами допросы, пытки и немилосердная жара совершенно измотали его.
      От экипажа ла Маза узнал: Галиндес признался в том, что написал книгу по поручению Доминиканского революционного комитета, действующего в Соединенных Штатах, что она искажает факты и была написана под диктовку комитета. Она, мол, сплошь состоит из клеветы на режим Трухильо. Все утверждения о преступлениях, якобы совершенных правительством, построены на песке и не соответствуют его, Галиндеса, убеждениям. Он лишь под давлением поставил свою фамилию под рукописью.
      Этой же ночью ла Маза снова появился в номере Майка Мортона. Бледный, растерянный и напуганный, он сразу же начал рассказывать о посещении "Президента Трухильо". Он был настолько взволнован, что даже не заметил, как Мортон отчаянно жестикулировал, призывая его замолчать. В ванной комнате находилась шоколадная дама, которая вечером опять появилась в баре.
      Поэтому ла Маза опешил, когда Мортон ему сказал:
      - Дружище, кто вы, собственно, такой? Вы что, пьяны? И кто вам нужен? Я вас вижу в первый раз! Сделайте милость, оставьте мой номер!
      И только когда Мортон на обратной стороне сигаретной пачки написал: "Успокойтесь наконец и исчезните отсюда, я не один!" - капитан разобрался в ситуации и, прикинувшись пьяным, пробормотал:
      - Значит, вам меня не жалко, да? Ну хорошо же, вот я сейчас пойду и пожалуюсь директору...
      С этими словами он поспешно удалился.
      Теперь уже любовные ласки шоколадной девушки, как усердно ни старалась она отвлечь его от досадного ночного недоразумения, доставляли Мортону мало радости. Если шлюха в его постели действительно шпик секретной службы, то он совершил величайшую, можно сказать, смертельно опасную глупость, что снова подцепил ее. Ведь узнай Трухильо, что Мортон выведал, где и в каком состоянии находится Галиндес, он сделает все, чтобы убрать свидетеля. На языке секретной службы диктатора это означало верную смерть.
      Норман Куртис советовал своему отчаявшемуся другу:
      - Немедленно свяжись с американским посольством! Скажи послу прямо, чем ты здесь занимаешься и какая опасность тебе угрожает. Если Трухильо будет знать, что посольство держит тебя под своей защитой, он остережется тебя хватать. Вряд ли он рискнет убивать в своей стране американского гражданина. Это привело бы к дипломатическим осложнениям. Да и пресса поднимет шум, что тоже не в интересах Трухильо.
      - А если американское посольство откажется предоставить мне дипломатическое прикрытие, так как в Вашингтоне не захотят портить отношения с Трухильо из-за какого-то Майка Мортона? Ведь военно-морская база на этом благословенном острове стоит все-таки немного дороже жизни мелкого частного детектива.
      - Тогда, Майк, ты должен как можно скорее исчезнуть отсюда!
      Майк кивнул:
      - Мне тоже кажется это самым разумным. Но только с ла Мазой и Мэрфи. С пустыми руками я не вернусь.
      Опасения американского детектива, что посольство откажет ему в защите, имели под собой почву.
      Посол Ричард Стефенс, которому он обрисовал свое положение, без всяких околичностей отклонил его просьбу:
      - Вы не принадлежите к дипломатическому корпусу, вы просто частное лицо. Все, что вы тут делаете, - ваши личные проблемы. Если вы пошли против закона, значит, должны отвечать. Не ждите, что мы дадим вам дипломатическое прикрытие. Это было бы нарушением дипломатических соглашений и поставило бы правительство Соединенных Штатов в весьма затруднительное положение.
      Мортон вспылил:
      - Сэр! А если бандиты похищают человека, которому Соединенные Штаты официально предоставили политическое убежище, мучают и убивают его - это соответствует дипломатическим соглашениям?
      - Это всего лишь рассказанная вами история, которая пока не имеет никаких доказательств.
      - В таком случае, сэр, дайте мне возможность предоставить вам доказательства.
      Посол поднялся из-за своего массивного письменного стола:
      - Обратитесь, как и положено в таких случаях, в полицию этой страны. Больше мне вам сказать нечего.
      Мортон рассмеялся:
      - Сэр! Вы просто образец доверчивости. На самом деле, пускай полиция расследует, действительно ли глава их государства похищает и убивает людей! У вас отменное чувство юмора. Но это юмор висельника!
      Таким образом, сэру Ричарду Стефенсу не пришлось искать предлога, чтобы закончить беседу. Мортон покинул помпезный кабинет по собственной инициативе, при этом так хлопнув дверью, что по длинным коридорам разнеслось эхо.
      У Мортона возник новый план. "Юнайтед фрут компани", при которой он официально числился инженером-ирригатором, держала для своих руководящих сотрудников роскошную яхту "Анчоа" - судно с отличными мореходными качествами: оно делало тридцать пять морских миль в час и лишь немногие быстроходные катера доминиканской береговой охраны могли помериться с ним силой. Мортону уже приходила в голову мысль использовать "Анчоа", если понадобится срочно исчезнуть из Санто-Доминго. Но тогда он от нее отказался, поскольку как раз в это время яхту поставили в сухой док для покраски. Теперь же ремонт представился Мортону весьма благоприятным обстоятельством для тайного отъезда. Если Трухильо захочет сорвать побег детектива, то наверняка возьмет под наблюдение аэродромы, вокзалы, причалы, но вряд ли обратит внимание на поставленную в док яхту. В этом Мортон увидел свой шанс.
