Дрейк стоял у кромки тротуара и сквозь мелькающие мимо автомобили смотрел вслед Рейчел. Догонять ее было бесполезно: пока он доберется до своей машины, время уже уйдет. Кроме того, надо еще вернуться в «Хисторик хоумз» и предупредить, что Рейчел взяла отгул до конца дня; в общем, как сказал бы Фэйрчайлд, осуществлять контроль…
      Его опять охватила бессильная ярость. Контроль, как же! Он себя-то контролировать не способен – не может стереть из памяти ее потрясенное лицо с заострившимися от боли чертами…
      Дрейк перешел улицу и направился к дому, видеть который ему было уже тошно. Надо еще сочинить для Пеннелла с Фэйрчайлдом какую-нибудь историю, чтобы объяснить, почему нет Рейчел, потом найти ее и сказать, чтобы увольняться пришла сама.
      Сделав глубокий вдох, он рванул на себя дверь, чуть не разбив ее о стену. В голове бесконечным напевом звенели обвинения Рейчел. Неужели она права и он действительно не способен никому верить? Да, Рейчел скрыла от него истинную цель своего приезда в Новый Орлеан, но ведь это так понятно! Она хотела выяснить, что случилось с ее сестрой. Когда полицейское расследование заходит в тупик, родные потерпевших от полной беспомощности стремятся самостоятельно сдвинуть дело с мертвой точки. Просто Рейчел зашла дальше, чем обычно заходят другие. Разумеется, этого делать не следовало, но по крайней мере ясно, почему она вообще так поступила.
      Он тупо смотрел на пустой стол Рейчел и чувствовал себя предателем. Из кабинета вышел Пеннелл и вопросительно взглянул на него. Дрейк встряхнулся, прогоняя мучительные, бесполезные мысли.
      – Где Фэйрчайлд?
      – Повез Лолу обедать. А что?
      – Мне надо сказать ему… Впрочем, на самом деле не ему, а вам. Рейчел после обеда не будет, она взяла отгул.
      Пеннелл почесал бородку и бросил на Дрейка проницательный взгляд:
      – Да?
      – Она себя плохо почувствовала… и попросила передать вам, что поехала домой.
      Пеннелл вскинул голову, прищурился.
      – Утром она показалась мне вполне здоровой.
      Неожиданно Дрейк почувствовал себя мальчишкой, который пытается объяснить отцу своей девушки, почему она так поздно пришла домой. Нелепо, даже смешно. Пеннелл никогда не был для Рейчел настоящим отцом. Да, не был, и его теперешняя забота о ней ничего не значит.
      Потом в голову ему пришла еще одна неожиданная мысль: ведь он так и не спросил Рейчел, каково ей было услышать от Пеннелла, что тот – ее отец. Если она только сегодня утром узнала, кем ей приходится Пеннелл, это должно было больно ударить ее – куда больнее, чем его самого после рассказа Фэйрчайлда…
      Дрейк тщетно пытался не слышать голоса совести, но совесть точила его, как термиты – стены старого дома.
      – Что ты так уставился, Хантер? – нахмурился Уолли.
      – Нет, ничего, – промямлил Дрейк, отводя глаза. Оказывается, сам того не замечая, он разглядывал Пеннелла, ища в его лице сходство с лицом дочери.
      – Если Рейчел нездоровилось, почему она сама не подошла ко мне?
      О господи, да неужели он не отстанет, пока не получит полный отчет?! Дрейк вздохнул.
      – Ладно, скажу. Мы поссорились за обедом, и она ушла. Уверен, скоро она успокоится, и все будет в порядке.
      – Поссорились? Из-за чего?
      Притворяться раздраженным Дрейку не пришлось.
      – А вам, собственно, какое дело?
      – Да нет, я просто подумал… Черт побери, неужели она выложила тебе все, что я ей рассказал?
      Да о чем он, мать его так?!
      – Выложила? Что?
      Уолли вздохнул.
      – Я рассказал ей о том парне, которого ты убил в тюрьме.
