Хроники Восьмой Грани (№1) - Слово тролля

— Эй, мастер! — Скорпо, обернувшись, узрел Дырявого Мешка, по бокам которого выстроилась вся наша ватага. — Вы там особо не задерживайтесь, у нас к вашей милости есть несколько вопросов, на которые мы бы очень хотели получить правильные ответы.

Волшебник недовольно вскинул бровь и, ничего не обещая, скрылся с девушкой внутри пещеры.

— Теперь, парни, можем покурить и оправиться, — тихо скомандовал гном. — Так как у этого орла рыльце в пуху, то он будет тянуть время до последнего.

— До последнего чего? — прищурился Куп.

— До последнего момента, конечно… — полез Дырявый Мешок в кибитку.

— И когда он настанет?

— Сегодня, друзья, сегодня… — высунулся из кибитки гном с котомками.

Ближе к вечеру появился Скорпо. Лицо его светилось, он потирал руки и, что-то довольно насвистывая, почти вприпрыжку направлялся к нам.

— Дож, Лукка, — пропел маг, — прошу вас простить мою бестактность и наконец представить своих друзей! Друзья по очереди шагнули вперед:

— Эльф.

— Кентавр.

— Весьма приятно, — растерялся колдун. — А как вас по именам?

— Кентавр.

— Эльф.

— Понятно… — нахмурился Скорпо, — ну а я маг.

— Мы знаем вас, мастер Скорпо. Слышали о вас.

— Весьма приятно… — вконец растерялся волшебник.

— Попробую объяснить ту прохладцу, которую сейчас выказали мои друзья, — вышел вперед гном. — Видите ли, господин маг, вы изволили не совсем честно играть. Прошу вас, не перебивайте! Итак, вы отправили нас за девчонкой, всучив товар для обналичивания денег. И это нормально. Но… Сударь, не кажется ли вам, что было не совсем э-э… этичным не предупредить своих друзей о криминальности товара? Да будет вам известно, что за вашу во всех смыслах дурь нам чуть задницы не отгрызли!

— Что, товар пошел «на ура»? — попробовал съехидничать колдун.

— О, да, — насупился я, — некоторые почему-то просто головы по кустам растеряли.

— Простите… — опешил Скорпо.

— Когда мы прибыли на место, ваш орк висел со сломанной шеей, и нам пришлось шуровать в этот… монастырь прямо с мешками. Естественно, монашки не захотели меняться вслепую, они вскрыли мешки. Представляете, что там было?

— Не очень…

— Сударь, поверьте на слово, ничего хорошего. Если бы не усиленный состав команды, — гном кивнул на эльфа с кентавром, — нас бы здесь просто не стояло.

— И как же вы вывернулись? — начал потихоньку приходить в себя колдун.

— Лучше вам этого и не знать, — сплюнул наземь Дож.

— Хорошо. Что вы от меня хотите?

— Моральной и соответственно денежной компенсации.

— Хорошо, вы ее получите, — заложил руки за спину маг. — Какая сумма устроила бы вас, господа?

— Интересно, — усмехнулся гном, — а выдавать ее вы будете наличными или своей дурью? Я, может быть, пройдоха и шулер, а возможно, даже по мне до сих пор где-то виселица скучает за все мои грехи, но… — гном гордо расправил плечи, — я никогда намеренно не убивал. Слышите? Не убивал! Да, я защищался, и я проливал чужую кровь, выпуская души врагов на волю. Если мне приходилось драться, я следовал кодексу воина, и мне не стыдно смотреть другим в лицо. Но я никогда никого не травил ядом исподтишка! Ни быстрым, ни медленным. А ваша отрава хуже любого яда, она не убивает сразу, она разлагает жертву изнутри, заставляя выходить на дорогу, грабить, убивать ради еще одной порции дурмана. И вот нашими руками, с вашей подачи, сударь, мы едва не кинули новые зерна медленной смерти и мучений. Я уже не говорю о тех, кто пострадал и умер во дворе монастыря Королевы-Мученицы. — Здесь Дио громко поперхнулся.

