– У нас в семье нет секретов, правда, Тельма?
– Теперь перемешай масло с мукой, – проинструктировала Тельма.
Неловко держа ножи под углом друг к другу, Даффи попыталась перемешать масло с мукой.
Мать Хантера забрала ножи, а взамен дала незнакомое Даффи приспособление и сказала:
– Смеситель для теста. Я никогда им не пользуюсь, но тебе с ним будет удобнее. Так что же происходит между вами?
– Я попросил Даффи выйти за меня замуж, – сообщил Хантер.
– А она, как я понимаю, не согласилась? – Когда Тельма задавала этот вопрос, ее взгляд был устремлен куда-то между ними.
Хантер покачал головой.
– Можешь поверить в это? Она отказала твоему сыну.
Тельма, удивив Даффи, усмехнулась. Даффи была уверена, что в девяноста процентах случаев мать, несомненно, встала бы на защиту сына.
– Не сомневаюсь, это послужит тебе уроком, чтобы не задирал нос.
Хантер рассмеялся. Он вытер полотенцем руки и наклонился к Даффи:
– Делиться не так уж трудно, не находишь?
Она удивленно взглянула на него:
– Делиться? Ты имеешь в виду, рассказывать о личных проблемах в присутствии других людей?
Хантер кивнул:
– Я наконец-то понял, в чем главное различие между нашими семьями, это вовсе не деньги и не социальное положение. А то, что вы все скрываете ваши настоящие чувства. Все очень вежливы, но ваши эмоции скрыты под непроницаемой броней.
Даффи смотрела, какие изменения происходят в миске в результате ее манипуляций. Перемешиваясь с маслом, мука образовывала новую субстанцию. Даффи перехватила взгляд Хантера и сказала:
– Мы с Джонни делимся нашими проблемами чаще, чем другие члены семьи, но ни она, ни я не открываемся полностью.
Он взял ее за подбородок.
– Есть соображения, почему не открываетесь?
Даффи пожала плечами.
– Скорее всего, вы боитесь непонимания, – сказала Тельма. – Большинство из нас этого боится.
– Даффи, это так? – Хантер отпустил ее подбородок, но продолжал смотреть так пристально, будто заглядывал в ее душу. – Ты боишься, что мать оттолкнет тебя, если ты попытаешься прямо и открыто поговорить с ней о том деле?
Даффи не отводила взгляда от кругляша теста.
– Вероятно, да. Скорее всего, так бы и было. Но знаешь, ей не удастся оттолкнуть меня дальше, чем она это уже сделала.
– Браво! – воскликнула Тельма. – Теперь посыпь немного муки на эту доску, и я научу тебя раскатывать тесто.
– Браво, – отозвался тихим эхом Хантер, улыбаясь Даффи и дорезая последние кусочки персика.
Неделей позже Хантер мерил шагами свой рабочий кабинет. Ему казалось, что он добился значительного прогресса на пути убеждения Даффи в том, что вместе они сумеют решить все проблемы, однако после их возвращения из Пончатулы она попросила на время оставить ее в покое. Как она сказала, чтобы подумать. Даффи хотела его. Хантер был уверен в этом, поэтому не стал ей возражать и согласился.
Удобно расположившийся на кожаном диване Алоизиус, потягивая разбавленное водой виски, покачал головой.
– А что, если время работает против меня? Я уже сделал все, что мог, – сказал Хантер. – Я каждый день посылал цветы, и не какие-нибудь, а желтые нарциссы. Цветочник предупредил меня, что сегодня он, наверное, не сможет выполнить мой заказ.
Алоизиус созерцал содержимое своего бокала.
– Похоже, я немного переборщил с водой.
– Ты меня слушаешь?
– Я всегда тебя слушаю. Ты же сделал меня мультимиллионером. Как я могу не слушать тебя?
Хантер помолчал.
– Мне казалось, что ты был уже достаточно богатым, когда я встретил тебя.
Алоизиус пожал плечами:
– Всеобщее заблуждение.
– Что ты имеешь в виду?
– Мои предки были очень состоятельными людьми, когда же дело дошло до меня, банковский счет был уже почти на нуле.
– Хочешь сказать, что когда ты болтался по нашей компьютерной лаборатории и хвалился, как будешь финансировать самые умные, самые яркие, самые лучшие проекты, у тебя совсем не было на это денег?
