Алессандро назвал адрес, и машина тронулась с места. Шикарный автомобиль двинулся из аэропорта в центр Рима.
      – Смотри внимательно, Эвелина. Любуйся Римом, он незабываем.
      Эвелина послушно посмотрела в окно, думая, однако, о том, что красоты любого города, даже такого прекрасного, как Рим, не могли сравниться с привлекательностью мужчины, сидящего рядом с ней.
      Их отношения резко изменились с тех пор, как Алессандро поведал ей историю своего брака.
      Они больше не ругались, не ссорились, не выясняли отношений. Они всегда были подчеркнуто вежливы, может быть, даже слишком вежливы. Казалось, что они договорились сохранять определенную дистанцию между собой, которую ни один из них не собирался нарушать.
      Теперь Эвелина была вынуждена признать, что Алессандро оказался прав. Разве было у нее какое-то право влезать в его личную жизнь? Это ведь была его жизнь, его выбор, и она не имела ко всему этому никакого отношения. Но все же сердце у нее болело каждый раз, когда она думала об Алессандро и его любовнице. Но, насколько она знала, ночных визитов к Камилле больше не было, по крайней мере она ничего о них не знала.
      Эвелина догадывалась, что Алессандро решил затаиться, выждать, пока она не уедет в Америку, и она уже подумывала возвращаться, хотя и никак не могла назначить окончательную дату отъезда. Было понятно, что она не может жить здесь вечно, но у нее не хватало смелости попросить Алессандро отпустить Ренцо с ней в Бостон. Нужно заметить, что с каждым днем ее решимость все уменьшалась.
      Как бы то ни было, несколько дней перед семейным торжеством были на редкость приятными для них обоих.
      По утрам Алессандро уезжал на работу, оставляя Эвелину с Лючией и Ренцо. Теперь, когда Эвелина завоевала безграничное доверие старой няньки и искреннюю привязанность мальчика, Лючия не запрещала ей взваливать на свои плечи основную заботу о племяннике. И Эвелина была этому рада. Под бдительным надзором Лючии она даже стала учить малыша плавать. Как-то раз Алессандро пришел домой непривычно рано и, к своему удивлению, обнаружил эту парочку в бассейне. Эвелина с Ренцо радостно плескались в воде, не обращая никакого внимания на окружающих.
      – Это что еще такое? – охрипшим от волнения голосом прокричал Алессандро.
      Эвелина подняла на него глаза. Струйки воды лились по ее счастливому лицу, а Ренцо взвизгивал от восторга, крепко держась за ее шею.
      – Я учу Ренцо плавать.
      – А ты у меня спрашивала разрешения на это? – негодующе вопрошал Алессандро, чувствуя себя несколько неуместно в своем деловом костюме рядом с этой беспечной парочкой.
      – Должна тебе сообщить, что я чемпионка своего штата по брассу! Он со мной в полной безопасности! – безапелляционно заявила Эвелина.
      – Может быть. Но в будущем, будь добра, согласуй все свои нововведения со мной, договорились?
      – Договорились, – лаконично ответила она и присела поглубже в голубую воду, неожиданно подумав о том, что у нее слишком открытый купальник.
      – А то вдруг ты решишь учить его альпинизму, – подмигнул ей Алессандро, подарив самую неотразимую из своих улыбок.
      После обеда Алессандро старался познакомить ее с местными достопримечательностями и делал это практически каждый день, насколько позволял режим дня Ренцо. Чем больше окрестностей они объездили, тем больше нравилась Эвелине эта великолепная страна с ее голубым небом, изумрудной зеленью и гостеприимными людьми. Покой и естественная скромная красота сельской местности не могли оставить ее равнодушной. Теперь ее родной Бостон казался Эвелине слишком шумным, пыльным и назойливым.
      Она с наслаждением купалась в кристально чистых реках, которые впадали в Средиземное море и чьи берега украшали виноградники и фермерские хозяйства, придающие пейзажу незабываемый колорит.
      Алессандро любил рассказывать ей веселые и печальные истории о великих людях, бывавших в этих местах. Эвелина с удивлением обнаружила, что в душе Алессандро, оказывается, был романтиком. Ему же хотелось поведать ей так много, и не только об истории и о культуре страны. Он мечтал открыть ей глаза на свои собственные чувства, но знал, что переступать эту границу ему запрещено. Эвелина была недоступна, она находилась под запретом, будто арабская женщина под покрывалом.
