Известно, как много необоснованных репрессий, потерь в кадрах мы имели в предвоенные годы. Не обошла стороной эта беда и промышленность вооружения. Не просто было принять меры, которые хоть в какой-то степени оградили наших работников от несправедливых обвинений, чаще всего исходивших от заказчиков.
      Следует отметить усилия, которые предпринимал в этом направлении Б. Л. Ванников. Он пытался убедить И. В. Сталина в необходимости принять соответствующее постановление правительства, но тот долго не давал согласия, сомневаясь в необходимости такого решения: а вдруг за этим кроется желание снизить требовательность к работникам оборонной промышленности "в ущерб государству". Иногда Сталин в ответ на такие жалобы говорил наркомам:
      - А что, у вас нет власти, чтобы защитить своих работников? Кого вы боитесь?
      Настойчивость Б. Л. Ванникова в конце концов возымела действие. Однажды Сталин сказал:
      - Дайте факты, и мы примем меры.
      Вот что вспоминает сам Борис Львович: "За фактами дело не стало. Именно в это время руководство ГАУ, недовольное поведением директора одного из орудийных заводов, командировало на это предприятие своего сотрудника для принятия мер.
      Этот посланец уже находился в пути, когда о нем было доложено ЦК партии. Сталин высказал возмущение и дал указание подготовить соответствующий проект, по которому предусматривалось, что директора артиллерийских заводов могут привлекаться к суду только решением Совета Народных Комиссаров СССР, а также был оговорен ряд условий, которые должны были упрочить положение и авторитет руководящих работников этих предприятий".
      На другой день И. В. Сталин сказал Б. Л. Ванникову по телефону:
      - Мы в ЦК ознакомились с вашим письмом и предложениями, с вами согласны и поддерживаем вас. Проект будет утвержден...
      Вскоре были даны необходимые указания и Наркомату обороны.
      В целом эти мероприятия сыграли положительную роль, однако издержки все-таки были. За две с половиной недели до начала войны был отстранен от должности и арестован, как уже говорилось, и сам Борис Львович Ванников. Его хороший друг, нарком авиапромышленности А. И. Шахурин вспоминает, как, оказавшись в кабинете Сталина, услышал от него:
      - Вы знаете, что Ванников немецкий шпион?
      - Удивлен! - ответил Шахурин и дал Борису Львовичу самую положительную характеристику.
      На это Сталин ничего не сказал, а спустя менее месяца после нападения гитлеровской Германии на нашу страну Ванникову прямо в тюрьму было передано его указание письменно изложить соображения относительно мер по развитию производства вооружения в условиях начавшихся военных действий.
      "Обстановка на фронте мне была неизвестна, - вспоминал уже после войны Б. Л. Ванников, - и поэтому я допускал, что в худшем случае у наших войск могли быть небольшие местные неудачи и что поставленный передо мной вопрос носит чисто профилактический характер. Кроме того, в моем положении мне оставалось лишь строить догадки о том, подтверждало или опровергало начало войны ранее принятые установки в области производства вооружения, с которыми я не соглашался.
      Конечно, составленную мною при таких обстоятельствах записку нельзя считать полноценной. Она могла быть значительно лучше, если бы я располагал нужной информацией.
      Так или иначе, записка, над которой я работал несколько дней, была передана И. В. Сталину. Я увидел ее у него в руках, когда был вызван им спустя некоторое время. Многие места оказались подчеркнутыми красным карандашом, и это показало мне, что записка была внимательно прочитана. В присутствии В. М. Молотова и Г. М. Маленкова Сталин сказал мне:
      - Ваша записка - прекрасный документ. Вы во многом были правы... Мы ошиблись..."
      Борис Львович рассказывал впоследствии, что Сталин попросил забыть все, что было связано с его арестом, и предложил стать заместителем наркома вооружения, а заканчивая разговор, в шутку сказал:
      - Я ведь тоже сидел в тюрьме.
      Даже в тот момент (надо представить волнение Ванникова) Борис Львович со свойственной ему находчивостью и смелостью ответил:
      - Вы, товарищ Сталин, сидели как народный герой, а я как враг народа.
