2. Источник

      – О, нет, я не Владычица, – жеманно отклонила титул Дандромеда. – Хотя во мне и течет королевская кровь, я не могу занять трон. Ведь я женщина. А Владыкой может стать только мужчина. Я давно ищу подходящего кандидата, который мог бы стать моим соправителем. Королем он, конечно, не станет, ибо нельзя занять Светлый трон, не имея в своих жилах королевской крови, но наш сын… наш сын это другое дело. Он вполне может претендовать на титул Владыки Света.
      – Чем я могу служить Великолепной? – поинтересовался Байрон, искренне сожалея, что его дар воина именно Темный.
      – Я хочу, чтобы ты дал клятву верности не Тьме, а мне.
      – Но разве такое возможно? – удивился Байрон.
      – Воин это не маг и тем более не правитель. Да, твой дар Темный, но ты сможешь изменить это, направив его на Светлые дела. Если ты присягнешь Свету, за тобой останутся и титул правителя Олмума, и графский титул. Но дополнительно… дополнительно ты сможешь получить мою руку и сердце… и стать отцом будущего короля Света.
      – Владычица, – преклонил колено Байрон, боясь поверить собственному счастью. – Это слишком большая честь для меня.
 

***

 
      Первое, что я услышала, когда вернулась в Олмум – это то, как герольды зачитывают приказ о поимке злостного стихоплета Петрония, порочащего своими бездарными творениями Светлые силы. Ого! Его творчество уже до Олмума дошло?
      Похоже, поэт без меня времени даром не терял. Надо, кстати, попросить Байрона, чтобы он отменил в своем городе этот дурацкий указ. Петронию он, конечно, не помешает, поскольку тот вовсе не собирается покидать мой замок, но все равно.
      Стихоплет – это мой подчиненный. А зачем Тьме охотиться на своих соратников? Тем более, столь успешно действующих? Я же специально наняла Петрония, чтоб тот свои умодробительные вирши про Светлых писал. Надо бы еще Августу портрет Дандромеды заказать. И послать ей результат. И если Дандромеду не хватит кондрашка… я доверю художнику весь свой замок оформить. И пусть потом герольды Света хоть надорвутся, призывая покарать Августа с Петронием. Главное, чтобы они надрывались не на моей территории. Что они вообще здесь делают? Совсем обнаглели.
      Или, пока Байрон не принес Тьме официальную клятву, эта территория все еще считается нейтральной? А что это тогда за странные песенки распевают Светлые менестрели? И откуда они взялись в городе в таком диком количестве?
      Песенки действительно были странными. Весьма. В них, например, утверждалось, что Олмум веками принадлежал Тьме (вранье!), и что великий герой Байрон в глобальном сражении (еще одно вранье) отвоевал этот город для Света. (А последнее уже не просто вранье, а злостная политическая клевета). Менестрели пели о том, как невинные девицы разорвали свои шелковые одеяния чтобы сшить знамена для армии Байрона, (я представила себе эту картинку и тихо похихикала), и как сама Дандромеда благословляла его на бой. Тьфу! Надо как можно быстрее добраться до Байрона и попросить его разогнать этих дезинформаторов. А то вскоре и все население города поверит в то, что Светлые захватили их в великом сражении.
      Однако увидев самого Байрона я замерла, боясь поверить собственным глазам. Он был облачен в кипельно – белые одежды с вышитым на них гербом Светлых сил. Да что здесь происходит, в конце-то концов?! Неужели пока я летала домой, здесь произошел переворот? Но вот же Байрон, в центре зала, живой и здоровый… только почему-то одетый в наряд Светлого воина. Ладно, сейчас он закончит с торжественной частью, пойдет переодеваться к ужину, и я просочусь к нему в комнату, чтобы выяснить, что происходит. Ну не при людях же ему скандал закатывать!
      То, что Байрон не обрадовался моему появлению, я поняла сразу. Много ума не надо, чтобы догадаться, когда мужчина хочет тебя видеть, а когда нет. На Байрона не произвел впечатления даже мой парадно-выходной вид, хотя выглядела я просто супер. Да что же произошло-то, а? Что??? Дандромеда предложила ему руку и сердце?
