5

До указанного заведения нужно было пройти по широкому, вырезанному в толще скалы коридору, потом спуститься по трясущемуся, щелкающему, поскрипывающему эскалатору, пересечь небольшую площадку, и вот они уже стоят перед входом в кантину со странным названием «Простой». Келл всю дорогу жег яростным взглядом ходящие ходуном под тканью комбинезона лопатки напарника. Наверное, все же подействовало, потому что на пороге забегаловки длинномордый нечеловек оглянулся.

— Мы просить прощения, офицер Тайнер.

— Зачем? — сердито буркнул еще не остывший Келл. — Зачем ты устроил там всю эту ерунду?

— Мы не знаем.

— Он не знает! Слушай, когда устраиваешь мятеж, обычно помнишь, по какой, собственно, причине!

— Все не просто…

Чужак задумался, бормоча что-то себе под нос, словно обсуждал сам с собой неведомые проблемы, а в результате все четыре пилота успели зайти внутрь кантины.

Когда-то, когда база Фолор еще была действующей горняцкой колонией, это большое просторное помещение использовали под общую столовую. Противоположную от входа стену видно не было, но вовсе не из-за габаритов зала. Скорее обвинять в этом следовало отсутствие освещения, свет давали только несколько голографических проекторов и неоновая вывеска.

Келл предложил занять стол на четверых возле стены, но Хрюк указал на соседний; тот был много больше размером — Скоро к нам присоединятся другие, — пояснил гаморреанец; механический голос легко перекрывал общий шум.

Келл был вынужден согласиться.

Когда все расселись, он вновь вернулся к прерванной беседе.

— Ну так что?

Желтый-4 рассмеялась, и Келл впервые обратил на нее внимание.

По стандартам «ПроСтоя» у их столика было довольно много света, потому что над ним на стене висела сине-зеленая реклама «абракса», так что Тайнеру удалось хорошо рассмотреть девушку… и поразиться.

Если бы ему предложить написать портрет идеальной женщины, Келл без колебаний предложил бы Желтого-4. Она была высока и сухощава, светлые волосы (вероятно, при нормальном освещении она окажется блондинкой) были завязаны в длинный хвост. Одной улыбкой она сумела бы превратить идеальную маску военной бесстрастности в необычайно красивое и живое лицо. А она сейчас улыбалась.

Неожиданный дискомфорт и неловкость удалось замаскировать рычанием: — И что смешного?

Келл вдруг выяснил, что во рту у него сухо, как на Татуине.

Девушка примирительно протянула руку.

— Прости. Меня зовут Тирия Саркин. Просто ты такой взъерошенный и сумбурный, что мне стало весело, — голос у нее был гортанный и низкий, а говорила девушка с таким густым акцентом, что трудно было не обратить внимания.

Но она становилась только очаровательнее.

Келл все-таки пожал ей руку и ухмыльнулся — неуверенно и немного угрюмо.

— Когда будет у тебя вакуум вместо. счета, станет не до смеха.

— Наверное. Ну, прости, пожалуйста.

— Мы ответим, — вдруг сказал длинномордый. — Но сначала: мы — Кроха. Для друзей, когда не злятся они на нас Келл нахмурился.

— Кроха?

— Правильно. Мы — крошка, если сравнить с брат и сестра от нас. Никто из них не помещаться в кокпите. Итак. Ты спрашиваешь: почему не помним? Мы вспоминаем. Раньше не могли, мы сделали то, чего мы не совершали. Это пилот.

Тирия спросила: — Какой еще пилот?

— Мы.

Келл чуть не сполз со стула, помешала столешница, в которую он уткнулся лбом и тут же пожалел об этом, потому что прилип к темной, неопознанной субстанции, в которой был испачкан стол. Тайнер освободил лицо и принялся яростно соскабливать с кожи остатки.

