Глерб Вортников сидел в кресле и смотрел, на входящую в комнату Нирфу Михайловну.
      Он радостно ей улыбнулся. Она кивнула ему небрежно и села в кресло напротив.
      – Глерб, ты прав. Осир и Спироза Ивановы не любят друг друга, и что с этого мы будем иметь?
      – Нирфа, Осир считает меня бездарным варлетом, мы вместе с ним учились в аспирантуре, но ему всегда везло больше. Мы – оба и, но он красивее и удачливее, он считает, что я занимаюсь торговлей, обидно.
      – Заныл, – не выдержала Нирфа, – тебе хочется, чтобы Осир узнал, что ты автор биологических роботов? Это всегда можно ему сообщить, но нам удобнее, чтобы он считал тебя торговцем. Что тебе дает нелюбовь в семье Ивановых?
      – Самоудовлетворение, я просто счастлив, когда он мне проигрывает!
      – Отлично, дальше что? Ты создаешь образ нового жилья или точнее вольера для биологических роботов? Ты будешь и впредь вредить разработкам Осира, и помещать в них биологическое вещество?
      – Нирфа, не затрудняйте себя перечнем мести, в этом я черпаю силы.
      Лизка Карсийская устала от нового, качественного жира на себе любимой. Ей все казалось, что жир на теле – большая шутка и исчезнет так же быстро, как и появился. Действительно несколько килограмм ее легко покинули, но остальные не спешили ее покидать. Она зашла в книжный магазин и увидела рядом с кассиршей книгу о вреде курения, включающую в себя великий секрет похудения. Купив книгу, Лизка покинула магазин; решив, что сигареты должны заменить ей пищу. Она еще в детстве слышала по телевизору, что великая дикторша телевидения спасалась в войну от голода с помощью курения.
      Осир сидел и дымил в своем кабинете, пуская дым колечками, никто не мог ему запретить делать то, что он делал. Он знал, что худеет и выглядит узловатым, из-за того, что мяса на нем мало, и суставы кажутся большими. Изобретатель расслабился, в голову ему ничего не шло, словно все его творения стали ему неинтересны. Скука клубилась в кольцах дыма из никотина.
      Нирфа и Гоша сидели на балконе, разговаривали и курили, в ожидании трех биологических роботов – летучих мышей. Они ждали информацию из домов Ферликса и Мартина. Четыре мыши прилетели почти одновременно, сев, на специальный насест для биологических, летающих роботов. Одна мышь прилетела от Лизки с опозданием на сутки. Никакой особо ценной информации для Нирфы они не принесли. Лизка училась курить. Ферликса пытались удержать от лишнего потребления пищи. Дорыня Никитич устал быть главой округа, ему надоело сидеть в больших залах на заседаниях, ему даже партия Единство семейных пар из-за этого надоела.
      Мартин дома вел себя прилично, спал да ел, варлетки к нему не приходили.
      Скучающая Нирфа услышала лишь последний отчет, она однажды видела Мартина Филина, и ей он безумно понравился. Она была на людях за партию мужа 'Единство семейных пар', но в душе ей импонировали варлеты одиночки, и в ее душе царил лозунг 'Одиночки вперед'!
      Нирфа очень хотела женить сына Ферликса, ей надоело думать о его гастрономических вкусах, она готова его была женить на Лизке Карсийской, тем более что они неплохо общались и интересы у них были общими – жировыми. Она не хотела лезть в дела мужа, Дорыни Никитича. От официальных приемов она постоянно отказывалась, она не жила в особняке главы округа Варлет. Была у нее мысль найти любовницу для мужа, но вскоре исчезла. Зачем вредить себе самой? Ему хватает общественно – полезной нагрузки.
      Гоша Винтов смотрел на Нирфу, и понимал, что все, что ему надо было от нее, как от жены главы округа Варлет, так это подписи ее мужа на его контрактах. На данный момент времени он получил все подписи, Нирфа ему была больше не нужна, и сейчас он искал предлог, для тактичного исчезновения.
      Мыши возбужденно зашумели, на балкон села пара голубей с лохматыми лапками.
      Нирфа грациозно встрепенулась:
      – Гоша, ты свободен!
