Сокровища старого Яна

      — Керол! — испуганно крикнул Питер. — Берегись! Он успел заметить, что рука девочки была опущена за левый борт. Керол оглянулась, вскрикнула и отдернула руку как раз в тот момент, когда судно нанесло «Нырку» сильный, скользящий удар. Катер чуть не перевернулся. Послышался крик, затем всплеск воды, и Керол исчезла с палубы.
      Питер побледнел от волнения, но не растерялся. Он помнил, что в тех случаях, когда кто-нибудь падал за борт, нужно было немедленно остановить винт, чтобы не ударить тонущего, если его затянет под корму, и тут же выключил мотор. Снова «Нырок» с силой стукнулся о борт парохода, а когда корабль прошел вперед, катер наконец освободился от опасного соседства и закачался на волнах, как пробка.
      — Выскакивай из рубки, быстрее! — Питер выбежал на палубу, Майкл следовал за ним по пятам.
      — Керол! — закричал он.
      Майкл бросил быстрый взгляд на корму.
      — Питер! Джилл тоже нет!.. Увидев, что сестры действительно нет на кормовой палубе, Питер задрожал.
      — Джилл! — снова закричал он. — Керол!
      Наступило молчание показавшееся ему бесконечно долгим. Пароход, который доставил им столько неприятностей, удалялся так, словно ничего не произошло.
      — Керол! Джилл! — еще раз крикнул Питер прерывающимся от волнения голосом.
      — Питер! — послышался ответ из-за правого борта, и они с огромной радостью узнали голос Джилл.
      Подбежав к борту, шкипер увидел обеих девочек в воде около "Нырка":
      — Майкл, веревку, живо!
      Майкл бросил ему конец, а сам спустил с борта один из кокосовых привальных кранцев. Катер теперь почти не качался, и скоро обеих девочек удалось втянуть на палубу. С них ручьями стекала вода.
      — Керол уже второй раз искупалась, — осклабился Майкл. — Первый раз в Мейплдареме, а теперь вот снова. Придется привязать ее за ногу веревкой.
      — Я ничего не успела сделать, — пожаловалась Керол, выжимая волосы. — Все произошло так внезапно.
      — Это моя вина, — признался Питер. — Нас потащило к пароходу. Я этого не ожидал и был совершенно беспомощен.
      — Обратите внимание, Джилл тоже свалилась в воду, — не унимался Майкл. — Вот это неразлучная пара!
      — И вовсе я не свалилась, — возразила Джилл.
      — Да? Почему же ты такая мокрая?
      — Потому что я нырнула вслед за Керол, — сказала Джилл.
      Питер изумленно посмотрел на Джилл.
      — Ты хочешь сказать… ты сама прыгнула в воду? Джилл кивнула головой:
      — Я обернулась после толчка, увидела, что Керол упала за борт и скрылась под водой, и тут же нырнула вслед за ней на случай, если бы ей потребовалась помощь.
      Керол обняла подругу за мокрую талию:
      — Ничего страшного со мной не случилось, Джилл. Должно быть, меня волнами потащило вниз, но я почти сразу же вынырнула рядом с тобой. Я все время думала, что тебя тоже сбросило за борт при столкновении.
      — Ну ладно. Что ж, мы так и будем болтать тут целый день? спросила Джилл. — Ведь мы пока еще не нашли сокровища Яна. Пойдем, Керол, переоденемся, а они пока снова поведут наше судно вперед.
      — Да, положеньице у нас было незавидное, — поежился Питер, когда девочки ушли вниз. — Нет, больше я так безрассудно не поступлю.
      — Ничего, — откликнулся Майкл. — Игра стоила свеч. Мы ловко проскочили таможню, и нас никто не видел. Какое значение имеет то, что они нырнули? Тем более, что искупались-то девчонки, а не мы.
      Питер засмеялся.
      — Это совсем не по-рыцарски, Майкл, — упрекнул он.