      Да где ж это она успела Байрона разглядеть, что он ей настолько понравился? И потом… а как же я? Это ведь я подарила Байрону Олмум. И он принял город, зная, что обязан будет служить за это Тьме. А теперь что же получается? Статус градоправителя Байрон получил из рук Тьмы, титул графа тоже, а служить Свету собирается? Где справедливость?
      На последний вопрос у Байрона нашелся вполне достойный ответ. Оказывается, справедливость как раз в том и состоит, чтобы Олмум достался Светлым. Что статус и титул он получит из их рук еще раз, и что он просто не может отказаться от перспективы стать отцом короля, несмотря на то, что Дандромеда ему как женщина абсолютно не понравилась. Блин! Да я бы его самого могла королем сделать! Я и Олмум-то Байрону отдала с дальним прицелом – посмотреть, как он справится с городом и предложить ему занять Черный трон. Однако Дандромеда со своим предложением успела первой. Ну и что теперь делать? К кому обратиться за помощью, чтобы ликвидировать эту вопиющую несправедливость? Вернуть Олмуму корону, чтобы он рассчитался с предателем? А толку? Город уже принес Байрону присягу. А рядовому населению все равно, на чьей стороне стоит их правитель – Света или Тьмы.
      – А как же я? – вырвалось у меня невольно.
      Ну не приснились же мне наши с Байроном отношения. Его нежность, комплименты, участие… его головокружительные поцелуи и тепло его крепких рук. Неужели для самого Байрона это совершенно ничего не значило? Видимо, ничего. Поскольку мне (в качестве великой милости) было предложено остаться в роли его любовницы.
      Ненавижу, когда ко мне относятся как к чему-то вроде говорящего половичка! Да кто такой этот Байрон, чтобы пальцы веером распускать? Все, что он имеет, заработала я! Честным (почти) трудом! А он мне теперь выговаривает снисходительно, что такая, как я безродная девка, и не могла ожидать ничего другого, что я была его походной постельной грелкой. Ненавижу! Верите, нет?
      Ненавижу! Ну, я сейчас покажу этому предателю! Воистину говорят, что человек – существо мелочное, озлобленное и завистливое. Что может ударить Байрона больнее, чем известие, что приняв сторону Света он жестоко просчитался?
      – Я ничего тебе не обещал, – продолжал разоряться Байрон.
      Да. Ты действительно ничего мне не обещал. И делал это очень старательно. А я (в ответ) ни о чем тебе не рассказывала. Теперь пришло время. Господи, лучше уж я бы и не возвращалась в Олмум из своего замка! На душе у меня было мерзко, противно и пасмурно. И даже сообщив Байрону, что я Источник, и что на Черный трон я вполне могла бы посадить не его сына, а его самого, намного легче мне не стало. Наверное потому, что Байрон поверил мне не сразу. Пришлось продемонстрировать ему свой талант в создании монстров, управлении зомби и общении с призраками. Увиденное Байрона определенно впечатлило.
      – Я дал клятву Светлым, но я могу забрать ее обратно, Тьма вполне позволяет это сделать, – предложил он, расплывшись в до боли знакомой мне призывной сногсшибательной улыбке.
      – Можешь, – согласилась я. – Только на фига ты мне теперь нужен? Предавший однажды предаст и еще раз. Нет уж, Байрон, служи Светлым дальше. И всегда знай, что из-за собственного предательства ты потерял королевский титул. И абсолютную власть Тьмы. Думаю, это будет для тебя самым страшным наказанием.
      – Ты не можешь так со мной поступить! – взбеленился Байрон. – Ты не можешь так просто уйти! Неужели ты забыла, что нас связывало в прошлом? Вспомни, мы ведь любили друг друга.
      – Я тоже так думала, – тяжко вздохнула я, с тоской глядя в синие глаза Байрона.
      – Но оказалось, что мы оба любили тебя.
      – Предательство не является преступлением по законам Тьмы! – выдвинул Байрон свой главный аргумент.
