Оз неторопливо повернул голову, и его радостный крик испугал лошадей:

— Лукка! Нашел! Лукка!

Лошади отпрянули и понесли, эльф матерился так, что рев тролля был еле слышен:

— Спасать! Лукка! Спасать!!! Когда лошадей кое-как осадили, а тролль наконец-то догнал нас, мы обнялись.

— Лукка… живой… — шептал Большой Оз мне на ухо, не забывая слизывать горькую мужскую слезу, выкатившуюся из глаз, — искал… за тебя боялся… Жрать есть?

— Есть, есть, — выдохнул я, стараясь выбраться из тролльих объятий, — конечно, есть!

Дорогу в Талат-Гален мы коротали уже втроем. Я, решив, что Оз будет хорошим шафером на предстоящей попойке, взял парня с собой, несмотря на молчаливый протест эльфа. Счастливый тролль болтал весь путь, рассказывая о своих приключениях.

— Ты пропасть, я волноваться. Начал искать. Заблудился. Злые люди выгнали Оза из города. Оз обиделся. Оз побил злых людей. Пошел искать домой помощь. Шел долго. Опять заблудился. Встретил гном. Хотел съесть. Славный гном сказал, куда идти. Оз поверил. Пошел обратно. Пришел туда. Куда идти, не знаю. Злые люди опять смеяться над Оз. Оз побил злых людей. Есть хочу. Сидел ждал. Ты пришел. Я наелся. Я тебя люблю. Куда едем?

Когда тролль все это рассказывал, эльф тихо мрачнел и бледнел.

Не выдержав, я обернулся к Ватгилю:

— С тобой все в порядке?

— Нннеет! — выдавил тот из себя.

— И в чем же дело?

— Ты хоть понимаешь, кого ты тащишь с собой? — полушепотом, полурыком выдавил эльф из себя. — Он же, он же… — парень задохнулся, — гоблин и тот умнее.

— ГДЕ ГОБЛО?! — плотоядно озираясь, радостно подскочил перворожденный. Повозку накренило, лошади второй раз за день нацелились понестись куда глаза глядят.

— Показалось, Озик, просто показалось! — успокоил я оголодавшего, предусмотрительно натягивая вожжи и укоризненно глядя на эльфа.

— По поводу ума я, к сожалению, согласен с тобой, — с горечью вздохнул я. — Но, во-первых, впредь я советую выбирать слова, во-вторых, он мой родич…

— Родич?! — совсем задохнулся бедолага.

— Дальний. Но не в этом дело. Начнем с того, что, несмотря на внешний вид и речь, он не так глуп, как сначала может показаться. Он все слышит и понимает. А еще он просто незаменим в обороне, не говоря уже об атаке, и так же хорошо разбирается в пиве, эле и…

— Хрр-п-птт-ё! — глубокомысленно ответствовал эльф, закрывая глаза.

А повозка тем временем катилась все дальше и дальше, пока под конец недели не прикатила в Талат-Гален.

Талат-Гален представлял собой, по-моему разумению, самый большой, дремучий и непроходимый лес на свете. Я даже немного засомневался в правдивости слов Ватгиля по поводу стремления того самого Лос-драуга к власти. Нет, ну подумать только, кем здесь можно править?! Мухоморами и поганками? Хотя, если вспомнить, сколько на столичном рынке просили за полгорсти фэла. — сушеного мухомора… Короче, Ватгилю я все же поверил. Да и сама Власть, говорят, штука такая… нужная. И, по тем же рассказам, даже в чем-то приятная.

— Что делать? — первым не выдержал Большой Оз, когда наша кибитка остановилась у края леса. Я толкнул думающего о своем эльфа:

— Что дальше делать, знаешь?

— Нет… — отрицательно покачал головой Ватгиль. — Надо бы найти кого-нибудь из скворжо, узнать, чего да как. Но, если меня узнают, боюсь, об этом станет известно Лосдраугу и моей невесте просто перережут горло.

— И что же нам делать? — Я повернулся к троллю: — Оз, как думаешь?

— Идем в гости, — ответил тот без колебаний.

— Ну, ладно… Ватгиль, куда ехать-то?

