Хроники крови и камня (№2) - Врата рассвета

— Тебе известно, где она, мой господин? — спросил Рагнар.

— В Редуте, со своим отцом и остальными, — ответил Николас. — По правде говоря, ты сам виноват в случившемся. Тебе непременно захотелось продемонстрировать свой трофей Вигу и Избранному, и подобный результат был неизбежен. Я почувствовал, что твоя женщина каким-то образом уже виделась ранее с принцем. Мне кажется, тогда она не знала, кто он такой на самом деле, но по какой-то причине прониклась к нему доверием. Я знаю, что она покинула Пещеру и нашла моего отца и мага на тропе, где мы оставили их, но не стал ничего предпринимать и позволил ей уйти с ними.

— Ты позволил ей уйти, мой господин? — не веря своим ушам, переспросил Рагнар. Будь на месте Николаса кто угодно другой, охотник за кровью, не задумываясь, убил бы его на месте. — Но почему?

— Она не значит для меня ровным счетом ничего. — Юноша безмятежно улыбнулся. — Это — твое развлечение, не мое. И если эта женщина для чего-то мне понадобится, я ее без труда найду. Да и вообще, с магами она в большей безопасности, чем с тобой. — Ему явно доставило удовольствие бесить Рагнара. — К тому же, кроме всего прочего, теперь она не будет отвлекать тебя от исполнения твоих обязанностей, не так ли? Сейчас Виг и Феган не станут заниматься ее обучением — им, мягко говоря, не до того. — Николас больше не улыбался. Заметив это, Рагнар с трудом проглотил ком в горле. — Не сомневаюсь, их воссоединение сопровождалось целым потоком слез. Встреча дочери с давным-давно потерянным отцом — невероятно трогательная сцена. И теперь Виг, конечно, маскирует кровь Селесты. Но ему не скрыть ее от меня.

— Вероломная сука, — пробормотал Рагнар. — Если ты не возражаешь, мой господин, я хотел бы отменить наложенные на нее «чары времени». Пусть прямо на глазах у Вига его прекрасная дочь, о существовании которой он прежде даже не догадывался, обратится в груду праха.

Эта мысль доставила охотнику за кровью острое наслаждение. Если Николас больше не хочет, чтобы Селеста принадлежала ему, то он, Рагнар, сделает все, чтобы и Вигу она не досталась.

Юноша покачал головой, словно разговаривая с несмышленым ребенком.

— Это совершенно бессмысленно, — ответил он.

— Не понимаю, мой господин…

— Виг и Феган, конечно, сразу же проверят ее кровь, чтобы выяснить, обучалась ли Селеста магии. Вообще-то я уверен, что они уже это сделали. Потом они проверят ее кровное имя и убедятся, что она действительно дочь Вига и Фейли. И как только это произойдет, они наложат на нее свои, перекрывающие заклинания, что, судя по всему, уже произошло. Какой, в таком случае, смысл в отмене твоих заклинаний? Тебе, кстати, несказанно повезло, что Фейли нет в живых, — продолжал Николас — Она не простила бы тебе надругательств над своей дочерью; но еще больший ее гнев вызвало бы то, что ты не справился с порученной тебе задачей, позволив Селесте сбежать из-под твоей опеки. И сбежать не куда-нибудь, а к отцу, чего Фейли желала меньше всего. Сейчас, когда она мертва, тебе угрожают лишь двое калек: слепой Виг и безногий Феган. — На его губах заиграла ироническая улыбка, словно эти два мага были просто надоедливыми мухами, которых ему ничего не стоило прихлопнуть одним движением руки. — Так что не тревожься понапрасну. Когда придет время, Селеста снова окажется в твоем распоряжении.

Рагнар перевел взгляд на играющих детей.

— Не сочти за дерзость, мой господин, но откуда здесь все эти дети? — спросил он. — Похоже, они «одаренной» крови?

— Верно, — ответил Николас. — Их доставили сюда мои Птицы. Мальчиков захватили вместе с «магами резерва», а остальные — девочки из Замка у отрогов Толенка.

