Намерение атабека Мухаммеда не обрадовало Джанполада.
      - Великий хекмдар, - сказал он, - вы властны распоряжаться нашим добром и нашими жизнями. Смеем ли мы, ваши слуги, ослушаться высочайшего приказа? Однако у меня нет права решать судьбу своей дочери.
      - Почему? - удивился атабек. - Разве ты не ее отец?!
      - Выслушайте меня, владыка нашего добра и наших жизней! Пока ребенок не достиг совершеннолетия, мы родители, занимаемся его воспитанием. Но как только он становится совершеннолетним, его судьбой распоряжается община.
      - Какая-такая община?
      - У нас есть четыре аксакала125. Они властны решать такие дела.
      - Аксакалы назначаются местными властями?
      - Нет, их избирает община.
      - Разве вы не признаете местной власти? Кто у вас собирает налоги?
      - Налоги местным властям передают эти самые аксакалы.
      - А кто вершит правосудие, кто наказывает?
      - Кого же наказывать, если у нас в деревне нет обмана, воровства, лжи, насилия, убийств и обид?
      - Гм, ну а кто призван карать в том случае, если, допустим, кто-нибудь позарился на чужую землю или отвел воду с поля соседа на свой участок?
      - Здесь нет чужой земли. И вода, и сады, и поля - все это народное добро.
      - То есть как это - народное добро?
      - Да, народное добро. Поля, сады, виноградники - все общее. Мы работаем на земле сообща.
      -- А урожай?..
      -- Урожай принадлежит всей деревне. У нас общие амбары, общие продукты. Мы живем в одинаковых домах. Вещи, которые вы видите в этом доме, есть у каждого крестьянина.
      - А кому принадлежит дом, в котором живу я?
      - Всей общине и мне также. У нас каждый член семьи должен иметь свою комнату. В нашей семье три человека, и у каждого отдельная комната. Кроме того, у каждой семьи есть еще две комнаты - для гостей. Нашим девушкам запрещено выходить замуж за чужаков и уезжать на чужбину. Они должны выходить замуж за парней из нашей же деревни. Если, случается, девушка полюбит парня из другой деревни, парень должен принять обычаи и законы нашей деревни. Но и это дело непростое. Аксакалы обязаны подробно узнать родословную жениха. Если он или кто-нибудь из его родственников совершили в жизни что-либо дурное, то аскакалы не принимают парня в нашу деревню и не разрешают ему жениться на нашей девушке. То же самое касается и наших парней. Если парень полюбил девушку из другой деревни и хочет привести ее в свой дом, аксакалы проверяют, насколько эта девушка честна, благородна и воспитанна, и лишь после этого она имеет право жить в нашей деревне. Именно поэтому я не могу нарушить наш обычай и пообещать элахазрету свою дочь. Я боюсь потерять право называться гражданином этой деревни. Мне кажется, элахазрет сам не пожелает сделать меня несчастным на закате моих дней.
      Удивленный атабек призадумался. То, что он видел в этой деревне, и то, что сейчас услышал от отца Гёзель, больше походило на забавный сон, чем на реальность.
      "Любопытный народ! - думал он. - Необычные, интересные люди!.."
      - Кто обучает ваших детей? -- спросил он. - Много ли в деревне духовных лиц?
      - У нас нет совсем духовных лиц, ибо в них нет надобности. Все, что они могли бы нам сказать, уже сказано нашими предками. У нас никто не грешит, поэтому некого пугать муками ада. Если ад действительно существует, нам он совсем не страшен.
      Атабек Мухаммед усомнился: "Похоже, что жители деревни Джанполад вовсе не мусульмане!"
      - А как у вас с верой? - спросил он.
      - Мы считаем себя учениками Ахи Фарруха Зенджани и признаем только его учение о братстве.
      - Значит, вы не мусульмане?!
      - Нравы и обычаи заменяют нашему народу религию. А нравы наши основываются на идее братства, провозглашенной Ахи Фаррухом. Все наше внимание обращено на мирские дела. Мы очень любим искусство, музыку, поэзию, наши идеалы - искренность, верность, правда.