Гном громко выдохнул, глядя в глаза колдуна:

— Скажите, мастер, зачем вам это? Я больше чем уверен, что у вас там, — он кивнул на пещеру, — еще достаточно фэла. вам не хватает славы, денег? Вы, известный маг, уже сейчас продали душу Отродью! — Дож подошел вплотную к магу. — Скажите, вам по ночам не бывает страшно? К вам во сне не приходят те, кто сдох от перебора порции или нехватки ее?

— Заткнись, коротышка, — прошипел Скорпо, — заткнись, пока еще можешь ходить по земле на своих двоих! Или ты предпочитаешь, извиваясь, ползать на брюхе и питаться мышами и лягушками? ЗАБЫЛ, С КЕМ ГОВОРИШЬ?! — На губах колдуна выступила пена. — Кто ты такой, чтобы говорить мне такое? Ты, недовешенный пивной мешок! Пропитанное вином брюхо! Изгой, укравший реликвию своего клана! — Я удивленно посмотрел на гнома, тот, побагровев, сжал кулаки. — Я не знаю, почему ты это сделал. И я тебя об этом не спрашиваю, так же, как и ты не знаешь и не спрашиваешь, почему я занялся этим долбаным ремеслом! — Голова, руки Скорпо тряслись.

Они стояли друг против друга, готовые вот-вот схватиться. Кентавр встал между ними, примиряюще вытянув руки.

— Господа, господа, вот только драки нам сейчас здесь не хватало. У нас свободная страна, и каждый вправе поступать так, как шепчет ему об этом его совесть. И никто не вправе осуждать те или иные поступки, не зная первопричин! Поэтому прошу вас, остыньте! Насколько я понимаю, вы еще будете нужны друг другу некоторое время. Так доведите дело до конца, а уже потом выясняйте отношения. Ну, так как?

— Пойдет, — прохрипел гном.

— Согласен, — в тон ему ответил волшебник.

— Хорошо, — облегченно кивнул Дио, поворачиваясь к колдуну: — Что дальше, мастер Скорпо?

— Дальше? — вернулся тот к настоящему. — А дальше… всё…

— Как всё, — не понял я. — Мы что, свободны?

— Да, — ухмыльнулся колдун, — девушка здесь, завтра на рассвете все и решится. После обеда, когда все будет закончено, если будет желание, можете проводить ее домой.

— А-а-а… ну-у… и… хр-р-ссь… — это было все, что я смог сказать.

— А что вы ожидали? Фейерверка? Светопреставления? — рассмеялся Скорпо. — Ну, может, это все и будет… — он перешел на шепот, — завтра… Все будет завтра, господа. Предвижу ваши вопросы. — Он было заговорил нормально, но, прищурившись, как от яркого света, продолжил тихо и торжественно: — Завтра утром, когда солнце только-только будет всходить, когда первые лучи объявят о наступлении девятого дня месяца Бриллиантовых Деревьев года Бархатной Утки, эта девица — расплата грехов рода де Ла'Дэй Гиер, ведя под уздцы белоснежного единорога, откроет с его помощью стену в Пещере Гонх-Дэй. И тогда я смогу взять в руки Бунп Лоуусу — Книгу Знания, которая предоставит мне ТАКУЮ ВЛАСТЬ, что богам станет тошно на своих Небесах! И это случится! — Глаза колдуна горели. — Случится завтра, ибо завтра — День Волхвов. Мой день! — Он повернулся и величаво направился к себе. На полпути Скорпо обернулся: — Приглашаю вас, господа, на завтрашнее представление. Поверьте, будет интересно…

Мы стояли, открыв рты.

— Придурок, он же погубит мир, — прошептал эльф.

— Не думаю, — задумчиво теребил гном косичку бороды. — Он безумец, но не до такой степени, чтобы уничтожать мир, которым собирается править. Меня больше беспокоит другое… — Он взглянул на первые звезды, зажигающиеся на вечернем небосклоне. — Я так разумею, он высчитал День Волхвов по зодиаку Лиу-Аноа, ведь так?

— Тоскуешь? — Я подсел к эльфу. — Что, так и будешь здесь сидеть до утра?

Куп не ответил, продолжая ковырять веткой угли костра.

— Я тебе не помешаю? — спохватился я. — Может, мне уйти, хочешь побыть один?

