Привет, красавица !

      - Не оставил. Он не предлагал, а я не спросила. Вообще я спала и плохо соображала.
      "Козел!" Я нервно глотнула кофе, обожгла язык и поставила чашку на стол.
      - Сейчас приду, - сказала я Кармен и пошла к Дардыкову. Однако дома у него никого не было. Калитка была закрыта, а терраса пуста. Только ветер шуршал соломой на полуразрушенном навесе.
      "Идиот! Придурок!" - злобно подумала я и вернулась к себе. На пороге меня оглушил многоголосый свист и захлебывающийся мужской голос - Кармен сидела перед телевизором и смотрела футбол.
      - Садись. - Она хлопнула рукой по соседнему креслу. - Матч века: "Реал" "Барселона".
      - Кармен! Можно, я позвоню с твоего телефона в Мадрид?
      - Звони, конечно, - кивнула она.
      Я перенесла телефон в кухню - здесь футбольные звуки были слышны меньше и набрала номер.
      - Вам Пако? - весело спросил голос Пако. - Какого Пако? Куда вы звоните? Это Министерство иностранных дел!
      - Пако! Перестань дурачиться! Я звоню с чужого телефона, и мне неудобно долго говорить. Когда вы собираетесь приехать?
      - Скоро приедем. Но когда - еще не знаю. Зависит от Лолы и от Лурдес. Мы приедем вместе с Лурдес. Я тебе о ней рассказывал?
      - Постой, Пако. Подожди. Запиши мой адрес. - Я продиктовала ему название улицы и номер дома. - Я не могу сейчас долго говорить. Пока!
      На кухню вышла Кармен:
      - Представляешь? "Барселона" выиграла. Два - один! Ходер! Хочешь есть? - Через минуту Кармен раскладывала по тарелкам пиццу и быстро говорила: - Не люблю готовить. Разве только по праздникам, для гостей. Хочешь пива? Правильно делаешь, что не пьешь пива. Лучше пить вино. Полезнее для здоровья. Правда, у меня сейчас вина нет. Ты, я вижу, музыку любишь. - Она кивнула на мой плейер, прикрепленный на поясе.- Ты ешь еще. Давай я тебе положу. Ешь, ешь. Смотри, какая ты худая. Вот только хлеба у меня сегодня нет. Забыла купить. Кофе будешь? А ты учишься? Работаешь? Ух ты, такая маленькая, а уже работаешь. Тебе двадцать пять лет? Потрясающе! Я думала, лет семнадцать. А ты была замужем? Серьезно, была? Ходер! Когда мой первый муж разводился со мной, он сказал, что я плохая хозяйка. Хотя на самом деле мы развелись из-за детей. То есть он хотел детей. Я тоже хотела... А танцевать ты любишь? Я как-нибудь тебе покажу настоящие цыганские танцы. А у вас в России танцуют? А море у вас есть? Ходер! Никогда не знала. Но в футбол вы играете плохо. Наш "Реал" вас всегда обыгрывал. Забыла, как называется ваша команда! "Спартант", кажется...
      Я вяло жевала пиццу, запивала ее водой и слушала болтовню Кармен. Она говорила около получаса, потом зевнула, собрала тарелки и сообщила, что еще немного поспит.
      Я взяла сумку и вышла на улицу. Там было так жарко, что скоро я стала задыхаться. "Надо было ехать не сюда, а на побережье. Поваляться недельку на море..." - подумала я и тут же решила, что сейчас возьму такси и поеду на море. Мне захотелось глотнуть соленого ветра и пробежать по золотой песчаной полосе.
      Скоро я уже сидела в машине, которая мчала меня по пустынной автостраде.
      Мы ехали около часа. Вдохновенный рассказ таксиста о производстве оливкового масла в Андалусии стал меня раздражать. Я уже жалела о том, что в очередной раз отправилась неизвестно куда и непонятно зачем, как вдруг на горизонте сверкнула ярко-синяя полоса с огромным красным диском садящегося солнца.
      - Море! - крикнула я.
      - Море, - подтвердил водитель.
