Рыжая невеста

Она посмотрела на Таннера. В свете костра черты ее лица смягчились, и он впервые заметил в ее глазах выражение робости и уязвимости. Его гнев растаял. Она поступила правильно. Мужчины все равно бы все узнали, так что не было смысла делать секрет из того, что станет очевидным.

Фокс откашлялась.

— Я чувствую, что должна что-то сказать, но не знаю что. — Смутившись, она снова пожала его руку. — Мы заключили сделку, и я очень довольна, что у нас с вами будут интимные отношения.

Он тоже не знал, что сказать, особенно в присутствии ухмыляющегося Ханратти и озабоченного Пича.

— Я тоже рад, — пробормотал он, чувствуя себя полным идиотом.

Последним от костра отошел Пич. Его черные глаза сверлили Таннера.

— Если вы ее обидите, — тихо произнес он, — я не успокоюсь до тех пор, пока вы за это не заплатите.

С этими словами Пич ушел, оставив Таннера одного.

Он только что сознался в том, что у него будет любовная связь с женщиной, которую он ни разу даже не поцеловал. Черт возьми, он даже не мог понять, как он вообще мог обсуждать эту тему, а потом дать свое согласие. Он поднял глаза к небу и улыбнулся. Фокс не была похожа ни на одну из знакомых ему женщин. Так почему он вообразил, что связь с ней будет обыкновенной?

Глава 10

Фокс повела свой отряд на юго-восток, через горы Уайт-Маунтинс, склоны которых так густо заросли соснами и можжевельником, что, не обладай она острым чувством направления, можно было легко сбиться с пути и они долго блуждали бы среди огромных кустов и высоких тенистых деревьев.

Ночи все еще были морозными, да и днем было холодновато, так что Фокс была рада, что на ней было ее теплое пончо. Но в воздухе уже пахло весной. Началось таяние снегов, ручьи, обмелевшие за зиму, наполнялись водой, которая неслась с гор с опасной скоростью.

Остановившись у потока, который меньше чем неделю назад был всего-навсего мелким ручейком, Фокс внимательно изучала, как бурлила и пенилась вода, грозившая затопить берега.

Возможно, они смогут переправиться на тот берег, если никто не совершит ошибки и им будет сопутствовать удача. Возможно. Но скорее всего они потеряют либо лошадь, либо мула. Если поток снесет мула, груженного деньгами, и мешки упадут в воду, вернуть золото будет невозможно. Если такое случится, Фокс никогда себе этого не простит.

— Свернем на юг и поищем более мелкий и спокойный участок ручья.

— Я думаю, мы сможем переправиться. — Таннер подъехал . и посмотрел на бурный поток. — Лошадь Ханратти может заартачиться, но в последнее время она, кажется, перестала бояться воды. Мы справимся.

— Здесь мы переправляться не будем! — отрезала Фокс. Таннер встретился с ней взглядом, и ее сердце сжалось.

Сейчас они начнут спорить и поругаются, так и не дойдя до поцелуев и интима. Что ж, так тому и быть. Она не собирается рисковать золотом: мул не сможет преодолеть такое большое расстояние по воде.

— Может быть, мне переехать первым?

— Воля ваша. Но я и остальные спустимся ниже по течению и найдем более безопасное место.

— Даже если я покажу, что и здесь безопасно? — В его голосе слышалось раздражение.

— Я не желаю рисковать животными или в лучшем случае провизией, которая наверняка намокнет только из-за того, что вы желаете доказать свою точку зрения. — Она объехала вокруг него. — Вы согласились, что решения буду принимать я. Очень жаль, что вы не держите свое слово. — Пусть подумает, решила она и сообщила остальным, что они едут на юг, чтобы найти менее опасную переправу.

Она ждала, что, обернувшись, увидит, как Таннер подъезжает к ручью, но он оказался рядом с ней.

— Вы правы, — мрачно признался он. — Решение должны были принимать вы.

— Вот это другое дело!

— Я держу свое слово.

