Бизнес с русскими или без?

Никита Бутомо, Анна Сущевская

Бизнес с русскими или без?

Предисловие к сути

«Отче, Богородица. Избави меня, Господи, от тщеславия, нерешительности, лености, сладострастия, болезней и беспокойства душевного; дай мне, Господи, жить без греха и страданий и умереть без отчаяния и страху – с верой, надеждой и любовью. Предаюсь воле Твоей. Матерь Божия и Ангел хранитель, помолите обо мне Господа».

Молитва Л. Толстого

Если очень сильно чего-то хочешь, твое желание реализуется для тебя. Бац! И все в один момент меняется. Ты хотел самореализации? Вот она, пожалуйста – в виде необитаемого острова.

Русский шел по берегу, уныло смотря себе под ноги. Думать не хотелось ни о чем. Ботинком он отшвыривал в прибой ракушки и шел, шел вперед.

Он высадился на этот остров благодаря тому, что оказался возле лодки в то время, как их корабль наскочил на мину. А может, их торпедировала подводная лодка?

С большим трудом Русский выгреб на лодке против течения, что на огромной скорости огибало остров и уходило в океан. С ним унеслись и все оставшиеся в живых, по крайней мере, на берегу не было никого.

Русский был одет, обут и вооружен. И он совершенно ни в ком не нуждался.

«Сюда бы Лешку – подумал он. Он бы сейчас без удочки все мне наловил, чего в океане есть. Развели бы костерок, это ничего, что спичек нет. Лешка бы вмиг разжег».

Но нет Лешки. Нет – здесь и нет его вообще. Погиб Лешка.

«Сюда бы Серегу – подумал Русский. Серега бы тарахтел не переставая. Серега бы не дал мыслям думаться про то, что случилось, Серега бы из прутьев смастерил бы себе музыкальный инструмент и напевал бы какую-нибудь песню. И тоска уходила бы, уходила»…

Но нет здесь Сереги. Серега далеко – никто не знает где. Где-то в Америке, в Северной или Южной?

«Сюда бы Вальку – подумал Русский. С Валькой бы мы здесь так зажгли, как Робинзон с Пятницей не зажигал! Впрочем, Робинзон с Пятницей такого не делали, что мы бы с Валькой делали, окажись мы здесь, вдали от мужей и жен, вдали от людских мнений, на необитаемом острове».

Но Вальки тоже нет.

И хорошо, что он здесь один! По крайней мере, никто не мешает жить так, как он всегда хотел. Спать где придется, есть что придется, не выбирать слова, не приноравливаться.

Знал бы он, как ошибается! Судьба приготовила для него нечто новое, неожиданное. Вот тут надо было приноравливаться! Весь прошлый опыт не годился. Надо было заглянуть в самую свою суть – и начинать с нуля. Но давайте по порядку!

Русский подошел к речке и стал переходить ее на перекате, поднимая сапогами брызги. Внезапно он остановился. Слышался стук топоров и людская речь. Кто это там?

Русский не знал, что вечером того дня, когда случилось кораблекрушение, на берег выбрался первый спасшийся. Это был пожилой еврей, его звали Миша. Миша побрел по берегу, в надежде отыскать свои туфли, в которых он был на корабле. Но спустилась ночь и Миша отложил поиски до утра.

Вторыми на берег выбралось два негра. Звали негров Чак и Зулус. Негры были здоровенные – работали поварами на судне. Негры, когда их выбросило на берег, долго не могли прийти в себя, лежали на песке. Потом нехотя поднялись и пошли в лес, ночевать на деревьях, подальше от крокодилов, змей и прочей нечисти – а вдруг она здесь есть?

К утру выяснилось, что спаслись еще люди.

Один был маленький пухлый американец, Стив. Стив был близорук и потерял свои очки. Он бегал по берегу и искал других спасшихся. Так он нашел Йохо, финна, и они продолжили поиски остальных. Довольно быстро они повстречали Мишу и подарили ему ботинки, правда, разные, не Мишины. Море выбрасывало много всего – корабль был большой и затонул недалеко – ребята все складывали под деревьями, вдали от волн и ветра.

Негры тоже вышли прямо на них. Стало их пятеро.

Они решили, что больше никого не найдут и пошли вглубь острова, где было повыше и была бы пресная вода. Довольно быстро они отыскали речку, напились, наполнили канистры водой и пошли дальше. Каково же было их удивление, когда они нашли еще двоих. Это были два немца, Йорген и Зет, которые вовсю стучали топорами, строя себе жилище. Вот это да! Уже строят! И запасы воды и еды уже успели подыскать! Вот это да!

Ну, понятное дело, стали строить вместе. Было их уже семеро – надо как-то распределять работу. Немцам, конечно, досталась самая квалифицированная и тяжелая, но они не роптали – делали, что надо. Негры – те добывали еду и готовили ее на всех. Американец стал менеджером всего проекта – он рассчитывал, сколько чего нужно и где это можно раздобыть. Еврею пока работы не нашлось. Он ходил по окрестностям и к берегу и переносил то, что волны успели выбросить из ценных вещей с корабля. Поэтому именно он нашел китайца и японца, которые, совершенно обессилев, валялись на берегу, прямо в прибое.

Оказывается, они попали на мелкий островок в паре километров от этого. Но жить на нем было нельзя – вблизи виднелся приличный на вид большой остров, и наши «самураи» решили вплавь преодолеть разделявшее их расстояние. Плыли долго и тяжело, боролись с течением, наконец, приплыли, но сил шевелиться у них уже не было.

Это было ценное приобретение для команды! Китаец был специалистом-ботаником, а японец – специалистом по оружию – так у нашей команды в одночасье появилась и охрана, и специалист по продовольствию.

Да это и была уже настоящая команда!

Надо было построить жилище, надо было найти людей – может быть, на острове кто-то живет, надо было думать, как выбираться отсюда. Американец, как всегда, командовал. Немцы работали. Негры кашеварили и танцевали. Еврей нашел в прибое ценные раковины и собирал их – как нечто, что можно впоследствии продать. Японец организовал охрану лагеря и работ, китаец и финн отправлялись на охоту и поиск всего съедобного.

На шестые сутки к лагерю вышел Русский. Один.

Однако Русский обрадовался, увидев, что он не одинок во Вселенной. Место в хижине ему нашлось, правда, непонятно было, что ему делать? Работать на стройке, рыть колодец? Немцы делали это и быстрее и лучше. Охранять? Он засыпал на посту. Управлять всем? Он этого просто не хотел, как не хотел и того и этого. Он хотел… Чего-то особенного.

Ходил далеко в горы, нашел породу, сказал: возможно, есть золото. Американец и негры сразу перессорились по поводу того, стоит ли идти и рыть это золото немедленно. Русский нашел железное дерево, оно росло только в одном месте, он нашел серу и селитру, и уголь в мешках с судна. Можно было делать порох, делать сигнальные огни.

Когда обжились и стали делать лодку, он придумал, как дотащить ее от стройки до берега, по реке. Никому и в голову бы не пришло! А у него получалось играючи: игра называется «Бурлаки на Волге» или «артель». Русский всю команду впряг в одну лямку, все уперлись – и как в той сказке про репку – вытащили лодку на берег океана.

Правду сказать, не он один молодец был такой! Каждый в команде делал свое дело – то, которое у него получалось лучше всего.

А что получалось лучше всего у финна, спросите вы?

У финна? А у него получалось не делать лишних движений. Он всегда подсказывал кратчайший и самый эффективный путь из любой ситуации. Кстати, так же мыслил и японец, правда, его талант для европейцев выглядел немного специфично…

А что же Русский?