      – То, что ты сделал… это больше, чем преступление. Это ошибка, – процитировала я известного политика3.
      Олмум я покидала в спешке. Находится на территории Светлых (а город стал им принадлежать сразу после того, как Байрон произнес клятву верности) для меня было опасно. Я даже трансформироваться не могла толком, не говоря уж о том, чтобы создать монстров для собственной защиты! Что ж… придется покинуть Олмум пешком и сменить ипостась за его стенами. Надеюсь, туда территория Света еще не распространилась? Все-таки покамест лес принадлежит разбойникам. Хотя… теперь это не надолго. Байрон, который сам возглавлял одну из шаек, знает лес достаточно хорошо, чтобы его очистить. И город ему не помешает. Однако… это будет не сегодня. И даже не завтра. А значит, на территории леса я смогу нормально трансформироваться и вернуться в собственный замок. Вот только тащиться через весь Олмум в парадно-выходном платье, да еще и пешком совершенно не хотелось. Загнав одно из своих колечек, я приобрела для себя простенький дорожный костюм и смирную лошадку. Ну вот. Теперь путешествие пойдет гораздо быстрее. Ну, коняга, ну! Торопись! Кому слышно сказано было? Мне нужно скакать во весь опор до тех пор, пока я не оставлю город позади. Хотя я лучше бы во весь опор отдохнула в гостинице. Поскольку у меня попросту не было сил.
      Купленный конь смотрел на меня неодобрительно. Я бы даже сказала, с изрядной долей презрения. Наездником я была не бог весть каким. Впрочем, и ускакали мы с ним недалеко. Всего-навсего до городских ворот, которые оказались наглухо закрыты. Вот это сюрприз! Неужто Байрон расстарался? Создавать монстров и прорываться с боем бессмысленно. Рукотворные твари Тьмы не могут нормально сражаться на землях Света. Я привязала коня к ближайшему забору, отошла в темный уголок и попыталась трансформироваться хотя бы частично. Чтобы через стену перелететь. Бесполезно. Энергия Светлых земель действовала на меня самым губительным образом. Я была практически бессильна. И что мне делать? Спрятаться до утра? Не будут же стражники держать ворота постоянно закрытыми! Но где же мне провести ночь? В подвалах? В катакомбах? Или в лучшей городской гостинице? Уж там-то меня Светлые точно искать не станут. Не поверят, что можно быть до такой степени наглой, чтобы поселиться у них прямо перед носом.
      – Госпожа Ристи, тебе нужно срочно бежать! – раздался шепот возле моей ноги. Я невольно вздрогнула.
      – Дубняк? Что ты здесь делаешь? – искренне удивилась я, увидев знакомый разумный пенек.
      – Я чувствую опасность. И пришел предупредить.
      – Уже поздно, – вздохнула я. – Ворота закрыты. Трансформироваться я не могу. Да и на то, чтобы создать монстров, у меня сил нет. Я даже взрывчатые заклятья дома оставила, поскольку и подумать не могла, что они мне пригодятся. Я ведь собиралась на торжественный бал. А как ты сюда попал? Может, я этим же путем смогу отсюда выбраться?
      – Нет, госпожа Ристи, – вздохнув, разочаровал меня Дубняк. – Я могу телепортироваться, это свойство моего организма, но никого другого я прихватить с собой не могу.
      – Жаль!
      – Светлые по всему городу ищут Источник, – оповестил меня Дубняк. – Страже розданы листки с подобным описанием твоей внешности. Чем ты выдала себя, госпожа Ристи?
      – Да ничем! – возмутилась я. – Я вообще вела себя скромно! Хотя… Я рассказала Байрону, что я Источник.
      – Графу Олмуму? Нареченному жениху Дандромеды? – ужаснулся Дубняк.
      – Ему самому, – вздохнув, призналась я. – Неужели он меня выдал? Хотя… после того, как он перешел на сторону Дандромеды… от него всего можно ожидать.
      – Воины Света идут сюда! – предупредил меня Дубняк. – Госпожа Ристи, беги!
