Джонни сжала губы. Даффи могла говорить что угодно, но сестра отказывалась верить ее последнему заявлению.
– Он слишком хорош, чтобы упустить такой случай.
– Слишком хорош? – Даффи едва не поперхнулась смехом.
Затем, вспомнив, как ее влекло к нему через полную народа комнату, она перестала смеяться. Вблизи он, должно быть, великолепен. А великолепный мужчина ей нужен меньше всего. Она всегда портила отношения с любым мужчиной, с которым встречалась. Она устала от этого, но не была уверена, что когда-нибудь изменится.
– Ладно, пить с ним кофе идешь ты.
– Ты же знаешь, что я не могу, – сказала Джонни с явным сожалением.
– Но ты хочешь этого, – парировала Даффи. – Почему?
– Он такой романтичный, а в мужчине это очень ценно.
Теперь настала очередь Даффи сжимать губы. Пора прекратить разговор. Поведение сестры выходило за пределы простого сватовства от лица двойняшки. Муж Джонни был самым неромантичным мужчиной на свете, какого только встречала Даффи. И поэтому ее сестра оплакивала «такого романтичного» Хантера Джеймса.
– Я думаю, Дэвид не одобряет нуворишей.
Джонни возмущенно возразила:
– Я вовсе не всегда думаю так же, как Дэвид.
– Но ты всегда соглашаешься с ним.
Джонни вспыхнула:
– Это разные вещи. Иногда проще согласиться.
«И держать свои мысли при себе», – закончила про себя Даффи, но предпочла не высказывать этого вслух.
– Если хочешь, можешь велеть мне заткнуться, – собравшись с духом, задала она вопрос, который мучил ее многие годы, – но только объясни, почему ты вышла замуж за Дэвида?
– Я люблю его, и он уравновешивает меня, – быстро ответила Джонни.
– Уравновешивает? Ты хочешь сказать, держит под замком.
– Если ты называешь это так, ладно, пусть будет под замком.
Неожиданно Даффи решила, что она все поняла. Коснувшись руки сестры, она произнесла:
– О, Джонни, это из-за мамы, не так ли? Ты боишься, что, если тебе дать слишком много свободы, ты собьешься с пути истинного. – Странно, что она раньше никогда не высказывала этих слов вслух, но сейчас она сказала их и услышала, как правдиво они звучат.
– Я не думаю, – ответила Джонни медленно, – и это не тот случай, которым я хотела бы воспользоваться.
Именно Джонни застала их мать в постели с отцом Алоизиуса. Будучи в нежном восемнадцатилетнем возрасте, она вышла на цыпочках и поделилась своим открытием с Даффи, собираясь скрыть правду. Но Даффи вмешалась и помчалась на работу к отцу, чтобы обо всем ему сообщить.
– Было бы ужасно причинить человеку, которого ты любишь, такую же боль, как мать причинила нашему отцу, – сказала Даффи.
– Но он ее простил, и ты должна простить, – возразила Джонни.
Даффи не понравился поворот беседы.
– Мать всегда ведет себя так, будто считает, что я поступила подло. Может быть, ей давно уже следует простить меня?
– Я уверена, она простила, – горячо заговорила Джонни. – Только она не умеет этого показать.
Джонни всегда видела в людях только хорошее. В этом она походила на их отца, он тоже всегда играл роль миротворца.
– Ты намного лучше меня, – вздохнула Даффи. – Может, мне и не удается ладить с матерью именно потому, что мы слишком разные.
– Иногда просто нужно приложить чуть больше усилий. – Джонни посмотрела на свои часики. – Ну, так как насчет Хантера? Или ты боишься флиртовать с ним?
– Меня не может испугать ни один мужчина, – ответила Даффи. – Я боюсь себя.
– А… – Джонни перегнулась через стол и убрала с ее щеки прядь волос.
Этот простой жест был полон любви и участия, и Даффи почувствовала острую благодарность судьбе за то, что у нее такая сестра.