— Да чего там, сиди… — разомкнул губы эльф.

Мы долго молчали, глядя на играющее пламя. Красные мошки взлетали и, перегоняя друг друга, устремлялись навстречу парящим снежинкам.

— Завтра будет буря… — вздохнул Куп.

— С чего ты взял? — Я взглянул наверх. — Небо чистое, ветра почти нет.

— Завтра будет буря, — повторил эльф, — поверь мне.

Я не стал с ним спорить. Мы снова замолчали. Сидели и смотрели на огонь, лишь иногда подбрасывая в него хворост.

— Где-то вдали, там, за Великим Океаном, где земля соприкасается с небом, — ни с того ни сего начал Куп, — есть вершина. Вершина Мирэль-Ринн. Говорят, что тот, кто придет к этой вершине и достигнет самого ее пика, встретит там Хелеклаха. Если ты пришел с чистым сердцем и открытой душой, если твоя совесть не запятнана, а мысли далеки от грязи, Хелеклах сделает тебя счастливым, выполнив любое твое желание, не потребовав платы, ибо к нему приходят лишь те, кто потерял надежду и уже не ждет проявления доброй воли Небес и богов.

— А как он узнает, стоит помогать или нет? — протянул я руки к огню. — Он что — бог?

— Нет, он не бог. Он — дракон. Он смотрит на тебя и видит твое прошлое, твое нынешнее, твое потаенное. Вот так…

— Дракон? Не знаю, Куп. Я думаю, что это все сказки, — высказался я, — хотя легенда и занятна!

— Да нет, дружок, это не сказки, — выступил из темноты Дырявый Мешок. Он сел рядом, подобрав под себя ноги. — Я знаю парней, которые ходили к Хелеклаху.

— И что, исполнил дракон их желания?

— Их было семеро. До Мирэль-Ринн добралось шестеро, до самого пика — пятеро. Они ждали появления Хелеклаха три дня. Когда он наконец явился, то выполнил желания только двоих, ничего не сказав остальным. На обратном пути те трое погибли. А оставшиеся живут долго и счастливо, вспоминая путешествие на Мирэль-Ринн, как самый страшный ночной кошмар.

— А чего бы ты попросил у дракона? — обратился я к эльфу.

— О, боги, да девчонку, конечно! — рассмеялся Дож. — Или я не прав, а, Куп?

— Прав, прав, — с горечью вздохнул эльф. — Понимаешь, Дож, то, что случилось между нами, — это как чудесный сон. Не знаю, достоин я его или нет, но мне так не хочется просыпаться!

— Так и спи дальше, друг. Когда придет время, тебя разбудят. И поверь мне, пробуждение будет не из самых приятных. Так что спи, пока Небо отпускает тебе время насладиться снами.

Мы снова замолчали, глядя, как огонь танцует на углях, и думали каждый о своем. Я долго смотрел сквозь пламя, и среди беснующихся языков его у меня на глазах родилась черная ящерка с крылышками за спиной. Дракончик перепрыгивал с полена на полено, складывая и распрямляя крылья, кусая свой хвост. Он подскакивал вверх за взлетающими искорками, глотал их и, планируя, опускался обратно в огонь, купался в нем. Наконец он посмотрел мне в глаза и, ощерив свою пасть, утыканную мелкими зубчиками-кинжальчиками, проревел так, что я подскочил на месте:

— Лукка, хорош дрыхнуть! Пора!

Было еще темно. Скорпо в новой черной бархатной мантии, расшитой по подолу золотым узором, с агромадным, причудливо изогнутым жезлом в руках смотрел на восток. Рядом с ним, то и дело оглядываясь на своего возлюбленного, стояла Винетта Вильсхолльская, одетая в белоснежный, до самой земли, балахон. А возлюбленный с мертвенно-бледным выражением лица стоял навытяжку, сжимая рукоять меча так, что костяшки пальцев побелели! Рядом с ним, как стража у трона, готовые на все, переминались с ноги на ногу гном с кентавром. Я, отряхнув с себя снег и остатки забытья, присоединился к остальным.

— И чего ждем? — толкнул я Дио.