      – Куда? – мрачно поинтересовалась я. – Я ощущаю Дандромеду на расстоянии в несколько сотен метров. И она меня наверняка, тоже.
      – Ты сдашься просто так, без боя? – возмутился Дубняк.
      – Ну почему без боя? Сделаю все, что смогу. Кстати, передай Корину, что я погибла смертью храбрых, и что корона благополучно лежит в казне. Похоже, ему все-таки придется стать Черным Владыкой, хочет он этого или нет. Впрочем, я думаю, что Таштен выкроит время, чтобы встретиться с норлоком и сообщить ему эту "приятную" весть лично.
      Нда. Я оказалась права, как никогда. Убегать мне действительно было некуда. Меня обложили как последнего кролика. Вот только я не собиралась трусливо поднимать лапки вверх и сдаваться на милость превосходящих сил противника. Я приказала Дубняку исчезнуть, и создала парочку самых простых монстров. Хотя, конечно, смотрелись мы втроем против армии Светлых, прямо скажем, довольно нелепо.
      Впрочем… у Светлых тоже не все так радужно было. Например, махавшая мечом Дандромеда меня очень позабавила. Ну зачем брать в руки оружие, которым владеть не умеешь? Дандромеда чуть уши своим ближним не отрезала, когда размахивала железякой, призывая народ на неравный бой с Темной силой. Причем призывала так, что у меня сложилось впечатление, что я все-таки в большинстве. Еще один смертельный взмах меча… Дандромеда, золотце, да зачем ты такой большой ножик в руки взяла? Убери от греха, не дай бог порежешься, и всё равно не умрёшь… однако Владычица Света моих комментариев (на свое счастье) не слышала. Устав махать мечом, она отбросила его в сторону и вооружилась копьем. О-о-о! Подобного эффекта не дала бы и знаменитая психическая атака типа "матросы на зебрах"!
      Тем временем, пока я изо всех сил пыталась отвлечься, прикалываясь над Дандромедой, мои монстры продолжали сражаться. Странно… на сей раз они держались довольно хорошо, не развоплощались и не теряли сил. Занятно. Ой, да вы поглядите кто против нас выступил! Байрон собственной персоной! Ну иди, иди сюда, голубчик! Сейчас кто-нибудь из моих монстров тебя приголубит. От всей души. Что уставился, как хакер на новую защиту? Не ожидал получить такой отпор? А что это ты, Байрон, глазки так закатил неэстетично? Неужто мой монстр повредил что-то близкое и крайне дорогое твоему сердцу? Сочувствую. Наверное. А может и нет. И не стыдно нападать на девушку таким огромным войском? Дандромеда, конечно, может хоть надорваться, убеждая всех, что ей противостоит несметная сила Тьмы. Но вы же видите, что нас здесь всего трое. Причем двое из нас – монстры.
      Разумеется, долго противостоять войску Света мы втроем не могли. Хоть мои монстры и чувствовали себя на землях Светлых гораздо лучше обычного, но даже они не были способны победить целую армию. Так что меня благополучно взяли в плен.
      Вообще-то я думала, что меня убьют сразу. А чего церемониться? Однако у Дандромеды на меня были совсем другие планы. Она решила отвезти меня в столицу и устроить из моей казни показательное шоу. Насколько я помню, с Корином она собиралась сделать тоже самое. Вот только я успела выкрасть норлока еще до того, как его привезли в столицу. Однако некоторые умудряются не учиться даже на собственных ошибках. Нет уж, если я когда-нибудь решу убить врага, то убью его сразу, не предоставляя ему возможности воспользоваться даже малейшим шансом на побег. Хотя мне, как раз, на решение Дандромеды было жаловаться грех. Моя смерть откладывалась на неопределенное время. И, вполне возможно, я смогу этим воспользоваться. Не зря же я когда-то на пару с Ролумом изучала учебник "1000 и 1 способ побега из тюрьмы". Правда, не очень внимательно изучала, больше прикалывалась… но вдруг все-таки вспомню что-нибудь полезное?
      Однако прежде, чем засадить меня в тюрьму, представители Светлых сил в лице Дандромеды, мага Рудольфа и (естественно!) Байрона решили со мной встретиться.
