Глава 14

Когда Болан добрался до Расселл-сквера, уже начало светать. В некоторых окнах "Куинз Хауз" горел свет. Светилось и окно квартиры Энн Франклин. Из осторожности Болан тщательно осмотрел близлежащую территорию и только потом вошел в дом с черного хода. Дверь в кухню он открыл ключом, который Энн вручила ему вчера ночью.

Девушка терпеливо ждала его. Сидя на стуле прямо перед входной дверью, она держала в руках карабин "уэзерби", ствол которого едва не уткнулся Маку в живот. От тихонько прикрыл дверь.

— Вижу, что вы меня не забыли.

— Я не забыла вас, — холодно ответила она.

— Зачем вы взяли мой карабин?

— Я защищаюсь.

— От меня?

— От вас, — она кивнула головой.

Болан попытался улыбнуться, но улыбки не получилось.

— Вы мне позволите закурить?

— Если вы просите разрешения сунуть руку за борт пиджака, то нет.

Такой поворот событий нравился Болану все меньше и меньше.

— Послушайте, я устал и не в форме. У меня нет настроения играть в ваши игры. Кое-кто говорит, что у солдат ноги не болят. Это ложь. Со вчерашнего вечера я еще ни разу не присел, и мои ноги горят огнем. Что случилось?

— Благодарение Богу, ваши ноги меня не интересуют.

— Хорошо, пусть будет хуже моим ногам. Но подумайте про плечи. Особенно про то, в которое при отдаче постоянно бьет приклад автомата. Когда вы нажимаете на пусковой крючок, оружие вроде этого карабина, который вы, кстати, так неумело держите, наносит сильнейший удар, словно взбешенный бык. Мне доводилось видеть людей, которые покидали тир с переломом ключицы.

— Я умею обращаться с таким мощным оружием, — заявила Энн.

Болану совсем не понравился ее ледяной взгляд. И хотя его очень интересовало местонахождение майора Стоуна, он не стал спрашивать об этом девушку.

— Значит, вы владеете огнестрельным оружием. Могу поспорить, что вы упражнялись, стреляя по голубям.

Он печально покачал головой.

— Оружие, которое вы держите в руках, совсем не похоже на то, с чем вы имели дело раньше. Оно предназначено для того, чтобы поразить цель на расстоянии свыше километра. Чтобы убить на таком расстоянии, убойная сила пули должна достигать двух тонн. Представьте себе, какова сила отдачи у этого карабина — я ведь не зря приводил вам в качестве примера бешеного быка. Но это еще не все: сама пуля весит триста граммов и это говорит само за себя. "Уэзерби" создан для охоты на крупных животных, поэтому его пули при попадании, скажем, в носорога разрываются, причиняя ущерб, сравнимый со взрывом маленькой бомбы. Например, если вы выстрелите в меня с этого расстояния, то потом вам придется мыть весь потолок, стены и, может быть, часть прихожей. Если вы по-настоящему хотите крови, стреляйте мне в голову. Тогда вы увидите мои мозги практически на всех предметах в этой комнате. А вот если бы вы...

— Заткнитесь, — дрогнувшим голосом сказала Энн.

Она побледнела, и нервный тик стал подергивать ее правую щеку.

— Конечно, — продолжал Болан, — если бы вы и в самом деле хотели прикончить меня, то тогда вам следовало бы поставить на место магазин.

— Что?

— Магазин, что же еще. Ведь оружие-то нужно зарядить.

На ее лице застыло удивленное выражение.

— О-о... — только и сказала Энн, глядя на красавец карабин.

Болан подошел ближе и забрал оружие у нее из рук.

— Какая же я дура, — пробормотала девушка.

— Вовсе нет. На самом деле карабин заряжен. Это оружие не имеет магазина.

Мак потянул на себя затвор, и эжектор, щелкнув, выбросил длинный, устрашающего вида патрон. Блестящий предмет промелькнул перед самым лицом девушки и с глухим стуком упал на пол.

— Целый фауст-патрон, — пояснил Болан. — В действительности там гораздо больше трехсот граммов.

Энн рассматривала зловещий патрон, и на ее лице появилась гримаса плохо скрываемого отвращения.

