Роза приехала на Плежа-Бич в пятницу, поздно вечером, и застала всю компанию в гостиной. Ужин давно закончился. Диана предложила гостье отправиться на кухню и перекусить.
      – Да нет... Спасибо... Я по дороге завернула в «Макдональдс», – отказалась Лосада.
      – Тогда тебе просто необходимо выпить с нами, – произнес Бреннан. – Ты не должна отставать от нас.
      Художник уже порядком был пьян.
      – Не вздумай с ним соревноваться, – предупредила натурщица. – Он уже целую неделю пытается споить меня...
      Роза взяла из рук Брайана стакан с ромом, разбавленным тоником.
      – Как ведет себя наш больной? – поинтересовалась она.
      – Вчера проиграл мне в бадминтон пять партий подряд, – ответила Диана.
      Лосада взглянула на Данте:
      – И ты позволил ей обыграть себя?
      – Чушь, – Джо пытался не показывать, что он немного пьян. – Она воспользовалась моей беспомощностью... Ведь я играл левой рукой.
      Роза улыбнулась:
      – Если ты занялся бадминтоном, значит, тебя давно пора выписывать, симулянт несчастный.
      – Вчера и сегодня загорал на пляже, – сообщила Диана. – Купался... Плюс моя кухня... Ну как тут не выздороветь?
      – Это устраивает? – проговорил Бреннан пьяным голосом.
      Никто не понял, к кому он обращается. Но когда Брайан уставился мутными глазами на Лосаду, до нее дошло, что вопрос относится к ней. Девушка растерялась, не зная, как и что сказать...
      – Кажется, нам пора спать, – произнесла спокойно Диана.
      Бреннан допил свой стакан и, оттолкнувшись от ручки кресла, встал на ноги.
      – Да... Чарли и Мэри грозились приехать завтра утром, – объявил художник. – Если я сию же минуту не пойду на боковую, то завтра буду как размазня... У меня уже сейчас голова трещит.
      Диана поднялась и присоединилась к Бреннану. Они, уходя, пожелали напарникам спокойной ночи и оставили их наедине.
      – Как ты тут? – спросила Роза. – Все о'кей?
      – Брайан, кажется, чуть не завелся, – с усмешкой произнес Джо. – Но он мне нравится... И бренди у него отличный...
      – А Диана тебе нравится?
      – Мы не обсуждали этот вопрос.
      Лосада промолчала.
      – Не знаю, – продолжил Данте, – хороший художник этот Бреннан или нет, но здесь, рядом с Дианой, он хорошо расслабляется. К тому же ни дня не может прожить без выпивки.
      – Привычка, – проговорила Роза.
      Она взяла Данте за здоровую руку, их пальцы сплелись.
      – По нашему делу ничего нового не появилось? – поинтересовался детектив.
      Девушка молча покачала головой.
      – Мы сможем довести его до конца?
      – Я желаю этого не меньше, чем ты.
      Роза почувствовала, как мужчина сильнее сжал ее ладонь, и улыбнулась. Она прекрасно знала, что нравится Джо, и эта мысль приятно грела душу. У нее ни на секунду не возникало сомнений в собственных чувствах; ей хотелось нравиться именно ему.
      Глаза Лосады остановились на перебинтованной руке Данте.
      – Джо, у тебя повязка совсем ослабла, – тихо проговорила она. – Пойдем в твою комнату, я перевяжу тебя...
      В субботу около полудня к дому на Плежа-Бич подъехал шестисотый «мерседес». В это время Данте и Роза сидели на веранде, и им пришлось принимать гостей...