      Посмотреть в мои наглые глаза и поискать там следы раскаяния. Ну, ну… пусть попробуют… черную кошку в темной комнате найти и то проще. Поскольку раскаиваться мне абсолютно не в чем. Я даже повоевать со Светлыми не успела, отняв у них территории абсолютно мирным путем. Сказать бы им сейчас что-нибудь эдакое, гордое и мощное, но слова и мысли разбегались, как тараканы от яркого света. Ладно, посмотрим, что мне скажут сами Светлые. А заодно и их самих хорошенько рассмотрим. Когда еще представится такой случай!
      Итак, Дандромеда Великолепная. Она же Владычица Света. (Хотя законным Владыкой, насколько я знаю, может быть только мужчина). Не знаю уж, откуда ее выкопал Таштен, но он мог бы найти на роль Светлой королевы кого-нибудь посимпатичнее.
      Байрон, правда, без устали отвешивал комплименты ее якобы совершенной внешности, но на мой непредвзятый взгляд, не сварили еще столько водки, чтобы счесть ее прекрасной. Хотя… под воздействием тяжелых синтетических галлюциногенов… вполне может быть. Жидкие светлые волосенки, украшенные страусовыми перьями, невзрачное лицо (очень подходящее для выступлений по радио), и ярко-бирюзовое платье, которому она мешала хорошо смотреться. Двигалась Дандромеда с грацией подвыпившего аиста, да и вообще выглядела какой-то потасканной и помятой. Словом, если бы мне ее официально не представили, я никогда бы и не догадалась, что она Светлая Владычица.
      Надо сказать, что и штат слуг Дандромеда подобрала под стать себе. По сравнению с некоторыми даже Дубняк выглядел писаным красавцем. А уж придворный маг вообще мог бы послужить прототипом для создания какого-нибудь особо противного монстра.
      Больше всего Рудольф был похож не на Светлого волшебника (Гэндальф форева), а на лидера неформального движения "Скажи наркотикам "иногда". Жирный и томный, как усыновленный коллективом молокозавода кот, он отличался статной высокой фигурой (1.50 с каблуками) и круглым как блин лицом, на котором располагались мелкие поросячьи глазки, нос картошкой и толстые розовые блестящие губы. Кривые пухлые ножки мага были затянуты в короткие, атласные, отороченные кружевами панталоны, а на голове красовался пышный светлокудрый парик. В сочетании с голубым бархатным кафтаном он смотрелся настолько нелепо, что я невольно фыркнула.
      Однако маг, даже не обратив на меня внимания, изо всех сил кланялся Дандромеде, старательно выписывая ногами замысловатые фигуры. Наконец, Владычица махнула рукой, и маг успокоился.
      Из всей представшей передо мной высокопоставленной троицы более менее прилично выглядел только Байрон. Впрочем, красивого мужчину во что ни наряди, на нем все будет смотреться великолепно. А уж белоснежный, расшитый серебром наряд – тем более. Да уж, губа у Дандромеды не дура. Мужа она себе отхватила – пальчики оближешь. Но вот как с ней будет жить Байрон? Ценитель красоты и всего изящного?
      Глаза закрывать? Или обзаведется гаремом любовниц? Так ему вроде как не положено, он же теперь Светлый, а значит, должен стать рыцарем без страха и упрека, верным своей единственной и неповторимой жене. Бедный. На минуту мне стало Байрона даже жаль. Потом я вспомнила, как он со мной поступил, вспомнила, что оказалась в плену по его милости, и жалеть гада перестала. Так ему и надо! И я злобно ухмыльнулась, вспомнив, что первая брачная ночь с Дандромедой у Байрона еще впереди. Хе, хе… а притворяться импотентом было поздно… 4 – Ристи, называющая себя Источником! Признаешь ли ты себя виновной? – вопросила, наконец, Дандромеда после долгого молчания.
      – В чем? – уточнила я.
      – В незаконном захвате территорий, создании монстров и умысле свержения Светлого царства! – провозгласил маг, зачитав список моих прогрешений по какой-то бумажке.