      Расплатившись, я выскочила из машины и помчалась по светлому остывающему песку. Море шуршало, накатывая ленивыми волнами на берег. Скинув сандалии, я погрузила ноги в прохладную воду и засмеялась: так хорошо мне стало вдруг. Мимо с визгом промчалась стайка детей, обрызгав меня водой. Их звонкий смех напомнил мне детство: обрыв в степи, синяя морская даль и две девчонки, бегущие наперегонки с ветром по выжженной крымской земле. Так же, как та смуглая девчонка, хохотала моя неразлучная подруга Соня. Так же сверкала вода и дул ветер...
      Невольно мои мысли полетели по родным местам. Почему-то вспомнилось, как я училась нырять, - это было в деревне, на Ладоге: родители заходили в воду, я забиралась им на плечи и прыгала рыбкой вниз... Как там мои родительки? На прошлой неделе звонила им: ничего, доченька, у нас все в порядке, начали делать в маленькой комнате ремонт - живем в большой, как на вокзале, отцу который месяц зарплату не платят, а тут, как назло, холодильник потек... Ну и так далее... Поменяла франки - послала им с Оливье двести долларов, он уезжал в Москву - как-нибудь им оттуда перешлет...
      Море сверкало. Солнце уже почти коснулось линии горизонта. Скоро будет темнеть. Пора назад.
      Я вышла на шоссе и встала у обочины, вытянув правую руку с поднятым большим пальцем. Я научилась ездить автостопом во Франции - Мишель мне всегда говорил: "Но это опасно!" - "Жить вообще опасно, - отвечала я ему, но, видя, как он огорчается, добавляла: - Зато мы экономим сто франков!" Это был решающий аргумент.
      Дардыков принес мой телефон следующим вечером.
      - Не беспокойтесь. Ваш аппарат в целости и сохранности, - сказал он натянутым голосом, переминаясь в дверях. - Но я должен с вами серьезно поговорить. Он смотрел на меня не мигая.
      - О чем?
      - Разговор серьезный, и мне не хотелось бы начинать его на пороге. Я хочу сделать вам одно предложение.
      - Поговорим завтра.
      - Я прошу вас.
      "Вот привязался!" - подумала я угрюмо и ответила:
      - Хорошо. Проходите в комнату.
      Он неторопливо вошел и сел на стул. Его мрачный взгляд стал меня раздражать.
      - Говорите.
      Он встал со стула, подошел к окну и стал постукивать пальцами по подоконнику.
      - Вы не пришли тогда, и я не знал, что думать. Я думал, с вами что-то случилось. Я очень беспокоился. Я хотел написать вам письмо, но решил отложить до встречи... - Он замолчал.
      Я ждала.
      - Словом, я долго думал... - Он опять замолк, потом голос его слегка дрогнул: - Я хочу сделать вам предложение. Я предлагаю вам выйти за меня замуж.
      Сердце мое похолодело: "Сумасшедший!"
      - Я все проанализировал, - продолжал Дардыков, ободренный моим молчанием. - Не забывайте, я психолог по специальности. - Голос его приобрел уверенность. - Я разбираюсь в людях не только, как говорят теперь, по жизни, но и по книгам. Я анализировал ситуацию все это время и пришел к выводу, что вы именно та женщина, которая необходима мне.
      - К сожалению, это невозможно, - сказала я ласково. - Я уже была замужем.
      - Это не имеет никакого значения. Я проанализировал: вы подходите мне во всех отношениях. Вы образованны, умны. Несомненно, в вас есть некоторое легкомыслие, но с годами это пройдет. В особенности когда вы приедете обратно в Россию. К тому же я не тороплю вас с ответом! Я прошу вас обдумать и сообщить мне о вашем решении.
      Я глядела на его бородку и представляла, как он подстригает ее по утрам.
      - Конечно, я подумаю, - сказала я еще более ласково. - Обещаю вам. А теперь, если можно, позвольте мне побыть наедине со своими мыслями.
      Дардыков поклонился и вышел.
      - Отдал телефон? - спросила Кармен, не отрывая глаз от телевизора.
      - Отдал, - буркнула я.
      Мне было не по себе, и я уселась рядом с Кармен, тупо глядя на экран. Вдруг я поняла, что Дардыков не принес адаптер, и чуть не завыла от отчаяния. Собравшись с силами, я спустилась вниз и позвонила в калитку соседнего дома.
      Дардыков долго не открывал - наверное, был в ванной, потому что, когда наконец открыл, редкие его волосы были мокрыми и прилизанными.
