Глава 1

Болан не видел противника, укрывшегося в темноте, но чувствовал его зловещее присутствие. С момента посадки на паром в Кале ощущение грозной опасности не покидало его ни на миг и угнетающе давило на психику в течение всей переправы через Ла-Манш, вплоть до высадки в Дувре.

Мак не сомневался, что его ожидали. Уж слишком легко ему удалось покинуть французский берег. А таможенный досмотр на английской стороне оказался необычайно поверхностным, подчеркнуто небрежным. И вот он в Англии...

Интуиция подсказывала Маку, что им крутили, как марионеткой, и в результате таинственных махинаций он оказался здесь — на берегу "туманного Альбиона". Сомнения Болана переросли в уверенность: враг был здесь и ждал его.

Расстегнув пиджак, Болан проверил, легко ли извлекается пистолет из кобуры, и, передернув затвор небольшой "беретты", дослал в ствол 9-миллиметровый патрон. Он чувствовал, что его ожидание подходит к концу.

Болан сбавил шаг, и толпа пассажиров с парома тут же обтекла его со всех сторон и потянулась дальше к выходу с причала. Выигрывая драгоценное время, Мак старался правильно оценить обстановку и найти пути отхода. Осмотревшись, он вышел из пустой тени и, снова смешавшись с толпой туристов, неторопливо пошел к поезду. Сзади в темноте тут же раздались чужие шаги. Особенный слух Мака подсказал, что его вели два человека. Они ускоряли и замедляли шаг в зависимости от темпа ходьбы Болана. Мак продолжал идти к выходу с причала и скорее почувствовал, чем увидел, присутствие еще двух человек — по одному с каждой стороны. Его окружали и отрезали путь к отступлению. Где-то впереди его тоже поджидали. Враг тщательно подготовился к встрече и выбрал для нее такое место, которое не давало загнанной дичи никаких шансов на спасение.

Болан глубоко вздохнул и решил действовать: он резко развернулся и пошел влево. Противник немедленно среагировал на его маневр. Позади прозвучала негромкая команда, впереди раздались быстрые шаги, и кто-то занял опустевшее место на первом фланге. Расстановка фигур произошла быстро и уверенно, словно рокировка на шахматной доске.

Момент для атаки наступил, еще минута промедления — и такая возможность больше никогда не представится. Но, прежде чем перейти к делу, необходимо было опознать противника. Болан еще никогда не стрелял в полицейских и не собирался этого делать сейчас. Прямо перед ним возвышалась осветительная мачта: и без того слабый свет фонаря растворялся в косматых лохмотьях тумана, наплывавшего со стороны моря и густевшего прямо на глазах. Болан остановился в круге света и закурил, прислушиваясь к каждому шороху. Чуть успокоившись, он заметил краем глаза вокруг себя какую-то суету и понял, что противник пытается восстановить нарушенную им и, видимо, заранее продуманную диспозицию. Болан быстро вышел из-под фонаря, продолжая прислушиваться к вновь раздавшемуся позади него стуку каблуков.

Пора! Он щелчком отбросил в сторону зажженную сигарету и сунул руку за пазуху, нащупывая ребристую рукоять "беретты". Прикосновение к теплому металлу пистолета прибавило Маку уверенности. Молниеносно развернувшись вправо, он бросился на сырой асфальт причала и приготовился к бою. На долю секунды его палец замер на курке. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы увидеть и опознать врага. Ведомый инстинктом, свойственным лишь самым опытным охотникам на крупных хищников. Болан обернулся как раз в тот момент, когда его преследователи вошли в круг тусклого света. Теперь все стало на свои места. Состав комитета по встрече больше не вызывал никаких сомнений — "добро пожаловать" явились сказать ему старые "друзья" — мафиози.