      Одним прохладным вечером они втроем поехали в Сиену и остановились недалеко от города, в тенистой рощице. Эвелина распаковала нехитрую снедь для пикника и оглядела великолепное место, которое выбрал для них Алессандро. Алессандро посадил Ренцо себе на шею, чтобы ему было лучше видно, а Эвелина легла на коврик и слушала странные романтические истории как зачарованная.
      – Прошлое твоей страны полно тайн и любовных историй, – вздохнула она. – А природа поистине восхитительна… – Она обвела взглядом роскошный зеленый уголок.
      Алессандро усмехнулся.
      – А ты чего ожидала?
      Эвелина просто пожала плечами. Она и не знала, что ждет ее в Италии, когда отправлялась на похороны кузины. Но такая нежность и дружеское участие Алессандро были для нее неожиданным и приятным сюрпризом.
      Со временем в их отношениях произошли перемены. В них появлялось все больше душевности. От этого мужественность и сексуальность Алессандро, неотделимые от его образа, отнюдь не уменьшались. С каждой минутой, проведенной с ним, Эвелине становилось все понятнее, почему Ванесса была полна такой решимости заполучить его.
      По вечерам, после ужина, Эвелина возвращалась в свою комнату, где обычно связывалась с Бостоном, чтобы получить последние известия из своего агентства. Если же звонка от нее не было, Рик Колеман звонил сам, надоедая ей своими нескончаемыми рассказами о том, как им тяжело без нее и как она нужна им.
      – Когда же ты наконец вернешься, Лина? – не уставал он спрашивать каждый раз.
      И Эвелина неизменно отвечала, что еще не решила.
      Однажды вечером они с Алессандро пили превосходное красное вино вдвоем на террасе. Луна призрачно светила где-то в высоте, а мириады звезд, сияющих, как праздничная иллюминация, лишь подчеркивали бархатистую темноту ночи. Цикады трещали хором, вторя негромким голосам Эвелины и Алессандро. Как-то так получилось, что она рассказала ему все о своей компании, о своих надеждах и мечтах, о своих устремлениях.
      – Я рад, что у тебя так все хорошо складывается, – искренне сказал он, чем немало ее удивил. Она всегда полагала, что Алессандро очень консервативно настроен по отношении к женщинам и считает единственным подходящим местом для них дом и постель.
      Ночь была великолепна. Легкая прохлада пришла на смену дневной духоте. Ветерок нежно теребил их волосы. Прекрасное обрамление для идеального свидания с идеальным мужчиной. Но, к сожалению, их посиделки трудно было назвать свиданием, а Алессандро был далек от идеала. Ее идеальный мужчина где-то заблудился… Мысль об этом разом уничтожила романтический настрой, и Эвелина, решительно попрощавшись с Алессандро, отправилась спать.
      Отбросив свои размышления об отношениях с Алессандро, Эвелина вернулась в настоящее. Лимузин скользил по оживленным улицам Рима. Сочетание современности и старины в этом городе зачаровывало ее. Эвелине уже начало казаться, что у нее каникулы, самые настоящие каникулы, которых у нее уже давно не было.
      – Расскажи же мне наконец, кто в вашей семье женится? – поспешно спросила она, так как затянувшееся молчание стало ее беспокоить.
      – Что конкретно ты хочешь знать? – Он повернул к ней смуглое лицо, которым она не уставала тайно любоваться.
      – Кто жених, кто невеста, чем они занимаются, как давно знакомы, и так далее, – проговорила она, думая про себя, что ей все равно, что он ей расскажет, лишь бы отвлек ее внимание от мыслей о его жарких губах, целовавших ее тем утром с такой настойчивой нежностью, об этих руках, сжимавших ее тело в объятиях… Если бы Ренцо проснулся, ей бы было чем заняться! Но тот сладко посапывал на своем сиденье.
      – Сальваторе – мой кузен, – начал размеренно рассказывать Алессандро, не сводя глаз с дороги. – Он женится на Габриэле, с которой знаком уже много лет.
      – Он любит ее? – задавая вопрос, Эвелина посмотрела на Алессандро в упор.
      В ее вопросе прозвучал вызов. Алессандро понимал, что она имеет в виду. Она хотела спросить, не будет ли брак его кузена таким же несчастным, как и его.
      – Сальваторе страстно любит Габриэлу, можешь не сомневаться в этом.
      – Здорово, – как-то неопределенно высказалась Эвелина.
