12.

Джон Патрик смотрел вслед уходящей Аннетте. Она его презирает, и поделом. Ноэль тоже не слишком обрадуется, узнав обо всем. Сколько раз он обещал ему не причинять зла семейству Кэри, относиться бережно к их чувствам? Ему хотелось пойти за Аннеттой, обнять ее, но она не примет утешений с его стороны. Бог свидетель — он заставил ее страдать.

После ее ухода он долго стоял под дождем. Подняв лицо к небу, он почти надеялся, что стихии омоют не только его тело, но и душу, освободив ее от чувства вины. Он бы должен был ощущать сейчас восторг при мысли, что свободен, что его корабль бойко бежит по ветру. А вместо этого он ощущал горечь поражения. Еще никогда, в самые худшие времена он не испытывал такой опустошенности. Каким образом вернуть утраченную честь? Да, он осуществил задуманное. Он исполнил свой долг перед командой, перед своей страной — и тем самым предал семейство, которое приняло его как родного.

— Кэп?

Он обернулся и увидел Симса, ирландца, своего второго помощника. Он побывал у англичан в плену.

— Да?

— От имени всей команды спасибо, кэп. Как только мы увидели рожу Айви, мы сразу смекнули, что вы нас вытащите из этой адской дыры.

— На здоровье, Симс.

— Любой другой на вашем месте кинул бы нас гнить в тюрьме. Мы это все понимаем. Мы с вами теперь хоть на край света, хоть в самое адское пекло и обратно.

Джон Патрик с трудом заставил себя улыбнуться.

— Ну, я надеюсь, что до этого не дойдет.

Симс хлопнул себя рукой по колену и сказал, уходя:

— С таким капитаном, как вы, уж точно не дойдет.

Настроение у Джона Патрика после такого разговора должно бы улучшиться, но он по-прежнему чувствовал себя одиноким и несчастным. Оторвавшись от перил, он поднялся на капитанский мостик. Айви безмолвно уступил ему штурвал.

Спустя минуту он заметил:

— Мы вроде бы справились.

— Эй. Хотя я подозреваю, что в устье Делавера нас поджидает английский сторожевой флот.

— А мы идем под английским флагом, и фрегат наш тоже английский.

— Но мы не знаем условных сигналов. Сигнального журнала в рубке не оказалось. Капитан, наверное, захватил его с собой.

— А может, они сигналы переменили.

Джон Патрик промолчал.

— Так что, капитан, выбора у вас теперь нет.

— Ты заделался ясновидящим, мысли чужие читаешь?

— Пожалуй, — ответил Айви. — А куда вы захваченных везете?

— Домой. В Мэриленд.

Айви удивленно вздернул брови.

— К себе домой? К своей семье? И как же они, по-вашему, встретят на пороге своего дома этих роялистов?

— Ну, мои родственники давно привыкли к самым нежданным посетителям. Хотя эти вовсе не желают оказаться у них в гостях, но я уверен, что мое семейство отнесется очень по-доброму к Хью Кэри. А если кто и может оказать ему помощь, то прежде всего они.

— Ну а мисс Кэри?

Джон Патрик прищурился.

— Ну, она увидит, как быстро пойдет на поправку ее отец.

— Вы нечасто обманываете себя ложными надеждами, капитан.

— Айви, — раздраженно возразил Джон Патрик, — у меня нет времени входить во все эти тонкости.

Айви молчал.

— А ты что бы сделал на моем месте?

— Я же не капитан, — усмехнулся Айви, — откуда мне знать.

Джон Патрик поморщился. Да, вряд ли Аннетта Кэри когда-нибудь его простит. Даже если ее отец поправится, она никогда не забудет его лжи и угроз.

— Спустись вниз, узнай, не нужно ли им что-нибудь.

— Там Квинн.

— Ну, все равно, может, нужна еда или белье, или…

— Есть, капитан, хотя мне еще никогда не приходилось быть горничной.

— Ты можешь приставить к ним кого-нибудь из команды.

Айви внимательно посмотрел на Джона Патрика сквозь густую сетку дождя.

— Вы выполняли свой долг, кэп.

На это Джон Патрик ничего не ответил. Что посеешь, то и пожнешь. Теперь время пожинать результаты своих действий. Только хватит ли у него на это сил?

Ноэль пытался сосредоточиться на картах, которые держал в руках, но уже было далеко за полночь, и мысли его были заняты совсем другим.

Удалось ли брату осуществить свои планы? Или его схватили? Если так, то можно не сомневаться: он, Ноэль, очень скоро об этом узнает.

Ноэль зевнул. Пора уезжать. Он уже оставил на карточном столе немало денег и всем примелькался.

— Пора домой, — сказал он, отодвигаясь от стола.