В серых, налитых кровью глазах охотника за кровью вспыхнуло выражение любопытства.

— Замок? Что за замок? Никогда не слышал ни о чем подобном.

— Это — одна из самых значительных тайн бывшего Синклита, — ответил юноша. — Вряд ли Виг поделился ею даже с Феганом. Это означает, что об этом знаем теперь лишь мы, Виг да насмерть перепуганная женщина по имени Марта. Если, конечно, не считать самих девочек и их родителей. — Он перевел взгляд на резвящихся детей. — Все они — обладающие «одаренной» кровью сыновья и дочери «магов резерва».

— А могу я спросить, зачем они здесь?

— Ответ прост. — Николас помолчал, как бы решая, развивать ли дальше эту тему. — Мне нужна их кровь.

Внезапно у Рагнара внутри все заледенело. Несмотря на все его безумие, такая перспектива казалась ужасной даже ему. «Сначала он получил кровь Избранного, — подумал он. — А теперь ему понадобилась кровь этих детей… Но с какой целью? »

— Скоро ты все поймешь, — произнес юноша, отвечая на безмолвный вопрос охотника за кровью.

Рагнар почувствовал, что ему нужно срочно вернуться к себе. Его так и тянуло к заветному сосуду с желтой жидкостью. С другой стороны, охотника за кровью разбирало любопытство, порожденное откровениями Николаса.

— Дети выглядят вполне счастливыми, — заметил он. — А ведь их неожиданно вырвали из прежней обстановки… Мне, если позволено будет говорить о подобном, это кажется довольно странным.

— Видишь ли, теперь эти невинные создания верят, что их место здесь и нигде больше. Они искренне убеждены, что их отец — я. — Эти слова явно доставили юноше удовольствие. — Это достигнуто «отсроченными заклинаниями».

Охотник за кровью знал, каковы способности его господина, и тем не менее в очередной раз был потрясен до глубины души. За все три с лишним столетия он не встречал столь могущественного мага. Проникнуть в сознание одного человека требовало невероятной силы. Но проникнуть в сознание многих, контролировать их мысли, исказить воспоминания прошлого… Это нечто невообразимое! Рагнар замер, в благоговейном ужасе глядя на парящего перед ним молодого человека.

Был, однако, еще один вопрос, который долгое время не давал покоя охотнику за кровью, но только сейчас, с трудом разлепив ссохшиеся от волнения губы, он решился его задать.

— Прости, мой господин, но я ни у кого не видел такой силы, какой обладаешь ты. Откуда ты пришел в этот мир?

— Оттуда, где царят свет и тьма, сила и знание, — ответил Николас. — Твой жалкий разум бессилен даже представить себе, что это такое. Я пришел оттуда, где ныне обитает моя мать, вторая госпожа Шабаша. И туда же отправятся все те, кто не достоин чести жить при новом порядке. — Он протянул руку и коснулся лица красивого мальчика, не сводившего с него сияющего взгляда. — Я пришел оттуда, где властвует сама смерть.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Колени Малютки Шеннона тряслись; чувствовалось, что он вне себя от страха.

Тристан вскочил и встал рядом с Шайлихой и Селестой. Виг и Феган внешне сохраняли спокойствие.

— Что стряслось? — повторил Верховный маг. — Кто хочет меня видеть? Говори толком!

Из-за спины гнома выступила полная женщина средних лет и упала к ногам Вига. Обхватив их и уткнув голову ему в колени, она разразилась бурными рыданиями. Принц вопросительно взглянул на Фегана, но тот лишь недоуменно покачал головой.

— Кто ты? — властно спросил Верховный маг. Женщина подняла голову и резко отшатнулась, взглянув в затянутые белесой пленкой глаза мага.

— Это я, Марта, — пролепетала она. — Скажи, господин, что с тобой случилось?

— Марта, — прошептал слепой старик, — это и впрямь ты? — Лицо его омрачилось. — Как ты оказалась здесь? Ведь тебе известно, что это запрещено.

