Игнациус похлопал рукой по мешку.
- Это все тебе без надобности, так что справедливым будет, если все это я себе заберу, поскольку рядом оказался и мимо проходил.
Митридан, наконец, понял, ЧТО с ним стало, и заплакал. Маг, хмыкнув, нагнулся и утешительно погладил ближайший гриб по бархатной шляпке.
- Да ты не волнуйся, - утешил он его. - Ты думаешь, я насовсем беру? Нет! Что ты! Я только попользуюсь лет триста, а потом верну… Ну, если конечно ты сам к этому времени расколдуешься и если тебя за это время в суп не пригласят.
В глазах грибов мелькнула злоба, но Игнациус им только пальцем погрозил, как ребенкам.
- Как хорошо вышло, что у тебя глаза вылезли, а не зубы. А то загрыз бы? А? Загрыз?
Наверняка ведь было этим грибкам что ответить, только нечем.
Хоть ушей у гриба не было, но он и без ушей все понял. Понял, но… Что он мог сделать? Только глазами сверкать. Такому как он даже зубами не скрипнуть…
Повернувшись к поверженному колдуну спиной - глаза не зубы - Игнациус достал Шар, подставку и жаровню. Теперь предстояло самое простое - отыскать разбойничью волчовку и ее несчастного владельца.
Не прошло и десятка вдохов, как Шар стал рыжим, словно растертая в пыль глина или прокаленный солнцем песок…
Горы песка тут имели свое название - барханы.
Они тянулись окрест, и только вдоль реки, по самому берегу, неширокой полосой, шагов в пять всего, лежал слой глины. Там и сям из нее торчали какие-то то ли ветки, то ли кусты, но даже они выглядели словно неживые - не зеленые, а коричневые какие-то и пахло от них…
Гаврила смотрел на все это и ежился с непривычки. Ни с лесом, ни с лугом, ни тем более с пашней это и рядом ставить было нельзя.
- Пустыня, - перехватив его взгляд, сказал Марк. Этому все нипочем было. - Место тихое… Да и что рядом с водой идем, тоже хорошо. Не жарко.
Врал купец. Или ошибался. Разве это была вода, то, что текло в реке? Гавриле было с чем сравнить, повидал уже кое-что - и Смородинку, и Брызчу, и Днепр, конечно. Вода - это прозрачная прохлада, струйка к струйке, чистота, ленивое колыхание водорослей, тени стрекоз над песчаным дном, голавли да окуни, а тут… А тут муть какая-то.
В середине потока, правда изредка появлялись круги - жил там, верно, кто-то: то ли рыбы, то ли водяной с русалками, но и им, бедным, похоже, тошно было от такой воды.
А уж если ее человеку пить…
На зубах скрипнул песок.
Но из этого пользу извлечь можно было. Масленников подумал, что кабы эту воду, да на поля… Ох, лучше не думать… Ни полей, ни людей поблизости не было. Второй десяток дней пошел с той памятной всем схватки с чудовищем с двумя хвостами и освобождением невольничьего каравана и с каждым днем все реже и реже замечал Гаврила присутствие людей окрест. Волшебник, похоже, был человеком нелюдимым. Забираться в такую глушь нормальному человеку было бы не за чем, но волшебник - он волшебник и есть. Какой с него спрос? Правда, слава Богам, конец путешествия был уже рядом. Если, конечно и тут купец не врал и не ошибался.
Хотелось пить, от сопевшего позади Марка пахнуло потом и Гаврила, зажав ноздри, подвинулся от греха. Помахав рукой перед лицом, сплюнул и спросил.
- Долго еще?
Изморенный жарой купец прохрипел в ответ.
- Потерпи… Еще до вечера стены увидим.
Гаврила воспрянул духом.
- Смотрите!
Вытянувшиеся длинной цепочкой люди, словно кто-то за одну веревку дернул, повернулись, вытянули головы. Там, где река поворачивала, и ее русло загораживала огромная гора песка, по воде что-то двигалось. Мгновение помедлив, Гаврила сообразил, что размером эта неожиданность то ли с утопленника, то ли с покойника. Скоре всего, все-таки с покойника - из спины у пловца торчали три стрелы. Это определенно что-то означало.