Его деловой партнер снова пожал плечами:
– Может быть, мне и следовало сказать тебе правду, но в твоих идеях было столько здравого смысла, что я посчитал, что при моем имени и твоих мозгах банк дяди обязательно выделит необходимые деньги.
Хантер подошел к кожаному дивану стоимостью в несколько тысяч долларов.
– Не могу поверить, что ты только сейчас говоришь об этом.
– Ты же думал, что я богат. Это позволяло мне заботиться и о своих интересах наряду с интересами выдающегося Хантера Джеймса.
Хантер покачал головой:
– Если бы я знал!
– Я сразу понял, что игра стоит свеч, – сказал Алоизиус, – но у меня не было случая достойно отблагодарить тебя за то, что ты сделал нас обоих до неприличия богатыми. – Он глотнул виски. – Мне гораздо больше нравится быть богатым, чем бедным.
– Что в этом хорошего, если женщина, которую ты любишь, не с тобой? – Хантер снова зашагал по комнате.
– Я скажу тебе, что я собираюсь сделать, – объявил Алоизиус. – Это против моих правил, но, учитывая, как хорошо обернулись наши дела, это самое малое, что я могу для тебя сделать.
– И что же это? – Хантер слушал его вполуха, полагая, что Алоизиус предложит устроить ему встречу с очередной девчонкой, чтобы отвлечься от Даффи.
– Я собираюсь сообщить тебе, как покорить Даффи.
– Так-так. – Хантер резко повернулся к нему. – Значит, ты действительно простил ее?
Алоизиус хмыкнул.
– Не задавай лишних вопросов, а то я передумаю. Тем не менее вынужден заметить, что вы, похоже, предназначены друг другу судьбой, а кто я такой, чтобы стоять у вас на пути?
Хантер улыбнулся и увидел, что Алоизиус привстал и потянулся к журнальному столику. Покопавшись в куче коммерческих и деловых изданий, он вытащил старый выпуск «Кресент». Он пролистал его, перегнул на нужной странице и передал Хантеру.
Дорогой Растерянный! Ну до чего же Вы недальновидны! Вы хотите завоевать внимание женщины? Постарайтесь не замечать ее!
Нужно вернуть это Алоизйусу. Но Хантер продолжил чтение:
Вам недостает уверенности в себе. Но если Вы хотите чего-то достаточно сильно, Вы должны быть готовы победить.
Хантер вздохнул и все же дочитал до конца:
Вот Ваше лекарство. Воспользуйтесь им. И сообщите мне о дне Вашей свадьбы.
– Значит, вот в чем секрет? – Если учесть, что Даффи сама это написала, для Хантера был резон последовать ее совету.
Ведь сейчас даже экономка не впустила его в дом, с сожалением известив, что Даффи строго-настрого запретила принимать его. Даффи, сказала ему Сара, все еще думает.
– Вот так. – Алоизиус встал. – Пошли, старина, пообедаем.
– Я не голоден, – ответил Хантер. – Но спасибо, что попытался помочь с Даффи.
– Всегда рад. Давай, составь мне компанию и попрактикуйся в игнорировании Даффодил Лэндри. – обнял его за талию и, прежде чем Хантер понял, что происходит, вывел его из офиса и затолкал в лифт.
Глава 25
Это был прекрасный день для автомобильной прогулки по надводному шоссе через озеро Понтчартрейн, но Даффи была не в том настроении, чтобы восхищаться голубым небом, пушистыми белыми облаками и скользящими по глади озера парусами. Она направлялась в летний дом родителей.
Судя по всему, Хантер отступился от нее. После того как они вернулись из Пончатулы, он целую неделю осаждал ее, но затем, очевидно, успокоился. Перестали приносить цветы. Замолчал телефон. Он перестал появляться у ее двери.
Значит, она здорово все испортила. Похоже, отвадила Хантера, хотя в отличие от всех прежних случаев и не хотела этого делать.
Даффи ехала в летний дом родителей, чтобы встретиться с матерью и, наконец, откровенно поговорить с ней. А значит, еще и выяснить, обоснованно ли ее опасение, что она причинила боль Хантеру, как когда-то мать причинила боль отцу.