      К тому времени, когда девочки вновь вышли на палубу высушить на солнце волосы, «Нырок» проходил мимо ряда широких боковых каналов, где стояли огромные угольные бараки, маленькие каботажные пароходы и множество различных мелких судов. В одном из каналов слышался грохот пневматических молотков. Здесь находилась небольшая судостроительная верфь, и клепальщики как раз занимались обшивкой корпуса парохода. Майкла всегда интересовали строительство и сборка, и теперь он с живым любопытством посматривал на верфь.
      — Это Тернезен, — объявил Питер. — По карте, которую нам дал служащий на заправочной станции в Остенде, отсюда около километра до пристани, а там канал и кончается. Оттуда мы войдем в устье Шельды.
      — Но там есть, наверное, шлюз?
      — Думаю, что есть.
      — Чудно. Мне нравятся здешние шлюзы — они как-то своеобразно устроены.
      Канал поворачивал направо. Миновав поворот, «Нырок» оказался в его широкой части, заполненной баржами. В конце виднелся красивый подъемный мост, покрашенный ярко-зеленой краской.
      — Все это выглядит точь-в-точь как на картине, которая висит у нас в классе! — воскликнул Майкл. — Посмотри, какой большой груз пришлось поместить на концы балок моста, чтобы уравновесить тяжесть дороги.
      Питер остановился почти у самого моста и причалил к стоявшей на якоре барже, с которой рабочие выгружали кирпич. По мосту как раз проходил трактор, а за ним повозка, позади которой двигалось несколько велосипедистов. Питер терпеливо дождался, пока все они не проехали через мост, и лишь тогда дал три гудка сиреной, как это делали перед мостами другие суда, встречавшиеся ранее «Нырку». Человек в контрольной будке оторвался от газеты, чтением которой был занят, и отрицательно покачал головой. Питер недоуменно взглянул на него и показал рукой на причалы за мостом.
      Человек снова покачал головой, но на этот раз отложил газету, выбрался из своей зеленой будки и прошел по набережной на нос груженной кирпичом баржи.
      — No sluys , — сказал он.
      — Слойс? — повторил Питер незнакомое слово. — Что такое "слойс"?
      Человек позвал Питера на берег и, указывая на шлюзные ворота за набережной, опять сказал:
      — Sluys.
      — Ах, шлюз, да? Нам нужно пройти через этот шлюз.
      — Нет слюйз. Нет воды.
      — Но в нем уже много судов, — возразил Питер, показывая на лес мачт внутри шлюза.
      — Да. Но сейчас нет воды. Эти суда уйдут. Потом воды не будет восемь часов.
      Человек вытащил часы и пальцем обвел по циферблату от точки, где часовая стрелка находилась в. ту минуту — между тремя и четырьмя часами, до одиннадцати часов. По цифре одиннадцать он постучал пальцем.
      — Что такое? Не раньше вечера?
      — Вечером, в одиннадцать. Сейчас воды нет. После пропуска этих судов шлюз до вечера работать не будет.
      Питер понимающе кивнул головой. Человек возвратился в свою будку, к своей газете, а юный капитан сообщил печальные новости остальным членам команды. Оставалось только примириться с очередной задержкой.
      — Питер, но почему мы должны ждать? — недовольно спросил Майкл.
      — Сейчас отлив, ничего не поделаешь.
      — Будем надеяться, моряки не догонят нас здесь, — заметила Джилл,
      — Или таможенники, — добавил Питер. — Нам и в самом деле остается только надеяться, что все кончится хорошо. А пока мы можем есть, спать и ходить по магазинам.
      — И рыбачить, — решил Майкл. — Я пойду на берег. Кто его знает, что здесь можно поймать.
      Вторая половина дня тянулась очень медленно. Девочки попытались искупаться у пляжа, за волноломом, но вода оказалась такой грязной, что они тут же отказались от своей затеи, возвратились на катер и улеглись на палубе — загорать и болтать о школе. Питер сидел в рулевой рубке и с беспокойством наблюдал за набережной; ему все казалось, что вот-вот покажутся полицейские, или таможенные чиновники, или даже Бил и Джо. Майкл с весьма довольным видом забрасывал леску с нижних шлюзовых ворот, и, хотя ничто ни разу не прикоснулось к наживке, он не терял надежды и верил, что где-то в этой мутной воде вокруг крючка ходят огромные рыбы.