Русский – у него было что-то от каждого члена команды. Он умел хорошо готовить, но делал это неохотно, не то что негры. Он умел руководить и показал это, когда американец слег в постель, но его хватало недолго – его пыл руководителя угасал и он спешил делегировать полномочия членам команды, а сам – заняться чем-то новым. С японцем, которого все стали с легкой руки Русского называть «Самураич», его роднило стремление искать новое и идти вперед, до края и за край, с китайцем Му – оптимизм и вера в то, что все у них удастся. Немцы? Они работали не как он, а по-другому, но он их иногда догонял, а иногда и превосходил в мастерстве, тогда, когда надо было сделать что-то архисложное. С финном его роднила некоторая отрешенность во взгляде, спокойствие, особенно когда нашли, из чего делать спиртное, с евреем – живость воображения и находчивость. Так, он был как каждый в команде и все-таки от них отличался. С чем сравнить?

Знаете, у короля бывало много слуг в Средние века. Кто-то был при дворе – там можно и блеснуть и выслужиться, но и в немилость впасть. А кто-то – выбирал быть маркизом, то есть стоять на границе королевства, на марке. Мало ласки от короля, мало неги – но зато много чести, самостоятельности и свободы – хоть отбавляй. Вот и Русский – он не граф, он маркиз.

Когда стали делать лодку, вся команда работала. Негры, как самые крепкие, тесали бревна и таскали их, рубили мачту – делали всю тяжелую работу. Еврей считал и вместо американца руководил постройкой. Американец контролировал качество – залезал во все щели и что-то там подвинчивал, подтесывал, потом, довольный, вылезал. Немцы и русский занимались тонкой работой, шлифовкой, настройкой. Однажды при постройке компаса немцы не выдержали, ушли. Русский один, сжав зубы, заканчивал работу.

Финн делал то, что мог делать только он один, что требовало такого упорства и хладнокровия, какого не было ни у кого. Например, он вязал канаты. Китаец делал все: то се, то это, понемногу, а заодно всех подбадривал. Японец изготавливал оружие и сигналы для корабля. Все старались, как могли.

А про то, как они старались – наша книга.

_{Фото 1. Финская тщательность. Элемент дизайна финского бара}

Предисловие к тексту

«На золотом крыльце сидели…»

Так начинается известная детская считалка.

О чем она?

Мы считаем – о тех золотых временах, когда мы, русские, да и все другие нации, решали: кем быть. Мы все вместе сидели и решали. Точнее, сидели вместе, но решал каждый сам за себя. Все пути были открыты, все было еще не решено.

В результате кто-то стал «царем», кто-то «сапожником». А кем стали мы?

Эта книга о том, КАКИМИ мы стали, КАКИЕ пути мы выбрали. И о том, как нам эффективно строить общение с другими народами, с «царевичами» и «портными».

Наша книга – о русских и для русских. А также для татар, псковичей, финно-угров и украинцев. Короче, для всех, кто живет на Русской равнине или из нее вышел.

Почему так?

Ну, во-первых, все мы носим одинаковый набор так называемых гаплогрупп – это что-то вроде генов. Они определяются в генетических исследованиях с вероятностью 100 %. Надо только сдать капельку вашей крови – и генетики скажут, откуда вы произошли[1].

Ну, так вот: большинство из нас имеет абсолютно идентичный код (будем называть это так, чтобы не пугать словами «хромосомы» и «гаплогруппы»). Конечно, обычаи у народов разные. Но кровь – одинаковая. Значит, одинаковы будут и проблемы, которые надо преодолеть, одинаковыми окажутся и таланты, которыми можно воспользоваться.

Второе. Жители, поселившиеся на Русской равнине, обрели не только общность судьбы, как это происходит со всеми, кто находится рядом с другими. Русская равнина – особое место. Она по-особому воздействует на характер людей, живущих на ней[2], хотят они этого или нет.

Так поступает не любая местность, Русская равнина – особенная.

Доказано, хотя и малоизвестно, что мы все произошли из Африки и имеем единого предка.

Сначала, как известно, жили-были неандертальцы.

– Анализ митохондриальной ДНК неандертальца показал, что общий предок Homo sapiens и Homo neanderthalensis, вероятнее всего, существовал около 500–600 тыс. лет назад. (А. Пересвет. «Русские – не славяне?»)

Потом мы их съели (и что такого? Кто-то против?).

И потом мы, кроманьонцы, вроде бы жили в Африке, где тепло. Жили, жили, доедали последних неандертальцев, а потом встали вдруг все и пошли.

Хочется добавить, что приобрели мы, в отличие от неандертальцев, кое-какие способности, о которых до поры до времени умалчивали. А то много желающих!

Как-то так получилось (как получилось, есть много версий. Одна из них говорит, что получилось так из-за излучения, которое было очень сильно в месте нашего обитания. Первый мозг, говорят, получился в результате мутации! А что иное могло обеспечить такой результат? Не инопланетяне же, в самом деле?), что мы, кроманьонцы, приобрели АБСТРАКТНОЕ МЫШЛЕНИЕ, которого у неандертальцев не было.

Что это такое? Это, братцы, такая вещь – закачаешься! К примеру, говорит неандертальцу вождь племени: «надо истребить врага!» Ну, надо – так надо… Но какого врага? Моего? Твоего? И только кроманьонцы поняли: врага ВООБЩЕ. ВСЕХ. УБИТЬ.

Все – враги.

Вот, это как раз и есть абстрактное мышление!

Так вот, собрались и пошли кроманьонцы из Африки. Надоела им она. Свою дозу радиации каждый уже получил – что еще есть в ней, в этой Африке?

(60 тысяч лет назад… наш прямой древний предок двинулся на север и переправился через Красное море – в его наиболее узкой части у Аденского залива – на Аравийский полуостров… Определено, что он имел первый неафриканский общий ДНК – маркер М168, что соответствует древней сводной гаплогруппе С – R… А у чернокожих африканцев остались самые первые гаплогруппы А и В, которые не являются нашими предковыми. Они остались в Африке. (А. Пересвет «Русские – не славяне?»)

Первые люди шли из Африки примерно 60–55 тысяч лет назад, шли на север. Они преодолели Красное море, Аравию и вышли в Палестину. Там произошло первое разделение народов. Те, из которых вышли русские, пошли в Иран, а оттуда – в Прикаспий, а оттуда – на Русскую равнину.

Оттуда, с нее, происходило дальнейшее разделение наров, т. е. Русская равнина была перевалочным пунктом, перекрестком для многих народов, а не конечным пунктом маршрута для неизвестного народа русских. Отсюда, с Русской равнины уходили в Индию арии, отсюда ушли на север Европы германские племена.

Откуда это известно? Да это просто иначе не могло быть, согласно генетическим исследованиям. К сожалению, или к счастью, генетики не ошибаются.

Вы понимаете теперь, почему Русская равнина такая замечательная?

Так вот, часть народа ушла с Русской равнины, а часть – осталась. Оставшиеся изменялись, так же как и ушедшие. Со временем они приобрели код, немного отличающийся от кода тех, кто ушел. Но этот код был единый для всех. Этим кодом обладали скифы, так что Блок был прав, говоря, что мы – скифы. Это код был одним на Русской равнине, а у всех остальных народов, которые ушли с равнины, или же у тех, которые еще раньше отделились от нас – код совершенно другой.

Еще раз повторим: было три разделения той «толпы» пралюдей, которые шли из Африки: первый – в Палестине, второй – в Иране, третий – на Русской равнине. Коды европейцев, которые ушли из Ирана и из Русской равнины, сильно различаются. Вторые близки к нам, их код – R1a. У первых код – I1b. У нас – R1a1.

У нас у всех общий код: R1a1!

Как тут не привести строки из замечательной книги А. Пересвета «Русские – не славяне», книги неоднозначной, но переворачивающей все наши представления о себе любимых!

ИТАК:

Русский этнос состоит генетически из трех основных слагаемых (хотя в малых дозах присутствуют и другие): неизвестного пока происхождения группы R1a1 (большинство), финской N1с и соответствующей летописному преданию о приходе славян с Дуная «балканской» I1b. Поскольку русские представляют собою этнос, генетически идентичный польскому, белорусскому и украинскому, то либо эти этносы не являются славянскими, либо легенда о приходе славян на Русь с юга не соответствует действительности.