      ...Чарли и его хорошенькая подружка находились вместе с Бреннаном в студии. Все трое рисовали обнаженную Диану. Данте еще подумал, что эти художники абсолютно без комплексов. Допустим, Брайану совершенно наплевать на свою любовницу. Но как может Мэри рисовать ее в присутствии мужчин и при этом советоваться с ними?
      Из роскошного автомобиля вылез водитель и открыл заднюю дверь. Затем из «мерседеса», одна за другой, вышли две женщины в элегантных дорогих платьях. Обе щурили глаза от яркого солнца и озирались вокруг.
      Одна из них выглядела как сорокалетняя, хотя более точно трудно сказать: внешность аристократки скрывала возраст. Другой было лет тридцать пять, не более. Волосы у обеих женщин аккуратно завиты и уложены, словно они только что вышли из салона причесок на Мэдисон-авеню. Медленной вальяжной походкой незнакомки подошли к веранде. Женщина постарше произнесла требовательным тоном:
      – Ответьте, где?!
      – Простите... Не понял... – отозвался Джо.
      – Моя дочь и этот проклятый художник... Где они?!
      – Я не "уверен, что мне нравится тон вашего обращения, – ответил Данте. Он догадался, кто перед ним. Конечно, это миссис Спрэг собственной персоной – Бреннан уже сообщил ему о семье красавицы Мэри.
      – Приятель, миссис Спрэг не любит, когда ее заставляют ждать, – встрял в разговор шофер. – Мне кажется...
      – Мне кажется, тебе лучше заткнуться и вернуться к своей машине, – осадил его детектив.
      Водитель чем-то напоминал Данте гориллу: здоровенные ручищи, угрюмый взгляд и немного сутуловатая фигура... Полицейский потрогал свое оружие, которое покоилось за поясом брюк. Носить пистолет, находясь в гостях, конечно, бессмысленно, но без него Джо чувствовал себя не в своей тарелке.
      Шофер удивленно взглянул на мужчину, однако возражать не стал. В этот момент открылась дверь студии, и к веранде направился сам хозяин дома. Пока он приближался, лицо постепенно меняло выражение: вначале удивление, а затем – явное неудовольствие, даже гнев, отразились на нем.
      – Какого черта тебе здесь надо? – обратился он к женщине помоложе.
      – Лиза помогла мне разыскать мою дочь, – ответила за нее Пенни Спрэг. – Она, что же, в этой... конюшне?
      – Я сюда никого из вас не приглашал, – процедил художник сквозь зубы, по-прежнему не отрывая взгляда от своей жены.
      – Неужели мне нужно твое приглашение? – заговорила Лиза. – Или ты забыл, что мы еще состоим в браке?
      Наконец-то до Данте дошло, что вторая женщина – жена Бреннана, дочь Пола Гаррисона.
      – Черт возьми, Лиза, тебе снова понадобился я?!
      – Нет... Ты всегда был пустым человеком.
      Детектив заметил, как художник сжал кулаки и стиснул зубы. Ему показалось, сейчас Брайан ударит свою жену. Однако до этого не дошло, хозяин дома разжал пальцы, расслабился и произнес:
      – Тогда тем более нечего бегать за мной по пятам. Надеюсь, ты уберешься отсюда поскорее?
      Теперь уже Лиза разгневалась, ее пальцы стали сжиматься в кулаки, но ее остановила Пенни:
      – Идем... в этот сарай.
      Обе женщины направились в студию, Бреннан поспешил за ними. Чтобы не мешать семейному разбирательству, Джо и Роза остались сидеть на веранде. Угрюмый шофер бросил на Данте презрительный взгляд и уселся за руль «мерседеса».

