Обе женщины заметили Хантера, когда матрона с командирскими замашками обрушилась на него.
      – При таком отношении к работе, молодой человек, не рассчитывайте на то, что снова сможете заниматься у нас сбором денег.
      – Хантер? – Даффи произнесла на выдохе его имя и обратилась к напавшей на него возмущенной женщине: – Миссис Фэгот, разве вы больше не заинтересованы в денежном пожертвовании со стороны Хантера Джеймса?
      Женщина выпрямилась и заявила:
      – Я заинтересована в любых пожертвованиях на наше благородное дело по финансированию исследований женской онкологии. Но я также заинтересована в том, чтобы мой бокал наполнили шампанским, а молодой человек, похоже, считает это недостойным его внимания.
      Даффи на пару шагов отошла от Тиффани, чем очень порадовала Хантера.
      – Позвольте мне позаботиться о вашем шампанском, миссис Фэгот, – предложила Даффи, бросив на Хантера успокаивающий взгляд.
      – А как же этот бездельник-бармен?
      – Это не бармен, – объяснила ей Даффи. – Это Хантер Джеймс.
      Хантер слышал, как женщина хмыкнула, удаляясь вместе с Даффи. И вопреки всем его ожиданиям и планам он остался один на один с Тиффани Фиппс.
      Как Даффи удалось сделать это? Ловким маневром она ускользнула от него и оставила наедине с той, которую он меньше всего хотел видеть.
      – Значит, – одетая в розовое с блестками платье Тиффани приближалась к нему, покачивая бедрами, – ты оказываешь поддержку исследованиям груди? – При этом она провела пальцем с розовым маникюром по ложбинке между грудей вниз, до того места, где она уходила под платье.
      Владеет она десятью миллионами или нет, но Тиффани – это чума.
      – Я искал Даффи, – сказал Хантер, отступая назад. Тиффани тенью следовала за ним.
      – Но она слишком занята миссис Фэгот, чтобы заметить это.
      – Возможно.
      Тиффани одарила Хантера обольстительной улыбкой, и он вынужден был признать, что был момент в его жизни, когда он чуть не стал игрушкой в ее руках.
      Но это было до Даффи.
      Хантер отступил еще на шаг, надеясь на то, что Даффи увидит его и вернется, чтобы вырвать из лап Тиффани. Но что Тиффани наговорила ей?
      – Ты, случайно, не намекала Даффи, что у нас с тобой что-то было? – Хантер едва успел договорить, как наткнулся на маленький столик с цветами, и только его отменная реакция помешала вазе упасть на пол и разлететься вдребезги.
      Хантер содрогнулся от того, что промурлыкала в ответ Тиффани.
      Ему казалось, что кольцо прожжет дырку в кармане его брюк. И тут краем глаза он заметил пробирающуюся к выходу Даффи.
      – Стой! – крикнул он намного громче, чем намеревался, и все розовые дамы повернули головы на крик.
      Даже Тиффани растерянно остановилась. Хантер воспользовался представившейся возможностью и сбежал.
      За рекордно короткое время он пронесся по залу, выскочил наружу и помчался по боковой дорожке в сторону отъезжавшего «БМВ».
      Видя, что не успевает, он выскочил на дорогу перед машиной и поднял руки.
      К счастью для него и для их с Даффи потомства, она успела нажать на тормоз.
      И Хантер сел к ней в машину.
      Это позволило ему рассмотреть вблизи грозовое облако, набежавшее на лицо Даффи, что было явным признаком того, что он столкнулся с серьезной проблемой. Во всяком случае, это не было похоже на ту романтическую сцену встречи, которую он рисовал себе в мечтах. Глаза Даффи метали молнии.
      Запыхавшийся Хантер не успел даже захлопнуть дверь, как она рванула машину с места и влетела в транспортный поток улицы. Даффи была так расстроена, что не могла говорить. Ей следовало бы радоваться возвращению Хантера. Ей должно было бы льстить, что он отправился искать ее на мероприятии, о котором она собиралась представить репортаж.
      Он протянул к ней руку.
      – Даже не думай об этом, – сказала Даффи.
      – Что? – Шок на его лице не мог быть поддельным.
      – Не позволю касаться меня руками, которые трогали Тиффани Фиппс. – Ну вот, сказала. Господи, каким унижением это оборачивается против нее, особенно если вспомнить, как она сама использовала Эрика, брата Тиффани, чтобы причинить боль Алоизиусу.