(А у евреев, допустим, код начинается с буквы J, а у индийцев код такой же: R1a, а у финнов – вообще N3.)

Конечно, татары и русские имеют свои особенности – но в чем они? Принципиальны ли они? Нам кажется, что они минимальны, по сравнению с различиями между «русскими» и «не-русскими».

_{Фото 2. Соломенный мамонт. Финляндия. Округ Южная Карелия}

И татарин и русский будут испытывать ОДИНАКОВЫЕ трудности в работе с представителями других культур в иностранных и российских компаниях! Наша книга как раз о том, как «русским» людям строить деловые отношения с «не-русскими».

Наша книга, по сути, о простом: о русском человеке на работе. Представим его портрет, этого «героя нашего времени» из области русского бизнеса первой четверти XXI века. Что ему делать, чтобы его талант и энергия были востребованы в среде отечественного и иностранного бизнеса?

Как ему действовать, что говорить, а чего нет, с учетом как своих собственных национальных особенностей и способов коммуникации, так и иностранного менталитета и их принципов взаимодействия? Какие советы можно дать русскому для того, чтобы он, как руководитель, нашел свою тропинку к сердцам своих сотрудников? О чем можно предостеречь?

Мы хотим обойтись без банальностей и общих фраз вроде «самобытности», «русском долготерпении» или «третьем пути». Испанский крестьянин или китайский рабочий также долготерпеливы. Ну и что? Это – ни о чем. Разговор о нации ВООБЩЕ – ни к чему хорошему не приведет. Нам хотелось бы рассмотреть именно РАБОЧИЕ моменты, провести их анализ с точки зрения национальных способов вступления в них, нахождения в ситуациях и разрешения их. Как мы это делаем – «работаем»? Как мы «общаемся» на работе? И как нам надо работать и общаться?

Возможно, мы сможем дать вам ценные советы и рекомендации, и тогда книга окажется очень и очень полезной вам. А может и наоборот, вы поймете, что вам все это знакомо и вы и так – самые эффективные в рассматриваемом вопросе. А почему бы и нет?

Русские – какие мы?

Во многом тому, «какие мы», мы обязаны своей земле. Наша земля особенная. Мы это чувствуем, но никак не можем формализовать наше чувство к ней. Она настолько уникальна, что породила нас – необыкновенных, которым одновременно и непросто найти общий язык с другими народами и смешно наблюдать за ними – как будто с высоты огромного роста. Эту высоту дает нам наша земля.

Чем же она такая особенная?

А просто – это место, где была родина многих народов. Отсюда выходили на запад германские племена, отсюда уходили на восток арии. А те, кто здесь оставался – это мы с вами, дорогие читатели.

Наша земля особенна тем, что она приютила древнейших людей и научила их охотиться на мамонтов. Она ничем не выделялась среди прочих равнин. Ну, разве что мамонтов на ней было много. Много пищи – и вот на нее приходят алчущие этой пищи – древние люди. Какие они были, мы не знаем. Но мы – их прямые потомки. И в нашей земле осталась память о них. Ведь земля ничего не забывает.

Вот если очень захотеть, наша земля может рассказать нам о них. Зачем нам о них знать?

Ну, это совсем просто.

За силой.

Хотите?

Нет?

Если нет, ее возьмут другие.

Надеетесь решить свои проблемы так, без силы?

Ну-ну!

С силушкой-то, оно сподручнее!

Берите, пока дают!

Для того чтобы русским рассказать о русских, следует выделить несколько маркеров, с помощью которых мы сможем обозначить границу между «своими» и «чужими». Вариантов таковых существует множество. Например, кто-то выделяет 36 или даже 64. Почему именно столько? В китайской Книге Перемен «И-цзин» описано именно 64 базовых ситуации, которые образуют собой соответствующее число маркеров.

Хофстед для определения различий между нациями выделил всего 5 маркеров[3]. Мы взяли за основу его классификацию и дополнили ее до 10.

Вот они:

• Креативность / Процессность.

• Высокий контекст / Низкий контекст.

• Монологичность / Диалогичность.

• Индивидуализм / Коллективизм.

• Дистанция власти: Удаленность / Близость.

• Феминность / Маскулинность.

• Стремление к неопределенности / Стремление к определенности.

• Краткосрочность / Долгосрочность прогноза.

• Амбивалентность / Цельность.

• Любовь к себе / Нелюбовь к себе.

Рассмотрим данные маркеры подробнее, «в чистом виде», дав им определения, обозначив их крайние точки развития и их влияние на бизнес.

Сделаем это кратко, конспективно, поскольку пока речь идет лишь о некоторых «шакалах» и «осях» «национального характера».

1. Фактор «Креативность» или «Находчивость и изобретательность» / «Процессность» как способы выживания.

Определение:

Креативность – склонность решать проблему за счет придумывания решения в обход существующего бизнес-процесса (обычая, правила).

Процессность – следование описанным и отлаженным процедурам, согласно бизнес-процессу.

Описание крайних точек:

Максимум «креативности» (или: «Голь на выдумки хитра») – 7 баллов – проявляется в склонности воспринимать и решать большинство жизненных задач творческим образом.

Минимум «процессности» (или: «Делай раз, делай два, делай три») – 1 балл – проявляется в склонности думать и действовать в большей степени стандартным или алгоритмизированным образом.

Влияние на бизнес

2. Фактор «Высота контекста», или: «Намеки-полунамеки»/ «Ясен пень».

Определение:

Контекстность – это качественная характеристика информации.

Высокая контекстность – способность к запаковыванию многих смыслов в сообщение.

Низкая контекстность – сообщение имеет один-единственный смысл, когда двойное толкование невозможно.

Описание крайних точек:

Высокий контекст – 7 баллов – специфическое оформление мысли, когда основной смысл сообщения упаковывается в подтекст, а сам текст передает лишь малую часть общего смысла;

– расплывчатое, неотчетливое сообщение, где преобладают некатегоричные формы (вероятно, может быть, как бы и т. д.) и адресат должен догадываться об истинном смысле сообщения, ориентируясь на контекст и форму сообщения. Важно не ЧТО, а КАК;

– склонность или способность выражать мысль так, чтобы сообщение было понятным только определенной аудитории (тем, кто находится в контексте, в теме). Часто используется людьми в качестве фильтра для быстрого определения «свой» / «чужой».

Низкий контекст – 1 балл – основной смысл сообщения упаковывается в открытую форму, то есть – собственно в тексте. Важно ЧТО, а не КАК;

– ясное, точное, короткое, аргументированное выражение своей мысли.

Влияние на бизнес

3. Фактор «Диалогичность» / «Монологичность», или: «Я» / «Не Я».

Определение:

Диалогичность – способность достигать решения (вырабатывать мнение, делиться информацией) в беседе;

Монологичность – способность коммуницировать с окружающими людьми, либо передавая, либо принимая информацию, не вырабатывать общее мнение, исходить из того, что вместо общего мнения важно мнение компетентного лица, которому передается информация.

Описание крайних точек:

Диалогичность (или: «Слушая, говорю») – 7 баллов – способность человека слушать (слышать) другого и говорить. То есть: «Я говорю и я слушаю».

Монологичность (или: «Тихо сам с собою я веду беседу») – 1 балл – склонность человека говорить с самим собой в присутствии других людей (и не слушать (слышать) других?). То есть: «Я говорю».

Влияние на бизнес

4. Фактор Природа человеческих отношений «Индивидуализм» / «Коллективизм», или «Как будем заключать договор с Богом?».

Определение:

Индивидуализм – коллективизм – склонность человека решать жизненные задачи, опираясь преимущественно на себя или же сообща (с коллективом).

Описание крайних точек:

Индивидуализм (или: «Личный договор с Богом») – 7 баллов – склонность человека считать, что личные цели и статус важнее, чем принадлежность к группе, стремление к индивидуальной ответственности.