      Джилл принесла чай на палубу для себя, Керол и Питера. Некоторое время пили чай молча, затем шкипер внезапно повернулся к Джилл и спросил:
      — О чем ты думаешь, Джилл?
      — Я? Да так, ни о чем серьезном. Размышляю о сокровищах Яна. Кажется, что мы давно-давно оставили Абингдон, и вся эта история выглядит сейчас какой-то сказкой. Ну, а предположим, что мы не найдем ценностей…
      — Мы обязаны их найти, — твердо ответил Питер. — Рано или поздно, но у нас обязательно возникнут неприятности с властями из-за паспортов или из-за чего-нибудь другого. Если к тому времени мы найдем сокровища, все окончится хорошо. Если же мы не найдем их, то…
      — Тогда что? — спросила Джилл.
      — Тогда учреждение отца должно будет вызволять нас, и нам придется долго объясняться.
      — Папа и мама будут страшно расстроены, — заметила Джилл. — Ведь они все-таки поверили нам, что мы ничего дурного не сделаем. А мы еще отвечаем за Керол.
      Керол тяжело вздохнула:
      — Пожалуйста, не начинайте снова об этом. Получается, что вы, Бренксомы, только и знаете, что беспокоиться и размышлять, нужно ли было поступать так, как вы поступили. Майкл, конечно, не в счет, он никогда не казнит себя за то, что уже сделано. Он не волнуется, если даже ничего не поймает. А вот вы двое, разве вы не можете раз и навсегда сказать, что мы отправились на поиски Сокровищ Яна и обязательно их найдем.
      — Ты что-то уж слишком уверена, — заметила Джилл.
      — Да, уверена. Я верю, что мы найдем сокровища.
      — Но мы даже не знаем, как взяться за поиски, — возразила Джилл.
      — Ради бога, хватит! — сердито сказала Керол. — Вместо того чтобы сидеть здесь и пережевывать одно и то же, давайте лучше сходим в магазин или куда угодно. Заканчивайте пить чай и пойдемте.
      "Ей-то хорошо так говорить, — подумала Джилл,
      несколько обиженная словами подруги. — Она не считает себя сбежавшей, и ей не нужно беспокоиться о родителях, которые уверены, что Керол все еще находится на Темзе, где то около Оксфорда, а не за сотни миль оттуда, в чужой стране. У нее даже есть паспорт".
      — Я иду с вами, — решил Питер.
      Ему вовсе не хотелось, чтобы члены его команды перессорились между собой. И без этого трудностей у них было достаточно.
      Покупок предстояло сделать немного, но Джилл все же обменяла в банке несколько фунтов. Банковский служащий попросил у нее паспорт, чтобы внести отметку об обмене денег. Хорошо, что Керол была рядом и предъявила свой. Он все еще был мокрый. Керол рассказала о своем невольном купании в канале. Служащего это обстоятельство только позабавило, и он из любезности подсушил паспорт насколько мог при помощи промокательной бумаги.
      Возвратившись на катер, Питер наполнил бак горючим, причем с радостью отметил, что бензин стоил здесь значительно дешевле, чем в Англии. Потом, оставив на катере одних девочек, он не спеша направился к шлюзу. Отлив достиг самой низкой точки; и дно прохода от шлюзовых ворот к главному каналу и дальше до устья реки почти совсем обнажилось. Противоположный берег виднелся в двух-трех милях. В широком устье вверх и вниз медленно двигались черные точки судов всех разновидностей.
      — Как успехи, Майкл? — несколько небрежно спросил Питер, стоя на шлюзовых воротах.
      — Пока никаких, но будут, — бодро откликнулся Майкл.
      Питер молча постоял еще некоторое время, поглядывая в даль, простиравшуюся за водным пространством. Где-то там, за рекой, находится Дордрехт. Но где? Питер должен был признаться самому себе, что он не имеет ни малейшего представления, куда нужно направиться после выхода из гавани; к тому же им предстояло идти в кромешной темноте, и эта дополнительная трудность никак не могла, конечно, улучшить его настроение.
