Волшебник улыбнулся:

— Иди, и пусть будет правильным твой путь! — Глаза у меня округлились. — Это цитата, мой друг, — слова другого великого человека или из произведения.

И тут до меня дошло, что необычного в Скорпо так привлекло мое внимание. Стараясь не улыбаться и принимаясь за разрытие второй ямки, я прошелестел:

— Мастер, вы мантию надели не только наизнанку, но и задом наперед.

Вечером Скорпо, сев за ужин, начал «серьезный разговор».

— Лукка, как ты уже понял, я, а точнее сказать, мы находимся в конфронтации с нынешним правителем. Тогда в «Южном Тракте» я признался, что нынешний правитель Бревтона — мой родной братец, который старше меня на двенадцать лет. Причина нашей вражды банальна, как мир, — месть. Справедливая месть.

— Итак… — Колдун, наполнив кружечку вином, пододвинул к себе жаркое. — Итак, я постараюсь быть краток. Много лет назад мой родной братец, тогда еще его звали просто Локо, взошел на престол нашего государства. Как он туда попал — пропустим, главное в другом: попал он туда не без моей помощи.

— Попробую угадать. Локо, став Владыкой, забыл о младшем братике, верно? Кстати, вы бы не пили больше, а?

— Завязал, — кивнул маг, добив свою порцию, и принялся за мясо. — А ты, оказывается, можешь быть умным парнем, тролль.

Мамуля всегда говорила, что «дураками рождаются только мертвые дети».

— Ты почти угадал, — продолжал колдун, — но он не забыл обо мне, наоборот, он хорошо обо мне помнил. Помнил, кто я и что я для него представляю. По устному, «братскому», договору мне отходила одна пятая королевства, причем именно та, которую выберу я сам. Когда пришла пора подписывать бумаги, меня просто выставили за дверь.

— Вот так просто взяли и послали?

— Увы, но это так!

— Но вы же маг, колдун, волшебник! Идти против вас — это хуже, чем лить против ветра! Мокрым уже не будешь! Будешь просто мертвым или еще того хуже — зверьком каким или ромашкой!

— Во-первых, наша мать. Она бы прокляла меня. Братец умудрился склонить ее на свою сторону. А если учесть то, что мама была очень сильной колдуньей, это было бы просто небезопасно. Во-вторых, Конклав Двенадцати стер бы меня с лица земли, потому как Локо умудрился запастись документами, опубликование которых доказывало, что его приход к власти состоялся с моей помощью. Магической помощью. Здесь уже вступает в силу этическая сторона: в самом начале организации Конклава маги наотрез отказались вмешиваться в большую политику. Дальше братец сделал очень крутой ход: он пригрел Конклав на территории Бревтона, и теперь мои коллеги на него просто молятся.

Рассказывая все это, маг не забывал отдавать должное ужину. Количество мяса на общем блюде уменьшалось с умопомрачительной быстротой.

— Но теперь все изменилось. Мама умерла. В Конклаве наступил долгожданный раскол. У меня появился шанс не только вернуть свое, но и стать… — Колдун красивым жестом отправил в рот последний кусок жаркого. — Стать не только во главе Конклава Двенадцати, но и единственным конкретным магом на близлежащие восемь королевств.

Я вздохнул. Искренне и тяжело.

— Ну, не надо принимать все так близко к сердцу, Лукка, — с набитым ртом пророкотал колдун. — Поверь, все еще можно исправить!

— Да?! — воспрянул я духом.

— Уверен! — весело кивнул маг.

— Тогда выплюньте, пожалуйста, то, что еще не проглотили, а то мне сегодня ни хрена не досталось!

По замыслу Скорпо мне было необходимо пройти «путь воина», то есть научиться правильно проламывать головы и выламывать руки. Можно подумать, здесь нужно знать что-то особенное. У нас в деревне этим делом народ каждую зиму занимается. Не считая случаев скандалов в семьях и игр детворы. Но раз волшебник приказал — я обязан слушаться.

И вновь два мула тащат повозку по размытой осенней дороге. Завернувшись в новую душегрейку, я выслушивал последние поучения мага.