— В какой-то момент мне показалось, что вы про это забыли

— Я все равно считаю, что мы могли бы переправиться здесь. Эти объезды отнимают много времени.

— Ах, объезды? За все время мы лишь в третий раз немного меняем маршрут, да и то из-за непредвиденных обстоятельств. К тому же мы не отклонились от графика.

Фокс пришпорила мустанга и помчалась вперед легким галопом. Она не помнила себя от ярости. Внутри у нее кипело. Они оба раздражены уже несколько дней. Это столкновение просто было последним в ряду более мелких стычек.

Она не могла поручиться за Таннера, но она вычислила причину своей раздражительности. Прошло уже несколько дней с тех пор, как они заключили сделку, а все еще ничего не происходило. Разочарование кого угодно могло сделать нервным.

Да, причины были. В этом ей пришлось сознаться. В сосновом лесу можно было передвигаться только гуськом, и поэтому не было возможности для шутливых перепалок, которые можно было бы считать ухаживанием. А ночью температура падала так низко, что даже мысль о том, чтобы раздеться догола, была малопривлекательной. Кататься по замерзшей земле в теплых шарфах и толстых куртках — какой же это интим? Не начинать же любовную связь в холоде и полностью одетыми!

Но эта отсрочка сводила ее с ума.

Всякий раз, когда она смотрела на Таннера, ее взгляд останавливался на его губах и она представляла себе, как он медленно проводит ими по ее шее и телу. Она не могла отвести взгляд от его обтянутых штанами бедер. А когда он смотрел на нее, сидя у костра, по ее телу пробегали мурашки. Господи! Если от одного его взгляда ее пронзает такой трепет, что же он с ней сделает, если у них когда-нибудь все же начнется любовная связь? Фокс решила, что еще никто так горячо не молил Бога послать теплую погоду, как это каждый вечер делала она. Но пока Бог ее не услышал.

— По-моему, здесь вполне можно было бы переправиться, — сказал подъехавший к ней Пич. Вопреки протесту Пича Фокс приказала Ханратти и Брауну вести мулов Пича. Сейчас они вели и ее связку.

— Не знаю. — Ручей казался менее глубоким, чем в верховьях, но все же белые барашки мелькали на гребне волн. А сломанная ветка пронеслась мимо них в мгновение ока.

— Может оказаться, что лучшего места нам не найти. Фокс подумала о том же самом. Идеальной переправы они, верно, не найдут.

— Как ты считаешь, какая здесь глубина? Фута три?

— Где-то меньше, где-то больше. Тот берег почти вровень с водой. Животным не придется карабкаться вверх, чтобы выбраться из воды.

Пич всегда умел найти что-то положительное в самой, казалось бы, безвыходной ситуации. Но он был прав. Фокс сделала глубокий вдох и кивнула:

— Решено.

Подъехавший Ханратти взглянул на воду и выругался. Его лошадь уже пятилась назад.

— Возможно, лучшего места нам не найти. Надо проверить, какая здесь глубина. Поэтому я сначала перееду одна, а потом вернусь.

Таннер нахмурился:

— Моя кобыла выше вашего мустанга, поэтому имеет смысл мне поехать первым на тот случай, если окажется глубже, чем мы предполагаем.

— Здесь решаю я, Таннер. Я рискую первой. Пич, позаботься о том, чтобы груз был распределен равномерно и крепко привязан. Браун, ты ему поможешь. А ты, Ханратти, подумай о том, как ты переведешь свою лошадь. — Посмотрев на Таннера, она вонзила шпоры в бока своего мустанга.

В ту же секунду, как мустанг вошел в воду, она поняла, что предстоит борьба. Вода с шумом и ревом неслась, увлекая за собой камни и обломки скал со дна ручья. Если один такой камень ударит по ноге лошади…

— Спокойно, малыш. Не торопись. Давай, так держать! Мустанг сам выбирал путь, остановившись один раз, когда вода подошла ему под самое брюхо и течение толкнуло его в бок. Фокс не стала его понукать, доверяя ему и понимая, что мустанг, так же как она, не хочет, чтобы его смыло течением. Низко пригнувшись к шее мустанга и шепча ему на ухо, она пыталась заставить его идти вперед. Мустанг снова споткнулся, и Фокс подумала, что сейчас они оба уйдут под воду, но мустанг не струсил, устоял и пошел вперед.