      И. В. Сталин знал цену Б. Л. Ванникову. В начале 1942 года Бориса Львовича назначили наркомом боеприпасов, которым он и продолжал быть всю войну. Хочу еще раз подчеркнуть его исключительную роль в развитии промышленности вооружения, в стабилизации кадров, без которых нам не удалось бы столь быстро наладить производство в необходимых количествах и нужного качества оружия и боеприпасов для сражающейся армии.
      Еще один важный вывод, который дала прошедшая война. Крупные заводы вооружения не смогут быстро перестроить производство на новые виды военной техники и выпускать ее во все возрастающем масштабе, если не будут иметь своего станкостроения. Наивно полагать, что все нужды заводов обеспечит Наркомат или Министерство станкостроения. При самом лучшем раскладе промышленность вооружения получит, и то не полностью, типовые серийные станки. Обеспечить военную промышленность всеми специальными станками никто не в силах, особенно если это нужно будет сделать в сжатые сроки и в острых обстоятельствах. Многие заводы наркоматов оборонной промышленности создавали свое станкостроение уже в ходе войны. И мы, приезжая на свои заводы, внимательно смотрели за тем, чтобы там, где возможно, коллективы обеспечивались своими специальными станками.
      Далеко вперед смотрели партия и правительство в предвоенные годы, заботясь о пополнении станочным оборудованием промышленности вооружения как за счет собственных возможностей и страны, так и за счет импорта. ЦК ВКП(б) в то время нажимал на Наркомат внешней торговли, предупреждая о возможности ухудшения обстановки, когда поставки из-за границы могут прекратиться. Именно тогда Наркомату вооружения выделили около 200 миллионов рублей золотом для закупки импортного специального станочного и другого оборудования. По тому времени это была очень крупная сумма.
      Не все понимали необходимость таких мер. Работники Наркомата внешней торговли даже упрекали Наркомат вооружения в том, что он протащил это решение, и с выполнением его не спешили.
      "Когда И. В. Сталину доложили на одном из заседаний по вопросам обороны, что размещение импортных заказов задерживается, - вспоминает Б. Л. Ванников, он предложил немедленно выяснить причины. С этой целью вызвали представителей Наркомата внешней торговли. Они явились примерно через 20-30 минут. Согласно их объяснениям, задержка была вызвана трудностями размещения заказов, так как фирмы не соглашались принять предложенные Наркоматом вооружения сроки. Попутно представители Наркомата внешней торговли пожаловались на то, что заказаны очень дорогие станки, а один из них по стоимости равен сумме, получаемой за такое количество экспортируемой пшеницы, которая может занять трюмы большого парохода.
      Пример был очень яркий, и он привлек внимание".
      Помолчав, Сталин сказал:
      - Хлеб - это золото... Надо еще раз подумать.
      В ходе обсуждения Б. Л. Ванников заметил:
      - Если станки не будут своевременно заказаны, то в случае войны золото их не заменит.
      На этом заседании было подтверждено ранее принятое решение. Наркомат внешней торговли получил указание обеспечить закупку станков для заводов вооружения. И они были закуплены.
      Столь же важны на оборонных, да и на других заводах инструментальные цехи, которые всегда должны иметь большие резервные мощности. Они, эти резервные мощности, пригодятся и в мирное время - инструмент пойдет в народное хозяйство. А в случае надобности мощная инструментальная база выручит из самых затруднительных положений, позволит быстро перейти на выпуск нужной военной техники в необходимых количествах. До войны уделяли этому большое внимание. И в войну продолжали поступать так.
      Выручали нас и мощные заготовительные цехи, кузницы, прессовое хозяйство. Быстрая перестройка на новое изделие, а в войну это было обычным явлением, не вызывала кризиса в производстве. Мы не метались туда-сюда, чтобы заказать нужные нам поковки и штамповки. Заготовительные производства заводов вооружения - это сила, на которую можно уверенно опираться. Без этого мы "повязли" бы в хлопотах и на заводах, и в наркомате.
      Были в промышленности вооружения главные, базовые предприятия, которые располагали своей металлургией. В войну мы ее еще развивали, чтобы помогать тем, кто своего металлургического производства не имел. Ижевский сталеделательный завод обслуживал и собственные нужды, и нужды других предприятий стрелкового и авиационного вооружения. Металлурги наших артиллерийских заводов, расположенных на Урале, а также металлурги заводов "Баррикады" и "Большевик" давали необходимый стальной прокат и заготовки для артиллерийских заводов. Любая оборонная отрасль без своей специальной металлургии неполноценна. Это подтверждает опыт войны.