— Ты, конечно, очень сильный парень. Но, поверь на слово, сила без умения ее правильно направить подчас бывает просто бесполезна. Возьмем случай с медведем — тебя спасла только твоя сила и ловкость. Но представь, что, пройдя обучение, ты станешь еще более ловким, быстрым. А если бы ты познал некоторые приемы боевого искусства, то тогда бы не пришлось зашивать раны на руках — медведь просто не успел бы их нанести. Ты хочешь спросить, для чего это нужно? Отвечу: Живой и здоровый ты мне нравишься больше, чем мертвый или раненый. И еще, — вспомнил что-то маг, — ты там это… поосторожней как-нибудь, не покалечь никого…

По приезде в пригород Меридена колдун вручил меня маленькому, чуть больше гнома, шустрому дедку с узкими глазами.

— Вот ваш новый ученик, учитель Айдо. Надеюсь, вы сделаете из него грозного и дисциплинированного воина.

Айдо обошел вокруг меня, словно лиса вокруг курятника.

— Большой парень… Очень большой. Откуда родом?

Только я открыл рот, как вместо меня заговорил Скорпо:

— Он из племени троллей, что живут в Вечной Долине.

Учитель Айдо недоверчиво уставился на мага:

— Мастер Скорпо, вы меня разыгрываете! Какой же это тролль?

— Я — тролль, — вставил я слово, покоробленный таким недоверием.

— Люди этого племени называют себя так, потому что уже не одно поколение живут вместе с настоящими равнинными троллями.

— Уж не хотите ли вы сказать, что передо мной ханг фахтр[10]? — нахмурился узкоглазый.

Я не понял, что сказал коротышка, но звучание слов мне не понравилось.

— Думаю, что нет, хотя кто его знает, может быть, где-нибудь в самом начале совместного проживания. Но дело не в этом. Учитель Айдо, — маг взял его под руку, — мне не нужен сверхубийца, просто научите его правильно драться, исходя из того, что он уже умеет.

— А оно что-то умеет?

— Уважаемый, прошу вас. Я прекрасно понимаю ваше негативное отношение к определенным племенам, но не надо это демонстрировать хотя бы перед ним.

— Ладно, ладно, я все понял. Сколько времени у меня есть на обучение?

— Как минимум до середины зимы, но вполне возможно, что и до весны. Я еще точно не знаю, когда мне понадобятся его услуги. Поговорим об оплате…

Кроме меня, учитель Айдо обучал еще двоих остолопов. Невысокого и тоже узкоглазого парня звали Ильд-Ми, а молодой восточный эльф со шрамом через все лицо назвался Ватгилем. Как стало известно позже, Ильд-Ми обучался у Айдо уже давно — лет восемь, а эльф попал к нему два года назад.

Парень жил с учителем в одном доме со смешной, в завитках, крышей, а меня поселили в одну хижину с эльфом. Первый день я занимался только тем, что наблюдал, как двое учеников под бдительным присмотром наставника мордовали друг друга. Честно говоря, я так и не понял, в чем суть этих козлиных прыжков, переворотов и звериных выкриков. В нашем стойбище все подобное происходило степенно и, что называется, за раз. Пять минут, и кому надо лежать — лежит, а кому не надо… ну, по-разному бывает. Ближе к вечеру учитель Айдо поинтересовался моими впечатлениями. Я честно и откровенно поделился своим недоумением. Коротышка ничего не сказал, лишь приказал приготовить ужин и заготовить топлива на ночь. Вторая, как и первая, ночь в Меридене прошла в полной темноте, но не в тишине. Ватгиль сразу же после ужина приходил в хижину и, упав ничком на циновку, отворачивался к стене. Мои потуги разговорить эльфа ни к чему не приводили. Парень, наверное, просто глох, когда ускользал от пристального взора учителя. А еще он кричал во сне. Попытка разобрать его бред приводила меня в трепетный ужас — такой ругани я не слышал даже от Дожа — Дырявого Мешка. Ночной треп эльфа пестрил разнообразием языков. Я умудрился, помимо эльфийского и немного гномьего, различить еще речь орков и даже гоблинов. И скажу одно: мой друг гном мог спокойно отдыхать, если бы в соревновании по площадной ругани участвовал бы Ватгиль. Особо заострило мое внимание то, что парень очень часто бурчал два имени, а именно: Йавиэвэн и Лосдрауг. Если первое, Йавиэвэн, он произносил с тоской и нежностью, то Лосдрауг он вплетал в такие словесные обороты, что я волей-неволей краснел в темноте.