Он вышел из воды на том берегу, фыркая и мотая головой. Только сейчас Фокс поняла, что ее ноги промокли и онемели от ледяной воды, а зубы стучали от холода… и облегчения.

Отдышавшись, она посмотрела сквозь брызги воды на тот берег. Мужчины взирали на нее с ужасом. Особенно Пич. У Ханратти от удивления отвисла челюсть. Браун чесал в затылке. Таннер снял шляпу и провел ладонью по лицу.

— Я возвращаюсь! — крикнула она.

— Нет! — хором донеслось с того берега.

— Оставайтесь там! — прокричал Таннер, а остальные закивали головами.

Она бы их не послушалась, но мустанг под ней дрожал. Ему надо было отдохнуть и отогреться на солнце. Ей пришлось согласиться. Пустив мустанга на солнечную лужайку, она вернулась на берег. Рев воды заглушал голоса на противоположном берегу, но она догадывалась, о чем спорили мужчины.

Пич развязывал мулов и поправлял грузы. Фокс кивнула, одобряя его действия. Мулы не должны быть привязаны друг к другу, иначе они все уйдут под воду, если один споткнется. Таннер и Браун, стоя друг против друга, о чем-то горячо спорили, а Ханратти отвел свою пугливую лошадь подальше от воды и поглаживал ее по шее.

Фокс прохаживалась вдоль берега, глядя, как мимо нее проносятся всякие обломки. Ей отчаянно хотелось курить. Но еще больше она хотела быть на том берегу, отдавать приказы и проверять каждую мелочь.

Наконец она увидела, что Таннер, Браун и Пич сели на лошадей. Потом они переглянулись и подъехали к воде.

Таннер и Пич встали у самой кромки на некотором расстоянии друг от друга, образовав проход. В него-то с громкими криками Ханратти и Браун погнали мулов. Когда первый мул увидел воду, он было уперся, но по инерции сделал несколько шагов вперед, а идущие сзади .мулы подтолкнули его в воду. Как только мулы оказались в реке, Таннер и Пич въехали в воду, при этом Таннер повел животных за собой, а Пич замыкал процессию.

Вода захлестывала мулов, но они, дико вращая глазами, пытались устоять на ногах в бурном потоке воды и мчащихся по дну камней. Таннер и Пич криками подгоняли мулов, одновременно пытаясь справиться со своими лошадьми.

Вдруг одно животное ушло под воду, и Фокс ахнула. Она не успела заметить, был ли это мул с золотом. Через мгновение животному удалось встать, его голова появилась над водой, и мул стал опять двигаться в сторону берега. Сильное течение сносило животных вниз, и Фокс поняла, что они выйдут из воды на несколько ярдов ниже того места, где она стояла, подбадривая криками несчастных мулов.

Пытаясь рассчитать, не помешают ли мулам выбраться на берег заросли ивняка, Фокс на минуту отвлеклась и не сразу заметила, что одного из мулов бросило течением в ноги лошади, на которой сидел Пич. У лошади подкосились ноги, и Пич оказался в воде. Бурное течение пронесло лошадь мимо него. На мгновение Фокс встретилась взглядом с Пичем, потом она услышала, как он крикнул: «Нет!» — и ушел под воду.

Только что Пич предупредил, чтобы она не входила в воду в порыве идиотского героизма, а теперь она, глядя на разбушевавшуюся стихию, воочию убедилась, что он был прав. От отчаяния и беспомощности она завопила, призывая Таннера, но он ее не услышал. Он с трудом удерживал свою кобылу от того, чтобы она не столкнулась с обезумевшими мулами. Господи, что же делать? Времени на то, чтобы добежать до мустанга, не было. Она помчалась вдоль берега, понимая, что ей не угнаться за течением, но страх за Пича гнал ее вперед. Голова Пича то появлялась над водой, то исчезала. Догнать его она не могла.