      Он вернулся к бассейну и осмотрел баржи, ломая голову над тем, как получить ответ на интересующие его вопросы. При его появлении на некоторых баржах начали свирепо лаять собаки. На других баржах из кормовых кают, где виднелись огромные рулевые колеса, его равнодушно рассматривали детские глазенки.
      — Ты англичанин, да?
      Питер вздрогнул, ожидая увидеть перед собой чиновников таможни или отряд полиции. Однако голос принадлежал всего-навсего краснолицему шкиперу баржи. Он стоял на набережной позади Питера.
      — Да, — несколько виновато признался Питер. — Наш катер стоит вон там. Мы идем в Дордрехт.
      — О! А путь туда знаете?
      — Нет.
      Шкипер дружески улыбнулся Питеру. Прежде всего ему не терпелось рассказать, что во время войны он плавал на многих английских грузовых судах и служил в голландском военно-морском флоте в Англии. И только после этого он наконец заговорил о том, что так волновало Питера.
      — Никаких трудностей нет. В камере шлюза будет, наверное, судов двадцать. В полночь они поплывут дальше, а вы старайтесь не отстать от них, понимаете? Когда суда выйдут из порта, некоторые из них пойдут налево — во Флиссинген, но большинство повернут направо — в Дордрехт или в Антверпен. Суда, идущие в Антверпен, поднимаются вверх по течению четыре-пять часов. Следующие, в Дордрехт, идут полтора часа до Южно-Бевеландского канала. Вот этим путем вы и должны идти. Кстати, мне тоже нужно в Дордрехт. Вот там стоит моя баржа "Два брата".
      Поблагодарив шкипера, Питер спросил, можно ли катеру пойти следом за ним.
      — Я пошлю сына довести ваш катер до канала. Он знает, как дойти до канала и как войти в него. Он тоже говорит по-английски — во время войны он учился в школе в Англии, в Портсмуте. Пожалуй, будет лучше, если сын проводит вас до Дордрехта.
      Предложение голландца очень обрадовало Питера, и он принял его с радостью. Договорились, что за несколько минут до открытия шлюза, в одиннадцать часов сын шкипера Виллем явится на "Нырок".
      — А пока до вечера, — сказал шкипер баржи.
      — До вечера. — Питер пожал протянутую ему руку и вернулся на «Нырок» в более бодром настроении, чем когда уходил.
      Керол была в восхищении от новостей, которые принес Питер, но Джилл тут же высказала свои сомнения.
      — Моряки тоже предложили нам помощь, — напомнила она Питеру, — и ты знаешь, что произошло.
      Питер действительно, как он признался, не подумал о том, что он, может быть, повторяет свою прежнюю ошибку. Но он почему-то верил, что голландец не обманывает его, и прямо сказал об этом.
      — Но как ты можешь это знать?
      — Не знаю, но чувствую, что это невозможно, — настаивал Питер.
      — То же самое ты чувствовал и в прошлый раз, — уколола его Джилл.
      — Они не могут быть жуликами, — вмешалась Керол. — Если у них есть баржа, значит, они, ясное дело, баржевики.
      — Ну ладно, — сказала Джилл. — Только потом не говорите, что я вас не предупреждала. Питер промолчал.
      — Вот что, — сказал он спустя некоторое время. — Мы все сейчас утомлены. Давайте немного поспим — ведь половину ночи нам придется пробыть на ногах. Кто сходит за Майклом?
      — Я схожу, — вызвалась Керол. — Нам и в самом деле нужно немного отдохнуть. Мы еле держимся на ногах. В таком состоянии и думать нечего охотиться за сокровищами.
      До половины одиннадцатого, когда Керол разбудил чей-то голос с берега, на «Нырке» все было спокойно. Керол зевнула, соскочила с койки и выглянула в иллюминатор. Это оказался сторож; моста, — он пришел сообщить, что скоро поднимет мост для пропуска судов из шлюза. Керол разбудила остальных, и вскоре они, освеженные сном и чувствуя себя значительно бодрее, чем днем, уже занимались каждый своим делом. Оживление и шум вокруг них усиливались, на баржах один за другим застучали мощные моторы; канал словно повеселел, украсившись разноцветными ходовыми огнями судов.
      Вслед за грохочущими звуками и жалобным писком послышался звон стальных цепей — это поползли вверх подъемные фермы моста, и на нем вспыхнули зеленые сигнальные огни вместо красных.
      Питер завел мотор и тоже зажег ходовые огни. Как раз в этот момент с носа баржи, груженной кирпичом, послышалось бодрое "алло!".'Это Виллем рапортовал о своем прибытии.
      Сын баржевого шкипера оказался подростком, лишь на год-другой старше Питера. Это был худой, но сильный юноша. Его волосы цвета льна были гладко зачесаны назад. На нем была клетчатая рубашка, а поверх нее — синий свитер.
      Виллем, должно быть, обрадовался случаю вести катер в качестве лоцмана и быстро подружился с компанией в рулевой рубке, где его познакомили с каждым членом команды в отдельности. Еще больше обрадовался он чаю, который ему принесла Керол; пока Питер подводил «Нырок» к воротам шлюза, собираясь занять место в общем потоке судов, Виллем оживленно делился своими воспоминаниями об Англии и о своих школьных днях.
      — А ведь мы все еще школьники, — сказал Майкл. — У нас — школьная команда.
      — Вот как? А ваши родители, разве они не с вами?
      — Нет, — призналась Джилл.
      — И вы четверо, вы пересекли Ла-Манш на этом суденышке и сами добрались до Тернезена? — Виллем был явно поражен.
      — Да, — ответила Керол. — У нас каникулы, и мы путешествуем одни.
      — Ого! У нас говорят, что англичане — нация моряков. Это, конечно, правильно.
      — Да, но ведь «Нырок» — хорошее судно, — заметил Питер. — А это уже половина успеха.
      — А Питер у нас первоклассный шкипер, — добавила Керол.
      — Да, это, должно быть, так. Иначе вы не смогли бы проделать такой путь. Нет, никогда! — И Виллем
      посмотрел на Питера с нескрываемым восхищением. — А сейчас вы идете в Дордрехт, да? Знаете, есть одна странная история, в которой упоминаются Дордрехт и Англия. Отец рассказал мне ее несколько лет назад, но, по-моему, это неправда. Хотя… Кто знает…
      — Что это за история? — спросила Джилл.
      — Нехорошая история, — нерешительно ответил Виллем. — Но я все же расскажу ее вам. Во время войны, когда немцы захватили Голландию, население продолжало бороться с ними. Однажды немцы обнаружили много бриллиантов и других драгоценных камней на очень большую сумму; спрятали их голландские патриоты…
      Питер уголком глаза взглянул на членов своей команды и увидел, что все они изумленно уставились на Виллема. Он крепко сжал губы в знак того, что они должны молчать.
      — Патриоты внезапно напали на немцев и сумели отбить у них ценности, — ничего не подозревая, продолжал Виллем. — Они поручили одному старому моряку в Дордрехте спрятать драгоценности. В ту же ночь он скрылся из Дордрехта со всеми ценностями, и больше его в Голландии никто не видел. Потом узнали, что он добрался до Англии, и, можно не сомневаться, вместе с ценностями. Позднее, после войны, голландская полиция наводила справки в Англии. Ей ответили, что старик Ян — так его звали — действительно прибыл туда, но никаких ценностей при нем не оказалось. Когда голландские полицейские приехали в Лондон и попросили разрешения повидаться с Яном, им сообщили, что он умер. Конечно, они этому не поверили. Так вот, англичане утверждали, что Ян ничего с собой не привозил и что он умер. А по мнению голландцев, англичане отобрали у старика ценности и убили его или упрятали в тюрьму.
      — Какая гнусная ложь! — вырвалось у Майкла, но Питер свирепо взглянул на брата.
      — Ты так думаешь? — спросил Виллем. — Может быть, ты и прав. Я знаю англичан и не думаю, чтобы они так поступили с союзником. Но все же никакого другого объяснения нет. — Он замолчал и посмотрел в иллюминатор. — Скоро мы можем отправляться. Сейчас откроют шлюзовые ворота.