Подняли меня пинками. Сначала я просто решил не обращать внимание, но потом мне врезали палкой по заднице, и я решил узнать, в чем, собственно, дело. Учитель Айдо, злой, а это было, похоже, его обычное состояние, и не в меру вспотевший велел выметаться на свежий воздух.

Солнце еще спало, а Младшая Сестра только собиралась на покой. Воздух был действительно свеж до неприличной прохлады, о чем я доложил учителю. Тот, несказанно удивившись, предложил согреться, пробежавшись до речки и обратно. Вспомнив слова Скорпо о подчинении и послушании, я, тяжело вздохнув, побежал. Видно, Айдо тоже немного подзамерз, так как составил мне компанию. И вот тут я понял, как мало все же знают нас люди. Типичный пример: для того чтобы по праву называться мужчиной, молодой тролль должен пройти ряд испытаний, и первое из них — он должен бежать до тех пор, пока в небе не появится первая звезда. Потом, вернувшись обратно к тому месту, откуда начал свой бег, пройти по вытянутой веревке с миской, наполненной до краев водой. Естественно, не пролив ни капли. Ради потехи ему составляет компанию почти вся мужская половина стойбища. Ладно, я отвлекся.

Мысленно прикинув расстояние до речушки (где-то с полчаса хорошего галопа), я решил поскорей отделаться. Когда Айдо наконец-то доковылял, я, искупавшись, смыл пот, а заодно успел наловить рыбки на завтрак. Для этого, пока никто не видел, я снял штаны и, завязав внизу, использовал их как сеть.

Едва учитель появился на берегу, я взял обратный курс. Ребята уже встали и лазили в поисках еды. Так как учитель безнадежно отстал, я принял командование по завтраку на себя. По прибытии старичка на место его обрадовали известием, что ему таки перепала пара рыбешек.

От такой нечаянной радости Айдо, скрипнув зубами, скрылся у себя в доме. Появился он через час, бодрый и веселый, в черном одеянии с поясом. Старик Кис-Бродяга рассказывал, что такие тряпки носят в столице в домах: зажиточных парней и зовутся они чудным словцом — пинджама.

— Ну-ка, господин скороход, — вежливо обратился он ко мне, — посмотрим, что ты у нас за птица!

С этими словами он взвился в воздух. Босая пятка старичка врезалась мне в челюсть, а через мгновение другая угодила в лоб. Ощущение было такое, словно столкнулся с сосной по пути домой после четвертого кувшинчика ржаного самогона. Разница была лишь в том, что обычно сосна немного меняет свое положение относительно земли, а я устоял на месте.

Айдо, приземлившись, фыркнул и снова пошел в атаку. На этот раз он пустил в ход свои кулаки, быстро обработав мне торс и грудь, а напоследок постарался заплести косичку в моей гриве. Я решил не отвечать чисто из уважения к сединам противника. Не скажу, что его удары были безболезненными, но все-таки не такими, как у нас на «стеночной» потехе.

Учитель в принципе мог бы скакать вокруг меня и дальше, пока бы ему это не надоело, но меня задел за живое язвительный смех Ильд-Ми. Поэтому, когда учитель в очередной раз прыганул, я просто немного отошел в сторону. Дед по инерции просвистел мимо (видно, он собирался все-таки уложить меня сегодня!) и так как в полете останавливаться просто не умел, то использовал для приземления лыбящегося ученика. Эльф, удивленный, бросил взгляд на меня и, одобрительно кивнув головой, отошел в сторону. Так, на всякий случай.