— А схад его знает, — в сердцах выругался кентавр, — разбудили, ни хрена не объяснили, поставили, как тот постамент, сказали: «Жди». А чего ждать?! У меня уже копыта окоченели!

— Внимание! — подал голос мастер Скорпо.

Над лесом раздался тонкий мелодичный свист, если так можно было обозвать этот звук. Скорее, это было пение. По крайней мере, уж точно не волчий вой!

— Боги мои! — выдохнул эльф.

Я пригляделся: где-то далеко появилось голубое сияние. Оно двигалось, в том смысле, что брело, среди деревьев, уходя в сторону.

— Вперед, — шепнул колдун и, ухватившись за запястье Винетты, буквально поволок ее за собой в чащу.

Куп зло скрипнул зубами, но, промолчав, устремился следом. Мы за ними.

Вскоре мы выбрались на звериную тропу. Я конечно же узнал ее — она вела к той красной пещере. Мы ускорили ход. Мне не давала покоя одна мысль. Если цель та самая красная пещера, то почему Скорпо не пришел туда заранее? Или колдун сомневался в правильности выбора места? Или же он просто проспал?

Так или иначе, запыхавшись, мы выбрались к месту. Так и есть — та самая пещерка. И что дальше? Колдун огляделся, голубой свет приближался.

— Все в кусты! — Колдун первым устремился в укрытие. Мы не заставили себя долго ждать.

— И что теперь? — слегка толкнул я Скорпо.

— Потерпи — увидишь!..

Ночь потихоньку собиралась уходить. Звезды меркли, тускло гасли одна за одной. А свет все приближался и приближался. Свист звучал все чаще и громче. Под коленками вспотело, мне захотелось спрятаться, уйти, убежать в конце концов. И почему-то я уже знал, что предстанет перед моими глазами.

— Тенъхогу сатпо! — открыл рот Дырявый Мешок.

На тропе появился единорог.

Свет шел от его кожи, разрывая мрак вокруг. Он мотнул головой, и рог, рассекая воздух, издал тот самый свист. Создание Неба постояло, огляделось, понюхало воздух. Слава всем, кто есть наверху, мы стояли с подветренной стороны! Животинка, ничего такого не приметив, опять мотнула своим рогом и спокойно отправилась в пасть пещеры.

Когда единорог скрылся внутри, маг, молча потянув за собой Винетту, припустился следом. Мы за ними.

Едва только мы вступили в темноту туннеля, маг поднял свой посох:

— Ширак! — И на конце посоха вспыхнул яркий шар, излучающий ровный ослепительно желтый свет.

— Где-то это я уже слышал, — почесал в затылке гном. Он повернулся к Купу и, словно в забытьи, буркнул: — Слушай, а здесь кендер не пробегал?

— Какой… киндер?

— Тассельхоф… — ушел взглядом в глубину другого Дож.

— Чего?! — выкатил эльф глаза.

— А!.. — встрепенулся Дырявый Мешок и махнул перед собой рукой, будто прогоняя призрак. — Причудилось…

Красные стены пещеры вели вниз, сопровождая каждый наш шаг усилением холода.

— Прямо как в могиле, — пыхтел гном.

— Надеюсь, в ней мы не останемся! — выдохнул паром Дио.

— Стоп, парни! Кажись, пришли! — резко встал Куп.

Нашим взорам предстал тупик. Стены туннеля разошлись в стороны, образовав подобие зала, потолок которого резко уходил вверх. В противоположном конце пещеры, у стены, испещренной причудливыми узорами и угловатыми символами, стоял единорог. Казалось, он прислушивался, а что там — за стеной? Жив ли кто еще?

Мы резко остановились, наткнувшись друг на друга.

— Здрасьте, девочки! — шлепнул себя по крупу хвостом Дио.

Единорог повернул к нам голову и, как бы здороваясь, тихонько заржал. Мастер Скорпо, передав Винетте посох-факел, развернул свиток.

— Ихтабе садэ волтп сноу Рох-Тилион!

— Лошадку зовут Рох-Тилион, — перевел кентавр.

— А что Скорпо ему сказал? — шепнул я переводчику.

— Не знаю… это не эльфийский.

— И даже не гномский, — включился эльф.

