Орин.
      Зря я надеялся, что Ольга уже отключилась, а значит, уложить ее спать не составит никакого труда. Поговорить с ней по поводу этого дебоша имело смысл, но особо наседать я не собирался — в конце концов, это последний ее вечер, да и до Границ мы можно сказать дошли. Тем более, что девчонке, по большому счету, было наплевать на мои нотации: на нее действовали только способы аналогичные ее выходкам, вроде дочки Малиса.
      — Куда ты меня тащишь? — оказывается ее «отключка», как назвала бы это сама Ольга, длилась всего пару минут, и дала мне возможность беспрепятственно доставить ее до комнаты, но не более…
      — Спать.
      — А я еще не хочу спать, — заявила девчонка и попыталась вырваться.
      — А я тебя… и не спрашиваю, — с трудом произнес я, удерживая Ольгу в прежнем положении.
      — Куда нести? — догнал меня Вилиэль.
      Я указал ему на дальнюю дверь, потому как его ноша было куда покладистей. Хатена просто уперлась рукой в подбородок и меланхолично рассматривала обстановку. Надо было ему Ольгу отдать. Помощничек. Хотя… тогда она в лучшем случае уснула бы к утру.
      — Не пойду! — Ольга вцепилась в косяк, не давая возможности пройти.
      — Тебе нужно поспать.
      — Нет. Не нужно.
      — О, Боги! Когда ж ты наконец-то успокоишься? Чтобы я мог хоть раз выспаться и отдохнуть.
      — Никогда.
      — Вот и мне так кажется…
      Ну почему мне не попалась спокойная и рассудительная девушка? Хотя, будь она такой, я бы даже не обратил на нее внимание…
      — Когда кажется…, - начала она.
      — Ольга. Все. Ложись спать. Тебе все утро еще кольцо искать.
      — Какое кольцо?
      — То, что с Камнем.
      — Я потеряла кольцо?
      Обман сработал — Ольга, проверяя наличие кольца, отцепила многострадальный косяк, и я беспрепятственно сгрузил ее на кровать.
      — Наглый обманщик! Как ты можешь говорить такое?! Да я чуть…, - она снова злилась. В другое время я бы не стал ее распалять, но со своей стороны Ольга сегодня перевыполнила план по пакостям.
      — Олечка, ну не злись. Тебе выспаться надо, — приговаривал я, пытаясь уложить ее.
      — Не называй меня так! — взвилась девчонка.
      Как же она красива сейчас! И так близко… Наверное, это должно было случиться: я поцеловал ее. Такого я не испытывал ни с одной девушкой — хотелось прижать ее, зарыться в ее волосах, раствориться в ней… Как будто мир разлетелся на тысячи осколков…Грохот из соседней комнаты моментально вернул в реальность, возвещая о том, что на тысячи осколков разлетелась казенная ваза. Вилиэль неисправим — не удивлюсь, что целью хрупкого предмета обстановки был именно он.
      — Успокоилась? — как можно небрежнее спросил я, пытаясь побороть желание продолжить прерванный процесс.
      — Да, — впервые видел на ее лице такую растерянность. — Но спать все равно не буду, — заявила она. Да-а, быстро оклемалась.
      — Я пойду по мужикам, — даже встать попробовала, но алкоголь уже ударил по ногам и она снова уселась. — Сейчас вот, встану только.
      — Куда пойдешь?
      — Ну вы, — она ткнула в меня пальцем, — по бабам ходите, а я по мужикам пошла.
      — Сидеть, — я дернул ее обратно. — Сегодня только спать.
      — Тогда я тебя поцелую, — пригрозила она и подалась вперед, но на полпути снова отключилась.
      Ох, как мне хотелось, чтобы она выполнила свою угрозу. Но тогда, боюсь, поцелуями бы дело не ограничилось.
      Я удостоверился, что Ольга спит, а не находится в обмороке, уложил ее на кровать, а сам сел в кресло рядом. С нее станется проснуться среди ночи и отправиться на подвиги. Результаты таких прогулок я наблюдал в резиденции. За Вилиэля я не волновался — он всегда прекрасно находил общий язык с девушками, а второй раз за день не подведет.