Старик, решив, вероятно, что был недостаточно быстр, прямо с места в прыжке ринулся на меня. Вот здесь я еле сдержался!!! Сразу вспомнилось, как отправляют на пару недель отдыхать зарвавшихся парней, стремящихся с размаху, с лету уложить противника, — здесь главное вовремя и по делу резко выставить кулак. И вместе с тем проскочили прощальные слова Скорпо: «Ты там это… поосторожней как-нибудь». Я стоял в позе заботливой матери, укачивающей младенца. Я не удержался и даже попытался промычать что-то вроде «баю-баюшки, баю…». Ватгиль не выдержал и взорвался высоким симпатичным смехом. Старик покраснел и щучкой вынырнул из моих нежных объятий — можно было подумать, что его так уж особо сильно удерживали.

— Так, хорр-р-р-ошо. — Айдо поманил меня ладошкой. — Теперь, медведь, твоя очередь. Нападай!

— Не буду, — я скромно потупился.

— Почему? — искренне удивился учитель, сделав шаг навстречу.

— Не буду, и все, — пробурчал я в ответ.

— Но почему, Отродье тебя раздери?! — Удивлению Айдо, похоже, не было предела.

— Мастер Скорпо велел никого здесь не калечить, а по-другому, боюсь, не получится… — пробубнил я.

— Что, что, что? — Дед подошел ко мне еще ближе, а я тем временем принялся за изучение облаков, проплывающих по небу.

— А мастер Скорпо не говорил тебе, что я здесь всем распоряжаюсь?! И что меня ты обязан слушаться и выполнять мои приказы, какими бы они ни были! Это тебе понятно, кретин?! — разорался старик.

— Понятно, — вздохнул я. И хотя невежливое «кретин» относилось, как я считал, в этом случае не совсем ко мне, оно все же задело. — Понятно, — повторил я и резко вскинул руку, метя дедушке Айдо между глаз. — Чего тут непонятного!..

Пока я продолжал внимательно изучать облака, мирно проплывающие по небу, верные ученики доставали своего учителя из кустов акации, что росла рядом с поляной-площадкой.

Непобедимый Айдо выглядел так, будто по нему прошло стадо обезумевших бизонов. Костюмчик явно нуждался в капитальной штопке, пояс вообще где-то потерялся, морда, впрочем, как и все остальное, была расцарапана в кровь. Последним штрихом к портрету были вылезающие из орбит глаза и неприятного цвета синь или, точнее сказать, чернь, расплывающаяся вокруг глаз.

Пострадавшего со всеми почестями отнесли в дом. Причем старик Айдо все время пытался посчитать количество своих зубов, приговаривая при этом только ему одному понятное «жаль…». Через несколько минут после всего этого из дома, спеша, как на попойку, вылетел Ильд-Ми. Глаза его светились багровым, а в руках плясал длинный, чуть закругленный на конце меч. Я оставил изучение окрестностей на потом и приготовился. Прав был мой папаша, утверждая, что «страшнее дурака в праведном гневе может быть лишь обезумевший дурак».

Итак, Ильд-Ми приближался ко мне с поразительной быстротой, занося свою железку все выше и выше, явно готовясь к смертоубийству. Мне не оставалось ничего другого, кроме как нырнуть под руку, когда он таки рубанул, и отправить обезумевшего парня по пути, ранее проложенному его ненаглядным наставником.

Его уже доставал я сам с помощью Ватгиля, который при этом все еще хохотал, как безумный. Если в самом начале обучения мне было, честно говоря, не до смеха, то здесь я не выдержал и тоже скупо усмехнулся. Не скажу, что мне было очень уж смешно, просто… ну просто за компанию, наверное…

Когда были наложены все повязки и смазаны все царапины, мы с Ватгилем решили немного потренироваться, так сказать, без присмотра старших. Для этого я зарезал и приготовил на костре небольшого кабанчика с хозяйского двора, а эльф в это время сбегал до самого Меридена за парочкой мехов вина, резонно рассудив, что для большой науки никогда ничего не бывает лишним, особливо если в кладовых пива по-нормальному хватит только на одного. На одного меня, разумеется.