— И уж точно не язык орков, — добавил Дырявый Мешок.

— И не тролльский, — с сожалением вздохнул я.

— Да заткнитесь вы там все! — вывернул башку колдун. — Это на ленивитанском!

— А-а-а! — понимающе кивнули мы. — А где это?

— Дорта вис, Рох-Тилион анэроус Бунп Лоуусу витралмэ-э-э… — осекся колдун, сделав шаг назад.

Тилион, наклонив голову, угрожающе выставил рог и начал бить копытом о каменный пол, как перед атакой.

— Ты чего ему сказал, чудо в звездах? — разминая пальцы, прищурился Дио.

— Пожелал ему здравия и намекнул отдать книжечку.

— Дипломат, ядрен корень! — фыркнул гном. — Учись, как надо!

Он вышел вперед, отвесив низкий поклон до земли.

— Здрав будь, о… — Дож глянул на колдуна.

— Рох-Тилион, — подсказал волшебник.

— Точно! Здрав будь, о Рох-Тилион! И да пребудет благословение на твоих плечах, и да продлятся годы твои на это-о-ой!..

Тилион, злобно фыркнув, сделал еще один шаг вперед, явно наметив цель.

— Вообще-то бедолагу сослали сюда до конца жизни, — пустился в объяснения колдун, — надо же кому-то охранять реликвии, присматривать, что тут и как. У богов ведь тоже на все глаз и рук не хватает… — Он судорожно что-то выискивал в своей писанине. — А вот… наверное!

— Лака лэй ваут халъ-со спора… — Единорог перестал вести себя агрессивно и вроде как настроился на переговоры.

— Стампа вуто лоо вих Рох-Тшион\ — торжественно вскинул руку колдун. — Аэ сил'ин карауф Бунп Лоу-усу!!! — еще торжественнее закончил маг, откидывая свиток и разведя руками: «Во я какой!».

— И как он себе только язык не сломал? — выдохнул я на ухо эльфу.

— Практика. — Тот не мигая вместе с остальными смотрел, как единорог сел, подогнув задние копыта, в позу дворняжки — «готов служить и защищать».

— Теперь ваша очередь, сударыня. — Отобрав посох, Скорпо подтолкнул Винетту вперед.

Она пошла к Тилиону, колдун семенил рядом. Готов был спорить, ноги, как и все остальное, у девчонки дрожали и не слушались ее.

— Положите правую ладонь ему на лоб! И теперь скажите… НЕ ПОНЯЛ! — вытаращился колдун.

Единорог мотнул головой, высвобождаясь из-под руки девушки.

— Я не понял, ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ?! — задрожал голос мага. — Ты что делаешь, скотинка единорогая?!

Мы с парнями подошли поближе к месту действия.

— СИДЕТЬ! — орал, плюясь, колдун. — Сидеть на месте, я сказал! Кто-нибудь, свиток сюда! Быстро!

Эльф одним прыжком слетал туда и обратно, принеся требуемое. Маг схватил бумагу, вчитываясь в строчки.

— Лака лэй ваут… — начал мастер Скорпо по новой.

Единорог остепенился и по окончании чтения вновь уселся, как раньше.

— Так, хорошо, — облизнул пересохшие губы маг. — Винетта, когда положите руку ему на лоб, прочтите вот эти слова, — он ткнул пальцем в свиток.

— Вы что, издеваетесь? — вспыхнула та.

— Тихо, тихо! Что такое?

— Господин маг, думаете, я умею читать эти каракули?

— А, понял! Значит, так, первая фраза «лшс траухф». «Х-Ф» последние. Повторите. Она повторила.

— Отлично, потом я подскажу остальное. — Колдун тяжело выдохнул: — Ну, с богом! Вперед!

Винетта, также вздохнув, осторожно положила руку на лоб единорога.

— Лаус траухф, — начала она.

Тилион проснулся и стал подниматься на ноги.

— ОТРОДЬЕ ВАШИ ДУШИ!!! — взревел колдун так, что мы все, включая и единорога, отскочили от Скорпо подальше. Так, на всякий случай.

Скорпо… заплакал. Слезы бессилия потекли по его щекам. Он тряхнул головой, рванул воротник в сторону и медленно, крадучись, пошел на девушку.