— Я ничего не понял, — пожаловался он. Тирия сказал: — Кажется, я поняла. Кроха, ты говоришь о многих организмах или многих разумах?

Heчеловек широко осклабился, радуясь, что хоть до кого-то дошло.

— Разумы.

— У тебя несколько сознаний, и одно из них — пилот.

— Да! Да.

Келл скептически фыркнул.

— Твой пилот должен мне две тысячи триста очков и заслуживает взбучку.

Кроха с сомнением вздохнул, — Мы знаем. Нам жаль. Наш пилот заслужил много взбучек. И переводов из многих подразделений. Мы думаем, скоро последняя. Коммандер возьмет нас за шкирку и пнет, вот увидите.

К несказанной радости Келла, необходимость отвечать отпала, так как явился официант, и это был самый необычный официант из всех, каких встречал Тайнер. О своем прибытии он известил поскрипыванием и позвякиванием Это был дроид серии ЗПО, и он очень отличался от прочих роботов-секретарей. Те, как правило, носили золотистый или серебристый корпус; этот же был составлен из самых различных частей. Хотя серебристых было больше.

Келл сказал: — Я буду…

— Ждите, — перебил его дроид приятным, но твердым голосом, мелодичным, как у прочих моделей роботов-секретарей. — Я не вижу, чтобы вы были старше остальных по званию или возрасту, я перейду к более древнему протоколу. Дама заказывает первой. Моя госпожа?

Тирия улыбнулась.

— Лум. Только свежий.

Келл сделал еще одну попытку: — Я буду…

— Ждите. Вы мне докучаете, уже два раза. Заказывать будете последним, хотя я исправно выполню ваш заказ. Будете докучать еше, будете пить то, что я вам принесу. И вас стошнит, — робот повернулся к гаморреанцу. — Мой господин?

— Порцию чарбианского бренди и стакан холодной воды.

— Здорово звучит, — Кроха облизнулся. — Нам то же самое. Мне.

Настал и на улице Тайнера праздник. Келл выдержал значительную паузу, чтобы убедиться, что дроид ждет, когда он заговорит.

— Кореллианский виски. И влажную салфетку. Пожалуйста.

Дроид отвесил поклон и, поскрипывая, удалился. Келл горько вздохнул.

— Сегодня не мой день. Здесь даже официанты тираны. На этот раз улыбка Тирии была адресована ему, у алдераанца потеплело на душе.

— Это же Пискля. Ты привыкнешь к нему. У него доброе сердце или то, что у роботов заменяет этот орган.

— А почему дорогостоящий робот разносит напитки в каменном мешке?

— Пискля делает то, что хочет. Несколько лет назад ему предоставили гражданские права. Заезд роботов-беглецов помнишь?

Келл нахмурился.

— Нет.

Тирия придвинулась поближе, чтобы ее было лучше слышно.

— Пискля — знаменитость среди дроидов и даже среди пилотов. Он был на «Быстроходном IV», когда Дарт Вейдер захватил в плен ее высочество Органу. Все люди на борту были убиты, а Пискля вместе с дроидами оказался на Кесселе. Ему поручили инвентаризацию тамошних складов, а он в один прекрасный день организовал для дроидов экскурсию на имперский транспорт, который пришел за грузом спайса Чтобы не вызвать подозрений, они забрались на борт по одному, вот только обратно не выходили. А затем транспорт взлетел и — фьють!

— Как это «фьють»? Я думал, дроидам запрещено пилотировать космические корабли. Подавление всех программ на базовом уровне.

— Так и есть, если не считать некоторых моделей. Нельзя сказать, чтобы Пискля пилотировал корабль. Он просто перепрограммировал автопилот, а тот на бреющем увел грузовик на пару сотен щелчков от порта, из зоны действия ионных батарей, затем выскочил на орбиту и ушел в прыжок из системы. Но Пискля совершенно позабыл об одной детали, — Тирия по-детски хихикнула. — Он забыл, что к западу от порта сплошные каньоны, скалы, ущелья и горные хребты. А программа была задано четко: бреющий полет.