      Теперь он был несколько удивлен решению Нирфы, ведь он пытался ее покинуть, да она не отпускала. Гоша поклонился даме и покинул ее дом.
      Она достала белый, карманный телерфон, нажала на фирму и попросила Спирозу, взявшую трубку, соединить ее с Мартином.
      Я, услышав мелодичный женский голос Нирфы, хотела ответить, что Мартина нет на месте, но именно он в этот момент вышел из кабинета, словно почувствовал звонок.
      Я невольно передала ему трубку официального телерфона фирмы.
      Тимофей Панин был увлечен Лизкой Карсийской в то беспечное для нее время, когда она была худа и свободна. Теперь, видя ее дородной варлеткой, он поутих в своих тайных желаниях. Режиссер знал о ее связи с сыном главы округа Варлет, и теперь только этот факт имел для него некоторое значение. Сама Лизка его больше не интересовала, он даже жалел, что вновь вытащил ее в качестве обозревателя.
      Тимофею надоела возня с приборами Театр, а излишние эмоции в зале вообще надоели хуже горькой редьки, которую он практически не ел. В таком состоянии он сидел одиноко в ложе, смотрел на слабо заполненный зал и тосковал по старым временам, а каким, он и сам не знал. Пусто в душе режиссера – пусто и в партере.
      Неожиданно рядом с ним плюхнулась Лизка собственной полной персоной. Ее было много для него, он приподнялся, чтобы покинуть ложу, но дама осадила его крепкой рукой.
      – Сиди, Тимофей! Дело есть!
      – Если дело, идем, Лизка в кабинет.
      – Посмотри в правый угол сцены! – прошептала журналистка.
      Панин посмотрел и увидел пару летучих мышей на занавесе, они шалили на глазах зрителей, и уже местами раздавались невольные смешки. Эти две мышки постепенно завоевали зрительный зал на глазах тоскующего режиссера.
      – Откуда они? – выдавил из себя изумленный варлета.
      – Я одну мышь видела у себя дома, – прошептала варлетка, – но потом она улетела.
      – Как их поймать? Это же позор для театра!
      – Не возникай, надо, чтобы актеры мышам подыгрывали, и все сойдет за находку режиссера Панина.
      – Да, ты так думаешь? – и он написал записку суфлеру.
      Через три минуты все актеры стали играть на мышей, вскоре зрители засмотрелись на актеров и на мышей. Зал оживился, актеры проснулись от жестокой необходимости повторять одни и те же фразы, им дали свободу действия! Ой, они почувствовали отдушину! Роли в спектакле они знали и теперь вплетали мышей в сценарий с чувством, с толком, с расстановкой.
      В конце спектакля царило ликование на сцене и в зале. Мыши расчувствовались, и, забыв наказ Нирфы, стали разговаривать с актерами. Естественно никто в зале не поверил, что это говорят мыши, но эффект был ошеломляющим. Зал стонал от восторга! Панин ликовал от успеха, озарившего зал.
      Лизка записывала восторги на диктофон, чтобы дома, проанализировав их, написать статью.
      В пылу всеобщих восторгов мыши покинули театр незаметно для людей. Когда все стихло, Панин спросил у Лизки:
      – Что это было?
      – Не знаю, но я на твоем месте взяла бы этих летучих посланников судьбы на актерскую ставку.
      – Зачем мышам деньги? – удивился Тимофей.
      – Если им не нужны деньги – мне отдай, – пробубнила Лизка.
      – Лизка, откуда мыши появились и куда исчезли? Они на самом деле говорят? – спросил Панин, вставая с места в пустом зале, покинутом зрителями после спектакля.
      – Тимофей, я видела одну мышь дома, и слышала, как она ворчала на меня, я подумала тогда, что у меня крыша поехала. Мне было жутко. Сейчас я вижу, что летучая мышь не выдумка моего воображения, их видели сотни зрителей.
      – Лизка, надо найти летучих мышей и заставить их работать на наш с тобой театр!
      – Щедрый, какой нашелся! Где мы их будем искать?
      – Давай договоримся, если они появятся в третий раз перед твоими всевидящими глазами, звони мне и следи за ними до моего приезда. Надо их отследить! От них зависит успех постановок, введем в спектакли роли для летучих мышей.