      У Дрейка все внутри похолодело. Значит, Пеннелл сообщил ей и это? Она и без того считает его самовлюбленным, высокомерным ублюдком, а теперь еще узнала, что он убийца. И убежала. Ничего удивительного.
      – А вы-то откуда об этом знаете? – сквозь зубы спросил он.
      – А ты как думаешь? Взял бы я тебя на работу, не наведя справки? Мне рассказал начальник охраны твоей тюрьмы.
      Дрейк прикрыл глаза. Вот как, значит. Знал – и все-таки нанял. Впрочем, в глазах Пеннелла такая репутация скорее прибавила ему веса. Взять на работу человека, способного перерезать кому-то глотку, – это в его стиле.
      Почему же Рейчел даже не намекнула, что знает, хотя и называла его хулиганом и животным? Ведь могла назвать и убийцей! Почему воздержалась?
      Ладно, по крайней мере, теперь ясно, почему она так на него разозлилась. Очевидно, ей невыносима мысль о близости с человеком, отнявшим у другого человека жизнь…
      – Послушай, – Пеннелл замялся, – если она сразу помчалась рассказывать тебе об этом, тогда, наверно… э-э-э… об остальном тоже сказала?
      Дрейк замер.
      – Об остальном? То есть… о вашей семье?
      Пеннелл тихо застонал и присел на край стола.
      – Так, значит, ты все знаешь. А ведь я просил ее никому не говорить. Черт возьми, не понимаю, что меня дернуло откровенничать с нею! Она смотрела на меня своими огромными синими глазищами, и…
      – И вам просто захотелось все ей рассказать, – с упавшим сердцем закончил Дрейк.
      Итак, до сегодняшнего утра Рейчел не знала, кто такой Пеннелл. Она пошла к нему, рассчитывая получить информацию о левом бизнесе, а получила вот что. Ах, дьявол, значит, она не обманывала его! Наоборот, прибежала к нему сразу после такого удара, который не всякому дано выдержать. Прибежала, несмотря на то, что знала все о его темном прошлом, а он втоптал ее в грязь…
      Пеннелл не сводил с Дрейка внимательных глаз.
      – Тебе ведь она нравится?
      – Да, – не задумываясь, ответил Дрейк. – Да, очень.
      «Даже если она твоя дочь, – добавил он про себя. – Даже если теперь она считает меня сукиным сыном. Даже если она никогда больше не заговорит со мною».
      Не заговорит… Эта мысль мучила его сильнее всего, как бы яростно он ни защищался от нее. «Вот что бывает, когда подпускаешь кого-то к себе слишком близко», – думал он, скрипя зубами. Конечно, следовало бы задуматься о другом – что делать дальше, как глубже внедриться в тайный бизнес «Хисторик хоумз», – а он все терзал себя воспоминаниями о Рейчел…
      – Мне пора, – сказал он Пеннеллу. – На стройке у нас завал работы, и я не могу позволить себе болтаться здесь без дела.
      На лице Пеннелла отразилось что-то непонятное.
      – Ладно. Давай шагай.
      Дрейк пошел к двери, взялся за ручку, но тут Пеннелл снова окликнул его.
      – Да? – не оборачиваясь, отозвался Дрейк.
      – Прости, что рассказал Рейчел о твоих делах, Хантер, – сдавленно произнес Уолли. – Думаю, на это я особых прав не имел.
      Дрейку снова пришлось выдержать нешуточную борьбу с собой, чтобы не ответить резкостью. Когда все закончится, он еще скажет Пеннеллу, что думает об отцах, бросающих своих детей, но не сейчас. Сейчас надо выполнять распоряжение Фэйрчайлда, а не выступать с обличениями, и это, пожалуй, раздражало Дрейка сильнее всего.
      – Не беспокойтесь, – буркнул он вслух и вышел, с треском захлопнув за собой дверь.
      Так, теперь надо найти Рейчел и сказать ей… Впрочем, что он может ей сказать? Что она права? Что он – полное дерьмо и она заслуживает лучшего? Что он раскаивается?