Тяжело дыша, она остановилась. Ее охватила паника. Она понимала, что Пич тонет, а она не может ему помочь.

Что-то коричневое мелькнуло на том берегу, но Фокс поняла, что происходит, только когда увидела, что лошадь Джубала Брауна бросилась в воду гораздо ниже по течению. Он не сможет ему помочь, мелькнуло у нее в голове.

Но она ошиблась. Джубал выбрал именно то место. Когда Фокс поняла, что он собирается сделать, она побежала, пригнув голову и кляня заросли кустов, цеплявших ее пончо.

Самым трудным было не кричать, не отвлекать Брауна, которому необходимо было сконцентрироваться и не упустить шанс, который, возможно, ему выпал. А хуже всего было то, что она застряла на берегу, вместо того чтобы самой оказаться в воде.

Она видела, что в этом месте было глубоко, из воды торчали огромные глыбы камня, а течение было еще более быстрым и бурным. Лошадь Брауна отчаянно старалась удержаться в этом смертельном потоке.

Голова Пича вдруг снова появилась над водой, но Фокс понятия не имела, видел ли он Брауна и понял ли, что Браун будет пытаться его поймать. Шанс был всего один из тысячи.

С замирающим сердцем, с мокрым от слез лицом Фокс остановилась. Молитва замерла у нее на губах. Она увидела, что вода перевернула Пича: на мгновение появилась его клетчатая рубашка и снова исчезла под водой. А еще она увидела, что Джубал повернул свою лошадь боком к течению, видимо, пытаясь его как-то заблокировать.

Но течение столкнуло лошадь, и она не смогла удержаться на ногах. Пич пронесся мимо нее. У Фокс остановилось дыхание.

Ее вдруг окатило ледяной водой: мимо нее на лошади промчался Таннер и с размаху влетел в воду.

У Таннера было в запасе меньше минуты, чтобы поставить свою кобылу боком к течению, как это пытался сделать Джубал, и в этот момент поток бросил на него Пича.

Пич ударился о лошадь, и она стала терять равновесие, но Таннер успел схватить Пича за руку. Однако инерция движения Пича чуть было не сбила лошадь, и Фокс закричала, уверенная в том, что и Таннер окажется в воде. Так оно и случилось бы, если бы Джубал Браун не успел схватить Пича за другую руку, а Таннер смог отпустить Пича и остаться в седле, пока лошадь, скользя и спотыкаясь, наконец встала на ноги.

В этой свалке Фокс не смогла разглядеть Пича. Люди и лошади боролись с течением, брызги и ругательства летели во все стороны. Она не могла сказать, кто из мужчин держал Пича и вообще держали ли они его.

Лошади наконец выбрались на берег. Вода потоками стекала с их дрожащих боков. Таннер и Браун выволокли за руки Пича.

Пич обмяк, голова его поникла, казалось, что он умер. Фокс хотела закричать, но не смогла. К тому моменту как она подошла, мужчины уже положили Пича на землю ничком и хлопали его по спине. Вода выливалась у него изо рта каждый раз, когда Таннер или Джубал наваливались ему на спину.

Фокс кружила возле мужчин, заламывая руки, смахивая слезы, и молилась. Когда Пич закашлялся и из его рта вырвался фонтан воды, она упала на колени и закрыла лицо руками. Этот кашель показался ей самым замечательным звуком, который она когда-либо слышала в своей жизни.

— Он замерз, — сказал Таннер. — Принесите ему сухую одежду.

Поиск одежды занял бы много времени. Сначала надо было бы найти мулов, потом определить, на котором из них были вещи Пича, да еще надеяться на то, что они не промокли при переправе.

— Вот, возьмите. — Она сняла с себя пончо и бросила его Джубалу. — Укройте его, пока я найду его вещи.

Слава Богу, мулы не разбрелись кто куда, как ожидала Фокс. Они оказались связанными и, сбившись в кучу, грелись на солнце. А Каттер Ханратти нес в свежевырытую яму для костра охапку сухих веток.