      "Все это есть вера и религия, - думал атабек Мухаммед.- Однако это не может явиться препятствием моему намерению". - И он опять перевел разговор на Гёзель.
      - Сказаное тобой не способно помешать моему желанию оказать честь вашей семье. Меня заинтересовала ваша жизнь. Позвольте мне, я вместе с вами приму в ней участие.
      Джанполад по-прежнему хотел, чтобы хекмдар отказался от его дочери.
      - Я уверен, когда элахазрет узнает характер и нрав Гёзель,он отступится от своего желания, - сказал он. - Действительно, наша дочь красива, но вы не уживетесь с ней. С Гёзель трудно создать семью. Она не пожелает подчиняться мужу. Гёзель - девушка с мужскими замашками. Она любит верховую езду, владеет мечом и копьем, стреляет из лука, метает дротики. Наша община не в состоянии повлиять на нее и заставить отказаться от
      всего этого. Думаю, что жители деревни воспротивятся тому, чтобы она уехала от нас, ибо, с тех пор, как она достигла совершеннолетия, ни один вор не смеет показаться в нашей деревне. Благодаря смелости и отваге Гёзель на наших пастбищах за последнее время не пропало ни одного ягненка. Когда этой ночью нас по приказу хекмдара взяли под стражу, она сказала мне: "Покушение на атабека - дело рук пришлых людей. Это не азербайджанцы!"
      Атабек Мухаммед подумал: "Завладеть такой редкой девушкой - это во много раз больше, чем завладеть богатым государством. Что мне дало родство с халифом, этим смердящим трупом?.. Гёзель крестьянская девушка, но она красива, смела, приветлива, умна!"
      - Мне по душе обычаи и нравы вашей деревни, - гказал атабек. Клянусь, я сделаю вашу дочь счастливой.
      - Моя дочь счастлива и без того. Мы принимаем в свою общину только тех, кто искренне клянется быть другом нашего народа. Не знаю, потребовала ли такую клятву от хекмдара
      сама Гёзель?
      - Да, она попросила меня поклясться, и я дал ей эту клятву.
      - Неужели хекмдар великого салтаната согласится жить в такой маленькой деревушке, захочет стать ее жителем?
      - Когда я сделаюсь жителем вашей деревни, она неузнаваемо изменится. Куда бы я ни уехал, я все равно вернусь сюда. Даю слово не забирать Гёзель из родной деревни, клянусь в
      этом ее жизнью.
      - Я не против, пусть решают аксакалы и она сама.
      - В таком случае, позови ко мне аксакалов, я потолкую с ними, затем пусть придет сама Гёзель. Я уверен, что правильно понял ее: она согласна.
      - Не знаю, примете ли вы наши обычаи?..
      - Приму.
      - Принять - просто, трудно - выполнить. Будь вы простой крестьянин, выходец из райята, вы смогли бы соблюсти наши обычаи и наши условия. Главное наше условие таково: всякий
      человек, приехавший к нам для того, чтобы взять в жены нашу девушку и стать членом нашей общины, должен поклясться над "святым наследством" наших предков. Слова клятвы таковы: "Клянусь в том, что, пока я жив, никто не будет обижен ни моей рукой, ни моим словом, ни моей мыслью!" Разве хекмдарсможет выполнить такую клятву?
      - Смогу. Я готов пойти на любые трудности, лишь бы породниться с таким удивительным родом.
      - Наш род не может понравиться элахазрету атабеку. Мне кажется, узнав о нашем прошлом, вы невзлюбите, нас.
      - Как можно невзлюбить род столь благородных и честныхлюдей?! Говори, не бойся меня. Какой бы веры вы ни придерживались, все равно вы - мои подданные.
      Джанполад принялся рассказывать о прошлом своей деревни и рода.