Выигрывающий офицер запротестовал:

— Вы не можете сейчас уйти, мы только-только начали окупать свои потери.

— Хорошо, еще одну партию, но только одну, у меня завтра осмотр пациентов.

Он обрадовался, когда снова проиграл, решив, что теперь его партнеры полностью удовлетворены. Они, конечно, хотели бы продолжать в том же духе, но он извинился и пошел к выходу.

Но уйти он не успел.

Ворвался моряк-капрал и с ходу, выпучив глаза, крикнул:

— Где генерал Хоу?

— Он ужинает вместе со своими адъютантами, — пояснил один из игроков, — и сказал, чтобы его не беспокоили.

— «Мэри Энн» исчезла. Капитан вернулся на стоянку, а ее там нет!

Ноэль замер на месте. Его партнеры повскакали с мест, опрокидывая стулья.

— Нет корабля?

— Быть не может.

— Куда же он делся?

— Да, может быть, просто сорвался с якоря и теперь дрейфует по реке?

Но капрал уже бросился на поиски генерала Хоу.

Партнеры Ноэля обменялись взглядами и последовали за капралом, бросив свои выигрыши на столе. Ноэль с сожалением взглянул на деньги и последовал за всеми в комнату, где царствовал генерал Хоу.

Капрал едва не упал, испепеленный взглядом своего командира. А розовое лицо генерала стало пурпурным, когда он услышал об исчезнувшем корабле.

— Каким же образом судно могло исчезнуть?

Несчастный капрал съежился под его взглядом.

— А экипаж! Немедленно сыскать всех членов экипажа и допросить, — приказал Хоу, — и поднять по тревоге всех капитанов.

Вдруг он замер, как соляной столб, глядя прямо перед собой.

— Это «Мэри Энн» должна была транспортировать заключенных мятежников в Нью-Йорк?

Один из недавних партнеров Ноэля выступил вперед:

— Да, сэр.

Ноэль был в курсе жарких споров вокруг проблемы с заключенными. Некоторые из приближенных к генералу офицеров предлагали повесить их в Филадельфии, но Хоу опасался, что здесь не отнесутся к этому с должным пониманием. Он старался по мере возможности умиротворять квакеров. Публичная казнь оскорбила бы их чувства.

Хоу выругался.

Ноэль вышел, выискивая взглядом свой фаэтон. Сначала он поедет в дом Кэри. В конце концов, у него там пациенты. Но под каким предлогом он явится туда глубокой ночью? И, выругав себя дураком и простофилей, он понял, что отныне не должен выказывать особенного любопытства. Если все огни погашены, он проедет мимо дома.

Ноэль уже догадался обо всем, что случилось. Джону Патрику удалось осуществить свой замысел. Каким-то образом его братец украл корабль Его Величества, но прежде он освободил из тюрьмы свою команду. Тогда почему же никто не поднял тревогу? Надо надеяться, Джон Патрик не устлал свой путь трупами.

Ноэль проехал мимо дома Кэри. Света в окнах не было, все тихо. Он повернул фаэтон в сторону тюрьмы и услышал крики:

— Заключенные сбежали!

Ноэль быстро развернул лошадь в обратную сторону, домой. Мальком наверняка знает о случившемся больше: он, возможно, даже послал кого-нибудь из слуг к дому Кэри разузнать подробности. Ведь по тревоге поднят весь город. Но ведь у него есть возможность тоже поехать к Кэри под тем предлогом, что он хочет удостовериться в безопасности обитателей дома. Ноэль тряхнул поводьями, подгоняя лошадь.

Заключенные бежали. Корабль украден. И это все проделки его младшего братца? Ноэль подавил смешок — нет, все-таки ловок плут и необыкновенно удачлив.

Рано утром корабль достиг устья Делавера. Джон Патрик благословлял мелкий дождичек и туман, ухудшавший видимость. Он спал всего час в крошечной каюте второго помощника и чувствовал себя уставшим. Квинн промыл свежую рану и наложил шов, и теперь она чертовски болела. Впрочем, Квинн осмотрел его без особого беспокойства и только головой покачал, говоря:

— У вас больше жизней, чем у кошки.

Если говорить правду, Джон Патрик не спал потому, что перед глазами неотступно стояло лицо Аннетты.

Теперь он попытался стряхнуть с себя усталость. Айви стоял рядом. Еще был лоцман, Джон Форт, которого он когда-то нанял для «Звездного Всадника», чтобы проскользнуть незаметно под носом английских сторожевых судов. Он тоже побывал в тюрьме вместе с экипажем. Владелец небольшого суденышка, перевозившего людей и товары из Филадельфии в Балтимор, до тех пор пока английские власти не конфисковали его судно, разорив хозяина, Джон занимал нейтральную позицию по отношению к воюющим сторонам. Потом, разумеется, он встал на сторону мятежников. Он провел «Мэри Энн» к устью реки Делавер и, выйдя в открытое море, передал управление Джону Патрику.