— Все живы?

Фокс согнулась пополам и прижала руку к правому боку: она бежала так, словно за ней гнался сам дьявол.

— Вроде бы все. Но Пич здорово замерз, и к тому же его побило камнями.

— Я сейчас сварю кофе, а потом поеду поищу его лошадь и седельные сумки. Хотя я сомневаюсь, что лошадь выжила.

— Спасибо.

Она заметила, что с мулом, груженным монетами, ничего не случилось и мешки нигде не порвались. Хоть это было утешением. И она довольно быстро разыскала тюк Пича и достала из него куртку, рубашку, штаны, нижнее белье, носки и пару сапог. Его вещи были завернуты в клеенку и не намокли.

Ханратти подъехал к ней и протянул руку. Она вскочила на лошадь позади него, и он довез ее до места, где были мужчины.

Прежде чем набросить на Пича пончо, Таннер и Браун своими рубашками растерли его тело, а потом стали водить его по берегу. Правильнее было бы сказать — таскать.

Лицо Пича было серого цвета, губы — синими. Он все время дрожал, и у него зуб на зуб не попадал. Он посмотрел на Фокс, хотел что-то сказать, но лишь покачал головой и закрыл глаза.

— Надо ходить, старик. — Джубал закинул руку Пича себе на шею, приняв на себя тяжесть его тела. Таннер держал Пича за талию.

— Я знаю, — сказал он, — что вам больно ходить, но надо восстановить кровообращение.

— Если ты будешь ходить, ты быстрее согреешься, — поддержал его Браун.

— Давайте — ставьте одну ногу впереди другой. Вот так. Еще раз. И еще.

Чувствуя свою бесполезность и беспомощность, Фокс просто шла рядом.

— Он здорово пострадал?

— Мистер Эрнандес превратился в один ходячий синяк, — ответил Таннер, не спуская глаз с лица Пича. — Возможно, растянута лодыжка. Сейчас трудно сказать. Это будет ясно, когда он согреется и почувствует боль. А так у него десятки царапин, порезов и кровоподтеков.

Пончо покрывало Пича почти до колен. Ниже его ноги были голыми до мокрых сапог.

— Вам не кажется, что его надо переодеть в сухое? — Она так беспокоилась, что ее голос прозвучал резко.

— Скоро переоденем. — Таннер бросил на нее взгляд. — Если хотите помочь, поймайте наших лошадей и отведите их на стоянку. Полагаю, что у нас уже есть стоянка? Снимите седла. Постарайтесь, насколько это возможно, разгрузить мулов. Проверьте, может, кому-либо из них требуется лечение.

Обрадовавшись, что может что-то делать, но одновременно сердясь, что не она отдает распоряжения, Фокс кивнула.

— Он ведь выживет, да? Джубал Браун улыбнулся:

— Этот старик покрепче нас с вами. Я мог бы поспорить на все то золото, которое мы везем, что он живым из этого потока не выберется.

— Он будет страдать от боли несколько дней, — согласился Таннер. — Но если у него не поднимется температура, он поправится.

— Слава Богу. — Фокс встала.

Только сейчас до нее дошло, что последний, кто, по ее мнению, пришел бы на помощь Пичу, первым бросился в воду. Джубал Браун, похоже, не колебался ни минуты. Он увидел, как Пич ушел под воду, и сразу же начал действовать. И если бы Джубал не оказался в воде в нужный момент и в нужном месте, Таннер не знал бы, где находится Пич или где его искать. Если бы не Джубал Браун… она содрогнулась, и когда Джубал посмотрел на нее, она прошептала:

— Спасибо.

Он пожал плечами, поправил руку Пича и потащил его вперед.

Фокс стояла как вкопанная, осмысливая тот факт, что Джубал Браун спас Пичу жизнь.

— Если вы хотите помочь, — бросил через плечо Джубал, — найдите, во что переодеться Таннеру и мне.

Она так переживала за Пича, что не подумала о том, что Таннер и Браун тоже промокли и замерзли. Сейчас она заметила, что их штаны намокли до самого верха.