Келл раньше остальных сообразил, в чем дело, и захохотал.

— Здорово же им досталось!

Тирия нарисовала пальцем в воздухе ломаную линию.

— И вот этот кореллианский тяжелый бочонок скачет вверх-вниз, а изнутри несется «уй!», «ай!», «уй!», «ай!» и «ой, мама!!!» Кроха и Хрюк тоже засмеялись. Смех незадачливого напарника с раздвоенным (или сколько их там у него?) сознанием напоминал почти животное поскуливание, гаморреанец приятно похрюкивал. Очевидно, программа импланта не позволяла переводить подобные звуки.

— Как бы то ни было, — продолжила Тирия, когда слушатели угомонились, — они выбрались, и Пискля явился в Альянс с грузовиком спайса и ценной информацией о Кесселе. О тех, кого осудили или сослали в тамошний гарнизон, какие туда идут грузы и какая там оборона. Поэтому Пискля получил свободу. Из него даже вынули блокиратор. И вот теперь он зарабатывает себе на жизнь, как все мы.

Келл кивнул.

— Хамя тем, кого обслуживает?

— Ты понял, о чем я.

Кроха подергал Тайнера за рукав.

— Итак. Ты не освободил нас от темы. Мы не отпустим тебя, пока ты так не сделать. Ты прощаешь нам нашу ошибку?

— Конечно. Просто скажи своему пилоту, что если он еще раз выкинет подобное коленце, я выщипаю у него всю шерсть.

— Мы сделаем. Он заслуживает.

Вернулся Пискля с подносом, заставленным напитками, и влажным полотенцем. Келл продолжил приводить себя в порядок. Тирия оглянулась на двери кантины.

— Прибыла вторая волна.

Остальные тоже решили посмотреть. Сквозь толпу пробирались два человека в летных комбинезонах в сопровождении астродроида. Парочка выглядела странно и носила убедительные следы того, что в жизни им приходилось несладко. Первый мог бы считаться даже красивым, если бы не длинный уродливый шрам, который перечеркивал левую щеку и через переносицу задевал правую бровь. У того, что был выше ростом и старше, левую часть лица закрывала металлическая маска.

Отмеченный шрамом громко воззвал: — Есть тут счастливчики, пережившие шутку лейтенанта Йансона?

Келл изобразил безрадостный смешок и помахал парочке рукой.

— Что, только что спаслись?

Пилот с протезом кивнул. Кроме жутковатой полумаски, у него были тонкие черты лица, холодный голубой глаз и полоска безупречно подстриженных усиков плюс бородка на тот манер, который предпочитали старшие офицеры постимперского флота.

— Тон Фанан, — представился он. — А это Лоран и его Р2 Пшик. Остальные из нашей группы все еще спорят с лейтенантом по поводу способа подсчитывать очки. По-моему, подозревают, что им грозит вылет отсюда.

Он уселся, откинулся на спинку стула, переплел тонкие пальцы за головой и блаженно расслабился, полуприкрыв единственный глаз. Второй, искусственный, продолжал смотреть не мигая.

— Я кое-как сбил один «колесник», а получил за три ДИшки Лорана. Похоже, мне здесь нравится.

Келл представил новичкам компанию, присмотрелся к парню со шрамом. У того было знакомое лицо, знакомая манера держаться, поворачивать голову, смотреть на остальных…

— Лоран? Гарик Лоран? — уточнил он. — Мордашка?

Фанан выпрямился, тоже всмотрелся в лицо своего напарника, которому явно не мешало подобное повышенное внимание к своей особе. Тирия сделала то же самое. Хрюк и Кроха смотрели, скорее, вопросительно.

Пилот со шрамом раскланялся.

— К вашим услугам.

— А я думал, ты умер! Семь или восемь лет назад… У нас столько говорили о тебе.