Все трое, включая дозорных на мачтах, напрягали зрение, чтобы вовремя усмотреть английские сторожевые суда, и разговаривали шепотом. На воде голоса разносятся гулко и на большое расстояние.

Джон Патрик чувствовал, как нарастает напряжение и его собственное, и людей, стоящих рядом. Сейчас англичане уже точно подняли тревогу и послали за ними вдогонку самые быстроходные корабли. «Мэри Энн» могла развить хорошую скорость, но в Филадельфии было несколько более быстроходных корветов. У них на борту не было пушек, в отличие от «Мэри Энн», но даже один залп насторожит все патрульные английские суда, и они тоже пустятся в погоню.

Тяжелые темные тучи обещали еще худшую погоду, чем накануне. Зигзаги молний прорезывали их на мгновение, освещая серый туманный полумрак. Впереди Джон Патрик заметил контуры корабля и тихо отдал приказ развернуть дополнительные паруса. Через несколько минут «Мэри Энн» изменила курс, и Джон Патрик взмолился, чтобы дозорные не заметили ее.

Серая мгла снова окутала вражеский корабль. Джон Патрик слышал, как «Мэри Энн» режет волны, как скрипят мачты, отягощенные грузом самых больших парусов. А затем услышал звук, которого опасался. Пушечный залп. Предупреждение. Требование удостоверить законность передвижения и принадлежность королевскому флоту. Он поднял английский флаг, остро ощущая недостаточность сигнальных средств опознавания. Проклятие. Он очень надеялся избежать досмотра и теперь чувствовал себя беззащитным, как новорожденный младенец. Придется подчиниться. Он не может вступить в бой, имея на борту Хью и Аннетту Кэри.

Еще один выстрел, на этот раз близко. Он знал, что это сигнал для других патрульных судов, и они вскоре присоединятся к первому. Надо подойти ближе к берегу и ухитриться не сесть на мель. Он должен оторваться от преследователей, прежде чем рассеется туман.

Вернулся Джон Форт, на ходу отдавая приказания насчет дополнительных парусов. Корабль то нырял, то высоко вздымался на бурных волнах. Гром пушек отдалился, «Мэри Энн» на всех парусах устремилась к югу, но Джон Патрик опасался других сторожевых судов. Враги не дремлют.

Джон Форт приказал измерить глубину. Матросы шепотом сообщили данные. «Мэри Энн» приблизилась на опасное расстояние к берегу. Однако канонада уже звучала как отдаленное эхо, и капитан приказал снова прибавить ход, чтобы как можно дальше уйти в открытое море.

Через полчаса туман рассеялся. Время от времени сверкала молния, раздавался гром, но дождь почти перестал. Видимость улучшилась, и Джон Патрик мог видеть вдали за кормой побережье. Английских кораблей не видно. Ветер надувал паруса, и Джон Патрик облегченно вздохнул. Его корабль шел полным ходом в Балтимор… к свободе.

Аннетта проснулась внезапно от удара грома. Она была одета, должно быть, прямо так и заснула. Когда она вчера вошла в каюту, корабль окутывала сплошная тьма. Доктор предупредил ее, что фонарь зажигать нельзя, и, лежа на узкой койке, она долго не могла уснуть. Сейчас в каюте было серо. Наверное, только что рассвело.

Корабль нырял в волнах. Послышался гром — но, может быть, это пушечный залп? Надо поскорее узнать, как чувствует себя отец. Аннетта с трудом сделала несколько шагов. Корабль швыряло как щепку, и ее тоже бросало из стороны в сторону. Стараясь опираться на стены то и дело ныряющей вниз каюты, Аннетта вышла в коридор, накинув на себя отсыревший плащ. Она постучала в соседнюю дверь. Ответил доктор. Вид у него был такой, словно он всю ночь провел, сидя в кресле.

— Как мой отец?

— Он проснулся и уже выпил чаю.

— Он не заболел?

— Совсем напротив. Я дал ему печенье и яблоко. Яблоки хорошо помогают от морской болезни, но у него нет ни малейшего недомогания.

Он с любопытством посмотрел на Аннетту.

— И у вас тоже.

На самом деле она испытывала легкую тошноту, но не собиралась в этом признаваться и только взяла протянутое яблоко. Врач тоже был мятежником, и ей не хотелось его благодарить, однако трудно сердиться на такого доброго человека. Да еще к тому же чудовищно истощенного.

Отец сидел в привинченном к полу кресле. Вид у него был смущенный, но не печальный. Она вспомнила, что он всегда любил море и с волнением говорил о возможном путешествии в Англию.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

Он вопросительно смотрел на дочь.

— Мы отправились в путешествие, — сказала Аннетта. — У тебя есть все необходимое?