Ватгиль устроился на дне повозки. Чтобы парень до поры до времени не отсвечивал своей красотой, его закидали разным барахлом. Оз сидел за кучера, я же выполнял роль впередсмотрящего, временами согласовывая с эльфом наш путь. Парень умудрился найти дырочку в борту повозки и в промежутках между общением со мной наслаждался видом окрестностей.

Когда по идее мы должны были миновать полпути, наш караван тормознул отряд дозорных. Штук семь эльфов, и, как успел шепнуть Ватгиль, вито, выстроились стеной на лесной дороге, дружелюбно изготовив для стрельбы луки.

Четверка запряжных лихо остановилась, и я встал во весь свой рост, не столько приветствуя лесных братьев, сколько демонстрируя полное отсутствие оружия и доспехов. Эльфы молчали, ощупывая взглядом нас и наш транспорт. Первым заговорил я сам, пытаясь направить переговоры в нужное русло:

— Горячий привет, парни! Мы немного нездешние. Вот в гости решили заглянуть. Кто у вас тут главный? Нам до Лосдрауга добраться надо.

Старший неохотно разжал зубы:

— Кто вы и что вам нужно от вождя?

— Надо же, Лосдрауг уже вождем стал! — изобразил я искреннее удивление. — А ведь был же полным заср… тьфу, — к месту поперхнулся я, — был простым воином. А нужно немного — подарочек передать да на свадьбе погулять (Ватгиль, скрипнув зубами, издал нечленораздельный стон).

Эльф удивленно вскинул брови:

— О какой свадьбе ты говоришь, чужестранец? Подражая вопрошавшему, также вскидываю свои надглазные заросли:

— Я не понял, нам, что, не нальют? От моего возмущенного тона подпрыгнул не только Ватгиль, но и Большой Оз:

— Вот козел!

Эльф, растерявшись, замигал очами.

— Наверное, вы имеете в виду свадьбу прекрасной Йавиэвэн? Но не думаю, что…

— И правильно, — грубо перебил я, — мой папаша всегда говорил, что «думать очень вредно для здоровья, особливо для ног и других конечностей». Поэтому ты, парень, давай подсаживайся к нам, проводишь до Лосдрауга, а то еще кто-нибудь привяжется, а у нас и так времени..

Что было такого в моем голосе, в моей позе и негодующем взгляде Оза, я не знаю, но этот эльф поехал с нами.

Только повозка скрылась за поворотом, как у горла нашего нового попутчика невесть откуда появилось острозаточенное лезвие стоула — длинного кривого эльфийского ножа.

— Мир тебе, о Пинвол, — мягко произнес Ватгиль, — да продлятся твои дни и не вспомнят тебя дурным словом.

Оз подстегнул лошадей, и наша компания покатила намного веселей.

— Знаешь, Пинвол, этот тролль страсть как любит хорошую скорость. А на этой лесной дороге просто море ям и ухабов. Так что, надеюсь, ты не будешь в большой обиде, если я вдруг немного поцарапаю твою прекрасную нежную кожу?

— Знаешь, Ватгиль, — в тон ответствовал эльф, — я не думаю, что ээ-э… «поцарапанным» буду нужен тебе больше, чем… «непоцарапанным». Я даже думаю… — тут мы с Озом на пару хмыкнули, — я думаю, что ты бы очень меня обязал, убрав этот стоул подальше, и приветствовал меня, как подобает сыну вождя… — Повозка вдруг подскочила, наехав колесом на кочку. — И останови эту телегу!

Когда нож был убран, а кибитка остановлена, мы с Озом удивленно взирали на дружеские объятия двух эльфов.

— Эй, Лукка, Оз! — со смехом вскрикнул Ватгиль. — Позвольте представить вам славного Пинвола, кузена прекраснейшей Йавиэвэн.

Тот, учтиво поклонившись, весело взирал на нас, маленько обалдевших.

— Нас должны были нашпиговать стрелами, как только вы ляпнули о предстоящей свадьбе. Ну, да ладно! Все хорошо, что хорошо кончается!

— Господа, — отсмеявшись, Пинвол заговорщически подмигнул, — здесь есть прекрасная поляна. Думаю, там мы, будучи в безопасности, сможем нормально поговорить.

— Увы, Ватгиль, — после первого кубка задумчиво произнес эльф, — к сожалению, должен тебя огорчить. Свадьба действительно будет.