— Мы просим прощения, — перебил бессвязный лепет алдераанца Кроха. — Мы обязаны знать этого человека, но мы не знать.

— Может, и не должен, это людские дела, — успокоил напарника Тайнер. — Это Мордашка. Самый известный актер детских фильмов Империи. «Черный банта», «Флейты джунглей»… а когда он снимался в «Победе или смерти», добровольцы так и поперли валом в армию. Никогда их не видел?

Два нечеловека покачали головами. Тон Фанан, очевидно, слышал о Лоране, потому что хулигански ухмылялся, выслушивая неожиданные откровения.

Тирия тоже была наслышана о Мордашке; рот у нее медленно приоткрывался, глаза округлялись. В конце концов девушка восхищенно пролепетала: — Я была влюблена в тебя, когда мне было двенадцать… Пилот со шрамом отмахнулся.

— Да ладно вам. Меня взяли в актеры именно для того, чтобы в меня все влюблялись.

— А что с тобой случилось? Болтали, что тебя застрелили какие-то ненормальные из Альянса. Бывший актер пожал плечами.

— Чуть не убили, — он улыбнулся. — Я как раз пытался перейти к более взрослым ролям, — он опять просиял знаменитой улыбкой. — Подростков… Так вот, какие-то ребята, которых вышибли из Альянса, меня похитили. Хотели устроить показательную казнь в назидание тем, кто помогает Империи на гражданке.

Голос у него был мелодичный, умело контролируемый, как раз такой, каким, по мнению Келла, должен говорить актер.

— Думали, что моя ранняя гибель нанесет удар по морали Империи.

— А ударили по маленьким глупым девчонкам, — вставила Тирия.

— Но сначала ребята решили показать мне, что такое Империя на самом деле. Много чего рассказывали об армии и разведке. А потом, когда были готовы начать свое, вернее, мое жертвоприношение, ввалились спасатели, попортили мне внешность… Случайное попадание из лазерного карабина. Обе стороны перебили друг друга, в живых остались только два имперских десантника и я. Я спрятался, я всех боялся. Решил: пусть меня не найдут, пока я не приду в себя. Тела моего не обнаружили, посчитали меня мертвым, а пропаганда раструбила, что Альянс одобрил действия фанатиков и вообще воюет с детьми.

Тирия почему-то была счастлива.

— Но где же ты был все это время?

— У меня куча родственников, прятался у них. Я вырос на Пантоломине, но семья наша родом с Лоррда, и когда я решил вернуться к цивилизации, мои родители послали меня сюда. С Лоррда легко сделать шаг до Альянса. Родители очень неплохо распорядились моими деньгами, так что нужды я никогда не испытывал.

— Можешь ответить на один вопрос? Не хочешь, не отвечай… — Тирия расстроенно покачала головой. — У тебя непереносимость бакты? Почему ты не избавишься от шрама?

— Просто не хочу. Маленькое напоминание о прошлой жизни.

Привлекая к себе внимание, Тон Фанан поднял руку.

— Это у меня аллергия на бакту. Все это, — он картинно обвел себя пальцем, — на двадцать процентов механика и электроника, и продолжаю набирать счет, — киборг улыбнулся Тирии. — Но каждая живая клетка моего тела жаждет поближе познакомиться с этой милой барышней.

Понравился ли Тирии подход или нет, сказать было невозможно.

— У нас что, — спросила она, — подразделение, в котором единственную женщину будет преследовать каждый лихач, которому больше нечем заняться?

Фанан ловко перехватил ее руку, в его голосе появились мелодраматические нотки.

— Я только встретил тебя, а уже полюбил на всю жизнь. И думаю, что люблю тебя не за облик, хотя он ошеломителен, не за тело, достойное кинозвезд, не за голос, который распаляет мое желание. Нет, я люблю тебя, потому что, по слухам, ты училась на джедая, а мне так необходимы могущественные друзья.