За несколько часов до посадки на паром. Болан переделал спусковой механизм "беретты", и теперь достаточно было лишь слегка прикоснуться к курку пистолета, чтобы кучно положить пули в цель, удаленную на расстояние более двадцати метров. Мак поблагодарил свою счастливую звезду за столь ценную мысль, вовремя внушенную ею, хотя до ближайшей цели было не более пятнадцати метров — он стрелял почти в упор. Двое гангстеров, оказавшись ближе всех, умерли, не успев даже достать оружие. 9-миллиметровые пули "беретты" попали им прямо в сердце. Болан продолжал атаку: он вскочил на ноги и метнулся в сторону, уклоняясь от вспышек, прошивших темноту прямо перед ним. Кто-то стрелял наугад, пытаясь попасть в быструю и неуловимую мишень, которой стал Мак. С каждой секундой атмосфера накалялась все больше и больше. Крутясь, как волчок, Болан понял, что противник обложил его очень плотно. Одна пуля прошила рукав плаща, вторая вырвала часть каблука — Маку показалось, будто его огрели по пятке здоровенной дубиной. Он ворвался в ряды противника, отвечая на его пальбу огнем накалившейся "беретты", 9-миллиметровые пули которой, находя свои жертвы, вырывали у них крики агонии или сдавленные стоны боли. На бегу перезаряжая "беретту", Болан столкнулся с кем-то очень большим и массивным. Сцепившись в один большой ком, они рухнули на бетон и покатились по пирсу. В нескольких сантиметрах от лица Мака оглушительно грохнул выстрел здоровенного пистолета, и пуля с отвратительным визгом ушла в ночное небо. Ударом руки Болан отбил пистолет противника в сторону, схватил его за запястья и сильно откинул от себя как раз в тот момент, когда собачка пистолета опустилась снова. На этот раз пуля жадно впилась в человеческое тело.

— Черт... — прошептал здоровяк и бессильно вытянулся на земле.

Болан отскочил от этой инертной бесчувственной массы. Повсюду слышался топот ног, невнятные крики и отрывистые команды. Внезапно на более светлом фоне портовых сооружений материализовались темные силуэты бегущих людей. Болан опустился на колено и методично, как в тире, выпустил по группе все восемь пуль из новой обоймы. Раздались возгласы боли и ужаса, атакующие валились на землю, словно марионетки, выпавшие из рук кукловодов.

Неожиданно ночную темноту прорезали ярко вспыхнувшие фары быстро приближавшегося автомобиля. Туман смягчал и поглощал их свет, отчего сам наливался странным молочно-серебристым сиянием. Фары осветили позицию Болана, но не ослепили его. Противник либо отступил, либо перегруппировывал свои силы, как бы то ни было — стрельба стихла. В наступившей тишине Мак услышал вдруг взволнованный женский голос:

— Болан! Садитесь в машину!

Издалека кто-то с досадой и злостью крикнул:

— Черт бы вас побрал! Машина! Остановите машину!

Тот, кто произнес эти слова, говорил с американским акцентом, и Болан готов был поклясться, что раньше уже слышал этот голос. Но времени на раздумья не оставалось. Стрельба, вспыхнувшая с новой силой, сконцентрировалась на машине, и это заставило Мака действовать более решительно. Под стук пуль, насквозь прошивавших кузов, и звон вдребезги разлетающегося стекла, машина неслась вперед, виляя из стороны в сторону. Проезжая мимо Болана, водитель притормозил, дверца открылась и Мак нырнул в салон. Не успел он поднять голову и осмотреться, как шофер дал полный газ, и машина, взревев мотором, понеслась дальше.

В полумраке салона он различил силуэт молодой симпатичной женщины лет двадцати пяти. Ее черные, коротко остриженные волосы резко контрастировали с белой, молочного цвета кожей. Короткая узкая юбка, плотно обтягивающая ее бедра, собралась в складки и задралась до самого паха, обнажая длинные стройные ноги, освещенные зеленоватым светом приборной доски.

Машина на огромной скорости обогнула вокзал и влетела в узкий темный переулок. Вдали завывали сирены полицейских машин, усугубляя ирреальность этой туманной ночи.

Болан вогнал в "беретту" новую обойму и обратился к девушке:

— Я вам очень признателен, но... если честно, то, что вы сделали в порту... страшно глупо...