— Так! Тебя зовут Винетта Вильсхолльская?

— Да…

— Дочь короля Гиера Одиннадцатого?

— Да.

— Полное имя Винетта де Ла'Дэй Гиер, принцесса Вильсхолльская ?

— Да.

— Родилась в 9253 году?

— Да.

— Месяц Водяного Тополя, первая его декада?

— Откуда я знаю? Четвертый месяц 9253 года от создания миров. И хочу заметить, уважаемый маг, что невежливо при всех говорить о возрасте дамы!

— Конечно-конечно… — обреченно отвернулся Скорпо и спросил забившегося в угол единорога:

— А тебя-то точно Рох-Тилионом зовут?

— Вах-вах, — пособолезновал Дио, — что-то не так, о Властелин Мира?

— Пошел в схад, коняга бешеная! — развернулся колдун. — Пошел в схад и не… и не… — его заклинило и явно что-то осенило. — Милая девушка, — кисло улыбнулся он, вытирая рот. — Боюсь показаться невежливым и даже грубияном и хамом, но обстоятельства таковы, что я вынужден задать вопрос, который вправе задавать только отец, мать и священник! Итак… — он вжал голову в плечи, — вы… девица?

Сзади громко хмыкнул кентавр. Винетта побледнела, затем покраснела и сложила руки на груди.

— Ну не юноша же, господин волшебник!

— Я это вижу… — шагнул вперед маг. — Вы прекрасно поняли мой вопрос. Поэтому я не буду его повторять. Итак?..

Винетта гордо отвернулась, но не тут-то было. Скорпо, подлетев, схватил ее за плечи и, не обращая внимания на эльфа, рвущегося из наших объятий на помощь любимой, проорал:

— Ты была с мужчиной или нет? Отвечай!!!

— Да! Да! Была! — Девушка кое-как отбивалась от рук колдуна. — Я что, не вправе делать что хочу? Или я не хозяйка сама себе!

— Все… — колдун опустился прямо на пол у заветной стены, — это конец… Причем полный!..

— Дело в том, господа, — деловито объяснил Дио, — что единороги общаются, а значит, и слушаются только девственников. Именно поэтому многие белые маги сходят с ума от многолетнего воздержания, так как им необходимо быть совершенно безгрешными, подобно Созданиям Неба. Вот был один случай…

Стены пещеры затряслись. Из-под земли пошел гул, пол задрожал.

— Что это? — вскинулся маг. — Боги! Ведь начинается, начинается! — Он заметался по пещере. — Что делать? Что делать?!

— ЛУККА!!! — На меня таким голосом даже мамуля не кричала. — Хватай единорога, быстро!

— Как хватать?

— Как-как! За шею! Быстро, время уходит!

Я подскочил к единорогу и как можно осторожней обнял его. На удивление, Рох-Тилион не дернулся, а даже… прошелся по моей щеке своими бархатными губами.

— Опаньки! — послышалось сзади, по-моему, это был Дож. — А я думал, что наш тролль просто придуряется. Ну что ж, бывает, бывает! Думаю, у парня все еще впереди!

— Что дальше, мастер?

— Давай подводи его к стене. Подвел? Молодец! А теперь… его рогом со всей силой ткни в стену! В любое место! Давай!

Я попробовал, но лошадка, поняв, что от нее хотят, развернулась, явно намыливаясь на выход.

— Хватай его! Окружай! — заплясал в истерике маг.

Как у меня получилось, не знаю, но я умудрился-таки оседлать эту взбесившуюся скотинку. Единорога в смысле.

Я как-то упоминал, что ездить верхом не умею. Потому как ни одна лошадь просто не может меня выдержать. Тилион не стал исключением. Его зашатало, понесло вбок. Скорпо попытался схватить его за гриву, но прикосновение того придало единорогу сил. Он взбрыкнул раз, другой и, явно не осознавая, что делает… ткнулся рогом в ту стену.

Камень разорвало. Осколки просвистели над головой, повалил удушливый дым. В образовавшуюся брешь кувырком влетел я, следом, едва держась на ногах, и сам Рох-Тилион.