- У-у-у-у, - озадачено протянул Гаврила, - а ты говорил, что место тут тихое…
Марк, провожая тело озабоченным взглядом, отозвался.
- Конечно тихое… Можно подумать этот поет или пляшет.
Купеческое обещание отыскать в этой пустыне волшебника никак не исполнялось. То ли волшебник это был не такой уж великий, то ли, наоборот, пустыня слишком велика. Но как бы то ни было, Гаврилу это уже злило.
- Дурак.
Купец вертел головой и шмыгал носом, принюхиваясь.
- А то сам умный…
Гаврила посмотрел зло и купец поспешил сказать:
- Да тут он где-то, рядом.
Только сказал он это как-то не убедительно. Что-то его беспокоило, что-то было не так. Выдержав подозрительный взгляд Масленникова он добавил:
- А место конечно, тихое. Вон убили человека, и хоть бы кто всполошился.
Он пальцем подозвал из-за спины Мусила.
- Сходи, посмотри…
Тот проверил, как вынимается меч из ножен, и легко обогнав их, стал подниматься на бархан. Не добравшись нескольких шагов до вершины, встал на четвереньки и так осторожно добрался до самого верха. Он высунул голову только раз и тут же замахал рукой, подзывая к себе остальных.
Внизу, не то что прямо под ними, а поприща на три в сторону, стояли люди. И не просто люди, точнее сказать военный лагерь. Квадраты белых шатров, впритык стоящие друг к другу, четырехугольник рыжей, утоптанной земли.
- Разбойники?
- Это посерьезнее люди будут… - пробормотал Марк. - Войска…
По лагерю бегали оружные люди, поднималась и падала на пологи походных шатров пыль из-под копыт куда-то спешивших всадников.
- Точно, - подтвердил Мусил. - Вон лагерь, вон кухня, вон места отхожие - от них и несло. Имперская пехота.
- А вон и замок волшебника… - Гораздо веселее сказал Марк. - Аккореб!
Он ткнул пальцем в бок. Совесть его сразу стала чище. Гаврила, позабыв все, повернулся. Совсем не далеко, не у винокрая, а так, что дойти своими ногами можно - никаких сапогов-скороходов не нужно - стоял… стояло… стояла… Наверное это все-таки с самого начала это была скала, из которой не иначе как колдовством, волшебник сотворил себе жилище.
Гаврила видел большие дома только в Киеве, но и там они были из дерева, а тут… Камень застывшей волной поднимался в небо. Приглядевшись, заметил - волна не была сплошной. Как волна складывалась из капель, так и она состояла из кирпичей, наводивших все же на мысль, что это не волшебство, а человеческих рук дело. Хотя кто их, волшебников, разберет?
Замок огораживала высокая стена, с проломом, а за ней поднимались башни, сложенные из камня. На стенах и башнях, едва заметные отсюда, копошились люди.
- А ведь тут война, - сказал вдруг озадачено Мусил. - Ей-ей война!
Что-то он там углядел, около стен, но поделиться узнанным не успел. Рядом порывом ударил ветер, поднял песок. Марк чихнул.
- Будь здоров!
- Тихо ты, - шикнул Мусил, повернувшись к Гавриле, но только через мгновение сообразил, что голос пришел сверху. Холодея от недоброго предчувствия, он перекатился на спину. Пискнул придавленный Марк, но Мусил не обратил на хозяина внимания. Прямо над их головами, неспешно взмахивая крыльями, висел в воздухе золотистый от солнца поджарый хищник с мускулистыми когтистыми лапами. За клювастой птичьей головой виднелась вторая - человеческая. Она внимательно и недобро смотрела на них из-за натянутой тетивы. Если б в высоту можно было шагать, то до него было бы шагов двадцать.
Мусил разжал кулак, и песок потек сквозь пальцы. Песок в такую вышину не забросить, да и что толку? К ним уже подлетали трое таких же зверей с всадниками.