«Женишок», поперхнувшись красным скамским, пролил почти полкубка на траву. Оз с сожалением тяжело вздохнул.

— За кого? — откашлявшись, выдавил из себя эльф.

— Ты его не знаешь. Старейшины после той Ночи Звезд долго не могли найти вождя[11]. Потом, отыскав какого-то сосунка, буквально заставили его принять клан под свою руку. Самое смешное в том, что его родня совершенно от этого не счастлива. Ну, а Лосдрауг решил закрепить мир между кланами этой женитьбой.

— А Йавиэвэн, как она?

— Как? Да никак! Помнит, думает, тоскует. Но Лосдрауг через родню и Совет нажал на нее. и она, как эльфийская девушка из приличной семьи… Даже старейшины пикнуть не посмели.

— Гад, — глубокомысленно выдал Оз, наливая себе шестую кружку.

Пинвол, с интересом взглянув на тролля, допил свою порцию и продолжил:

— Он политик и, к нашему большому сожалению, имеет право на законную власть. Почему все молчат?

Вы не знаете наших законов, наших обычаев. Ни один эльф не сможет пойти против истинного перворожденного. — Хитро прищурившись, эльф налил себе еще. — Конечно, если тот не опозорит себя бесчестным или ну очень нехорошим поступком.

— А если он вдруг того, умрет? — задал я напрашивавшийся вопрос.

— Тогда дети его будут вождями. А если их нет, то в самом худом случае — женщины, родственницы последнего вождя по старшинству крови.

— Значит, Йавиэвэн — последняя, кто имеет законное право возглавить клан вито! — уточнил Ватгиль.

— Как и ты, сын вождя скворжо. Ватгиль задумался. После очередного круга вина Пинвол решился продолжить:

— Это не все плохие новости. В наших краях появились отряды орков, и, судя по всему, они подчиняются Лосдраугу.

— Что?! — Эльф буквально подскочил на месте.

— Но неявно, — спокойно продолжал Пинвол. — Ходят, бродят. То исчезают, то появляются. Вреда не делают. Я так думаю, их нанял сам Лосдрауг. На всякий случай. Самое мерзкое в том, что в их отрядах видели гоблинов, а это уже…

— Гоблины?! Где? — с надеждой второй раз за день подскочил Оз.

— Он их… — Я запнулся. — Не любит.

— Ну… — хотел меня поправить тролль.

— НЕ ЛЮБИТ! — категорически заявил я.

— Что, совсем? — на всякий случай уточнил несчастный.

— Пока да.

Ватгиль с Пинволом непонимающе уставились на нас.

— Старая история, — застеснялся я, — потом расскажу. Давайте лучше еще понемногу, а?

Ближе к вечеру мы были пьяны в стельку. В смысле эльфы были пьяны, а я с Озом так, ничего. Когда мы прикатили в самое эльфийское стойбище, то бишь в деревню вито, там уже было все готово к предстоящему свадебному торжеству. Не хочу сказать, что все случилось, как в сказке, — вовремя. Но ведь так действительно получилось! Эльфийская свадьба — самая долгая и нудная церемония на свете. Один только выкуп невесты продолжается дня три-четыре. Мы прибыли на второй день.

Забыл упомянуть про то, что все это праздничное действо происходит ночью, когда солнце уходит за горизонт. Не знаю, почему все так задумано, я не силен в чужих религиях и обычаях.

Небесное светило ушло на покой, когда наша полупьяная телега буквально ворвалась в центр процессии. Молодой эльф, разодетый, как еще та девица, в сопровождении совершенно трезвых сотоварищей вяло выкупал вход в деревню. Лосдрауг, весь из себя, с кислой миной на морде стоял, как того требовал обычай, на входе в деревню и тупо выспрашивал у жениха, а зачем он, так сказать, приперся, требуя калым соболями и песцами.

Повторяю, наша полупьяная повозка, разбрасывая все на своем пути, ворвалась в деревню вито. Думаете, нам обрадовались? Нет! Сминая свиту, четверка лошадей прорвалась в центр поселения и гордо замерла там.

— Что это значит, о славный Пинвол? — Лосдрауг, отойдя от процессии, явно нервничал. — И кто эти… — Он запнулся, всматриваясь в сумерках в лицо Ватгиля, укрытое капюшоном плаща.