Я угодил лбом во что-то твердое, пыльное и холодное. Перекатившись в сторону, сквозь мрак подземелья я разобрал, что это была невысокая каменная тумба с коробом наверху.

В проломе показался Скорпо, тащивший за собой Винетту.

Рывком поставив ее перед ларцом, он что-то ей приказал. Девушка, понурив голову, взяла с постамента ларец и протянула его волшебнику. Тот, помахав над ним руками, не иначе как разгоняя паутину, открыл крышку.

И снова громыхнуло! Из ларца ударил столб огненного света, обдав Скорпо с головой. Того пошатнуло, он протянул руки вперед, и прямо в них из ларца медленно-медленно выплыла книга. Колдун жадно схватил ее, опускаясь на колено. Винетта отошла в сторону, не выпуская короба из рук. В проходе показались любопытствующие лица моих товарищей.

— …И предел Мира, и Власть его! — закончил читать заклинание Скорпо, прочертив книгой в воздухе некий знак.

Следом за книгой протянулась огненная нить. Она вытянулась, собралась и сразу же разжалась в виде огромного, в два моих роста, светящегося голубого круга с перекрещенными линиями. Скорпо захохотал и шагнул внутрь круга. Смазывая узор, эта штука завертелась, как гончарный круг, и из нее далеким эхом донесся голос одного из Круга Двенадцати, мастера черной и белой магии, Скорпо из Заблудшего Леса:

— Прощайте, господа…

— Мог бы спасибо сказать! — отплевывался от пыли кентавр.

Пол пещеры затрясся по новой. Со стен, с потолка посыпались каменные крошки.

— Парни, уходим! — скомандовал гном. Я, потирая ушибленный лоб, еле поднялся.

— Мужики, а где этот… как его там, — забыл я все имена на свете, — ну, единорог? Где он?

— Не знаю, пропал куда-то! Тебе он нужен? — нагнулся ко мне кентавр. — Идти можешь?

— Да… конечно… просто голова закружилась, а так все нормально. — Ухватившись за протянутую руку, я приподнялся с земли.

Подхватив на руки Винетту, эльф первым дал деру из пещеры. Поддерживаемый кентавром и гномом, я захромал следом. Проклятая рана давала о себе знать. Идти было больно и тяжело, но я шел.

В какой-то момент я споткнулся и чуть не упал, но крепкие руки друзей удержали меня. Мы шли и шли к выходу, провожаемые сыпящимися сверху камнями.

Свобода встретила нас сильной метелью и еле заметным солнцем.

— Ты спрашивал? Гляди! — кивнул куда-то Дио.

Я поднял голову. По глазам бил снег, но я все же разглядел Рох-Тилиона, стоящего среди деревьев. Единорог, подняв к небу морду, что-то ревел, словно жаловался богам.

— Не нравится мне это! — проворчал Дож, увлекая меня в лес. — Только настоящих богов нам сегодня не хватало.

И, подтверждая его слова, с неба грянул гром, сверкнула молния. Вход в красную пещеру заволок дым.

Спустя пару дней, когда мы уходили из Заблудшего Леса, я любопытства ради пришел сюда вновь. Вместо входа в пещеру темнела совершенно ровная гладкая стена, скрывающая за собой проход в зал, где хранилась та злосчастная книга, ради которой все это и было затеяно.

Буран бушевал два дня подряд. Естественно, эти дни мы ничего не делали. Отсыпались, отъедались, ремонтировали оружие, повозку. В общем, готовились… Вот только к чему?

Когда на второй день нам надоело бездельничать, мы решили обследовать пещеру — бывшее жилище Скорпо.

Пещера представляла собой три больших зала, соединяющихся друг с другом небольшими туннелями-переходами. Первый можно было назвать прихожей, второй — залом для посетителей, как обозвал его Дырявый Мешок. Третий был не чем иным, как личными покоями колдуна.

В дальней стене этих покоев мы обнаружили дверь, явно прорубленную человеческими руками. За нею шел длинный коридор с несколькими интересными дверями. Сразу же после входа мы наткнулись на зал, посреди которого стоял длиннющий стол, а по стенам полки, которые можно было бы назвать кухонными, если бы не стеклянные сосуды на них, всякие короба и коробочки, книги и разные другие инструменты, пригодные для магии.