Не отпуская тетивы, первый свистнул, и товарищи его застыли над Гавриловыми спутниками, оставшимися у подножья бархана.
- Медленно встали, - сказал всадник, - и не спеша, пошли вниз. К лагерю.
- А чего нам там делать? - спросил Марк миролюбиво. Он поднялся на ноги и отряхнулся, словно не видел вокруг ничего удивительного. - Вы люди военные, а мы - купцы. Мы не к вам, а к волшебнику…
- А кто разговаривать будет, тому первая стрела, - сообщил сверху всадник. - Пошли.
Гаврила смотрел на него, не зная, что делать. Страха перед оружием у него у него уже не было, а зверь… Зверь оказался не страшным, а красивым. Отливающие чистым золотом крылья взмахивали совсем рядом, и даже увитые мускулами лапы не казались у него лишними.
- Все равно нам вниз, - рассудительно сказал Мусил. - Мы своей дорогой пойдем, а ты давай рядом лети… Если хочешь.
У подножья бархана они встретились с товарищами и толпой пошли к лагерю.
Они подходили к лагерю все ближе и ближе, и Масленников видел, как на глазах мрачнеют Марк и Мусил. Лагерь уже перестал казаться ему красивой игрушкой, как это было на бархане. Теперь, вблизи, видно было, что никакая это не игрушка, а обычное воинское стойбище. Появилась грязь, запах еды и человеческих тел. Там и сям стояли в пирамидах копья и дротики, лежало какое-то военное железо, от которого веяло смертью. С каждым шагом их участь становилась Гавриле все яснее.
- Убьют? - шепотом спросил Масленников у Марка. Ждать чего-нибудь хорошего от людей, осмелившихся противостоять волшебнику, да и еще успешно противостоять, было бы ошибкой. Купец косо посмотрел, отрицательно покачал головой, снимая камень с Гавриловой души.
- Нет. Тут, похоже, люди хозяйственные. Зачем им добро переводить?
Гаврила, собравшийся уже облегченно выругаться, обрадоваться не успел - Марк высказал мысль до конца. Он кивнул в сторону не столь уж далеких замковых стен.
- Скорее уж нас волшебник убьет, раз тут у них такое.
Гаврила проследил за взглядом Марка. Сразу за границей лагеря начиналась вытоптанная сотнями, наверное, людей дорога, сквозь пески ведущая к замку. Народу по ней прошло… Только б знать кто назад вернулся? Он как-то внезапно осознал, что они тут далеко не первые.
- Они воюют, а на войне любая помощь впору.
Гаврила посмотрел на замок. То, что одна из стен была расколота никак не умаляло его мощи. К тому же башни под островерхими крышами. По пролому видно было толщину стены - никак не меньше десяти шагов.
- Да какая тут может быть война, с волшебником?
Марк пожал плечами.
- Был бы волшебник, тогда и войны бы не было. Тут что-то другое…
Гаврила нахмурился, но Марк быстро сказал - Не тужь голову. Сейчас нам все объяснят…
Купец шел, бросая по сторонам любопытные взгляды.
- Больно ты умный… - сказал Гаврила. Ему очень не хотелось, чтоб тот оказался прав. - С твоим умом только в предсказатели.
- Тут большого ума и не требуется. Догадливость только.
Марк быстро оглянулся, втянул полную грудь воздуха, поморщился.
- Вон несет отовсюду. Значит, давно стоят тут. Значит, замок взять не могут. Песен не слышно, значит дела не так уж и хороши… Видно, что волшебника в замке нет, а сидит там кто-то такой же как и они. Им люди нужны…
- Им воины нужны, - поправил его Гаврила, понимая все же, что тот прав.
Марк и не думал возражать.
- И воины, конечно тоже, но и простые люди сгодятся.
Гаврила понял, что сейчас купец скажет о том, что их ждет.
- А эти-то зачем?
Он посмотрел на Гаврилу и криво как-то, не весело улыбнулся.
- Чтоб у врагов стрелы побыстрее закончились.