      Когда он вышел из американского посольства и сел в такси, собираясь ехать на верфь, то заметил через заднее стекло, как из ряда припаркованных машин выехал автомобиль американской марки, в котором сидело четверо мужчин мощного телосложения и с такими серьезными лицами, какие бывают только у агентов секретной службы, когда они стараются не бросаться в глаза. В таких лицах Мортон в силу своей профессии разбирался хорошо. Слежка его не пугала. Он к ней уже привык. К тому же ему пришло в голову, что секретные агенты наверняка доложили своему начальству о посещении Майком Мортоном американского посольства и это, видимо, удержит их пока от каких-либо опрометчивых действий у всех на виду. Не могли же они так быстро узнать, что посол ради сохранения американо-доминиканских отношений отказал ему в защите.
      Такси ехало вперед, и Мортон, сунув водителю крупную купюру, сказал:
      - Перед следующим универмагом поезжайте помедленнее, чтобы я смог на ходу сойти, не свернув себе шеи.
      Возле универсального магазина "Альказар", крупнейшего в Санто-Доминго торгового центра, принадлежавшего семье Трухильо, таксист притормозил. Мортон выскочил из машины и через несколько секунд затерялся в толпе посетителей.
      Доехав на лифте до самого верха, он по лестнице спустился на второй этаж, затем, попеременно пользуясь лифтом, эскалатором и лестницей, убедился, что хвоста за ним не было. В примерочной кабине отдела готового мужского платья он снял свой заметный светлый дождевик и вышел из универмага опять через главный вход, в то время как его преследователи ждали у заднего выхода.
      На верфи ему тоже повезло. Яхту еще не начинали. красить. Она стояла на катках на стапелях, ведущих в воду. Канатная лебедка была установлена рядом, а рабочих, которые выказали готовность за соответствующую мзду приложить к ней руки, Мортон нашел быстро. Договорились о спуске на воду в пять часов утра на следующий день. Ночь он собирался использовать для того, чтобы уговорить Мэрфи, ла Мазу и Нормана Курти-са бежать вместе с ним. Что касается Мэрфи, то в крайнем случае необходимость этого мероприятия ему можно будет растолковать при помощи пистолета.
      Близорукий американский летчик снимал жилье в многоквартирном доме в самом престижном районе Сьюдад-Трухильо. Прежде чем подняться на третий этаж, где жил Мэрфи, Мортон позвонил в его квартиру из ближайшего автомата. Возможно, агентам Трухильо пришла мысль подождать его у Мэрфи и они оставили там для его встречи нескольких господ с серьезными лицами. Он не хотел попадаться в западню, как новичок. На телефонный звонок в квартире Мэрфи никто не ответил.
      Мортон вышел из телефонной будки и праздной походкой обогнул недавно построенный дом, чтобы удостовериться, что поблизости нет шпиков, а затем направился к подъезду. На лестнице никого не было. Возле двери с табличкой "Мэрфи" Мортон остановился. Он не стал сразу звонить, а сначала прислушался: нет ли в квартире какого-нибудь шума? Несколько минут простоял он так перед дверью. Из-за нее не доносилось ни звука. Наконец он позвонил. Четыре раза... Ни малейшего шороха. Мортон подождал еще несколько минут и только потом достал из кармана универсальную отмычку. Пары умелых движений хватило, чтобы дверь распахнулась. Вытащив пистолет, Мортон вошел в прихожую и открыл следующую дверь - в комнату.
      Помещение производило такое впечатление, словно здесь буйствовала целая банда взломщиков: все шкафы раскрыты, ящики выдвинуты, а их содержимое в беспорядке валялось на полу - белье, костюмы, обувь, продукты, пачки сигарет, пустые и полные бутылки... На маленьком столике - остатки трапезы. Все выглядело так, как будто хозяина внезапно застали за едой и увели. Мортон, не входя в комнату, закрыл дверь. Ему стало ясно: ждать возвращения Мэрфи уже не имело смысла. Все говорило о том, что его арестовали, а квартиру обыскали сотрудники тайной полиции.
      Неудачей закончились и попытки Мортона найти Нормана Куртиса и капитана ла Мазу. Канадец за час до его посещения поспешно ушел из своего пансионата, а ла Маза после ночного посещения отеля "Харагуа" так и не появился в квартире своей матери.
      К себе в отель Мортон идти не рискнул. Он боялся, что там его поджидает тайная полиция. Однако оставлять на произвол судьбы свой багаж, особенно записи по делу Галиндеса, ему не хотелось. Поэтому он позвонил из автомата портье и осведомился, не спрашивал ли кто-нибудь о нем.
      - Уже полчаса в вашем номере вас ждет мистер Куртис, - ответил портье и соединил его с телефоном в номере.
      Трубку поднял Норман Куртис. Было слышно, как он вздохнул, услышав голос Мортона:
      - Майк! Слава богу, что ты позвонил, - с облегчением проговорил Куртис. Мне срочно надо тебе...
      - Слушай меня, - прервал его Мортон. - Немедленно уходи из отеля. Возьми мой чемодан и выкрути патрон из настольной лампы. Я там спрятал пару страниц с записями и микропленку. И сразу приходи в универмаг "Альказар". Встретимся в дендрарии на крыше. Но только смотри, не приведи хвоста!