      Глерб Вортников смотрел на биологических роботов с точки зрения реабилитации своих умственных способностей. Он вообще не мог разрабатывать электронные механические устройства, кои запускал сериями Осир Иванов. Однажды ему повезло, он сидел в песочнице на детской площадке, и смотрел, как играет его сын на новом комплексе малых форм. Ребенок на некоторое время исчез из его поля зрения и в этот момент он услышал рядом женский голос:
      – Ой, смотрите, какой-то мальчик выползает из-под горки!
      Вортников посмотрел по ходу, указующей руки соседки, и обнаружил своего сына Илюшу, шествующего на коленках из-под каскада пластмассовых горок всех размеров.
      Ребенок выполз, встал и побежал опять на очередную горку. Зато он приобрел слушательницу. Он разговорился с соседкой, оказавшейся бабушкой мальчика, постоянно бегающего то к ним, то на горку, то на цветные качели.
      Бабушка оказалась маститым микробиологом с именем, со знаниями и наработками в своей области. И такие бабушки сидят на детских площадках с внуками! – подумал Глерб с восторгом. Электронщик и микробиолог продолжали разговаривать о том, что их волновало.
      Оказалось, что бабушка умела не только находить микробы скоростными способами, но и имела отношение к заброшенной разработке живого вещества, потерявшего секретность в трудные девяностые годы. Так получилось, что все сотрудники бросили неоплачиваемую работу, и теперь только она знала о заброшенной разработке лучших биологов округа Варлет. Она владела тайной и знала к ней дорогу, но она была уже в возрасте, и у нее появилось острое чувство необходимости поделиться этой страшной тайной с тем варлетом, который ее поймет!
      Глерб понял, какое сокровище идет ему в руки! Он занес в свой карманный телерфон номер телерфона микробиолога. Но он чувствовал, что для воплощения в жизнь наработки биологов, у него не хватает знаний. Нужен был третий донор идеи! Дома он разговорился с тестем о живом веществе. Тесть, еще крепкий варлета, поддержал разговор с зятем, казалось бы, на фантастическую тему. Тесть был агрономом до мозга костей, его хобби – скрещивать различные сорта фруктовых деревьев. Он так любил свое дело, что верил в любое чудо человеческих рук и разума.
      Итак, отец жены Глерба, предложил скрестить летучую мышь с разумным биологическим веществом для получения разумного биологического робота! Почему летучую мышь? Потому что летучие мыши любили жить у тестя на даче, где он занимался выведением новых сортов фруктовых деревьев, будучи на пенсии.
      Электронщик уже почувствовал, что успех сам идет к нему в руки! Он физически ощущал ауру успеха!
      Ау, успех! – крикнул Глерб, выходя утром на работу, серую, как серый день.
      Рядом с ним трудился большого ума варлет, он мог запрограммировать любую микросхему, мог написать любую программу. И Глерб в шутку предложил ему запрограммировать не микросхему, а живое вещество.
      Сосед по разум вытаращил на него глаза и спросил:
      – Глерб, где крышку потерял? А, впрочем, в этом что-то есть! Если вживить в живое вещество чип микросхему, то живое вещество станет разумным!
      Вортников с чувством пожал коллеге руку, он понял, что поймал журавля удачи! В живое вещество микробиолог добавила клетки летучей мыши, в полученную субстанцию электронщик вживил чип. Биологический робот приобрел формы летучей мыши, с разумом в пределах микросхемы, и способностью говорить. Биологическому роботу нужен был крестный отец или мать. Глерб знал, что глава округа Варлет покровительствует Осиру, поэтому обратился к Нирфе, супруге главы округа. Она согласилась стать крестной матерью биологического робота. Первую говорящую летучую мышь назвали Бил.
 

 
      Гоша вошел в дом Нирфы, когда она приняла семь биологических роботов в личное пользование. Варлета втерся к женщине в доверие, согласившись работать у нее дворецким, прежний дворецкий не понял разговаривающих летучих мышей.