Коллективизм (или: «Вместе весело шагать») – 1 балл – склонность человека считать, что принадлежность к группе и коллективные цели важнее, чем личные, стремление к разделенной ответственности.

Влияние на бизнес

5. Фактор «Дистанция власти», или: «Кто начальник – а кто дурак?!».

Определение:

Дистанция власти – склонность членов организации считать распределение власти нормальным, данностью, неизбежностью.

Описание крайних точек:

Максимальная дистанция (или: «Пирамида Хеопса») – 7 баллов – склонность воспринимать расстояние между лицом, обладающим властью, и сотрудником как максимальное, а отношения – как вертикальные.

Минимальная дистанция (или: «На золотом крыльце сидели – царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной») – 1 балл – склонность воспринимать дистанцию между начальником и подчиненным как минимальную, а отношения – равными, горизонтальными.

Влияние на бизнес

6. Фактор «Феминность» / «Маскулинность».

Определение:

Феминность – привычка подчиняться обстоятельствам и их изживать (следование за формой).

Маскулинность – привычка менять обстоятельства и преодолевать их (следование за содержанием).

Описание крайних точек:

Феминность (или: «Стратегия Пахаря») – 7 баллов – преодоление проблемы, попытка исчерпания проблемы, соблюдение изначальной формы (парадигмы) существования.

Маскулинность (или: «Стратегия Воина») – 1 балл – силовое решение проблемы, замена одной проблемы другой, изменение формы существования в стремлении сохранить суть (смысл) существования.

Влияние на бизнес

7. Фактор Устойчивость (стремление) к неопределенности, или: «Ежик в тумане».

Определение:

Стремление к неопределенности – комфортность для человека находиться в неопределенных, неясных ситуациях.

Склонность не давать обещаний, не выполнять их и не требовать их от других. По сути, это стремление к личной свободе в условиях современного общества.

Склонность к отрицанию общественного порядка и общественных отношений, выражающаяся в индивидуальных и коллективных действиях.

Склонность к поддержанию множественности выбора в любой ситуации.

Стремление к определенности: Склонность к организации процессов, к упорядочению, к выстраиванию иерархии, к максимизации эффекта при единичном акте управляющего воздействия.

Склонность к нахождению единственного выбора из любой ситуации.

Описание крайних точек:

Максимальная устойчивость к неопределенности (или: «Хаосовершенство») – 7 баллов – склонность воспринимать неопределенность как благо и пространство для творческого процесса, способность к рискованным решениям и готовность нести ответственность за них.

Минимальная устойчивость к неопределенности (или «Шампанское пить не будем») – 1 балл – склонность воспринимать неопределенность как угрозу и, как результат – избегание ситуаций, связанных с ней.

Влияние на бизнес

8. Фактор «Долгосрочная ориентация» / «Краткосрочная ориентация», или «Порог планирования (долгосрочность-краткосрочность прогноза)».

Определение:

Долгосрочная / краткосрочная ориентация – мера ясного видения человеком будущего (перспектив) (своих и своей группы).

Описание крайних точек:

Долгосрочная ориентация (или: «Высоко сижу – далеко гляжу») – 7 баллов – видение будущего на длинный период (годы и десятки лет) и, как следствие, наличие устойчивой тенденции к планированию жизни на долгосрочной перспективе.

Краткосрочная ориентация (или: «Дальше носа ничего не вижу») – 1 балл – видение будущего на малый период времени (месяцы) и, как результат, склонность строить планы лишь на ближайшее будущее.

Влияние на бизнес

9. Фактор «Амбивалентность», или Силы природы всегда двулики.

Определение:

Амбивалентность – двойственность, двузначность, неоднозначность;

– высокая и равная выраженность двух противоположных друг другу факторов.

Примером классической русской амбивалентности является факт мирного сосуществования недоверия и доверчивости (наивности); подозрительности и открытости; лени и ударного труда (подвига) и т. д.

Описание крайних точек:

Максимум амбивалентности (или: «Мера мира») – 7 баллов – сосуществование, баланс разнополярных сил, что переживается человеком как чувство гармонии и целостности.

Минимум амбивалентности (или: «Простой как 3 рубля») – 1 балл – однозначная выраженность какого-либо одного фактора, восприятие мира как однополярного, что являет собой идеализированную и одностороннюю картину мира.

Влияние на бизнес

10. Фактор «Любовь к себе» / «Нелюбовь к себе»

Определение:

Любовь к себе – свободное проявление защитных механизмов подсознания, проявляющееся в заботе к себе, обереганию себя от неприятностей, стремлению к комфорту в жизни.

Нелюбовь к себе – неприятие себя, выражающееся в стремлении себя изменить.

Описание крайних точек:

Максимальная «любовь к себе» (или: «Я у себя одна») – 7 баллов – стремление к собственному комфорту и безопасности как единственному значимому фактору в жизни, направленность на максимальное удовлетворение своих потребностей.

Минимальная «любовь к себе» (или: «Зачем я живу») – 1 балл – обесценивание собственной жизни и значимости своей личности в обществе, минимальное удовлетворение своих потребностей.

Влияние на бизнес

Мы кратко описали выделенные нами 10 маркеров национального характера. Интересно было бы рассмотреть национальные черты не с точки зрения отдельных маркеров, а в составе нескольких кластеров: например, с позиции «маскулинности» – «монологичности» и так далее.

Возможно, эти кластеры рассказали бы нам о нас больше, нежели отдельные архетипы. Но каковы эти отдельные архетипы? Сначала необходимо рассмотреть их, а уже потом строить «формулу русского характера».

Итак, рассмотрим эти архетипы и то, каким образом они проявляются в русском человеке.

Еще раз: почему именно эти архетипы? Почему не другие?

Так получается, что наши архетипы выстраиваются в некую систему, которая одновременно является и понятной (надеемся) и достаточно полной.

Впоследствии, когда мы «разобрались» со всеми русскими и «нерусскими» архетипами, оказалось, что Хофстед и мы перестарались: можно было обойтись меньшим количеством.

Но это стало ясно не сразу, и, уж конечно, такая система совершенно неочевидна и вызывает еще больше вопросов, чем наша.

Можно предложить систему, которая опирается всего лишь на четыре архетипа, или четыре пары, если угодно.

Это, конечно же, феминность и маскулинность, как метод (стратегия) решения проблемы.

Это креативность и процессность – как способ (тактика) решения проблемы.

Это амбивалентность, вкупе со стремлением к определенностью как поведенческая характеристика решающего проблему.

Это принятие или непринятие себя как основная психологическая установка решающего проблему.

Вот и все. И нечего городить 10 архетипов.

Но мы – мы шли от Хофстеда, а он – перемудрил. На то мы и русские, чтобы находить лишние детали!

Путеводитель по книге

Книга состоит из четырех частей, и читать ее можно тоже по-разному. Рекомендуем начать с видеодиска.

Далее можно читать любую из частей книг. Также можно смотреть рисунки – они представляют собой альтернативный источник информации по предмету «русские в бизнесе». Первая часть представляет собой изложение теории архетипов русского характера. Здесь мало рисунков, но много диалогов. Вторая часть – это вопросы и ответы. Третья – это, по преимуществу, рисунки.

Всю книгу пронизывает история о Русском и его приключениях на необитаемом острове.

Кроме этого, в книге много диалогов, которые ведут наши друзья – обитатели необитаемого остова, но эти диалоги находятся вне повествования про остров и их судьбу – они нужны для «теории», для понимания основного текста книги.

Но где он: основной текст?

Быть может, это именно рисунки?

Или видеокурс покажется вам тем местом, с которого вы заинтересуетесь тем, что мы вам говорим?

Или же это будут истории наших друзей?

Какая разница!

Нам нужно ваше внимание, ваш интерес.

Нам нужно ваше участие, без вас вся наша книга не стоит ломаного гроша.

Она писалась для вас.