Хорошо, что Таннер не смотрел на нее, а то она смутилась бы, потому что не могла отвести взгляда от его голой груди и плеч — что уже было неприлично, а теперь она обратила внимание и на нижнюю часть его фигуры, облепленную промокшей тканью.

Мэтью Таннер был так же хорош без рубашки и жилета, как и в них. Крепкие мускулы свидетельствовали о том, что в свое время он знал, что такое работать киркой и как ворочать тяжелые камни. У него были широкие плечи и узкая талия. Грудь была покрыта темными волосами. К волосам на груди Фокс относилась по-особенному. Если их было слишком много, это вызывало у нее отвращение, а если слишком мало — ей казалось, что мужчина выглядит незаконченным, словно он раньше времени перестал расти. У Таннера с волосами на груди было все в порядке.

Джубал Браун, однако, выглядел лучше в рубашке. Отсутствие волос на руках и груди делало его еще более худым и даже костлявым.

Что за идиотизм, подумала она. Столько дел, а она стоит и сравнивает голую грудь Таннера и Брауна! Тоже нашла занятие! И она опрометью бросилась бежать на стоянку. Первым делом она разыщет аптечку Пича, в которой были лекарства на все случаи. Как, например, виски. Лучшее средство от простуды.

Пока она рылась в вещах Пича, она непрерывно читала благодарственную молитву. Она не представляла свою жизнь без Пича. Он был ее семьей, ее другом с тех пор, как она себя помнила.

Таннер сел так, чтобы видеть палатку Пича. Входной полог был откинут, и ему была видна Фокс, втиснувшаяся рядом с Пичем и державшая его за руку. До этого она настаивала на том, чтобы накормить его бобовым супом с лепешкой, хотя остальные возражали. Но она победила и сейчас терпеливо кормила Пича с ложечки. Таннер подозревал, что Пич предпочел бы этому супу побольше лечебного виски. Сам Таннер тоже не отказался бы немного выпить.

В результате этого бурного дня одна лошадь погибла, чуть не погиб хороший человек, у трех мулов были серьезные раны, а лошадь Джубала Брауна повредила левую переднюю ногу.

— Не думаю, что это серьезно, — ответил Браун на вопрос Таннера. — Она, наверное, наступила на камень или ушиблась. Но ни порезов, ни переломов нет.

— Мы останемся здесь на пару дней, — решил Таннер. — Надо дать мистеру Эрнандесу и животным немного отдохнуть и подлечиться.

Здесь, на открытом месте, приближение весны чувствовалось больше. Земля уже покрывалась нежной зеленой травой. Животным есть где попастись, а Пичу нужно время, чтобы окрепнуть. Таннеру оставалось лишь попытаться не замечать тиканья часов в голове, отсчитывающих дни, остававшиеся до срока освобождения отца.

— Я бы не возражал, — зевая во весь рот, заявил Браун. — Не откажусь день-другой побездельничать и отоспаться.

— Я обязан вам за то, что вы сделали сегодня. — Таннер оторвал взгляд от кружки с кофе.

— Вы, кажется, удивлены?

— Должен признаться.

— Думали, что я позволю чернокожему утонуть? — Браун встал, потянулся и расправил плечи. — Он нам нужен. Кто будет разгружать и нагружать мулов?

Стиснув зубы, Таннер смотрел, как Браун лениво идет к своей палатке. Некоторых людей невозможно понять.

— Не хотите сыграть в шашки? — Ханратти сел рядом с ним на траву.

— В другой раз.

Таннер посмотрел в сторону палатки Пича и увидел, что Фокс что-то ему сказала и улыбнулась. Когда она улыбалась, она казалась моложе и не такой суровой.

— Интересная женщина, — вдруг сказал Ханратти. — Когда-то я знавал женщину, похожую на нее. Проблема таких женщин в том, что у них нет будущего. Ту, с которой я был знаком, повесили за то, что она угоняла скот. Ей эти коровы были не нужны. Но она поняла, что впереди ей ничего не светит, и решила, что пусть закон распорядится ее судьбой.