Девушка вырвала у него свою руку.

— Слухи врут. А манеры у тебя, как у вомпы! Келл сказал: — Ты, правда, училась на джедая?

— Нет. Просто умею чуть-чуть направлять Великую силу. Я годами тренировалась — и никаких успехов, — Тирия криво усмехнулась. — Сила слаба во мне.

Келл был доволен, потому что его лоб наконец-то был уже близок к своему обычному состоянию. Он сложил полотенце и, окрыленный успехом, пододвинулся к девушке.

— А со Скайуокером ты знакома? Тирия кивнула.

— Он дал мне несколько уроков. Много уроков. И был весьма мил, когда объяснял, что не видит прогресса и больше не нуждается в моих услугах как ученика. И что на моей давней мечте можно ставить крест.

— Знаешь, чтобы я сделал, если бы умел хотя бы вот столечко, — он показал пальцами, сколько, — направлять Великую силу?

Девушка покачала головой.

— Во время дальних полетов чесал бы то место на спине, куда никак не могу дотянуться…

Тирия вскочила так быстро, что опрокинула кружку с лумом.

— Давай, веселись!

— Ты что? Думаешь, Скайуокер так не делает?

— У меня нет времени, — процедила девушка, выбираясь из-за стола.

Кажется, она была в ярости.

Тон Фанан извернулся, чтобы посмотреть ей вслед.

— Можно я пойду с тобой? — крикнул он в спину Тирии.

— Нет!

Блондинка даже не оглянулась.

— Можно помочь тебе?

— Нет!

— Что я могу для тебя сделать?

— Застрелись!

И Тирия выскочила за дверь.

Фанан вернулся в прежнюю позу.

— Уже пробовал пару раз, — вздохнул он печально. — Стрелялся. Случайно. Совсем невесело.

Келл сердито сверкнул на него глазами.

— Ну спасибо, парни! Вот удружили. Пилот со шрамом, извиняясь, пожал плечами. Фанан вообще не стал отвечать. Он огляделся, помахал кому-то рукой.

— Официант! Эй, официант! Слушай ты, ведро с болтами! Нам нужны твои услуги, и немедленно.

Келл перестал дуться и расплылся в широкой радостной ухмылке.

— Фанан, ты только что подписал себе приговор.

На следующей тренировке им пришлось выпутываться из засады на вулканической планете. Келл едва унес ноги; машина хромала на все четыре плоскости, но он, по крайней мере, остался жив. Тайнер вылез из тренажера и услышал последние новости: Кроху опять взорвали, а одного из стажеров, лейтенанта Мина Дойноса, вообще не пустили в тренажерный зал. Келл мучился вопросами и любопытством.

Очередной учебный «вылет» вновь свел таквааша и Келла, В этом упражнении «крестокрылы» и ДИ-перехватчики сошлись в астероидном поле. Первым было вменено в задачу защищать космическую станцию, а вторым — отыскать ее и уничтожить.

В восьми щелчках от зоны сражения Кроха выдал боевой вопль и, азартно сопя, попер вперед, обогнав ведущего.

Келл ждал этого момента и готовился к нему, он тут же навелся на хвост напарника. Рамка покраснела, компьютер прогудел, сигнализируя о захвате мишени. Почти в ту же секунду он услышал голос лейтенанта Йансона: — Зеленый5, чем это вы занимаетесь? Келл вздрогнул и мысленно обругал сам себя.

— Не мешайте мне, просто — не мешайте. Пронзительный боевой клич оборвался, затем Кроха нормальным голосом произнес: — Шестой — Пятому, ты будешь стрелять в нас?

— Никак нет, Шестой.

— Тогда что ты делаешь?

— Привлекаю к себе внимание. Удалось?

— Да, Пятый.

— Тогда возвращайся в строй. Немедленно. Я — ведущий, ты — ведомый. Как слышишь меня?