Она искоса метнула на него быстрый взгляд темных глаз, еще сохранивших следы пережитого панического страха.

— Не говорите глупостей. Без меня ваши шансы были не больше одного против тридцати.

— Но я не так уж плохо защищался, — мягко возразил Болан.

Он уже узнал ее, так же, как и машину — шикарный спортивный "ягуар". Мак заметил их еще на пароме в Кале. Он даже предложил девушке закурить, когда они стояли на палубе парома и беседовали о плавании по радару — такой системой судовождения обычно пользуются капитаны паромов, курсирующих через Ла-Манш.

— Вы не сможете выехать из Дувра, если не последуете моему совету, — сказала она напряженным голосом, не сводя глаз с дороги. — Там, позади вас, в шляпной коробке... Это вам, только быстрее, умоляю...

Болан открыл коробку и вытащил оттуда рыжий парик и накладную бороду. На самом дне лежал старый матросский бушлат. Он рассматривал содержимое коробки и размышлял о том, что бы это значило. Ему было совершенно ясно, что это "похищение" — тщательно спланированная и подготовленная акция. Операции подобного рода "на авось" не проводятся.

— Немного дальше мы поменяем машину, — объявила девушка, подтверждая тем самым предположение Болана. — Одевайте парик и приготовьтесь прыгать.

Боланом овладело неясное беспокойство. Кто эта девушка и почему ее так заботило благополучие какого-то Мака Болана? Куда она должна привезти его и с какой целью? Слышные издалека сирены патрульных машин красноречиво свидетельствовали о том интересе, который британская полиция проявляла к его личности. Впечатление, будто им манипулируют, как марионеткой, неприятно раздражало Болана, и он напряженно размышлял, какое место в этой интриге отведено его очаровательной похитительнице.

Инстинкт охотника, волею судьбы ставшего дичью, подсказывал ему, что пока бессмысленно строить всякие предположения. Сначала нужно выбраться в безопасное место, а дальше будет видно. Мак решительно натянул на голову парик, прицепил бороду и уже напяливал бушлат, когда "ягуар" резко остановился у микроавтобуса "фольксваген". Они вышли из машины. Из-за автобуса вынырнул силуэт невысокого человека, который сел за руль "ягуара" вместо брюнетки и стал загонять его в искусно замаскированный гараж. Водитель "фольксвагена" нетерпеливо газовал, ожидая, когда Болан и девушка заберутся в салон.

Мимо них с включенной сиреной промчалась патрульная машина. Человек, сидящий за баранкой "фольксвагена", издал короткий смешок и пристроился следом за машиной полиции. Девушка устроилась вместе с Боланом на заднем сиденье. С трудом переводя дыхание, она постепенно приходила в себя и успокаивалась. Все еще во власти сильного нервного стресса она прижалась к Маку и уткнулась лицом ему в шею. "Ну вот, — подумал он, — начинается..." А он-то рассчитывал сделать в Англии всего лишь короткую остановку перед возвращением в Штаты! Конечно, мимоходом можно было бы ликвидировать кое-кого из тех, кто фигурировал в заветном списке, заполнявшем многие страницы его маленького блокнота, с которым он никогда не расставался. Но в сложившейся ситуации, чтобы покинуть Англию, ему, похоже, придется прокладывать себе путь с оружием в руках. Обычного блица не получится. Он вновь оказался в джунглях, и торить тропу придется с помощью мачете.

Последнее время его жизнь сопровождалась постоянным кровопролитием и стала казаться монотонной и скучной. Он уже привык к тому, что любой, даже самый завалящий городишко, куда его забрасывала судьба, немедленно становился полем боя. Однако он никогда не был сторонником оборонительной тактики. Особенно в тех случаях, когда имел дело с превосходящими силами противника.