* * *

      Диана, совсем без одежды, стояла на постаменте, опершись одной рукой на спинку стула. От долгой неподвижности у нее уже начали болеть спина и ноги.
      Чарли и Мэри рисовали молча и сосредоточенно. Они так увлеклись работой, что даже не слышали перебранки на улице.
      Внезапно дверь студии распахнулась, и на пороге появились две роскошно одетые дамы. За их спинами стоял Бреннан.
      Пенелопа Спрэг на мгновение остолбенела, уставившись на голую Диану, затем повернулась к дочери, которая, положив карандаш, с любопытством смотрела на мать.
      – Я этого не потерплю! – воскликнула Пенни. – Ты сейчас же уедешь отсюда вместе со мной. – Она метнула гневный взгляд на Фунга: – А ты – мерзавец! У тебя есть хоть капля порядочности? Ты годишься этой девочке в отцы!
      Чарли оторвался от мольберта и указал сначала карандашом на Мэри, потом – на Диану.
      – Какой? Этой или той? Хотя... Я бы удочерил любую из них.
      Миссис Спрэг побелела от гнева. В разговор вмешалась Лиза:
      – Как ты можешь сидеть рядом с этим животным? – спросила она Мэри. – Твои родители столько сделали для тебя! Какой скандал!
      Чарли, как ни в чем не бывало, продолжал рисовать. Диана тоже не трогалась с места, словно «беседа» ее не касалась.
      У Бреннана с самого утра ужасно болела голова. Вчерашняя выпивка сделала свое дело... Рисовать он согласился только за компанию. Мозги почти не работали. Но когда Лиза обозвала Чарли «животным», Брайан словно очнулся.
      – Кто позволил тебе подобным тоном разговаривать с моим другом?
      – Может, мне попросить разрешения у твоей шлюхи? – произнесла Лиза, кивнув в сторону натурщицы.
      Художник побагровел.
      – Убирайся вон! – заревел он на жену. Казалось, сейчас Брайан бросится на нее. – Проклятая сука! И ты еще спрашиваешь, почему я хочу развестись?! Потому что меня тянет блевать, когда я вижу тебя! Как ты посмела приехать сюда?
      Лиза открыла рот и отступила на шаг назад, явно испугавшись. Между тем Фунг повернулся к Пенелопе и, оглядев ее с головы до ног, хитро улыбнулся.
      – Я вспомнил, где видел вас, – сказал он Пенни. – Даже дату припомнил... Одиннадцатое декабря 1969 года... Моя первая выставка в Пассадене. Там, кстати, состоялось большое представление.
      Миссис Спрэг изумленно посмотрела на китайца.
      – Неужели вы забыли? – продолжил Чарли. – Вас еще вызывали на «бис». Сногсшибательный Алан Гаппэн и его очаровательная супруга! Сколько тогда вам было? Двадцать пять? Или больше?
      Мэри удивленно посмотрела на Фунга, потом – на свою мать. Чарли покачал головой:
      – Господи, как время меняет человека... Тогда вы выглядели и вели себя иначе.
      – О ком ты говоришь? – поинтересовалась Мэри.
      – О твоей матери и о твоем покойном отце... В то время у этой очаровательной пары, танцевавшей рок-н-ролл, не находилось конкурентов... Тебе тогда исполнилось годика три-четыре. Через месяц я прочел в газете заметку об автомобильной катастрофе... Звезда рок-н-ролла сел за руль «феррари», находясь в алкогольном опьянении, и разбился на первом же повороте.
      Слова Фунга явно застали Пенелопу врасплох. Она почувствовала, что ей лучше поскорее уехать отсюда.
      – Ты – ублюдок, мистер, – процедила она, прищурив глаза.
      – Я не люблю, когда некоторые особы начинают дурачить окружающих, – спокойно произнес Чарли и снова взял свой карандаш.
      Пенни повернулась к дочери. Ее лицо застыло, словно маска, не отражая никаких эмоций.
      – Ты едешь со мной?
      Мэри помотала головой и отвернулась к мольберту.
      – Сейчас я занята... Завтра, вечером, приеду домой, и мы обо всем поговорим, – безразличным тоном промолвила она, продолжая свою работу.