Поэтому как вам захочется, так все и будет: вы можете читать книгу «от корки до корки». Вы можете только смотреть рисунки.

Вы можете делать что хотите.

Для того чтобы вам было удобно делать все, что вы хотите, в книге есть пять маркеров.

Первый маркер – это начало главы. Он выглядит так:

Первый маркер предназначен для тех, кто хочет читать книгу «по старинке», с первой страницы до последней, и кому не очень нужны картинки.

Второй маркер выглядит так:

Он отмечает диалоги. Может, вы хотите читать лишь диалоги Русского и быть в курсе того, что с ним происходит на острове? Пожалуйста!

Третий маркер отмечает истории, которые рассказываются в книге.

Выглядит он так:

Четвертый маркер выглядит так:

И он называется «трудные места» или «надо подумать». Он поставлен там, где мы высказываем мысль, которая может показаться спорной и неочевидной. Вы должны знать, что мы полностью согласны с вами: мы написали чушь! Больше так не будем!

Пятый и последний маркер – это маркер практик. Он выглядит так:

Итак, мы постарались сделать так, чтобы ВЫ САМИ определяли, что вам читать в книге, а что – пропустить.

Приятного прочтения!

И приятных пропусков! (с мыслями: «а пошли они со своими нравоучениями…»)

Часть I

Архетипы русского характера и их проявления на работе

Четырнадцатым

Число я открою

Асов и альвов

Прозванье богов

Поведано людям

То может лишь мудрый.

Речи Высокого

Глава 1

Амбивалентность как определяющий архетип русского характера

Живые существа должны выживать. Для того чтобы выжить, им необходимо приспосабливаться. Одним из таких «приспосабливаний» является амбивалентность.

Что же это такое? Дословно амбивалентность – это переменчивость. Что же в ней плохого?

Ничего плохого!

Это – естественное стремление человека выжить. Для того чтобы выжить, ему надо быть со львом помягче, с тигром – еще мягче, с вождем племени – исполненным собственного достоинства, а уж у себя дома – таким, каким захочешь! Такая жизнь заставляет человека все время меняться. Тигру плохо – и мы уже стремимся его убить. Он выбрался из нашей ловушки – опять, «дяденька тигр, не ешь меня!».

Цивилизация заставляет человека хранить свое слово и быть одинаковым все время, пока он в коллективе, на виду. Со временем это входит в привычку. На человеке нарастает маска – ведь на самом деле он – другой. Но общество требует, чтобы человек носил маску, и он ее носит. Он говорит себе: не поддавайся настроению, держи себя в руках! И это то, что делает его человеком.

Поэтому когда человек меняется в поведении из дня в день – это, во-первых, говорит о том, что он – психически здоров, потому что его инстинкт хищника говорит ему об этом, с другой стороны – что он – асоциален, ему нельзя быть в коллективе.

Мы, русские – амбивалентны. Так же, как и англичане. Но они научились сохранить свою амбивалентность и остаться коллективными существами. Нам этому еще предстоит учиться.

– Русский. Что такое амбивалентность?

– Это когда тебе хочется убить свою жену, и в то же время ты ее боготворишь.

– Тогда все негры – амбивалентны. Нам то хочется любить свою жену, то ее убить!

– Нет, Чак, в ОДНО время – любить и убить.

– ……………? Ну-ка, еще приведи пример русской амбивалентности?

– Я ненавижу пить водку и все-таки ее пью. Я ненавижу ссоры и ссорюсь. Я груб и одновременно я любуюсь закатом. Я ничего не планирую, но мне нужно твердо знать, что будет завтра.

– Русский, а ваши женщины – они тоже амбивалентны?

– Конечно! Если русской женщине хорошо с тобой в постели, она может тебя задушить. Чтобы ты не достался никому больше. Если русская женщина хочет похудеть, она садится на мучную диету. Если русская женщина любит – ты никогда не узнаешь об этом, пока ты жив.

– А когда умрешь?

– А когда умрешь, она будет просиживать у твоей могилы и плакать.

– А можно и до смерти тоже плакать обо мне?

– Зачем? Ты, скотина, можешь это увидеть, и ее секрет раскроется.

– Но зачем же держать любовь в секрете?

– Затем, что любовь – это секрет и для нее самой тоже.

– Это и есть амбивалентность?

– Да, это она есть.

– Хорошо, что ты сказал. Теперь, когда я захочу подойти к русской женщине, я возьму с собой пушку.

– Лучше возьми цветов. И салфетку.

– Салфетку?

– Вытереть лицо, когда она тебя отхлещет твоими цветами.

Амбивалентность означает присутствие в характере двух взаимоисключающих начал.

Невозможно понять, как такое может быть, но это факт! Амбивалентность характера ведет к рассогласованности действия архетипов, не способности достигать результата и мучениям человека. Если же амбивалентность – архетипическая составляющая НАЦИОНАЛЬНОГО характера, то все вышеперечисленные характеристики наблюдаются у целого народа.

В нашем, русском, случае амбивалентность присутствует в нашем характере не как черта, а в качестве его основы, все остальные архетипы связаны в первую очередь с амбивалентностью и уже потом – друг с другом.

Признаки существования амбивалентности доказываются всей нашей историей. Мы сказали лишь слово – а вам уже понятно, о чем идет речь. Это и постоянное метание между Востоком и Западом, времена красных и белых, бояр и опричников, Руси на родине и Руси эмигрантской – подобных примеров хоть отбавляй! Но откуда она взялась на нашу голову?

– Русский, а почему у тебя выходит, что амбивалентны только русские женщины?

– Ну, хорошо, давайте я почитаю Вам дневник нашего великого писателя Льва Толстого, чтобы исправить ваше однобокое впечатление!

– Лев Толстой – это «Анна Каренина»? Видел как-то в кино. Она еще под поезд бросилась, ужас!

– Так читать?

– Прочти, прочти!

– Ну, вот, его дневник:

«16 июня. – В [алерия] мила.

18 июня. – В. болтала про наряды и коронацию. Фривольность есть у нее, кажется. Не преходящая, но постоянная страсть.

21 июня. – Я с ней мало говорил, тем более, она на меня подействовала.

26 июня. – В. в белом платье. Очень мила. Провел один из самых приятных дней в жизни. Люблю ли я ее серьезно? И может ли она любить долго? Вот два вопроса, которые я желал бы и не умею решить себе.

28 июня. – В. ужасно дурно воспитана, невежественна, ежели не глупа.

30 июня. – В. славная девочка, но решительно мне не нравится.

А ежели этак часто видеться, как раз женишься.

1 июля. – Провел весь день с В. Она была в белом платье с открытыми руками, которые у ней нехороши. Это меня расстроило. Я стал щипать ее морально и до того жестоко, что она улыбалась недокончено. В улыбке слезы. Потом она играла. Мне было хорошо, но она уже была расстроена. Все это я узнаю.

2 июля. – Опять в гадком, франтовском капоте… Я сделал ей серьезно больно вчера, но она откровенно высказалась, и после маленькой грусти, которую я испытал, все прошло… Очень мила.

10 июля. – В. очень мила, и наши отношения легки и приятны.

12 июля. – В. была лучше, чем когда-нибудь, но фривольность и отсутствие внимания ко всему серьезному – ужасающие. Я боюсь, это такой характер, который даже детей не может любить. Повел день, однако, очень приятно.

25 июля. – В. первый раз застал «без платьев», как говорит Сережа. Она в десять раз лучше, главное, естественна… Кажется, она деятельно-любящая натура. Провел вечер счастливо.

28 июля. – Странно, что В. начинает мне нравиться, как женщина, тогда как прежде, как женщина именно, она была мне отвратительна.

30 июля. – В. совсем в неглиже. Не понравилась очень.

31 июля. – В., кажется, просто глупа.

1 августа. – В. была в конфузном состоянии духа и жестоко аффектирована и глупа.

10 августа. – Мы с В. говорили о женитьбе, она не глупа и необыкновенно добра.