— А хрен его… — Пьяный в умат эльф свалился с козел. Но все-таки, встав перед правителем клана, пошатываясь и глупо улыбаясь, проорал: — Подарочек вот-вам, тебе припё… привез..

— Да ты пьян! — несказанно удивился Лосдрауг.

— Кто, я? — Пинвол, отвернувшись, быстренько проблевался. — Да ни в одном глазу!

На Лосдрауге лица не было. Он подошел вплотную к Пинволу и прошипел в отдающее жутким перегаром лицо:

— Будто мне не хватает забот в эти дни без тебя. Кто этот тролль и иже с ним?

Пинвол качнулся, но, удержав равновесие, представил нас:

— Это? Это тролль по имени Большой Оз из Вечной Долины и его родич Лукка по прозвищу… — Он мотнул башкой, разгоняя качающийся воздух. — По прозвищу Висельник, и тоже из тех же мест… соо-о-о-тветсссс-твенно…

— Тоже тролль, да?

Эльф нетрезво, но утвердительно качнул головой:

— Да.

— Пьянь поддорожная!..

— Кто? Я? А я не пьян. Я даже очень почти трезв! И вообще: пошел в схад, узз-зурп-п-пф-фаторр!

— Что?! — выкатил глаза глава клана.

— А что слышал, — из последних, сил крякнул эльф и свалился прямо на руки вождя.

Пока шла разборка по понятиям, к нам набежала куча разных других эльфов. Лосдрауг буквально кинул счастливо дышащее тело одному из соплеменников и обратился к нам, брызгая слюной:

— Я, Лосдрауг, глава клана вито, племени эльфов. И я спрашиваю вас, кто вы и какого стада вы здесь?

Мамуля говорила: «Не грубите троллю. Никто не знает, чем все это может кончиться… И когда».

Большой Оз, спрыгнув с повозки, схватил Лосдрауга за плечи и, не обращая внимания на толпу эльфов и их оружие, вмазал лбом в лоб, после чего начатметодично, тем же способом, вдалбливать эльфу основы вежливости и такта:

— Я — тролль! Хочу пить. Хочу жрать. Хочу домой. Зачем грубить. Зачем мешать мне мой путь?

Друзья потерпевшего рьяно кинулись на его защиту. Большой Оз отмахнулся от первой волны тем, что было у него в руках, — Лосдрауг истошно завопил. Появились первые жертвы. Решив, что традиционная свадебная драка без меня не будет значимой и запоминающейся, я ринулся всей своей тушей в толпу.

Кого-то снесло, кого-то просто придавило. Я работал кулаками и ногами до тех пор, пока вокруг меня не образовалась некоторая пустошь.

Весь в чужой крови, исцарапанный и недобитый, я гордо стоял спиной к Озу, который, подобрав из кучи тел Лосдрауга, продолжал его воспитывать:

— Зачем ругаться? Зачем грубить? Ты меня слышишь? Зачем молчишь? — Каждая реплика тролля сопровождалась неприятным глухим шлепком.

— Оз, смотри не убей малого! Он нам еще для разговора нужен. Слышишь?

— Слышу, слышу! — отозвался тот.

На землю рухнуло что-то тяжелое и мокрое.

А вот это, кажется, было сделано немного зазря! Как только тело Лосдрауга встретилось с землей, Большой Оз удивленно вытащил из ляжки первую стрелу. Стрела была тяжелой и совершенно черной.

— Орки!

Большой Оз сиганул под защиту повозки. Сам я, не теряя времени, кинулся в ту же повозку за оружием.

Что больше всего меня удивило в тот вечер, так это наши лошадки. Они даже не дернулись от свиста летящих стрел и гомона вокруг. Наверняка тот раздолбай, гордо именующий себя торговцем, даже и не подозревал, что продал нам самых что ни на есть настоящих боевых коней.

Из повозки я вылетел с посохом в руках. Ватгиль, подав первые признаки протрезвления, тормошил Пинвола, уговаривая его встать.

Я вертел посохом перед собой, как мельница, — очень быстро, как учил старик Вул. И спасибо за науку ему, покойному. Тяжелые стрелы, что летели в меня, просто отбивались обожженным деревом. Ну, если не считать тех двух, которые все-таки зацепили меня.