Джонни вытянула свои красивые наманикюренные пальцы.
– Помнишь, как я обгрызала себе ногти?
Даффи кивнула.
– И, пытаясь отучить меня от этого, ты сказала, что ничто не ценится так высоко, как умение избавляться от вредной привычки.
– Я помню, что говорила это.
Джонни посмотрела на свои руки и протянула Даффи жакет:
– Симпатичный, правда?
Даффи усмехнулась. Ее сестра никогда не шла напрямик, если можно было обойти, но всегда добивалась своего. Ну, действительно, кому и какой вред мог принести визит в кафетерий?
– Да ладно, ладно, я встречусь с этим парнем. Никакого десерта, только кофе.
Четыре двадцать. Хантера нет.
Четыре тридцать. Хантера все еще нет.
Даффи подтянула повыше рукава сестринского жакета и взглянула на часы. Ради Джонни она дала этому парню отсрочку еще на пять минут.
Право же, она делала это ради сестры. Ей следует забыть, что ее притягивало к Хантеру Джеймсу, как голодную рыбу наживка.
Даффи открыла свою репортерскую записную книжку и уставилась на левую исписанную страницу. Она должна Маргерит еще одну колонку «Доктор Любовь», но в последнее время она впала в период творческого застоя, приведшего к цейтноту, что, пожалуй, объясняется застоем ее собственной личной жизни.
Минутная стрелка ручных часиков Даффи ползла по кругу.
За очарованием, которое исходило от их матери, ни ее дочери, ни муж не замечали наносимого ею вреда. И Даффи, и ее сестра боялись, что они слишком похожи на мать, а значит, им недоступны здоровые, надежные отношения. В результате Джонни заняла одну позицию, Даффи – другую.
Даффи вздохнула и закрыла записную книжку.
Четыре тридцать пять. Принц Очарование не приходит, и Хантер Джеймс тоже.
Она встала, повернулась – и врезалась прямо в Хантера Джеймса.
Две сильных руки схватили ее за плечи.
– Держитесь, – сказал он. – Я не хотел сбивать вас с ног.
Через ткань жакета Даффи ощутила приятную теплоту его прикосновения к плечам. Прямо на нее смотрели темные глаза с тем же всезнающим загадочным выражением. Она разглядела его ресницы, густые и почти тяжелые, которые очень шли ко всему его оригинальному виду, так заинтересовавшему ее на благотворительном вечере для Клуба сирот. Хантер медленно разжал руки и отступил назад, не переставая изучать ее.
– Вы бросаете меня? – Задавая этот вопрос, он улыбнулся, и Даффи заметила, что с левой стороны его губы дернулись вверх.
Она не могла видеть этого той ночью.
Слишком притягательно. Лучше убить это опасное притяжение в зародыше.
– Да, бросаю. – Сказано достаточно резко, чтобы отшить любого парня.
Но Хантер только усмехнулся.
– Я ценю откровенность. – Он отодвинул два стула. – Предлагаю вам присоединиться ко мне.
Даффи села.
Хантер бросил взгляд на стойку кафетерия.
– Чего бы вы хотели?
«Вас».
– Крепкого, хорошо обжаренного кофе. Черного.
Хантер кивнул и направился к стойке. Когда он пересекал зал легкими большими шагами, Даффи не могла не восхититься им. Простые слаксы и тенниска повторяли линии его мускулистого тела, и ей нравилось на него смотреть…
Надо это прекратить прямо сейчас.
Даффи моргнула и заставила себя перевести взгляд на репортерскую записную книжку. Хантер Джеймс желал узнать, как поместить объявление о знакомстве. По крайней мере так он объяснил свой визит Джонни. Даффи ни на минуту не поверила в это, но никто его за язык не тянул – она заставит его придерживаться его собственной выдумки.
Хантер вернулся с двумя чашками: черный кофе был только в одной из них. Садясь, он сказал:
– Для меня кофе – повод получить свою дневную дозу сливок и сахара.
Даффи не могла не улыбнуться.