Даффи не могла винить его за то, что он отступился. Он был готов решать проблемы вместе с ней, а она настояла, чтобы он оставил ее одну. И потеряла лучшего из встречавшихся на ее пути мужчин. Но однажды она, несомненно, встретит кого-то еще и захочет пойти с ним до конца.
Вряд ли.
Измученная размышлениями на эту тему, Даффи вздохнула. Она устала от разговоров с собой и тосковала по Хантеру.
Ее мать была в патио – окруженном деревьями и цветами уютном дворике со сверкающим бассейном.
– Какой сюрприз, – сказала Марианна, оторвав взгляд от книги.
Даффи кивнула, обнаружив, что не имеет понятия, с чего начать разговор.
– Я так понимаю, что ты была где-то поблизости?
Даффи снова кивнула, чувствуя себя марионеткой. По отношению к ней мать всегда выступала в доминирующей роли, будто дергала за веревочки, и Даффи оставалось только делать ответные ходы. Она не смела перехватить инициативу.
Ничего, сегодня все будет по-другому.
– Я приехала поговорить с тобой по очень важному для меня вопросу, – сказала Даффи, усаживаясь на стул напротив шезлонга, в котором сидела мать.
– Что, дорогая, свадебные колокола?
Даффи покачала головой. Неужели Джонни проговорилась матери?
– Только не говори мне, что ты прогнала и этого красивого, богатого Хантера.
– Я не прогоняла его. – Она произнесла это сквозь зубы, потому что именно так она и поступила.
– Что ж, если он не делает предложения, это не имеет значения.
– Он сделал предложение, – возразила Даффи, – а я сказала «нет».
– Большинство девушек в твоем возрасте уже замужем.
Даффи посмотрела на мать:
– Ты хоть понимаешь, почему я сказала «нет»?
– Я видела молодого человека всего один раз, – ответила Марианна. – Вы с ним что, недостаточно совместимы?
– Если ты имеешь в виду постель, то мы были вполне совместимы. – Даффи не верилось, что она смогла сказать такое матери.
Матери, которая предпочитала делать вид, будто секса не существует. Матери, которая перекладывала на доктора обязанность объяснять им с Джонни, почему они должны принимать противозачаточные таблетки. Матери, которая трахала отца Алоизиуса прямо в собственном доме, в спальне, которую она делила с отцом Даффи.
– Незачем вдаваться в интимные подробности, – попыталась урезонить ее Марианна.
– Зачем ты это сделала?
– Что сделала?
– Трахнула мистера Каррира.
– Даффодил Лэндри! – Ее мать была явно шокирована. – Леди не пристало так говорить.
– Делать можно, а говорить нельзя, так, что ли? – Даффи вскочила, не в силах сдерживать волнение.
Она была уверена, что в основе ее боязни супружества лежал страх, что она окажется зеркальным отражением своей матери. Даффи знала, что, если не удастся прояснить этот вопрос сейчас, она не сможет решить, как ей жить дальше. Было очень мудро со стороны Хантера подтолкнуть ее к разговору с Марианной.
– Даффи, есть вещи, которые мать не должна объяснять своим детям, но, раз ты спрашиваешь, я скажу. Однако это будет единственный раз, когда я отвечаю на подобный твой вопрос. – Она отложила книгу. – Я вышла замуж в двадцать лет. У меня не было мужчин, кроме твоего отца. Когда в тот день в наш дом пришел Пьер, я оказалась во власти обстоятельств. Я люблю твоего отца, и он простил меня. Вот и все. – Она снова взяла книгу, а затем добавила: – Кстати, тебе тоже нужно было бы научиться прощать.
– О, – только и смогла сказать Даффи, снова усаживаясь на стул и пытаясь осмыслить слова матери.
Она понимала, чего недосказала, но что имела в виду ее мать: «Если бы ты не рассказала своему отцу, все прошло бы гораздо более гладко».
– Ты думаешь, я такая же, как ты?
Мать фыркнула.
– Нет, Даффодил. Думаю, тебя подбросили. Ты слишком впечатлительна, чтобы быть моей дочерью.
– Почему ты всегда ведешь себя так, будто ненавидишь меня?