Девушка начала плакать — стресс проходил. Мак вздохнул, обнял ее за плечи и прижал к себе. Какими бы мотивами она ни руководствовалась, он был обязан ей жизнью. Она вытащила его из крайне неприятной ситуации и предоставила временный плацдарм, с которого он начнет свое наступление, после чего сможет покинуть Англию. "Неплохой плацдарм, — шевельнулась у него в голове неуместная мысль, — особенно, если принять во внимание ее восхитительную фигурку". Истории известно немало примеров, когда и не столь очаровательные женщины одним движением пальца приводили в действие целые армии и флоты. Мог ли он быть уверен, что она не вдохновит его на штурм Великобритании?

Глава 2

Как бы то ни было, девочка оказалась с характером. Кризис прошел. Она вытерла слезы, расслабилась и теперь сосредоточенно рассматривала руки Болана. Но когда микроавтобус остановился у поста полиции, перекрывшей все выезды из Дувра, она скользнула в объятия Мака и положила голову ему на плечо.

— Ничего не предпринимайте, — прошептала она. — Молчите. Мы поговорим с ними сами. Они не должны слышать ваш американский акцент.

К машине подошел полицейский в форме и вежливо попросил предъявить документы. Водитель "фольксвагена", мужчина довольно тучный, опустил боковое стекло и протянул ему бумаги. Полицейский внимательно изучил документы, потом что-то достал из кармана и показал шоферу. Они негромко перекинулись несколькими словами, затем полицейский подошел к заднему окну, за которым сидела девушка, и легонько постучал по стеклу костяшками пальцев.

Брюнетка медленно, словно с сожалением, выбралась из объятий Болана и затуманенным взором глянула на полицейского. Она, казалось, только что очнулась от глубокого и приятного сна.

Блюститель порядка взял под козырек и протянул ей увеличенное фото Болана.

— Вы когда-нибудь видели этого человека? — спросил он.

Девушка кивнула.

— О, еще бы! По телеку. Ведь это знаменитый американский авантюрист, да?

— Вы не видели его сегодня вечером?

Она отрицательно покачала головой. По всему было видно, что мысли ее витают где-то далеко-далеко. Тряхнув своей рыжей искусственной гривой, Болан тоже промычал "нет".

— А спортивный "ягуар"? — продолжал полицейский.

— Вы теряете время, бобби, — вмешался водитель. — Эти двое часами глаз друг с друга не сводят.

Полицейский снова коснулся пальцами козырька фуражки, улыбнулся и махнул рукой, показывая, что они могут проезжать.

Проехав пост полиции, шофер обернулся и улыбнулся Болану.

— Неплохо выкрутились, а? Меньше чем через два часа вы будете в Лондоне, старина. Так что держите нос по ветру, а конец — на двенадцать часов!

Последний совет несколько смутил и озадачил Мака. Он искоса взглянул на девушку. Та улыбнулась и пояснила:

— Он хотел сказать: держитесь молодцом.

Болан что-то неразборчиво буркнул в ответ, отпустил девушку и расслабился. Похоже, в Англии проблем с лексикой у него будет больше, чем во Франции.

Весь оставшийся путь до Лондона они проделали в полном молчании. Никто не проронил ни звука. Девушка, отодвинувшись на край сиденья, молчаливо смотрела в окно. Болан следил за дорогой и за каждым движением толстяка-водителя. Он понимал, что придет время и ему все объяснят, а пока нужно набраться терпения и ждать.

В Лондон они прибыли после полуночи. Проехав через Темзу по Вестмистерскому мосту, микроавтобус миновал Пэлл-Мэлл и въехал в Сохо. В этом районе, несмотря на поздний час, жизнь кипела вовсю. Тысячи ресторанов, кафе, баров и дискотек привлекали сюда лондонских гуляк и иностранцев.