      Винтов подобострастно исполнял свои обязанности, заслужив доверие Нирфы. Он думал добыть приборы и оружие фирмы Осира, а узнал и о биологических разработках Глерба. Свое задание он перевыполнил и готов был возвращаться по месту постоянной службы.
      И захотелось Гоше еще раз увидеть Спирозу. С подписанными бумагами он явился в офис Осира Иванова, для получения оружия типа Дуга и прочих его психотропных приборов. Он увидел Спирозу у компьютера, в чопорном черном платье с ниткой бус.
      Эта варлетка действовала на него хорошо. Насколько прекрасна была Нирфа, настолько сексуальна была Спироза! Гоша встал рядом с ней, боясь шевельнуться.
      Он любил эту женщину, он хотел ее с того момента в ресторане, когда сам перепутал глупый пароль под винным соусом.
      Но Гоша не дрогнул, он протянул мне бумаге, холодно улыбнулся, в ожидании ответа.
      А я спросила:
      – Гоша, говорят в нашем округе Варлет, появились говорящие летучие мыши! Одна мышь сидела в манной крупе у меня на кухне!
      – Спироза, говорят в Москве – кур доят, мало ли что говорят. Я мышей не видел, меня интересует Дуга и прочая ваша мистическая чепуха в приборах.
      – Лизка Карсийская такую статью написала о летучих мышах в театре! Я прочитала всю статью от начала до конца на одном дыхании!
      – Простите, я пришел…
      – И чего вам сдались эти приборы! Вот биологические роботы!
      – Слушайте, Спироза, я люблю вас!
      – Что? А причем тут Дуга?
      – Варлетка, ты меня услышала или нет?
      – Я увидела подписи на контракте, теперь идите к Мартину, двери в его кабинет всегда открыты, они перед вами!
      Гоша толкнул дверь в кабинет менеджера Мартина Филина, но они оказались закрытыми.
      – Спироза, вы еще и лжете! Дверь закрыта!
      Я подошла к двери, дернула за ручку и воскликнула:
      – Гоша, это вы меня заговорили! Я вспомнила! Он разговаривал с Нирфой Михайловной, и видимо к ней уехал!
      – Что? Ваш менеджер у Нирфы?! – спросил Гоша и рассмеялся, показывая белые челюсти.
      – Что в этом смешного, ее заинтересовали наши приборы, – обиделась я.
      – Ситуация – приходите завтра. Что, кроме него никто не продаст мне товар? – раздраженным голосом спросил Винтов.
      – Ладно, давайте ваши бумаги, через час вам все упакуют в лучшем виде.
      – Ловлю вас на слове, а пока мы с вами зайдем в тот ресторан, где познакомились.
      Вы согласны?
      – Нет проблем, сейчас подойдет варлет, вы ему отдадите деньги и бумаги, а мы поедем в ресторан Варлет.
      Что мы и сделали, и вскоре сидели за столиком в ресторане Варлет, без паролей и явок.
      Ферликс успел заметить летучую мышь, присланную ему матерью Нирфой Михайловной.
      Он жил в состоянии страха и с отсутствием аппетита, по воле Осира Иванова, и эта ситуация ему чудовищным образом надоела. И тут он увидел умную мордашку летучей мыши, и невольно заговорив с ней. Мышь ответила. Он, вымученный приборами, даже не придал значения тому, что с ним говорит летучая мышь. Ферликс был рад любому общению без разговоров о пище.
      Биологическую мышь он назвал Машкой, пробыв у него три дня, она вернулась к Нирфе, с большим желанием вернуться к Ферликсу. Нирфа вскоре переключила свое внимание с мышей на приехавшего к ней Мартина Филина. Мыши почувствовали свободу, и те, кто познал общение других людей, полетели сами искать развлечения. Пока Мартин развлекал Нирфу, Машка улетела к Ферликсу.
      Ферликс улыбнулся при виде Машки, сидящей на открытом окне. Она тоже попыталась улыбнуться. Ферликс взял биологического робота в руки, Машке это очень понравилось. Он естественным образом забыл о еде, разговаривая с милым созданием.