Она опустила голову и залилась слезами.

— Все девочек забрали, господин, всех до одной. Это сделал человек в одежде из коричневой кожи, который прилетел на ужасной, невиданной красноглазой твари. Их было множество, этих жутких Птиц, и мы не могли им помешать…

«Скрундж! — мысленно воскликнул Тристан. — Он, оказывается, летает на этих Птицах!»

Опасаясь худшего, он посмотрел на гнома и спросил:

— Кроме этой женщины, никто не проник в Редут?

— Нет, господин. Она пришла одна.

— Я знаю эту женщину, ее нам опасаться нечего. Шеннон, войди и закрой за собой дверь, — велел слепой маг.

Принц вернулся на свое место. Гном тоже уселся рядом с остальными за стол. Виг попросил сесть и Марту. Чувствовалось, что услышанное от нее ошеломило старика; в его незрячих глазах стояли слезы. Он представил Марте остальных собравшихся и сказал:

— Теперь поведай нам обо всем, ничего не упуская. Но сначала скажи — где Дункан?

Марта закрыла глаза, на ее лицо набежала скорбная тень.

— Дункан убит, — внезапно охрипшим голосом прошептала она. — Того, кто был моим мужем более пятидесяти лет, не стало в одно мгновение. Огромная Птица обезглавила его, когда он попытался оказать сопротивление этим тварям. Двор Замка залит его кровью…

При упоминании о Замке Тристан снова взглянул на Фегана. Не вызывало сомнений, что увечный маг понятия не имел, о чем идет речь.

Слова женщины заставили Вига содрогнуться.

— Мне очень жаль, Марта, — негромко произнес он. — Дункан был одним из моих близких друзей. — Верховный маг помолчал, обдумывая следующие слова. — Он был одареннейшим магом, поэтому я и поручил ему столь важное и деликатное дело. Вы вдвоем прекрасно справлялись с ним. Мне будет очень не доставать Дункана.

— А я просто не представляю, как буду жить без него, — прошептала Марта.

Принц не мог больше сдерживать свое любопытство.

— Прости, что вмешиваюсь, Виг, но о чем речь? Кто эта женщина? И что это за Замок, о котором вы упоминаете?

Не вызывало сомнений, что обсуждать этот вопрос Верховному магу было нелегко. Тем не менее он глубоко вздохнул и начал объяснения.

— Замок — одна из самых важных тайн Синклита и королевской четы.

— Отец и мать знали об этом Замке? — удивилась Шайлиха.

— Да, — ответил Виг. — Более того, это была идея королевы Морганы. Она считала, что нам необходимо вернуться к старым порядкам, сделать так, чтобы мужчины и женщины хотя бы отчасти были поставлены в равные условия. И в конце концов Синклит согласился с ней.

Тристан недоуменно прищурился.

— Что за «старые порядки»?

Слепой маг снова испустил долгий вздох.

— Речь идет о тех временах, когда женщинам было позволено обучаться магии.

Принц ошеломленно откинулся в кресле; бросив взгляд на Фегана и Шайлиху, он понял, что те удивлены не меньше него.

— Виг, — заговорил Феган, — ты хочешь сказать, что…

— Да, — прервал его Верховный маг. — Таково было желание короля, королевы и Синклита — позволить женщинам практиковать магию.

В комнате воцарилось молчание.

— Неужели вдохновительницей этой идеи была наша мать? — спросил Тристан.

— Да. Она прикладывала немалые усилия, снова и снова убеждая короля и Синклит в том, что женщины «одаренной» крови тоже имеют право обучаться магии. Она мечтала, что когда-нибудь они займут свое законное место рядом с магами и, может быть, даже станут членами Синклита. Моргана была удивительной женщиной и далеко опережала свое время. Однако окончательно склонить Синклит на свою сторону ей помог один совершенно неопровержимый довод, который было невозможно проигнорировать.

— Какой? — спросил Тристан.