      - Не знаю, обратил ли элахазрет внимание на гору, что восточнее деревни? Гора издавна называется Чобан-Гая. Она славится своими зелеными лугами, щедрыми пастбищами, чистыми ручьями и родниками. Все караваны, идущие из Байлакана в Карабах, переваливают через гору Чобан-Гая. Стада окрестных деревень все лето пасутся на этой горе. Некогда в наших местах пас свою отару чабан по имени Гая. Однажды он гнал овец на водопой к источнику Насиб и вдруг услышал чей-то плач. Бросив стадо, чабан пошел на голос, который, как он скоро понял, принадлежал плачущему ребенку. Гая не был особенно удивлен, так как дети кочевников нередко выпадали из повозок. Чабан начал поиски и вскоре нашел среди камней крохотного ребенка, завернутого в чистенькое одеяльце. Он поднял младенца и, оставив стадо у источника, побежал по дороге в надежде догнать прошедший караван. Спустившись с горы, он зашел в свой Дом, который стоял на месте этой деревни, и показал ребенка жене. Та развернула одеяло, и они увидели, что к тельцу малыша привязан красный шелковый платок, в котором было завернуто немного золотых монет и драгоценных камней, а также записка. Чабан понял, что нет смысла догонять караван и искать родителей младенца. Красный шелковый платок со всем его содержимым он спрятал в небольшую шкатулку. Желая, чтобы все осталось в тайне, они не показали никому даже записку, которая была в платке. Они усыновили малыша, назвав Джанполадом. Когда ему исполнилось восемнадцать лет, они женили парня на своей дочери, которую звали Гёзель. Прошли годы, Джанполад заменил на пастбище состарившегося чабана-отца. Гёзель стала матерью нескольких детей. Постепенно на месте, где когда-то жил один Гая, выросла деревня. Старый Гая умер. Джанполад и Гёзель жили дружно и счастливо. Однажды под вечер в дверь их дома постучали. Джанполад открыл, и в комнату вошел согбенный седой старик. "Не примете ли гостя?" - спросил он. Джанполад и Гёзель радушно встретили его. Старик остался жить у них. Супруги полюбили его как родного отца. Однажды вечером старик начал расспрашивать Джанполада и Гёзель, кто были их родители и деды. Джанполад рассказал: "Я считаю своим отцом чабана, которого звали Гая. Он вырастил меня и воспитал. А своего настоящего отца я не знаю. Пастух Гая подобрал меня в горах и усыновил. Жена моя Гёзель дочь этого самого чабана". Выслушав Джанполада, старик задумался, затем спросил: "А ты хочешь знать, кто твой настоящий отец?" Джанполад впился взглядом в лицо старца, сердце его взволнованно сжалось. "Наверно, это и есть мой отец!" - пронеслось в его мозгу. "Скажи, старик, ты мой отец?" спросил он. "Нет, я не твой отец, но знаю, кто был он, -- ответил старец. Однако я смогу сказать это тебе лишь при условии, если ты покажешь мне оставшееся вам от чабана наследство". "Нам ничего неизвестно об этом наследстве!" - удивился Джанполад. "Надо искать!" - велел старец. Джанполад начал обыскивать дом и в конце концов в сенях под дровами обнаружил небольшую шкатулку. Старец открыл ее, достал записку, прочел Джанполаду, затем передал ему золото я драгоценности, наказав: "Храните это как зеницу ока. Это - святое наследство!" Старик прожил в доме Джанполада еще несколько месяцев, обучил супругов грамоте, рассказал им и их детям все, что он знал об отце Джанполада, о его жизни и законах, которые тот хотел провести в жизнь. В один из дней, когда Джанполада и Гёзель не было дома, старец исчез. Никто так и не узнал, куда он ушел. - Помолчав немного, хозяин дома закончил рассказ: - А наследство, хранившееся в шкатулке, передавалось из поколения в поколение, от отца к сыну, и, наконец, перешло к моему отцу. Приглянувшаяся вам моя дочь носит имя дочери нашего предка чабана Гая. А Джанполад, который сидит перед вами, праправнук того самого Джанполада, которого некогда чабан Гая подобрал в горах.
      Атабек Мухаммед подумал, что выслушанная им история похожа на вымысел.
      - А где сейчас это святое наследство, как ты называешь его? - спросил он.
      - У нас в деревне.
      - Можешь ли ты показать его мне?
      - Я не распоряжаюсь им.
      - А кто же распоряжается?