      - Слава Богу. - На его лице появилось подобие улыбки. - Я был уверен, что вы придете.
      - Отдайте мне адаптер, - сказала я.
      - Что такое адаптер? - изумился он.
      - Шнур от мобильника.
      Дардыков провел рукой по мокрым волосам.
      - Хорошо, - сказал он, глядя на меня пристально. - Я верну вам адаптер.
      Я устало облокотилась на перила. В черном небе мерцали далекие точки звезд, ветерок приносил запах полыни и лимона. Летучая мышь прочертила над моей головой круг и растворилась в темноте.
      "Дардыков несомненно сумасшедший, - думала я, глядя на дрожащие огни города. - Надо держаться от него подальше".
      - Вот ваш шнур, - раздался дардыковский голос за моей спиной.
      Я вздрогнула, схватила адаптер и кинулась к калитке.
      - Постойте! Подождите! - почти закричал Дардыков.
      - До свидания. Всего доброго, - ответила я быстро и чуть не сбила с ног скандинавок, входящих в дверь. За ними шли еще несколько иностранцев, и Андре в их числе. Он взглянул на меня и улыбнулся.
      - Оу! - сказала Тони. - Как это мило! Ты здесь! Давай с нами ужинать! Ты умеешь готовить? Мы купили столько еды!
      - Я... я...
      - Может быть, ты нам поможешь? Мы купили рыбу, но никто толком не знает, что с ней делать.
      Они столпились вокруг меня, галдя и смеясь.
      - Пойдем, пойдем! - продолжала Тони. - Разве у тебя какие-то дела? Куда ты так торопишься?
      Я растерялась. Их появление сбило меня с толку.
      - Ладно, - сказала я. - Хорошо.
      Я вернулась на террасу, теперь уже в сопровождении всей компании. Дардыков исчез. Я вспомнила, что он старается избегать своих соседей, и подумала: "Тем лучше. Значит, он сюда не выйдет".
      - Давайте вашу рыбу. Я приготовлю национальное русское блюдо. Начинайте без меня. Через десять минут будет готово.
      Едва они ушли с кухни, появился Дардыков. Он остановился на пороге, скрестив руки на груди, и, прислонившись плечом к косяку, глядел на меня исподлобья.
      - Очень нехорошо, что нам не удается поговорить. Вы мне ничего не ответили на мой вопрос. Вы все время уходите от ответа. Я наблюдал за вами. Вы на самом деле совсем другая, нежели хотите выглядеть. Я проанализировал. С таким складом ума, со знанием нескольких языков - и проводите время впустую, уподобляясь всей этой золотой молодежи...
      - Послушайте, - не выдержала я. - Я приехала сюда отдыхать, а не размышлять о смысле жизни. И ваши аналитические рассуждения меня не интересуют.
      Он сухо улыбнулся:
      - Вижу, вы сегодня не в духе. К тому же присутствие этой компании не располагает к общению. Поэтому я готов подождать. Надеюсь, вы не против, если завтра я к вам зайду?
      Я открыла микроволновку, ткнула вилкой в рыбу, отломила кусочек и попробовала - получилось отлично.
      - Пора подавать, - сказала я. - Поможете мне отнести на террасу?
      - То есть вы предлагаете мне поработать официантом для этой компании?
      - А вы разве не будете с нами ужинать?
      - Меня никто не приглашал.
      Я пожала плечами и понесла рыбу на террасу.
      Когда я вернулась домой, уже рассвело. Город еще спал, а из-за стен арабской крепости выплывал яркий солнечный диск. Я заварила кофе и уселась на балконе.
      Из лабиринта улиц послышались звуки музыки. Звуки быстро приближались - кто-то, включив на полную мощность магнитофон, поднимался на машине в гору. Скоро из-за поворота появилась и машина: ревя и грохоча песней, заглушавшей звук мотора, она влетела на нашу улицу, остановилась прямо под моим балконом, и из нее выскочили двое - он и она.
      - Ну и куда ты нас завез? - кричала она. - Я тебе говорила, что надо позвонить перед выездом!
      - Вот козлиха! - кричал он. - Сейчас позвоню! Я тебе говорю, что мы правильно приехали!
      Я узнала в них Пако и Лолу.
      - Пако! Лола!
      Они подняли головы.