— Хорошо слышим, Пятый.

Кроха послушно сбросил скорость.

Он вообще был паинькой, пока шел бой. Когда же на счету у напарников было по одному сбитому «жмурику», Кроха опять взялся за старое. С диким воем он погнался за двумя перехватчиками.

— Принимай командование, я прикрою, — торопливо отбарабанил Тайнер, занимая место ведомого.

Ведущая ДИшка сделала попытку оторваться и зайти «шестерке» в хвост, Келл не дремал и с легкостью взорвал потенциальную угрозу. Чтобы догнать Кроху, ему понадобилась стандартная минута, и за это времени таквааш превратил в обломки второй перехватчик.

Келл активировал связь.

— Пятый — Шестому.

Вопли стихли, последовала пауза, заполненная невнятным бормотанием, потом Кроха ответил: — Шестой слушает.

— Просто проверка. Постарайся сдерживать своего пилота, когда не нуждаешься в нем; он такой шумный.

— Мы поняли тебя, Пятый.

— Хорошо. Продолжай в том же духе, я прикрою.

Улыбки судьбы хватило только на двух «жмуриков», затем удача повернулась к Келлу спиной. Из-за кувыркающегося по соседству астероида вынырнул ДИперехватчик, выстрелил, не глядя, и от Тайнера остался только дым, воспоминание и потемневший колпак кабины. Келл восхитился скорости и даже некоторой небрежности, с которой противник разделался с ним, но унывать он не стал. Он вынудил Кроху ответить ему, а это — шаг вперед.

Колпак кабины открылся. За ним Тайнера ждало немилосердное сияние ламп и — Йансон.

В животе похолодело, понадобилось некоторое усилие, чтобы встать, а не остаться сидеть в ненадежном укрытии капсулы тренажера. Головой Келл понимал, что он в безопасности, что Йансон ничего с ним не сделает, но все равно панически боялся каждой встречи с лейтенантом. Тайнер стиснул зубы и выбрался наружу.

Йансон разглядывал деку.

— Более-менее средний счет на этот раз, Тайнер, — сообщил лейтенант. — Но некоторая неортодоксальная тактика в…

Он помолчал, подыскивая нужное слово.

— … в личных отношениях; получилось неплохо. В следующий раз обратите внимание на соотношение потерь и успехов, а так все нормально. Вопросы есть?

— Только один, сэр. Кто меня взорвал, программа или живой пилот?

Йансон криво ухмыльнулся.

— Что мне нравится в летчиках? — спросил он и сам себе ответил: — Самомнение. Никак не могут привыкнуть к мысли, что стандартная компьютерная программа лучше них, — он замолчал, глядя, как на скулах стажера расцветают два кирпично-красных пятна — Да нет, ты прав. Живой пилот. Ты даже слышал о нем, наверное. Его зовут Ведж Антиллес. Босс любит время от времени посиживать в тренажере и разминать пальцы. Так он себя лучше чувствует. Еще вопросы есть? Вольно.

Тренировки делали свое дело, собирая урожай неудачников. Список стажеров стремительно сокращался.

Через день исчез Чедгар, жертва собственной паранойи. Он считал, что старшие офицеры строят козни против него день и ночь. Куаррену по имени Триогор Сллус было отказано двумя днями позже за то, что он ударил мон каламари. Кандидатку звали Йесмин Акбар, и, по слухам, она была племянницей легендарного адмирала. Ванна, человека славного, но не слишком выдающегося «ледоруба», поймали на подчистке результатов; на следующий день его койка опустела Многие исчезали без объяснений, и Келл Тайнер все время задавал себе вопрос: а не упустили ли эти ребята свой последний шанс летать? А еще он спрашивал себя: а не станет ли он следующим?

Посиделки в «ПроСтое» стали традиционными, и на одной из них алдераанец обсудил терзавшие его вопросы с другими стажерами.