— Ваше с Шайлихой появление на свет, а также лазурный свет, сопровождающий это событие и предсказанный Манускриптом. Событие, которого все мы давно ждали. Тристан, как мужчина с более сильной кровью, должен был править Евтракией, а после него, если бы возникла такая необходимость, королевский трон могла занять Шайлиха.

Принц с любопытством перегнулся через весь стол к Вигу.

— Именно поэтому и родились близнецы? Чтобы в случае моей гибели или же если мне не удастся объединить обе стороны магии, моя сестра прошла обучение и довела дело до конца?

— Именно так, — ответил Верховный маг. — Однако это далеко не исчерпывающее объяснение.

«Мой дорогой мальчик, ты о многом еще не догадываешься, — подумал он. — И возможно, никогда и не узнаешь, если мы не сможем найти средство, которое нейтрализует яд, циркулирующий в твоей крови».

— Однако сейчас не время углубляться в подробности. Марта, расскажи, как все произошло.

— Девочки играли во дворе, и тут внезапно налетели эти жуткие Птицы. Дункан попытался оказать им сопротивление, но они его убили. — Дрожащей рукой женщина вытащила доверенный ей свиток и положила его перед Вигом. — Тот, в коричневой коже, написал это кровью Дункана и велел мне передать принцу. Птицы похватали девочек и улетели куда-то на юг. Меня заставили сесть на одну из крылатых тварей, которая доставила меня сюда. И вот что важно, Верховный маг. Они, без сомнения, знают, где вы прячетесь и каким образом можно проникнуть в туннели, ведущие в катакомбы Редута. Человек в коричневой коже объяснил мне, что я должна в определенном месте прикоснуться к валуну, и он откатится, открывая вход. Я вошла и вскоре наткнулась вот на этого… — Марта указала рукой на гнома. — Когда рассказала ему обо всем, он привел меня к вам.

Тристан перевел взгляд на Шеннона.

— И что же тебя так сильно расстроило? — спросил принц. — Рассказ бедной женщины?

— Ну да, — отозвался гном. — За свои годы я повидал немало ужасов. Но похищение детей… — Голос Малютки, предательски задрожав, оборвался.

Принц сочувственно кивнул ему, развернул свиток и громко прочел написанное; с каждым словом его пальцы все сильнее сжимали пергамент.

«Сегодня мы захватили детей.

Это оказалось совсем нетрудно.

Ваш приспешник Дункан мертв, и я воспользовался его кровью, чтобы написать это послание.

Когда придет время, принц, и мы встретимся снова, ты будешь ползать в грязи у моих ног, словно покорный пес.

С.»

Чувствуя, как в его жилах забурлила кровь, Тристан с силой припечатал пергамент к столу и вскочил на ноги. Отшвырнув кресло, он принялся расхаживать по залу, громко стуча каблуками по мраморному полу.

Прижимая к себе Моргану, Шайлиха ошеломленно взирала на брата. Сейчас перед ней был не зрелый, владеющий собой мужчина, который в последнее время производил на нее такое сильное впечатление. Это был совсем другой Тристан. Этот человек был охвачен дикой яростью, направленной против всех, кто обрушил немыслимые беды на его любимую страну. В надежде на поддержку, принцесса посмотрела на Фегана. Тот движением головы дал понять, что сейчас не следует вмешиваться; сперва принц должен взять себя в руки.

Увечный маг понимал, что происходит с Тристаном — яд уже начал отравлять его кровь и, следовательно, воздействовать на разум. Первый приступ конвульсий был не за горами. Если они с Вигом не сумеют исцелить принца, он очень скоро может сделаться совершенно неуправляемым, и тогда даже их совместные усилия окажутся бесполезными.

Никто не двигался, не произносил ни слова; все ждали, пока Тристан придет в себя. Наконец ему удалось справиться с охватившим его гневом, с лица исчезло напряженное выражение; принц снова занял свое место за столом. Шайлиха накрыла его руку своей и улыбнулась.

Однако брат, что было на него совсем непохоже, не улыбнулся ей в ответ, устремив требовательный взгляд на Верховного мага.