      Трое мужчин сидели в креслах у бассейна и разговаривали о предстоящей предвыборной кампании.
      Погода установилась жаркая и почти безветренная, поэтому Стюарт Спрэг и Гарри Рэнсом отложили игру в теннис на следующий раз и только искупались. В их тесном кружке снова стал появляться Пол Гаррисон. С тех пор как умерла его жена, вице-мэр впервые проводил выходные в Ист-Хэмптоне. Он приехал сюда вместе с Лизой. Пока друзья обсуждали планы Рэнсома на посту губернатора, все три женщины загорали возле бассейна.
      Лиза, возвратившись из Коннектикута; очень изменилась: не хотела ни с кем разговаривать, почти целыми сутками валялась в постели, бездумно уставившись в потолок своей спальни...
      Однако в это утро она появилась возле бассейна Спрэга в новом узком купальном костюме. Нырнув в абсолютно прозрачную воду, Лиза резвилась в ней почти целый час. Наконец вылезла, помотала головой, стряхивая капли с волос, выгнула спину, словно кошечка, и потянулась. На мокром купальнике обозначились ее затвердевшие соски. Мужчины с интересом разглядывали женщину, которая с годами не утратила красоту и стройность фигуры.
      – У твоего зятя с головой не в порядке, – произнес Рэнсом, посматривая на Лизу поверх своего стакана с фруктовым соком.
      – Может, этот Бреннан просто импотент? – предположил Спрэг. Ему очень хотелось бы, чтобы это оказалось правдой.
      Гаррисон пожал плечами; шутки приятелей не нравились ему.
      – Стюарт, почему ты не приглашаешь сюда свою падчерицу? – поинтересовался Пол. – У нее аллергия на Ист-Хэмптон?
      Спрэг усмехнулся:
      – У Мэри – своя компания... Молодежь веселится по-другому.

* * *

      Дело о поимке маньяка так и не сдвинулось с мертвой точки. Удалось лишь выяснить, что некоторые жильцы из дома, принадлежащего Ричарду Уэйкмену, видели своего хозяина в Лос-Анджелесе на пляже городского бассейна. Затем преступник купил Машину и покинул Калифорнию. Четверо жильцов дали полицейским четыре совершенно разных описания внешности Уэйкмена. Они сходились только в том, что мужчина носит темные очки. Остальные совпадавшие детали – плотный, средних лет и так далее – не имели почти никакого значения.
      Узнав имя владельца голубого «шевроле», Роза Лосада нашла фамилию Ричарда и напротив записи о черном «БМВ» с номером 7331. Но эта находка лишь подтвердила показания Бреннана, мало что изменив в общей картине следствия. На черный автомобиль со вмятиной на дверце объявили розыск; правда, патрульные нигде не видели эту машину. Ее владелец тоже нигде не появлялся.
      В пятницу в участок прислали фоторобот Уэйкмена, странно безликий и без особых примет. Лосада помнила слова Данте: «Маньяк не остановится на достигнутом. Он всего лишь меняет сейчас позиции и в ближайшем будущем снова заявит о себе».