По мере того как напор летящих снарядов ослабевал, я медленно, но верно продвигался к тому месту, откуда велась стрельба. Когда осталось не более полусотни шагов, навстречу гурьбой высыпали орки. (

Большой Оз, успев вооружиться топором, пошел громить левый фланг, а я бросился расчищать пространство перед собой. Более-менее протрезвевшие Ватгиль с Пинволом атаковали правую сторону, забирая к центру. И мне ничего не осталось, как лупить встречных и других в шерсть и в гриву.

Ватгиль здорово орудовал своими мечами, Оз, как заправский дровосек, вырубал просеки в рядах орков, Пинвол после многих лет молчаливой покорности и трезвости вновь почувствовал вкус к жизни и колошматил свинорылых подобранным копьем.

Махаловка была еще та! Ватгиль, в очередной раз оправдывая свою добровольную ссылку к Айдо, творил чудеса. Что только не выделывал эльф с похмелья! Парил птицей над противником, отбивал стрелы, шел в атаку один против десяти, выныривал, как призрак, с тыла, не забывая помогать товарищам. Под конец орки просто щемились от протрезвевшего, а мечи эльфа без устали забирали свиные жизни.

Кстати, сами эльфы в битве почему-то не участвовали, а просто, отойдя в сторонку, наблюдали за мордобоем, подбадривая дерущихся выкриками и лозунгами.

И вот все кончилось. Последний орк, дергаясь в судорогах, сдох. Ватгиль, стряхнув кровь с лезвий мечей, принял красочную позу. Большой Оз, перестав дубасить мертвеца, вытянул стрелу из плеча, разъяренно уставился в глубь леса, надеясь найти, на ком еще излить свой гнев. Сам я, отряхнувшись от вцепившегося в меня намертво дохлого полухряка-получеловека, оглянулся на эльфов, с любопытством и страхом взиравших на нашу бригаду.

— Ну, мож, хоть скажете что?! — проорал я. Пинвол, кряхтя и пошатываясь, поддержал меня:

— Вито\ Приветствуйте Ватгиля — вождя скворжо, пришедшего к вам, дабы правый суд свершился!

Оставшиеся вито вылезли из своих закутков и как по команде разом, очень дружно затянули:

— Ватгиль! Ватгиль! Наш вождь Ватгиль!

Тот прямо-таки расцвел, а толпа, войдя в раж, скандировала все громче и дружнее, буквально становясь на колени:

— Ватгиль! Ватгиль! Ватгиль!

Сын вождя стоял посреди деревни, весь в крови, пьяный, и не только от победы. Мне было очень неудобно, но я все-таки подошел к нему:

— Парень…

— А?.. — отвлеченно повернул тот потное, но светящееся лицо.

— Парень, мне очень неудобно тебя отвлекать, но… — Я запнулся.

— И что там еще?.. — размяк эльф.

— Лосдрауг ушел…

Поддерживаемые вито, мы прочесали лес. Злыдень ушел, прихватив с собой Йавиэвэн. Ватгиль рвал и метал, Пинвол кусал в кровь губы, Большой Оз, тихо рыча, на ходу выковыривал ножом наконечник орочьей стрелы из плеча. Меня же теребила одна неприятная мысль. Поймите меня правильно, но орков было как-то мало. Я ожидал намного больше. Выходит, если я не ошибаюсь, то Лосдрауг с уцелевшей ватагой и девушкой за компанию либо уйдет из Талат-Галена, плюнув на все, либо спрячется и будет выжидать, подстрекая орков к вылазкам.

Стоп! А почему орки вообще слушаются этого эльфа? Да еще как слушаются! Дрались за него как обезумевшие. Просто преданы телом и всем остальным. Что у них с Лосдраугом может быть общего? Деньги? Очень даже может быть. Но хряки их быстро тратят на жратву и выпивку. Выпивка? Но Талат-Гален закрыт для купцов, а сами эльфы народ малопьющий, сегодняшняя попойка тому пример. Вроде крепкие ребята, а умудрились нализаться так, будто… будто… О боги, мои и чужие! Я со всех ног кинулся к Пинволу.

— Слышь, эльф! Тут грибов много?!

— Каких грибов? — не понял тот.

— Каких, каких! Разных. — Я был очень раздражен такой непроходимой тупостью эльфа. — Поганки, мухоморы всякие.

