22. БИТВА ЗА РАССВЕТНЫЕ ПУСТОШИ

— Стража! Стража! — крикнул кто-то в панике. Джаг не сразу понял, что кричал он сам, столько незнакомых эмоций он уловил в собственном голосе. Хотя он никогда раньше не видел во плоти тварей, встретившихся на улице, библиотекарь все же догадался о природе этих созданий.

Когда союзные армии гномов, людей и эльфов начали наконец одерживать победы над полчищами гоблинов, лорд Харрион использовал древнейшую темную магию, чтобы создать себе новых приспешников. Гоблинам приходилось отступать по полям былых сражений, где когда-то остались лежать их погибшие сородичи, и их предводитель использовал эти останки для создания новых воинов.

В безлунные ночи лорд Харрион заставил подняться из земли тела убитых гоблинов и соединил с разлагающейся плотью и костями боль и гнев невинных жертв. От погибших при их создании в порчекостниках не осталось ничего, кроме чувств, которые они испытывали в момент смерти.

Порчекостники не могли считаться живыми, но яростно сражались на стороне лорда Харриона и в конце войны служили его личной охраной. Считалось, что после его поражения все порчекостники были уничтожены.

Их покрытые ржавой грязью тощие тела с темно-серой кожей, словно слепленные из окровавленной почвы полей сражений и пепла твердой древесины, имели кожистые крылья, с помощью которых твари могли планировать с высоты, оттолкнувшись ногами или всеми четырьмя конечностями. Морды этих тварей походили на кабаньи: скошенный лоб, глубоко посаженные красные глазки, выступающая нижняя челюсть с торчащими клыками, расплющенный, с крупными ноздрями нос. Их излюбленным оружием служили обоюдоострые серповидные клинки, топоры и алебарды.

Рейшо первым бросился вперед и ударил своей саблей внезапно возникшего перед ним из пелены тумана порчекостника. Голова твари мотнулась назад, а матросский клинок содрал кусок плоти противника, но порчекостник крепко стоял на своих длинных тощих ногах с растопыренными в стороны пальцами.

Из пасти ужасного монстра вырвался шипящий звук, который, скорее всего, должен был обозначать смех.

— Глупцы! Вас-сс накажут! Вас-сс вс-ссех з-жждет с-ссмерть!

Он молниеносно взмахнул серповидным лезвием, целясь в шею Рейшо с явным намерением снести ему голову с плеч. Молодой матрос едва успел парировать этот страшный удар своим клинком; потом он отвел саблю и ринулся в атаку, заставляя противника отступать, но не в силах причинить ему существенного вреда. В очередной раз отбив саблей звенящую сталь, он ударил порчекостника ногой, отбросив того назад.

Но откуда же они взялись, подумал Джаг, глядя на десятки крылатых тварей, усеявших улицы Рассветных Пустошей. Задумавшись над этим, он слегка отвлекся и даже забыл о своих страхах, но тут на них с Рейшо бросился еще один порчекостник, и двеллер быстро вспомнил, в какой опасности они находились.

Рейшо ловко увернулся и нанес рубящий удар саблей по рукам мерзкой твари. Потеряв равновесие, та упала на колени, но тут же снова вскочила на ноги.

— Да кто это такие? — едва не взвыл с досады матрос.

— Порчекостники. — Джаг сквозь уже начавший редеть туман заметил, что они находились недалеко от общественных конюшен. — Старая история, из времен Переворота, долго рассказывать.

Рейшо отступил на пару шагов.

— Ну, судя по тому, что находится перед моими глазами, не такая уж и старая.

— Это верно, — вздохнул двеллер.

Впереди них стоящий на крыше дома порчекостник раскинул крылья и соскользнул вниз, застав врасплох ничего не подозревавшую двеллерку, выходящую на улицу. Та пыталась кричать и отбиваться, но сопротивление ее длилось недолго — монстр просто сломал ей шею как спичку. Тварь отбросила тело несчастной и повела глазами по сторонам, отыскивая новую жертву.