– Зная свое пристрастие к сладкому, боюсь, я не смогла бы ограничиться одной чашкой.
– Так, значит, вы не ратуете за чистоту кофе?
– Нет.
Он пристально смотрел на нее:
– Но вы отказываете себе в вещах, которые вам нравятся. Это что, форма самодисциплины?
– Я не говорила этого. – Даффи возразила слишком быстро, потому что именно это она и сказала.
Опять он изучал ее, как будто пытался решить какую-то важную задачу.
– Я люблю сладкое, но не захожу слишком далеко.
– Хм. – Хантер отпил кофе. – От какой же вашей любимой вещи вы способны отказаться?
В этот список можно было бы внести уйму вещей. Даффи заставила замолчать свой внутренний голос и ответила:
– От любого шоколада и, в канун Дня всех святых, от кандикорна.
– Неужели и от тыквенных семечек?
Она улыбнулась.
– Вы тоже любите их?
Хантер кивнул, усмехаясь.
– Мне всегда нравилось откусывать верхушку кандикорна. Вы представляете, есть каждую секцию…
– Да, точно, – поддержал Хантер, помешивая кофе и пронизывая ее взглядом, который пленил бы кого угодно.
Даффи пыталась защититься от него.
– Но это лакомство ужасно. Стоит начать, остановиться просто невозможно.
Глаза Хантера стали почти такими же темными, как кофе, к которому Даффи все еще не притронулась.
– На работе вы были другой, – сказал он.
– Что вы хотите этим сказать?
– Когда мы разговаривали с вами в «Кресент», вы были гораздо сдержаннее.
– Но ведь это естественно, не правда ли?
– Не уверен.
Теперь Хантер разглядывал ее руки, охватившие чашку кофе.
– Какое необычное кольцо, – произнес он.
Даффи подняла левую руку. Она унаследовала золотое кольцо с рубином от бабушки по отцовской линии.
– Спасибо. Это фамильная ценность.
Хантер отпил кофе.
– Итак, – продолжала она, не получив от него ответа, – не пора ли приступить? – Даффи быстро пролистала репортерскую книжечку, нашла пустую страницу и вынула ручку. – Вы хотите дать объявление о знакомстве?
Хантер посмотрел на рубиновое кольцо. Ценность, но фамильная ли? Или из семьи ее мужа? Замужем она или нет? Не может же он спросить прямо. Он не любил открывать свои мысли и слыл в деловых кругах совершенно бесстрастным. Но эта странным образом меняющаяся женщина сводила его с ума. Вместо красотки за рабочим столом вновь появился чарующий образ с благотворительного вечера.
Когда она наклонилась над записной книжкой, блестящие волосы упали на лицо. Пряди касались ее щеки.
Ручка стукнулась о поверхность стола, и она подняла голову.
– Вы передумали?
Хантер сделал еще один большой глоток кофе. Перед ним мелькали образы двух женщин с одним и тем же цветом волос и одинаковыми фигурами. На благотворительном вечере Даффодил Лэндри стояла бок о бок с женщиной, как две капли воды похожей на нее.
Он чуть не захлебнулся своим кофе.
У нее есть двойняшка – или он пришелец из космоса.
Конечно же, это не та женщина, которую он пригласил в кафе. Обрадовавшись, Хантер задал именно тот вопрос, который не собирался задавать:
– Вы замужем?
Ответом ему был смех.
– При чем тут это? Это имеет значение для подачи вашего объявления?
– Мой вопрос никак не связан с объявлением.
– А… – Даффи поиграла ручкой. – Мистер Джеймс, вы сказали, что вам нужна помощь в составлении объявления. Я взялась помочь вам в этом. Что-нибудь более… личное, что ли, чем этот обмен профессиональными навыками, не входит в мои обязанности.
Хантер откинулся на спинку стула. Итак, Даффи приняла игру. Он ухмыльнулся. Любым путем он должен разузнать то, что ему нужно. Его не касалось, зачем притворяется эта женщина и зачем та, другая, вступила в эту игру. Однако Хантер получал удовольствие от хорошо организованной охоты.