      Ольга.
      Очнулась я буквально через две минуты на плече у Орина, чем была несказанно возмущена.
      — Куда ты меня тащишь?
      — Спать.
      Ну вот еще! Я только разошлась. То, что завтра мне попадет, было ясно как день, так почему бы не шикануть. Последний день, можно сказать, живу.
      — А я еще не хочу спать.
      — А я тебя… и не спрашиваю, — ну да, мне бы тоже было тяжело говорить, если б моя ноша брыкалась.
      — Не пойду! — я зацепилась за косяк, не давая пройти, там как раз удобные штакетины были.
      — Тебе нужно поспать.
      — Нет. Не нужно.
      — О, Боги! Когда ж ты наконец-то успокоишься? Чтобы я мог хоть раз выспаться и отдохнуть.
      — Никогда.
      Вот еще чего удумал. Покой нам только снится…
      — Вот и мне так кажется…, - вздохнул блондин.
      — Когда кажется…, - ну что еще может прийти на ум в ответ на это заявление?
      — Ольга. Все. Ложись спать. Тебе все утро еще кольцо искать.
      — Какое кольцо? — не поняла я.
      — То, что с Камнем.
      — Я потеряла кольцо?
      Я не могла потерять его, в конце концов, не без сознания же была, но проверить надо было.
      — Наглый обманщик! Как ты можешь говорить такое?! Да я чуть…, - у меня даже слов не хватало. Ну вот испортил такое прекрасное настроение.
      — Олечка,… - дальше я не слышала: это слово действовало на меня, как красная тряпка на быка. Захотелось сказать что-то обидное, расцарапать лицо. Издевается, гад. Но я не успела… Его губы прикоснулись к моим, и мир рухнул. Не осталось ничего, только он… Ну какой урод, кинул эту вазу?
      — Успокоилась? — слишком спокойно спросил он. Я обиделась: ну и ладно.
      — Я пойду по мужикам, — заявила я. Несмотря на потрясение, алкоголь не выветрился, и меня как обычно тянуло к действию, желательно разрушительного характера.
      — Сидеть. Сегодня только спать.
      — Тогда я тебя поцелую, — в таком состоянии у меня всегда появлялось чувство безнаказанности. Завтра пожалею обязательно, но сделать надо было. Я даже потянулась к блондину, а дальше…, по-моему, опять отключилась.
      — Вставай, ну вставай, — меня аккуратно потрясли за плечо.
      — Ни за что.
      — Ольга. Ну давай. Скоро Орин придет.
      А кто меня будит тогда? Я резко открыла глаза и увидела эльфа, даже узнала. С минуту я прислушивалась к своим ощущениям: странно, но, по-моему, ничего не болит и не тошнит. Я слегка приподнялась на локтях — только небольшая тяжесть в голове, но не более.
      — А где Орин?
      — За завтраком пошел. Вставай, если не хочешь еще и по этому поводу услышать нотацию.
      Какая забота. Сам, наверное, уже схлопотал.
      — Встану. Выйди, я оденусь.
      — Ты одета, — ухмыльнулся Вилиэль.
      — Тогда умоюсь.
      Эльф ушел, и я осталась наедине со своими мыслями. Ну почему я всегда помню весь ход событий, как бы не напивалась? Да уж… Мало того, что напилась, танцевала на столе, так еще и целоваться полезла. И если за первое и второе меня отчитают, то мнение Орина о последней выходке останется при нем. Хотя сам первый начал… Кстати, зачем? Не думаю, что я ему так нравлюсь, скорее действовал по принципу: "как успокоить женщину? надо ее поцеловать…" А жаль…
      Лицо, как оказалось, тоже не сильно пострадало, но выглядело опухшим, а глаза — узкими и красными. Орин видел меня и в худшем состоянии, так что решено было спускаться вниз, чтобы не раздражать блондина еще и опозданием.