Сказал это спокойно, словно это само собой разумелось, и не было в этом ничего необычного. Словно и сам поступал так когда-то.
Гаврила его, наконец, понял. Вместо того, чтоб посылать на сечу своих воинов, хороший военачальник поставит перед ними живым щитом пойманных беглых рабов…
И ничего ведь против не скажешь.
Марк смотрел на журавлевца, и в его взгляде чувствовалась житейская мудрость.
- Он легко и просто пошлет нас на смерть.
- Мы же просто прохожие, - слегка покривил душой журавлевец. Страха у него не было, но только безмерное удивление. - У кого на такое совести хватит?
Марк кивнул в сторону шатра, стоявшего на особицу. Он был и выше и шире тех, что они видели тут и одного взгляда, даже издали хватило Гавриле понять, что живет тут не простой человек. Масленников придержал шаг, но тут же получил древком по спине.
- Чем шатер лучше, тем совести у человека меньше. А на такое совести много и не нужно.
Глава 31
Они стояли в лощине меж двух песчаных барханов и небо, видимое сквозь нагретый воздух корчилось, словно бегучая вода. К жаре он уже привык, но такое вот дергание пустоты перед глазами до сих пор удивляло Гаврилу.
Их построили в десятке шагов от бессовестного шатра, плечом к плечу, а позади и с боков встал десяток копьеносцев, чтоб отбить у гостей желание что-то поправить в своем положении. Недолго они томились под солнцем, а потом из-за шатра вышел здоровенный мужик в доспехах и, стащив с безволосой головы шлем, взревел.
- Стоять! Бояться!
Строй вздрогнул и втянул животы.
Он прошелся раз-другой мимо, словно прикидывая чего можно ожидать от этого сброда, понял, что к чему и чтоб строй не остался в неведении о том, что он о них думает, плюнул в песок и растер плевок сапогом.
- Вам оказана высокая честь, - наконец сказал лысый скучным скрипучим голосом. - Вы станете воинами Императора Оттона. Его повелением вам простятся старые грехи, и с его милостивого соизволения вы сможете совершить новые!
Вряд ли он ждал всеобщего восторга, но все же он обежал взглядом новоприбывших. Поймав его взгляд, Марк попытался выйти из строя.
- Я и мои люди - торговцы, - начал он, но лысый, не дожидаясь конца, повелительно махнул рукой, и кто-то из охранников слегка дотронулся острием до купеческой шеи. Марку этого намека оказалось достаточно. Он втянул голову в плечи и вернулся в строй. Не отпуская его взглядом, лысый с нажимом сказал:
- Кем вы были в прошлом - меня не интересует. Купцами, рабами…
Взмахом руки он отбросил настоящее в прошлое.
- Мне на это на все наплевать и забыть.
В голосе его мелькнула усталость, и он стал чуть человечнее.
- Да и чем быстрее вы сами забудете об этом, тем проще вам будет тут прижиться. С этого мгновения вы - солдаты Императора со всеми вытекающими из этого факта последствиями.
Он обвел их тяжелым взглядом. Гаврила понял не все слова, но, посмотрев на Марка, (тот кивнул раз, еще раз и еще) догадался, что дело плохо.
- А жалование какое? - полюбопытствовал кто-то из-за спины. - Или тут Императору задарма служат?
- Жалование?
Лысый поморщился. Понятно было, что как бы хорошо он о них не думал, воинами он их, все же еще не считал. Сделав очевидное усилие над собой, новый вожак усмехнулся.
- Жалование хорошее, только его еще заслужить надо. Вот возьмете замок там и жалование получите. А в замке вино и бабы.
По ряду новобранцев пролетел шорох, который командир предпочел не услышать.
- Нужно оно там, жалование-то, - проворчал еле слышно Мусил. - Если в Аккореб попадем, то там все задаром… За все платят побежденные.
В шатре послышался шум, и лысый говорун отвернулся, втягивая брюхо и расправляя плечи. За спиной Гаврилы свистнул воздух.
- Сейчас! - прошептал Мусил. - Сейчас главный выйдет!!!