      - Деревенские аксакалы. Ведь святое наследство, доставшееся нам от нашего предка, принадлежит всей нашей общине. Потому-то оно и хранится у аксакалов.
      - Пойди позови ко мне ваших аксакалов, пусть покажут мне это святое наследство. Передай им также о моем желании жениться на твоей дочери Гёзель.
      Хозяин дома, поклонившись, вышел.
      Атабек Мухаммед опять принялся мечтать о Гёзель. Предстоящий трудный поход на Гянджу был забыт. Занимательный рассказ хозяина также не выходил из головы. Атабеку не терпелось узнать, что написано в записке, которую жители этой деревни хранят как зеницу ока.
      Немного погодя в комнату вошел Джанполад.
      - Элахазрет, аксакалы явились.
      - Пусть пожалуют! - обрадованно сказал атабек.
      Он представлял себе, что аксакалы такой необычной деревни одеты как-то по особенному, но на них были самые обыкновенные крестьянские платья.
      Аксакалов было четверо. На их поклоны атабек ответил радушным приветствием, затем сказал:
      - Садитесь, уважаемые аксакалы!
      Поставив перед хекмдаром шкатулку, завернутую в кусок Шелка, они сели. Старший аксакал развернул материю.
      - Шкатулка сделана руками самого чабана Гая, - сказал он, открыл крышку и извлек содержимое - завернутые в красный шелковый платок золотые монеты и драгоценные камни.
      Затем старик протянул атабеку кусок сафьяна, на котором было что-то написано.
      Атабек Мухаммед прочел:
      "Обращаемся к тебе, о человек, подобравший этого младенца! Халиф погубил его отца и весь его род. Сейчас люди халифа возвращаются в Багдад, где свершится жестокая казнь. Мы оставляем в горах этого мальчика, надеясь, что он продлит свой великий род. Нам хочется спасти его от рук убийц. Жаль, если этот младенец станет добычей волков, но, возможно, его подберут добрые люди и воспитают. Золото и драгоценности, которые мы оставляем на теле ребенка, помогут взрастить его.
      Он сын Бабека, последняя память об этом великом человеке".
      Атабек Мухаммед с любопытством разглядывал золотые монеты к драгоценности. Судя по чеканке, деньги были времен халифа Мамуна и халифа Мутасима. Он завернул все снова в красный платок и вернул старшему аксакалу.
      - Вы владеете большой исторической ценностью! - сказал он. - Берегите это.
      Старший аксакал спрятал "святое наследство" в шкатулку.
      - Мне хотелось поговорить с вами об одном важном деле,- продожал атабек. - Я хочу породниться с этой знаменитой, благородной семьей. С девушкой и ее отцом я уже говорил. По здешним обычаям, разрешение на замужество девушки даете вы, аксакалы.
      Один из стариков поднялся и, низко поклонившись, ответил атабеку:
      - Хекмдару принадлежат наши жизни и все наше добро, но он не должен нарушать наших древних обычаев, доставшихся нам от отцов и дедов. Мы можем брать невест из других деревень, можем и свою девушку отдать за чужака, если уверены в том, что он станет жителем нашей деревни. Однако крестьяне ни за что не разрешат Гёзель покинуть родные места. Это невозможно!
      Атабек Мухаммед повторил то, что он сказал отцу Гёзель:
      - Я уже поклялся жизнью Гёзель, и никогда не нарушу своей клятвы. Я не увезу девушку из родной деревни! Пусть она верит мне. То же самое вы может отметить в брачном договоре.
      Аксакал добродушно улыбнулся.
      - Пусть элахазрет знает, у нас нет закона - составлять брачный договор. По нашему обычаю, невеста должна поклясться в верности этим "святым наследством", а жених - жизнью невесты. Если кто из них нарушит клятву, брак считается расторгнутым. Если жених и невеста согласны с этими условиями, то аксакалы не возражают. Позовите девушку, а отец пусть подтвердит свое согласие.