      Орин и Вилиэль за тем самым столом, что и мы вчера, и тихо переговаривались. Интересно, эльфу уже прочитали нотацию или они ждут всю компанию, чтобы окучивать оптом? Тогда, может, мне удастся если не поесть, то хотя бы попить, пока не пришла Хатена.
      Судя по всему обсуждалось что-то, чего я знать не должна — оба, увидев меня, замолчали и начали увлеченно жевать.
      — Доброе утро, — как можно беспечнее поздоровалась я, внутренне готовясь к атаке.
      — Какое утро? — усмехнулся Орин. — Уже почти полдень.
      — А почему меня не разбудили раньше?
      — А был смысл?
      — Смысл всегда есть.
      — Успокойся. До Границ ехать от силы пять часов. А ты себя, наверное, не очень хорошо чувствуешь после вчерашнего, — усмехнулся блондин.
      — Прекрасно себя чувствую.
      — Я за тебя рад.
      Я опешила. А где строгий взгляд и крики? Такое ощущение, что ему безразлично. Не ну я так не играю.
      Пришла Хатена. Судя по лицу чувствовала она себя неплохо, более того, по-моему, ей было абсолютно безразлично мнение блондина относительно ее вчерашнего поведения.
      — Завтрак будет?
      — Будет. Заказывай.
      Трапеза прошла в полном молчании, не помогла даже специально опрокинутая на блондина кружка воды. Он спокойно вытер штаны и ушел переодеваться. Меня так и подмывало спросить Вилиэля об Орине, но я побоялась показать свое волнение и воздержалась.
      — Когда мы выезжаем?
      — Часа через три, — Вилиэль пожал плечами. — А что?
      — По городу хочу прогуляться.
      — Нет.
      — Почему нет?
      — Потому что Орин будет против.
      — А разве ему есть какая-то разница? — ухмыльнулась я, обиженная на безразличие блондина.
      — Конечно есть, — нехотя ответил эльф.
      — С чего ты взял? — лед тронулся, можно допрашивать.
      — С того. Иди сама у него спроси.
      Но спрашивать я ничего не собиралась. Мне хотелось развеяться и побыть одной, а здесь я в любом случае оказалась бы в компании. Тем более, что меня посетила идея обратиться к какой-нибудь местной ведьме по поводу моего браслетика. Здесь я последний день, а в моем мире я вряд ли найду решение такой проблемы. Что ж мне в монастырь уходить или топить парней?
      Наверное, я искала с ним встречи, иначе не поперлась бы в свою комнату перед прогулкой. Блондин и правда лежал на кровати и, похоже, спал. Будить его было бы глупо, поэтому я взяла плащ и свой последний кругляш и на цыпочках вышла из комнаты. Или почти вышла…
      — Куда? — настиг меня карающий глас.
      — Гулять.
      — Ольга, нет.
      — Почему.
      — Потому, что ты не знаешь, что такое город. Здесь опаснее, чем тебе может показаться.
      — Не опаснее, чем оборотни и обряд.
      — Не забывай, что ты была не одна.
      — Да успокойся ты. Если что, я отдам кольцо Хатене, и обряд проведут в лучшем виде.
      — О, Боги, — вот это мне уже больше нравится: хоть какие-то эмоции. — Ольга, неужели ты до сих пор не поняла, что я не об обряде беспокоюсь, а о тебе?
      Он вдруг встал, подошел ко мне и порывисто обнял, а потом также неожиданно отпустил и вышел из комнаты. К ведьме идти расхотелось. Зачем, если я никогда не смогу никого даже представить на месте Орина.
      Часа пол я сидела с ощущением, что меня огрели пыльным мешком по голове, пока в комнату не вошли.
      — Здравствуйте, — старик прошел и аккуратно присел на краешек кресла, повергая меня еще в больший ступор. Интересная личность: внешность типичного колдуна из сказки, а костюмчик дорожный, кожаный.
      — Здравствуйте, — пролепетала я. — А вы кто?
      — Ольга?
      Я кивнула.
      — Меня зовут Мастер Нариат. Я друг Айрин.