      – И сама Габриэла никогда не вышла бы замуж за нелюбимого, ни за какие деньги.
      – Как я ее понимаю, – отозвалась Эвелина.
      – Э-э, да ты, оказывается, романтичная особа, – присвистнул Алессандро.
      – Я просто считаю, что, вступая в брак, люди должны быть готовы многим пожертвовать, а не наоборот.
      – Ты, как всегда, права.
      Эвелина постаралась перевести разговор на более нейтральную тему.
      – На эту свадьбу соберется вся семья?
      – Да, в общем, да. Мои родители, сестры, многочисленные двоюродные братья и сестры, тети и дяди, вся семья в полном сборе.
      – Весь цвет итальянской аристократии? – несколько иронично спросила она.
      – Именно.
      Его голос излучал спокойствие и уверенность, как будто это был единственный возможный порядок вещей. Аристократическая надменность отпечаталась на его лице с самого рождения, и эта печать останется на нем всю его жизнь, чем бы он ни занимался. Может, в этом и заключается одна из тайн его мужской притягательности? Стали бы женщины пачками влюбляться в него, если бы он был, скажем, сборщиком винограда?
      Эвелина представила Алессандро в простой холщовой одежде, с большой корзиной, нагруженной спелыми гроздьями винограда. Его обнаженный бронзовый торс покрыт капельками пота, а тяжелая ноша лишь подчеркивает рельефность его мускулов… Да, картина все равно получилась впечатляющей. Ей не пришлось особо напрягать свое воображение, чтобы мысленно нарисовать ее. У нее перехватило горло от прилива эмоций. Она не права. Такой мужчина, как Алессандро, останется привлекательным для женщин, кем бы он ни был.
      – А твои родители не удивятся тому, что ты притащил кузину своей покойной жены на семейное торжество? – вернулась она к теме их беседы.
      – Они безоговорочно примут тебя, ты ведь тоже член семьи.
      Алессандро посмотрел на Эвелину и увидел, что у нее пересохли губы, и она нервно провела по ним языком.
      Его тело мгновенно отреагировало на ее непроизвольную провокацию, но он продолжал говорить спокойным тоном.
      – Итальянцы высоко ценят родственные связи, – продолжал он как ни в чем не бывало.
      Эвелина опять уставилась в окно, наблюдая, как величественные здания проплывают мимо них, и попыталась убедить себя радоваться тому, что у нее есть возможность осмотреть Рим во время такого роскошного путешествия. Но в душе ее не было радости, а только горечь и печаль, как бы глупо это ни казалось. Потому, что вскоре она покинет эту страну и этого мужчину, и, хотя умом она понимала, что это только к лучшему, сердце ее ныло от неприятных предчувствий.
      – Тебе нравится Рим, Лина? – мягко спросил Алессандро, с удивлением увидев, как вдруг погрустнели ее глаза.
      Интересно, что же ее обеспокоит?
      – В общем, да, – неопределенно ответила девушка.
      – И это ты называешь похвалой? Если бы этот город был красивой женщиной, он бы сейчас просто рыдал от разочарования! – неожиданно эмоционально отреагировал Алессандро на ее слова.
      – Я ничего не имею против города, – пожала плечами Эвелина.
      – Только против своего спутника? – поднял бровь Алессандро.
      Эвелина взглянула в его бездонные глаза, в которых бегали чертики, а затем на чувственную линию губ, искривившуюся в усмешке.
      – Честно говоря, если бы у меня был выбор, я бы не стала проводить с тобой свой отпуск.
      – Мое самолюбие истекает кровью, – иронично проговорил он.
      – Хоть какое-то разнообразие для тебя.
      – Точно, – ухмыльнулся он.
      Она терпеть не могла, когда он так подтрунивал над ней… Или, наоборот, ей это нравилось? Она сама еще не поняла этого. Самое обидное было в том, что разговоры такого рода подразумевали какие-то довольно близкие отношения, которых в действительности не существовало.
      Как бы то ни было, но разговор ее встряхнул, и сейчас Эвелина вдруг почувствовала себя взволнованной, словно школьница в свою первую поездку за границу. Действительно – стоит ли печалиться? Ее спутник – великолепный Алессандро Кастальветрано, она проведет несколько дней в удивительном городе, причем остановятся они в лучшем отеле, который только можно представить. Многие женщины могли бы ей позавидовать. В конце концов, ее никто не вынуждал ехать, она сама решилась на эту поездку. Так надо перестать думать о завтрашнем дне и радоваться сегодняшнему!