      Машка оказалась сообразительной, она отыскала приборы Аппетит и Страх, мучившие Ферликса, и принесла ему. Медсестра к этому времени уже не сидела рядом с ним, повар тоже не кормил его постоянно, тем более не было дома и Лизки, которая опять паслась на театральной ниве. Ферликс перестал лежать на постели, изображая больного варлета. Он вывел из строя приборы и встал, затем, шатаясь, прошел по квартире. Швы от операции его не тревожили. Голод, задушенный приборами, не беспокоил. Машка вовремя появилась на его горизонте.
      Мышь отвечала Ферликсу механическим голосом, но это его не смущало, важно, что у нее был неплохой набор слов, записанных на микросхеме. Но эта сторона молодого варлета не волновала. Он играл с Машкой и был элементарно счастлив, придумывая фокусы, которые она исполняла по его прихоти. Машка поняла, что ей с Ферликсом лучше, чем в клетке с собратьями, ведь это Нирфа Спироза заговорилась с Мартином, и забыла клетку закрыть…
      Осир недолго терялся в догадках, чьих рук дело биологические мыши. Глерб сам вышел на него. Два бывших аспиранта сели за стол переговоров. Один – как известный создатель электронных психотропных приборов. Второй – как создатель биологических роботов. Их весы успеха показывали на равенство. Достигнув значительных высот в своих узких областях науки, они почувствовали потребность в объединении усилий и жизненных позиций.
      Осиру Глерб объяснил, как он подсовывал ему живое вещество, чтобы держать его в страхе. Итак, равенство между гениями, могло перерасти во вражду, но этого не произошло. В то же время надвигался кризис жанра каждого: приборы надоели Осиру, биологические роботы приелись Глербу. Они задумались о жизни за столом в кабинете, но решили, что ситуация требует иного окружения и поехали оба в ресторан Варлет.
      В ресторане они увидели знакомую парочку Спироза + Гоша Винтов. Проигрывать два раза подряд в планы Осира не входило. Он сделал вид, что жену не заметил, тем паче, что Глерб сидел к ним спиной. Через пять минут, шатаясь от слабости, в ресторан Варлет пришел Ферликс. На его плече сидела летучая мышь Машка. Первым их увидел Глерб, но показывать рукой на свое детище на чужом плече, в его планы не входило. И он, разговаривая с Осиром, просто наблюдал за Машкой.
      Еще через пять минут в ресторан вошли Нирфа и Мартин, их заметили все, но, улыбнувшись первой леди округа, вновь повернули лица в свои тарелки. Вскоре пришли Тимофей Панин и Лизка Карсийская. Лизка заметила Машку на плече у Ферликса и подошла к нему. Летучая мышь захлопала крыльями, показывая свою ревность. Публика вынуждена была обратить взоры друг на друга. Зазвучала спасительная музыка, пары перемешались. Машка оказалась в руках Тимофея Панина.
      Он изучал мышь визуально и уже приглашал ее на работу в театр.
      Осир подошел к Спирозе, Глерб подошел к Нирфе.
      В зал вошел Ваня Сидров и о чем-то заговорил с Гошей Винтовым.
      Последним в зал вошел Дорыня Никитич и объявил о прибытии главы соседнего округа Король, из которого и прибыл к ним Гоша Винтов.
      Дорыня Никитич подошел к Нирфе:
      – Не ждала? Не хотела идти на прием официально? Так вот, он состоится здесь в ресторане Варлет, по поводу прибытия…
      – Спасибо, я все поняла…
      Мартин остался один, он взирал на местные сливки общества, и думал: чего он тут забыл? Женщин его разобрали, даже мыши не досталось. Так ему захотелось уйти отсюда и куда подальше. А куда и зачем идти?
      В зал вошли две подруги Рая и Фая, увидев Мартина одного, бросились к нему со всех ног, сели с двух сторон и так страстно заглянули ему в глаза, что он потупился. Они прекрасно выглядели, и были так похожи, как никогда и конечно пытались говорить одновременно. Подруги Мартина обожали, но не они одни. Каждая из женщин в зале, соизволила посмотреть в их сторону и немного приревновать.
      Дорыня Никитич велел раздать шампанское на все столики, по числу сидящих за ним людей. Вскоре забулькали бутылки, послышался пьяный гомон, пена летела из бутылок во все стороны, смех бегал по залу вслед за выпитым шампанским.