12 августа. – Она была необыкновенно проста и мила. Желал бы я знать, вл[юблен] ли, или н[ет].

16 августа. – Все эти дни все больше и больше подумываю о Валериньке.

4 сентября. – О В. думаю очень приятно.

24 сентября – В. мне противна.

26 сентября. – Мила, но ограничена и фютильна невозможно.

28 сентября. – Нравилась мне вечером.

29 сентября. – В. неспособна ни к какой практической, ни к умственной жизни… В первый раз испытываю к ней что-то вроде чувства.

1 октября. – Ничего не делал, но, слава Богу, меньше думал о В.

Я не влюблен, но эта связь будет навсегда играть большую роль в моей жизни. А что, ежели я не знал еще любви, тогда, судя по тому маленькому началу, которое я чувствую теперь, я испытаю с ужасной силой. Не дай Бог, чтоб это было к В. Она страшно пуста, без правил и холодна, как лед.

8 октября. – Не могу не колоть В. Это уж привычка, но не чувство.

Она только для меня неприятное воспоминание.

19 октября. – Я решительно не имею к ней никакого [чувства].

24 октября. – В. была прелестна, я почти влюблен в нее».

Стив:

– Все, перерыв кончился! Давайте работать!

Чак:

– Эйч-Си!

Стив:

– Что?

Чак:

– Я про текст. HC. Hard case. Тяжелый случай!

Мы намеренно посвятили дневнику Льва Толстого так много времени. Речь не идет о «больном человеке», а о «нашем всем» в литературе, нашем правиле, которое мы воспринимали без фильтра и учились по его романам именно такому реагированию. Почему? Потому что сами такие же.

Амбивалентность – сродни болезни. Она подтачивает психику изнутри. Она не дает правильно и согласованно работать архетипам. Она противопоставляет один архетип другому, заставляя человека «качаться на дьявольских качелях» – от одного полюса к другому. В поведении это проявляется как переменчивость настроя: ТО человек рационален и сух, ТО вдруг полностью погружен в эмоции, ТО он полон надежд – и ВОТ, охвачен отчаянием, ТО он – святой, а ТО – дикий зверь.

К слову сказать, не мы одни такие. Греки были удивительно цельным народом, но их история явила нам пример удивительных проявлений – в одно время они создают прекрасные статуи, в другое – превосходят варваров жестокостью, любят и боготворят кого-то, и тут же изгоняют его же, если не лишают жизни.

Приведенная параллель с греками помогает нам понять собственную природу и указывает на очень важную черту характера «одержимого» амбивалентностью: это нечто, что заставляет человека идти до самого края, до сути, и только потом возвращаться в точку равновесия. Собственно, без того, чтобы максимально отклониться, человеку и не вернуться к равновесию, и он это понимает. Как следствие очень больших отклонений – можно наблюдать в характере амбивалентного человека сильную искушенность, глубокое понимание ситуации и людей, сильно развитое стремление выделиться, творить, управлять. Когда человек с подобным характером совершает зло – он понимает всецело, что это – зло и он максимален в своих проявлениях, когда он творит добро – оно тотально и полно.

Поэтому темные проявления русской души настолько ужасны (не будем приводить здесь примеры, достаточно почитать материалы о Гражданской войне 1918–1922 гг.). И потому русские так самоотверженны в прояснениях своего характера. И потому так верно сравнение русских с низвергнутыми в Тартар Гигантами – и те, и другие не знают меры.

Собственно, отсутствие меры и есть амбивалентность. А кому присуще данное чувство? Чувство меры может происходить из разума или из чувства либо и из того и из другого одновременно. Хорошим примером «разумности» могут служить характеры германских народов, в том числе англичан. Хотя англичане вовсе не так уж однозначны, как те же немцы, вы ведь не станете утверждать, что и те и другие – нерасчетливы, недальновидны, не имеют страсти к планированию, упорядочению своей жизни и жизни окружающих.

Если чувство меры происходит из эмоциональной сферы – примером оной могут служить характеры южных народов – итальянцы и испанцы. Они живут чувствами, но всегда знают меру, оставаясь адекватно понятными всем окружающим.

Амбивалентность, растаскивая попарно архетипы, оставляет в душе русского БЕЗДНУ, которая царит там, где должны присутствовать попарно связанные архетипы. Они и связаны, но только не сотрудничеством, а антагонизмом, они не помогают друг другу, а создают проблемы. Примером тому является вся эта книга.

И вновь пример не о русских – про Грецию. В Древности каждый грек обладал острым чувством прекрасного, а значит – мерой. Оно было у него в крови. Однако к реальной жизни данное чувство не имело отношения! Греки настолько страстно любили свободу, что позволяли себе абсолютно все! Они учили другие народы, передавая свои бесценные знания и умения, но сами при этом не могли удержать мир в стране и на островах. Одна резня сменяла другую. И на фоне кровопролитий создавались храмы, воспевался человек и его красота. Примерно то же самое происходит и у нас. Только о греческой амбивалентности никто еще не написал, а о нашей – данная книга!

Ангес Мак-Кензи в 1938 году, за год до начала Второй мировой войны, написала книгу про шотландцев. В ней она пишет о некоем качестве этого народа, которое очень напоминает амбивалентность: «Вполне возможно, по этой же причине возникли и некоторые странные противоречия в нашем сознании.

Я имею в виду необычное сочетание, проявляющееся не только в национальном характере, но и в отдельных индивидуумах: суровость скрытности и страстной откровенности, сдержанного юмора в момент душевного порыва и – в зависимости от личных качеств – силы с глубокой нежностью и насилия с сентиментальностью.

Несомненно также и то, что такая противоречивость способствует подсознательному конфликту, который может затормозить или парализовать человека, даже свести его с ума или, будучи преодоленным, привести к осознанию полноты и единства бытия, способности связывать воедино на первый взгляд разрозненные вещи».

Прямо о нас написано!

Откуда же взялась амбивалентность в нашем характере? И откуда взялись мы сами? Исследуя данный вопрос, будем придерживаться принципа Оккама – экономии мышления. Итак, возможно, русские пришли из Гипербореи? Однако попробуем объяснить русский характер более достоверными событиями.

Откуда же происходи амбивалентность характера? Быть может, некогда цельный характер вдруг разломился пополам – но что могло вызвать это? Быть может, наш характер есть сочетание двух характеров, пересечение которых есть пустое множество, то есть они не пересекаются? Но чтобы характеры не стали заимствовать ничего друг у друга, они должны быть полными, совершенными сами по себе. Это, в свою очередь, возможно, когда каждая из двух частей характера долго развивалась обособленно, самостоятельно и превратилась в нечто зрелое. Развивалась ли одна из частей русского характера в Гиперборее или нет – неважно, главное, что обе части существовали там, где для их развития им были предоставлены все условия, прежде всего, время.

Какие же культуры считаются одними из древних и имеющими продолжительное развитие?

Это, прежде всего, индийская (арийская), семитская и китайская культуры. Были и другие (например, египетская), но они самоизолировались и исчезли. Но истоки русского характера НЕ следует искать где-то в этих культурах. И вот почему.

На самом деле все мы имеем одного предка. И евреи, и арийцы, и египтяне. И мы. Может, его звали не Адам, но предок был один, это точно. Это зафиксировано в самой надежной кладовой, которая только возможна – в наших генах. И вот что выходит: мы очень древние, это арийцы ушли от нас, когда мы пришли на русскую равнину, а не мы есть их потомки. Поэтому арийской крови в нас больше, чем у тех, которых называют арийцами. Эта кровь имеет так называемые гаплогруппы – группы ДНК. Эти гаплогруппы имеют обозначение по международной классификации R1a1. Это и есть арийцы.