– Давайте напишем объявление.
– Для основной информации используются стандартные сокращения. Например, О – одинокий, И – человек интеллектуального труда, Б – белый, М – мужского пола. – Глядя на него, она спросила: – Для вас подошло бы ОБИМ?
– Вполне, – согласился Хантер. – А что подходит для вас?
Даффи покачала пальцем:
– Интервью с вами, а не со мной.
Подавшись вперед, Хантер попросил:
– Выручите меня. На какого рода объявление вы бы отреагировали?
Даффи погладила кончик носа указательным пальцем. Хантер изучал ее жесты и ловил себя на желании подражать им. Однако в его задачу не входило исследовать кончик ее носа. Он поерзал на стуле и приказал себе умерить пыл.
– Учтите, я никогда не отвечаю на такие вопросы…
Хантер улыбнулся и наклонился ближе к ней.
– Почему-то я и не рассчитывал, что вы ответите.
– А я почему-то думаю, что вам совсем не нужно давать объявление, чтобы найти женщину.
– Это мы с вами уже обсуждали.
Даффи прищурилась и опустила голову.
– Верно.
Подозрения Хантера находили подтверждение. Она не помнила, что уже спрашивала его, почему Хантер Джеймс хочет дать объявление о знакомстве. Не помнила, потому что он разговаривал с другой женщиной.
Интересно. Очень интересно. Но когда же она упомянет об этой незначительной подробности – если вообще упомянет?
Глава 5
Последний раз они с Джонни менялись ролями в выпускном классе школы. Даффи играла роль, отданную школьным режиссером ее более застенчивой сестре, и срывала бурные аплодисменты.
Тогда это была просто игра.
Теперь – реальная жизнь.
Надо было прервать разговор прямо сейчас и рассказать ему о подмене. Сестра говорила Даффи о причинах, побудивших Хантера дать объявление. Мистер Романтик ищет особенную женщину, которой нужен особенный мужчина.
Подняв глаза, она наткнулась на его испытующий взгляд, но вместо того, чтобы раскрыть карты, спросила:
– На какое объявление ответила бы я? Полагаю, мы сейчас с этим разберемся.
Хантер кивнул.
Даффи подумала о письмах, которые могли бы заполнить не только пространство между ними, но и всю комнату целиком. Она подумала о его достижениях и успехах в бизнесе. Но все ее мысли затмевал огонь, горящий в его глазах. «Просто описала бы тебя», – про себя сказала она.
– Ну, я бы опустила общие места, знаете, всякие там фразы типа «Ищу одинокую женщину, умеющую хорошо готовить и плавать».
– А если я это напишу, что тогда?
– Для вас это важно?
Хантер пододвинулся ближе к ней. Даффи с трудом могла сосредоточиться. Она нарисовала в блокноте круг, добавила к нему уши и завитушки волос на лысой макушке.
– Нет. – Он допил кофе. – Вы предлагаете мне описать себя вместо качеств той женщины, которую я ищу?
– А вы знаете, что вы ищете?
– Раньше мне казалось, что знаю. – Хантер взмахнул рукой так близко от Даффи, что ей стало интересно, что случилось бы, если б она протянула руку и дотронулась до него.
Конечно, она этого не сделает. Этот парень привык действовать решительно. Это ясно. Но так же ясно, что она не собирается отвечать ему тем же. Она уже не раз портила отношения таким вот образом. Даффи старалась быть более осторожной, когда поняла, что сама все портит и при этом причиняет боль мужчинам.
Все же она не смогла удержаться и взглянула на Хантера широко раскрытыми глазами – наивный взгляд номер четыре по десятибалльной шкале обольщения.
– Раньше?
Его рука слегка коснулась ее? Или она вообразила это легкое касание?
– До благотворительного вечера.
– Вы заигрываете со мной, мистер Джеймс?
Он улыбнулся и откинулся на спинку стула.