Усталость, жара и неудачи за эти две недели доконали его, довели до зубовного скрежета. Хотелось привычной прохлады и полумрака каменного мешка, но где его тут взять? Те камни, что когда-то может быть и были тут, время давным-давно перетерло в пыль и рассыпало под ноги людей. Если, конечно, не считать камней, из которых состоял замок волшебника.
Он шел, опустив голову, стараясь не смотреть по сторонам. Хоть прошло не так уж много времени - дней десять всего, а за это время пустыня ему уже успела надоесть. В какую сторону не посмотришь все одно - песок, песок, песок… Все чаще и чаще в голову залетала одна и та же мысль - стоило ли менять одну тюрьму на другую? Ставшую привычной тюрьму на пустыню? Все ведь тоже самое, только размер побольше. Даже вонь та же…
Он поднял голову и посмотрел за спины выстроенных перед шатром людей.
Замок как стоял, так и стоял.
Его предшественник топтался около замка почти месяц, чем и заслужил неодобрение Императора. С чувством юмора у Оттона всегда было хорошо и он, решил, что раз его военачальник не хочет двигаться вперед, то лучше всего поместить его туда, где все окружающие будут помогать ему в этом. Слово и дело Император никогда не отделял друг от друга, и неудачливый командир очутился в тюрьме.
Сказав о тюрьме, Император, слава Богу, вспомнил и о нем, тем более, что кого-то нужно было поставить вместо не оправдавшего доверия командира.
В заморской игре, в которую в последнее время перед его водворением в уздилище увлеченно играли при Императорском дворе, это называлось рокировкой, которая и произошла пару недель назад. Именно так он и очутился в пустыне, перед замком волшебника Джян-бен-Джяна, а его предшественник, не оправдавший надежд Императора, на его месте.
Ничего не поделаешь - воля Императора.
Вздохнув, он пошел мимо строя, не думая о тех, кого Бог в этот раз послал ему в помощники для выполнения каприза Императора. Именно каприза! Никак не иначе! Конечно, что-то наверняка было написано в запеченном Императорской печатью пергаменте, что он мог вскрыть только в замковой сокровищнице, но до нее оказалось не так уж и просто добраться…
Нет! Все-таки не понятно… Ну, кто может объяснить, зачем грозному Императору, владыке половины обитаемого мира наследство какого-то волшебника, чье имя никто не помнит, а если и помнит, то не в силах произнести? У этих варваров имена - язык сломаешь…
Ну, да ладно! Будь трижды благословен этот мерзкий колдун! Будь он тысячу раз благословен!
Из-за него он все-таки выбрался!
Патрикий шел по теням, словно попирал ногами своих врагов.
"Опять дрянь какая-то, - подумал он. - Воры, разбойники, дезертиры, землепашцы. Ни одного настоящего солдата! Если уж так нужно послал бы сюда десяток центурий…" Правым глазом он видел ноги, а левым - тени от людей, которые сами скоро станут тенями. Ноги - тень, ноги - тень, ноги - тень, ноги… Он встал как вкопанный. Ноги были, а тени… Тени не было!
Поднимая глаза, уже догадывался, кого увидит.
- А-а-а-а! Старый знакомый!
Раб непонимающе смотрел на него - не узнавал. Тогда он добавил.
- Спасибо за воду.
После этого все встало на свои места и тот расплылся в улыбке.
- Патрикий!
Губы у Патрикия сами собой расползлись в улыбку. Этот человек словно был приветом из той жизни, которой он так удачно - слава Императору Оттону! - избежал. Вспомнив человека, он вспомнил и все, что его с ним связывало.
- Ну, что тут что ли, твой обидчик живет?
Улыбаясь в ответ, словно с появлением знакомого все неприятности прекратили существовать, Гаврила уважительно отозвался.
- Тут, похоже, ты живешь… А я… мы просто мимо проходили.