      Хантер склонился к ней, почти загораживая стекло.
      – О чем ты говоришь?
      – Ты прекрасно знаешь о чем.
      – Это Тиффани, да? – Хантер горько засмеялся. – Да она для меня ничего не значит.
      – Ничего? – Даффи даже не подозревала, что способна так ревновать. – Наверное, мы говорим на разных языках, если для тебя провести с ней ночь после нашего возвращения из Лас-Вегаса ничего не значит!
      – Неужели ты поверила, что я мог сделать это?
      Даффи передернула плечами.
      – Ладно, был такой момент в моей жизни, это правда. Но это было до нашей с тобой встречи. Ты изменила меня, Даффи. Я вижу красивую женщину и говорю себе, что эта женщина не так красива, как Даффи, и совсем не так интересна. – С каждой фразой голос Хантера повышался, и в конце он уже почти кричал.
      Изумленная Даффи сбавила скорость и подъехала к обочине.
      Хантер продолжал:
      – Черт возьми, я вернулся из поездки надень раньше. Ты имеешь хоть какое-то понятие почему?
      Даффи покачала головой. Вызванная ревностью злость улетучивалась быстро, как июльская роса.
      – Чтобы просить тебя выйти за меня замуж!
      Хорошо, что она уже остановила машину и перевела рычаг в парковочное положение. В противном случае им понадобилась бы машина технической помощи, чтобы отбуксировать автомобиль после аварии. Она взглянула на Хантера:
      – Ты ведь не говорил этого, правда?
      Хантер полез в карман, покопался там и достал синюю бархатную коробочку.
      – О нет, – прошептала Даффи.
      Хантер попытался заглянуть ей в глаза.
      – Наверное, я делаю все не так, как следовало бы, но позволь, я доведу это до конца.
      Он открыл коробочку и протянул ей. Камни ярко вспыхнули в лучах заходящего солнца. Даффи сделала глубокий вдох и сказала:
      – Это лучшее из всех колец, которые я когда-либо видела.
      – Оно твое.
      Даффи покачала головой – медленно, неохотно. Она боялась произнести слова, из-за которых рисковала потерять единственный шанс стать счастливой, и все-таки считала себя обязанной сказать.
      – Я не могу выйти за тебя.
      – Еще как можешь.
      – Нет, не могу. – Ей следовало бы догадаться, что Хантер ни за что не удовлетворится простым «нет».
      – Не понимаю. Мы же прекрасно подходим друг другу.
      Почему он не говорит слова, начинающегося с буквы «л»? Даффи принялась рассматривать кольцо, потому что так было проще, чем встречаться взглядом с Хантером. А кольцо было потрясающим. Она не могла вообразить ничего совершеннее.
      Однако совершенство – это совсем не обязательно любовь на всю жизнь. Любовь требует искренности и честности, она предусматривает существование обязательств, а Даффи вовсе не была уверена, что кто-либо из них понимал это в достаточной для вступления в брак степени. Если бы она оказалась в такой ситуации раньше, она ответила бы согласием, а затем нашла бы способ отделаться от парня. Сейчас она по крайней мере стала немного мудрее.
      – Мне жаль, – прошептала она. – Правда, очень жаль.
      Хантер никак не мог смириться с тем, что она отказывает ему.
      – Ты можешь хотя бы объяснить, почему «нет»?
      – Ведь мы только что орали друг на друга, – аргументировала она.
      – У каждой пары случаются ссоры.
      – Мы недостаточно долго знаем друг друга.
      – Что значит недостаточно долго? – Хантер взял Даффи за руку, теряясь в догадках, из-за чего все пошло не так, и задаваясь вопросом, почему бы ему не надеть это уникальное кольцо ей на палец. – Недостаточно, чтобы понять, что я хочу каждое утро просыпаться рядом с тобой и делить с тобой горести и радости?
      Даффи моргнула, и Хантер испытующе посмотрел на нее. Неужели она растрогалась до слез? Тогда это определенно хороший знак.
      – Или недостаточно, чтобы понять, что я хочу иметь с тобой детей и совершить кругосветное путешествие? Недостаточно долго, чтобы догадаться, что ты хочешь того же самого, но боишься сказать «да»?
      – Я не боюсь.
      – Боишься. Ты боишься, что у нас ничего не получится и ты станешь обманывать меня, а я тебя. Мы возненавидим друг друга за то, что испортили красивую мечту, и на этом все кончится.
      Даффи ахнула.