      — А чем я могу вам помочь?
      — Дело в том, что это я хотел предложить вам свою помощь. Я знаю, что вы — Хранительница Камня, и могу кое-что подсказать. Айрин написала мне, что не успела с Вами поговорить. Зато прислала молодого человека, который очень волнуется за вас. И я решил поговорить лично.
      — Я слушаю.
      — Что вы вообще знаете об обряде, который должны провести?
      — Только то, что он состоится сегодня на закате. И то, что я и еще три Хранителя должны бросить свои камни в расселину, и тогда Континент соединится. Но лично я себе это представляю с трудом…
      — Почему?
      — Потому, что если ваши Границы срастутся, то будет глобальное землетрясение, особенно в приграничных районах.
      — Не будет, — усмехнулся старик. — Там другая природа явления: Континент не ломается и не расходится, он как будто гниет из центра. Жертвы Хранителей дадут достаточно энергии, чтобы остановить процесс. И тогда жидкий огонь затвердеет, а земля вокруг снова станет плодородной.
      — А если мы не принесем жертвы? Что тогда?
      — Ну если верить Пророчеству мы все погибнем в огне. И пока причин этому не верить у меня нет.
      — А почему все так уверены, что обряд надо совершить именно сегодня. Прошло пять тысяч лет. Неужели до этого времени сохранились достоверные источники?
      — Ты верно рассуждаешь. Но с позиции человека, который привык, что живет мало. Не забывай, что в нашем мире с помощью магии доступно то, что не доступно в твоем мире. Да и маги живут, бывает, и пятьсот и тысячу лет.
      — Допустим. Тогда получается, мы должны собраться сегодня в Точке этого разлома и побросать туда побрякушки. После этого я отправлюсь домой. Это все?
      — Почти. Во-первых, вы должны принести жертвы, иначе Границам просто не хватит энергии.
      — Умирать я не собираюсь, — заявила я.
      — Никто и не просит. Просто отречься от того, что тебе дорого.
      — Совсем просто. Еще и добровольно. А если я не хочу отрекаться ни от чего?
      — Тогда Границы просто заберут то, что тебе дороже всего.
      — Жизнь.
      — Нет. Жизнь они не заберут. Видишь ли, им нужно время, а смерть — это момент. Жить с осознанием потери куда как тяжелей.
      — А исполнение обряда гарантирует мое отправление домой?
      — Судя по тому, что ты этого не хочешь, думаю, да.
      Какие все проницательные.
      — У тебя больше нет вопросов? — я помотала головой. — Ну тогда я расскажу кое-что из того, о чем неизвестно даже Айрин. Буквально месяц назад я нашел любопытный дневничок моего предка, в котором почерпнул некоторые сведения относительно этого Пророчества. А если быть совсем честным, то это дневник мага, который ограничил проклятие. Я не все понял, так как часть дневника написана на совершенно незнакомом мне языке. Как я понял, разлом Континента — скорее следствие неуемных амбиций одного колдуна, чем кара за жадность и властолюбие. По его расчетам, соединить провинции смогут только потомки Правителя, покорившись одному из потомков. Я думаю, кому-то определенному…, хотя об этом не говорится. Ограничение, как я понял, состояло в создании тех самых Камней, с помощью которых свершится обряд. Сколько потомков бросит камни, столько Провинций и останется. Но брошены должны быть все.
      — А смысл тогда был делить Континент? Не проще просто захватить власть над единым государством? Все-таки с одним правителем бороться, а не с четырьмя.
      — Обо этом тоже написано. Еще одно заблуждение нашего времени — Континент никогда не был единым государством. Им всегда правили четыре правителя, правда вот, времен года во всех государствах было четыре, как и стихии. Владея одной стихией, такого не сотворишь.
      Ну вот, такое ощущение, что второй раз за день по голове настучали.
      — А почему вы все это мне рассказываете? Почему не Айрин?
      — Потому, что я только вчера узнал о том, что Айрин знает Хранителя. Да и сообщить что-либо сейчас проблематично — Совет еще месяц назад накрыл Провинцию телепортационной паутиной, как они говорят, в целях безопасности.