На Русской равнине жили, как мы (на самом деле, А. Пересвет, а не мы, см. «Русские – не славяне?») уже сказали, арийцы. На севере русской равнины жили финно-угры со своими гаплогруппами, которые обозначаются N3. Когда они пришли на равнину, трудно сказать, они шли аж из Монголии. Потом с юга пришли европейцы, которых мы раньше считали своими предками. Они тоже поселились на Русской равнине. Получился винегрет – русские.

Таковы мы – русские. Мы – динамит, мы – взрывоопасны и вообще опасны. С нами надо поосторожнее. Потому и нужна эта книга – чтобы нам знать, как уберечь себя и других в рабочих отношениях, чтобы сделать взаимодействие не разрушительным, а созидательным.

Почему мы столько внимания уделяем амбивалентности? Потому что это значительный архетип, серьезная характеристика для нас, из которой проистекают многие наши проблемы. Амбивалентность связывает архетипы, как убийца руки жертвы – они не могут адекватно, то есть конструктивно проявляться. Приведем несколько примеров амбивалентных действий руководства в различных компаниях.

Одна компания захотела осуществить переход на более высокий уровень работы в соответствии с новыми бизнес-процессами. В результате «прописывания» оных руководством стали создаваться обширные и никому не нужные документы, которые в итоге не заработали. Затея была брошена.

Другая фирма решила усовершенствовать свою систему расчета с сотрудниками и начала внедрять новую систему оплаты труда (СОТ). Вместо доплат за выслугу лет была применена система оплаты по компетенциям. Она показалась слишком сложной, компания вернулась к окладам. Через некоторое время она перешла на жесткую грейдированную систему оплаты труда. Теперь в фирме подумывают, как вернуться к системе выплат по компетенциям.

Или такой пример: компания начала внедрять новую систему управления производством (МПР). Для этого были привлечены программисты со стороны, коллектив в течение полугода осваивал программу и новый стиль работы. Однако, когда собственники компании наконец-то увидели результаты хозяйственной деятельности компании, они вздохнули (с облегчением ли?) и МРП была свернута – все снова вернулись к расчетам «на счетах».

Компания провела «ассессмент» для своих топ-менеджеров, результаты которого сильно разочаровали руководство, и оно уволило половину менеджеров по принципу: «below the line» (дословно: «ниже черты». Термин взят из маркетинга. Некое руководство, не желая оплачивать все заявленные рекламные акции, провело черту на листе бумаги. Некоторые акции оказались выше черты и были проведены, некоторые – ниже. С тех пор бытует термин «below the line» – BTL – акции. Это, например, промоутинг.). На их места набрали других менеджеров, которых также пришлось уволить через некоторое время. Теперь старый состав потихоньку возвращается в компанию.

Список можете дополнить сами.

Вернемся к вопросу о происхождении нашей амбивалентности. Многие народы, ныне существующие, включают в себя частицы многих ранее живших народов. Например, англичане «готовятся» так: немного кельтов, добавить саксов и англов (морских разбойников с континента), чуток «данов» (предков датчан) и посыпать сверху норманнами (из французской Нормандии). Варить до приготовления англичанина.

Почему же у нас смешение нескольких компонентов дало не УСТОЙЧИВУЮ конструкцию, а РАЗДЕЛЕНИЕ НА ДВЕ ПОЛОВИНЫ?

Существование в русском характере двух «зрелых половинок» создает хорошую почву для проявления амбивалентности. Но для того, чтобы она проявилась, необходим еще и «маятник», который бы «раскачивал» всю «конструкцию». Что же может послужить им? Это должен быть постоянно действующий фактор, неустанно, день ото дня, действующий на «половинки» характеров, противопоставляя их друг другу В роли «маятника» может выступить сама среда, в которой живет человек. Но в России она разная, а амбивалентность проявляется у всех!

Однако есть нечто, что объединяет ВСЕХ нас – это почва под ногами, это земля, по которой мы ходим. Но что вы хотите сказать, уважаемые авторы: наша земля нас ссорит, спросите вы? Наша земля, которая есть символ кротости, благолепия и смирения (вспомним русские пейзажи!) – есть наш «маятник»? Какая чушь!

Прежде чем отвечать на эти обвинения (пусть даже и придуманные нами), вспомним наши сказания – в них действует нечистая сила, магия. Герои наших сказок постоянно ходят через «калинов мост» – мост между царством мертвых и царством живых. Из нашей троицы богов Перун – бог-маг, который постоянно общается с потусторонним миром[4]. Если сравнить наше творчество со сказками народов континентальной Европы (не будем сейчас брать ирландские и английские), мы увидим, что воображение русского сказителя куда более глубокое и «воспаленное», оно как будто бы берет свое начало из «магического поля чудесного сна».

Но что это за «поле»?

Давайте для сравнения рассмотрим сказание народов Африки – бесхитростных жителей саванн и пустынь.

Ангольская сказка[5]:

Жили-были антилопа Сеша и Лев. Лев был хозяином, а Сеша был его племянником и находился у него в услужении. У каждого было по пять коробок спичек, чтобы зажигать огонь. Но вот у Сеши закончились все спички, а у Льва остались еще две коробочки, но он их спрятал.

– Эй, племянничек, спички у нас кончились. Теперь мы не сможем зажечь очаг, если ты не сходишь за огнем. Сбегай быстренько в-о-о-н туда, видишь, где горит? – сказал Лев, указывая на солнце, приблизившееся к горизонту.

Сеша бросился бежать, исполняя приказ Льва. Но сколько он ни бежал, до солнца он так и не добрался. Усталый и голодный вернулся Сеша домой.

– Дядюшка, я не принес огня, не смог добежать до того места, которое ты мне указал, – свалившись с ног от усталости, сказал Сеша.

– Почему же ты не побежал дальше?

– Я бежал, дядюшка, бежал очень долго, но до того места оставалось еще далеко-далеко.

Пока бедный Сеша, вытянув ноги, лежал, отдыхая после долгого пути, Лев приготовил себе еду и поел. Сеше он ничего не оставил.

– Ну, племянничек, сбегай-ка еще раз за огнем, а то мы опять останемся голодными. Да смотри, не ленись. Беги до тех пор, пока не добежишь до огня, – сказал Лев на следующий день.

И Сеша снова помчался в ту сторону, где было видно заходящее солнце. Но где там! Разве добежишь до него! И снова, падая с ног от усталости, Сеша возвратился домой.

– Дядюшка, опять я не достал огня! Бежал, бежал, бежал, но добраться до этого места так и не сумел! Чем больше я приближался, тем дальше от меня уходил этот огонь! Я чуть не плакал от досады! У меня еле хватило сил вернуться обратно!

– Эх ты! Разве я не говорил тебе, что нужно бежать без остановки, чтобы добежать туда! – сердито сказал Лев.

Бедный Сеша заснул голодным. А Лев опять тайком разжег огонь, сварил свое любимое кушанье из фасоли, наелся досыта и спокойно лег спать.

И все в таком же духе…

Вот такая сказка!

А вот что нам удалось узнать о нашем Кащее Бессмертном[6]:

Кащей Бессмертный, Кощей (заимствование слова из тюркского языка, в период ранних славяно-тюркских связей, переводится как «пленник»), в восточнославянской мифологии – злой чародей, смерть которого спрятана в нескольких вложенных друг в друга волшебных животных и предметах («На море на океане есть остров, на том острове дуб стоит, под дубом сундук зарыт, в сундуке – заяц, в зайце – утка, в утке – яйцо, в яйце – смерть Кащея Бессмертного».). Древность этого мотива подтверждается наличием его в русских заговорах и хеттских обрядовых текстах. В русских волшебных сказках Кащей Бессмертный уносит героиню на край света в свое жилище. Та выпытывает у него, где скрыта Кащеева смерть, передает тайну герою-избавителю, который добывает смерть злодея, и далее умертвляет его.

По другой версии имя Кощея (вариант написания имени через букву «О») происходит от славянского «кош» – связка кожаных шнурков, по образу узелкового письма кипу. Такими праписьменами фиксировалась история рода. Хранителя узелков называли КОЩЕЕМ. Титул «Бессмертный» был получен им за связь времен между предками и потомками. Отрицательный же статус Кощей приобрел во времена христианизации Руси. Сравните КОШелек, КОШелка, КОШара (плетеное укрытие в степи) и так далее.