      Большую положительную.роль сыграла разработка в предвоенные годы мобилизационных планов и проведение мероприятий по их обеспечению. В связи с разработкой мобпланов тщательно анализировались вопросы пропорций в народном хозяйстве под углом зрения потребностей экономики военного времени, принимались меры по ликвидации диспропорций, обеспечению стратегическим сырьем, созданию необходимых мощностей в различных отраслях народного хозяйства и так далее. Каждое предприятие с участием военного ведомства разрабатывало мобилизационный план, который утверждался высшими инстанциями. Для подготовки к выполнению этого плана и контролю за ходом выполнения нужных мероприятий на каждом предприятии имелся небольшой мобилизационный аппарат, который вместе с руководителями предприятий проводил большую работу, связанную с комплектованием технической документации, подготовкой производства, а также кадров нужного направления и квалификации, созданием материальных резервов и т. д.
      Накопление мобилизационных резервов имело исключительно важное значение. На заводах создавались значительные запасы специального металла, металлургических заготовок, полуфабрикатов для всех операций, на весь технологический процесс и весь производственный цикл. Эти мобрезервы, созданные на всех артиллерийских и стрелковых заводах, на заводах, производивших боеприпасы и оптику, позволили пережить без серьезных сбоев тот тяжелейший период войны, когда проходила эвакуация промышленности и народное хозяйство лишилось во многом привычной кооперации. Наши предприятия неделями, а иногда и месяцами работали на своих запасах, обращение к ним позволяло, как это было в случае с Ижевским металлургическим заводом, не останавливать производство, что имело бы чрезвычайно неприятные последствия.
      Все это и другое, однако, не означает, что производство вооружения в войну было делом простым. Готовность промышленности вооружения, как и в целом оборонной промышленности и экономики страны, к работе с высочайшей интенсивностью и эффективностью означала, что у нас есть заводы, производственные площади, необходимое сырье и кадры. Однако неблагоприятно сложившийся ход военных событий настолько усложнил условия производства, потребовал такого напряжения сил и средств, что правильно будет сказать о втором рождении нашей промышленности, которое стало возможным в ходе начавшейся войны благодаря самоотверженности всех тружеников тыла и мерам, принятым партией и правительством. И сегодня думаешь как о величайшем подвиге об эвакуации и восстановлении производства на новых местах, о том величайшем напряжении, которым сопровождался выпуск оружия и боевой техники везде - и на новых и на старых базах. Если бы наш народ не обладал такой силой духа, если бы руководство страны оказалось не на высоте положения, то мы оказались бы в столь тяжелых условиях, из которых трудно было бы найти выход. А так мы могли противостоять любой военной и экономической мощи противника.
      Военная промышленность Германии, поначалу ориентированная гитлеровским руководством на молниеносную войну, работала вплоть до января 1942 года в ожидании предстоявшего сокращения военного производства. И только после сокрушительного разгрома фашистских войск под Москвой, когда стало окончательно ясно, что война затягивается, Гитлер издал новые директивы, в которых потребовал "в соответствии с изменившимся военным положением" приступить к осуществлению новых срочных программ производства вооружения. К выполнению этих программ привлекались и массы военнопленных вместе с иностранными рабочими. Новые военные заказы размещались не только в собственной стране, но и в оккупированных и союзных странах. Усиленно вывозилось сырье, материалы и оборудование из захваченных областей СССР. Все это позволило усилить рост производства вооружения и техники, доведя его до значительных объемов. Однако темпы и объем производства вооружения и техники у нас были значительно выше:
      Вспоминаю, как в конце декабря 1942 года, когда в стране уже было создано слаженное военное хозяйство, Д. Ф. Устинов вызвал к себе всех заместителей на экстренное заседание. Сам он ходил по кабинету и даже, как мне казалось, что-то шептал про себя. Заместители наркома, как обычно, садились за длинный стол, обмениваясь мнениями между собой. Когда все собрались, Дмитрий Федорович сказал, что был на заседании Государственного Комитета Обороны и что некоторые особенности настоящего периода необходимо знать и нам.