— Да навалом, а что?

— Ты ведь лес должен хорошо знать. Если здесь есть пещера, то рядом должно быть просто поле, засеянное этой пятнистой дрянью.

Пинвол, на минуту задумавшись, вскинул голову:

— Эгей! Есть такое место!

— Веди! Да побыстрее. Оз, Ватгиль, давайте за нами. — Я поддал Пинволу под зад для ускорения. — Орки не уходят отсюда из-за фэла — сушеного мухомора. Они его рабы. Лосдрауг там.

Чудная штука этот фэл. Изготовить — мозгов много не надо, все, что нужно, — мухомор, костер, вода, а потом ветер для просушки. Солнце и огонь не годятся — может рвануть. Кто раза два-три подряд попробовал — все, считай, раб этой дряни. Говорят, хуже гномьей водки отравы нет. Есть! Фэл.

Может, я и ошибаюсь, но у орков есть одна слабость — пьянь. Ну, а эта штука в такой рай кидает, что, если не устоишь потом, все, считай, пропал. Давай еще и еще! Сам я не пробовал — дорого очень, но у нас, в Долине, был один такой. Под конец возомнил себя птицей певчей и попробовал взлететь. Уже два года где-то летает.

Лучи просыпающегося солнца, пробиваясь сквозь кроны вековых деревьев, кое-как осветили вход в пещеру, невдалеке от которой в засаде устроились мы.

— Оз, видишь что-нибудь? — Рожденные троллями очень хорошо видели в темноте.

— Нет. Чую, — отозвался громила. — Орки. Много. Внутри. Жрать будут.

— И что у них сегодня на завтрак? — с ухмылкой спросил Пинвол.

Тролль глубоко втянул в ноздри воздух и мечтательно улыбнулся:

— Грибы…

Неожиданно ухнула сова. Поздновато для этой птахи, вон уже Младшая Сестра ко сну собирается. Словно в ответ из пещеры показал рыльце орк. Осмотревшись, что-то хрюкнул и скрылся обратно. Готов поспорить, далеко от входа он не ушел. Зато с другого конца опушки разом вынырнули два орка, тяжело таща большой кожаный мешок. Эльфы потянулись за стрелами.

— Погодь, мужики, успеете еще! Ватгиль, ты можешь пропороть этот мешок, но не очень сильно?

— Ну… — недоуменно протянул эльф.

— Так давай!

Пожав плечами, эльф выудил из рукава метательный нож и, почти не целясь, запустил его. Острое лезвие точно попало в мешок и застряло в нем. Но даже отсюда было видно, как тонкой струйкой на землю посыпался какой-то порошок. Ха, какой-то?! фэл, собственной персоной, или я не тролль! Ничего не заметившие орки скрылись в пещере.

— И что дальше? — Пинвол заметно нервничал.

— Дальше? Готовимся к бою, парни!

— Я ничего не понимаю! — сорвался Ватгиль. — Что это за дрянь? Что ты задумал, Висельник? Как смог, я быстро все объяснил.

— Теперь все понятно? Говорю еще раз: готовимся, парни! Сейчас здесь будет столько свинорылых, что мало не покажется. Оз, доставай кремни!

Тролль достал требуемое, и мы запалили маленький факелок. Эльфы готовились к предстоящему сражению. Вот здесь я и увидел знаменитый эльфийский веер. Лучник приготавливает не одну, а сразу три стрелы. Одна нормальная, а две других с хитрым оперением, позволяющим лететь не прямо, а в стороны. Получается этакий очень эффективный при штурме или при засаде веер.

Так вот, когда все было готово, я приготовился, прицелился, размахнулся и…

— Момент! — вдруг воскликнул Пинвол. — Но ведь там же не только орки, но…

…И я выкинул факелок прямо на дорожку порошка.

— …Но и девушка, — печально провожая взглядом летящий огонек, закончил эльф.

— Ага, — подтвердил Оз.

Порошок вспыхнул и, торопясь, побежал на ранний завтрак в глубь пещеры. Ватгиль, весь какой-то побелевший, оглядывался на всех нас сразу.

Минута-другая, и из пещеры вылетели клубы дыма, затуманивая всю поляну.

— Завтрак горит. Да? — уточнил Оз.