      Джанполад сказал, что он согласен отдать дочь за атабека. Послали за Гёзель. Вскоре она пришла, облаченная с головы до ног во все белое и, поклонившись, встала у двери. Старший аксакал спросил у нее:
      - Ты согласна, чтобы этот человек нз другого края стал жителем нашей деревни?
      - Согласна, если он поклянется не нарушать наших народных обычаев, ответила Гёзель, взглянув на атабека.
      Аксакал обратился к хекмдару:
      - Пусть элахазрет потрудится встать рядом с девушкой. Атабек подошел к Гёзель и вслед за аксакалом повторил слова клятвы:
      - Клянусь в том, что, пока я жив, никто не будет обижен ни моей рукой, ни моим словом, ни моей мыслью! Никогда не нарушу местных обычаев! Свято исполню все обещания, данные Гёзель! Клянусь в этом ее жизнью!
      После этого Гёзель подошла к шкатулке, в которой хранилось "святое наследство", опустилась перед ней на ковер и сказала:
      - Клянусь памятью нашего великого предка быть верной женой и уважать мужа, пока он хранит верность своей клятве!
      Гёзель поднялась и опять встала рядом с атабеком, ожидая решения старейшин.
      Старший аксакал вынул из шкатулки, в которой лежало "святое наследство", небольшую тетрадь и записал на одном листе ее слова клятвы Гёзель, а на другом - атабека Мухаммеда.
      - Я поставил здесь также дату вашей женитьбы, - сказал он. Постарайтесь, чтобы ниже не появилась дата вашего развода.
      - Обещаю не нарушать клятвы! - сказала Гёзель.
      - И я даю слово! - торжественно промолвил атабек.
      - Желаем счастья! - сказали в один голос аксакалы.
      Гёзель протянула атабеку руку. Он взял ее, не зная, что будет дальше. Она прильнула к нему и поцеловала в губы. Он понял, что так положено по обычаю.
      Аксакалы собрались уходить. Атабек, вызвав катиба Кичик-Бугу, велел выдать каждому из них по сто золотых.
      Старики поблагодарили хекмдара, однако от награды отказались.
      - Желаем элахазрету долгих лет жизни, - сказали они. - Но деньги мы взять не можем, не велит обычай.
      Аксакалы удалились.
      Атабек Мухаммед отдал катнбу распоряжение подготовить свадьбу.
      Джанполад возразил:
      - Уже все кончено, элахазрет! У нас не принято справлять свадьбу. - И он вышел из комнаты.
      КЛЯТВА
      Пошел второй месяц пребывания атабека Мухаммеда в деревне Джанполад. Осенние дожди прекратились.
      Однажды под вечер хекмдар получил от аранцев письмо. Они опять предлагали ему отказаться от похода на Гянджу, вернуться в Хамадан и назначить к ним нового правителя,
      "Хекмдар, неразумно проливать напрасно кровь!" - писали они.
      Гёзель была рада посланию. Она верила, что атабек не станет воевать с ее соотечественниками.
      Действительно, атабек уже не помышлял в походе на Аран, решив, что с азербайджанским народом лучше жить в дружба. Разместив свое большое войско в станах, он с незначительным отрядом отправился в Гянджу повидать Низами и договориться о мире.
      Настала минута прощания с Гёзель. Атабек Мухаммед обнял и поцеловал в губы молодую жену.
      - Не забывай своей клятвы, - шепнула Гёзель. - Аранцы хотят мира, и ты не должен воевать с ними.
      Атабек погладил волосы жены.
      -Я еду не воевать - восстанавливать мир и спокойствие.
      - Верю. И все-таки я хочу напомнить на прощание о том, что написали тебе аранцы: "Если атабек пойдет на нас с войском и мечом - войско и меч встретят его!"
      - Я не сомневаюсь в их благоразумии.
      - Убеждена, Фахреддин и его соратники не будут сидеть сложа руки, не скажут: "Добро пожаловать, хекмдар, можете убивать нас!" Этого не случится! Поступай мудро, атабек. Если ты едешь покарать их, знай: они не сдадутся и встретят тебя мечами и копьями. Они не одиноки, за ними стоит весь Северный Азербайджан.
      Атабек, уверив Гёзель в своем миролюбии, двинулся в путь.