      - Тсс! - Я поднесла палец к губам. - Выключите музыку! Вся улица спит.
      Я выбежала наружу - мы обнялись и расцеловались.
      Пако хлопнул меня по плечу:
      - Залезай в машину. Едем в горы.
      - Прямо сейчас?
      - Прямо сейчас.
      - Подожди. Давай хотя бы кофе выпьем. Я только что вернулась. Всю ночь не спала.
      - Вот козлиха! - ласково сказал Пако. - Мы тоже всю ночь не спали - сюда ехали. Залезай!
      - Кофе! Кофе! Надо выпить кофе! - заговорила Лола. - Пошли скорей.
      - Только тихо.
      - Да-да. Тихо, тихо, - сказал Пако, приглушая голос, и тут же, забывшись, закричал, нагибаясь к машине: - Маноло! Пошли пить кофе!
      Из машины вылез крепкий, коротко стриженный молодой человек.
      - Это наш приятель. Знакомься, - сказала Лола.
      - А где же Лурдес? - поинтересовалась я, вспомнив, как Пако хотел рассказать мне о ней по телефону.
      - Какая Лурдес? - спросил Пако.
      В горах мы провели весь день. Я так устала, что на обратном пути заснула. Какое-то время я еще различала сквозь туман дремоты горные уступы, проносящиеся за окном машины, тонкую загорелую руку Пако, держащую руль, лицо Маноло, сидящего рядом со мной и рассказывавшего что-то, но скоро все пропало, и я погрузилась в сон.
      Разбудил меня резкий толчок, скрип тормозов и крики Лолы. Я почувствовала сквозь сон, как меня прижало к дверце и как задергалась машина, словно она прыгала с кочки на кочку. "Вот так, - успела подумать я. - Мы летим в пропасть".
      Когда я открыла глаза, машина стояла посреди небольшой поляны метрах в десяти от дороги.
      - Идиот! Дубина! - кричала Лола брату.
      - Ходер! - орал Пако в ответ. - Надо было нормально держать бутылку!
      И дальше загрохотали две бешеные скороговорки: Пако и Лола обвиняли друг друга, кричали и размахивали руками. Маноло тоже кричал и размахивал руками, - казалось, сейчас все они вцепятся друг другу в волосы. Я попыталась их разнять, но они меня не слышали. Нащупав ручку дверцы, я вылезла из машины и отошла в сторону. Маноло выскочил вслед за мной.
      - Что случилось? - спросила я.
      - Мы чуть не погибли! Чуть не погибли! - закричал Маноло. - Ходер!
      - Тормоза отказали?
      - При чем тут тормоза?! Мы чуть не погибли!
      - А что случилось? - спросила я снова.
      - Пако захотел калимочо, а Лола стала поить его из бутылки. Боже мой! Слева была такая пропасть! Такая пропасть! Если бы Пако не затормозил! - Лицо Маноло исказила гримаса ужаса, и я поняла, что, если бы Пако не затормозил, мы бы действительно погибли.
      Тут в машине замолчали, и оттуда высунулся Пако.
      - Поехали, - сказал он мрачно. - Она говорит, что сломала руку.
      Я заглянула на переднее сиденье.
      - Лола! Что с тобой?
      Она держалась за ушибленную руку и всхлипывала.
      - Идиот! Козел! - повторяла она не переставая. - Как же я теперь буду работать?
      - Ну успокойся, потерпи немного. Сейчас мы быстро найдем какую-нибудь больницу. В каком месте больно?
      Через десять минут мы припарковались возле каменной часовни в горной деревушке. Две старухи, одетые во все черное, неподвижно, как две статуи, сидели на скамейке. На наш вопрос о больнице они ответили на каком-то местном диалекте, и я не поняла ни слова.
      Больницы здесь не было, но было нечто вроде медпункта. Медпункт был закрыт. Пако чертыхнулся и пошел спрашивать у игравших в футбол мальчишек, есть ли у этого медпункта медперсонал. Мальчишки сказали, что надо зайти в соседний дом. Пако пошел в соседний дом и через минуту вышел вместе с местным врачом - толстым и энергичным коротышкой, едва достававшим своей лысиной до плеча Пако.
      Лола несколько притихла.
      - По-моему, - сказала она неуверенно, когда вышла из машины, - болит меньше.