— Вроде того. — Из пещеры показалась первая парочка шатающихся орков. Эльфы разом вскинули луки, но стрелять не стали, ожидая настоящий наплыв дичи.

Свинорылые, не заставив себя долго ждать, высыпали наружу сразу всем кагалом.

— Пинвол — слева, я — справа! Лукка, поддержи! — скомандовал Ватгиль.

Коротко свистнув, стрелы уложили сразу пятерых. Пока эльфы готовились к новому залпу, я выпустил одну за одной две стрелы. Добрый троллий лук не подвел меня. Орки буквально воспарили над землей, сносимые тяжелыми стрелами. В третий раз я выстрелил сразу вместе с эльфами. Большой Оз, не думая оставаться в стороне от потехи, вытащил пращу и с азартом метал снаряды по одуревшим от дыма фэла оркам.

Бойня продолжалась недолго. Хряки сами находили свою смерть, нанизываясь на стрелы. И вот все стихло. Не говоря ни слова, Ватгиль кинулся к пещере, на ходу отбрасывая в сторону лук и вынимая мечи. Пинвол спешил следом, доставая палаш. Оз веселился вовсю, не отставая от эльфов, с гортанным кличем вращая над головой топор.

Почему я остался на месте? Да пояс развязался! А бегать, рискуя потерять в самый неподходящий момент штаны!.. Ну уж нет! Да и без меня ребята пока справляются. И точно, вот они сшиблись с последними выжившими, разбросали их. А вот, а вот…

А вот в одно мгновение вся троица остановилась как вкопанная. Точнее, остановились только эльфы, а тролль, не сразу сообразив, в чем дело, сначала еще попытался продолжить свой путь, но, поняв, что «что-то не так», остановился, двигая глазами по замершим бойцам…

У входа в пещеру стояли Йавиэвэн и Лосдрауг, и этот жакхе держал нож у горла девушки. По губам Лосдрауга бежала струйка пены, его качало. Сама же девушка была э-э-э… как бы это сказать? не в себе что ли… Она была весела просто не в меру.

Лосдрауг, грязный, как свинья, ко всему остальному еще и с вытекающей из ушей кровью, проорал во всю глотку:

— Ватгиль — последний из рода, и ты, предатель, бросайте оружие! — Видя замешательство парней, он зашелся в крике и уже буквально сипел: — Ублюдки| вы что, оглохли?!

Клинки упали в траву.

— И ты, тролль, тоже!

— «Тоже» что? — не понял Большой Оз.

— Брось топор, фахтр!

— А надо? — даже не обиделся тролль.

— Брось, дубина, — прошипел Ватгиль.

— Дубины нет, — категорически заявил Оз. — Топор есть. Его бросить?

— Да! Да! — Эльф был близок к истерике. Тролль, пожав плечами, бросил топор.

— Отлично, — зло усмехнулся Лосдрауг, — а теперь, Ватгиль… подойди-ка сюда.

Ватгиль обреченно сделал шаг вперед. Второй. Третий. Я опомнился и поднял лук, прицелившись в негодяя. А парень шел себе да шел, пока не остановился в двух шагах от Лосдрауга. Слава Небесам и богам на них, Ватгиль не загораживал собой свободный полет стрелы.

— Думаешь, ты победил, Ватгиль? — Тот стоял с понурой головой, от безысходной ярости сжимая кулаки. — Ватгиль, зачем ты вернулся? Решил, что с моей смертью все кончится? Нет!.. Все только начнется. Тебе достанется очень беспокойное хозяйство, замешенное на крови и мести. Я бы смог вернуть мир в Талат-Гален, а ты нет. Молчишь?

Ватгиль молчал, исподлобья глядя на стоул у горла любимой.

— Я всю жизнь шел к этому. Я смешал свою кровь с кровью орков, дабы заручиться их помощью. Я продал душу, дабы эти свиньи пошли на смерть ради меня… или хотя бы ради еще одной понюшки фэла — В этот момент на другом краю поляны появились эльфы из вито и стали молча взирать на происходящее. А Лосдрауг говорил и говорил, не видя никого, кроме своего соперника. — Я убил всех тех, кто стоял на моем пути. Я затеял эту войну между кланами, дабы укрепиться и убрать мешавших. Я много еще чего сделал… Но ты, последний из рода, спутал мне все карты. Выжил, хотя должен был сдохнуть. Ты вернулся, хотя не должен был возвращаться. Но знаешь, что ты не сможешь? Кто сможет помешать мне сейчас убить тебя? Никто… Ты умрешь… Слышишь, ты! Я этого хочу!!! Подойди ко мне, ублюдок!