      На заседании ГКО Н. А. Вознесенский в присутствии наркомов подвел итоги работы народного хозяйства в первый период войны и дал анализ состояния экономики в настоящее время. Из его доклада следовало, что выпуск боевой техники и вооружения у нас в настоящее время по всем показателям превосходит производство в Германии с ее сателлитами. Но враг еще силен. Гитлер понял: молниеносная война у него не получилась. Если раньше, в период успеха своих войск, он даже давал указания о сокращении военного производства, то теперь принимает лихорадочные меры к его расширению. Фашистское руководство перераспределяет ресурсы, производит насильственную мобилизацию граждан в захваченных территориях, широко использует труд военнопленных. Производство боевой техники и вооружения в фашистском блоке постоянно растет.
      Затем выступил Сталин. Отметив, что кризис в народном хозяйстве мы преодолели, он обратил внимание на возможности Германии и ее союзников. Как подчеркнул он, производство вооружения в фашистском блоке идет вверх. В сравнении с 1941 годом сейчас выпускается самолетов и танков примерно наполовину больше, орудий калибра 75 мм и выше - почти в два раза больше,.минометов - в два с лишним раза. Таким образом, противник пытается, несмотря на серьезные неудачи, в том числе и сокрушительный разгром под Сталинградом, достигнуть военно-технического превосходства над нами и перехватить стратегическую инициативу.
      Госплану поручили тщательно взвесить и учесть все наши резервы. Возможности наращивания производства за счет перераспределения материальных ресурсов и рабочей силы мы, по существу, уже исчерпали. Значит, дальнейший рост должен обеспечиваться за счет внутренних возможностей каждой отрасли промышленности.
      Устинов прервал рассказ и спросил:
      - Вы поняли, товарищи, как обстоит дело и в чем наша задача? В конце совещания Сталин бросил такую фразу: "Создается впечатление, что мы еще длительное время будем воевать с Германией один на один. Союзники не торопятся с открытием второго фронта, так что рассчитывать надо только на себя".
      И Дмитрий Федорович закончил:
      - Не откладывая ни на один час, займитесь подсчетами. Свяжитесь с ГАУ, ВВС, наркоматами других отраслей, уточните, где у них наиболее слабые места, чтобы их укрепить, но не трогать ни ресурсов, ни людей на то, что сегодня еще может терпеть. По наиболее острым вопросам завтра к вечеру дайте предложения, согласованные с Госпланом. Что не согласуете, представьте мне, я лично встречусь с Вознесенским. Ясно?
      Мы разошлись по своим кабинетам. У меня невольно мелькнула мысль: какое счастье, что мы закончили эвакуацию и что заводы в Поволжье и Сибири с каждым днем уверенно набирают темпы выпуска оружия и будут продолжать их набирать. Теперь любая задача нам по плечу.
      Борьба за превосходство в вооружении и военной технике шла на протяжении всей войны. Каждая из противоборствующих сторон стремилась с наибольшей результативностью использовать в военных целях внутренние и внешние условия, людские, финансовые и материальные ресурсы. Экономическое противоборство представляло весьма сложную и во многом противоречивую картину. В ходе войны менялось соотношение сил, пересматривались направления и методы экономической борьбы. Нам удалось "переломить" неблагоприятное соотношение экономических потенциалов (за годы войны у нас было выплавлено стали и чугуна примерно в три раза, а каменного угля добыто почти в пять раз меньше, чем в фашистской Германии с ее сателлитами), сконцентрировав усилия на решении главной задачи производстве средств вооруженной борьбы. Надо учесть, что военная промышленность Германии на протяжении почти всей войны работала несравненно в лучших условиях, она оставалась на старых, обжитых базах, где усилия концентрировались лишь на увеличении выпуска военной продукции. Рост ее продолжался даже тогда, когда американская и английская авиация усилила бомбардировку промышленных объектов противника.