      Врач провел нас в маленькую комнату грязноватого цвета и стал ощупывать руку Лолы сосредоточенно и равнодушно.
      - Никакого перелома. Никакого вывиха. Ничего страшного. Ушиб, - заключил он.
      - Правда не перелом? - недоверчиво спросила Лола.
      - Никакого перелома, - повторил доктор.
      - О Боже! - На лице Лолы появилась улыбка облегчения. - Ах, я так испугалась, так испугалась! Доктор, дорогой, спасибо! Надо же, не перелом. Пако, хорошенький мой, ты слышишь, не перелом! Спасибо, доктор.
      - Я бы советовал использовать мазь, - сказал врач и, посмотрев на меня, добавил: - Ты испанка?
      - Она русская, - вмешался Маноло.
      - А что за мазь? - спросила Лола.
      - Сейчас дам. Она у меня дома. Идем!
      - Я схожу, - сказал Маноло.
      - А мы пока купим какой-нибудь воды, - предложил Пако. - Тебе какой?
      - Мне фанты, - сказал Маноло, схватил доктора за локоть и пошел в сторону медпункта. - Вы не представляете, какая была слева пропасть! - донеслось до нас издалека.
      На соседней улице мы нашли крошечный магазин, купили там фанты и кока-колы и отправились к машине.
      - Как я рада, как я рада! - щебетала Лола. - А я уже решила, что перелом. Честно говоря, рука даже и не болит!
      Пако достал пачку "Фортуны", дал сигарету сестре, закурил сам и скомандовал:
      - Поехали!
      Мы забрались на сиденье, Пако включил магнитофон на полную мощность, нажал на газ, и опять закружили, замелькали извивы дороги. Лола откупорила банку фанты.
      - А тебе разве не нравится Маноло? - спросила она, отпивая глоток и передавая банку мне.
      Я пожала плечами:
      - Не знаю.
      - Как не знаешь? Он мне сказал, что в тебя влюбился.
      Я рассмеялась.
      - Не смейся. Вот послушай: Фернандо всегда мне говорил... - Здесь Лола вдруг издала странный звук - то ли хрип, то ли вздох. - Мы же забыли Маноло! - прошептала она упавшим голосом.
      Мы вернулись назад, в деревню.
      Врач сказал, что готов нам дать еще одну склянку мази, но нашего друга, с тех пор как тот от него вышел, не видел. Две черные старухи по-прежнему сидели возле часовни, но Маноло не видели. Мальчишки, гонявшие мяч, тоже не знали про Маноло.
      - Ну и что? - спросила Лола, закуривая новую сигарету. - И где он? - Она задумчиво посмотрела на горный пейзаж: над самыми снегами Сьерра-Невады висело темно-оранжевое солнце - через несколько минут оно зайдет за горы.
      - Хо-о-одер! - уныло ответил Пако. - Вообще-то уже десять вечера. Может, он уехал на такси?
      - Откуда здесь такси? - спросила я.
      - В конце концов, есть же здесь медпункт. - Лола решительно стряхнула пепел. - Ладно, поехали.
      Назад мы ехали почти молча. Пако и Лола расстроились. Но едва попав в город, и он и она снова оживились.
      - Я должна срочно выпить кофе! - сказала Лола. - Пакильо, скорее паркуйся.
      Пако остановился у первого же попавшегося на глаза бара. Мы вошли, и Лола, забыв про кофе, заказала себе пиво. После третьей кружки она порозовела и развеселилась.
      - А я хочу танцевать! - закричала она, ударяя кулаком по столу. - Поехали на дискотеку. Тут есть одна классная дискотека. Я знаю.
      - Еще рано, - сказала я, посмотрев на часы. - Посидим часок и поедем.
      "Как они так могут? - подумала я. - Ночь не спать - ехать из Мадрида на другой конец страны, потом не спать целый день, а потом еще всю ночь танцевать? Наверное, вечное солнце дает им силы".
      Я взяла бокал, но тут в моей сумке ожил мобильник. Чуть не расплескав ликер, я вытащила телефон.
      - Привет! - сказал незнакомый девичий голос по-русски.
      - Привет! - ответила я. - Кто это?
      - Это я, Катя Пономарева. Ты меня помнишь? Мы с тобой еще диплом вместе защищали. У Колпакова!