— Вы знаете, — заметил Болан, — мне начинает надоедать ваша горстка чокнутых.

— Это очень заметно, — ответила она несчастным голосом.

— Что все это значит, вы мне можете ответить?

Нижняя губа у нее задрожала, и Маку показалось, что Энн вот-вот расплачется.

— Я же вам говорила, что Чарльз совершенно безобиден. У вас не было оснований убивать его. То, что вы сделали, чудовищно и непростительно жестоко...

Болан удивился до крайности.

— Послушайте меня хорошенько. Если вы считаете, что я убил несчастного старика, значит вы уже созрели для психиатрической больницы.

Мак отнес карабин в спальню и принялся вытаскивать свои вещи из шкафа. Он укладывал "уэзерби" в чехол, когда девушка возникла на пороге комнаты.

— Мак...

Он обернулся и равнодушно взглянул на нее. Она опустила глаза и подошла ближе к кровати. Точно так же она вела себя вчера, и Болан подумал, уж не специально ли?

— Хорошо. Возможно, вы имели право обвинить меня в смерти Чарльза, — внезапно сказал он. — Вы правы, я — убийца. Более того, этой ночью мне пришлось убить дюжину негодяев, а может, и все две, не знаю точно, я их уже давно не считаю. Но я не убиваю стариков. В том кругу, где я вращаюсь, это не принято. В вашем — может быть, не берусь судить.

Она молча проглотила эту пилюлю.

— Я сама напросилась, — чуть слышно пробормотала девушка виноватым голосом. — Вы меня простите?

— Уже простил.

Болан сваливал вещи в чемодан, не складывая.

— Однако я должен вас покинуть, самое время. Я очень нервничаю, если подолгу остаюсь в одном месте. Весьма признателен за гостеприимство.

Мак застегнул чемодан, поставил его на пол и закончил укладывать в чехол "уэзерби".

— Куда вы пойдете?

— Да уж найду где-нибудь укромное местечко.

— Не стоит этого делать, — сказала Энн. — Вы можете оставаться здесь сколько угодно. Никто вас не потревожит.

— Благодарю за заботу.

— Значит, вы бросаете нас после всего того, что мы для вас сделали?

— Верно, — спокойно ответил Болан. — Вы очень много сделали для меня. Вы завлекли меня в засаду в Дувре, затем еще в две здесь, в Сохо. Энн, если вы и впредь намерены помогать мне таким же образом, то я быстро окажусь на кладбище.

Она издала долгий прерывистый вздох.

— Если Чарльза убили не вы, то кто же?

Болан взглянул на нее, уселся на край постели и закурил.

— Я бы дорого дал, чтобы узнать это, — сказал он.

— Это ужасно. Я видела его. Уголовная полиция тоже была там. Я дала подписку.

— То есть?

— Я не имею права покинуть Лондон до завершения следствия. Но это только формальность. Сотрудники уголовного розыска убеждены, что это дело ваших рук. Кроме того, они считают, что музей — гнездо мафии. Полицейские думают, будто вы пытали Чарльза, чтобы получить у него интересующую вас информацию, а когда появились гангстеры, вы убили и их.

— Логично, — проворчал Болан. — Будь я на месте полицейских, то мыслил бы точно так же.

Он глубоко затянулся сигаретой и медленно выдохнул голубоватый дым.

— По правде говоря, — продолжал он, — сначала и я допустил ту же ошибку. Я сразу же подумал, что тут замешана мафия. Уж очень хорошо все сходится, понимаете?

— Ничегошеньки не понимаю.

— Но это же просто! Когда речь идет о разборках между бандами гангстеров, никто не ищет мотивов конфликта. Однако теперь я убежден, что Организация не имеет никакого отношения к смерти Чарльза. Я тоже. Таким образом, мы вновь возвращаемся к вопросам: кто и почему. Особенно "почему". И это должны сказать мне вы, Энн. Почему убили Чарльза?

Девушка села рядом с Маком, обвила руками колени и, опустив глаза, задумчиво уставилась в пол.

— Не имею ни малейшего представления, — со вздохом ответила она.