— А их вообще можно убить? — поинтересовался молодой матрос, отбиваясь от наседавшего на него порчекостника; его клинок несколько раз ударил по рукам, не причинив ей, однако, особого вреда.

— Можно, — крикнул в ответ Джаг и пустился бежать по булыжнику на противоположную сторону улицы. — Но клинком их прикончить очень трудно. Беги за мной, попробуем другой способ.

Рейшо сделал ложный выпад и вновь на время остановил противника ударом сапога по свиной морде, после чего поспешил вслед за приятелем.

Двеллер с необычной остротой воспринимал все происходящее вокруг. Прямо перед ним из пелены тумана возникла повозка — запряженные в нее лошади застыли в нерешительности, не видя из-за шор, как возница сражается с напавшим на него порчекостником.

Заметив в тумане у себя над головой приближающуюся тень, Джаг потянул матроса за рукав.

— Сюда! — Он нырнул под повозку.

Через мгновение Рейшо оказался рядом с двеллером, и вовремя: пикировавший на них порчекостник с размаху врезался в повозку. Лошади, подстегнутые ударом, понесли, и на них посыпались обломки костей, едва скрепленные лоскутами серой кожи.

Неуправляемая повозка умчалась прочь, а перед Джа-гом немедленно приземлилась новая тварь.

— Вставай! — крикнул он матросу.

Будучи меньше ростом и проворнее порчекостника, двеллер сумел увернуться от его атаки и, подобравшись так близко, что почувствовал висевший вокруг твари заплесневелый запах смерти, ударил ногой по колену монстра.

В этом месте тварь была наиболее уязвима, но порчекостник все же продолжил атаку, угрожающе раскрыв пасть. На помощь товарищу пришел Рейшо. Ухватив тварь за шею, он мощным броском швырнул ее наземь. Монстр грохнулся на мостовую со звуком, напоминающим тот, что издает падающий в трюм мешок со щебнем. Однако сказать, что это был последний полет в его жизни, Джаг бы не взял на себя смелость: крылатая тварь, хотя уже и не имела былой подвижности, все-таки предпринимала попытки встать на ноги.

— Ты цел? — встревоженно спросил матрос. Схватив двеллера за волосы, он повернул его лицо так, чтобы взглянуть другу в глаза.

Джаг, невольно вынужденный запрокинуть голову, охнул от боли.

— Да все со мной в порядке.

— Повезло тебе. Я уж думал, чудище это тебе лицо располосовало. Я ж видел, ты едва-едва увернулся.

Порчекостник тем временем уже встал, подтягивая рукой поврежденную ногу.

Рейшо все еще не отпускал его, и Джаг перевел взгляд с обеспокоенного лица друга на туман, затянувший небо над ними. Только сейчас он понял, что густой туман, легко скрывший приближение порчекостников, не появился сам по себе.

Но откуда же взялись эти твари?

В ту ночь, когда «Одноглазая Пегги» отчалила, взяв на борт Великого магистра — тогда, собственно, еще библиотекаря третьего ранга Вика Фонарщика, — в Рассветные Пустоши прибыли несколько порчекостников, искавшие пакет, который Великий магистр Фролло послал на таможню, и стражника-человека, который его получил. Джаг читал об этих событиях в дневниках Великого магистра и много раз слышал рассказы, ходившие по городу и Дальним докам, — с годами они становились все более красочными и замысловатыми.

Но если Великий магистр Фонарщик и выяснил, что было в пакете, который он тогда отнес на таможню, в дневниках он свидетельства об этом не оставил и Джа-гу тоже не рассказал. Этот случай врезался двеллеру в память, так что он иногда о нем заговаривал, но Великий магистр отлично умел игнорировать вопросы, на которые отвечать не желал.

Джаг все больше убеждался в том, что туман, накрывший город, не был естественным. Тут двеллер испугался всерьез: так сильно изменить погоду мог только могущественный маг.