Добравшись до западной окраины Сохо, "фольксваген" остановился у особняка, построенного, наверное, еще в начале XIX века. Фасад этого старинного, красивого здания, потемневшего от времени и непогоды, украшал витраж, а на массивной входной двери, обитой алым бархатом, красовалась медная табличка с надписью:

"МУЗЕЙ ДЕ САДА"

ЧАСТНЫЙ КЛУБ

Едва лишь пассажиры "фольксвагена" ступили на тротуар, как микроавтобус тронулся и исчез за поворотом. Дверь клуба легко отворилась, и Болан пошел за своей спутницей, с интересом разглядывая великолепные хрустальные люстры и превосходные резные деревянные панели, украшавшие стены. Из холла они попали в большой зал, богато отделанный красным деревом. Несмотря на показную роскошь, дом выглядел пустынным и заброшенным, в нем пахло затхлостью и пылью. Болану показалось, будто его погребли заживо.

— Странный музей, — сказал он.

— Это частный клуб, — ответила незнакомка. — Не беспокойтесь, я хранительница музея. Меня зовут Энн Франклин.

— Зачем вы привезли меня сюда?

— Я не уполномочена рассказывать вам об этом. Устраивайтесь и будьте, как дома, а я пока позвоню директорам.

— Каким директорам?

— Директорам музея, конечно. Они все устроили, но я должна признаться, что такого фейерверка в Дувре мы не ожидали.

Девушка направилась к двери в другом конце зала.

— Вон там вы найдете бар, — указала она пальцем. — Расслабьтесь.

Развитие событий начало интриговать Болана. Он избавился от бороды и парика, сбросил тяжелый бушлат и, подойдя к бару, плеснул в стакан тоника и осушил его одним глотком. Утолив жажду, Мак подошел к двери. В подтверждение его подозрений дверь оказалась запертой на ключ, как, впрочем, и вторая, в другом конце зала.

Охваченный растущим беспокойством, Болан вернулся к бару. Он закурил, но при этом краем глаза заметил отблеск пламени зажигалки на противоположной стене. Тщательный осмотр подозрительного места не обманул его ожиданий: за резной панелью скрывался широкоугольный объектив видеокамеры. Мак с секунду смотрел прямо в объектив, затем прикрыл его широкой ладонью.

— Ну все! — довольно громко сказал он. — Игра закончена. Что здесь происходит?

Ответ не заставил себя долго ждать. Ожили скрытые динамики, и Болан услышал голос, явно принадлежащий воспитанному, образованному человеку и, вне всяких сомнений, британцу.

— Вы чрезвычайно проницательны, мистер Болан. Добро пожаловать в Англию. Надеемся, что в качестве гостеприимных хозяев мы понравимся вам. Мы искренне сожалеем об инциденте в Дувре. Вы, должно быть, уже поняли, что мы к нему не имеем ни малейшего отношения.

Болан убрал руку с объектива, сделал два шага назад и холодно глянул в равнодушно поблескивающий зрачок камеры.

— Да упокоится с миром прах Джеймса Бонда, — язвительно произнес он. — Меня посадили под замок да под надзор недремлющего ока скрытой камеры и еще пытаются доказать, что я удостоен высокой чести... Кому я обязан такому радушному приему?

В ответ послышался сухой смешок.

— Не сомневаюсь, что вы сможете нас понять, мистер Болан. Всему виной ваша э-э... несколько легендарная репутация. Мы подумали, что будет лучше, если...

— Ну и напрасно! — оборвал невидимого собеседника Болан. — Даю вам двадцать секунд, чтобы открыть двери, иначе я их взорву.

Повисла тягостная тишина.

— Не хамите, мистер Болан. И будьте осторожны. Как только мисс Франклин закончит доклад, мы решим, что делать.

— Значит, я хамлю, — спокойно ответил Болан. — Ну так можете поцеловать меня в задницу.

"Беретта" мгновенно появилась у него в руке. Выстрел гулко прогремел в пустынном зале, и объектив камеры рассыпался в мелкую стеклянную пыль.

— Мистер Болан... ради Бога... — забормотал испуганный голос.

— Вам хорошо видно? — хладнокровно поинтересовался Мак.

— Конечно же, нет. Ведь вы разбили объектив камеры.

— Значит, теперь мы с вами находимся в равных условиях, — заявил Болан. — У вас еще есть десяток секунд, чтобы открыть дверь.