— Музей связан с мафией или нет?

Она удивленно взглянула на Болана.

— Только так, как я уже вам говорила. Нас шантажируют.

— Тогда при чем здесь Чарльз?

Губы у Энн задрожали, и она слегка склонилась к Болану.

— Он был просто-напросто очаровательным стариком, помешанным на электронике. Можно сказать, он служил у нас дежурным электриком. Чарльз не имел никакого отношения к клубу.

— Выходит, за контрольным пунктом в под вале присматривал не он?

— Ну, скажем, контрольный пункт работал сам по себе. Чарльз только обслуживал его.

— А аппаратуру в музее тоже он устанавливал?

— Аппаратуру? Нет. Все было смонтировано задолго до того, как мы наняли Чарльза.

— Когда он появился у вас?

Задумавшись, она наморщила лоб.

— Несколько месяцев тому назад. Три, может, четыре месяца.

— До шантажа или после?

— После, после. В этом я уверена. Именно по этой причине майор решил нанять сторожа на полный рабочий день. Чарльз жил прямо там, в музее. В подвале располагалась его квартира.

— Каким образом майор нашел Чарльза?

Ее лицо стало бесстрастным.

— Не имею ни малейшего представления.

Болан вздохнул и потянулся к пепельнице, стоящей на тумбочке у изголовья кровати. Когда он выпрямился, затушив окурок, Энн лежала поперек кровати, свесив ноги. Болан некоторое время смотрел на нее, потом извиняющимся тоном сказал:

— У меня и в мыслях не было оставлять вас одну, Энн.

— Спасибо, — прошептала она. — Вы ничем мне не обязаны. По отношению ко мне у вас нет никаких обязательств.

— Обязательства здесь ни при чем.

Она буквально засияла и, прикрыв глаза, спросила:

— Правда?

Мак кивнул.

— Да. Ко всему прочему, это еще и вопрос безопасности. Вашей безопасности. Убийца Чарльза может попытаться разделаться и с вами.

— Но почему? — испуганно воскликнула Энн.

Болан пожал плечами.

— А почему убили Чарльза?

— Это просто нелепо! — произнесла она. Но, тем не менее, на ее лице появилась тень сомнения.

— Каковы ваши обязанности в "Музее де Сада"? — спросил Мак.

Энн Франклин закрыла глаза и спрятала лицо в ладонях. Поставив ногу на край кровати, она по-детски потянулась.

— Ну! — нетерпеливо подгонял Болан. — Уверяю вас, это очень важно. Чем вы занимаетесь в клубе?

— Я подготавливаю, организовываю вечера, — бесцветным голосом ответила девушка. — Я ставлю спектакли, присматриваю за декорациями, контролирую качество еды и напитков. Я отвечаю за все, что имеет отношение к вечерним мероприятиям в клубе.

— Как вы их организовываете?

— Работы хватает. Прежде всего, нужно знать вкусы каждого гостя. Сначала я определяю состав приглашенных, затем, учитывая их вкусы, ставлю спектакль, включающий номера, которые им понравятся.

— Откуда взялись актеры?

— Это труппа молодых актеров, подписавших с клубом контракт. Им хорошо платят, и они, судя во всему, довольны работой. У некоторых из них тоже есть свои склонности.

— А у вас?

— Что?

— Каковы ваши склонности?

Она покраснела до корней волос.

— Вы знаете, я не могу расстаться с одним чувством.

— С каким же?

— Со стыдом, — прошептала она, по-прежнему прикрыв глаза. — Все, что я делаю, кажется мне отвратительным и ужасным.

— Тогда почему вы не уйдете?

— Сначала я думала, — ответила Энн после долгой паузы, — что остаюсь из чувства верности майору. В наших отношениях мы не совсем похожи на отца и дочь, отнюдь нет. К тому же, полагаю, майор не создан для роли отца. Тем не менее, после смерти моей тети он полностью взял меня под свою опеку. Как вы уже могли убедиться, это человек, очень холодный по своей натуре, но у него есть чувство долга. Думаю, оно передалось и мне. На протяжении многих лет майор занимался моими проблемами, и я считаю вполне естественным, что достигнув определенного возраста, беру на себя часть его забот. Однако в прошлом году майор сказал мне, что я ничем ему не обязана... он почти настаивал, чтобы я оставила его... Таким образом, он избавил меня от каких бы то ни было обязательств, не так ли?