      Да, правильно. Он раскаивается. Он сознает, что страшно виноват перед ней, хотя что толку? До сих пор извинения еще ни разу ему не помогли. Его раскаяние не удержало ни его отца, ни Анджелу – они все равно его бросили. И того, кого он убил в тюрьме, его раскаяние не воскресило…
      Господи, даже если бы Рейчел простила его, какая разница? Ведь за ее доверие ему все равно нечем отплатить. Да, он может защищать ее, пока идет расследование, может хоть сейчас заняться с ней любовью, но разве для такой, как Рейчел, этого достаточно? Ей нужно намного больше! Ей нужны слова любви, уверенность в будущем. Если она полюбит мужчину, то захочет стать его женой, родить ему детей…
      Внезапно Дрейк поймал себя на том, что тоже хочет этого. И если в целом мире есть кто-то, кому он доверился бы, то это Рейчел. Не в пример его отцу, она не отвернулась от него только потому, что он сидел в тюрьме. Не в пример Анджеле, даже не попыталась использовать его в своих целях. Да, он бросил ей в лицо жестокие слова, но в глубине души сам им не верил. И мерзко было говорить ей то, что сказал он.
      Да, да, вот именно! Он – мерзавец, со временем она это поймет, бросит его и будет совершенно права: он безбожно вспыльчив, давно разучился вежливо вести себя с людьми, он бросается на нее, как голодный волк, и ничто не может насытить его голода…
      Идя к машине, он вдруг заметил, что твердит одними губами: «Пожалуйста, не бросай меня!»
      Черт возьми, Рейчел уже вошла в его плоть и кровь и обладает силой, способной разрушить его и погубить. И потому ему следует держаться от нее подальше. Пусть увольняется на здоровье и идет дальше своей дорогой!
      Впрочем, говорить это себе можно было сколько угодно, но в душе его по-прежнему сидела заноза. Он не мог простить себе, что обидел Рейчел. Обидел после того, как она прошла через настоящий ад, выслушав признание Пеннелла. И оставлять ее один на один с этой болью было несправедливо. Она может не принять его извинений, но по крайней мере пусть выслушает. А потом он навсегда уберется из ее жизни. Потом…
      Но сначала все равно надо найти ее!

* * *

      Не обнаружив Рейчел в ее квартире, Дрейк медленно проехал по Саут-Кэрролтон-авеню, затем по Сент-Чарльз, вглядываясь в лица прохожих. Бесполезно. Куда же она пропала? От квартиры во Французском квартале у нее ключей нет, от явочной квартиры – тоже; в Новом Орлеане она совсем недавно, так что вряд ли здесь у нее много мест, где можно спрятаться. Или такие места есть?..
      Вдруг его осенило: Келли! Келли должна знать. Дрейк нажал на газ и помчался на угол Сент-Чарльз и Бродвея, к телефону-автомату. Черт, как он раньше не додумался? Разумеется, Рейчел должна была отправиться к сестре!
      Дрейк повернул на Бродвей, притормозил у телефонной будки, где, привалясь плечом к стеклу, болтал парень лет пятнадцати в пестрой майке, и чуть не сошел с ума от нетерпения, ожидая, пока тот повесит трубку. Наконец он набрал номер участка и спросил капитана Келли Брэдли. Бесстрастный голос велел подождать, а после небольшой паузы сообщил, что капитан Брэдли уехала и сегодня ее уже не будет.
      Дрейк шепотом выругался.
      – Ладно, а с майором Годшо я могу поговорить?
      После долгого молчания его милостиво соединили с Годшо.
      – Привет, Годшо, это Хантер, – начал Дрейк, услышав голос в трубке. – Мне надо переговорить с Келли. Ты не знаешь, как с ней связаться?
      На другом конце провода долго не отвечали.
      – Не имею ни малейшего понятия, – наконец мрачно сказал Годшо. – Она снята с расследования.
      Вот так сюрприз!
      – Это еще почему?
      – Я решил, что лучше отстранить капитана Брэдли от дела, когда узнал про ее личную заинтересованность в результате, – ледяным тоном отчеканил Годшо.
      Дрейк застонал от отчаяния. Если Годшо так реагирует, всего-навсего узнав про Си Джей, то что же он скажет, когда ему станет известно, что Келли – дочь того, за кем они охотятся? Впрочем, рассказывать ему об этом он не собирался: сейчас у него и так было много поводов для беспокойства. Тем более что Келли и сама пока скорее всего не знает, кем ей приходится Пеннелл.
      Дрейк крепче сжал в ладони трубку.
      – Дежурная сказала, что Келли сегодня уже не будет. Не мог бы ты выяснить, давно ли она ушла и куда собиралась?
      Снова молчание.
      – Это касается операции?
      Дрейк насторожился.
      – Нет. Это касается только Рейчел, и больше я тебе ничего не скажу. Так ты узнаешь, как мне найти Келли Брэдли?
      Годшо вздохнул.
      – Ладно. Подожди.
      Очевидно, Годшо отправился куда-то выяснять и через минуту вернулся.
      – Капитан Брэдли поехала домой минут пятнадцать назад. После того, как ей позвонила какая-то женщина.
      «Рейчел», – понял Дрейк и улыбнулся от облегчения.
      – Отлично, просто отлично. Слушай, мне надо с ней поговорить. Ты не продиктуешь адрес?
      – У Рейчел что-нибудь случилось?
      – Да, пожалуй, – с неохотой ответил Дрейк. – Фэйрчайлд знает обо всех сестрах Брэдли и поручил мне присматривал за Рейчел, чтобы не высовывалась.
      – Что-что?! – взорвался Годшо.
      – Долго рассказывать, и это может подождать. Так ты дашь мне адрес Келли или мы продолжаем играть в вопросы и ответы? У меня, честно говоря, минуты лишней нет.
      – Слушай, Хантер, ты иногда… – начал Годшо, но остановился и недовольно фыркнул. – Ладно, адрес дам, при условии, что потом получу от тебя подробный отчет.
      Он продиктовал адрес в Олд-Метэйри, который Дрейк тут же запомнил.
      – Спасибо. Как только разберусь с этим бардаком, сразу же все тебе расскажу.
      – Мне тоже есть что тебе рассказать. Про слежку за Жанной. Так что перезвони, как только освободишься, хорошо?
      – Конечно.
      Дрейк повесил трубку. Странно, ему было даже не любопытно, до чего докопались ребята Годшо. Все, чего он сейчас хотел, – найти Рейчел и поговорить с нею.
      И пока он этого не сделал, на стройку или еще куда бы то ни было он возвращаться не собирался.
 
      Когда Тед повернул на Джефферсон-хайвей, Лола отправила в рот еще одну пластинку жвачки, похлопала тяжелыми от туши ресницами и украдкой взглянула на него. Тед почти никогда не приглашал ее обедать, и теперь она не знала, что подумать. Он вообще вел себя странно после того, как Дрейк с Рейчел ушли из конторы: долго не держал у себя в кабинете Жанну, не флиртовал с нею, как обычно, а как только она ушла, пригласил Лолу обедать.
      Ну, не совсем пригласил… скорее приказал. Лола вздрогнула, гадая, не сердится ли он на нее. В тот, последний раз, когда он взбесился… Она нервно сглотнула слюну. Может, он наконец собрался наказать ее за то, что в пятницу отпустила Рейчел с деньгами на стройку?
      С той пятницы Лола не виделась с Тедом наедине, все выходные провела, ухаживая за Марко, только чтобы не попадаться ему на глаза. Самое ужасное, что Марко заявил, будто Тед… Нет, про это лучше совсем не думать, это неправда! Конечно, Тед вспыльчив, легко выходит из себя, но он не сделал бы того, в чем обвиняет его Марко. Правда, пару раз бывало, что он поколачивал ее – не сильно, чуть-чуть, – но только когда был очень зол. Ничего серьезного – так, ерунда…
      Почему же тогда ей сейчас так страшно?
      «Если Тед иногда и бывал со мною грубоват, что тут особенного, верно?» – уговаривала себя Лола. Зато он тратил на нее уйму денег и, когда хотел, делал так, что она чувствовала себя принцессой… Но куда он едет? Вот уже проскочили ресторанчик на Клервью, а дальше только Эйрлайн-хайвей. Разве там тоже можно пообедать?
      – К-куда мы едем? – яростно работая челюстями, спросила Лола.
      – К тебе.
      Сердце у нее забилось втрое быстрее.
      – Зачем?
      – Разве ты не сумеешь приготовить нам обед? – Тед игриво подмигнул ей. – Ты же знаешь, детка, я все выходные тебя не видел.
      Его взгляд раздевал ее, гладил, но не очень успокаивал. Не то чтобы Тед никогда не хотел развлечься с нею днем, но такое случалось только в выходные. По будням он строго придерживался режима и сидел в конторе от звонка до звонка; уйти с половины дня, даже если очень приспичит, было совсем не в его правилах.
      Между тем они уже подъехали к ее маленькому домику. Лола вышла из машины, внушая себе, что волноваться просто глупо. Если б Тед захотел наорать на нее из-за Рейчел и тех денег, то давно уже сделал бы это.
      И все-таки, когда они вошли и Тед повернулся к ней, сердце у нее ушло в пятки.
      – Что ты там наговорила Рейчел? – глядя на нее в упор, спокойно спросил он.
      В его зрачках полыхало такое бешенство, что все страхи Лолы тут же вернулись к ней.
      – Я… я не понимаю, о чем ты, – ответила она, бессознательно-защитным жестом прижимая руки к груди.
      Красивое лицо Теда потемнело.
      – Лола, сегодня Рейчел проявляла явно излишний интерес к Жанниной тележке. Ты ничего не рассказывала ей о Жанне?
      С минуту Лола оторопело смотрела на него. Потом вспомнила: она ведь и вправду говорила Рейчел, что Жанна проводит у Теда в кабинете слишком много времени. Ну и что? Ничего! Но Тед может подумать…
      – Н-нет, я ничего ей не рассказывала, – в отчаянии солгала она.
      Удар обрушился на нее почти сразу же – она даже не успела сообразить, в чем дело. Голова Лолы мотнулась в сторону, во рту стало солоно от крови.
      – Не надо мне врать, детка, – спокойно заметил Тед. – Я всегда вижу, когда ты врешь. – Помолчав, он обманчиво-нежно взял ее за подбородок. – Давай попробуем еще разок. Ты говорила Рейчел что-нибудь о Жанне?
      – Я т-только сказала, ч-что Жанна подолгу бывает у тебя в к-кабинете. И все! – Она умоляюще подняла к нему лицо, панически боясь, что он не поверит.
      Тед усмехнулся, пристально глядя на нее.
      – Видишь, как просто. Зачем же было говорить неправду? Такой пустяк Рейчел вполне могла заметить сама.
      От облегчения у Лолы подкосились ноги, и она истово закивала.
      – Да, конечно! Ты прав!
      Между тем Тед перестал улыбаться, его глаза опасно сузились.
      – Разумеется. Но тебя ведь не одно это беспокоит. Может, ты говорила Рейчел еще что-нибудь такое, что не хочешь повторить мне?
      Лола опять оцепенела от ужаса. Что, что еще она сказала Рейчел? А, про то, что Тед носит в чемодане смену белья. И про зарплату, которую почти всем выплачивают наличными… Но это Рейчел могла и сама заметить, когда выдавала конверты.
      Он схватил ее за подбородок и поднял ей голову, заставляя смотреть прямо ему в глаза.
      – Так что там, детка? Что еще ты наболтала Рейчел такого, о чем мне следует знать?
      У Лолы на лбу выступили капельки пота.
      – Н-ничего. Ничего, клянусь!
      Хоть она и пыталась скрыть животный ужас, лицо, как видно, выдало ее, потому что Тед размахнулся и сильно ударил ее по другой щеке. Лола прижала ладонь к горящей, как от ожога, коже и разрыдалась, хотя прекрасно знала, что Тед не выносит ее слез и всегда злится еще больше.
      – П-прошу тебя, Тед, – всхлипывала она, отступая от него, – пожалуйста, не бей меня!
      Тед с мрачным видом дождался, пока она немного успокоится, и снова взял ее за подбородок. Сильные холеные пальцы с наманикюренными ногтями больно впивались ей в кожу.
      – А ну, смотри мне в глаза и рассказывай все, что говорила Рейчел! Все до словечка, слышишь? А если еще раз соврешь, то, ей-богу, пожалеешь. Понятно?
      Лола уже жалела. Ее вдруг со всех сторон окружили воспоминания: папа бьет маму, дедушка лупит свою вторую жену… Неужели мужчины все такие?
      Прерывающимся от слез голосом она дословно пересказала Теду, о чем они с Рейчел говорили в кафе. Стоило ей упомянуть про чемодан, как глаза Теда потемнели. Он еще больнее ухватил ее подбородок и засыпал вопросами, на которые она отвечала не думая, машинально, следя только, чтобы голос не очень дрожал. Тед обычно вел себя лучше, когда она не показывала, что боится его. Может, у него это как у собак? Им тоже нельзя показывать, что боишься. Вот только иногда так трудно бывает не бояться…
      Выслушав все до конца, Тед с ледяным лицом оттолкнул ее. Затем, к ужасу Лолы, он расстегнул ремень, с пугающим шорохом вытащил его из брюк, сложил пополам и взмахнул рукой, со свистом рассекая воздух справа от себя.
      – Поднимайся к себе в спальню и раздевайся догола! – скомандовал он.
      Его глаза поблескивали почти весело, будто в предвкушении удовольствия, и потому Лола шарахнулась в сторону – не от ремня, а от него самого. У нее тряслись губы.
      – Но ты… ты ведь сказал, что если я не буду врать… – взмолилась она, но Тед снова взмахнул ремнем, и вся ее решимость не показывать страха испарилась, как дым.
      – Дело не в том, что ты врала, – отчеканил Тед. – Дело в том, что ты посмела открыть свой поганый рот! Я всегда говорил тебе: держи рот на замке, никому ни звука о моих делах. Ни звука! Но ты, я вижу, просто не принимала моих слов всерьез. Я дарю тебе драгоценности, вожу в лучшие рестораны, и вот она, твоя благодарность! Впрочем, то, что ты шлюха, я знал всегда, но уж больно ты была хороша в постели. – Он грязно ухмыльнулся. – Да, в постели ты просто класс. Как и большинство шлюх. К несчастью, тебе нельзя верить, как и всем вам.
      Его жестокие слова мучили ее сильнее, чем угрозы физической расправы. Так, значит, все это время он считал ее… шлюхой? Отец тоже называл ее шлюхой, и маму называл… Мама все терпела молча, но Лола бросилась на отца с кулаками, когда он в первый раз так назвал ее. И потом целую неделю ходила с фонарем под глазом. Но она не шлюха, не шлюха!
      В голосе Теда зазвучал металл.
      – Такие, как ты, понимают только строгость. Как те идиоты на стройке. Ты сама знаешь, что это для твоей же пользы.
      Он пошел на нее, и Лола снова попятилась. Если он ударит ее ремнем, она не выдержит. Он и раньше поколачивал ее, но чтобы ремнем… Господи, даже подумать страшно!
      Лола бросилась к двери, но не успела взяться за ручку, как Тед поймал ее и рванул обратно к себе.
      – А вот это ты зря, – процедил он; глаза у него светились от злобы, как у волка.
      – Пожалуйста, Тед, не бей меня! – умоляла она, уже не сдерживая бегущих по щекам слез. – Пожалуйста!
      – Может, в другой раз ты прикусишь язычок, прежде чем болтать лишнее. А теперь марш наверх и раздевайся. – Он говорил совершенно спокойно, даже лениво. – Снимай с себя все до нитки, ты поняла?
      Лола затрясла головой, повисла у него на руке.
      – Я ни с кем больше не буду говорить! Никогда, клянусь! Прошу тебя, не надо только… Тед с почерневшим от ярости лицом грубо толкнул ее к лестнице.
      – Ступай наверх, лживая тварь! Может, тогда я тебя пожалею. Но если будешь стоять тут и трястись, обещаю…
      Договаривать ему не пришлось – Лола уже поднималась наверх, беспомощно сгорбившись и спотыкаясь на каждой ступеньке.

      Рейчел сидела в кухне маленькой квартирки, которую они совсем недавно снимали вдвоем с Келли, и мелкими глотками пила чай со льдом. Ей не верилось, что она всего восемь дней назад переехала отсюда, сходила на себеседование в «Хисторик хоумз»… и впервые увидела Дрейка.
      Дрейк… Рейчел вздрогнула и, обхватив себя руками за плечи, стала тихонько раскачиваться, чтобы не застонать от боли. Да, этот человек умеет воткнуть нож в самое сердце и хладнокровно повернуть лезвие в ране. Рейчел знала, что должна была бы возненавидеть его, но не могла. Вместо этого она почему-то думала о том, как Дрейк был потрясен, решив, что она его предала. Ведь он не мог знать, что Уолли пустился в откровенности только сегодня утром. А хуже всего то, что Дрейку открыл ее «тайну» Тед, и можно лишь догадываться, как он извратил каждое слово…
      Ее гнев на Дрейка мало-помалу проходил, уступая место другим чувствам. Она вдруг ощутила его боль, его одиночество и пожалела, что была так жестока с ним, думая только о собственных обидах.
      «Но ведь он и сам был очень жесток со мной и говорил ужасные вещи! – напомнила она себе. – Как я могла настолько потерять голову, что влюбилась в этого высокомерного, самовлюбленного бывшего уголовника?!»
      Она заставляла себя вспоминать все то грубое, злое, что он говорил ей во дворике рядом с «Хисторик хоумз», но перед глазами упорно вставала другая картина: спящий Дрейк с беззащитной улыбкой на губах. Только тогда она догадалась о его ранимости, которую он так старался скрыть от всех. Ну и как же было в него не влюбиться? Ведь ему так нужно, чтобы его любили. Каждый раз, когда ему бывало трудно, кто-то предавал его: отец, жена, компаньон. Неудивительно, если с таким грузом за плечами он решил, что нельзя поверить ей. И потом, один раз она действительно ему солгала, вот он и ждал повторения…
      Звук открывающейся двери заставил Рейчел настороженно выпрямиться и оглянуться, чтобы встретить опасность с открытыми глазами, но на пороге стояла всего-навсего Келли, и струйки воды бежали с ее плаща на пол. Рейчел перевела дух, обругала себя трусихой и подумала, что из-за этой проклятой операции уже заболела манией преследования, как Дрейк.
      – Привет, сестренка, – тихо сказала Келли, снимая плащ и вешая его на крючок у двери. Потом подошла ближе, и Рейчел увидела, какое у нее бледное, измученное лицо.
      Чувство вины сдавило ей горло. Бедная Келли, неужели она из-за нее так переживает? Или ее расстроило что-то еще?
      – Что случилось? – спросила Келли. – По телефону ты меня прямо напугала. Я мчалась домой, как ненормальная. Ты ведь знаешь, тебе сюда приходить нельзя. Если за тобой следили…
      – Не беспокойся, никто за мной не следил. Уолли не станет, а Тед уверен, что принял меры к тому, чтобы обезопасить меня.
      Келли нахмурилась. Схватив стул, она села на него верхом и положила подбородок на спинку.
      – Обезопасить? С какой стати? Почему он вдруг решил, что тебя нужно обезопасить?
      Рейчел глубоко вздохнула.
      – Потому что теперь… он все знает.
      – Что ты такое говоришь?!