Он кивнул.

— Не хочешь потом подняться на палубу? Когда океан немного успокоится?

Он снова кивнул, и взгляд его прояснился.

В ней вдруг пробудилась надежда на лучшее. Если вести себя осторожно, в его глазах не появится испуганного выражения. Надо договориться с пиратом, с этим, по-видимому, бесчестным человеком, хотя сама мысль о возможности соглашения с ним отвратительна. Однако пират ее хозяин. И она соберется с силами и сделает все, чтобы отец был спокоен.

Аннетта наклонилась и поцеловала отца в лоб, а затем плотнее запахнулась в плащ и вышла из каюты.

Она открыла дверцу люка, ведущую на палубу. Порывом ветра ее отбросило назад, разметало волосы. Но она должна увидеться со Звездным Всадником, и легкий бриз ей в этом не помеха. Небо было серое, облачное, но дождь ослаб. Дул холодный, но странно бодрящий живительный ветер.

Корабль вздымался и падал на волнах, и Аннетта ухватилась за поручни. Ей удалось добраться до рубки. Увидев пирата, она остановилась у него за спиной, не дойдя нескольких шагов, и стала наблюдать. Ветер трепал его волосы и раздувал плащ. Казалось, ему не составляет труда подчинять своей воле корабль, но ведь он талантливый и способный на все, не исключая вранья.

Айви, стоявший рядом с капитаном, заметил Аннетту и что-то сказал ему. Она подошла поближе.

Капитан обернулся.

— Вы и ваш отец в порядке?

— Настолько, насколько это возможно для пленников. Что это был за гром?

— Стреляли пушки, но теперь мы в безопасности.

— Это вы в безопасности, — поправила она его, — на данный момент.

— Полагаю, вам бы доставило удовольствие, если бы меня схватили. И повесили.

— Да, и большое.

Губы его дрогнули в усмешке.

— Ваше желание еще может исполниться.

Он внимательно оглядел ее и улыбнулся своей кривоватой улыбкой, от которой ее сердце начинало сильнее колотиться в груди. «Эта улыбка по-прежнему имеет надо мной власть», — с горечью подумала Аннетта.

— А я боялся, что вы нездоровы. Рад, что ошибался.

— Вы опасались за меня? Но что такое слабый приступ морской болезни по сравнению с похищением!

— Не знал, что у вас такой острый язычок.

— А я не знала, что вы вор и предатель, способный лишить больного человека единственного приюта.

— Я искренне об этом сожалею.

Он слегка отодвинулся от штурвала, не выпуская его из рук.

— Не хотите попробовать поуправлять кораблем?

Аннетта вздрогнула от неясного волнующего предвкушения, что ей не понравилось. Пусть не думает, что она его прощает, что перестала презирать за все его омерзительные поступки.

Но ветер, соленые брызги и дрожь корабля, бегущего по волнам, пробудили у нее в душе глубокий встречный отклик. Она просто жаждала дотронуться до отполированного деревянного колеса и почувствовать его силу и мощь.

Аннетта оковала себя броней решимости: нельзя поддаваться обаянию пирата и соблазну, который исходил от этого Звездного Всадника. Она отступила назад, отвергая предложение. Отвергая и его самого.

Он удивился, и она поняла, что он догадался, какого труда ей стоило отказаться от своего страстного желания, но согласие сделало бы ее товарищем, спутницей, соучастницей в ее собственном похищении. Она вновь ощутила странную тягу, ей опять хотелось почувствовать, как его руки обнимают ее. Но как смеет она думать об этом? Ведь ее отец снова оказался в руках негодяев американцев, которые мало дорожат жизнью человеческой и самой справедливостью.

Она подняла голову, пытаясь говорить сурово:

— Почему вы везете нас в Мэриленд?

Неизвестно, какого ответа она ожидала, но явно не этих мягких, спокойных слов:

— Вы и ваш отец будете там в безопасности. Мой отец — учитель и фермер одновременно. А моя тетушка в молодости пережила то же самое, что и ваш отец. Может быть, они сумеют ему помочь.

Аннетта потрясенно молчала. Она ожидала высокомерного, даже беспощадного поведения, но не сочувствия. Она не хотела сочувствия от бунтовщика, обманувшего ее. Однако его ответ затронул в ее душе и какие-то иные чувства. Скорее — воспоминания. О докторе Марше. Ноэль тоже однажды сказал, что его тетушка некогда теряла дар речи. И Аннетта с внезапным ужасом взглянула на своего похитителя. Ведь они совсем не похожи внешне — доктор Марш и этот человек. У доктора каштановые волосы и карие глаза. А у этого человека волосы черные, а глаза зеленые. Но каким же образом у того и другого есть тетушка, некогда не желавшая или не способная говорить?