      Ну и что мне делать с этим знанием? Стало понятно, что просто побросать камешки не удастся.
      — И еще, — Мастер выдернул меня из задумчивости. — Границей считается выжженный круг, находиться в котором могут только Хранители и Маги. И скорее всего, маги-универсалы, владеющие четырьмя стихиями, хотя поручиться не могу. Так что передай своему провожатому, чтобы даже не думал туда соваться, если хочет, чтобы у его страны был правитель.
      Я кивнула, старик поднялся с кресла.
      — Мне пора, юная леди. Надеюсь, вы сделаете все как надо. Больше я ничем не могу помочь.
      — Подождите! — я даже привстала. — А что будет с правителем той страны, Хранитель которой не сможет или не захочет кинуть камень?
      — Не знаю. Но думаю, либо не будет провинции, либо правителя. До свидания. Хотя, нет, прощайте.
      Он закрыл дверь, а я так и осталась стоять посреди комнаты. Значит, единственный вариант сохранить Валийю и Орина — бросить это чертово кольцо, и бросить лично.
      — Ольга, нам пора ехать, — сообщил вломившийся в комнату эльф, не утруждая себя стуком в дверь. — Что с тобой? У тебя такой вид, будто тебе рассказали что-то смешное, только забыли сказать, где смеяться.
      — Что-то вроде того. А где все остальные?
      — Уже внизу. Только тебя ждем.
      — Хорошо я иду.
      Мысленно попрощавшись с этим Миром, а заодно с Вилиэлем и Орином, я спустилась вниз.
      — Что тебе Мастер рассказал? — у Орина было такое встревоженное лицо, а у меня внутри такая пустота, что хотелось броситься ему на шею, рассказать все, а заодно поплакать. Только какой в этом смысл? Никто из них мне помочь не сможет.
      — Сказал, что вам, — я указала пальцем на блондина с эльфом, — ни в коем случае нельзя переступать границы, если хотите остаться в живых.
      — И все? — Орин явно не поверил.
      — Ну и дал пару советов по поводу обряда. Но это уже между нами — девочками, — я кивнула Хатене. (Я б ей подмигнула, если б умела).
      Орин.
      — Ну как прошла ночь? — Вилиэль радостно улыбнулся при виде меня.
      — Замечательно. Только в кресле не очень удобно спать.
      Вилиэль удивленно вскинул бровь.
      — А ты зачем к девушке приставал?
      Злости на Вилиэля почему-то не было: обе девчонки живы и здоровы, не считая похмелья.
      — Кто ж знал, что она такая же ненормальная как ее подружка?
      — Ладно пошли вниз, поговорим. Как ты допустил, что они дошли до такого состояния?
      — До этого состояния они благополучно дошли еще до моего прихода, — Вилиэль снова улыбался. — А потом я не выдержал и решил познакомиться. Интересно же, что это за девушка, которая смогла тебя так окрутить, — он открыто издевался надо мной.
      — Ну и что?
      — Забавная. Но вреднющая. Как только услышала, что я твой друг, чуть кусаться не полезла. А потом отправилась на столах плясать.
      — О, Боги! Надо было тебя предупредить, чтоб ты не говорил, что меня знаешь. Она, как слышит, что ее контролируют, начинает творить, одни Боги знают, что. Я удивляюсь, что трактир не сгорел, а хозяин живой.
      — Все так плохо? — засмеялся Вилиэль.
      — Хуже, чем ты думаешь.
      — Черт с ней, с девчонкой. Рассказывай, что тебя сюда привело.
      — Она и привела.
      — Как это?
      — Вот так. Она Хранительница Камня.
      Я вкратце рассказал Вилиэлю историю Ольги и пересказал наше путешествие. Особенно ему, почему-то понравилась история с дочкой Малиса.
      — Никогда бы не подумал, что у тебя хватит фантазии на что-то большее, чем нудные нотации.