- Как сюда попал? Мы ж с тобой…
- Долго рассказывать, - перебил его Гаврила и Патрикий закивал. Вообще-то и так все было ясно. Как еще мог оказаться посреди пустыни человек, с которым он два десятка дней тому назад познакомился в Императорской тюрьме, из которой - он видел это собственными глазами - его увели на продажу? Сбежал, конечно. Он посмотрел строй внимательнее, обращая внимание на лица. Верно. Так и есть. Вон и товарищ его, что купцом назывался. Точно сбежали… Конечно могло по-разному получиться, но все же как-то не верилось Патрикию в доброхота, купившего полтора десятка рабов, чтоб отпустить их на волю с наказом добраться до этих Богом забытых мест. Да только какая теперь разница?
- Верно. Это уже не важно, - сказал Патрикий. - Ну, а раз сам сюда пришел, значит, судьба у тебя такая - тут оказаться. Считай, Бог тебя сюда привел.
Он посмотрел на строй, возвысил голос.
- Мне помочь.
Его палец взлетел вверх.
- А ни за Императором, ни за мной служба не пропадет.
- Мы купцы, - встрял в разговор Марк, обнадеженный встречей со старым знакомым. - Ты же помнишь Нам бы…
- Это ты там купцом был, - Патрикий махнул рукой в сторону, - А тут… Какой ты купец? У тебя и товару-то нет никакого… Ну, разве только жизнь твоя никчемная.
Он отвернулся от него - все сказал, добавлять нечего…
- До вечера всем отдыхать… А там посмотрим.
Патрикий взмахнул рукой, и по его знаку стражники опустили копья. Строй покорно шагнул за ними. Гаврила сделал шаг вместе со всеми, но старый знакомый удержал его за рукав.
- А ты - со мной.
Вытащив из строя, повел его к палатке. Масленников закрутил головой, отыскивая глазами Мусила, но того уже не было рядом.
- Зачем? Зачем я тебе?
Страх ворохнулся в нем, но Самовратский, словно почувствовав что-то, успокаивающе похлопал его по плечу.
- На счастье, дружок, на счастье… Ты, похоже, мне счастье приносишь…
Он посмотрел за спину Гавриле, помрачнел и в пол голоса добавил.
- А счастье нам сегодня вечером еще ох как понадобиться…
Что он имел в виду, Масленников понял, едва стемнело.
Он уже привык, что темнота тут падает быстро, словно кто-то наверху задувает свечку. Так произошло и в этот раз.
Ночь упала с неба и прижалась к песку.
Еще до того как на небе появились первые звезды, им выдали какое-то оружие, доспехи. Все это Гавриле было уже не в диковинку. За то время, что они добирались до замка волшебника, Мусил каждодневно учил новых товарищей обращаться с оружием, зная, что рано или поздно это умение им понадобится для того, чтоб защищать свою жизнь, или отобрать чужую.
Журавлевец вспомнил боль от ударов притупленным мечом и покривился, потер плечо. К сожалению Мусил и тут оказался прав.
От реки тянуло прохладой. В темноте, да еще после дня, проведенного в воинском лагере, она уже не казалась грязной. Оттого и свежести в воздухе было теперь куда как больше, нежели чем в лагере. Но это Гаврилу не радовало. Реку нужно было переплыть.
Но это было только половиной беды.
Хуже самой воды были чудные звери, похожие на знакомых ему по прежней спокойной жизни ящериц, только, божьим упущением, выросшие до размеров хорошего бревна. И в длину тоже. Одна из этих тварей лежала на берегу с распоротым брюхом и раскроенным почти надвое черепом. Верхней челюсти не было, но оставшуюся нижнюю украшало столько зубов, что Гаврила остановился. Кто-то рядом назвал тварь как-то, но Гаврила уже не слышал. Он представил, как распахивается пасть, как появляется из темноты блестящие зубы…
Марк, что держался рядом, увидел, как Гаврила задергался, толкнул Мусила и тот, сообразив, что все может кончиться, не начавшись, не щадя, ногой кинул товарища в воду и прыгнул следом.
Глава 32
Днем с башни было видно далеко окрест: и окоем и дальние барханы, и реку, а вот ночью - только темноту. Хайкин смотрел в нее, надеясь, что что-нибудь да произойдет. Рядом, также бестолково таращился в темноту Белоян. Они сидели тут уже дня три, непонятно чего ожидая.