Мать посмотрела на нее поверх солнцезащитных очков:
– Абсолютно глупое предположение. Я не ненавижу тебя. Я не понимаю тебя, но это совсем другое дело. А теперь почему бы тебе не пойти и не уладить дела с этим богатым Хантером Джеймсом, чтобы все мои друзья перестали наконец приставать с вопросом, когда ты угомонишься и выйдешь замуж?
– Правильно, – пробормотала Даффи, покидая патио, да и вообще этот красивый просторный дом.
Вот и весь чистосердечный разговор, но хорошо, что мать хотя бы не замкнулась. А, услышав из ее собственных уст, что у нее был только один этот адюльтер и только однажды, Даффи почувствовала себя немного лучше.
Она вздохнула и села в свою машину. Она не думала, что когда-нибудь сможет понять свою мать, но почувствовала, что с нее сняты злые чары.
Даффи проехала двадцать три из двадцати четырех миль по дамбе, когда в машине зазвонил телефон.
Это была Джонни, которая так рыдала, что Даффи не могла разобрать ничего из того, что она пыталась сказать.
– Успокойся, – попросила Даффи. – Что случилось?
– В Дэвида… стреляли! – Последовали рыдания.
Даффи стиснула телефонную трубку.
– Ты где?
Джонни удалось сообщить, что она находится на пути в больницу. У Даффи хватило сообразительности спросить, что это за больница, до того, как сестра отключилась, Джонни не сказала, насколько серьезно был ранен ее муж, но Даффи заторопилась в больницу, опасаясь самого худшего. Джонни не свойственно впадать в истерику.
Обычно пострадавших с пулевыми ранениями отвозили в благотворительный госпиталь, так что, возможно, Дэвид ранен не так уж серьезно, раз его туда не направили. А может быть, случилось нечто катастрофическое и раненых из-за большого наплыва помещают также и в Городской медицинский центр? Нет смысла гадать.
Пока Даффи сломя голову гнала машину через весь город, больше, чем тревога за сестру и зятя, ее занимала лишь одна мысль.
Что, если бы это был Хантер? Она представила себе мир без человека, которого она полюбила и которым восхищалась, но тем не менее покинула. Хантер, которого она впервые увидела на благотворительном вечере в пользу Клуба сирот, а затем в кафе, где он вел себя слишком самонадеянно и тем не менее оставался обезоруживающе обаятельным. И еще в Лас-Вегасе, где они так много узнали друг о друге…
Даффи ударила по тормозам, оказавшись в пробке, но при этом образ Хантера снова и снова возникал в ее воображении. И она пришла к твердому решению обязательно пойти к нему, от чего испытала огромное облегчение и прилив возбуждения. Если только она не опоздала.
Но прежде она должна откликнуться на призыв сестры о поддержке.
Выбравшись, наконец, из пробки, Даффи остановилась у самого счетчика для парковки и опустила в него единственную обнаруженную монету в четверть доллара, надеясь, что смотрители не отбуксируют ее машину на штрафную стоянку.
Не обнаружив Джонни в приемном отделении, Даффи решительно назвалась сестрой раненого и была препровождена в его палату.
Она не имела понятия, какая сцена предстанет перед ее глазами. Лежащий без сознания, но цепляющийся за жизнь Дэвид и сидящая рядом рыдающая Джонни?
Увидела же она то, чего ожидала меньше всего. А именно сидящего в постели Дэвида в окружении свиты с единственным признаком ранения в виде повязки на плече.
Джонни сидела рядом с ним, а по другую сторону кровати, к удивлению Даффи, стояла молоденькая практикантка, в которой она подозревала любовницу Дэвида. Девушку с видом собственника обнимал молодой человек с рыжими волосами.
Даффи остановилась в нерешительности, но Джонни заметила ее и окликнула.
– Спасибо, что пришла. Я, должно быть, сглупила, напугав тебя. Смотри, с ним, похоже, все в порядке!
– Да, я вижу, – сказала Даффи. – Но что произошло?
Ответила девушка-практикантка:
– Мистер Деврие спас меня.
– Ее экс-супруг решил, что может игнорировать не только судебный запрет, – пояснил Дэвид, – но и мою стойкость, и военную подготовку.
Джонни с сияющими глазами добавила:
– Он отнял пистолет у того мужчины и предотвратил несчастье. Мой герой!