Тонкая струйка крови зазмеилась из-под ножа по горлу эльфийки. Ватгиль, зачарованно глядя на лезвие стоула, сделал широкий шаг к Лосдраугу, наверное мысленно ступая на Чужой Берег Великой Реки. Рука с ножом метнулась к глотке парня…

И вот именно в этот миг моя стрела с дробящим чмоканьем врезалась в череп убийцы, как раз туда, куда я и метил — прямо в глаз Лосдрауга. Эльф рухнул на землю, заваливая с собой и девушку. Ватгиль, подскочив к ним, ногой выбил нож из рук умиравшего, рывком поднял девушку, прижал ее к себе.

Не спеша я вышел из-за кустов и направился к влюбленной паре, не забыв на всякий случай снова зарядить лук. Оз и Пинвол уже стояли около них, я молча встал рядом.

Посреди зеленой поляны, обезображенной кровью и трупами, на которые уже садились зеленые мухи, среди запаха смерти, под священным оком стояла сама Любовь.

Он держал ее в своих объятиях, крепко прижимая к себе. Слезы радости текли по щекам изгоя, смешиваясь с кровью любимой. Весь мир перестал существовать для него, кроме того маленького пространства, где царили нежность и конец разлуки.

— Йавиэвэн, Йавиэвэн… — шептали губы, когда они касались любимого лица. — Йавиэвэн! — пело его сердце.

Эльфийка смотрела на него глазами, в которых бродил туман любви. Он схватил ее за руки, стал целовать их и прижимать к своим щекам.

— Йавиэвэн, любимая, — сердце эльфа готово было разорваться, — скажи, скажи что-нибудь! — Ватгиль просто задыхался от нахлынувших на него чувств. — Родная, милая, скажи что-нибудь, не молчи…

Прекрасная Йавиэвэн молчала, глядя в глаза возлюбленного. Ее грудь тяжело вздымалась, глаза блестели. Она обвела нашу компанию мутным взглядом, коралловые уста разомкнулись, и мы услышали голос ватау — птицы любви, поющей только один раз в своей жизни:

— Вау! Какие мальчики!..

Когда надышавшуюся фалом Йавиэвэн наконец откачали, когда Ватгиль вернулся к нам из истерики, а Пинвол перестал ржать, как лошадь, Большой Оз спросил:

— Так нам нальют или где?

Гуляли на свадьбе эльфов недели две. Пиво, эль и вино лились рекой. Два примирившихся клана, поняв, в чем суть да дело, быстренько добили остатки орков и гоблинов (вот где Оз отвел э-э-э… душу!) и радовались жизни напропалую. Короче, к концу гулянки были вынуждены объявить еще о нескольких свадьбах.

Больше всего на этом пиршестве оторвались я и Оз. Если я пил много и раза четыре терял и находил себя только под вечер следующего дня, то что можно было сказать о тролле, глотка которого была предназначена природой специально для питья.

Ладно, все это было! Но прошло… Праздник кончился. Ватгиль с головой окунулся в дела племени и семейного быта. Пинвол, став правой рукой вождя, носился как угорелый между кланами, помогая Ватгилю разрешить старые обиды и т. д. Большой Оз в последний день свадьбы так укушался (и это не считая того, что было выпито до этого), что не мог подняться целую неделю.

После очередной неудачной попытки привести тролля обратно в наш мир за час до отъезда я пришел к Ватгилю. Молодой вождь был полон забот, но меня таки принял.

— О Лукка, друг мой и друг эльфов! Что хочешь от меня и племени лесного? — закатил он речугу в духе этикета вождя эльфов.

— Да я это… — почесал я затылок, не зная, как понятнее объяснить вождю свои тревоги. — В общем, у меня это… просьба.

— Проси, что хочешь, ибо нет тебе отказа. Ведь эльфам помог ты войну закончить.

Его говор, в смысле наречие, потихоньку начал выводить меня из себя.