      - Катя! Ты откуда звонишь?
      - Из Франции. Я приехала сюда на год писать диссертацию - выбила стипендию. Я ищу тебя уже неделю. Сначала я позвонила Лене Жук. Помнишь Лену Жук? Не помнишь? Она сейчас в Лионе живет. А она тебя помнит. Она дала твой парижский телефон, но там мне сказали, что ты здесь больше не живешь, и дали телефон твоего друга, а он уже дал этот номер.
      - Какого друга?
      - Его зовут Мишель. Я поняла, что он твой друг.
      Боже! Не хватало еще Кате Пономаревой расследовать мою личную жизнь! Что ей от меня надо? Ведь не просто так она звонит...
      - Я тебя очень хочу видеть, - продолжала она. - Мне нужен твой совет по поводу парижских библиотек. К тому же я приезжаю в Париж через неделю, и мне совершенно негде остановиться.
      - Ты разве не в Париже?
      - Нет, я в Монпелье. Но буду приезжать в Париж регулярно. Почему у тебя такой странный номер телефона?
      - Это мобильник.
      - У тебя есть мобильник? Наверное, у тебя уже есть собственная машина? - В Катином голосе послышалось обидчивое уважение.
      - Нет, Катя, машины у меня нет. Знаешь что? Давай я запишу твой номер и, как вернусь, сразу тебе позвоню. А то очень плохо слышно, - соврала я.
      - Хорошо, я сейчас перезвоню. А я тебя слышу очень хорошо.
      - Нет, от этого лучше не будет. Сотовые телефоны очень плохо принимают, еще раз соврала я.
      Она продиктовала свой номер телефона, и мы попрощались.
      Пако внимательно слушал мой разговор.
      - Люблю русский язык, - сказал он, прищелкнув языком. - Очень красиво звучит. - И он членораздельно и очень похоже проговорил слова, которым я его когда-то научила: - Я тэбья лублу.
      - Да, - кивнула Лола. - Красивый язык. Как испанский. Что ты вцепилась в бокал? Пей.
      На дискотеку мы попали в третьем часу ночи.
      Едва войдя, я увидела Андре и скандинавок. Они сидели возле стойки; стриженая что-то говорила немцу, ее подруга молча пила. Мальчишка скучал, рассеянно глядя на танцующую толпу.
      "Не город, а деревня, - подумала я. - Везде встречаешь знакомых".
      Андре заметил нас, взгляд его замер, и он что-то сказал стриженой. Та повернула голову в нашу сторону и, кисло-любезно улыбнувшись, помахала мне рукой. Вторая скандинавка сделала то же самое.
      - Кто это? - спросила Лола.
      - Мои друзья.
      - Красивый мальчик! - сказала она громко. - Красивый. Очень на тебя похож. Подожди меня здесь. Я в туалет.
      Пако затеребил меня за плечо:
      - Что пьем? Калимочо на троих?
      Я кивнула. Пако исчез среди вздымающихся рук и извивающихся тел. Андре тем временем подошел ко мне.
      - Привет! - сказал он по-английски так, словно не он, а я, пробившись сквозь танцующих, добралась до него. - Где ты была целый день?
      - Мы ездили в горы.
      - В горы? Зачем?
      - Не знаю. Просто так.
      Он усмехнулся:
      - Сегодня я заходил за тобой. Мне открыла какая-то женщина, очень странная. Сказала, что тебя нет.
      Я пожала плечами.
      - А ты сегодня не одна.
      - Да, не одна.
      - Понятно. В таком случае не буду мешать.
      Он махнул рукой и, повернувшись, потерялся в толпе. Из облака табачного дыма вынырнула Лола. Метнув взгляд в ту сторону, где секунду назад находился Андре, она заорала:
      - Я диджея попросила, чтоб поставил нашу любимую. Сейчас заиграет.
      Грянула музыка, и ноги сами пустились в пляс. Смеясь, я потащила Лолу за собой.
      - Очень красивый парень этот блондинчик! - прокричала Лола сквозь музыку. - Твой бой-френд?
      - Нет!
      - Познакомишь?
      - Конечно!