      Нам же пришлось мобилизовывать свои ресурсы в исключительно сложной и критической обстановке. Но мы использовали резервы, которыми не обладал враг. Ход войны подтвердил, что советская экономическая организация обладала более совершенными качествами и более высоким уровнем мобильности. В темпах и масштабах выпуска вооружения она превзошла чрезвычайно сильного соперника, опиравшегося на производственные и сырьевые ресурсы почти всей порабощенной Европы и использовавшего военно-экономический потенциал многих развитых капиталистических стран.
      Советский социалистический общественный и государственный строй обеспечил неизмеримо лучшую мобилизацию материальных средств страны и духовных сил народа на достижение победы. Превосходство нашей экономической системы и другие факторы позволили сосредоточить главные усилия экономики и производства именно там, где это было необходимо. Достижение военно-технического превосходства над немецко-фашистским вермахтом ярко свидетельствовало о неоспоримых преимуществах социалистического метода хозяйствования над буржуазным, об огромных резервах, заложенных в социалистической плановой организации, значительных дополнительных внутренних источниках. Социалистические экономические силы имеют такой побудительный стимул, обусловленный общностью интересов и единством целей всех трудящихся, какого не знала, не могла и не может знать капиталистическая система.
      С изменением обстановки на фронтах, по мере того как фашистские войска изгонялись с оккупированных ими территорий, мы стали восстанавливать заводы и на старых базах. Однако не за счет реэвакуации, а за счет дополнительных ресурсов. Лишь два завода в промышленности вооружения вернулись на старые места, оба вследствие того, что не могли работать на новом месте из-за отсутствия электроэнергии и неприспособленности помещений. Остальные заводы комплектовали за счет оборудования действующих заводов, получения нового, ремонта неисправного. Люди поступали также за счет набора и лишь незначительную часть - наиболее квалифицированные кадры - переводили с действующих заводов. Восстановленные на старых базах заводы сыграли свою роль в обеспечении фронта вооружением.
      В таком огромном деле не все, естественно, проходило гладко. Бывали недоразумения, досадные срывы и неувязки, однако то, что было сделано, заслуживает такой высокой оценки, которая дается выигранным величайшим сражениям войны. Маршал артиллерии Н. Д. Яковлев в своей книге "Об артиллерии и немного о себе" пишет: "...уже в конце 1941 года вооружение с Урала и Востока как с действующих ранее заводов, так и эвакуированных пошло в армию потоком".
      Министр вооружений Германии Шпеер время от времени докладывал Гитлеру, что делается все, чтобы обогнать русских, но русские, несмотря на все усилия, "обходят нас".
      Экономическая основа наших успехов в годы войны, что следует подчеркнуть еще раз, уходила корнями в первые пятилетки, которые привели к индустриализации страны, а в деревне - к коллективизации крестьянского хозяйства. Они были в культурной революции, способствовавшей созданию кадров советской интеллигенции, в том числе и инженерно-технической, в накоплении опыта хозяйственного руководства страной, в плановости экономики. Во всем этом просматривалась дальновидность и стратегическая зрелость Центрального Комитета ВКП(б), сумевшего выработать такую экономическую и оборонную политику, которая полностью оправдала себя в час суровых испытаний.
      В годы войны Центральный Комитет партии и созданный чрезвычайный орган управления всеми делами в государстве - Государственный Комитет Обороны - с неослабным вниманием занимались экономическими и оборонными вопросами. Могу подтвердить, что направляющую руку ЦК ВКП(б) и ГКО чувствовал в своей работе каждый, кто занимал руководящие, и не только руководящие посты в годы войны. Когда я, например, бывал в Удмуртии, где находился крупнейший центр производства вооружения, то почти ежедневно меня вызывали к телефону из Государственного Комитета Обороны или из Госплана СССР, где работала специальная группа, занимавшаяся нашим наркоматом. Все делалось для обеспечения фронта необходимым вооружением.
      Когда сейчас справедливо говорят об ошибках, допущенных И. В. Сталиным, объективная оценка его деятельности требует всестороннего рассмотрения фактов, нельзя упускать из виду и ту громадную положительную работу, которая была проделана под руководством Центрального Комитета партии, Советского правительства в предвоенные и военные годы.