— Хотелось бы, наконец, выслушать твои объяснения, — резко сказал он. — Что за Замок, о котором говорила эта женщина, и о каких детях шла речь?

— Меня это тоже крайне заинтересовало, — присоединился к нему Феган.

Виг глубоко вздохнул.

— Тристан, помнишь тот день, когда я привел тебя в Редут и показал помещения, где воспитывались сыновья «магов резерва»?

— Разумеется, — нетерпеливо бросил принц.

Тот день, среди многих других, ему никогда не забыть. Он прекрасно помнил этих мальчиков — совсем юных, но уже достигших поразительных успехов в искусстве магии.

— Так вот, они были, как принято говорить, лишь верхушкой айсберга.

— Что ты имеешь в виду? — спросил принц.

— Я имею в виду Замок, — ответил старик. — Когда твоей матери удалось убедить членов Синклита обучать магии девочек, мы решили, что это должно происходить отдельно от мальчиков — и в полной тайне. Даже среди «магов резерва» немногие знали о том, что происходит. Видишь ли, несмотря на то, что Война с волшебницами давно закончилась, многие по-прежнему были категорически против практикования магии женщинами. Мы хотели очень осторожно приучить народ к этой идее, чтобы избежать проявлений непонимания. Воспитанницы Замка не были волшебницами и уж конечно не практиковали Каприз. Это просто маленькие девочки, обучающиеся магии по тем же принципам, что и мы.

Разум Тристана окончательно прояснился от затуманивавшей его ярости, и он в который раз задался вопросом, сколько еще тайн скрывали от них с сестрой маги Синклита и родители.

— Для обучения магии отбирались девочки с «одаренной» кровью высокого качества, — продолжал Верховный маг. — Дункан был одним из наших лучших наставников. Я сам назначил его на этот пост. Его жена Марта помогала ему во всем. Среди «магов резерва» считалось весьма высокой честью, если его ребенка, сына или дочь, принимали на обучение. — На лицо Вига набежала скорбная тень. — А теперь наши наиболее одаренные дети в руках Рагнара и Скрунджа. И мы даже не знаем, для чего они им понадобились…

— А где он находится, этот Замок? — спросил увечный маг.

— На высокогорье между Лендиумом и Тенглвудом мы построили специально приспособленный для наших целей большой замок, — ответил Виг. — Он стоит на берегу Сип поры, у подножья гор Толенка.

— Похоже, вы тщательно выбирали место, отец, — вмешалась в разговор Селеста, впервые обратившись к Вигу подобным образом.

— Было важно, чтобы о нем никто не узнал, — ответил тот.

— И как давно Замок был создан? — продолжил свои расспросы Феган.

— Это произошло спустя пять лет после появления на свет Избранных. Нам понадобилось время, чтобы проникнуться этой идеей, выбрать подходящее для Замка место и отобрать первую группу девочек с наиболее «одаренной» кровью.

— Двадцать пять лет назад! — воскликнул Тристан, мельком отметив ошеломленное выражение на лице сестры. — Значит…

— Совершенно верно, — прервал его Верховный маг. — В Евтракии живет уже первое поколение взрослых, обученных магии женщин. При условии, конечно, что они остались в живых после вторжения Фаворитов и последовавших за ним бед.

— Полагаю, — произнес увечный маг, — что эти женщины каким-то образом связаны между собой? Уверен, королева Моргана обладала не только мудростью, но и определенным упрямством.

— Что ты хочешь сказать? — спросила Шайлиха.

— Если я правильно понимаю, — улыбнулся Феган, — было создано что-то вроде приложения к Братству «магов резерва». Тайная община сестер, если угодно, состоящая из обученных магии женщин. Таким образом, можно было бы достигнуть две цели.

— Продолжай, продолжай, — с улыбкой произнес Виг.

— Ну, прежде всего, когда дело дошло бы до обучения Шайлихи, граждане Евтракии приняли бы эту идею с большей готовностью, если бы в королевстве уже знали о существовании других обученных магии женщин. Неплохо придумано, мой дорогой друг, весьма неплохо.