      – А почему вы не требуете у меня признать за собой вину в том, что я дышу воздухом? – ехидно поинтересовалась я. – Все, что вы перечислили, я делаю потому, что являюсь Источником Тьмы. Это моя профессиональная особенность. Как я могу быть виновата в том, что исполняю свои должностные обязанности?
      Вот я попала! Мало того, что Дандромеда страшненькая, она еще и глупая, как одуванчик! Одним-единственным вопросом Владычица Светлых расписалась в полной независимости себя от головного мозга. Если послушать, какой бред она несет, сивая кобыла покажется вполне разумным собеседником. Господи, да зачем ей нужен этот торжественный спектакль с обвинениями и высокопарными речами? Пристрелила бы меня давно, и все! Однако Светлые, похоже, так поступить не могли. Им нужно было над своим врагом как следует поизгаляться. Хоть бы сесть что ли предложили, изверги! У меня последние пару дней выдались на редкость отвратительными. Я устала так, что не могла дождаться, когда же меня посадят в тюрьму. Может, хоть там мне удастся отдохнуть и нормально выспаться? Надеюсь, что тюрьмы у Светлых достаточно комфортабельные.
      Однако так быстро сворачивать свой показательный суд надо мной Светлые не собирались. После порции бреда от Дандромеды вперед выступил ее маг Рудольф. И, надувшись от важности… тоже понес бред. Причем еще больший, чем Владычица.
      Хотя больше (как мне казалось еще минуту назад) было уже некуда. Он патетично вспомнил, что раньше Светлые каждого потенциального вождя Темных профилактически выслеживали и отстреливали еще в молодом возрасте. И что сейчас, к сожалению, эта славная традиция утеряна. В чем дело, спрашивается? Можешь обвинить меня в том, что я совершила вооруженное ограбление телеграфного столба. Или свинтила вселенскую бомбу у себя во дворце с помощью отвертки и пассатижей. Это будет вполне достойным поводом для того, чтобы начать против меня войну. Разумеется, во славу демократии, прогресса и всего человечества. Только неплохо было бы выяснить для сначала, есть ли на территории Темных земель нефть. А то без нефти демократия в стране насаждается очень плохо.
      – Мы соберем все свои силы и завоюем земли твоих предков! – продолжал разоряться Рудольф.
      Ага, как же. Завоюешь ты земли моих предков. Ты их найди сначала. А потом уже можешь приходить туда с армией. Желательно зимой. Чтобы сохранить об этом походе наиболее яркие воспоминания. Однако Рудольф продолжал воинственные речи еще минут десять, пока не выдохся окончательно. Видимо, проснувшийся в нем большой воин огляделся по сторонам, потом посмотрел на часы, лег и снова заснул. Куда уж Рудольф лезет не в свое дело? Неужто правда хочет стать военачальником? Но ведь генералу надо ходить в походы, когда война, а это такая докука! К тому же там еще и стреляют, пуля может угодить прямо в копчик. Рудольф, зайка, тебя это не пугает? Оно тебе надо? Напряги свои щучьи мозги! С непривычки это будет трудно, но надо же когда-то начинать! Нда. Глухо. Похоже, даже если бы в голове мага и появилась умная мысль, совершив ради этого марш-ползок, она скончалась бы там от одиночества. Мне одно интересно – и как Дандромеда с Рудольфом умудряются власть в руках удерживать? Неужели за их спиной стоит Таштен? Другого объяснения я просто и найти не могу. Дандромеда – манерная идиотка, искренне считающая себя великолепной, а ее маг вообще на 2\3 из тормозной жидкости состоит. И с этими придурками Байрону придется существовать до конца его дней! Судя по кислой физиономии графа Олмума, он уже впечатлился данной перспективой и явно от нее не в восторге. Хе… а кому легко? Не надо было перебегать во вражеский лагерь. И предавать меня не надо было. Никогда не говори "гоп", пока не увидишь, во что впрыгнул. А теперь уже менять что бы то ни было поздно. Это закон подлости такой, что когда ты получаешь то, что ты хотел, оказывается, что это совсем не то, чего ты хотел.