Белоян рассказал, что это замок великого волшебника Джян-бен-Джяна. Первое время Хайкин чувствовал себя не в своей тарелке - все-таки вломился в чужой дом, но потом понял, что нынче замок пуст.
- А куда он сам-то, хозяин, делся?
Белоян покрутил башкой.
- А кто ж его знает? Мало ли дел у мага? Может, улетел куда-нибудь, а может, и в безвременье сгинул. Слышал про безвременье-то?
Хайкин кивнул.
- А может, заперся где-нибудь в подвале и думает. Или в пещеры ушел…
- Чтоб о Высоком думать - дерево нужно, - заметил журавлевец, усмехнувшись. - Или кусты погуще.
Белоян начал чертить в воздухе какие-то фигуры. Видно было, что он-то о хозяине не думал, что есть он, что нет…
- А он, что знакомый тебе? Уж больно ты тут по-хозяйски обосновался.
- Да нет…
- А тот, другой приятель твой где? Что-то давно его не видно, - сказал Хайкин вроде бы просто так. - Пропал куда? Или ты его снова в кувшин засадил?
Не прекращая крутить руками, Белоян так же безразлично ответил:
- Живой и бойкий. Сегодня его увидишь.
- Сегодня?
- Сегодня…
- Ага! - с сарказмом отозвался Хайкин. - Две недели не было его, а тут на тебе…
Белоян все также стоя спиной к нему ответил.
- Да.
- Что "да"? - не понял Хайкин. Это ожидание неизвестно чего он считал потерянным временем. Ну не совсем уж безвозвратно потерянным, все-таки кое-чего он от Белояна нахватался, но все-таки это было неприятным - чего-то ждали, а чего - непонятно.
- Да, - отозвался прежним голосом Белоян. - Сегодня он придет.
- Почему сегодня? - упрямо спросил Хайкин. Белоян рассказывал много, но про то, что Хайкина интересовало теперь больше всего, предпочитал помалкивать или отвечал так, чтоб отбить охоту спрашивать дальше. Однако журавлевского волхва это не смущало. Он не стеснялся спрашивать и получать уклончивые ответы.
- Чувствуешь?
- Знаю…
Киевлянин, конечно, знал и умел побольше него. Хайкин замолчал. Этот и вправду мог знать. Не зря вчера пропал куда-то на пол дня, оставив его наедине с людоедами. Те, правда, его не замечали, но все равно соседство было неприятным, особенно когда те собирались трапезничать.
- И что делать будем?
- Что нужно, то и сделаем, - ответил Белоян как бы, между прочим. - А не получится что нужно, так сделаем что получится… Погляди.
Смотреть было некуда.
Вокруг была ночь, и песок внизу слабо светился, возвращая небу блеск звезд. Где-то за песками, далеко внизу текла река. На глазах волхва Белоян руками очертил в воздухе круг. След пальцев засветился, словно не воздух был там, а живая вода и вдруг, там внутри, Хайкин различил блестки и движение. Он подошел на шаг ближе. В круге, приближенная колдовством, струилась река.
По ней пробегали мелкие серебряные искорки и прямо оттуда, из круга, пахнуло влажным ветром и тиной. Белоян повертел около растопыренными пальцами, и картинка изменилась. В волшебном круге теперь виднелись чьи-то головы. Они поплавками поднимались вверх-вниз, медленно двигаясь к берегу. У каждой в зубах виднелся кинжал.
- Это к нам? - шепотом спросил Хайкин.
- Да. К нашему берегу…
- Он среди них?
- Нет. Его еще тут нет… Но будет. Обязательно будет!
Через десяток вздохов пловцы осторожно, на четвереньках выбрались на берег. Первые ползком добрались до берегового откоса, и пропали за границей волшебного круга.
Белоян закрутил в воздухе скручивающуюся спираль.
- Ты полегче с волшбой-то. Мало что… Учует…
- Ничего, - весело сказал Белоян. - Это же замок волшебника. Тут все магией пропитано, разного колдовства навалом. Не заметит.