Тем временем порчекостники продолжали спускаться на город. Крылатые твари таились на крышах, готовясь к нападению в удобный момент. Против жителей Рассветных Пустошей вышли на охоту жестокие, не знавшие жалости хищники.

— Джаг, — позвал Рейшо.

Двеллер ничего не ответил, находясь в оцепенении, не в силах поверить, что Рассветные Пустоши, самое укромное место в мире, второй раз за несколько недель стало местом битвы.

Тогда, не дожидаясь отклика, матрос схватил его за плечо и оттащил прочь от искалеченного порчекостника, который упрямо ковылял по направлению к ним.

— Вас-сс накажут, — шипела злобная тварь. Глаза ее горели жутким алым огнем. — Я выс-ссос-ссу моз-ссг из-сс ваших кос-сетей.

Рейшо подбежал к порчекостнику, замахиваясь саблей, и изо всех сил рубанул его. Голова чудища мотнулась, но он не остановился, всего лишь замедлив движение.

— Да как этих тварей прикончить? — прорычал Рейшо, и Джаг наконец будто очнулся.

— Головы! — крикнул он и опять побежал вперед. Еще один порчекостник опустился на мостовую неподалеку от них. — Разбивай им головы. Иначе даже если ты переломаешь им все кости, пока цела голова, эти монстры будут нападать.

— Головы, значит… — Матрос изготовился к атаке и бросился на отвратительную тварь.

Джаг поспешил к конюшням. Со всех сторон до него доносились звуки жестоких схваток: на улицы Рассветных Пустошей приземлялись все новые и новые порче-костники.

Из зала заседаний высыпали гномы. К счастью, чтобы поддержать Великого магистра в его противостоянии с городскими старейшинами, их туда явилось немало. Они тут же встали в привычный строй «топор» и, перестраиваясь время от времени в «наковальню», то атакуя, то защищаясь, принялись уничтожать напавших на Рассветные Пустоши монстров. Но какими бы умелыми воинами ни были гномы, враг им противостоял крайне опасный.

Эльфийские стражники тоже вступили в бои на улицах. Большинство из них было вооружено магическим оружием, которое передавалось в их родах из поколения в поколение; также они владели некоторыми оборонительными и атакующими заклятиями. Обычно стражники — эльфы и те немногие люди, что прошли у них обучение, — сражались поодиночке. Сейчас они находились не в родных лесах или на открытом пространстве, сражаться на городских улицах было для них не слишком привычным делом, но эльфы противостояли порчекостни-кам с не меньшей, чем гномы и моряки, яростью и отвагой.

У многих стражников были животные-спутники, и между ними существовала особая магическая связь. Поскольку весь остров был создан с помощью магии, связь эта была значительно сильнее, чем в других местах. Джаг слышал, что на материке, где земля все еще хранила следы воздействия темной магии лорда Харриона, животные куда реже становились спутниками стражников и старинные обычаи эльфов постепенно исчезали.

Подбегая к конюшням, Джаг увидел огромного бурого медведя, который, встав на задние лапы, сжал челюстями голову порчекостника. Череп разлетелся, и туловище твари рассыпалось по камням мостовой. Медведь яростно взревел; порчекостник успел нанести ему несколько ран. У ног животного лежал мертвый эльф в кожаном костюме стражника.

Преследовавшая двеллера тварь не отставала. Почуяв витавший вокруг крылатых тварей запах смерти, лошади заржали от страха и стали метаться в стойлах.

— Сс-стой, — прошипел порчекостник, волоча по соломе сломанную ногу.

Он добрался до Джага быстрее, чем рассчитывал двеллер, и внезапно рванулся к нему. Тот увернулся от удара серповидного клинка, чуть не задевшего его голову, и скользнул под загородку ближайшего стойла. Ему повезло: поднявшаяся на дыбы лошадь опустила свои копыта, когда Джаг оказался уже под ее брюхом. Затем он вскарабкался на заднее ограждение стойла и, собрав все оставшиеся силы, прыгнул в надежде дотянуться до края открытого чердачного люка. Маневр удался лишь отчасти — двеллер повис на одной руке, рискуя, не удержавшись, упасть прямо перед беспощадным монстром, который хладнокровно зарезал мешавшую ему лошадь и, встав на ее еще слегка подергивающееся тело, занес окровавленный серп для очередного удара.