– Я никогда не заигрываю.
– И все же вы заигрываете! Я видела вас с женщиной, годящейся вам в бабушки. Она была абсолютно покорена вами. Не говоря уж о Тиффани Фиппс.
– Тиффани! – спохватился Хантер, взглянув на часы.
Даффи едва сдержалась, чтобы не скорчить гримасу, недостойную истинной леди. Теперь ей действительно было с ним весело. Она наслаждалась словесной пикировкой, да и какая женщина осталась бы равнодушной к таким интригующим взглядам? Наверняка у него назначено свидание с Тиффани – и та будет ловить на себе такие же настойчивые, испытующие взгляды и воспринимать те же недвусмысленные сигналы, которые он посылает, преследуя свою добычу.
Но вместо того, чтобы извиниться и тут же исчезнуть, Хантер протянул руку к ее пустой чашке.
– Еще кофе?
Испытав непростительное чувство самодовольства от того, что он остался с ней, а не помчался на свидание с Тиффани, Даффи кивнула, и Хантер понес обе чашки к стойке. Вместо того чтобы следить за ним жадным взором, она принялась писать.
Вспомнив, что сказала Джонни, Даффи написала:
В богатстве ли, в бедности ли, в болезни и здравии. Не отвечай на этот призыв, пока не узнаешь, что значит навсегда.
Слегка удивившись тому, как непринужденно родились у нее эти слова, Даффи закрыла записную книжку.
Когда Хантер поставил перед ней чашку кофе и снова сел на свое место, она спросила:
– Что бы вы сделали, если бы получили ответ, встретились и влюбились в нее, а она бы осталась равнодушной?
– О, этого бы не случилось.
– Вы ужасно самоуверенны!
Хантер помешал кофе и усмехнулся. Глядя на нее загадочным проницательным взором, он пояснил:
– Проблема в том, чтобы найти и полюбить нужную тебе женщину. Иначе… – Хантер пожал плечами. – Простите, не хочу показаться дерзким, но это слишком легко. Очень многие женщины смотрят только на внешность. – Отхлебнув кофе, он продолжил довольно сухо: – И нельзя сбрасывать со счетов деньги. Сложите это вместе, и женщины бросаются на тебя, как бык на красную тряпку.
– Ну-ну, – произнесла Даффи, уставившись взглядом в чашку. Хантеру Джеймсу нужен хороший урок не только любви, но и смирения. – И все же – почему бы этого не случилось?
– Дайте мне месяц – и я смогу покорить любую женщину.
Даффи чуть не поперхнулась кофе. Едва только ей удалось проглотить его, она воскликнула:
– Только не меня!
– Спорим?
– Спорим, – ответила она, не в силах удержаться от сарказма. – Как же я могу возразить, если, по вашим словам, ни одна женщина не в силах вам противиться?
И какой мужчина смог бы устоять перед Даффодил Лэндри? Хантер поерзал на стуле, стараясь казаться равнодушным к чарам этой столь эффектной блондинки. Догадывается ли она, каким магнетизмом обладает? Будь проклят Алоизиус, втянувший его в эту встречу с ним, с его невестой и Тиффани. Он мог бы гораздо дольше побыть здесь с Даффи. И все же пора закругляться. Хантер уже понял, что Даффи достаточно умна, но решил: чем меньше выказывать к ней интерес, тем быстрее добьешься ее внимания.
– Встретимся еще, чтобы дописать объявление? – равнодушно спросил он, пропуская мимо ушей колкость Даффи насчет пари.
– А вы действительно собираетесь опубликовать его?
В ее вопросе проскользнула тоскливая нотка разочарования или ему померещилось?
– А вы хотите, чтобы я подождал тридцать дней, прежде чем сделать это?
Даффи раскрыла записную книжку.
– Забудьте эти глупости. Вот черновой вариант. – Она подтолкнула к нему блокнот.