Эльф, оставив свою подружку на входе, недолго полазил по помещению и сделал интересный вывод:

— Сюда не заходили лет пять, это точно. — Он показал слой пыли на пальце.

— Ты уверен? — нахмурился Дож.

— Еще бы, посмотри на плесень на книгах! К ним же не прикасались только боги знают сколько!

— Хреново дело… — принялся теребить гном свои бородатые косички. С недавних пор он это делал каждый раз, находясь в глубоком раздумье. — Что еще можешь сказать?

— Да нет, — огляделся эльф, — странно все это. Колдун, а в свою лабораторию даже и не заходил! Не понимаю…

— Не скажи, не скажи… — Гном, подойдя к столу, не дотрагиваясь до запыленных книг, пытался прочесть названия. — Ладно, пошли дальше.

Следующая дверь удивила нас еще больше. Чего здесь только не было! Запечатанные амфоры вина, кувшины засоленного мяса и рыбы, наглухо запечатанные сосуды, доспехи, оружие.

— Эй, Куп, зови сюда Винетту, — нахмурился гном.

— А надо? — встал в нерешительности эльф.

— Надо, ох как надо! Вскоре появилась Винетта.

— Сударыня, — вежливо обратился к ней Дырявый Мешок, — нам нужна ваша помощь.

— Слушаю вас.

Сегодня девушка была одета, как в день приезда к Скорпо: овчинная душегрейка, кожаные штанишки в обтяжку. При взгляде на ее фигурку во мне что-то такое начало бурлить… волновать, что ли… Не знаю, как описать… короче, что-то такое, этакое… происходило.

— Итак, насколько я понимаю, вас обучали в монастыре не только хорошим манерам, но и кулинарии, ведь так? — завел издалека гном.

— Ну да, — мило улыбнулась Винетта. — А в чем дело?

— Дело в том, что я бы хотел узнать у вас, сколько это может храниться? — гном жестом указал на сосуды.

— Пожалуйста, — пожала плечами девушка.

Она долго рыскала по полкам, открывая то один сосуд, то другой, иногда пробуя на вкус, иногда просто нюхая. И даже не постеснялась из горлышка хлебнуть вина.

— Уважаемый гном, что я вам могу сказать? Пользуясь тем, чему научили меня монашки, я могу с полной ответственностью заявить, что все это, причем абсолютно все, может храниться еще около трех-четырех лет. Несмотря на то что некоторым кушаньям уже года по три, а то и по пять.

— Вывод?

— Долгосрочный запас на случай голода или для…

— Или для небольшой армии, человек так в двести пятьдесят — триста. Так? — прервал ее Дио.

— Ну, можно и так сказать, — почесала носик Винетта. — А почему именно армия?

— Оружие, милая девушка! Оружие и доспехи! — выпятил грудь кентавр. — Вы обратили внимание, сколько его здесь? Причем, в отличие от провианта, некоторые предметы просто заржавели без смазки, без должного ухода! Настоящий воитель просто бы руки оторвал за такое отношение к оружию! А так как бывший хозяин этих покоев больше разбирался в еде, чем в оружии и обращении с ним, то вот и результат, — ткнул копытом Дио в ржавый треугольный щит.

— Итак, можно сделать следующий вывод, — заключил Дож, — наш бывший хозяин готовился к небольшой, так сказать уездного масштаба, войне! Для этого, обладая отдаленными познаниями об оружии, он приготовил необходимую амуницию, а также запас необходимого провианта. Причем, не зная сроков операции, плюс-минус тройка лет, готовил все это досрочно. — Гном посмотрел нам в глаза. — Осталось только одно недостающее звено. Но думаю, просто уверен, что мы найдем его дальше по коридору!

Недостающее звено скрывалось за кованой, вырубленной в камне дверью.

Опять длинный стол, опять нагромождение разных стеклянных приспособлений и просто сосудов и… Целый склад увесистых тюков вдоль стен. Никто из нас даже и не сомневался, что в них было!

— Эй, все идите сюда! — воскликнул Куп, переминаясь с ноги на ногу около одного из распоротых тюков.