— Но это невозможно! — раздосадованно воскликнул его невидимый собеседник. — Будьте благоразумны, старина. Мы не можем...

— Мое терпение лопнуло, — сухо произнес Болан.

Он решительно направился к двери, через которую ушла девушка, и выстрелил в замок. Ударом ноги Мак распахнул дверь и вошел в крошечную комнатку, из которой попал в большой зал без окон, пышно убранный на восточный манер. Там и сям на полу были разбросаны мягкие пуфики и подушки, словно в гареме восточного владыки. В дальнем конце зала Болан заметил весьма необычную дверь. Ее окружали огромные гипсовые ягодицы, между которыми виднелись дверные створки, сделанные в виде громадных женских половых губ.

— Очень странный музей, — пробурчал Болан, проходя сквозь раздвинутые губы.

Он оказался на лестнице, которая вела на верхний этаж. Сжимая в руке верную "беретту", Мак осторожно поднялся наверх и очутился в маленькой клетушке, напоминавшей монашескую келью. Кроме небольшого стола и пары складных стульев, здесь больше ничего не было. В глаза Болану бросился висевший на стене пояс верности наподобие тех, что некогда надевали на своих жен средневековые рыцари, которые, отправляясь в крестовый поход, превыше всего ценили целомудрие своих прекрасных дам.

Мак толкнул следующую дверь и попал в другую комнатушку, скорее, камеру, в которой стояла ветхая походная кровать, а под потолком тускло светила голая лампочка. Присмотревшись к кровати, Мак понял, что это скорее козлы, к которым можно было в разных позах привязывать жертву.

От отвращения Болана передернуло. Он начинал понимать, в какой музей его занесло. Следующая камера подтвердила его подозрения.

Она оказалась пустой, но в стену были вмурованы наручники. Под ними лежал небольшой бочонок с прислоненной к нему узкой доской, назначение которой было вполне очевидным. Стоя на этой шаткой ненадежной опоре, жертва должна была либо сохранять равновесие, либо всем телом повиснуть на наручниках.

На противоположной стене висел большой плетеный хлыст. Болан сразу представил себе беднягу, с трудом сохраняющего равновесие под градом ударов, сыплющихся на него. Мак был неискушен в эротическом садизме, но наконец понял, почему музей носил имя маркиза де Сада.

Чувствуя себя не в своей тарелке, Болан заглянул еще в несколько камер, оснащенных различными орудиями пыток. Ему уже начало казаться, будто он попал в какой-то безумный лабиринт, из которого нет выхода в нормальный человеческий мир, когда, наконец, он нашел вторую лестницу. Она-то и вывела его в зал — точную копию того, что располагался на первом этаже. У небольшого письменного стола стояла Энн Франклин. Держа в руке телефонную трубку, она спокойно разглядывала возникшего на пороге Болана.

— Вы зря устраиваете этот спектакль, — сказала она. — Мы только хотим помочь вам.

— Право, не стоит доставлять себе столько хлопот, — ответил Мак, внимательно изучая зал. — Я не собираюсь играть в ваши игры. Где этот тип?

— Какой еще тип? — недоуменно спросила девушка.

— Тот самый, что говорит голосом унтер-офицера и любит подглядывать за незнакомыми людьми. Откуда он говорил со мной?

— А-а... так вы уже в курсе?

— А вы как думали? — с сарказмом спросил Болан.

Он обошел весь зал и остановился перед девушкой, немного подумал и сунул "беретту" в кобуру под мышкой.

— Очень мило с вашей стороны, что вы подбросили меня до Лондона. Здесь есть другой выход или мне опять придется идти через камеры пыток?

— Но вы не можете уйти сию минуту! — слабо вскрикнула девушка.

— Еще как могу! — заявил Болан, несколько смягчив тон. — Там, в Дувре, вы показали себя храброй девушкой, и я вам очень признателен. Но я вас ни о чем не просил, а благодарность имеет свои пределы. Поэтому я не собираюсь сидеть под замком в музее для извращенцев. К тому же я не переношу, когда за мной следят.

Она опустила глаза.