— Ты очень любезен, — пробурчал Верховный маг. — А что ты имел в виду, говоря о второй цели?

— Создание этой тайной общины позволило бы королеве осуществить свое заветное желание — равенство мужчин и женщин «одаренной» крови. — Феган посмотрел на Шайлиху, на Тристана, рассмеялся и хлопнул себя по колену. — Я не имел счастья знать ваших родителей, но все, что я о них слышал, позволяет сделать один вывод: это были замечательные люди. — Он задумчиво потер подбородок. — Так что же? Женщины действительно практиковали магию?

— Да, — ответил Виг. — Но только втайне. Как и «маги резерва», они помогали людям в разных уголках страны. И, как и на «магов резерва», на них было наложено «заклинание смерти» — на случай, если бы какой-то из них вздумалось практиковать Каприз.

— Как их называют? — спросила Шайлиха.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, мужчин, обученных магии, называют «магами резерва». А женщин?

— Мы называем их «помощницами», — ответил слепой маг. — Как и «маги резерва», они носят одинаковую одежду — темно-красные плащи с капюшонами. И у них на плече так же вытатуирован Парагон.

— Понятно, — откликнулся Феган. — Однако вы очень рисковали. А вдруг все это выплыло бы наружу?

— Война была закончена более трехсот лет назад, — возразил Виг, — а королева умела добиваться своего. — Он с улыбкой обратил лицо в сторону Тристана и Шайлихи.

— Все меняется, не правда ли? — Лицо увечного мага приняло серьезное выражение. — И где теперь эти женщины?

Его собрат вздохнул; чувствовалось, что ему тяжело отвечать на этот вопрос.

— Не знаю.

— Не знаешь? — с явным неодобрением переспросил Феган.

— По выходе из Замка они, как и «маги резерва», были вольны селиться там, где им угодно, — ответил Виг. — Синклит собирался сделать официальное сообщение о существовании сестринской общины, но… не успел. Что же касается того, где жила каждая из них… Эти сведения были у Тритиаса. Увы, как вам известно, он погиб вместе с остальными членами Синклита.

— А Тритиас вел какие-нибудь записи? — продолжал допытываться увечный маг.

— Вел, разумеется, вот только я не знаю, где их искать.

— «Маги резерва» знали о «помощницах»? — осведомился Тристан.

— Только отцы этих женщин. И они, конечно же, дали обет молчания. Сразу после твоей коронации Синклит собирался представить «магов резерва» и «помощниц» друг другу. Это был бы замечательный день, в особенности для твоей матери. Но тут произошло вторжение армии Шабаша. Твоя мать так и не дожила до осуществления своей мечты…

— Ты не думаешь, что «помощниц» ждет та же судьба, что и «магов резерва»? — спросил Феган.

— Вполне возможно, хотя лично мне это представляется маловероятным. Обучение «магов резерва» длилось гораздо дольше, чем «помощниц», — объяснил свою точку зрения Виг. — Самым старшим чуть больше тридцати лет. Следовательно, они несравненно менее опытны и, соответственно, менее могущественны, чем «маги резерва». К тому же, их гораздо меньше. И все же нет никакой уверенности, что все «помощницы» в безопасности. Наш враг, возможно, разыскивает их… или собирается заняться этим позднее.

Увечный маг почувствовал, что его собрат довольно болезненно воспринимает эту тему, и заговорил о другом.

— Друг мой, у нас имеется целый ряд оставшихся без ответа вопросов, — мрачным тоном заявил он.

— Верно. К примеру, зачем Рагнар и Скрундж похитили девочек? — согласился Виг. — Или что это за странное лазурное свечение, которое мы с Тристаном наблюдали в Пещере? То, что произошло в Замке, разумеется, ужасно, но есть, как ты сказал, и другие, более насущные проблемы. Необходимо сосредоточить все усилия на исцелении принца и решении загадки угасания силы Парагона. — Старик ощупью нашел руки Марты и взял их в свои. — Мой дорогой друг, я от всей души сочувствую твоему горю, и все же ситуация не оставляет нам выбора. Я хочу попросить тебя кое о чем — как ради себя самого, так и в интересах всего королевства. В том случае, конечно, если ты согласишься и дальше служить нашему делу.