      Питер тут же решил воспользоваться представившейся возможностью.
      — Ты, может быть, захватишь веревку и пойдешь на нос, Виллем?
      — Могу, пожалуйста. — И голландец вышел из рулевой рубки и пошел на нос.
      — Да-а! И надо же было случиться такому совпадению, что именно он рассказал нам о Яне! — воскликнула Джилл.
      — Ш-ш! Смотри, как бы нас не подслушали, — предупредил Питер. — Что же нам делать?
      — Я не понимаю, о чем нам беспокоиться, — шепотом ответил Майкл. Конечно, Виллем сказал чепуху, но мы-то здесь при чем?
      — Так-то оно так. Но, по-моему, мы должны рассказать ему о цели нашей поездки, — тихо произнес Питер.
      — Но с какой стати?
      — Потому что ему можно довериться. Если он знаком с этой частью страны, то, конечно, знает здесь все бухты, заливы и другие места, где Ян мог спрятать сокровища.
      — Правильно, Питер. Он может оказаться полезным человеком, поддержала Керол. — Давайте расскажем ему.
      — Нет, не нужно, — возразила Джилл. — И так уж об этом знает слишком много людей.
      — Вот, кстати, поэтому-то мы и должны ему все рассказать, продолжал настаивать Питер. — Для разнообразия неплохо иметь когонибудь и на нашей стороне.
      Он дал малый ход вперед и, следуя за баржей, провел «Нырок» в дальний конец камеры шлюза.
      Виллем окликнул Питера с носа:
      — Шлюзовой сторож; велел нам стать у самых ворот, в углу.
      — Хорошо.
      Питер провел катер вдоль баржи, и «Нырок» оказался у самого выхода. Виллем ловко бросил конец веревки, и шлюзовой сторож надел ее на кнехт.,
      — Скорей, — прошептал Питер! — Как нам быть… да или нет? Сказать ему? В конце концов, нам ведь может потребоваться его помощь.
      — Я — за, — ответила Керол. — Мы должны ему сказать.
      — Хорошо, Джилл?
      — Пожалуй, можно было бы, но… О, я не знаю! Мне еще нужно подумать.
      — Майкл?
      — Мне бы хотелось, чтобы мы сами справились, но, пожалуй, Керол права. Давайте расскажем.
      — Я тоже согласен. — (Виллем в эту минуту уже возвращался и вступил на узкий мостик вдоль борта.) — Ты, Керол, вместе с Джилл отведите его вниз. Возьмите с него обещание никому не говорить ни слова, а затем расскажите всю историю. Мы с Майклом управимся сами наверху. Кажется, мы пробудем здесь долго.
      — Хорошо.
      Виллем открыл дверь рулевой рубки.
      — Четвертая в ряду у стенки баржа — это баржа отца. — И он указал на одно из судов.
      — Пойдем вниз, Виллем, — внезапно сказала Керол. — Мы хотим показать тебе наш катер. Он тебе понравится.
      Она перешагнула порог и в сопровождении
      Джилл скрылась в люке. Виллем последовал за ними.
      В носовой каюте Керол усадила Виллема на стул.
      — Я хочу кое-что сообщить тебе, — сказала она серьезным тоном, — но обещай, что никому не расскажешь об этом.
      Виллем удивленно взглянул на неё:
      — Конечно, если ты так хочешь. Но что это такое?
      — Речь идет о Яне и его сокровищах.
      И Керол подробно рассказала все, что они услышали от отца Джилл. Затем она сообщила о находке зашифрованных записей, хотя, на всякий случай, сказала, что они обнаружили их в "одной книге", ни словом не упомянув о библии. Керол с огорчением поведала Виллему, что их подслушали и что книгу украли, но, к счастью, они накануне успели скопировать текст. Керол умолчала о многих приключениях, которые им пришлось пережить, но рассказала о Биле и Джо, о том, как команда «Нырка» перехитрила их в Рамсгете и как их удалось послать на трамвае в Зеебрюгге. Виллем слушал рассказ в полном оцепенении. После того как Керол закончила, он некоторое время сидел молча, погруженный в размышления, а затем вдруг рассмеялся.