      Эвелина не сразу решилась сопровождать Алессандро в его поездке, но, подумав, решила, что отказываться нет никакого смысла. Что бы она стала делать одна? Бродить по опустевшей вилле, зная, что Ренцо находится за сто верст от нее? Разве целью ее поездки не было желание подружиться с ним?
      К тому же оказалось, что ее рекламная команда прекрасно обходится и без нее. Конечно, она является одной из ведущих фигур в компании и не может бесконечно долго оставаться в Италии, но еще несколько дней они потерпят. – Мне нужно будет позвонить в Бостон из гостиницы, – вспомнила она.
      Алессандро нахмурился. Опять звонить этому Рику? Эвелина, правда, говорила, что он ее деловой партнер, но, может, он не прочь перейти и в другое качество? Судя по количеству телефонных звонков, которыми они обменивались, наверняка так оно и было.
      Интересно, что бы сказал этот Рик, если бы знал, чего стоит Эвелине скрывать, как ее тянет к нему, к Алессандро, промелькнула у него самодовольная мысль. Как бы она ни притворялась, это видно по ее лицу, по тому, как меняется цвет ее глаз, по тому, как она облизывает пересохшие губы. Складывалось впечатление, что она даже самой себе боится признаться в этом.
      Алессандро спросил себя, а знает ли Эвелина, насколько открытое у нее лицо. По нему можно читать, как по книге. Как странно, что при таком лице она добилась многого в бизнесе… Если бы она знала, что ее зрачки расширяются каждый раз, когда их глаза встречаются, а вслед за этим ее щеки покрывает виноватый румянец, как будто она боялась, что он может прочесть ее мысли…
      Он не мог поручиться за то, что может легко догадаться, о чем она думает. Но язык ее тела был так прозрачен и недвусмыслен… Кроме того, Алессандро большую часть своей жизни провел под прицелом влюбленных женских глаз и понимал, что Эвелина явно неравнодушна к нему. Машина остановилась у роскошного подъезда. Портье в расшитой униформе открыл перед ними дверцу машины. Выбравшись из машины, Эвелина ахнула.
      – Неужели мы будем жить в этом дворце? Алессандро довольно усмехнулся.
      – Здесь остановились и другие члены нашей семьи. Тебе нравится?
      Разве ей могло не понравиться?
      – Посмотрим, что ты скажешь, когда зайдешь внутрь, – ухмыльнулся он.
      Обширный холл представлял собой пространство, как будто состоящее из одних зеркал, картин и огромных кадок с пальмами. Потолок был так высок, что, казалось, над ними нависало само небо, а воздух был охлажден бесшумными вентиляторами. Эвелина почувствовала себя маленькой и незначительной в этих роскошных стенах.
      Она бросила взгляд на мальчика, который начинал ворочаться на руках у отца. Ресницы ребенка задрожали, было видно, что он вот-вот проснется. Забавно, как меняются со временем приоритеты. У Эвелины было несколько крестниц – прелестные девочки, которых она обожала. Тем не менее у нее никогда не возникало побуждения украсть какого-нибудь румяного младенчика в коляске, стоящей у супермаркета, или завести своего собственного ребеночка. Ребенок никогда не числился в списке ее первоочередных ценностей.
      Но время, проведенное ею с Ренцо, перевернуло все с ног на голову. Она обнаружила, что улыбка на губах малыша приносит не меньше радости, чем получение крупного заказа на рекламный проект.
      А может, Ренцо просто такой особенный ребенок, что заставил ее сердце растаять? Эвелина рассеянно улыбнулась своим мыслям. Мальчик проснулся, шаловливо коснулся пальчиком губ отца и весело рассмеялся, ожидая, что тот засмеется вместе с ним. Алессандро тем временем так быстро говорил с администратором по-итальянски, что Эвелина не могла понять ни слова. У его ног лежала сложенная коляска и чемодан, полный всевозможных ухищрений, облегчающих уход за ребенком.
      – Иди ко мне, Ренцо! – Эвелина протянула к нему руки. – Иди к Лине.
      К ее радости, Ренцо широко заулыбался и потянулся к ней. Она крепко обняла его, погрузила голову в его восхитительные кудряшки, вдыхая запах молока и детства. Ренцо улыбнулся еще шире и стал играть ее волосами.