Хантер прочел написанные строки. Пораженный, он откинулся на стуле и изучающе посмотрел на нее. Она не похожа на экстрасенсов из Французского квартала. Эта молодая избалованная женщина из привилегированной части города восхитительна с головы до пят. И все-таки таких парней, как Хантер Джеймс, ей не удастся водить за нос. Он медленно произнес:
– Вы очень хорошо знаете, как добиться результата.
Даффи пожала плечами:
– Я журналист. Записываю, что вижу.
Она вырвала лист и протянула ему.
Хантер взял его, сложил и спрятал в карман. Потом встал и сказал:
– А я предприниматель. И заставляю события свершаться.
Слегка наклонившись вперед, он потянулся и легчайшим прикосновением большого пальца погладил кончик ее носа, то самое место, которое она до этого потирала в задумчивости. Также быстро, как и коснулся ее, Хантер убрал руку.
Даффи уставилась на него, явно растерявшись.
Очень довольный ее реакцией, он сделал два шага по направлению к выходу, но затем вернулся и прибавил:
– Ах да, передайте привет вашей сестре.
Ошеломленная, она выглядела весьма забавно. Хантер распахнул дверь и вышел, насвистывая. Тридцать дней? Нет, это не займет так много времени.
Три часа спустя Хантер свистел только ради того, чтобы поторопить официанта и таким образом поскорее закончить бесконечный обед.
– Летом в городе так тихо, – говорила Тиффани. – Если бы только судьи в федеральном суде поняли это! – Она повернулась к Хантеру уже в сотый раз за вечер, стараясь как можно ближе придвинуть к нему свое декольте и коснуться его. – Адвокаты, проходящие практику в государственном суде, даже не подозревают, как тяжело остальным. Весной мы должны работать вдвое больше, чтобы судьи могли взять отпуск. Они совершают круизы по Карибскому морю, а мы за них пашем.
– Но разве не интересно работать в федеральном суде?
Хантер старался избегать поверенных своей фирмы, правда, это не всегда ему удавалось. Развивающаяся компания постоянно имела дело с авторскими правами, патентами ценными бумагами.
Тиффани просияла:
– Ты так здорово рассказываешь.
Алоизиус расцвел.
– Хантер – первоклассный парень. – Невеста Алоизиуса улыбнулась ему, подняв бокал с вином.
Несмотря на то что сотрудничество с Алоизиусом принесло Хантеру немалую выгоду, будь он проклят, если помнит имя его невесты. Кристал? Крисси? Черт, она вполне может оказаться и Хризантемой. Бесспорно, из всех цветочных имен, которые Хантер знал, в этот момент ему больше всего нравилось имя Даффодил.
– А вот и наша первоклассная закуска, – сострил Хантер, разыгрывая веселье, которого на самом деле не испытывал.
Хуже свидания вслепую может быть только свидание с человеком, который тебя заведомо не интересует. Хантер не мог понять, зачем Алоизиус так упорно толкает его в объятия Тиффани, когда есть такая женщина, как Даффи. Он вспомнил мятежный огонек в глазах Даффи, когда он упомянул о Тиффани. Все-таки стоит рискнуть. Надо только спросить Алоизиуса, что у них было с Даффи.
– Я заказывала эскалоп, а не мидии, – недовольно заметила Тиффани официанту еще прежде, чем тот успел поставить тарелки на стол.
Официант, похожий на Урию Типа, без конца извинялся перед ней, при этом не прекращая обслуживать остальных. Хантер вспомнил бесконечные ночи своего детства, когда он ложился спать лишь с одним сандвичем с арахисовым маслом в брюхе.
Тиффани поменяла позу, слегка задев ногой ногу Хантера.
– Непросто найти сообразительного помощника.
Официант умчался за порцией эскалопов. Хантер подумывал уже о том, не придушить ли ему Тиффани, однако решил, что в борьбе с ней он-то как раз и погибнет, а она получит полную свободу и будет дальше мучить свои жертвы.
Невеста Алоизиуса сказала:
– Здесь очень важна профессиональная подготовка. Поэтому я пошла в HR.