* * *

      Всю неделю Рик мучительно обдумывал свое положение. Свидания с проститутками пришлось надолго отложить, да от них и проку-то никакого. Если смотреть правде в глаза, все они оказывались грубыми и омерзительными. Ничего общего с его нежной молодой кошечкой.
      В среду он опять видел ее на пляже. За простой задушевный разговор с нею Рик отдал бы все на свете. Но он боялся, что девочка не так его поймет. Их отношения обязательно должны строиться на взаимности. Как этого добиться, мужчина не знал, хотя только и размышлял над решением возникшей задачи. В конце концов он нашел выход – просто объясниться со своей девочкой и рассказать ей обо всем. А если она не поймет, пусть пеняет на себя.
      Пока еще Рик не видел свою блондинку с каким-либо мужчиной. Но мысль о том, что рано или поздно девочка отдаст кому-то свое тело, сводила мужчину с ума. Откладывать объяснение становилось невыносимо, и он решил больше не ждать. Завтра-послезавтра, при первой же подходящей возможности, Рик заговорит с нею.
      Мужчина не терял времени даром; он мало верил в свой успех и поэтому заранее готовил путь к отступлению. На «БМВ» появились другие номера, а в гараже – новые канистры с бензином. Повезет ему или нет, в любом случае от Ричарда Уэйкмена нужно будет избавиться окончательно. Да и что от него осталось? Дом в Лос-Анджелесе? Пропади он пропадом! «БМВ»? Сгорит точно так же, как и «шевроле». Несколько фотографий в спальне? Тоже исчезнут в огне... А вместе с ними и документы на имя Ричарда.
      В субботнем номере «Нью-Йорк Таймс» Рик увидел напечатанный фоторобот убийцы проституток и детектива. Мужчина долго его рассматривал и понял только одно: узнать его невозможно.
      На следующий день, вечером, он снова дождался темноты и сел за руль «БМВ». Двери гаража распахнулись...
      Предвкушая встречу с девочкой, Рик волновался и радовался. Ему в последнее время никак не удавалось выследить свою Афродиту, но в воскресенье повезло: он узнал, что красавица посетит вечеринку в «Мад-Клаб».
      Мужчина успел вовремя. Остановившись у сияющего разноцветными огнями клуба, он увидел свою Венеру, прибывшую вместе с подругой на такси. Обе направились сквозь толпу к стеклянным дверям здания и растворились в толпе.
      Оставалось подождать несколько часов...
      Вокруг стояло множество припаркованных машин, и Рик не особенно боялся, что его «БМВ» привлечет чье-то внимание. Однако время тянулось ужасно медленно. У мужчины на лбу выступили капельки пота. Первоначальное волнение давно прошло. Сейчас ему казалось, если девочка выйдет из клуба, можно будет посадить ее в автомобиль и заговорить как со старой знакомой.
      Наконец наступил решающий момент. Афродита и ее подружка вышли из дверей «Мад-Клаб» и принялись искать такси. У Рика бешено застучало сердце, когда свободная машина тотчас остановилась возле них.
      Если сейчас они поедут вместе, то можно последовать за ними... Нет, села только подруга девочки. Сама блондинка помахала рукой на прощание и снова огляделась по сторонам.
      Многие посетители клуба разъезжались по домам, и мимо нее уже проехали две-три машины. Пора! Только бы никто не опередил!
      Рик включил зажигание и направил автомобиль к тротуару, где стояла блондинка. Волнения он не испытывал. Напротив, мужчина стал хладнокровен и, как никогда, уверен в себе.

      Всю неделю на побережье светило солнце, и обитатели Плежа-Бич чувствовали себя как в раю.
      Однако Данте постоянно терзала мысль о розыске убийцы. К концу недели полицейский не выдержал и позвонил Лосаде, уговорив ее не приезжать на уик-энд. Джо сообщил ей, что в воскресенье возвратится в Нью-Йорк, а в понедельник зайдет в участок.
      Диана собралась уезжать вместе с Данте, о чем и сообщила Бреннану. Чарли никак не может закончить без нее какое-то большое полотно и давно просил попозировать хотя бы несколько часов. Натурщица пообещала Брайану вернуться в понедельник.
      Рано утром художник отвез ее и Данте на вокзал в Нью-Лондоне, а уже в полдень скоростной поезд прибыл на Гранд-Сентрал-Стейшн. Диана и Джо, взяв такси, разъехались по домам.
      Войдя в свою квартиру, натурщица разделась и подставила свое тело под струи холодного душа. Затем накинула на себя халат и подошла к телефону, решив позвонить Фунгу.
      Чарли очень обрадовался приезду Дианы.
      – Давай подходи сегодня вечером, – говорил художник. – Я все приготовлю...
      – Нет, не могу... Только сейчас.
      – Почему?
      – Сегодня воскресенье. Мне хочется побывать в своем клубе, повидать друзей.
      – А завтра?
      – Я обещала Брайану приехать к нему ночным или утренним поездом.
      – Пошел он к черту!
      – Его нельзя оставлять одного... Он или сопьется, или умрет с голоду.
      – Хорошо, приезжай сейчас. Только я знаю, что твоя вечеринка начнется очень поздно... Ты согласна позировать мне до самого ее начала?
      – А ты отвезешь меня поужинать в какой-нибудь ресторан?
      – Вот стерва... О'кей, но только в самый ближайший...
      Они договорились встретиться около двух. Положив трубку, Диана начала одеваться. Выйдя из дома, взяла такси и поехала в Сохо, на Принс-стрит.