      Кутили до четырех часов утра, пока ресторан не закрыли. Нервные переживания людей были забиты пузырьками пьянящего шампанского. Машка одна осталась трезвой, ее устройство не позволяло пить подобные напитки.
      Осир и Глерб сидели за одним столом и мысли их голову не посещали, они забыли, что они умные, что они соперники в науке. Они просто сидели и отдыхали от напряженной умственной гонки. Но сквозь туман алкоголя они вспомнили третьего а и задумались над тем, а чем он теперь занимается…
      Вирталий Наркин сидел в демонстрационном зале, заполненном автомобилями всех мастей. Редкие покупатели кружили по залу, в Надрежде приобрести дешево дорогой автомобиль, и желательно с установленной охранной сигнализацией. Вирталий занимался охранной сигнализацией, и в какой-то момент времени он остался один в торговом зале. Услышав шорох, поднимающейся двери, он повернул голову и увидел, влетающую стаю летучих мышей. Сразу за ними дверь опустилась. Мыши красиво по струнке влетели у пола, потом поднялись вверх, как истребители, и медленно, строем полетели над маршинами, почти касаясь, металлических поверхностей, вызывая какофонию звуков сигнализации.
      Летучие мыши подлетели к Вирталию и на все голоса заговорили. Человеческая речь из уст мышей, сопровождаемая воем Нирф, привела его в полное замешательство. На шум в зал вошли два молодых варлета. Они постоянно крутились рядом с Вирталием, им здесь все нравилось. От стаи летучих мышей они пришли в дикий восторг, не заметив, рассеянность своего добровольного шефа.
      Прибор отключил электропитание важных органов автомобиля, пока его отвлекали говорящие летучие мыши. Получив сигнал о неудавшемся угоне, он выскочил из торгового зала на стоянку маршин, и увидел, смеющихся друзей по аспирантуре.
      Осир, и Глерб решили таким образом встретиться с третьим бывшим аспирантом кафедры, Вирталием и подумать о совместной технической игрушке.
      Друзья прошли в кабинет Вирталия, большого любителя автомобилей. У Вирталия после того, как его ознакомили с перечнем своих работ Осир и Глерб, возникла идея создания биологического робота для автомобиля под названием Соня. То, что за рулем нельзя сидеть в пьяном виде, – это известно и наказуемо, и существует большое число приборов для определения алкоголя в организме шофера. Но есть еще одна проблема – дрема за рулем. Милая сонливость может довести до столкновений автомобиля с чем угодно на дороге. Как поймать Соню за рулем, – этот вопрос давно не давал покоя Глербу. Ему понравились говорящие, летучие мыши. Ему понравились психотропные приборы.
      Втроем они решили, создать разговорчивого биологического робота для автомобиля, снабженного электронным прибором для наблюдения за состоянием водителя во время движения. Уловитель сна согласился разработать Осир. Биологического собеседника поручили разработать Глерб. Вирталий сказал, что добавит в Соню, противоугонные свойства прибора. Робот для автомобиля Соня получил огласку раньше, чем был разработан, для нахождения потенциальных заказчиков.
 

 
      Заказчиком выступил автокарманный завод округа Варлет, выпускающий автомобили с аналогичным названием. Представители заказчика попросили добавить в прибор блокаду алкогольного опьянения. Биологический робот Соня превращался в личного стража порядка внутри автомобиля, место он занимал не больше летучей мыши, чьи параметры решили сохранить.
      Первый предварительный покупатель биологического робота задал провокационный вопрос:
      – Соня является штурманом или нет?
      Вирталий ответил утвердительно, и внес доработку в изделие собственными силами, на, что сильно возмутился Глерб, по его мнению, мозг робота не выдержит перегрузок. Одно дело поддерживать разговор с водителем, другое дело в это время следить за дорогой и электронной картой. Вирталий ответил, что навигационная система столь развита, что не требует большого числа микросхем в мозгу Сони.
      Технические трения только сдружили бывших аспирантов, кандидатов технических наук.