Тиффани обаятельно улыбнулась:
– Ты имеешь в виду руководство кадрами? Понимаю, это то, чем люди занимаются, когда больше ничем не владеют.
– Нет, Тифф, – возразил Алоизиус. – HR – это хорошая специальность. У Крисси диплом Университета Тулейна.
Ресницы Тиффани затрепетали.
– Как очаровательно! Сколько же платят в HR? Крисси оторвала взгляд от своего напитка и посмотрела на Алоизиуса.
– Вполне достойно.
– Неужели? – Тиффани оперлась одной рукой на руку Хантера. – Однако, полагаю, не так, как в компаниях, специализирующихся на технологиях.
– Или как компаньону в юридической конторе, – подхватила Крисси. – Но ты ведь еще даже не компаньон, не так ли?
Браво, хотелось воскликнуть Хантеру. Крисси умела за себя постоять.
– Где же этот официант? – надула губки Тиффани.
Хантер едва сдержал себя, чтобы не бросить салфетку и не выскочить из залитого мягким светом зала. Вместо этого он произнес:
– Скажика, Тифф, я так понял, что вы с Даффодил Лэндри давние подруги?
Тиффани как раз сделала глоток вина. Услышав вопрос, она поперхнулась. Алоизиус вскочил, обогнул стол и похлопал ее по спине. Крисси без конца повторяла:
– Боже мой!
Подошел официант с новой порцией блюд, понаблюдал за сценой и ретировался. Хантеру показалось, что он заметил удовлетворенную улыбку на лице этого бедняги, которому еще недавно было не позавидовать.
Когда все улеглось, официант появился снова, поставил тарелку с эскалопом перед Тиффани и ушел.
– Есть некоторые вещи, Хантер, – сказала Тиффани, – о которых дамы не говорят.
– И джентльмены тоже, – добавил Алоизиус.
– Означает ли это, что ни один из вас не скажет мне, почему мне не следует знакомиться с Даффодил Лэндри?
Алоизиус и Тиффани переглянулись. При свечах и достаточно ярком освещении этого было трудно не заметить.
– И я тоже хотела бы знать, в чем тут секрет, – вмешалась Крисси. – Я твоя невеста, Алоизиус, так что, думаю, имею право знать.
– Сейчас узнаешь, – сказала Тиффани.
Она вдруг оказалась страшно занята своим эскалопом, а не Ханте-ром, за что последний возблагодарил про себя Бога.
– Ладно, Хантер, я думаю, ты тоже имеешь право знать, – произнес Алоизиус, не притронувшись к своему бифштексу. – Мать Даффи и мой отец были любовниками. Тогда разыгрался жуткий скандал. Но как бы там ни было, мы с Даффи сошлись. Я думаю, искали утешения, – добавил он с горечью. – Мы даже были помолвлены…
Крисси изумленно открыла рот.
– Ты никогда не рассказывал мне об этом.
– Ну извини. Сейчас это уже не имеет значения. Брат Тиффани, Эрик, должен был быть моим шафером на свадьбе, и в ночь перед репетицией свадьбы он и Даффи… ну, я думаю, вам и так все ясно.
Крисси промокнула лицо салфеткой.
Тиффани сосредоточенно резала эскалоп.
Хантер жевал свой бифштекс, размышляя о том, как, должно быть, Даффи было больно, если она решила таким образом наказать сына любовника своей матери. Или это просто был повод?
– Так что, думаю, теперь тебе понятно, почему мы ее недолюбливаем, – закончил Алоизиус.
Хантер кивнул. Тиффани отложила вилку.
– Забудь о ней, – сказала она. – От нее одни неприятности. При твоей жизни тебе нужна женщина, которая знает, как добиться успеха.
Крисси не притронулась к своей еде.
– Алоизиус, мне нужно поговорить с тобой. С глазу на глаз.
С видом приговоренного к смертной казни Алоизиус кивнул и последовал за Крисси в фойе.
– Вот это и называется идеальная пара, – съязвила Тиффани.