      – Ты приговариваешься нами к смерти через сожжение! – объявила, наконец, Дандромеда.
      – Скоро? – безразлично поинтересовалась я.
      – Как только мы прибудем в столицу! – пробасил Рудольф.
      – Прекрасно! Теперь я могу, наконец, идти в тюрьму? – нетерпеливо поинтересовалась я. Компания Светлых удивленно вытаращила глаза. Наверное, на их памяти я была первым человеком, который добровольно просился за решетку. Но я так устала!
      – Даже не надейся, ты не сможешь сбежать из нашей тюрьмы! – вспыхнула Дандромеда, недовольная тем, что я так ни в чем и не раскаялась.
      – Я и не собираюсь. По крайней мере, до завтра, – ехидно заметила я. Ну а что я могу поделать, если мне нравится дразнить эту курицу? Ну смешно ведь, когда она начинает хлопать глазами и открывать рот, не зная, что сказать в ответ.
      – Непочтительность к Владычице Света карается публичной поркой! – вступился маг.
      – И что? Народ сразу после порки становится почтительнее? – удивилась я. Надо же… есть все-таки в этом мире такие вещи, о которых я не только никогда не думала, но и никогда не придумала бы, как начать думать, чтобы до этого додуматься.
      – А за то, что ты напала на воинов Света и ранила некоторых из них, тебе перед сожжением отрубят руки, – зло сообщила Дандромеда.
      Нда. Гуманность Светлых поражает меня с каждой минутой все больше и больше. И наглость тоже. Это надо же заявить, что я первая напала на воинов Света! Бред!
      Во-первых, я ни на кого не нападала, а во-вторых, война есть война. Тоже мне… страна испытала бурю массового негодования, когда выяснила, что солдат на войне вообще-то могут и убить! Они разве за этим туда поехали, вооружившись мечами?
      – А если я раскаюсь? – поинтересовалась я. Не то, что бы мне хотелось это сделать, а так, в принципе.
      – Тьма не может искренне раскаяться и встать на сторону Света! – торжественно возвестила Дандромеда. Любопытно…
      – А как же Байрон? – не поняла я.
      – Он для тебя не Байрон, а граф Олмум! Не смей больше называть его по имени! – подскочила Дандромеда.
      – Да ладно, не больно-то надо, – пожала плечами я. – И все-таки, как же быть с этим вашим графом?
      – Что ты имеешь в виду, исчадие Тьмы? – брезгливо поинтересовался Рудольф.
      – Да вот Дандромеда утверждает, что Тьма не может раскаяться и служить Свету. Но ведь граф раньше был воином Тьмы. И однако же сейчас он прекрасно служит Свету.
      И даже собирается жениться на Владычице.
      – Байрон – это совсем другое дело, – вспыхнула Дандромеда.
      – Почему это? – искренне удивилась я. – Неужели только потому, что граф приглянулся тебе внешне?
      – Нет. Потому что Байрон воин! – отрезал маг, покраснев от негодования. – И воин, и даже правитель могут перейти на другую сторону и заставить свой дар служить иным целям. А Источник Темных сил не сможет это сделать, даже если захочет. Ведь ты же умеешь создавать только монстров.
      – А им нельзя сражаться за Светлых? Почему? – удивилась я. – Только потому, что у них такая непрезентабельная внешность? Глупо! Хотите, я вам эльфа создам? – взмахнула я рукой.
      Эльф получился довольно приличный. Красивый, изящный, обаятельный и (главное) безоружный. Ну я же не хочу, чтобы меня пристрелили прямо здесь, в зале! А Байрон именно это и захотел сделать, прицелившись в меня из арбалета. Боже мой.
      Неужели этого мужчину я искренне любила? С ума сойти! После предательства Байрона я не испытывала к нему даже ненависти. У меня словно что-то сломалось внутри. Я с улыбкой развеяла эльфа и выжидающе посмотрела на Дандромеду. Та никак не могла прийти в себя от увиденного.