      Меня наполнило веселье. Музыка словно зажгла меня изнутри, и теперь огонь этот гулял по телу и, вырываясь наружу, превращался в танец. Лола прыгала как обезьяна, размахивая в воздухе руками. "Неужели, - подумала я, - я не сплю уже вторую ночь? Откуда только берутся у человека силы?"
      Из толпы появился Пако, с трудом удерживая три бокала.
      - Это вам! - Его лицо сияло. - Водка с лимоном!
      - А ты уже напился? - спросила его сестра, хватая бокал.
      - Не поверите! - сказал он. - Я только что познакомился с такой красавицей! Кажется, я влюбился!
      Лола зашлась в хохоте. Звонко ударив свой бокал о мой, она крикнула:
      - За любовь!
      После пятого глотка я почувствовала, что ноги немеют и подгибаются.
      - Нельзя смешивать! - крикнула Лола, допив.
      Мне захотелось простой воды, захотелось выйти из душного облака дыма, из прыгающей толпы, из мечущегося по лицам света.
      - Сейчас приду, - сказала я и, расталкивая танцующих, почти выбежала на улицу. Внезапная тишина оглушила меня настолько, что я стояла мгновение не шевелясь, вцепившись рукой в перила. Из хаоса, грохота и дыма я словно шагнула в космос. Холодная горная ночь мерцала россыпями звезд, благоухала свежестью мяты. Летучие мыши бесшумно парили в воздухе.
      На ступеньках сидел Андре. Я узнала его сразу, несмотря на то что в голове шумела водка.
      - Садись, - сказал он.
      Я села рядом. Впрочем, я села бы, даже если б его здесь не было. Ноги меня не держали.
      - Ты что здесь делаешь? - спросила я, разглядывая его внимательно, как разглядывают предметы.
      Он улыбнулся:
      - Курю.
      - Понятно. - Я удивилась собственному голосу - он словно отделился от меня и говорил самостоятельно. - Моя подруга хочет с тобой познакомиться.
      - Правда? - Он усмехнулся и встал. - Значит, я ей понравился?
      - Наверно. Пойдешь к нам?
      - Нет.
      - Почему?
      - Потому что я иду домой.
      - Как знаешь, - отозвалась я. Меня тошнило, а холод уже пробрался за воротник.
      - До завтра!
      Он бросил сигарету на землю. Она ударилась о мостовую и рассыпалась искрами. Скоро его фигура исчезла за поворотом. Некоторое время я сидела на ступеньках, тараща глаза в темноту, потом встала и, держась за стену, поплелась обратно на дискотеку.
      Пако я не нашла, а Лола отплясывала севильянас в окружении пятерых испанцев. В голове моей стало совсем мутно. Я видела, как дергается Лола, как она опрокидывает бокал за бокалом, как закуривает очередную сигарету. Я видела саму себя, которую какой-то пьяный аргентинец учит танцевать танго, и его сверкающая улыбка вспыхивает в луче прожектора. Кто-то опять протягивал мне бокал, кто-то твердил: "Ты красавица", я смеялась, пила и танцевала. Потом все поплыло перед глазами, у всех людей стало одно лицо, которое размножилось и закружилось вокруг меня; чьи-то черные глаза глядели на меня с твердым упорством, они увеличивались, расширялись, потом заняли собой все пространство и вдруг, загоревшись, разрослись во всепоглощающую тьму, и я упала в объятья аргентинцу. Точнее сказать, мы упали вместе, потому что он держался на ногах не тверже, чем я. Падая, мы увлекли за собой еще несколько человек, в том числе Лолу.
      Чертыхаясь, я поднялась с пола первой и протянула ей руку. Она помотала головой, сама встала на четвереньки и поднесла руку ко рту:
      - Сейчас сблюю!
      - Лола! - закричала я. - Вставай сейчас же! - Она отмахнулась. Я схватила аргентинца за рубашку. - Помоги мне дотащить ее до туалета. Давай!
      Схватив Лолу под мышки, мы протащили ее по уже пустеющему залу и втолкнули в туалет. Кабинка была занята, и ее вырвало в раковину.
      - Ходер! - бормотала она, открывая кран. - Какая гадость!
      Она выпрямилась и схватилась за мое плечо. Лицо у нее побелело.
      - Зря я это сделала, - забормотала она, - зря. Но я никогда их раньше не пробовала, я не знала, что так выйдет.
      - Лола, ты пьяна. Пошли, пошли. Где Пако?