Таннер не мог догадаться, к чему клонит Ханратти, но слушать ему дальше не хотелось. Он встал, отошел от костра и, закурив, пошел проверить лошадей и мулов. Сегодняшний день привел его в шок. Если не считать бандитов, укравших его золото, путешествие, хотя и было трудным и требовало сил, все же проходило довольно спокойно. И Таннер позволил себе забыть, что избранный им маршрут был очень опасным. До сих пор им везло.

— Еще одна сигара найдется?

— Да. — Он не слышал, как она подошла.

— Спасибо. О чем это вы так сосредоточенно думали?

— Я думал о вас и о том, как умело вы уводили нас от дорог, которые могли быть опасными.

— Я же с самого начала предупреждала вас, что будет нелегко.

— Как чувствует себя мистер Эрнандес?

— У него все болит, и он потерял много сил, но, слава Богу, нет признаков лихорадки. Он заснул. — Подняв голову, она пустила кольцо дыма в вечерний воздух. — Это Пич научил меня пускать колечки. Он вообще научил меня всему, что стоит знать и уметь.

— Он хороший человек. Извините, что я посягнул на ваш авторитет, но я сказал Ханратти и Брауну, что мы останемся здесь на пару дней, чтобы отдохнуть.

— Я бы тоже так решила. — Она пустила еще одно колечко дыма. — Но впредь не принимайте таких решений, не посоветовавшись со мной, или у нас будут неприятности.

Таннер улыбнулся. Что ему нравилось в Фокс, так это то, что он всегда знал, что от нее ждать и как себя вести. Она говорила то, что думает.

— Мне надо вам кое-что сказать. — Она перекинула через плечо косу, как всегда делала, если чувствовала себя неловко. — Я еще никогда не слышала, чтобы для начала любовной связи требовалось так много времени. Я не хочу вас торопить, но было бы неплохо знать, когда вы начнете меня добиваться.

Он и сам задавался этим вопросом.

— Местность пока не позволяла этого делать.

— Согласна. До сегодняшнего дня.

— И по ночам очень холодно.

— Теперь, когда мы спустились с гор, погода станет лучше. Уже не будет так холодно.

— Но главным образом я не придумал, как нам остаться наедине.

Мужчины не добиваются женщин на людях. Ухаживание — если это то, что она от него ждет, — дело сугубо личное, оно касается только двоих. Он не хотел, чтобы слова, предназначенные только для Фокс, слышали Ханратти и Браун.

— На таком маршруте вряд ли можно остаться наедине, — прямо заявила Фокс. — Придется обойтись тем, что есть.

Он тоже пришел к такому заключению.

— Вряд ли они ждут от нас, что мы хотим оставаться наедине. Мы же их предупредили, что у нас будут интимные отношения.

— Что ж, тогда…

Как можно небрежнее он обнял ее за плечи. Фокс почему-то представлялась ему высокой женщиной, а оказалось, что она маленькая. Ее макушка приходилась ему чуть выше плеча. А еще он думал о ней, как о полной женщине, потому что она всегда была в пончо. Но хрупкие плечи соответствовали ее малому росту. Он вообще не представлял себе, какая она будет, если снимет всю эту бесформенную одежду. Мысль об этом вызвала легкий трепет в чреслах.

Фокс устроилась у него под рукой и прильнула к нему.

— Думаю, нам надо сократить период ухаживания и прямо перейти к интиму. Как вы считаете?

От ее волос пахло чистой речной водой и тем мускусным запахом, который был свойствен только ей.

— Я согласен, — неожиданно охрипшим голосом сказал он и подумал о том, что она сделает, если он поцелует ее в макушку.

— Мне надо знать об этом заранее, чтобы я могла начать мазать попку смягчающим лосьоном Пича.

— Что?

— Обычно я этого не делаю. Я только что вспомнила об этом лосьоне.

— Вы хотите мазать?.. — Он смотрел на нее в полном недоумении.

— …попку. На случай… ну знаете… если вы захотите меня за нее схватить.