      – Ну? Что скажете? – ядовито поинтересовалась я. – Монстры ведь бывают разными.
      Главное – чтобы они отличались от людей.
      – Стража! – буквально взвизгнул маг. – Проводите Источник в тюрьму! А ты знай, – злобно обернулся ко мне Рудольф, – что сбежать тебе оттуда не удастся. Эту тюрьму я создал специально для тебя! Есть какие-нибудь вопросы?
      – А как же! Сколько тонн клевера от каждой курицы-несушки вы положите в закрома после обмолота зяби? 5 – озадачила я Светлых и отправилась отбывать первый в своей жизни срок.
      Доставшаяся мне камера оказалась на редкость отвратительной. А я-то думала, что свои места заключения Светлые содержат в образцовом порядке. Впрочем, маг же сказал, что данное помещение было создано специально для меня. Дескать, цени, злобная тварь! Угу. Сижу и ценю изо всех сил. Думается мне, что Рудольф, чтобы не тратить сил, адаптировал под камеру одну из подземных пещер. Поскольку окружающая меня обстановка явно была нерукотворной. Такое совершенно произведение каменного искусства могла создать только природа. Я осмотрелась по сторонам. Было полное ощущение того, что стены моей камеры подперты гигантскими колоннами, похожими на статуи чудо-вищных богов. Чадящий, тусклый свет единственного на все помещение факела обрисовывал их перепутанные как в кошмарном сне раскрытые пасти, глазницы, и переливы огромных тел. Потолок камеры ощетинился шпагами и стрелами сталактитов, а ребра некоторых колонн походили на лезвия мечей.
      Я обошла свою небольшую камеру вдоль и поперек, оценила скудную постель (простая дубовая лавка) и отвратительную еду (повар в Школе и то лучше готовил), и выглянула в единственное зарешеченное окошко. Оно (как и следовало ожидать) выходило на обрыв. Впрочем, пролезть в него я все равно бы не смогла, даже если бы каким-то чудом выломала решетку. Окно было настолько узким и мелким, что в него, пожалуй, не каждая белка просочилась бы. Нда… мрачноватая перспектива передо мной вырисовывается. Может, начать подкоп рыть? А чем? Столовой ложкой? У меня не так много времени. Вот если бы меня сюда пожизненно заточили… а так… и начинать не стоит. Хотя картинка "Побега из Шоушенка" стоит перед моим взором довольно ярко. Сколько главный герой свой подкоп рыл? 12 лет? 15? Не вдохновляет.
      Я столько просто не проживу. Светлые, может, и идиоты, но не до такой же степени!
      Надо сказать, что собственное мнение по поводу подкопа я поменяла примерно дня через три. Не потому, что достала совковую лопату. И даже не потому, что вдруг поверила в чудо. Просто потому, что больше в тюрьме делать было нечего, и я начала бояться, что сойду с ума со скуки. Сначала я вспоминала все прочитанные книжки, потом сама себе читала наизусть стихи, затем боролась с энергией Светлых, пытаясь сменить ипостась, и наконец, вооружившись ложкой, начала рыть подкоп.
      Прямо под окном. Да, конечно, я помнила, что там был обрыв. Но во-первых, я не надеялась, что докопаюсь до чего-нибудь путного, а во-вторых, в другие стороны копать было вообще бессмысленно! Куда я попаду? Во внутренний двор тюрьмы? Или в соседнюю камеру? Вот радость-то! Максимум, что я там найду, так это какого-нибудь одичавшего графа Монте-Кристо. Только вот зачем он мне нужен? Хотя… делать подкоп на пару было бы гораздо веселее. И быстрее. Но искать собрата по несчастью я так и не решилась.
      Постепенно я стала обрастать тюремным бытом. Завела себе календарь на стене (отмечала черточками прожитые дни), приручила миниатюрную мышь, неизвестно как просачивающуюся в мою камеру и даже обзавелась мелким монстром (на большого сил не хватило). В конце концов, раз уж мне все равно делать нечего, надо изучить проблему, которая меня волнует, и создать-таки тварей, способных выживать и сражаться на землях Светлых.