Учеба закончилась далеко за полночь, причем Ватгиль умудрился натренироваться так, что его пришлось просто нести до постели. Наверное, первый раз за долгое время эльф спал молча и счастливо. Я же, поразмыслив, что не очень хорошо оставлять больных без присмотра, решил средь ночи навестить оных. И не моя беда в том, что к тому времени Ильд-Ми, не выдержав, надумал выползти, я повторюсь — именно выползти во двор по малой нужде. Потом я честно и откровенно ему заявил, что без терпения и выдержки ни один воин не может стать настоящим мастером. Поэтому нечего орать на меня, размахивая под носом своими лубками. Я даже привел ему в пример учителя Айдо, который молча ходил под себя и не выступал.

Утро разбудило меня уже далеко не первыми лучами и задорным звоном стали. Не спеша потянувшись, я поднялся, вознамерившись объяснить Ватгилю, что по утрам нормальные люди вообще-то спят, а не занимаются самоистязанием на предмет боевой выучки. Выглянув на улицу, я обомлел.

Эльф, вооруженный двумя легкими мечами, отмахивался от толпы, человек в шесть, незнакомых мне парней. Причем отмахивался довольно лихо, судя по тому, что лужайку уже испортили своим видом три трупа. Все были настолько увлечены поэзией боя, что даже меня не заметили. Резонно рассудив, что бьют все-таки наших, я осторожно вернулся в хижину, отыскал свой лук, с которым сюда и приехал.

Как я уже говорил, он был подобием тролльего лука. Но очень хорошим подобием. Поэтому я не удивился, когда первая стрела, попав в голову одного из нападавших, просто снесла его с поля брани.

— Эй, Ватгиль, помощь нужна? — вежливости ради напомнил я о себе, накладывая на тетиву следующую стрелу. Эльф, ничего не ответив, продолжал орудовать мечами. — Нет, ты только скажи, может, ты хочешь сам их…

Стрела, коротко свистнув, швырнула второй труп на нападающего бандита. Тот споткнулся, потерял равновесие и раскрылся на свою погибель — меч эльфа достал его горло. Парень, выронив оружие, схватился за рану и медленно завалился набок, орошая землю рекой жизни.

В третий раз выстрелить я не успел. Один из этих громко хрюкнул (орки?!), круг рассыпался, и я в долю секунды усмотрел что-то, летящее в мою сторону. Увернуться я не успел. Острая сталь распорола мне плечо и врезалась в дверной косяк за спиной. В дереве торчал странного вида нож — без ручки, с двух сторон — остро заточенные лезвия. Мало того, что эта штука разрезала плечо, так еще и умудрилась походя срезать мне тетиву. Хороший лук совершенно без всякой магии превратился в шест высотой с меня. Ладно, думаете, что этой штукой я пользоваться не умею. Нет, ну где вы видели тролля без дубины, а?

Ближайший супротивник потерял равновесие, когда я шестом врезал ему по ногам. Парень развалился на травке, неудобно подмяв под себя руку с мечом. Я не стал давать ему время на то, чтобы подняться, и хорошо звезданул прямо по шлему, скрывающему морду. Бандюган замер, видимо находясь в шоке от такого выпада, и в драку больше не вмешивался.

Тем временем Ватгиль, убив еще одного, вплотную перешел к выяснению отношений с оставшимся. Я хотел было помочь, но эльф прекрасно справился без меня. Бандюк яростно защищался, однако остаться в живых после такого града ударов, разносящих в щепки щит и броню? Видимо, под конец схватки Ватгилю захотелось произвести на меня впечатление, и он запустил голову противника свечкой вверх посредством одновременного удара двумя мечами сразу.

Покончив со своей жертвой, эльф повернулся лицом к лесу, впрочем не забыв причудливым, но красивым движением стряхнуть кровь с клинков. Я подошел к нему, сжимая в руках шест.

— Думаешь, гости еще будут?

— Не знаю… — Ватгиль пристально всматривался в лесную чащобу.

— Ребята к тебе приходили?

— Не знаю… они напали сразу. — Он повернул ко мне обезображенное лицо. — Не представились даже…

— Непорядок, — согласился я. — По-моему, один еще дышит, если хочешь, можем пообщаться.