— Итак, к какому же выводу вы пришли? — спросил Болан.

Она приподнялась на локте, отбросила назад волосы и посмотрела Маку прямо в глаза.

— Я не знаю, почему остаюсь в клубе. Может быть, я помешалась на всей этой мерзости и грязи.

Энн отвернулась.

— Вы находите меня отвратительной?

— Вовсе нет, — произнес Мак.

— А вы знаете, что я еще девушка?

На этот раз взгляд отвел Болан. Его смутило это удивительное признание.

— Я ничего не заметил, — пробурчал он.

— А ведь мне уже двадцать шесть лет, — с горечью сказала Энн. — Это же анахронизм в наше время, когда секс и порнография расцвели пышным цветом буквально на каждом шагу.

Болан отчаянно пытался сменить тему разговора.

— Вчерашний вечер организовали тоже вы?

— Да.

— В том числе и сцену пытки в камере, где умер Чарльз?

Ее глаза вспыхнули.

— Да, но я не предусматривала этой сцены!

— Кто должен был пойти в ту камеру?

— Джимми Томас.

— Что делает Джимми Томас?

Лицо Энн Франклин снова залила густая пунцовая краска.

— Он гомосексуалист... пассивный...

— Что-то я вас не очень хорошо понимаю.

Она закрыла глаза в поисках нужных слов.

— Он... э-э... Я уверена, что вы видели колодки. Он нагибается вперед и ... он принимает...

Во рту у Болана стало сухо.

— А-а, понятно. Тогда почему на месте Джимми Томаса в камере, где он, по вашему выражению, "принимает", оказался старик?

— У майора попросили уступить его одному из членов клуба, который хотел... э-э...

— Кто чего хотел?

— Один из членов клуба хотел, чтобы Джимми составил ему компанию на весь вечер.

— Когда это произошло?

— Полагаю, в самый последний момент. Я собиралась уезжать, у нас, если помните, была назначена встреча в "Духе Сохо".

— Майор тоже должен был на ней присутствовать, — напомнил Болан.

— Но он же приехал Он сказал, что встретил вас на лестнице.

— Однако он опоздал на добрых двадцать минут.

— Майор сказал, что все объяснил вам. Его преследовали гангстеры, и он хотел оторваться от них.

Болан решил не противоречить ей. Он вздохнул и спросил:

— Скажите мне откровенно, Энн. Вы очень привязаны к майору?

— Вовсе нет Я думаю, что довольно ясно дала вам это понять.

— Допустим, — сказал Болан, — что Чарльза убил майор.

Энн широко раскрыла глаза.

— Это немыслимо!

— Неужели?

— Уверяю вас.

— И все же предположим, что майор — убийца. Какое впечатление это произвело бы на вас?

Она заговорила после долгого молчания, и ее голос показался Маку очень слабым, почти неслышным.

— Я бы подумала, что он сошел с ума, и всем сердцем пожалела бы его.

— Если майор виновен, Энн, то я, вероятно, убью его. Это дело кажется мне очень подозрительным — я не имею в виду извращенные игры членов вашего клуба. Под ними кроется еще что-то, и я готов держать пари, что Эдвин Чарльз умер не потому, что на какого-то больного вдруг напал приступ безумия. Он умер по другой веской причине. Думаю, что его смерть и мое пребывание в Лондоне как-то связаны между собой. Полагаю, мне предстоит встретиться с убийцей и свести с ним счеты, чтобы положить конец этой истории. Когда я найду виновного, Энн, я пристрелю его, как собаку.

— Значит, вы думаете, что этот таинственный безумец — майор Стоун? — спросила Энн.

— Это более чем вероятно.

Девушка выпрямилась и села на кровати, поджав под себя ноги. Она задумчиво посмотрела на Болана.

— А если предположить, что Чарльз был одним из шантажистов?

— Тогда это меняло бы дело, — признал Болан. — Вы думаете, это возможно?