Пожилая женщина истово кивнула.

— Я сделаю все, что тебе будет угодно, Верховный маг, — прошептала она.

— Во-первых, я хотел бы, чтобы ты помогла моей дочери, — сказал Виг. — Прожив свою жизнь фактически взаперти, она незнакома с реальностью, не знает ни истории, ни обычаев Евтракии. Будь любезна, расскажи ей все, что сможешь. Селеста может оказать нам весьма существенную помощь, ведь по «одаренности» ее кровь уступает качеством лишь крови Избранных. Думаю, в сложившейся ситуации лучше тебя ей не поможет никто.

Марта перевела взгляд на рыжеволосую красавицу.

— Сочту за честь, — ответила она. — А что во-вторых?

— Есть еще одно юное создание, которому может понадобиться твоя забота, — с улыбкой продолжал слепой маг. — Это дочь Шайлихи, нареченная в честь покойной королевы. Пожалуйста, прими малышку на свое попечение в случае, если принцессе придется покинуть Редут.

— Конечно, — ответила женщина.

Тристан одобрительно слушал Вига, но мысли его уже приняли другое направление. Пазалон. «На равнине Фарплейн стоят лагерем Птицы Рагнара. Чтобы одолеть их, я должен иметь в своем распоряжении Фаворитов».

Тягостные воспоминания нахлынули на принца. Призвать на помощь крылатых воинов — тогда он называл их не иначе как «убийцы»! — которые жестоко расправились с его родными! Хватит ли у него мужества на это?

— Друг мой, пора заканчивать разговоры, — заметил Феган, — и переходить к действиям. Нужно немедленно наложить перекрывающие «чары времени» на Селесту, а то Рагнар может опередить нас, — улыбнулся он. — Учитывая обстоятельства, честь эту, вероятно, следует предоставить тебе.

— Ты очень любезен, — откликнулся его собрат. Увечный маг посмотрел на гнома.

— Шеннон, дружище, покажи Марте помещения Редута, которые мы занимаем.

— Конечно, господин.

Гном открыл дверь и со всей галантностью, на какую был способен, предложил наставнице следовать за ним.

— Ну, приступай, Виг, — воскликнул Феган.

— Селеста, встань на колени передо мной, положи свои руки на мои, закрой глаза и склони голову, — велел Верховный маг.

Когда женщина выполнила его просьбу, он начал произносить заклинание:

Отныне тебя время будет обтекать, И действию его ты больше неподвластна. Недуг тебе не сможет угрожать. Всегда юна ты будешь и прекрасна.

Вокруг Селесты возникло лазурное мерцание. Оно постепенно разгоралось все ярче и ярче, а затем резко погасло.

— Поднимись, дочь моя, — произнес Виг. — Теперь тебя защищают наложенные мной «чары времени». Только не забывай, если почувствуешь что-то необычное — трепет, жар, — без промедления сообщи об этом. Подобное будет означать, что Рагнар отменил свое заклинание, и нам очень важно знать об этом.

— Хорошо, отец, — чуть охрипшим от волнения голосом отозвалась Селеста.

— Шайлиха, положи, будь любезна, малышку на стол, — сказал Феган.

Принцесса выполнила его просьбу; Моргану, казалось, ее действия ничуть не огорчили.

Увечный маг безмолвно велел открыться одному из ящичков, оттуда выпорхнул еще один чистый лист пергамента и опустился рядом с рукой девочки. На крошечном пальчике появился маленький надрез, из него вытекла капля крови. Моргана тут же залилась плачем, мать подхватила ее на руки и принялась покачивать. Постепенно малышка успокоилась.

Феган окропил кровь Морганы водой из Пещеры. На пергаменте начало возникать кровное имя девочки.