      – Откуда тебе известно, о чем я думаю?
      Хантер взял коробочку и захлопнул крышку.
      – Потому что мы оба боимся одного и того же. Но знаешь, у меня все же хватает решимости попытаться наладить жизнь.
      – А ты думаешь, у меня ее нет?
      Даффи начинала выходить из себя. Хорошо. Хантер хотел разозлить ее, сильно разозлить. Ему это удалось. Она скажет ему правду, признается, что любит его и не может жить без него.
      Любовь. Хантер нахмурился. А он сказал, что любит ее?
      – Даффи…
      – Все равно я не могу выйти за тебя, потому что Доктор Любовь – это я!
      Она выпалила свое признание скороговоркой, и Хантер, озабоченный тем, что допустил промах, не сказав ей о своей любви, сначала не обратил внимания на ее слова. Но потом до него начал доходить смысл сказанного ею. Он переспросил:
      – Что значит, что Доктор Любовь – это ты?
      – Я веду эту колонку, – на удивление спокойно для такого сакраментального признания ответила Даффи.
      – Ты? – В воображении Хантера издевательски всплыл представлявшийся ему ранее неприятный образ склочницы с собранными в пучок седыми волосами. – О нет, скажи, что это не так!
      – Это так. Я придумала это, писала ответы, и о тебе написала тоже я. Именно о тебе, а не о каком-то твоем друге.
      – Да, я сказал, что это из-за друга. – Хантер смотрел на Даффи так, будто впервые увидел ее. – Но ведь и ты сказала, что не знаешь, кто этот Доктор?
      – Мы оба лгали.
      – Да уж.
      – И я понимаю, что сейчас, когда ты узнал правду, ты не захочешь жениться на мне, но зато у меня с души свалился огромный камень, – вздохнула Даффи, и выглядела она при этом очень грустной.
      – Что значит – не захочу на тебе жениться? – Хантер все никак не мог постичь ее логику. – Ведь если бы ты не вела ту колонку, я не отправился бы в «Кресент» на поиски этого Доктора Любовь, а Джонни не сказала бы, что ты пойдешь пить со мной кофе, и мы не сидели бы сейчас здесь.
      – Это самая прекрасная речь, которую мне когда-либо доводилось слышать, – сказала Даффи. Ее губы были приоткрыты, глаза блестели. Хантер наклонился и поцеловал ее в губы. Даффи ответила на поцелуй, но вдруг неожиданно отпрянула. – Но я все равно не могу выйти за тебя.
      – Значит, все-таки боишься?
      Она кивнула.
      – Я пообещала, что не стану разбивать твое сердце, поэтому, пока нутром не почувствую, что я именно та, кто нужен тебе, не смогу сказать «да».
      Хантер понял, что проиграл. Он видел, как она ускользала от него.
      – Даффи, не покидай меня. Мы можем вместе бороться с демонами внутри нас. В этом и заключается любовь. А я люблю тебя.
      Она заплакала. Даффи, которая никогда не плакала, открыто всхлипывала.
      – Ты такой хороший, – проговорила она, хлюпая носом. – Я всем причиняла боль, с кем бы из парней ни встречалась, но по крайней мере сейчас у меня хватит ума, чтобы остановиться, прежде чем я причиню боль тебе.
      Хантер не знал, что ей сказать. Даффи не была готова поверить, что она уже не та раненая девчонка, которая из-за собственной боли наносила ответные удары.
      – Даффи, милая моя, – ласково обратился к ней Хантер, и, хотя у него на сердце было тоже тяжело, он не собирался сдаваться. – Поезжай сейчас домой и ложись спать. А завтра позвони мне, и мы со всем разберемся. – Он снял пальцем слезинку с ее щеки и добавил: – Вместе.
      Джонни не поверила, что Даффи сказала «нет».
      На следующее утро ни свет ни заря – Даффи еще спала – зазвонил телефон, и ее сестра, явно сгорая от нетерпения, но стараясь это скрыть, поинтересовалась, как дела.
      – Прекрасно, – ответила Даффи, поглаживая кошку, которая в отсутствие Хантера решила вернуться в ее постель.
      – Прекрасно – и это все? – В голосе Джонни сквозило удивление.
      Даффи понадобилась пара секунд, чтобы догадаться, что Хантер узнавал у Джонни размер кольца. А Даффи даже не попробовала надеть его на палец.
      – Я не могу выйти замуж за Хантера. – Она сама удивилась тому, с каким упрямством произнесла это.