      Ее внимание было полностью поглощено ребенком, и она даже не заметила, как пристально Алессандро смотрит на нее. Его до глубины души тронул немой диалог Эвелины с его сыном. Неожиданно ему в голову пришло, что она вовсе не разыгрывает любящую тетю, тут он не мог ошибиться. И ребенок не был бы так очарован ею, если бы она не была искренней. Дети подсознательно чувствуют фальшь.
      Это удивляло и приводило Алессандро в недоумение. Он не мог понять, почему такая независимая деловая женщина, как Эвелина, тратит столько времени и душевных сил, чтобы завоевать привязанность ребенка, с которым она вряд ли сможет проводить в будущем много времени?
      К чему же тогда все это? Или вправду она была настолько привязана к своей кузине, что переносила свою любовь и на ее ребенка, или у нее был еще какой-то другой мотив? Какой-то скрытый повод, который станет ясен позже?
      В этот момент к ним подошел коридорный и провел их в номер. О мотивах поведения Эвелины можно будет подумать и попозже.
      Они поднялись в комнаты, каждая из которых походила на роскошную отдельную квартиру.
      – И это все мне одной? – в восторге прошептала Эвелина, стоя посредине роскошно меблированной комнаты величиной с бальный зал. Ренцо все еще был на ее руках. Она с трудом подавляла в себе желание покружиться по этому залу.
      – Ты прямо как маленькая, – усмехнулся Алессандро.
      – А я себя такой и ощущаю. Малышка, заблудившаяся в магазине со сладостями.
      Алессандро попытался представить ее со смешными хвостиками на голове и в школьной форме, и его улыбка стала еще шире.
      Его свояченица наклонилась и поставила Ренцо на пол. Малыш не удержался на ногах и плюхнулся на мягкий ковер.
      – Мне нужно позвонить моему компаньону, – вспомнила Эвелина.
      Она набрала номер Рика.
      – Рик, я звоню тебе из Рима.
      – Из Рима? Так ты уже вылетаешь? – обрадованно спросил тот.
      – Нет. Еще нет… Мы с Алессандро приехали на семейное торжество…
      На том конце провода молчали. Эвелина оглянулась на Алессандро, который не очень старательно делал вид, что ее разговор ему не интересен.
      – Ты меня слышишь? – прервала она затянувшееся неловкое молчание.
      – Я все это время находился в полной уверенности, что ты поехала в Италию, чтобы попрощаться с кузиной и побыть немного со своим племянником, а не для того, чтобы разъезжать по стране с человеком, которого ты якобы ужасно ненавидела все эти годы.
      – Ренцо с нами…
      – Да ведь дело не в этом, – горячился Рик. – Наши партнеры тебя заждались. Волис Паркер хочет заключить договор только с тобой.
      – Ты вполне можешь справиться с Волисом.
      – Но он предпочитает вести дела с тобой.
      – Ты же знаешь, что в силу сложившихся обстоятельств это сейчас невозможно. – В ее голосе звенела сталь. – Мой племянник нуждается во мне.
      – Ты уверена в этом? А как же роковой красавец Алессандро? Он тоже нуждается в тебя? Почему-то мне кажется, что тебе не терпится поскорее занять место, освобожденное твоей кузиной…
      – Рик! Как ты можешь? Не смей так со мной разговаривать! – вспылила Эвелина. И, немного помолчав, добавила: – Давай поговорим в понедельник, когда мы оба будем в более спокойном состоянии.
      Что это на Рика нашло! Можно подумать, что он ревнует, что, конечно, нелепо, принимая во внимание характер их отношений. Впрочем, всякое может быть… Ах, если бы он знал, что Алессандро вовсе не ищет преемницы на место жены, ведь у него есть любовница, которая терпеливо ждет своего часа!
      – Ладно, – нехотя согласился Рик. – Желаю тебе как следует повеселиться. – Но его голос явно говорил о противоположном.
      Эвелина положила трубку и увидела, что Алессандро не сводит с нее глаз. Когда он заговорил, его голос был полон дружеской иронии.
      – Они не могут без тебя обойтись?
      – Я, наверное, должна быть польщена, что меня так высоко ценят в моей компании. И недели не могут прожить без своего руководителя.
      – В твоем голосе звучит сомнение. Разве это, в действительности, не так? Разве тебя не ценят?