* * *

      Диана не ожидала встретить здесь Мэри. Чарли сказал, что она пришла недавно и хочет порисовать вместе с ним. Натурщица не стала возражать, и все втроем они отправились в мастерскую Фунга.
      Через несколько часов Чарли завершил свою работу; Диана даже не успела устать, потому что позировала лежа, листая между делом годовую подшивку «Пентхауза».
      – У меня есть предложение, – объявила натурщица. – Почему бы нам всем вместе не отправиться в мой клуб? Там играет группа, в которой я когда-то пела... Мне интересно, понравится вам она или нет.
      – Хорошая идея. Только я прежде позвоню маме, – сказала Мэри и повернулась к Чарли.
      Тот отрицательно покачал головой:
      – Галерея готовит выставку... Мою выставку! Если я не успею все сделать в срок, меня просто съедят. Сходите вдвоем...
      Блондинка состроила недовольную гримасу:
      – А кто меня проводит домой, если вечеринка закончится очень поздно?
      – С каких это пор ты рвешься домой? – поинтересовался Чарли.
      – У меня с матерью состоялся неприятный разговор, – пожаловалась Мэри, – и теперь мне снова нужно стать примерной девочкой. Даже живописью запрещают заниматься...
      Фунг вяло улыбнулся:
      – Только не сегодня, бэби, о'кей? Можешь уйти оттуда пораньше и взять такси.
      Художник повел своих дам в ресторан. После ужина девушки на такси поехали в клуб, а Чарли, помахав им рукой на прощанье, вернулся домой.

* * *

      Толпа начала собираться вокруг «Мад-Клаб» только около одиннадцати. Это было в порядке вещей. Настоящее веселье здесь разгоралось лишь поздней ночью. Возле здания клуба толкалось немало подростков, которых сюда не допускали.
      Пробравшись к дверям, Диана и Мэри наткнулись на двух огромных вышибал. Один из них сразу же узнал бывшую певицу и «Мисс Королевская грудь», поэтому без лишних разговоров впустил обеих женщин в просторный холл. Мэри принялась рыться в своей сумочке в поисках денег, но натурщица тронула ее за руку:
      – Не беспокойся... Я здесь не плачу за вход уже многие годы.
      – Неужели?
      Диана пожала плечами:
      – Меня тут все знают.
      Словно подтверждая свои слова, первые две минуты Уэбстер только и делала, что отвечала на приветствия посетителей, попадавшихся ей на глаза.
      Сначала женщины отправились в бар и заказали себе прохладительные напитки. Диана познакомила Мэри с двумя музыкантами из группы «Новая волна».
      Новые знакомые, Пол Пот и Комми Снот, оказались странными типами, одетыми в какие-то рваные пижамы и домашние тапочки. Волосы оба выкрасили в кроваво-красный цвет. Мэри скептически оглядела музыкантов; судя по их словам, им предстояло выступать, но они уже успели изрядно накачаться.
      Пол Пот почти сразу же предложил Диане «спеть песенку». Та согласилась, но предупредила, что выступит только с одним номером, а затем будет сидеть в зале со своей подругой. Музыканты принялись уговаривать и Мэри спеть что-нибудь, сообщив интересную деталь: в их группе играют только мужчины, а вот солируют исключительно женщины, притом самые хорошенькие.
      Выступление Дианы оказалось самым первым. Когда она появилась на сцене, публика приветствовала ее диким ревом и свистом. Томми объявил:
      – Сейчас наша старая и добрая знакомая исполнит «Люблю тебя, моя любовь».
      Вначале зазвучало бешеное вибрато электрогитары, виртуозно извлеченное из инструмента Комми Снотом, игравшим к тому же левой рукой. Затем мелодию подхватили ударные и синтезатор. Диана, ритмично покачивавшаяся у микрофона, запела свою песенку откровенно слабым голоском.
      Уставившись на сцену, Мэри не верила своим глазам. Продолжая пение, девушка постепенно сняла с себя платье, сорочку и, наконец, лифчик. Гаппэн поняла теперь, что означают слова Пола Пота «спеть песенку». Она хорошо представляла себе шоу, происходящие в клубах, подобных этому, но впервые сама попала на такое «мероприятие».
      Окончив выступление, Диана, как ни в чем не бывало, подобрала одежду и ушла за кулисы, а ее сменила новая «певица».