      Это что? Просто упрямство или ее принципиальность?
      – Почему не можешь? – поразилась Джонни. – Вы прекрасно подходите друг другу.
      Ну вот, опять это слово «прекрасно».
      – Почему ты так решила?
      – Вы способны дать счастье друг другу. Я никогда не видела тебя такой окрыленной, как с Хантером.
      С этим Даффи не могла не согласиться.
      – О, Джонни, я люблю его!
      – Так отчего же не выйти за него?
      – А если я испорчу все? Если я причиню ему боль, или он мне, или через несколько лет мы поймем, что мы не такая уж прекрасная пара?
      – Если бы каждый так говорил, то никто не женился бы.
      – Тогда почему люди делают это?
      – Потому что это стоит того. Притирка друг к другу, поиск компромиссов и попытки научиться смотреть на мир глазами другого человека – все это приходит, и ты познаешь радость и покой, которые не достигаются иным способом.
      – Ничего себе, – отреагировала Даффи. – Ты испытываешь именно такие чувства к Дэвиду?
      – Да. – В голосе сестры зазвучали оборонительные нотки.
      – Мне так жаль, что я вела себя по-свински по отношению к Дэвиду, – принесла запоздалое извинение Даффи.
      – Все в порядке. Далеко не все люди подходят друг другу. Я имею в виду, что Хантер, к примеру, великолепный парень, но я не могла бы представить его в роли своего мужа.
      – А почему нет? – Теперь уже оборонялась Даффи.
      – Думаю, брак с ним был бы слишком утомительным для меня. Знаешь, такое впечатление, будто он всегда готов куда-то сорваться, при этом ты должна быть с ним и ни на шаг не отставать от него.
      – Я знаю, – сказала Даффи. – Но ведь это прекрасно.
      – Так-так!
      – Хантер сказал, что я боюсь, и это так и есть. – Даффи стиснула в руке телефонную трубку в надежде, что вопреки здравому смыслу сестра скажет ей какую-то магическую фразу, которая произведет революцию в ее сознании, и она сможет изменить свое решение.
      – Одной тебе дано знать, когда придет подходящее время, – сказала Джонни, и с учетом того, что она была старше Даффи всего на пятнадцать минут, в ее устах это прозвучало мудрее, чем следовало бы. – Но не иди на поводу у одного рассудка, прислушивайся также и к своему сердцу.
      С этим мудрым пожеланием, которое странно перекликалось с тем, что Доктор Любовь посоветовала Озадаченной из Шалметта, Джонни повесила трубку.
      Даффи только натянула на голову одеяло, как послышался стук в дверь спальни.
      Хантер? Он пришел за ней? Он просил позвонить ему, но она не сделала этого. Даффи не знала, что он способен предпринять для того, чтобы убедить ее стать его женой. Но это решение должно было прийти из ее сердца.
      – Одну минутку, – откликнулась она, потянувшись за щеткой для волос.
      – Не торопитесь, – послышался голос ее экономки.
      Даффи отложила щетку, поднялась с кровати, надела свой самый старый и самый уютный банный халат и открыла дверь.
      Экономку едва было видно из-за огромного букета весенних цветов, большей частью желтых нарциссов.
      – Я подумала, что вам, вероятно, захочется, чтобы они стояли в спальне.
      – Ох, зачем же он сделал это?
      Экономка внесла букет в комнату. Цветов было так много, что она опустила корзину прямо на пол возле камина.
      – Наверное, все дело в том, что он любит вас.
      – Вы, Сара, безнадежно романтичны.
      У экономки обозначились ямочки на щеках.
      – Я так понимаю, что мистер Хантер нашел вас вчера вечером?
      Даффи нахмурилась.
      – О да, нашел.
      К счастью, зазвонил телефон, и экономка пошла ответить на звонок. Даффи была не в состоянии снова вспоминать все свои конфузы, недостатки и промахи. Она подошла к букету, надеясь обнаружить в нем карточку цветочного магазина.
      Между нарциссами и ирисами Даффи увидела миниатюрный конверт. Ее руки дрожали, когда она открывала его, гадая, что прочитает на карточке. Постарается ли он переубедить ее? Или будет ее поучать?
      В конверте оказалась не карточка магазина, как предполагала Даффи, а небольшой листок линованной бумаги. Она развернула его и узнала свой собственный почерк. Это удивило ее, но, вглядевшись в слова, она поняла, что Хантер не мог бы выбрать послания лучше. Она сама записала это на листке бумаги во время их первой встречи в кафе, когда он спросил, что она думает о тех взаимоотношениях, к которым он стремится.