      – Дело не в этом. Я начинаю подумывать, а не плохой ли я руководитель, если мои подчиненные не могут обходиться без меня и несколько дней. Может, я просто не могу организовать дело как следует?
      – Ты очень много работаешь, даже находясь здесь, – заметил Алессандро.
      – Ты тоже, – поторопилась она вернуть комплимент.
      – Не так уж и много в последнее время, усмехнулся Алессандро.
      – Но ты ведь так занят Ренцо… – горячо запротестовала Эвелина.
      Алессандро криво усмехнулся и подумал про себя, что в последнее время он занят не только и не столько сыном, сколько своей неожиданной гостьей. Разумеется, поездки в горы и на берег озера не стояли в его плане первоочередных дел, так что его сотрудникам тоже пришлось довольно много времени обходиться без него. Он пытался убедить себя в том, что делает все это ради ребенка, так как Ренцо всегда был с ним, но в душе сам понимал, что это не совсем правда. Он радовался каждой возможности показать Эвелине свою страну. А она отвечала ему наивным и радостным интересом.
      Эвелина посмотрела на малыша, молча изучающего новое место.
      – А где он будет спать?
      – В моей комнате должны были поставить детскую кроватку.
      И Алессандро указал на дверь, ведущую в соседнюю комнату.
      – У нас смежные комнаты? – остолбенела Эвелина.
      – Это семейный номер, в нем обычно предполагается и дверь между комнатами.
      В его глазах блеснул насмешливый огонек:
      – Это тебя беспокоит?
      Еще бы это ее не беспокоило! Ведь теперь их будет разделять лишь тонкая перегородка… Она представила, как Алессандро медленно снимает с себя рубашку, затем расстегивает брюки… Стоп! Хватит неуместных фантазий.
      Ее губы пересохли от волнения. На вилле их разделял длиннющий коридор. Кроме того, по дому всегда бродили Карло и Лючия, как невидимые сторожа. А теперь Алессандро будет всего в нескольких метрах от нее.
      – С какой стати? Конечно же, нет, – соврала она.
      Алессандро прекрасно знал, что она лжет, но это его явно забавляло.
      Тут Ренцо стал на четвереньки и решительно направился к наиболее привлекательным для него объектам, и Алессандро с Эвелиной торопливо принялись убирать бьющиеся и ценные предметы подальше от его цепких ручек. Алессандро убрал на комод хрустальную вазу, полную цветов, стоявшую прежде на журнальном столике, а Эвелина отодвинула подальше коробку с конфетами.
      – Алессандро…
      Эвелина взяла шпильку и убрала волосы наверх, открывая его взору длинную шейку. Ее движение было такое непосредственное и грациозное, что у него перехватило дыхание. Он вспомнил, как в ту ночь, когда он вошел в ее спальню, встревоженный ее криком, эти медовые волосы густым покрывалом окутывали ее почти обнаженную грудь.
      – Мне кажется, Ренцо нужно переодеть, – сказала она, беря ребенка на руки. – Хочешь, чтобы я этим занялась?
      Алессандро нахмурился, задетый.
      – Думаешь, я не способен сделать это сам?
      – Не знаю, не знаю… – протянула она. – По крайней мере, дома это всегда делала Лючия.
      – Она рада присматривать за Ренцо, – раздраженно возразил Алессандро.
      – Я думаю, что в ее голове просто не укладывается тот факт, что великолепный Алессандро Кастальветрано может заниматься такими обыденными вещами. Это удел женщин, разве не так?
      Ее голос был полон иронии.
      – Ты-то наверняка уверена, что это мужское дело? – протянул Алессандро.
      – Я считаю, что за ребенком должны ухаживать оба родителя! – решительно заявила Эвелина. – Ты не можешь переложить наиболее трудоемкие обязанности на жену или служанку, а себе оставить только воскресное общение с сыном. В таком случае ты никогда не будешь по– настоящему близок ему. Разве ты этого хочешь?
      Она провокационно улыбнулась ему, заметив растерянность в его глазах.
      – Так ты когда-нибудь переодевал малыша? Показать тебе, как это делается?
      Губы Алессандро упрямо сжались, а лицо залилось гневным румянцем.
      – Я прекрасно обойдусь и без твоих уроков!
      – Ты когда-нибудь прежде делал это? – не унималась Эвелина.
      Конечно нет, но не будет же он признаваться ей в этом! Неужели он не сможет поменять ребенку подгузник? Это ведь не что-то из области высшего пилотажа.