* * *

      В этот вечер натурщица неплохо заработала, но до конца представления они не досидели. Падчерица Спрэга пожелала вернуться домой пораньше.
      В два часа ночи подруги спустились в холл и вышли через стеклянные двери на улицу.
      – Как тебе понравилось шоу? – поинтересовалась Диана.
      Не зная, что сказать, Мэри пролепетала:
      – Великолепно... А ты... просто чудо! Чарли говорил о твоем увлечении вокалом... Но не могла себе представить... У тебя здорово получается.
      – Значит, ты повеселилась? Рада за тебя... Возьмем такси?
      – А ты куда едешь? – спросила Гаппэн.
      – Провожу тебя, а потом на вокзал.
      – О! Мне совсем в другую сторону... Ладно, поеду одна.
      Диана пожала плечами, и обе девушки вышли на обочину дороги. К ним сразу же подкатило такси.
      – Поезжай первая, – настояла Мэри, – я возьму следующее.

      Когда такси, в которое села Диана, уже укатило прочь, к одиноко стоявшей девушке подъехал черный автомобиль. Водитель, в элегантном костюме и галстуке, опустил стекло и высунул голову:
      – Может, вас подвезти, молодая леди? – нарочито любезно спросил он. Затем строго добавил:
      – Ты меня удивляешь, Мэри. Шляешься по ночам черт знает где...
      Та широко открыла глаза от удивления:
      – Что ты здесь делаешь, Стюарт?
      – Прыгай в машину... Отвезу тебя домой.
      – Ты так уверен... А поеду ли я с тобой?! Впрочем, мне, действительно, пора.
      Мэри обошла автомобиль и, сев рядом с мужчиной, захлопнула дверцу.
      – Конечно, ты не пригласишь меня в гости? – с улыбкой произнес Стюарт, включая зажигание. – Мне интересно узнать, как вы там живете с Пенни.
      – Я уже не раз говорила... Если ты появишься в моей квартире, мне придется тотчас уйти. Кстати, ты так и не объяснил мне, что делал возле «Мад-Клаб». Шпионишь за мной?
      – Какие глупости! Пенни позвонила и сказала про твою вечеринку. Я заехал сюда по пути с работы и как раз наткнулся на тебя... Скажи, почему ты всегда зовешь меня Стюарт?
      – А как же еще? Дорогой отчим?
      Спрэг вздохнул. Он знал, что падчерица имеет над ним безграничную власть, и не мог ничего поделать с этим.
      – Мэри, я давно хотел поговорить с тобой... Но к тебе невозможно подступиться... Разве я плохо отношусь к тебе? Купил тебе отдельную квартиру, но ты даже на порог меня не пускаешь... Почему избегаешь меня? Когда пытаюсь говорить – грубишь... А ведь мы могли бы стать хорошими друзьями. Черт возьми, с продавцами в магазинах ты же разговариваешь! Неужели не можешь уделить и мне пару минут?
      Мэри с подозрением посмотрела на отчима:
      – Что тебе нужно от меня?
      – Вот сейчас как раз получается скверно... Я просто прошу поговорить со мной, а ты воспринимаешь мою просьбу как посягательство на твою свободу...
      – Довольно! Останови машину... Я пересяду в такси.
      – Нет, просто так ты не уйдешь, тебе придется выслушать... Пенни недавно рассказала мне о твоих любовных похождениях... С сегодняшнего дня этому будет положен конец.
      Девушка вспыхнула:
      – Какое ты имеешь право вмешиваться в мою личную жизнь? Думаешь, я не знаю, чем ты сам занимаешься по ночам?
      Стюарт похолодел.
      – И чем же я занимаюсь? – как можно беспечнее спросил он.
      – Ты уезжаешь трахаться по разным борделям... Только не говори про свою работу...
      У Спрэга отлегло от сердца.
      – Можешь сообщить об этом своей матери.
      – По-твоему, она не догадывается?! Да просто закрывает глаза...
      Мэри огляделась по сторонам, недоумевая, на какой улице они находятся.