      Мужские развлечения меня не волновали, я не реагировала на постоянное отсутствие Осира дома, но я очень расстраивалась по поводу отсутствия Мартина Филина на работе. Я прекрасно знала, что он проводит время с Нирфой Михайловной, и их совместное время почему-то называлось командировкой по служебным делам фирмы.
      Осир говорил, что Мартин занимается изучением биологических, летучих мышей, необходимых для следующего заказа. Я этого понять не могла! Мышами наша фирма не занималась!
      Лизка Карсийская почувствовала сильное переутомление и давление на психику. За окном улыбалось синее небо в перистых облаках, а ее сдавливали невидимые силы.
      Она не понимала, чем ее гнетет, но физически ощущала тяжесть, надвигающуюся на нее со всех сторон. Лизка подумала, что вдруг сейчас некий коллектив ее читает и обсуждает, хотя, что такое она написала? А, она описала спектакль с участием летучих мышей, биологических роботов. Часа три длилась душевная пытка неизвестного происхождения, не могли мышиные страсти ее так сдавливать! Не могли мыши! А вдруг на нее действует очередной прибор Осира Иванова? Стоит он у нее дома по чьей-то воле и гнетет ее, и давит.
      Хватит!
      Лизка встала, подошла к окну, увидела желтеющие листья, плавно забирающие зеленое поле листвы. Она ощутила спиной невидимый луч, проникающий в ее тело.
      Она передернулась всем телом и резко повернулась назад. Лизка увидела тонкий луч, идущий от круглого глазка. Откуда он взялся? Кому надо за ней наблюдать? Она подошла ближе и увидела приятную рожицу летучей мыши.
      – Привет, Лизка! – тонким голоском пропищала мышь, опуская лапку с маленьким прибором, испускающим луч; вылетая из-за энциклопедии, поставленной, на боковой, открытой полке шкафа.
      – Здравствуй, летучая мышь! – дрожащим голосом приветствовала Лизка.
      – Лизка, меня зовут Мифа, я – биологический робот, ты о нас написала в газете, я была на спектакле в театре. Нирфа смеялась над твоей статьей, она предлагает тебе сотрудничество по популяризации летучих мышей.
      – Мифа, а кто вас приручил и научил говорить?
      – Нашего папу зовут – Глерб, а маму – Нирфа.
      – Осир друг Глерба? Я что-то об их учебе слышала.
      – Я знаю – Глерба мыши любят. У него есть сын Влад, я с ним играла, – сказал Мифа.
      – Мифа, я поняла, что ты меня вербуешь на службу первой дамы округа Варлет.
      – Да, я за тобой наблюдала три раза, информацию передавала Нирфе, она тобой довольна.
      – Как я к ней попаду? Кто меня пропустит?
      – Лизка, возьми прибор из моих лапок, на нем написан адрес и код, тебя пропустят, а я улетела, – и летучая мышь Мифа вылетела в открытую форточку.
      Вирталий вызвал к себе двух молодых людей, видевших в зале с автомобилями стаю летучих мышей. Он хотел выяснить, что они запомнили из полета биологических роботов? Шишка и Фишка, как они себя называли, сказали, что ничего необычного в стае мышей не заметили. Вирталий предложил ребятам поучаствовать в новом проекте, связанном с использованием биологических роботов по типу летучих мышей, если они не боятся.
      Друзья согласились, но предложили взять с ними Крошку, младшую дочку Нирфы и Дорыни Никитича, которая недавно вернулась из соседнего округа, где жила у бабушки. Варлетка приезжала однажды в торговый дом покупать себе автомобиль и познакомилась с друзьями. Вирталий сказал, что без согласия родителей Крошки, взять ее для участия в новой разработке невозможно, но если они дадут добро, то он согласен.
      Крошка почти ничем не напоминала своего брата Ферликса, он был огромен, особенно в периоды переедания, а она всегда была стройной. У Ферликса волосы были русые, коротко подстриженные. У Крошки волосы были длинные, темные, естественно не без помощи красок для волос. Она была шатенкой по собственной воле, от природы ее волосы были темно – русые. Молодая красавица больше всего трений в отношениях испытывала с собственной мамой Нирфой. Чувствовалось, что Крошке до Нирфы никогда не дорасти в некоторых областях жизни.