      Прибыв в Гянджу, он призвал к себе Низами и Фахреддина и сказал им о своем желании жить с аранцами в вечной дружбе и братском союзе.
      Переговоры закончились, в Аране воцарился покой. Атабек Мухаммед приказал своему войску покинуть пределы Северного Азербайджана, а сам отправился в длительное путешествие по стране.
      Прошло девять месяцев.
      Однажды от Кызыл-Арслана прискакал гонец с письмом, в котором брат сообщал, что Гёзель родила двух сыновей.
      Атабек Мухамед заторопился в обратный путь, желая поскорее добраться до деревни Джанполад, чтобы увидеть новорожденных малюток и поцеловать руки дорогой Гёзель.
      И вот этот день наступил.
      После полудня отряд хекмдара подъехал к деревне Джанполад. Атабек и его свита, расставшись с отрядом, направили коней по улицам деревни.
      Молодые парни и девушки бросились к дому Джанполада-киши.
      - Падишах приехал! Падишах!.. - кричали они.
      Джанполад и живущие по соседству с ним крестьяне вышли на улицу. Атабек и его свита въехали во двор. Им помогли спешиться.
      Из дому выбежала Гёзель.
      Кроме крестьян, во дворе были какие-то приезжие. Не обратив на них внимания, атабек Мухаммед прошел в комнату для гостей.
      Гёзель и деревенские аксакалы были рады тому, что хекмдар сдержал свое слово и не навязал Арану войну.
      В кунакской разостлали скатерть. На ней появились кувшины с холодным шербетом, подносы с жареными курами, фрукты, зелень и прочая снедь.
      Но вот трапеза окончилась, скатерть свернули. В комнату вошли двое: женщина преклонного возраста и молодой мужчина. У каждого на руках был младенец. Близнецы походили друг на друга, как две капли воды. Пожилая женщина была мать Гёзель, молодой мужчина -Фахреддин.
      Появление Фахреддина в этом доме удивило атабека Мухаммеда. Он обратился к аксакалам с вопросом:
      - С позволения уважаемых аксакалов я хотел бы узнать, какое отношение к этому дому имеет Фахреддин?
      Один из аксакалов с поклоном ответил:
      - По случаю приезда элахазрета его сыновья будут нарекаться именами. Для участия в этом торжестве из Гянджи приехал родной брат матери Гёзель?
      Лицо атабека Мухаммеда выразило крайнее изумление.
      - Фахреддин - дядя Гёзель?
      - Да, элахазрет, он ее дядя.
      Хекмдар подошел к Фахреддину и осторожно обнял его.
      - Мне приятно узнать, что вы дядя моей жены. Я бесконечно рад этому!
      Младенец на руках помешал Фахреддину ответить объятием на объятие атабека.
      - Я тоже очень рад тому, что такой знаменитый человек стал мужем моей племянницы, - сказал он.
      Гёзель, взяв из рук Фахреддина младенца, - это был тот который появился на свет первым, - передала его мужу со словами:
      - Если ты признаешь мальчика своим сыном, поцелуй его и дай ему имя.
      Атабек Мухаммед нежно прижал к груди младенца и поцеловал его в личико.
      - Нарекаю дорогого моему сердцу сына Абубекром126
      Гёзель поднесла к мужу второго ребенка, а маленького Абубекра передали аксакалам.
      - Если ты признаешь мальчика своим сыном, поцелуй его и дай ему имя, повторила она.
      Атабек так же любовно прижал малыша к груди и поцеловал в губы. Затем, взяв из рук старшего аксакала платок, вынутый из шкатулки, в которой хранилось "святое наследство", обвязал им тельце мальчика.
      - Нарекаю дорогого моему сердцу сына Узбеком! - провозгласил он.
      Церемония окончилась.
      Атабек Мухаммед несколько дней прожил в деревне Джанполад. Настал день его отъезда. Гёзель принесла к нему сыновей. Отец поцеловал их и вернул матери.
      Во дворце Фахреддин придержал стремя, пока хекмдар садился в седло.