Когда с оглушенного супротивника сняли шлем, я не особо удивился, увидев перед собой хрюшку орка. Тот очумело водил глазами, прямо как учитель Айдо после показательной схватки со мной. Эльф обыскал бедолагу, но не нашел ничего, кроме туго набитого кошелька и целой охапки перевязанных между собой шнурков. Такое макраме было не чем иным, как обыкновенным оркским письмом. К сожалению, ни я, ни Ватгиль не обладали необходимыми знаниями, чтобы его прочесть.

— Эй, мурло, — довольно вежливо обратился я к пленному, — говорить можешь?

Тот, гордо хрюкнув, обложил нас на довольно паршивом общем.

— Значит, можешь, — сделал я вывод. — А вот скажи-ка нам, мил чело… тьфу, прости меня, боровчик ты наш, хрюшечка недорезанная, а вот какого вы здесь со товарищами забыли?

Орк, гордо вскинув буйную головушку, попытался отвернуться, но наткнулся дырочкой пяточка на острие ножа, предупредительно подставленного Ватгилем. В поросячьих глазках родилась искра ужаса и тут же погасла.

— Так, понятно… Значитца, господин свинтус, — протянул я глубокомысленно, — говорить с нами брезгует…

— Наверное, полагая, и по справедливости полагая, — подхватил эльф, — что недостойны мы ни внимания его, ни беседы…

— Совершенно согласен! — кивнул я. — Брезгует, гад!

— Но я думаю, что мы-то им не побрезгуем… Я на пару с орком непонимающе уставился на Ватгиля.

— Лукка, ты говорил, что у нас проблемы с провиантом? — спокойно протянул эльф. — Мясо, говоришь, уже как дня три кончилось?

Орк, вывернув голову, с надеждой посмотрел на меня, ни-чего-здесь-не-понимающего. Эльф между тем продолжал:

— А еще ты говорил, что прекрасно готовишь свинину? Ведь ты же говорил, тролль?

— Тролль?! — хрюкнул было орк, но заткнулся под легким нажимом ножа.

— Ну, говорил… — Кажется, до меня начало доходить, к чему вел Ватгиль.

— Великолепно. — Эльф опустился на колено и, глядя прямо в глаза орка, с очень неприятной улыбкой процедил: — Тогда не будешь ли ты так любезен приготовить этого кабанчика на вертеле, зажаренного целиком. Только маленькая просьба — я люблю мясо с кровью, но чтобы корочка была очень-очень прожарена… на медленном огне.

— Не посмеешь, тварь, хрр-р, — наконец прорвало орка, — подавишься!

— Я пошел костер готовить. — Эльф поднялся на ноги. — Лукка, свяжи пока его.

— Ага. — Я тоже поднялся. — Эй, Ватгиль, а где у нас вертел и все приправы? Эльф недоуменно обернулся.

— И еще, — решил я уточнить, — ты как хочешь, а я эту дрянь под любым соусом жрать не буду. Извини, не смогу.

Ватгиль свесил голову на плечо:

— Да… ладно…

— И еще! Тебе его как? По-анширски, по-восточному, по-хлабустиански со сметаной и яблоками или просто так поджарить, без всяких затей, в смысле живьем?

— Раб тэндха! Чтоб ты сдох, недоносок! Да чтоб ты забыл дорогу домой, сосунок! Чтоб тебе… — Короче говоря, он выложил нам все.

Дело было так. Этот героический орк с ватагой друзей уже давно «работал по найму». То есть кто сам не может, тот и платит, ну а ребята всегда готовы протянуть руку, то есть копытце, помощи. За приличные деньги, конечно. На этот раз их нанял какой-то мужик в черном плаще. Дело было в трактире «Семь Дорог». Кто он и что он — орк не мог вспомнить, несмотря на занимающиеся дрова. Целью оказался… Ватгиль. Кстати говоря, парень не особо удивился и не обрадовался, когда орк, кряхтя, назвал сумму гонорара.