      — Кстати, будить ее пойдешь ты. Сам недоглядел — сам расплачивайся.
      Ольге явно было неловко за вчерашний спектакль, а, может, она просто ничего не помнила, но выглядела на удивление зажато и собрано, как будто готовилась защищаться. Мучить ее я не стал, а просто рассматривал, понимая, что вечером она исчезнет из моей жизни навсегда. Она стала смотреть как-то подозрительно, что нимало меня позабавило.
      Как я и ожидал старик пришел поговорить, но не со мной, а с Ольгой. Я проводил его к ней, а сам остался внизу с Вилиэлем и Хатеной, которые, слава Богам, были заняты друг другом и не мешали думать.
      После разговора с Мастером Ольга выглядела как в воду опущенная.
      — Что тебе Мастер рассказал? — не выдержал я.
      — Сказал, что вам ни в коем случае нельзя переступать границы, если хотите остаться в живых.
      — И все? — сомневаюсь, что это так сильно бы ее расстроило.
      — Ну и дал пару советов по поводу обряда. Но это уже между нами — девочками.
      Она явно что-то недоговаривала, но, насколько я успел ее изучить, трясти бесполезно.
      Ольга.
      Все было поразительно спокойно и просто. А где ловушки на каждом шагу, трудности последней битвы, нечеловеческая усталость, страх в конце концов? Такое ощущение, что прогуляться вышли, только вот лица у всех похоронные, особенно у Орина да Вилиэля.
      — А где гроб? — я решила напоследок поиздеваться, когда тишина уже начала давить на уши.
      — Какой гроб?
      — Ну который вы должны нести, — выражения лиц из недоумевающих стали совсем потерянными. — Перестаньте вы нас хоронить! Сам же говорил, что я не умру.
      — Я не хороню тебя.
      — Тем более. Еще вчера ты говорил, что обретешь долгожданный покой, когда я наконец-то отправлюсь домой. Представь свою спокойную жизнь и возрадуйся.
      Орин печально улыбнулся и снова опустил голову. Он что издевается? Знал бы, чего мне стоит самой не разреветься, а тут еще и ему настроение поднимай. Ну прямо как маленький! Как будто это мне полтинник стукнет через пару месяцев, а не ему.
      — Пришли, — прошептала Хатена.
      Довольно высокая луговая трава резко сменилась выжженной пустыней, напоминающей результаты весенних выжиганий косогоров в городе. Резко запахло серой и дымом, а ощущение грустной, но легкой прогулки сменилось унынием.
      — Дальше вам с нами нельзя, — Хатена резко обернулась к провожающим. — Если вы только наступите на границу, то нам придется сметать ваши останки на совочек.
      Я повертела на пальце злополучное кольцо и все-таки решилась посмотреть на Орина.
      — Ну что ж. Прощайте и не поминайте лихом, — даже получилось усмехнуться.
      Вилиэль подошел и обнял меня, как старую знакомую.
      — Жалко, что мы не встретились раньше. Удачи.
      — Спасибо.
      Я снова посмотрела на блондина. Скажет что-нибудь или так и будет молчать? Но он по-прежнему стоял в двух шагах от меня и смотрел своими синими глазами. Блин, если он сейчас же не соберется и не создаст на лице свое обычное снисходительно-строгое выражение, я разрыдаюсь.
      — Ольга…, - начал он. Я даже шаг вперед сделала, поощряя на продолжение.
      — Пойдем, — Хатена дернула меня за рукав. — Закат.
      Я все еще не отрывая взгляда от Орина, сделала шаг назад. Он молчал. Еще один…
      — Иди, — одними губами прошептал "мой бывший жених".
      И я пошла, унося в памяти его образ.
      Несколько метров, и мы увидели разлом в земле, полненный кипящей лавой. Хатена порывисто обняла меня и, аккуратно обходя трещину, перешла на свою сторону.
      — Почему ты ее обошла? Можно же просто перешагнуть.
      — Нельзя. Сгоришь.