      - Если бы я не был атабеком Мухаммедом, - сказал хекмдар, - я желал бы быть таким, как Фахреддин! Надеюсь, мы навеки друзья.
      - Пусть наша дружба будет залогом независимости нашего народа и способствует развитию национальной культуры Азербайджана!
      Атабек Мухаммед обратился к Джанполаду:
      - Отныне ваша деревня будет называться Пюсаран127,- в честь моих сыновей! - И, пришпорив коня, выехал со двора.
      Конец первой части.
      1 X а р а б а т название квартала древней Гянджи.
      2 Шамсаддин Эльдегез - основоположник азербайджанской династии атабекоз Эльдегезидов, существовавшей до 1225 г. Атабеки (опекуны при султане) фактически были полновластными государями.
      3 Джахан-Пехлеван Мухаммед (1174-1186 гг.)-атабек при султане Тогруле III; атабек Мухаммед передал управление Азербайджаном своему младшему брату Кызыл-Арслану.
      4 Знаменитый восточный ученый-географ Казвини в своем сочинении "Нузхат-ул-гулуб" ("Услада сердец") пишет: "Край в Азербайджане, именуемый Араном, - это второе на Востоке Междуречье. Города Азербайджана, расположенные между реками Араке и Кура, являются иранскими городами. Столица Арана - город Гянджа". (Примечание автора.)
      5 Фирман - высочайший указ.
      6 X а т и б - высшее духовное лицо; проповедник.
      7 Сура - глава в священной у мусульман книге-коране.
      8 Джасус - шпион, сыщик
      9 Халиф - глава мусульманского феодально-теократического государства, совмещавший светскую и духовную, власть.
      10 Мюрид - последователь и ученик какого-либо имама, шейха (в данном случае - хатиба Гянджи), воспитываемый в фанатической ненависти к инаковерующим.
      11 Минбер - кафедра в мечети, с которой произносят проповеди,
      12 Рубай - четверостишие.
      13 У д - восточный музыкальный инструмент.
      14 Хюсамеддин - политический деятель и полководец времен суптана Тогрула III и Кызыл-Арслана, сыграл большую роль в политической жизни Азербайджана. (Примечание автора.)
      15 Здесь и дальше перевод стихов В. Кафарова.
      16 Я ш а - восклицание, выражающее восторг; буквально - живи, здравствуй.
      17 Минарет - высокая башня при мечети, с которой сзывают мусульман на молитву.
      18 Аскер - солдат, воин.
      19 Ч а д ы р-б у л а г ы - буквально - Родник-шатер. Очевидно, такое название объясняется тем, что у родника путники ставили шатры на привале.
      20 Муэдзин - служитель мечети, призывающий с минарета мусуль
      ман на молитву.
      21 Аллаху акбар! - аллах велик!
      22 Аллаху акбар, кабирен кабира! - аллах велик, величайший из великих!
      23 Намаз - молитвенный обряд у мусульман, совершаемый пять раз
      в течение дня.
      24 Гурия - райская дева,
      25 X а т у н - знатная дама, госпожа.
      26 Хазрет - господин; обращение к знатному лицу.
      27 Ахи Фарух - один из проповедников идей всеобщего братства. Поэт Низами поддерживал с ним тесную связь. Щирванское и Аранское государства назывались иногда Ахистаном, т. е. "Страной Братства". (Примечание автора.)
      28 Талебэ - студент.
      29 Пехлеван - богатырь, витязь.
      30 Ата - отец.
      31 Мидия - древнее государство на территории современного Азербайджана.
      32 Чобанлар-кебристаны - буквально - "кладбище чабанов".
      33 Калемдан - пенал с чернильницей и пером.
      34 Хекмдар-государь,владыка.
      35 Газель - любовно-лирическое стихотворение.
      36 Ч е н г - музыкальный инструмент, род арфы.
      37 Тахтреван - носилки с крытым верхом, род паланкина; специальные тахтреваны имели колеса, и в, них впрягали лошадей.
      38 Хадже - скопец, евнух; оскопленный в. детстве раб, предназначенный для службы во дворце; иранская и арабская аристократия, правители, их знать имели в своих гаремах евнухов; в семьях с большим гаремом евнухи должны были следить за наложницами, выявлять, не находятся ли они в близких отношениях с посторонними мужчинами. Евнухи также использовались как шпионы.