       В богатстве ли, в бедности ли, в болезни и здравии. Не отвечай на этот призыв, пока не узнаешь, что значит навсегда.
      Но Хантер отредактировал и дополнил ее слова следующим образом:
       Пока не захочешь вместе открыть, что значит навсегда.
      Даффи разгладила листок и подошла к кровати, снова и снова перечитывая его. Ее кошка подняла голову, мигнула и будто бы нахмурилась. Даффи погладила ее шелковый мех и сказала:
      – Ты единственная, кто не хочет, чтобы я отбросила осторожность. Но ты пристрастна, Мей Уэст.
      Кошка выпустила когти и громко замурлыкала.
      Даффи забралась обратно в постель и с головой накрылась одеялом. Снова послышался стук.
      – Входите, Сара, – сказала она, даже не высунув головы.
      Даффи слышала, как открылась, а потом закрылась дверь. Мей Уэст вдруг перестала мурлыкать и спрыгнула с кровати. Даффи выглянула из-под одеяла.
      У двери стоял Хантер.
      – Хантер! – Даффи опустила одеяло, но, вспомнив, что она совершенно голая, снова натянула его до подбородка.
      – Красивые цветы, – сказал он, приближаясь к ней, и скользнул взглядом по ее телу. – Кто-то, должно быть, сходит с ума по тебе.
      – Что ты делаешь здесь? – спросила Даффи, необычайно взволнованная тем, что он пришел к ней, но настойчиво стараясь подавить в себе такое проявление слабости.
      Она считала, что после отказа выйти за него замуж не имеет права проявлять радость по поводу встречи с ним.
      Хантер с непроницаемым выражением на лице остановился у изножья ее кровати.
      – Ты еще не забыла о том, что собиралась учиться кататься на водных лыжах?
      Даффи забыла. Водные лыжи уже были ни к чему. После вчерашнего вечера они ее не интересовали.
      – Хантер, я не могу поехать в Пончатулу.
      Он обошел кровать и приблизился к ней сбоку.
      – Почему?
      – Потому. – Даффи приподнялась на подушках.
      Ей нужно было встать с кровати, чтобы нормально вести разговор, но халат лежал слишком далеко от нее, разговаривать же с Хантером голой было неудобно. Она знала, что стоит ему хотя бы прикоснуться к ней, и она сдастся. У них был потрясающий секс, но даже самый лучший секс не мог разрешить ее внутренние противоречия.
      – Тебе он нужен? – Хантер взял в руки халат, на который косилась Даффи, и помахал им перед ней.
      – Это было бы очень любезно с твоей стороны, – ответила она, стараясь сохранить серьезный вид, но невольно начиная улыбаться. – Если честно, Хантер, при сложившихся обстоятельствах ты не можешь ожидать, что я поеду к твоей матери.
      Он бросил халат на пол и неожиданно навис над Даффи, серьезно глядя ей в лицо. Его голос был хриплым.
      – Но я ожидаю. Ты согласилась учиться кататься на водных лыжах и взять урок кулинарии у Тельмы. А это, мисс Даффодил Лэндри, означает, что вы приняли на себя некие обязательства.
      Озадаченная его натиском, Даффи смотрела на Хантера, испытывая некоторое чувство вины.
      – Ты боишься принять серьезное решение, – сказал Хантер. – Что ж, тебе представляется возможность попрактиковаться в выполнении своих обещаний.
      – Тебе совсем не обязательно кричать, – заметила Даффи, сознавая, что выглядит по меньшей мере занудой.
      Хантер усмехнулся:
      – Зато ты меня слышишь.
      – Я думала, ты не захочешь больше меня видеть.
      – У тебя с головой все в порядке? – Хантер присел на край кровати. Его голос смягчился. – Что я сказал тебе вчера вечером?
      – Просил позвонить тебе, чтобы мы вместе постарались перебороть мои страхи, – прошептала Даффи.
      Хантер погладил ее по голове.
      – Даффи, когда любят, люди стараются помочь друг другу.
      Даффи перехватила его руку и поцеловала в ладонь. Хантер наклонился и прижался губами к ее лбу. Она обхватила его руками за шею. Но прежде чем она успела прильнуть губами к его рту, Хантер высвободился из ее объятий, поднялся с кровати и сказал:
      – Не расслабляться. Ты готова ехать со мной?