Энн пожала плечами.

— Я уже не знаю, что и думать, чему верить.

Она поднялась и направилась к окну. Приоткрыв шторы, девушка выглянула на улицу.

— Уже совсем светло, — спокойно сказала она. — Сколько потрясений за одни сутки!

Но Болан продолжал гнуть свою линию, он решил выяснить все до конца.

— Факты говорят сами за себя, Энн... Может так статься, что я окажусь вашим злейшим врагом.

— Такого никогда не произойдет, — ответила она, не оборачиваясь.

— Однако всего несколько минут тому назад вы были готовы вышибить из меня мозги.

— Не совсем так...

Она вздохнула и уткнулась лбом в стекло.

— Я была в шоковом состоянии, боялась и ничего не понимала. Я бы никогда не смогла нажать на спусковой крючок. Я люблю вас, Мак.

— Мне кажется, и я испытываю к вам подобное чувство, — ответил Болан. — Но это ничего не меняет, Энн. Я буду продолжать свое расследование и не остановлюсь ни перед чем, какими бы тяжелыми ни были последствия.

Девушка обернулась, и Мак увидел, что ее глаза полны слез. Соленые ручейки стекали по ее гладким бархатным щекам и капали с подбородка.

— Давайте заключим договор, — предложила она, вымученно улыбаясь.

— Что за договор? — вдруг охрипшим голосом спросил Мак.

— Любить друг друга до тех пор, пока смерть не разлучит нас.

Ни слова не говоря, Мак шагнул к ней и обнял за плечи. Сотрясаемая рыданиями, Энн прижалась к широкой груди Болана. Чуть покачивая ее в объятиях, он легонько поглаживал густые черные волосы девушки, вселяя в нее уверенность и надежду на лучшее.

Ее глаза высохли, на губах появилась робкая очаровательная улыбка. Они обменялись несколькими нежными поцелуями, и Энн тесно прижалась к Болану, уткнувшись ему в шею мокрым от слез лицом. Неожиданно она вздрогнула, вся напряглась и вскрикнула, глядя в окно:

— Мак! Вы сказали, что всю ночь ходили пешком, но сюда вы приехали на такси?

Болан проследил за ее взглядом.

— Да, но я попросил отвезти меня на Экстон Роуд, там и вышел. Что что случилось?

— Я совсем выпустила из виду... Чарльз сказал мне, что полиция сообщила ваши приметы всем шоферам такси, и они попытаются вас опознать. И вот теперь...

Болан схватил шторы и резко задернул их. Расселл-сквер наводнили бобби. Он быстро шагнул к кровати и подхватил чехол с карабином.

Энн взяла его чемодан и пошла следом за ним.

— Останьтесь! — приказал он.

— Я не останусь, — твердо сказала она. — На аллее за черным ходом стоит моя машина. Давайте не будем тратить время на пустые разговоры.

Болан прекрасно понимал, до какой степени разумным был последний совет. Выходя из комнаты, он щелкнул выключателем — и в квартире воцарился утренний полумрак. Мак взял девушку под руку и повел ее к служебной лестнице. Если фортуна улыбнется им, мелькнуло в голове Болана, тогда, быть может, они смогут унести отсюда ноги.

— Послушайте, — произнес он напряженным голосом, — если полицейские откроют огонь, все будет кончено, точка... Бросайтесь на землю и не двигайтесь. Потом вы им скажете, что я угрожал вам оружием. Запомните, вы были моей заложницей, в противном случае вас ожидает пожизненное заключение.

— Мы выкрутимся! — уверенно сказала Энн. — Не беспокойтесь, мы уйдем от них.

Она начинала нравиться Болану все больше и больше. Он даже испытал нечто вроде гордости за нее... Когда пахло жареным, ее нервы превращались в остальные струны. Маку совсем не хотелось расставаться с Энн, они заключили соглашение и должны быть вместе, пока... Болан предпочел бы провести с Энн долгие годы, но с таким поворотом событий все могло кончиться гораздо раньше.