— Прошу простить нас за те меры предосторожности, которые мы вынуждены были предпринять. Что касается видеокамеры, так ее установили не для того, чтобы следить за вами. Ну, а если вы по-прежнему горите желанием повидать человека, который говорил с вами, то Чарльза вы можете найти в подвале — там наш пост безопасности. Но, прошу вас, не беспокойте его. Это старый почтенный человек, за всю жизнь не обидевший даже мухи.

— Здесь ведь не только музей, верно? — прервал ее Болан.

— А разве вы еще не поняли это? — Энн с вызовом посмотрела на него, — Все люди имеют право на сексуальные наслаждения, даже если их вкусы несколько... отличаются от общепринятых. У нас они получают то, чего им не хватает.

— Дыбы и хлыста, — язвительно заметил Мак.

— Это всего лишь внешние аксессуары, так сказать, для психологического настроя. Некоторым людям нужна стимуляция, пусть даже она носит несколько извращенный характер. В этом плане можно провести параллель с порнографией.

— Понятно, — протянул Болан. — Небольшая экскурсия по камерам пыток — и ваши клиенты готовы трахаться, так, что ли? Послушайте, да ведь это лишено всякого смысла.

— Мы... у нас есть служащие, — тихо сказала Энн Франклин. — За некоторую плату... мы можем предложить своим клиентам... партнеров.

Болан понял, что она пытается удержать его. Как долго?

— Ладно, все это меня не касается. Кого вы ждете?

— Что?

— Вы хотите, чтобы я кого-то дождался. Кого?

— Я вам уже говорила, что должна позвонить директорам.

— Что им от меня нужно?

— Они скажут вам об этом сами.

— Нет. Либо вы скажете мне все немедленно, либо я ухожу.

— Они хотят вам помочь.

— С какой стати?

Она пожала плечами.

— В свою очередь, они были бы вам крайне благодарны за ту помощь, которую вы можете оказать им. Но я ничего не должна говорить. Подождите их прибытия.

— И что потом?

Ее бедро коснулось ноги Болана. Энн неестественно громко рассмеялась и положила руку ему на плечо.

— Вы, американцы, при желании можете выглядеть очень крутыми парнями.

— Вы боитесь меня?

— Да.

Девушка положила ему на плечо другую руку и, тихонько вздохнув, прижалась к Маку всем телом. Она замерла, затаив дыхание, потом отпрянула и повернулась к нему спиной.

— Хорошо, уходите. Я понимаю вас.

Болан наблюдал за ней, тоже пытаясь понять ее чувства и истинные мотивы поведения. А ведь она очень даже хороша собой... Какую роль она играла в этом притоне для чокнутых? Мак вздохнул, ясно осознавая, что человеку случайному, вроде него, вряд ли стоит искать приключений на свою голову.

— Спасибо за Дувр, — произнес он и быстро направился к двери.

И тут, преграждая ему путь, на пороге возник человек. Он напоминал голливудскую карикатуру на британского офицера. Все было на месте: и маленькие нафабренные усики, и безупречный костюм из твида. Он держался подчеркнуто прямо, а потому казался выше своих шести футов.

Болан сунул руку под мышку и нащупал рукоять неразлучной "беретты".

— А вот и Чарльз собственной персоной, — насмешливо протянул он.

— Неверно, — ответил незнакомец. — Чарльз у себя в подвале. Он меняет дорогостоящую камеру, которую вы уничтожили совершенно напрасно. Извините, Болан, но ваша манера платить за добро просто отвратительна.

— Вам не стоило запирать меня на замок, — пожал плечами Болан.

С "береттой" в руке он приближался к двери. Джентльмен в твидовом костюме не шевельнулся, по-прежнему преграждая единственный выход.

— Пока я ничего не могу объяснить, — сказал он, — но сейчас вам нельзя выходить на улицу, Болан. Там вас ожидает наш общий враг и неминуемая гибель.

— Откуда вам это известно?

— Я видел их, когда входил в здание. Весь сквер ими кишмя кишит.