Джагу больно было смотреть на гибель благородного животного; он отвел взгляд и, собрав свою волю в кулак, неимоверным усилием подтянулся на руке и влез на чердак. Из оружия у двеллера был только подаренный ему Рейшо нож, спрятанный в голенище, но он потому и устремился к конюшням, что знал: здесь можно было найти и кое-что другое, что могло быть применено в качестве смертоносного для напавших на город тварей оружие.

Вскочив на ноги, Джаг помчался вперед. Порчекостник, помогая себе движением крыльев, влез на чердак и устремился в погоню. Казалось, двеллер вот-вот попадет в его безжалостные лапы.

Внезапно Джаг увидел впереди себя блок, использовавшийся для подъема грузов на чердак, и, решив, что веревка должна его выдержать, уцепился за нее и под собственным весом начал спускаться вниз. Сверху он заметил, что недалеко от того места, куда ему предстояло опуститься, около горна и наковальни на верстаке лежали инструменты, используемые для подковки лошадей.

— Джаг! — услышал он откуда-то издалека голос Рейшо.

Отвечать не было времени. Едва коснувшись пола, двеллер со всех ног бросился в сторону верстака, увернувшись от брошенного в него порчекостником серпа. Джаг успел схватить с верстака молоток, но в этот момент спикировавшая с чердака тварь сбила его с ног, вцепившись двеллеру в горло.

— Джаг! — где-то уже совсем близко завопил матрос.

Однако сейчас судьба Джага зависела от его собственной проворности.

— Сс-сейчас-сс, двеллер, — шипел порчекостник, — сс-сейчас-сс я тебя…

Договорить он не успел: годы работы киркой в гоб-линских шахтах не прошли для Джага даром, и молоток по самую рукоятку вошел в скошенный лоб крылатой твари.

Секунду монстр еще продолжал душить двеллера, а затем начал рассыпаться на куски, обрушившись на Джага кучей праха и обломков костей.

К двеллеру подбежал тяжело дышавший Рейшо.

— Ты его прикончил! — воскликнул он изумленно.

— Вообще-то, — заметил Джаг, — он был уже мертв. Или никогда не жил. Зависит от того, как на это посмотреть.

— Ну, как бы там ни было, больше, судя по всему, он уже не встанет.

Выбираясь из-под костей, двеллер согласно кивнул.

— Как ты это сделал?

— Все дело в молотках. — Джаг поднял свое оружие. — Я знал, что здесь должны быть молотки. — Он махнул рукой в сторону верстака и стоящего рядом с ним сундука. — Они пригодны для уничтожения порчекостников куда больше, чем твоя сабля.

Убрав клинок в ножны, Рейшо подошел к сундуку и выбрал себе два больших молотка.

— Что ж, — сказал он сквозь зубы, — пошли погля дим на этих тварей, раз уж у меня теперь есть чем их угостить.

Рейшо настоял на том, чтобы идти впереди. Двеллер не спорил, предложил только объединиться с гномами или другими моряками.

Зрелище, увиденное Джагом снаружи, едва не лишило его рассудка. Тут и там на улицах лежали покрытые ужасными ранами тела мертвых или умирающих двеллеров, эльфов, людей и гномов.

Молодой матрос немедленно вступил в бой; держа в руках два увесистых молотка, он оказался сильным бойцом. Блокируя удары серповидных клинков и алебард, он один за другим разбивал черепа вступающих с ним в противоборство порчекостников. Несмотря на природную ловкость и опыт участия в схватках, одежда моряка вскоре превратилась в лохмотья, окрашенные его кровью, обильно стекавшей с глубоких порезов на теле.