Мы с Ватгилем рассудили, что задание они не выполнили, а значит, награду не заслужили, и деньги, естественно, переходят в руки несостоявшейся жертвы. И знаете, орк не протестовал и даже с. удовольствием согласился с нашими рассуждениями.

Орка мы заперли в погребе. А сами, пересчитав деньги и собрав трофеи, отволокли трупы в лес, где и захоронили. Все это время Ватгиль молчал и все больше мрачнел. Смотреть на его постную морду у меня уже не было никаких сил, и, выбрав момент, я решился поговорить с эльфом.

— Дружище, — начал я издалека, когда солнце уже клонилось к закату и мы сидели в своей хижине, — мне кажется, нам надо объясниться. Начнем с того, что мне надоели твои ночные кошмары. Может быть, я лезу не в свое дело, но, с другой стороны, мы спим под одной крышей, и если тебе доставляет удовольствие орать по ночам, то у меня нет никакого желания все это слушать. Дальше. Сегодня… Опять же я лезу не в свое дело, хотя и прибыльное, но в то же время мне интересно, какого… ээ-э-э… В общем, парень, выкладывай, в чем проблема, хотя бы потому, что мне чуется, что сегодняшний визит не последний и ты забрался в эту глушь не от великой радости. Короче говоря, рассказывай!

Ватгиль пожал плечами и ненадолго задумался.

— Лукка, ты прав уже в том, что это совершенно не твое дело. Было не твое дело. Но ты уже в него ввязался, когда не дал меня убить. И ты опять же прав в том, что сегодняшний визит не последний. Придут еще. Я знаю. А если так, то…

Эльф рассказывал всю ночь. Временами срываясь на крик и ругань, временами просто прекращая рассказывать. А дело было так.

Жили-были эльфы. Два племени, то есть два клана. Клан скворжо и клан вито. Все было хорошо, пока не прибили по пьяни сына вождя клана вито. А так как кто-то должен быть виновным, то в смерти парня обвинили Ватгиля и его брата, которые совершенно некстати в тот день, в том месте и в то время шлялись рядом. Как признался покрасневший эльф, они пошли договариваться о свидании с прекрасной Йавиэвэн, которая приходилась убиенному какой-то двоюродной родственницей. Пока шли словесные разборки на тему «кто же это все наделал», вообще дальний родственник, седьмая вода на молоке, некий Лосдрауг, сколотив ватагу, пошел войной на соседей, «мстя за любимого братика». В ход пущены были мечи и стрелы, полилась кровь. Война затянулась на долгие пять лет. Уже на второй год вождем вито стал этот самый Лосдрауг, так как вождь со всеми родственниками мужского пола скоропостижно погибли в неравных схватках с врагом. Вызывало сомнения только то, что ребята не все умерли в бою, а кто-то в постели, кто-то на поминальном пиру, подавившись элем. Как сказал бы Дож — Дырявый Мешок: «полный набор, на любой вкус и цвет».

К третьему году войны Лосдрауг вдруг предложил перемирие. А чтобы мир был покрепче, решили поженить Ватгиля — младшего сына вождя скворжо и ту самую Йавиэвэн. Все равно голубки в минуты затишья бегали друг к другу миловаться и мечтать о светлом будущем. И вот в Ночь Звезд, на церемонии помолвки, на которой присутствовали вождь скворжо и его близкие родственники с одной стороны и Лосдрауг с компанией с другой, налетели лихие парни в масках и всех покромсали. Точнее, почти всех. В живых остались только сам Ватгиль, его нареченная Йавиэвэн и Лосдрауг с компанией. И тут до Ватгиля дошло, в чем, собственно говоря, дело. Лосдрауг просто решил стать во главе вито. А так как право трона по наследству ему не грозило, он и затеял опасную игру. Убив сына вождя, он, обвинив соседей, начинает войну. И под шумок убирает конкурентов. Когда грязное дело было сделано, до Лосдрауга дошло, что рано или поздно война закончится, настанет мир и есть реальный шанс, что соплеменники поймут, что нынешний вождь пришел к власти не совсем честным путем. И только боги знают, чем все это может кончиться. Мир невыгоден, но он близок. Настает Ночь Звезд, которая кончается резней. Вожди кланов мертвы. Одни обвиняют других и наоборот. Война продолжается. Но той же ночью Ватгиль умудряется остаться в живых. До своих ему дойти не дают, отрезав все пути и объявив на него охоту. Лосдрауг дает понять молодому эльфу, что если он обронит хотя бы полслова правды, то оставшаяся в заложниках Йавиэвэн умрет. Недолго думая Ватгиль исчезает. Но, как оказалось, о нем не забыли. Его помнят, и его ищут…

Когда эльф закончил свое повествование, наступило утро.