Рыжеволосый молодой человек тоже не остался в стороне:
– Не знаю, как вас благодарить за то, что уберегли Нину. Как только вся эта история будет позади, мы сможем пожениться, и нам хотелось бы, чтобы вы с женой танцевали на нашей свадьбе.
Даффи ощутила стыд. Тоже мне, сыщица. Значит, Дэвид действительно ни в чем не виновен. Поддавшись порыву, она наклонилась и поцеловала его в щеку.
– Даффодил, не сон ли это? Чем я такое заслужил?
– Тем, что ты мой зять, причем живой и здоровый, – улыбнулась Даффи.
Она обняла Джонни и шепнула ей:
– Мне надо бежать. Предстоит сделать кое-что очень важное.
– Собираешься, наконец, ответить Хантеру? – взволнованно спросила Джонни.
Даффи не понравилось, что она так предсказуема.
– Иногда, сестрица, ты хочешь слишком много знать, – ответила Даффи и вышла из палаты, стараясь, насколько позволяли обстоятельства, сохранять достоинство.
Прежде чем отправиться на поиски Хантера, ей предстояло заехать еще в одно место.
Даффи подъехала к зданию «Кресент» и быстро прошла в свою кабинку. Она включила компьютер и, мурлыча что-то себе под нос, начала составлять прощальную колонку Доктора Любовь. Для этого ей не понадобились вопросы читателей. Она напечатала следующее:
Здравствуйте, Доктор Любовь! Человек, которого я люблю, попросил меня выйти за него замуж. Я боялась брать на себя долгосрочные обязательства, поэтому как дура ответила отказом. Теперь я поняла, что ради любви к нему стоило рискнуть и что риск заставил бы меня пересмотреть свое поведение. Но он перестал звонить мне и, боюсь, передумал жениться. Как мне сказать ему, что я теперь думаю по-другому? Желающая научиться жить вместе.
Не останавливаясь, Даффи принялась печатать ответ:
Здравствуй, Желающая/ Итак, ты говоришь, что готова пойти на риск и согласиться на долгую совместную жизнь с человеком, которого любишь? Так что же? Если он действительно передумал, значит, ты с самого начала дала ему правильный ответ. Если же он все еще хочет быть с тобой, то будет счастлив, когда ты появишься в дверях его дома. Ты говоришь о риске. Ты думаешь, он не тянул жребий, когда делал тебе предложение? Конечно, тянул и, несомненно, переживал, когда ты сказала «нет». Черт, парень, вероятно, до сих пор скулит и зализывает раны. Так что вперед, бери ноги в руки и рискуй. Иди к нему.
Доктор Любовь.
P.S. Сообщаю всем своим читателям, что это последний совет Доктора Любовь. Я наконец научилась обращать внимание на свои проблемы, а не отмахиваться от них, решая проблемы других людей.
Теперь, следуя собственному совету, я ухожу, чтобы сделать самый рискованный шаг в моей жизни.
Доктор Любовь, она же Даффодил Лэндри.
Маргерит, наверное, сойдет с ума от негодования. Но это не остановило Даффи от целенаправленных последующих действий: она записала готовую колонку на компакт-диск и распечатала сигнальный экземпляр написанного.
Чтобы все было, как полагается, Даффи написала заявление об увольнении и, уходя, опустила его в ящик редакторской почты.
Даффи знала, где он работает, и ей не при шлось тратить время на рыскание по центру города. Но по мере приближения к высотному офисному зданию, в котором располагалась компания Хантера, она обнаружила, что, к неудовольствию следовавших за ней водителей, останавливается на желтый свет.
Что, если его там нет? Что, если он уехал из города? Что, если он не хочет ее видеть и предупредил секретаря, как она экономку, что его для нее нет? Даффи покосилась на телефон, но поняла, что не сможет позвонить ему. Она должна встретиться с ним.
Сзади начали сигналить, и Даффи обнаружила, что, задумавшись, пропустила включение зеленого света. Она махнула рукой, извиняясь, и постаралась как можно скорее освободить перекресток, когда вновь зажегся зеленый свет. Нельзя поддаваться страху, теперь только вперед.
Нахмурившись, Хантер сидел за своим столом. Произошло ожидавшееся слияние компании, на что фондовая биржа отреагировала бурным пересмотром котировок.