      — Неплохая сказка, Керол. Ты сочинила хороший конец к истории о Яне.
      Он откинулся на спинку стула и вновь от души расхохотался.
      — Ты хочешь сказать, что не веришь? Джилл была явно огорчена.
      — Верить? Но как я могу верить? Откуда вам известно о Яне?
      — Мой отец — главный инспектор Скотленд-Ярда, он сам вел это дело, — отпарировала Джилл. Виллем опять засмеялся:
      — А твой брат — Шерлок Холмс, да?
      Джилл несколько минут колебалась, затем выдвинула ящик стола и начала рыться в нем, пока не нашла нужную ей вещь. Это была папка с почтовой бумагой.
      — Вот! — с гордостью заявила она, раскрывая папку.
      Виллем увидел бумагу, на которой типографским способом был напечатан заголовок: "Отдел уголовного розыска, Скотленд-Ярд, Лондон". Он взял бланк в руки, еще' раз посмотрел на него, а затем перевел взгляд на Джилл и Керол.
      — Прошу извинить меня, — серьезно сказал он. — Я думал, что ты сочиняешь. Сейчас я, пожалуй, верю тебе, хотя еще не совсем.
      Керол решила рискнуть.
      — На барже твоего отца есть библия?
      — Да, — озадаченно ответил Виллем. — У отца в каюте есть библия.
      — Тогда принеси ее. Мы точно знаем, в каких стихах есть указания о скрытых ценностях. Ты сам увидишь и тогда перестанешь сомневаться.
      Виллем поднялся было со стула, но тут же снова сел:
      — В этом нет необходимости. Теперь я вам верю. Он слегка поклонился Джилл и Керол, а затем пожал каждой из них руку.
      — Значит, ты поможешь нам? Ты понимаешь, мы должны найти сокровища до того, как это сделает шайка, и, хотя у нас есть зашифрованные указания, нам все равно нужен человек, знающий эти места, все эти заливчики и водные пути. Нам нельзя терять ни минуты. Если бы наш секрет не подслушали, мы просто дождались бы возвращения отца Джилл из Америки, а затем английская и голландская полиция вместе решили бы эту загадку. Но мы не можем ждать. Вот почему мы пересекли Ла-Манш и сами ищем этот клад. Виллем кивнул головой:
      — Что ж, я помогу вам, если смогу. А если не смогу, то никому ничего не сказку. Это мое обещание.
      — Есть еще одно обстоятельство, — сказала Джилл. — Мы не должны разговаривать об этом, пока находимся в шлюзе. Здесь нас могут подслушать.
      — Мне всегда хотелось верить, что англичане не украли сокровища Яна, — тихо сказал Виллем. — Но так считали все, кому известна история Яна. Да… Даже полиция. Если мы найдем сокровища, это будет большое дело — тогда все наконец узнают правду.
      — И к тому же Голландии будут возвращены ее ценности, — добавила Керол.
      — Да, — согласилась Джилл. — Это все верно. Но мы еще не знаем, где Ян спрятал их.
      — Да, не знаем, — подтвердила Керол. — Но мы идем по следу и завтра будем в Дордрехте.
      — К часу дня или даже раньше, — уточнил Виллем.
      — Вся моя надежда на то, что эти моряки не будут ожидать нас в Дордрехте на набережной, чтобы возобновить слежку, — добавила Джилл. Хочется думать, что они все еще в Зеебрюгге, но мне почему-то кажется, что их там уже нет.
      Керол поднялась:
      — Пойдемте на палубу, к остальным. И помните: пока мы в шлюзе — ни слова!
      — Конечно, — согласился Виллем, направляясь к трапу. — Ни единого слова.

Глава седьмая
ДЬЯВОЛ И ФИЛИПП

      Только в половине первого ночи многочисленные суда, сгрудившиеся в камере шлюза, медленно спустились до уровня воды в реке, где начался прилив, и шлюзовые сторожа при помощи огромных колес стали открывать ворота.