      Я пожала плечами, но пробовать не стала. Такое ощущение, что специально придумали так, чтобы Хранители остались один на один (вернее, один на трое) и каждый на своей стороне.
      — Знаешь, — вдруг заговорила Хатена. — А я ведь не всю правду рассказала о себе.
      — Знаю, — усмехнулась я.
      — Откуда?
      — Ну ты слишком много болтаешь, когда выпьешь, — Хатена зарделась, и в свете заката казалась совсем красной. — Ну и что ты скрыла?
      — Я дочь нашего короля.
      Я даже остановилась: нет, я, конечно, поняла, что она если и жила в деревне, то недолго, но чтобы так.
      — И камень в сокровищнице взяла. И эскорт у тебя был дай Боже. Тогда откуда оборотни? — я уже ничего не понимала.
      — Камень я действительно нашла. Сопровождение было небольшим — нельзя внимание привлекать. И про нападение — правда.
      — А я начала тебя подозревать, — призналась я. — Думала, тебе зачем-то втереться в доверие надо.
      — Глупости, — обиделась девушка. — Я просто боялась говорить правду. Вдруг вас тоже подослали, как тех разбойников.
      — Но про камень рассказала сразу, — прищурилась я.
      — Не сразу сообразила. И потом, мне хотелось, чтобы вы мне поверили.
      — Ладно, забудь. Это сейчас неважно. Сейчас важнее обряд. Кстати о нем, если хочешь, чтобы твоя страна вместе с правителем существовали и дальше кинь свою брошку сама.
      — Почему ты меня об этом предупреждаешь? — удивилась девушка.
      — Потому что все не так просто, как мы думали. Тихо…
      Фигуры двух человек мы увидели только подойдя к Точке разлома почти вплотную. Я в последний раз оглянулась назад, заметив вдалеке темные пятна Орина и Вилиэля. В свете сумерек они казались черными тенями.

      Казалось, мы стоим в центре огромного пирога, разрезанного на четыре части.
      Я подошла к самому краю и посмотрела вниз: если на Границах лава просто булькала и стояла почти вровень с землей, то в центре была воронка — такое чувство, что в жерло вулкана заглядываешь, только нутро не темное, а светится красным горячим светом. Я отчетливо представила себе, что падать в случае чего туда придется долго.
      Только проведя "геологические исследования" границ, я посмотрела на своих оппонентов. Прямо напротив меня стоял мальчик, не старше той девочки из деревни язычников, — типичный латинос, он явно боялся, но на лице застыла решимость сделать все, что было в его силах. Наверное, ему тяжелее всех нас: в таком возрасте осознать, что от тебя зависит судьба страны и твоих близких — слишком тяжелая ноша. В том, что он именно осознает это, сомнений не возникало.
      Второй незнакомой участницей обряда была девушка, ровесница Орина, красивая какой-то холодной зимней красотой: пронзительно голубые глаза, серебристые, почти белые, волосы выдавали в ней уроженку Ланита. Ее лицо казалось спокойным, даже слишком, а в теле не чувствовалось напряжения, чего нельзя было сказать о нас.
      — Приветствую вас, — усмехнулась ланитка. — Какая пунктуальность! Безусловно, предок мой был прав — люди со временем не станут умнее и осмотрительнее.
      Все собравшиеся с недоумением смотрели на говорившую. Мне сразу стало не по себе: вот они трудности!
      — Интересно, как вы себе это представляли? — она усмехнулась. — Соберетесь тут, кинете камешки и уйдете, а Континент соединится и все будут жить долго и счастливо.
      — Мы должны принести жертву, — с гордостью произнес самый младший участник всего этого спектакля. А то, что это спектакль, я уже не сомневалась: девушке явно было известно куда больше, чем нам всем вместе взятым. Внутри все сжалось — несомненно, кульминация ее выступления нас не порадует.
      — Принесешь, не волнуйся.
      — Но закат…
      — Закат не имеет значения. Я бы на твоем месте, послушала ради чего жертвовать буду.
      — Но вы не на нашем месте! — а Хатена, оказывается, тоже еще страдает юношеским максимализмом.