Он отшатнулся от нее, чтобы она не заметила, как натянулись его штаны в определенном месте, и постарался подумать о чем-нибудь другом.

— А вы предусмотрительны. Такое со мной может случиться. — Господи Иисусе. Он представил себе все в деталях. — Значит, существует такое средство, как лосьон для смягчения попки?

— Вообще-то я не знаю. — Она бросила сигару и затоптала ее. — До недавнего времени я только регулярно принимала ванну и мыла волосы. Я расспрошу Пича про этот лосьон, но думаю, что свиное сало, которым я мажу лицо и руки, сгодится и для моей попки.

Вы мажетесь… — Теперь он понял, почему ему все время мерещился запах бекона. Он был рад, что она не видела его улыбки. — Знаете, что я вам скажу? Когда мы приедем в Денвер, я куплю вам самую большую бутылку лосьона для лица и тела, какую только смогу найти. В качестве прощального подарка.

— В этом нет необходимости. Как только мы приедем в Денвер, лосьон мне не понадобится.

Стало быть, все эти втирания свиного сала делались ради него. Ему вдруг стало неловко.

— Нет, не думайте, я все это делала не ради вас, — сердито заявила она. — У меня есть причины, никак не связанные с вами. — Она отошла, но потом вернулась. — Мы договорились, что ухаживание начнется прямо сейчас, я правильно поняла?

— Да, все правильно.

Когда он смотрел, как она удаляется, покачивая бедрами, его осенили три мысли. Первая — она умеет читать его мысли. Вторая — он не поверил, что все эти процедуры со свиным салом были не ради него. И третья — он хочет ее так, как не хотел ни одну женщину в своей жизни.

Мэтью Таннер твердо решил, что именно он будет тем человеком, который обуздает эту необыкновенную женщину.

Глава 11

— Если я сыграю еще одну партию, у меня голова лопнет. — Фокс потерла виски. — Неужели ты не можешь позволить мне выиграть хотя бы один раз?

— Нет, Мисси, тебе это не понравится. Когда придет время тебе меня обыграть, ты будешь рада, что победила по-настоящему, а не потому, что я тебе поддался.

— Как ты себя чувствуешь?

— Немного побаливает тело, и разгибаться тяжело. Как хорошо, что светит солнце и стало тепло. Я доволен, что из-за меня нам не придется терять еще один день.

Фокс не пыталась скрыть от Пича, что внимательно его изучает. Шишка на лбу Пича заметно уменьшилась, и опухоль левой стороны лица немного спала. Порезы заживали, и Фокс уже не опасалась, что у него поднимется температура. Но по тому, что он разрешал ей заботиться о нем, она поняла, что он еще далеко не оправился. Он не возражал, когда Фокс поджарила ему яичницу так, как он это любил, а не просто, как обычно, сделала омлет. И он позволил ей выстирать его одежду. Эта уступка ее и удивила, и обеспокоила. Тем более что от пребывания в ледяной воде кашель у него заметно усилился.

— Тебе придется ехать на одном из мулов, — сказала она, стараясь вложить в свои слова как можно больше непринужденности. — Мы можем избавиться от кое-каких вещей, а оставшийся груз перераспределить.

Пич повертел в руке деревянного шахматного коня.

— Думаю, Ребекка подойдет для этого лучше всего.

— Мы купим тебе другую лошадь, как только появится такая возможность.

— Я вот о чем подумал…

— Черт, я ненавижу это так же сильно, как ты ненавидишь, когда я начинаю думать.

Они понимающе улыбнулись друг другу.

— Я подумал, каким бы было мое последнее желание, если бы у меня был шанс его высказать.

Улыбка исчезла с лица Фокс.

— Я не желаю говорить о таких вещах. Сейчас же прекрати.

— Моим последним желанием на смертном одре было бы твое обещание не убивать Хоббса Дженнингса.

— Черт побери, Пич, это нечестно! Ты прекрасно знаешь, что я не могу тебе это обещать.

— Ты отказалась бы исполнить последнее желание умирающего? Это неправильно, Мисси.