      "В кабинет Председателя ГКО, - вспоминает начальник Тыла Красной Армии генерал А. В. Хрулев, - всегда свободно входили члены ГКО, которые докладывали подготовленные проекты постановлений - каждый по своему кругу деятельности. Сюда беспрерывно являлись военные руководители, наркомы и другие ответственные лица не только по вызову, но и по своей инициативе, если у них возникал крупный и неотложный вопрос. Заседаний ГКО в обычном понимании, т. е. с определенной повесткой дня, секретарями и протоколами, не было. Процедура согласования с Госпланом, наркоматами и ведомствами вопросов снабжения армии, в том числе организации новых производств, была упрощена до предела. Этому способствовало постоянное стремление руководителей каждой отрасли народного хозяйства ценой любых усилий быстрее сделать все необходимое для фронта, для разгрома врага. Созидательная инициатива центральных и местных работников била ключом. Любым нуждам армии они охотно шли навстречу ".
      Вооруженцы не подвели страну и армию. Если в бой уходил самолет, то с нашим надежным оружием; если шел танк, то все были уверены, что оружие, установленное на нем. не подведет; если выполнял задание боевой корабль, то его пушки метко разили врага. Бойцы, вооруженные с ног до головы и с неограниченным запасом боеприпасов, уверенно чувствовали себя на поле боя. Мы обеспечили оружием не только армию, но и партизан, а также воинов народных армий. А ведь потери в военной технике и вооружении были немалые. А потом еще одна война, правда уже быстротечная - с Японией, завершившаяся блистательной победой и благодаря изобилию в вооружении.
      Иногда спрашивают:
      - Как вы перестраивали производство на мирные рельсы?
      К концу Отечественной войны мысль работников заводов и наркомата работала уже и в направлении перестройки заводов, часть мощностей использовали для производства мирной продукции. Правильное решение многих вопросов давал предвоенный опыт.
      Вспоминаю встречу с К. Е. Ворошиловым на Ижевском заводе. Собравшись у него в вагоне, где мы докладывали о выполнении плана, производстве новых образцов вооружения, мы вдруг неожиданно услышали:
      - Вот, товарищи, сейчас у вас на заводах работает примерно в полтора-два раза больше рабочих и служащих, чем до войны. Кончим войну, что будете делать: отпустите часть рабочих или найдете им другую загрузку?
      Я сказал (а ведь шел 1942 год), что детально пока об этом не думали, но до войны делали продукцию для народного хозяйства, эта продукция и сейчас интересует многие отрасли и население. Начнем с того, чем кончили перед войной.
      Климент Ефремович заметил:
      - Обратите внимание вот на что. И после войны надо быть готовыми к осложнениям международной обстановки. Молодежь следует готовить к защите Родины. Для этого необходимо спортивное оружие - малокалиберные винтовки и пистолеты, стендовые ружья, а также мотоциклы - всего не перечислить. Вы меня поняли?
      Подобный разговор произошел спустя два года и с Главным маршалом артиллерии Н. Н. Вороновым, к которому я пришел, так как начальник ГАУ Н. Д. Яковлев был в отъезде.
      - Освоили, - говорю Николаю Николаевичу, - мы станковый пулемет конструктора Горюнова, на наркомат идет нажим, чтобы значительно увеличить его выпуск. Желание понятное: новый пулемет по боевым качествам превосходит пулемет Максима. Но чтобы наладить выпуск горюновских пулеметов, надо немного сбавить поставку "максимов". На заводе, где изготовляли станковые пулеметы, и так уже предел напряжению - и по количеству рабочих, и по оборудованию.
      Воронов немного подумал и сказал:
      - Хорошо. Увеличение плана по Горюнову на месяц отложим, а вы это время используете.
      Потом, поинтересовавшись положением на Тульском оружейном заводе и услышав мой ответ, Николай Николаевич неожиданно спросил:
      - А на охоте давно был, товарищ Новиков?
      - Давно, - ответил я, - иногда хочется поехать, да пока не получается. Какая охота, когда с наркомом уезжаем домой в четыре-пять утра, а к десяти-одиннадцати опять в наркомате.
      Воронов вздохнул:
      - Вот и у меня так же.
      Я знал, что он очень любит охоту и на зверя и на птицу, хотя, глядя на его огромный рост, не подумаешь, что этот человек мог увлекаться таким подвижным занятием.
      Николай Николаевич закончил:
      - Теперь война идет к закату, и вам стоит уже готовиться к производству охотничьих ружей, особенно в Туле, где великие мастера этого дела.