      Даффи собиралась держаться подальше от него и постараться самой одолеть своих демонов. Но Хантер оказался здесь, рядом, и хочет, чтобы они боролись вместе. Даффи не была уверена, что сможет решить проблему предлагаемым им способом, однако она должна была хотя бы попытаться сделать это. Она посмотрела прямо в его глаза и сказала:
      – Я поеду. – И ей показалось, что она сказала «я сделаю».
      Спустя несколько часов в кухне Тельмы Даффи намазала кончик носа и плечи солнцезащитным кремом и вымыла руки.
      – Я думала, что достаточно мазалась кремом, – грустно заметила она.
      Тельма достала из шкафчика пакет муки и шлепнула им об стол.
      – Это ты обгорела от отраженных в воде лучей, – сказала она.
      Насвистывая, вошел Хантер. Он остановился, взглянул на выстроенные в ряд на столе исходные ингредиенты для будущего торта и, как только мать отвернулась, подмигнул Даффи.
      Даффи покраснела до цвета обгоревших плеч. Именно на этом столе они занимались любовью, и Хантеру не нужно было говорить ни слова, чтобы она поняла, о чем он подумал.
      – Остальные подойдут к шести, – сказал Хантер. – Чем я могу помочь?
      Тельма повернулась и посмотрела на него с улыбкой.
      – По-моему, все же я правильно воспитала тебя. – не спеша отряхнула руки, а затем спросила: – Прежде чем разжечь гриль, не хочешь помочь с обучением Даффи?
      – Конечно. – Он расплылся в самой лукавой ухмылке. – Люблю давать уроки кулинарии. Предполагаются какие-нибудь закуски?
      – Для барбекю? – Тельма покачала головой. – Да, отвык ты от простой жизни. У нас будут ребрышки, кукуруза и картофельный салат. О, и пирог, конечно.
      – Если я ничего не испорчу, – вставила Даффи.
      – Не будь глупой. – Тельма подала ей передник, который надевался на шею и завязывался сзади на поясе. Прежде чем Даффи успела надеть его, подоспел Хантер и осторожно, стараясь не задеть обожженные плечи, накинул его ей на шею.
      – Пирог сделать проще простого, – сказала Тельма, доставая большую миску, чтобы замесить тесто.
      – Даффи отлично справилась с водными лыжами, – похвалил ее Хантер, завязав тесемки передника и шлепнув Даффи по ягодицам.
      – Молодец, – сказала Тельма. – Я рада, что вы это устроили. Было приятно закрыть магазин и немного развлечься.
      – Тебе надо чаще это делать, – заметил Хантер, высыпая в мойку персики из большой чаши. Он выбрал себе нож и принялся чистить фрукты.
      – Пожалуй. Я могла бы это делать, если бы ты, Хантер, и Даффи проводили здесь больше времени.
      Вот оно. Опасная зона. Даффи указала на миску для теста:
      – Что сюда класть сначала?
      Тельма бросила на нее проницательный взгляд, и Даффи поняла, что мать Хантера догадалась о ее намерении сменить тему разговора. От членов семьи Джеймс трудно утаить что-либо.
      – Муку. Сыпучие ингредиенты отмеряй вот этой посудой, а жидкие – этой. – Тельма указала на металлический и стеклянный стаканы. – Я обрадовалась, когда узнала, что Люси встречается с тем новым преподавателем высшей школы. Все хорошо, что хорошо кончается.
      Хантер кивнул, а Даффи высыпала указанное ей количество муки в миску, а потом – под руководством Тельмы – и все остальное, необходимое для пирога.
      – Надо же, у Даффи все получается, за что бы она ни бралась, – заявил Хантер определенно в ответ на собственные мысли.
      – Вот как? – Орудуя двумя острыми ножами, Тельма продемонстрировала искусство нарезки тонкими хлопьями холодного масла, а затем передала ножи Даффи.
      – Ну да. Она делает все осмысленно.
      – Это хорошая черта, – отметила Тельма, хлопнув ладонью по печи.
      – Вы не забыли, что я здесь? – вступила Даффи. – Вы говорите так, будто меня здесь нет.
      Хантер кивнул.
      – Тебя почти не было. – Он начал нарезать очищенные от кожуры персики.
      Даффи взглянула на него. Она не хотела обсуждать личные вопросы в присутствии его матери. Хантер улыбнулся ей и сказал: