Она наклонилась и стала целовать шрамы, один за другим, все, сколько их было. Дрейк сдавленно вскрикнул, поднял ей голову и поцеловал в губы – отчаянно, исступленно. Рейчел тихо застонала, и тогда он раздвинул ей ноги, обеими руками провел вверх по бедрам, забравшись под юбку, а его рот опять завладел ее грудями. Он легонько покусывал их, дразнил соски кончиком языка, покуда ей не стало казаться, что она вот-вот сойдет с ума от пронзающего ее насквозь наслаждения.
      Большой палец Дрейка оттянул край ее трусиков и погрузился во влажную поросль на лобке. Через минуту там оказалась вся его рука, и Рейчел развела колени шире, вся открылась ему навстречу. Но когда его указательный палец нажал на самое чувствительное место, она невольно сжалась, отпрянула назад – и столкнула со стола телефон.
      Это на секунду привело их обоих в чувство. Дрейк отстранился, не спуская с Рейчел изумленных глаз, а затем поднял ее со стола, обхватив одной рукой за талию, а другой поддерживая снизу. Следуя какому-то первобытному инстинкту, она обвила его бедра ногами и обняла руками за шею.
      – Держись крепче, – тяжело дыша, пробормотал он. – Не буду же я, черт побери, любить тебя на кухонном столе!
      Рейчел уткнулась носом ему в плечо, и он понес ее из кухни вниз, в незнакомый холл. Она успела только отметить, что Дрейк сказал «любить», а не «трахать», как они оказались в залитой солнечным светом спальне, и он опустил ее на кровать.
      …Рейчел на коленях стояла на кровати и смотрела, как Дрейк расстегивает «молнию» на брюках, торопливо вышагивает из них и остается перед нею бесстыдно голым. Жаркая кровь прилила ей к щекам, к шее, взгляд скользнул по испещренной шрамами груди Дрейка и мускулистому впалому животу вниз, к черным плавкам, не скрывающим его возбуждения. И отвести глаз она уже не могла.
      – Если хочешь бежать, Рейчел, лучше беги сейчас, – хрипло сказал Дрейк. – Потому что если останешься…
      Рейчел отчаянно помотала головой. Нет, она не помышляла о бегстве. Такой страсти ей еще не приходилось испытывать. Ни один мужчина не заставлял ее настолько забыть о стыде, ни одному мужчине не удавалось так разбудить в ней желание… Сочувствие – может быть, восхищение – пожалуй, но не желание.
      Она понимала, что, отдавшись Дрейку, станет перед ним беззащитна. Эта близость сломит ее, и она уже не сможет держать его на безопасном для себя расстоянии. Подобно дракону, он спалит все на своем пути одним огненным дыханием и не оставит ей ничего.
      И, зная все это, она не могла убежать!
      Дрейк сузил глаза, шагнул к кровати и стащил с Рейчел сарафан.
      – Ну что ж, тогда пеняй на себя. Ты мне лгала, ты меня использовала, а теперь смотри, что бывает, когда играешь с огнем!
      Зацепив большими пальцами резинку ее трусиков, он медленно, сантиметр за сантиметром, стянул их. У Рейчел по спине пробежал чувственный озноб, и нетерпение не угасло за те несколько минут, что Дрейк выдвигал ящики ночного столика и рылся в них. Найдя наконец презерватив, он проворчал, разрывая пакетик:
      – Хорошо, что у Годшо брат холостяк. Есть вещи, которые всем нужны.
      У Рейчел мелькнула мысль, скольких женщин он вот так укладывал в постель, и она ощутила легкий укол ревности, но лишь на мгновение, потому что Дрейк склонился над нею, и все пропало в новом поцелуе, на который ее тело отозвалось нетерпеливой дрожью. Да, завоевывать женщин этот тип умел!
      Он повалил ее на кровать, накрыл собою, грубо и бесцеремонно раздвинув ей ноги. Когда в низ живота Рейчел ткнулся его твердый член, ей вдруг стало страшно. В душе Дрейка оставались темные, недоступные ей места, тайные двери, раны, о которых он не хотел говорить. Но главное – его еще душила злоба, он хотел ее наказать. Не рано ли она решила, что он не обидит ее? Тюрьма способна исковеркать и самого достойного человека. Это Рейчел знала.
      Она уже боялась, что он раздавит ее своей тяжестью, но он приподнялся над нею, опираясь на ладони, и принялся водить губами по ее шее, по груди. Несмотря на гнев, он был невероятно нежен и осторожен. «Нет, что бы там ни было, я не ошиблась», – подумала Рейчел и, обвив его руками, ласково провела ладонями по бугристой от мышц спине.
      Дрейк перекатился на бок, высвободил руку и провел ею по телу Рейчел от плеча до живота.
      – Господи, какая ты красивая. Для женщины, заживо погребенной среди полок с книгами, у тебя великолепное тело, милая моя… Ну а теперь, наверно, мне следует использовать тебя – так же, как ты меня используешь, – хрипло пробормотал он.
      Дрейк сместил руку ниже, не отрывая глаз от глаз Рейчел, будто говоря: «Попробуй остановить меня». Но она ни за что на свете не стала бы его останавливать. Даже когда он просунул руку ей между ног и грубо нажал на клитор, она только тихонько вскрикнула, но не отстранилась.
      – Используй меня, – прошептала она. – Давай использовать друг друга!
      Коротко застонав, Дрейк погрузил пальцы в ее горячее, влажное устье – и вдруг замер, уставившись на нее расширенными от изумления глазами.
      – Черт побери, Рейчел, я не думал, что ты…
      Ничего не ответив, она выгнулась навстречу, впиваясь ногтями ему в плечи, стараясь ничего не пропустить, взять как можно больше, и Дрейк принялся ласкать ее уже смелее, пока не довел почти до беспамятства.
      – Прошу тебя, прошу… – лепетала Рейчел, не понимая до конца, о чем просит.
      – Какая нетерпеливая девочка… и вся моя! – выдохнул он.
      С каждым ее стоном и вскриком его глаза становились темнее. Затем, опять накрыв губами ее губы, Дрейк убрал руку, и Рейчел вздрогнула, почувствовав на месте его пальцев что-то большое и горячее.
      – Скажи, если будет больно, – шепнул он, входя в нее.
      Если бы Рейчел не обезумела от страсти, она, наверно, рассмеялась бы. Услышать такое от человека, намеренного «использовать» ее, показать ей, «что бывает, когда играешь с огнем», от крутого парня Дрейка Хантера!
      И тут он одним ударом прогнал все ее мысли – вторгся в нее так глубоко, что ей показалось, будто он наполнил ее всю. На какое-то мгновение Рейчел действительно стало больно, но это быстро прошло, и она начала самозабвенно раскачиваться вместе с ним.
      Дрейк зарычал и проник в нее еще глубже.
      – Вот оно! – шептал он ей в ухо, обдавая горячим дыханием. – Давай, милая моя, покажи, как ты меня хочешь. Покажи мне…
      Рейчел прильнула к нему, бедрами к бедрам, животом к животу, ни на миг не отставая от него в безумной скачке. Дрейк взглянул ей в лицо мутными от страсти глазами.
      – Держись за меня, родная. Просто держись.
      И она держалась, и они мчались вдвоем, как ни ему, ни ей еще не случалось в жизни. Сердце падало вниз, как на «русских горках», потом взмывало в небо, как на гигантском «чертовом колесе», перед глазами мелькали цветные огни, и неслась, неслась и пела бешеная карусель.
      Рейчел казалось, что она поднимается все выше, пьяная от наслаждения, которое он дарил ей. Запрокинув голову, она растворялась в Дрейке, пропадала, и только перед глазами мелькали огни, и захватывало дух от высоты, и ликовало сердце.
      – Вся моя… вся моя… – нараспев твердил он, все глубже погружаясь в нее. – Рейчел… сладкая…
      Наконец, вскрикнув, он вошел в нее последний раз, и они вместе взлетели совсем высоко – туда, где забывается все.
      – Дрейк! – ахнула она и обвилась вокруг него, боясь, что наплывающие одна за другой волны наслаждения унесут ее. В какой-то миг ей казалось, что она парит в невесомости и только Дрейк помогает ей держаться.
      А потом померкли огни, и карусель, постепенно замедляя круги, мягко остановилась. Мало-помалу к Рейчел возвращалось сознание, хотя и сознание тоже было другим, новым – ее, например, совсем не трогало, что она находится в доме чужого мужчины, абсолютно обнаженная… А ее собственный мужчина между тем неподвижно лежал на ней, и она пошевелилась, раздавленная его весом.
      – Прости, – пробормотал Дрейк, скатываясь с нее и устраиваясь рядом.
      Он был в таком же изнеможении, как и она. Их тела блестели от пота, потому что ни ему, ни ей не пришло в голову с самого начала включить кондиционер. Рейчел очень хотелось дотронуться до Дрейка, хотелось, чтобы он обнял ее, но чувственное безумие уже прошло, и она снова боялась рассердить его. Однако лежать рядом и притворяться чужой, будто между ними ничего не произошло, она тоже не могла, а потому осторожно положила руку на грудь Дрейку – и вздрогнула от счастья, когда он положил сверху свою.
      – Думаю, ты показала мне, – мягко произнес Дрейк.
      Рейчел заглянула ему в лицо, но он с непроницаемым видом смотрел в потолок, на неподвижный вентилятор. Тогда она переплела его пальцы со своими.
      – Если я и хотела что-то показать, то только то, что я тебя не использовала. – Придвинувшись ближе, она положила ему на грудь голову и совсем осмелела, когда он обнял ее свободной рукой. – Я желала тебя с того дня, когда впервые увидела. Но поняла это лишь тогда, когда ты поцеловал меня… а потом отшвырнул, как грязную тряпку.
      Дрейк дунул ей в волосы.
      – Мне тогда очень хотелось вытащить тебя из этого ресторанчика и уложить в первую попавшуюся койку.
      – Что же тебе помешало?
      Он долго молчал, потом тяжело вздохнул.
      – Трудно сказать, родная. Видишь ли, я не люблю, когда приходится менять планы. А ты сама оказалась гигантской переменой, и мне это не понравилось. Он снова вздохнул, задумчиво погладил ее по голове, потом решительно отодвинулся и сел на краю кровати к ней спиной.
      – Рейчел, нам надо обговорить, что делать дальше.
      «Не сейчас!» – хотела закричать она, но что толку? Если Дрейк что-то решил, все ее возражения ничего не изменят.
      – О чем же ты хочешь говорить?
      – Сама знаешь. Тебе нельзя продолжать работать в «Хисторик хоумз».
      Рейчел села, подтянув колени к подбородку.
      – Почему?
      – Потому что это слишком опасно. Если ты права и твою сестру убил Пеннелл или Фэйрчайлд, рано или поздно они захотят сделать то же самое с тобой.
      – С чего ты взял? Это вовсе не обязательно. Может быть, они…
      – Господи, Рейчел, где твоя голова?!
      «Потеряла, когда позволила тебе любить меня», – подумала она, но промолчала.
      – Даже если бы я не знал ничего о твоей сестре, я все равно попросил бы Годшо отозвать тебя. Фэйрчайлд попробовал крови, и следующей его жертвой легко можешь стать ты. Он уже угрожал тебе…
      – Ну и что! – не выдержала Рейчел. – Дрейк, я никуда оттуда не уйду! Я чувствую: еще чуть-чуть – и я узнаю правду, понимаешь ты? Дрейк, пожалуйста…
      – Нет! – отрезал он, повернувшись к ней с каменным лицом. – Нет, Рейчел, ты меня не переспоришь!
      – Почему же? Я могла бы попытаться… – начала она и осеклась, непонятно почему угадав, что сказала нечто ужасное, чего ни в коем случае нельзя было говорить.
      Ее опасения полностью подтвердились презрительным взглядом Дрейка.
      – Да, ты могла бы. В постели ты чертовски хороша… и если бы очень постаралась, то, пожалуй, уговорила бы меня. – Он медленно осмотрел ее, и ей впервые стало действительно стыдно своей наготы. – Но разреши тебя предупредить: затрахать меня до такой степени, чтобы я позволил тебе остаться в «Хисторик хоумз», тебе все равно не удастся – хотя, конечно, забавно будет посмотреть.
      «Лучше бы ударил, и то не было бы так больно», – подумала Рейчел. Кровь бросилась ей в лицо.
      – Да как у тебя язык повернулся, Дрейк Хантер?! Я тебя не «трахала» – я любила тебя, и только потому, что мне этого хотелось! Уж поверь, я не настолько тупа, чтобы всерьез думать, что ты можешь поменять свои драгоценные планы оттого, что с кем-то переспал!
      Ее выпад попал в цель – Дрейк вздрогнул.
      – Рад, что ты так хорошо меня понимаешь.
      Она видела, что он отгораживается от нее, и ей было больно. Как он смеет превращать то, что между ними произошло, в грязную интрижку? Как он может?!
      Как ни старалась Рейчел справиться со слезами, они все-таки потекли по щекам. Она отвернулась, сжалась в комочек, но на этот раз бежать было некуда, спрятаться от боли негде.
      – Я вообще тебя не понимаю! – всхлипнула она. – То ты возносишь меня на небеса, и я начинаю думать, что ты… что я правда тебе небезразлична. А через минуту говоришь со мной так, будто я какая-нибудь… продажная женщина вроде Харлей.
      Дрейк скрипнул зубами.
      – Рейчел, не плачь, черт возьми. Хватит плакать.
      Он наклонился к ней, но она отпрянула.
      – Оставь меня в покое! Если ты не способен взять то, что я даю, не подозревая меня во всяких гадостях… тогда… тогда я не хочу тебя!
      Дрейк встал, обошел кровать, притянул к себе упирающуюся Рейчел.
      – Слишком поздно заявлять, что ты меня не хочешь, милая. Ты уже доказала обратное.
      – Если ты считаешь, что такого извинения достаточно…
      – Прости. – Он крепче обнял ее. – Прости, Рейчел, я виноват. Ты права, я запутался в собственных подозрениях.
      Это только распалило ее.
      – Ты не веришь ни одному моему слову! Ты… ты не веришь, что я тебя люблю, ты говоришь…
      – Тише, – шепнул он, прижимая ее к себе и гладя по спине, чтобы успокоить, – пожалуйста, тише. Ты что, не знаешь, что меня вообще не надо слушать? Я иногда… – Дрейк замолчал: откуда-то сверху вдруг раздался оглушительный свист. – Какого черта…
      Он вскочил с кровати и ринулся к двери отражать натиск неведомых врагов. Оставшись одна, Рейчел принюхалась. Пахло горелым.
      – Боже мой, рис! – ахнула она и побежала наверх, в кухню. – Я совсем забыла про рис!
      – Не надо, Рейчел! – закричал Дрейк, когда она кинулась прямо через облако дыма к плите, но она уже, схватив какую-то тряпку, сдернула кастрюлю с конфорки и бросила ее в раковину.
      – Черт побери, ты могла обжечься! – воскликнул он, остановившись у нее за спиной.
      – Отключи пожарную сигнализацию, пока не сбежались все соседи! – на ходу распорядилась Рейчел, выключив плиту и поспешно открывая окна.
      Дрейк затопал вниз по лестнице, и через минуту пронзительный свист прекратился. Еще минут пять Рейчел и Дрейк бегали по всем комнатам, включая вентиляторы и устраивая сквозняки, чтобы выгнать дым, а потом вернулись на кухню. Рейчел устало опустилась на табуретку.
      – Спасибо сигнализации. Иначе пришлось бы попотеть, объясняя брату Годшо, как мы умудрились устроить у него в кухне пожар.
      Усмехнувшись, Дрейк прислонился к стене.
      – Да уж. К тому же Годшо, по-моему, не побеспокоился предупредить брата, что мы воспользуемся его квартирой.
      Рейчел вскинула голову и посмотрела на него, заливаясь румянцем.
      – Ты серьезно?
      – Вполне, – подмигнул он.
      Это было уже слишком. Рейчел вдруг, как при вспышке молнии, увидела себя и Дрейка со стороны: голые, в чужой кухне с распахнутыми настежь окнами, повсюду воняет дымом… А хозяин квартиры даже не знает, что они здесь.
      Неожиданно Рейчел начала смеяться – сначала тихо, потом все громче и наконец неудержимо расхохоталась, схватившись за живот; из глаз у нее от смеха текли слезы.
      – Знаешь, Рейчел, – сказал Дрейк, с улыбкой глядя, как она отдувается, – поскольку мы уже вломились в чужую квартиру, а топтун Фэйрчайлда все еще околачивается где-то поблизости и никто не говорил нам, в котором часу возвращаться домой…
      Блеснув глазами, он подошел к ней и крепко обнял.
      – Да? – пролепетала Рейчел, пытаясь справиться с очередным приступом смеха.
      – Что ты скажешь, если мы воспользуемся обстоятельствами? Устроим тут настоящий беспорядок – а потом будем слушать, как Годшо объясняет брату, что тут было без него.
      Он поцеловал ее в лоб, потом в щеку, потом за ухом, легонько куснув мочку. Рейчел затаила дыхание.
      – Значит, устроим беспорядок? Что вы имеете в виду, мистер Хантер?
      Дрейк прижался к ней, давая ей почувствовать, как быстро набирает силу его желание.
      – Думаю, ты отлично понимаешь, что я имею в виду, Сюзи Солнышко, – прошептал он, медленно проводя кончиком языка по ушной раковине.
      И был прав. Конечно, она понимала!

14