      Питер запустил мотор. Дремавший в своем углу Майкл вздрогнул и проснулся.
      Виллем высунулся из двери рубки, чтобы скинуть брестроп. В ту же минуту на палубу с глухим стуком упал носовой швартов, сброшенный с набережной смотрителем шлюза. Питер с силой оттолкнулся ногой от стенки, направляя катер к выходу из шлюза.
      — Дальше я поведу катер, — заявил Виллем и встал к штурвалу. Пройти гавань — не очень легкое дело. Там очень быстрое проливное течение.
      Он возглавил караван судов и прямо от ворот шлюза повел катер по узкому проходу, пропуская слева от себя суда, которые двигались им навстречу. Виллем взял курс на груду камней, выступавших из моря у подножия волнолома.
      — Берегись! — крикнул Питер. — Ты посадишь катер на камни.
      Он попытался схватить штурвал, но Виллем спокойно отстранил его.
      — Я знаю здешнюю гавань, — коротко ответил он.
      И действительно, недалеко от мыса приливное течение подхватило «Нырок», бросило его на середину фарватера и вывело в обширный водный бассейн.
      — Извини, пожалуйста, — смущенно проговорил Питер. — Я не знал этого.
      — Ты и не мог знать. Об этот мыс разбилось много яхт только потому, что они направлялись отсюда прямо к выходу из порта, — сказал Виллем. — Нужно хорошо знать, как вести здесь судно при неполном приливе, а иначе…
      В то время как «Нырок» во главе остальных судов двигался к выходу на простор реки, послышался басистый гудок сирены и из-за волнолома
      показались очертания огромного парохода. Некоторые из его иллюминаторов еще были освещены. Лампочки на верхушке мачт и зеленый сигнальный огонь правого борта ярко сияли так близко от берега, что казалось, пароход вот-вот врежется в мыс.
      — Бог ты мой! — воскликнул Майкл. — Что же это капитан делает?
      Виллем усмехнулся:
      — Он ведет пароход в Антверпен. Фарватер находится как раз на этой стороне и проходит поблизости от волнолома.
      Он положил право руля, и «Нырок» вздыбился на волнах от огромного парохода.
      Караван судов, двигавшийся позади катера, начал ломаться. Часть судов отделилась и направилась вниз по реке во Флиссинген, другие продолжали двигаться вслед за кормой «Нырка», все еще возглавлявшего оставшуюся часть каравана.
      — Я рад, что ты у нас на катере, — признался Питер. — Не знаю, как бы мы справились без тебя, если бы нам пришлось идти впереди других судов, как сейчас.
      Виллем улыбнулся:
      — Ну, теперь все в порядке. Можешь взять штурвал. Держи курс вот на тот большой красный свет, пока я не скажу «довольно». Мы пересечем реку в том месте, где она делает поворот. Через восемь-десять километров снова свернем и подойдем к Гансвеерду — там есть вход в канал.
      Ночь выдалась чудесная; серебристая лунная дорожка бежала по медленно вздымавшимся волнам. Виллем хорошо изучил этот путь и теперь, стоя на палубе, без труда опознавал сигнальные огни. Питер понял, что без Виллема они смогли бы пуститься в это ночное путешествие только позади всех барж. А сейчас они постепенно отрывались от грузовых судов и уходили вперед.
      — Видите большой пароход? — спросил Виллем, указывая на идущее впереди, примерно в миле от них, судно, которое недавно прошло мимо них у волнолома. — Сейчас он будет сворачивать. Нам нужно повернуть там же.
      С помощью опытного Виллема переход из Тернезена в Гансвеерд занял час десять минут. По
      близости от порта голландец снова взял штурвал и, умело используя быстрое приливное течение, ловко подвел «Нырок» к входу в плохо освещенный порт. Здесь он сбавил ход, остановился у волнолома и стал ожидать, пока откроются огромные шлюзовые ворота.,
      — Как только мы войдем в камеру шлюза, чиновник таможни может потребовать паспорта, — как бы между прочим заметил Виллем.