Всматриваясь в возникающий узор, Шайлиха испуганно прикрыла рукой рот. В кровном имени Морганы отсутствовала отцовская часть.

— С малышкой что-то происходит? — прижимая дочку к груди, испуганно спросила она. — Почему ее узор так отличается от других?

— Ничего страшного, принцесса, — успокаивающим тоном ответил Феган. — Твой муж, Фредерик, был человеком обычной крови, не так ли? Ну, так откуда же здесь взяться отцовской части? Так выглядят кровные имена всех, у кого один из родителей имеет обычную кровь.

— Ах, вот в чем дело, — с облегчением вздохнула Шайлиха.

— Однако приглядись к изображению, — продолжал увечный маг. — Что еще ты видишь?

Принцесса всмотрелась более внимательно и заметила в узоре такие же ответвления, как и на своем кровном имени.

— Нет! — воскликнула она. — Неужели наложенные на меня «отсроченные заклинания» передались и Моргане?

— Признаться, я ожидал этого, просто хотел убедиться собственными глазами, — улыбнулся Феган. — Теперь возникает вопрос: какой дар проявится у Морганы? Тот же, что и у тебя, или иной?

— В таком случае, — заметил Виг, — имеет смысл проверить кровь Избранного.

Увечный маг кивнул.

— Тристан, будь любезен… Принц послушно протянул руку.

По общему очертанию, как и ожидалось, узор кровного имени принца совпадал с именем Шайлихи, однако ответвлений в нем было гораздо больше.

Феган первым нарушил затянувшееся молчание.

— Как думаешь, Тристан, почему у тебя такой узор? — спросил он. — Есть у тебя на этот счет какие-нибудь идеи?

— Нет. Разве что сказывается воздействие яда в моей крови, — ответил принц.

— Это не причина, — возразил увечный маг. — Мы с Вигом видели имена тех, кто был отравлен мозговой жидкостью охотников за кровью, но ничего подобного в них не наблюдалось. Судя по виду, здесь целый набор «отсроченных заклинаний». Давайте отталкиваться от того, что нам известно. Что касается Шайлихи, мы пришли к выводу, что «отсроченные заклинания» в ее крови — результат действий Фейли. И, как мне кажется, такое предположение можно принять за основу. Принцесса провела с волшебницами достаточно времени, чтобы первая госпожа Шабаша успела выполнить задуманное. Другое дело — вы с Вигом. Ваше общение с волшебницами было непродолжительным. — Он помолчал, собираясь с мыслями. — Тристан, я полагаю, кто-то из волшебниц прикасался к тебе?

— Прикасался, конечно… Сакку во время нашего соития, — медленно заговорил, с трудом сглотнув, принц. — Она уверяла меня, что я получу величайшее удовольствие, на деле же все обернулось чудовищной болью. Эта боль пронзила тело от головы до пяток, и я едва не потерял сознание. Затем вокруг Сакку возникло мерцание. Тут же она заявила, что понесла от меня, и роды будут через три дня, однако на деле все произошло даже быстрее.

— Насколько мне помнится, Фейли собиралась использовать твое семя для создания сверхсуществ, которые должны были практиковать Каприз и стать правительницами мира?

— Да, это так.

Феган откинулся в кресле, задумчиво поглаживая кота.

— Скорее всего, тогда-то в твою кровь и были внедрены все эти «отсроченные заклинания», — словно размышляя вслух, задумчиво заговорил он. — Пока я знакомился с трактатом Эглофа, мне не давала покоя одна мысль. Неужели, думал я, можно внедрить «отсроченные заклинания» в кровь человека так, чтобы он сам не знал об этом? Такое мощное заклинание непременно должно вызвать немедленную, причем весьма бурную реакцию. В твоем случае, Тристан, это была испытанная тобой боль, хотя у различных людей реакции, скорее всего, проявляются по-разному. — Увечный маг помолчал, обводя взглядом собравшихся. — За время вашего пребывания в Цитадели произошло гораздо больше, чем вам это казалось.