Гномы сражались слаженно и ловко, оставляя за собой груды костей. Эльфийские стражники и люди действовали не менее успешно. Даже двеллер на пару с Рейшо, несмотря на недостаток роста и силы, оказался опасным противником для ужасных тварей.

— Надо удержать улицы! — крикнул один из гномов. Один глаз и густую черную бороду ему заливала кровь. — Не забывайте приглядывать за теми тварями, что прячутся на крышах и карнизах!

Джаг огляделся и понял, что порчекостников вокруг стало существенно меньше. Небо все еще скрывал туман, влажность воздуха сильно повысилась, поэтому дышать было трудно, а камни мостовой стали скользкими.

— В порт, — выдохнул Джаг. — Нам нужно защитить порт!

— Зачем? — спросил гном, опуская булаву на голову очередного порчекостника и превращая его в кучу костей. — Надо сражаться здесь — эти твари пытаются захватить наш город.

— Нет, — сказал двеллер, наклонился и поднял небольшой щит одного из погибших людей. — Атака порчекостников на город служит отвлекающим маневром. Чтобы захватить портовый город, надо блокировать его с моря. — Он прочитал это в книгах о военном искусстве и подтвердил своими наблюдениями за тем, как гоблины захватывали города на юге.

Гном с подозрением посмотрел на Джага.

— О чем это ты, половинчик?

— Он не просто половинчик, — крикнул Рейшо, разбивая череп очередной твари. — Он библиотекарь. Библиотекарь первого уровня Джаг.

— Берегись! — крикнул гном, шагнув вперед и поднимая щит.

С соседнего здания спланировал порчекостник, с глухим звуком врезавшийся в массивный щит гнома. Не удержавшись, гном слегка попятился назад. Чудище замахнулось на него алебардой, но не успело нанести ни одного удара: с полдюжины гномьих боевых топоров разнесли его на куски. Потом гномы двинулись дальше, и останки врага захрустели под их подбитыми гвоздями сапогами.

— Нам надо в порт, — настаивал Джаг. — Именно оттуда начнется новая волна атаки.

— Почему это ты так думаешь? — поинтересовался гном.

— Все это было запланировано, — объяснил двеллер. — Порчекостники не случайно здесь оказались. Они ведь летать не умеют, только планируют. Для того чтобы перебраться через все Кровавое море, им надо было…

— Я все понял, — прервал его гном и принялся зычным голосом сзывать своих товарищей. Они бросились по улице в сторону гавани. Джаг старался не отставать от гномов.

— Глядите! — крикнул один из них, когда кривая улица вывела их небольшой отряд к морю. — Солнце показалось.

В воздухе клубился густой туман, но пылающий шар был сквозь него все же хорошо заметен. Двеллер остолбенел.

— Это не солнце! — крикнул он. — Солнце сейчас должно быть с другой стороны. — Он еще раз глянул на сверкающий шар и заметил, что тот не только сверкает, но еще и увеличивается в размерах.

Через секунду на поверхности шара стали видны языки пламени, и Джаг понял, что перед ним.

— Снаряд катапульты! — крикнул он. — Всем в укры…

Двеллер запнулся на полуслове, потому что Рейшо тоже понял, что им грозит, и рывком затащил приятеля в ближайший проулок.

Огромный камень, облитый горящей смолой, врезался в гончарную лавку на другой стороне улицы чуть ниже по холму. Вплетаясь в водоворот тумана, поплыл густой черный дым. Джаг даже на расстоянии почувствовал жар пылающей постройки. Потом он услышал крики двеллеров, на которых попала горящая смола.

Вырываясь из рук пытавшегося удержать его Рейшо, он потрясенно уставился на охваченных огнем двеллеров. Воздух наполнил смрад горящей плоти, сразу стало почти невозможно дышать; зрелище перед ним словно выплыло из ночного кошмара.

Гномы бросились сбивать с горящих огонь, но Джаг знал, что храбрые воины смогут разве что даровать этим несчастным облегчение от терзавшей их мучительной агонии — быструю смерть. Он смотрел на ужасающее зрелище, не в силах отвести от него взгляда.