      Я согласился, добавив, что и сам часто думаю об этом.
      - Видишь, у нас уже мечты о мирных делах, - закончил Воронов, и мы тепло распрощались.
      Однако перейти на выпуск мирной продукции оказалось после войны не просто. Надо было доставать необходимое оборудование, заиметь новую оснастку, изготовить нужные приспособления и инструмент, наладить устойчивые связи с поставщиками, возобновить прежнюю кооперацию. Для решения этих и других вопросов требовалось время.
      Переход к производству мирной продукции многие заводы организовывали в два этапа. Вначале изготовляли наиболее простую продукцию, не требующую большой подготовки, и одновременно готовили выпуск более солидных изделий, которые начинали давать позднее.
      После войны я вновь приехал в Ижевск, чтобы решить некоторые вопросы, связанные с новыми условиями труда. Собрались в кабинете директора главный инженер С. С. Гинденсон, главный конструктор В. И. Лавренев, главный технолог А. Я. Фишер и другие руководители.
      Спросил:
      - Как думаете загружать завод с переводом промышленности на мирные рельсы?
      Гинденсон ответил, что начали подготовку к массовому выпуску мотоциклов повышенной мощности.
      - Но это займет не меньше года, - уточнил он. - Надо кое-что подстроить, организовать цехи, связанные с выпуском этих машин, сделать многое другое. А чтобы не простаивать, набрали заказов попроще.
      - Что же это за заказы?
      - Начали выпускать электрозакройные машины для швейных мастерских, машинки для стрижки волос, ножницы, машинки для стрижки овец, ножи и вилки к обеденному столу, коньки. Немного позднее станем делать перфораторы для горнорудной промышленности и электропилы для лесного хозяйства.
      Уточнил:
      - Как это загрузит завод?
      - Не полностью, но все-таки какое-то дело.
      Пошли по цехам. В одном уже изготовляли ножницы для стрижки овец. Увидел токаря Василия Коротаева.
      - Ну как дела?
      - Да что, Владимир Николаевич, скучноватая продукция, надо бы что-то повеселее.
      Говорю:
      - Повеселее-то повеселее, а вижу, что машинки-то еще не освоили.
      И в шутку добавил, что машинки для стрижки овец вначале на себе надо попробовать, а то животные вовсе без волос останутся, все выдерет такая недоведенная продукция.
      Посмеялись. На прощанье сказал, что скучать долго не придется. На 1946 год уже записали в план выпуск мотоциклов. Потом дадим продукцию и сложнее.
      Мотоциклы "ИЖ" ныне знают не только в нашей стране. Ижмашзавод в помощь ижевлянам стал выпускать мотоциклетные коляски. Позже в Ижевске организовали и производство легковых автомобилей.
      Ижевский механический завод, построенный в войну из дерева, преобразившийся к концу в современное механическое производство, занялся изготовлением охотничьих ружей, но уже не одностволок, как до войны, а ружей в разных вариантах, которые славятся до сих пор хорошим боем.
      Тульский арсенал возобновил производство охотничьих ружей, включая и ружья особой отделки. Выпуск их на тульском заводе в отдельные годы превышал 200 тысяч, хотя, надо сказать, добиться этого было далеко не просто - оружие требовало тщательной обработки и умелых рук. Выполнили и пожелание К. Е. Ворошилова о выпуске всех типов спортивного оружия.
      Оптики переключились на сложную мирную продукцию. Изготовление театральных биноклей при их возможностях можно считать просто эпизодом. Сотни тысяч фотоаппаратов, любительских и промышленных киноустановок, много другой продукции, включая прицелы для охотничьего и спортивного оружия, и даже производство хрустальных изделий стали поставлять заводы оптического стекла. Затем - приборы для геодезии, в дальнейшем - для космической техники.
      Какая-то часть заводов стала выпускать велосипеды, пылесосы, стиральные машины, холодильники и т. п. Развивалось производство металлорежущих станков и прессов. На Ковровском заводе еще и выпуск мотоциклов, но другой марки и другой мощности, чем в Ижевске. Большие возможности оборонных заводов использовали и для изготовления разных типов сельскохозяйственных машин.