      39 Гяур- вероотступник, неверный.
      40 Ч е п к е н - род кафтана.
      41 Сипахсалар - главнокомандующий войска.
      42 Дэф - род барабана.
      43 Кеманча - восточный смычковый музыкальный инструмент.
      44 Буга - полководец, посланный в 234 году хиджры халифом Мутевак-килем в Азербайджан для подавления в крови восстания против халифата. Мухаммед ибн-Бейс, руководивший восстанием в Азербайджане после восстания Бабека, бежал из тюрьмы города Самарры, пробрался в Азербайджан и начал создавать самостоятельное государство. Для подавления восстания Бейса халиф Мутеваккиль послал в Азербайджан огромную армию, возглавляемую Хамдювенхом ибн-Али (внуком знаменитого в арабской истерии Фазл-ибн- Саада) приказав ему взять власть в Азербайджане в свои руки. Халиф Мутеваккиль направил в Азербайджан вместе с Хамдювейхом двух знамен иитых полководцев Зиреки-тюрки и Ибн-Сейсала. Между Тебризом и Марандом азербайджанцы разбили армию арабов. Тогда халиф Мутеваккиль направил в Азербайджан брльшое войско, возглавляемое тюрком Бугой. Однако азербайджанцы и на этот раз не выдали Ибн-Вейса. В конце концов Ибн-Бейс был схвачен в результате предательства. [Примечание автора.)
      45 От слова "шараб" (вино).
      46 X а г а н - царь, владыка, государь.
      47 В 515 году хиджры сельджукский султан Махмуд по распоряжению халифа багдадского передал власть в Азербайджане правителю Мараги Ак-Сюнгяру. Азербайджанцы не могли с этим примириться и разгромили под Ардебилем приведенное Ак-Сюнгяром большое войско. Тогда халиф передал власть в Азербайджане эмиру Джуш-беку, тюрку по национальности. Войско Джуш-бека встретилось под Тебриз'ом с азербайджанской конницей. Азербайджанцы заплатили Джуш-бека в плен и повесили на воротах Тебриза
      (История сельджуков".)
      48 В 525 году хиджры умер сельджукский султан Махмуд. Его государство распалось на несколько частей. Азербайджан перешел к его сыну Мелик-Давуду (527 г.). В результате войн между Мелик-Давудом и Мелик-Масудом Азербайджан пережил время больших беспорядков. В конце концов он попал под власть Масуда, но через год Мелик-Давуд опять завоевал Азер байджан, превратив его в пепелище. В 530 году тюркский военачальник Кара-Сюнгяр после кровопролитных битв отобрал Азербайджан у Мелик-Давуда. В 535 году Кара-Сюнгяр умер. Один из рабов Сельджука - Амир-Джавлы Тогрул захватил Аран и Азербайджан. В 541 году Тогрул неожиданно умер на войне против султана Масуда, Страна перевела под власть атабека Эльдегеза. [Примечание автора.)
      49 В 453 году хиджры во время правления Тогрул-бека в Азербайджане вспыхнуло большое восстание. Оно было направлено против халифа и Тогрул-бек отнесся к нему очень хладнокровно, так как халиф Каимбиэмриллах не хотел отдать за Тогрула свою дочь Сейиду. Однако после того, как в 454 году в окрестностях Тебриза была совершена помолвка, Тогрул-бек тотчас подавил восстание в крови. (Примечание автора).
      50 Бабек-руководитель народного восстания в Азербайджане; родился в конце VIII в. в местечке Билалабад в Южном Азербайджане. Бабек с Юношеских лет примкнул к движению хуррамитов, главной целью которого было изгнание из Азербайджана иноземных захватчиков. Став вождем восстания, Бабек успешно повел борьбу против арабских поработителей и освободил от власти халифата почти весь Азербайджан. Арабам с большим трудом удалось подавить восстание Бабека. В результате предательства местных феодалов Бабек был схвачен и казнен (837 г.).