Журавлевец кивнул в сторону реки.
- А эти кто?
- Эти? Почти никто.
Хайкин удивился.
- Почти? Это как понимать?
- А так понимай, что из всех, кто там есть, нам с тобой только один интересен. Гаврила твой.
Хайкин привстал, всматриваясь в волшебную тьму, но ничего так и не увидел. Все там было одинаковым.
- А этот-то как там оказался?
- А он у нас червяком работает, - засмеялся Белоян. - Ты пока присмотри за ним, а я на людоедов погляжу.
- Дело вам предстоит совсем простое, - объявил на берегу Патрикий. Меч свой он держал в руке, да и за спиной у него кучковались оружные товарищи. - Нужно добежать до пролома в стене. Все одно вы туда шли, ну а так сбегаете, а не пешком дойдете.
Гаврила привстал. Каменная громада замка наваливалась из темноты, не обещая храбрецам ничего хорошего.
- Ну, добежим, а потом… - спросил он, не видя ничего плохого в том, что до замка придется добежать, а не дойти.
- Ты сперва добеги, - вспыхнул Мусил, лучше других понимавший, что просто "добежать" им никто не даст. - Сколько их там и кто?
Патрикий посмотрел на него и языком цокнул.
- Даже жалко тебя такого умного туда посылать…
- Кто? - повторил Мусил. - Копейщики? Лучники?
Колебался Патрикий только мгновение. Неповиновения он не боялся - за его спиной сидели два десятка обученных воинов. Против двух десятков недавних рабов - сила.
- Да. Там сидит племя Бледных Людоедов.
- Так убьют же всех, - наконец подал голос Гаврила, сообразивший, что все будет не так просто, как ему представлялось только что.
- Во-первых, это совсем необязательно, а во-вторых…
Патрикий улыбнулся.
- Там может быть, а тут - наверняка жизни потеряете.
Воины за его спиной колыхнулись, словно ждали, что после этих слов рабы побегут. Вместо этого Мусил поднялся, оглядывая подходы к замку. Гаврила следил за ним с жадным нетерпением. Как человек повоевавший и повидавший мир, тот мог предложить что-то дельное, что-нибудь такое, после чего все останутся, по крайней мере живы. Ему никто не мешал. Хозяева положения понимали, что это уже ничего не изменит.
Мусилу хватило одного взгляда. Он увидел и маячившие на стенах тени, и трупы, что лежали около сены уже несколько дней. Медленно сев на песок он сказал.
- Ты же нас на верную смерть посылаешь!
Патрикий хитро улыбнулся.
- Нет, брат. Я вас за славой посылаю! И не с пустыми руками, между прочим - с Гавриловым везением!
Масленников поклонился и в поклоне издевательски произнес.
- Ну, спасибо тебе.
Сердиться на покойников было не в правилах Патрикия, и он усмехнулся. Но Гаврила не ждал насмешки. Разгибаясь, он ткнул любимца Императора кулаком в живот. Охрана ничего не успела сообразить, как их начальник оказался на плече журавлевца. Время на слова Гаврила тратить не стал - свои его поняли, а до чужих дела не было, и молча бросился к замку.
Первые мгновения он и сам не знал, что будет дальше. Просто хотелось показать этому надутому спесью негодяю, что не так уж крепко он стоит на земле и что даже два десятка охранников не спасут его от неприятностей.
Но уже к десятому шагу его мысль распрямилась, и он увидел в своем положении целых три возможности. Во-первых, все-таки заставить охрану Патрикия принять участие в деле. Все ж двадцать знающих свое дело головорезов - не лишняя подмога в таком серьезном деле, как поход в гости в колдуну. В конце-то концов, ему нужно было попасть в замок и в этом его желание не расходилось с желанием Патрикия Самовратского. Во-вторых, можно было принять сторону Бледных Людоедов. Вряд ли он были много хуже имперской пехоты, но третий способ был лучше первых двух. Заставить их передраться между собой, и пока они будут заняты друг другом, свидится с волшебником…