— Кого вы имеете в виду? — с подозрением спросил Мак. — Полицию?

— Шутить изволите? Конечно, нет, хотя и она вертится неподалеку.

— Вы что-то говорили про общего врага. Объяснитесь, пожалуйста, — попросил Болан.

— Те, кто жаждет вашей крови, пытаются раздавить и нас, но по другим причинам. Не забудьте, мы помогли вам попасть в Англию и рассчитываем теперь, что...

— Ну вот! Одной загадкой стало меньше, — заметил Болан. — Но в Дувре было полно мафиози. Откуда они узнали о моем прибытии?

— Этот вопрос нас беспокоит так же, как и вас. Похоже на утечку информации. Не волнуйтесь, мы обнаружим виновного.

— Допустим, пока я удовлетворен вашими ответами, — сказал Болан. — Но что вам дает мое присутствие? Или, как я понимаю, вам нужен наемный убийца?

Джентльмен слегка пожал плечами.

— Ваша терминология несколько прямолинейна, но... в общем-то, вы угадали. Вы приговорили к смерти кое-кого из сильных мира сего. Они находятся у нас, в Лондоне. Мы решили, что... короче, мы проголосовали, Болан.

— Проголосовали? За что?

— Мы решили финансировать ваше пребывание в Лондоне.

— Вы ошиблись, я не продаюсь, — тихо с укором сказал Болан.

— Конечно, конечно! Извините, ради Бога! Я не хотел оскорбить вас... Мы просто рассчитывали на сотрудничество.

— А точнее?

— Мы снабдим вас кое-какой информацией, а вы обеспечите нашу защиту.

Болан погрузился в размышления.

— Таким образом, — продолжал его собеседник, — когда вы закончите работу в Лондоне, мы обеспечим ваш выезд из страны.

— Не пойдет, — заявил он не терпящим возражения голосом. — Пропустите меня, я ухожу.

Человек в дверях криво усмехнулся.

— Киплинговский кот, — загадочно сказал он.

— Чего-чего?

— Мне вспомнились сказки Редьярда Киплинга. В них шла речь про кота, который жил в джунглях. "Задрав трубой хвост, он бродил по диким лесам, сам такой же дикий и одинокий". Это вы, Болан, дикий кот, который ходит сам по себе. Признаюсь, я восхищен вами. Если вы не против, я распоряжусь, чтобы эту эпитафию высекли на вашей надгробной плите.

— Благодарю вас.

Болан отстранил твидового джентльмена от двери и начал спускаться по слабо освещенной лестнице.

— Подождите, — крикнул ему вслед молчавшая во время беседы девушка и побежала к двери.

Она нагнала Болана в самом низу лестницы и протянула ему ключ.

— "Куинз Хауз", — прошептала она. — Квартира со стороны фасада, верхний этаж. Это прямо напротив парка у Расселл-сквера. Вы легко найдете дом. Там вам нечего опасаться и вы всегда будете желанным гостем. Всегда!

Болан нагнулся и коснулся губами ее лба.

— О'кей, — шепнул он и вышел, сунув ключ в карман, хотя в этот момент дом на Расселл-сквер казался ему абстракцией, пустым звуком. Если твидовый приятель не соврал, то он попадет на улицу, где полным-полно мафиози. Мак глубоко вздохнул и проверил, сколько еще патронов осталось в обойме "беретты".

Значит, кот бродит в одиночку... Болан изобразил на лице подобие улыбки и нащупал в кармане запасные обоймы. Сама по себе идея неплоха. Он задерет хвост трубой и пойдет через дикий лес, в котором правит мафия. Все джунгли похожи как две капли воды и царит в них один и тот же закон: быстро убить и исчезнуть, чтобы затем вернуться и начать все сначала. Болан хорошо усвоил этот закон. Он был стар как мир, старше любых других человеческих законов. А кроме того, Болан тоже мог процитировать Киплинга: "Таков закон джунглей — старый, как само небо". Или еще: "Тень и вздох пронеслись по джунглям — это Страх, маленький, это Страх!"