Сегодня она стоила на чертову уйму больше, чем вчера. Алоизиус уже уехал, чтобы отпраздновать это событие с Крисси. Нет сомнений, что сейчас они покупают яхту или какую-нибудь другую дорогую игрушку.
А одному – какое удовольствие праздновать? Ходить одному по магазинам? Спать одному? Хантер достал старую записную книжку и открыл ее на букве «д». Сюда он записывал телефонные номера девчонок. Он прошелся по именам, размышляя над тем, стоит ли позвонить кому-либо из них.
Именно так поступил бы прежний Хантер. Позвонил бы и назначил свидание. Но это было до Даффи.
Отодвинув от себя записную книжку, Хантер выдвинул ящик стола, пошарил там и достал маленькую коробочку. Затем он встал из-за стола, взял под мышку свой портативный компьютер и вышел из кабинета. В холле сотрудники, которые тоже являлись держателями акций, продолжали праздновать.
Может быть, Алоизиус знал о Даффи что-то такое, чего не знал он, но Хантер начинал сомневаться в этом. Уже больше недели он добросовестно игнорировал ее, а она все еще не вступила с ним в контакт. Сколько еще ему сдерживать себя?
Он нажал кнопку вызова лифта, неожиданно почувствовав себя лучше, чем во все предшествующие дни. Забыть об игнорировании, забыть о том, что Даффи должна перебороть свои страхи. Ведь он – человек действия.
Он пойдет к ней.
Хантеру невыносимо было думать о ней, болезненно переживающей сложившуюся ситуацию, пытающейся решить, согласиться ли на брак с ним. А может быть, она и хотела бы переменить свое мнение, но не знает как? Даффи женщина гордая. Но Хантер не сомневался, что она любит его и нуждается в нем.
И он тоже чертовски нуждался в ней.
Скоростной лифт плавно скользнул вниз и остановился на сорок два этажа ниже его офиса. Хантер нетерпеливо ждал, когда откроются двери. Теперь, когда он решил отправиться к Даффи, ему не хотелось терять ни минуты.
Погруженный в свои мысли, Хантер шагнул вперед. В лифт входила женщина, и он инстинктивно отодвинулся в сторону, чтобы пропустить ее внутрь.
– Хантер?
Он всмотрелся.
– Даффи! – Он чуть не прошел мимо нее.
– Похоже, ты собираешься уходить… – сказала она, пожирая его взглядом, в то время как он с той же жадностью смотрел на нее.
– Нет, я собираюсь наверх, – ответил он. – Разве этот лифт не идет вверх?
Даффи нерешительно улыбнулась:
– Я должна кое-что сказать тебе.
Хантер нажал на кнопку «42» и прислонился к стенке. Только так ему удавалось сдерживаться и не дотрагиваться до нее, но он чувствовал, что набрасываться на Даффи нельзя, пока она не выскажет то, что считала нужным. Он начинал понимать, что общение – это средство, способствующее сохранению любви. Но это и великолепный секс, напомнил он себе с улыбкой.
– Ты меня слушаешь, Хантер?
– О да.
– Я понимаю, что тебе, может быть, уже все равно, но я осознала, что не хочу больше убегать от того, что должно произойти, только потому, что я боюсь этого. – Даффи выглядела смущенной. – Я понятно излагаю?
Хантер кивнул.
Но Даффи не была уверена в этом. Пусть за нее скажет ее колонка. Она передала ему лист бумаги. Глядя на Хантера, читавшего ее заключительный пассаж для «Кресент», она чувствовала, что если он передумал, то для нее это будет означать конец света.
– Иди сюда, – сказал он, пряча листок в карман. Даффи бросилась к нему, забыв обо всем.
– Я так скучала по тебе, – прошептала она. – Если ты все еще хочешь жениться на мне, то мой ответ «да».
Хантер крепко обнял ее. Даффи подняла лицо. Их губы встретились, а потом он сказал:
Даффи затаила дыхание.
– Ты все еще хочешь жениться на мне?
Он протянул руку и нажал на кнопку «Стоп». Лифт остановился. Хантер отпустил Даффи и полез в карман пиджака. Достав синюю бархатную коробочку, он сказал:
– Я думал, ты уже никогда не задашь мне этого вопроса.
Он надел кольцо ей на палец и поцеловал ее.
– Как это романтично, – сказала Даффи со счастливым вздохом.