Глава 15

Джилиамо и Таррин стояли на террасе у портика и встречали новоприбывших. Они с изумлением взирали на длинную кавалькаду больших лимузинов, паркующихся на аллее вокруг особняка. Стаччио предпочел остаться в доме. Он лишь ворчливо буркнул:

— Если Арни захочет меня увидеть, пусть пошевелит своей задницей.

Наблюдая за караваном машин, Джилиамо склонился к Таррину.

— Послушай, сколько же народу он привез с собой?

— Да так ерунда, — с улыбкой ответил Таррин, — это всего лишь личный эскорт. Для остальных почти по всему городу сняли квартиры.

Шофер головной машины выскочил первым и бросился открывать заднюю дверцу. Но резкая команда изнутри салона заставила его мгновенно захлопнуть дверь. Водитель побежал вдоль длинной колонны машин, стуча по стеклу каждой и передавая полученные распоряжения. Пассажиры начали выскакивать из автомобилей, создавая такую суматоху, что начальникам команд пришлось немало накричаться, прежде чем установился относительный порядок. Две группы новоприбывших тут же вышли на улицу и разошлись по указанным постам. Другие начали патрулировать парк и прохаживаться вдоль железной решетки ограды. Еще одна группа прошла мимо Джилиамо и Таррина в дом, чтобы осмотреть его изнутри.

Таррин наблюдал за происходящим с широкой добродушной улыбкой. Он доверительно обратился к Джилиамо.

— Когда речь идет о безопасности, такая охрана должна быть у президента, а?

Однако Джилиамо находился под впечатлением от подобной демонстрации силы.

— Лично я его понимаю, — произнес он. — Я знаю. Сам видел.

— Что ты видел?

— Неважно, — покраснев, ответил Данно, — но я представляю, на что способен Болан, и, надо отдать должное, Арни знает, что делает.

Таррин хмыкнул и, не вступая в дальнейшие дебаты, стал наблюдать за лихорадочной деятельностью гостей.

Наконец, к машине Кастильоне подошел неприятный человек — само воплощение жестокости — и, слегка приоткрыв дверцу, что-то неслышно сказал пассажирам лимузина. Два телохранителя вышли с противоположной стороны и внимательно осмотрелись. Еще двое покинули свои места сзади, прикрывая собой открывающуюся дверь. Наконец-то, показался сам босс в сопровождении компаньона. Телохранители образовали вокруг Кастильоне плотное кольцо, сквозь которое он едва был виден.

Небольшая группа начала подниматься по ступенькам террасы, когда Таррин наклонился к уху Джилиамо.

— Только не вздумай назвать его Арни, — прошептал он.

Джилиамо кивнул и шагнул навстречу с широкой улыбкой на лице.

— Добро пожаловать, мистер Кастильоне! — дружелюбно произнес он. — Боже мой! Нам всем вас так не хватало! Я очень рад видеть вас.

Но когда Данно увидел за спиной большого гостя растерянного, бледного Ника Триггера, улыбка исчезла с его лица.

Кастильоне критически рассматривал Данно.

— И я рад видеть тебя, Данно. Ник только что рассказывал мне, как Болан вышиб из тебя все мозги. Вижу, что он ошибся.

— Тут не до шуток! Я то же думал про него. Ник, расскажи, как тебе удалось выкрутиться?

Ник нерешительно улыбнулся и метнул обеспокоенный взгляд в сторону Арни Кастильоне.

— Я сам ничего не знаю, — пробормотал он. — Мне кажется, при взрыве я был контужен.

— Мы разберемся, кто тут у вас контужен, — буркнул Кастильоне. — Поговорим об этом в доме. Никогда не видел такой отвратительной погоды. Здесь всегда так, Данно?

Разговор коснулся другой темы, и для Таррина не осталось незамеченным, что благосклонность Арни перешла с Ника Триггера на Данно. Джилиамо тоже заметил это.

— С погодой у них плохо. Кроме того, здесь существуют серьезные проблемы с экологией, но у кого их теперь нет? Все, что выбрасывается в воздух, смешивается с туманом, и получается знаменитый лондонский смог. Однако вам нужно прикрываться получше, мистер Кастильоне, иначе можно заболеть смертью, — двусмысленно пошутил Данно.