— И вот я пришел к мастеру Айдо, он взял меня учеником, не подозревая, кого он принял. Остальное ты знаешь.

— И что ты думаешь делать дальше?

— Не знаю… может, уйду. Наверняка найдется место, где меня не найдут.

— А девушка? Она жива?

— Да. А еще я знаю, она ждет меня… — печально улыбнулся эльф, свесив голову.

— Нехорошо. — Я тоже улыбнулся.

— Что нехорошо? — откинул волосы со лба Ватгиль.

— Нехорошо девушку заставлять ждать! Ладно, вставай, пошли!

— Куда? — не понял потерпевший.

— Как куда?! Набить рыло этому Лосдраугу, а заодно жениться на Йавиэвэн. Чего ты уставился, поднимайся, или ты думаешь, у меня так много времени?! До середины зимы мне еще нужно вернуться обратно!

С учителем Айдо мы договорились быстро. Он даже не возражал. Только что-то невразумительное просипел и опять, отвернувшись, заснул. Правда, Ильд-Ми попытался возникнуть, но я поинтересовался состоянием его лап, и он больше не возникал.

Прежде чем отправиться в Талат-Гален, родину Ватгиля, мы зашли в Мериден на предмет закупки провизии, оружия и того, на чем побыстрее добраться.

Поначалу эльф предложил купить верховых лошадей, но я со стыдом признался, что ездить верхом не умею по той причине, что ни одна лошадь меня просто долго не выдерживает. После долгих споров, точнее будет сказано, уговоров купили хорошую четверку лошадей и крытую повозку. Следующий наш визит был нанесен местному оружейнику. Вот здесь эльф показал, что не зря корпел у Айдо целых два года. Два легких кривых меча, эльфийский лук, кольчужка, целый набор метательных обоюдоострых ножей и много еще чего, — в общем, арсенал Ватгиля состоял из легкого вооружения и разных штучек, предназначенных для метания. Я выбрал самый настоящий троллий лук, который хозяин лавки не мог продать, поскольку редко кто мог оттянуть тетиву хотя бы наполовину. По совету эльфа хозяин подобрал мне хороший боевой посох, а я, не поборов искушения, приобрел свою мечту — тяжелый боевой топор и опять же тяжелый цеп.

Когда покупки были сделаны, хозяин не удержался и спросил, на какую войну мы собираемся. Я честно признался, что никакой войны нет, просто я с другом собрался на свадьбу, и предложил хозяину составить нам компанию. Мужик отказался, сославшись на занятость и торговлю. Мы же, в свою очередь, не стали настаивать.

На второй день пути мы подкатили к знакомому мне трактиру «Южный Тракт», тому самому, где я в первый раз столкнулся с мастером Скорпо.

За время моего отсутствия трактир совершенно не изменился. Первым делом после обустройства с ночлегом я поинтересовался у хозяина насчет моего друга гнома. Увы! Никаких весточек мне не перепало. Скромно перекусив, мы рано легли спать, чтобы встать вместе с солнцем. А вот с утра у меня кружилась от счастья голова, пело сердце и болели бока.

Когда наша кибитка приблизилась к знаменитому Перекрестку Семи Дорог, то… сначала я не поверил своим глазам! В самом центре, прямо на земле, сидел этакий тролль на перепутье, а именно сам Большой Оз! Я остановил коней прямо около тролля и, перевесившись с козел, кротко поинтересовался:

— Эй, громила, а не кажется тебе, что тебя вместе с твоей большой задницей давно уже ждут дома!