      – Эй! В чем дело? Куда ты меня везешь?
      – Раз ты так много знаешь, обсудим все до конца. Это не займет много времени. Сейчас заедем ко мне... Я покажу кое-какие бумаги...
      – Что за бумаги?
      – Счета... Не забывай, я оплачиваю все твои расходы. Хочется показать, во что ты обходишься мне...
      – Стюарт!
      Сбавив скорость, мужчина подъехал к гаражу, достал пульт дистанционного управления и нажал кнопку. Двери открылись, и машина вкатилась внутрь.
      – Вылезай, зайдем на пару минут в мою квартиру. Потом отвезу тебя к матери...
      – Запомни, Стюарт! Если хотя бы пальцем до меня дотронешься, я сообщу в полицию, и ты сдохнешь на электрическом стуле!
      – Не пойму, откуда у тебя такие мысли... Неужели так ненавидишь меня?
      Мэри не ответила; она уже вылезла из машины и разглядывала фотографии красоток из журналов, которыми были оклеены все стены.
      – Ого! Обитель озабоченного мужчины?
      – Идем наверх.
      Через минуту оба стояли в прихожей. Стюарт защелкнул задвижку замка и проводил падчерицу в гостиную. Ее он усадил на диван, а сам стал у двери, подальше от девушки, чтобы не ощущать близость молодого сильного тела.
      – И где же эти счета? – поинтересовалась Мэри. – Ты грозился отказаться меня финансировать? Мама мне говорила... Неужели ты способен на такое свинство?
      Спрэг заговорил не сразу, вздыхая и подбирая в уме нужные слова.
      – Ну что ты, девочка... Я, наоборот, хочу перевести на твое имя все свое состояние... Готов выполнить любое твое желание... Сейчас мне нужно сообщить тебе одну тайну. Не пугайся... Я люблю тебя, Мэри.
      Девушка усмехнулась:
      – Я давно уже знаю, что ты хочешь меня.
      Мужчину передернуло от ее слов, от ее улыбки.
      – Вот как? Но я еще не все сказал... Я не могу жить без тебя. С сегодняшнего дня кончатся мои мучения... Скажи, ты могла бы ответить мне взаимностью? Разве я не достоин твоей любви?
      Блондинка удивленно посмотрела на Стюарта:
      – Что ты имеешь в виду? Ты водишь в эту квартиру своих женщин? Не мечтай, я не буду одной из них!
      – Ты снова не поняла меня. Если не желаешь, я могу и не спать с тобой. Мне только нужно касаться тебя, гладить твои ножки, твою попку, твои волосы... Давай начнем прямо сейчас.
      Стюарт направился к девушке, но та вскочила и отбежала в другой угол комнаты. Мужчина неподвижно застыл.
      – Ты мне омерзителен! – проговорила Мэри. – Особенно сейчас! Я никогда не стану твоей!
      – Ты боишься меня?
      – Чего мне бояться? – она осмотрелась по сторонам. – Это ты все для меня приготовил?
      – Мы можем уехать куда-нибудь с тобой... Ты будешь купаться в роскоши.
      Мэри взглянула прямо в глаза мужчине и широко улыбнулась. Боже, как он смешон!
      – Это что у тебя? – указала блондинка на соседнюю дверь. – Спальня?
      – Н-н-не ходи туда...
      Но девушка уже вошла в эту комнату. Стюарт застыл на месте, провожая падчерицу глазами.
      Мэри включила свет... Внезапно из спальни раздался отчаянный визг. Она выскочила из помещения и попала прямо в объятия мужчины; ее лицо перекосила гримаса ужаса.
      Это решило все. Еще минуту назад Стюарт не понимал, что с ним происходит. Ему всегда казалось: оставшись с падчерицей наедине, он тут же овладеет ею. И вот такой момент настал...
      Но Спрэг не чувствовал в себе никакой агрессивности; его душа успокоилась – девочка находилась рядом. Забылись все муки и обиды, которые причинила ему Мэри. Стюарту хотелось вести с ней мирную беседу, как с давней приятельницей. Ее колкие замечания больше не задевали его мужскую гордость.