      - Не знаю. Мне очень плохо. Проводи меня до машины. Зря я съела эту гадость.
      - Какую гадость?
      - Magic mushrooms. Хорхе предложил, а я взяла.
      - Какой Хорхе?
      - Хорхе... Я с ним танцевала. Такой красавчик... Господи, до чего же мне плохо.
      Я вывела ее на улицу и посадила на ступеньки крыльца. Уже рассветало.
      - Сиди здесь, - сказала я. - Пойду искать Пако.
      Я нашла его на втором этаже, в самом дальнем кресле в темном углу. Он целовался со стриженой скандинавкой. Ее подруга спала в соседнем кресле, открыв рот.
      - Пошли скорее! Твоей сестре плохо!
      - Отстань.
      - Дай мне ключи от машины! - крикнула я, топнув ногой от злости.
      Скандинавка, обвив руками шею Пако, глядела на меня бессмысленными пьяными глазами. Пако вытащил ключи, я схватила их и побежала вниз.
      Когда я открыла машину, Лола упала на сиденье, словно неодушевленный предмет. Я села на землю и, прислонившись к машине, закрыла глаза.
      Прошло несколько минут. Кто-то тронул меня за плечо.
      - Это я, - послышался голос Пако. - Поехали.
      Он сел за руль, я забралась на переднее сиденье. Лола спала на заднем как убитая, поджав под себя ноги.
      - Ходер! - сказал Пако, зевая и заводя машину. - Забыл спросить, как ее зовут.
      Я молчала.
      - Ну что скисла? Устала? Я тебя довезу до дома.
      Он нажал на газ, и машина рванула вверх по улице. Возле калитки мы попрощались.
      - Мы отлично отдохнули, - сказал Пако. - Я давно так не отдыхал. Тебе надо лечь спать. На тебе лица нет.
      - Конечно. Прощай, Пако. Когда Лола проснется, передай ей от меня привет!
      - Мы позвоним из Мадрида. Или ты позвони из Парижа. Пока! - Он зевнул, улыбнулся и сел в машину. Раздались звуки музыки, и, взревев, машина скрылась за поворотом.
      Я с трудом открыла и закрыла двери, с трудом поднялась по лестнице и вошла в квартиру. В моей голове дребезжала музыка и прыгали обрывки фраз, смеха, шуток - сотни лиц, пьющих, гогочущих, ненавистных. Я упала на кровать и зажала уши руками. Мне казалось, меня терзают демоны, казалось, еще немного - и я умру. Слезы душили меня, и я зарыдала беззвучно, уткнувшись в подушку.
      Когда я проснулась, уже стемнело. Из-под двери просачивался дымок марихуаны. Я вышла из комнаты. Забравшись в кресло, Кармен задумчиво курила. Из открытого окна падал рассеянный сумеречный свет; Кармен сидела к окну спиной, и от этого ее глаза казались совсем черными. На журнальном столике была рассыпана колода карт.
      - Привет! - сказала она. - Ты спала?
      - Да.
      - Понятно. - Она затянулась. - А я сначала решила, что ты уже уехала. Но потом увидела твои вещи и поняла, что ты еще здесь. Сегодня воскресенье?
      - Суббота.
      - Ну да, ты же сказала, что уедешь в воскресенье. Ходер! Как быстро летит время... - Она опять затянулась. Дымок, взвившись, образовал над ее головой светлый круг.
      - Туалет течет, - равнодушно сообщила Кармен. - Надо позвать слесаря.
      - Понятно.
      Она молчала, делая затяжку за затяжкой.
      - Зачем тебе карты? С кем-то играла?
      - Нет. Я гадала.
      - Ты умеешь гадать?
      - Каждая цыганка умеет гадать.
      "Цыганка? Какая цыганка? Что она несет? Обкурилась!" - подумала я уныло.
      - Хочешь, погадаю? Для тебя бесплатно.
      - Нет, спасибо. Я в это не верю. Да и потом - что гадать? И так все известно.
      - Известно? - Она захохотала и стала собирать со стола карты. - Тебе, может, известно. А многим нет. Многие ходят, спрашивают про судьбу. - Она перетянула колоду резинкой и положила ее в ящик. - Но ты права. Я себе тоже никогда не гадаю. Только другим.