– Что ты имеешь в виду? – Хантер отрезал кусочек бифштекса.
– Она попросила – он ответил.
– Драная кошка, – пробормотал Хантер с набитым ртом.
– Что?
– Не важно, – отмахнулся Хантер.
Даффи покусывала кончик своей ручки, уставившись на чистый экран компьютера. Она печатала колонку на компьютере, но иногда стародавнее ощущение ручки между зубами навевало на нее вдохновение. Даффи перечитала письмо, на которое отвечала в этот раз, и снова подивилась тому, что иногда приходит в голову мужчинам.
Дорогой Доктор! Я очень надеюсь, что у Вас найдется для меня лекарство. Я делаю все возможное, чтобы завоевать любовь моей дамы сердца. Я приглашаю ее в рестораны, дарю ей цветы. Я мою ее машину, заполняю ее горючим каждую неделю. Я даже мил с ее собакой, а уж поверьте, если бы Вы хоть раз встретили этого крысеныша, Вас бы поразило мое терпение. Но она так и не хочет сказать мне «да». Она говорит, что любит меня, но не уверена, что мы подходим друг другу. Что еще я могу сделать?
Растерянный из округа Плакемайнс.
«Держу пари, ты звонишь ей каждый день. Нет, – поправила себя Даффи, – десять раз на дню».
А вот Хантер за те два дня, которые прошли с тех пор, как она – исключительно ради сестры – приняла его предложение выпить с ним кофе, не позвонил ей ни разу. Даффи отложила в сторону авторучку, и ее пальцы застучали по клавишам.
Дорогой Растерянный! Ну до чего же Вы недальновидны! Вы хотите завоевать внимание женщины? Постарайтесь не замечать ее!
«Да, но только после того, как вы уже сумели заинтересовать ее».
Эта мысль показалась Даффи настолько верной, что она тут же напечатала ее. Затем добавила:
Возможно, меня растерзают за то, что я скажу, но женщины любят властных мужчин. Мужчина-тряпка – это вчерашний день, хлюпики больше не в моде.
Властных, как Хантер Джеймс, черноглазый развратник, который заявил ей в лицо, что за тридцать дней он может покорить любую женщину.
Вам недостает уверенности в себе. Но если Вы хотите чего-то достаточно сильно, Вы должны быть готовы победить. Вот Ваше лекарство. Воспользуйтесь им. И сообщите мне о дне Вашей свадьбы.
Целых два дня Даффи только и думала что о Хантере Джеймсе – после того как нашла тысячу причин не думать о нем.
Он, конечно, и не собирался выполнять свою возмутительно хвастливую угрозу. Он говорил о пари только для того, чтобы ее позлить, а теперь, когда она приняла вызов, ему придется действовать.
Зазвонил телефон, и Даффи взглянула на него. Она не выносила, когда ее прерывали во время составления колонки «Доктор Любовь», – совершенно беспричинное раздражение, секретарша ведь понятия не имела, чем занимается общественный обозреватель Даффодил Лэндри.
Звонила Джонни.
Джонни, которая никогда не звонила Даффи на работу, а в последнее время редко звонила и домой.
– Что-нибудь случилось, сестренка?
Слова запрыгали на экране, и Даффи, ожидая ответа сестры, убрала лишние промежутки. Она в тот же вечер покорно – но не совсем правдиво – доложила Джонни о своей встрече в кафе с Хантером Джеймсом.
– О, ничего. Я просто хотела узнать, виделась ли ты с ним еще.
Даффи сжала трубку. Ей хотелось запретить сестре ее бесконечное сводничество, но она сдержалась.
– Нет. А почему я вообще должна?
– Дело в том, что сейчас принесли восхитительный букет цветов – от него.
Даффи резко выпрямилась, неожиданно испытав укол ревности. Она попыталась изобразить равнодушие.
– Правда? – Значит, Хантер перепутал их? – Как мило с его стороны.
– Не думаю, что цветы предназначены мне, – многозначительно произнесла Джонни.