Кощей Бессмертный (Кащей Бессмертный) – отрицательный персонаж русских сказок и в русском фольклоре. Царь, иногда – всадник на волшебном говорящем коне. Часто выступает в роли похитителя невесты главного героя. Изображается в виде худого высокого старика, часто представляется скряжистым и скупым («Там царь Кощей над златом чахнет», – как писал А. С. Пушкин.).

Кощей связан со стихией воды.

• Вода придает Кощею сверхъестественную силу. Выпив три ведра воды, принесенные ему Иваном-царевичем, Кощей разрывает 12 цепей и освобождается из подземелья Марьи Моревны.

• Смерть Кощея спрятана на острове Буяне (по некоторым толкованиям, это остров Рюген), на котором растет дуб, на дубе висит сундук, в сундуке заяц, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце игла. Если сломать эту иглу, то Кощей умрет. Существует также версия, согласно которой Кощей принимает смерть от своего волшебного коня. Хотя, возможно, такой вариант смерти существовал в более ранней версии.

• Дочерью Кощея выступает Василиса (от греч. «basilissa» – царица) Премудрая (она же Царевна-Лягушка), в другой версии отец Василисы Премудрой Морской Царь. Прообразами «морских царей» стали германские предводители морских походов эпохи «темных веков» (от готов до викингов), выходцев из Скандинавии. Примечательно, что царство Кощея локализовано на севере.

Как вам сравнение? Что у нас общего с бесхитростными народами Африки? И почему вообще мы решили сравнить русского с ангольцем? Все потому что в теории, у народов Африки, находящихся на более ранней стадии развития, «магичность» в сказках и в жизни должна присутствовать куда больше, чем у русских. Однако, как оказывается, все наоборот – это русские сказания переполнены магией и магичность русских превышает все разумные пределы. Подтверждением тому является и то, как часто русский в своей речи употребляет фразы: «Бес попутал!», «Типун тебе на язык!», «Сплюнь через плечо!». Но почему? Вероятно, виной всему «русский дух» – особенное поле, окутывающее русскую землю.

В существовании этого поля не сомневались ни русские художники, ни русские поэты, да и мы сами тоже считаем, что мы – особенные, не так ли?

А мы и есть особенные!

Мы живем в этом «русском» поле, которое слегка «сносит нам крышу», впрочем, как и шотландцам – «шотландское». В результате мы уродились совершенно обычными, но при этом жутко особенными.

Наши представления таковы, что русская равнина, из которой мы вышли, как нация – отнюдь не спокойна и умиротворенна. Наоборот, она рождает бурные, геройские характеры! Как же не совпадает пейзаж и характер народа, который вырос и живет в нем. Такой народ не должен был побеждать в битвах, строить империй, мечтать построить коммунизм во всем мире. Но однако!

Русская равнина – не такая, какой кажется. Так же как и Средиземное море – совсем не простое, коли в его пределах зародилось столько интересных цивилизаций: крито-минойская, финикийская, греческая, римская, карфагенская, европейская.

Не стоит думать, что умиротворяющий пейзаж: березки, неспешные речки и поля действуют умиротворяюще. Нет, на русской равнине не стихают битвы, она не знает покоя. Что-то в ней есть такое, скрытое, что оказывает влияние на характер живущих на ней людей, некое формирующее воздействие.

Но какое? И что служит источником этого воздействия?

К сожалению, данный вопрос выходит за рамки целей нашей исключительно практической книги.

Глава 2

Коммуникация по-русски: стремление к не-определенности

Стремление к неопределенности сродни амбивалентности. Мы не можем положиться на человека, потому что он все время нарушает данные обещания. Мы, русские, хорошо знаем, как это бывает. Но почему мы так делаем?

Это происходит опять-таки потому, что нам так выгодно, что в нас очень силен инстинкт самосохранения, который говорит нам: извернись, пообещай, сделай так, как тебе выгодно СЕЙЧАС. А завтра? Инстинкт не знает, что такое завтра.

– Русский!

– Да, Чак?

– Ты пойдешь сегодня на работу?

– На работу? Не знаю. А тебе зачем?

– Как зачем? Мы же с тобой сегодня шпангоуты крепим!

– Сегодня? А может, завтра?

– А почему завтра?

– Ну ладно, пойдем сегодня…

– Точно!

– Ну да, вот встанем, позавтракаем, там и посмотрим…

– Что посмотрим?

– А вдруг дождь?

– И что?

– Ну, не пойдем…

– Как не пойдем! Давай, точно решим: идем или нет?

– Как можно точно решать, когда все вокруг неточно? Сейчас погода одна – через час – другая. Поднимется ветер, как крепить будем? Все надо решать в последний момент.

Все люди любят определенность. Все, кроме нас. На Западе, например, в Англии, семейные пары точно знают, куда они поедут в следующий отпуск, и на следующий год, и потом. Все заранее расписано, предопределено.

Характерен такой английский случай, его можно выразить в диалоге:

– Дорогой, так ты идешь на эту работу?

– Я еще не решил.

– Почему? Такая хорошая работа.

– Понимаешь, им нужен человек всего на шесть лет. А потом? Что я буду делать?

Для нас это – смешно. Мы не знаем, что с нами будет завтра, не то, что через шесть лет.

Мы хотим, чтобы вокруг все было определено, но чтобы мы сами были максимально неопределенны. Мы необязательны, мы приходим не вовремя, мы управляем трамваем и не спешим на встречу с пассажирами. Зачем? Ведь должен быть определенным весь мир – но не мы!

Переехавшие жить в Финляндию на форумах пишут: «вы уже долго живете в Финляндии, если сердитесь, когда автобус приходит в 7.47, а не в 7.43». А мы?

Посмотрим на нашу историю. В ней мы найдем сплошную неопределенность. Вроде бы нами правил Рюрик. Но к Скандинавии мы не принадлежим. Рюрик приплыл как викинг, младший сын главы клана, но земли клану не принадлежат. Как так?

Потом нас завоевывает Орда. Но Орда здесь не живет. Мы платим ей дань, как завоеванный народ, но сами вольны выбирать свой строй, своих правителей, набирать войско. Более того, Александру Невскому помогают степняки, а он – им. Или вернее, все решают одну задачу: уберечь границы общего с Ордой государства от Запада? Тогда, получается, что никакого Ига не было и мы жили душа в душу с монголами, как и говорил Лев Николаевич Гумилев.

Так как же было на самом деле?

Думаем, такой разговор происходил в ставке Золотой Орды:

– Рус! Перед тобой наша сила. Вы раздроблены, вам не устоять против нас. Но нам не нужны ваши земли – на них много лесов, непроходимых для коней, много рек, через которые надо переправляться. Живите сами на своей земле, но платите нам дань.

(Как и много позже, это был монолог. Что мог ответить русский князь, мы не знаем. Каждый хотел выговориться сам – и это они нам передали, точно!)

Вы платите – Орда вас защищает («крышует». Вот откуда опыт привлечения охраны со стороны! На Западе – землю охраняли те, кто живет на земле.)

– Ты говоришь – мы даем тебе воинов, ты побеждаешь своих врагов.

– Нам нужно зерно и мясо. Тебе – защита. Работайте, и мы вас защитим.

– Не печалься – мне все платят. Даже мои сыновья.

Русский князь, конечно, опечалился. Еще бы, лишили собственной истории, собственного выбора! Но потом подумал: а что такого? Его защищают, он может обратиться прямо к Хану, если что. Собственно, все не так и плохо.

Позже эта неопределенность положения разорвала страну надвое при Петре. Часть страны хотела одного, часть – другого. Еще позже – в гражданскую, то же самое. Нет плохих и нет хороших, мы теперь это понимаем. Нет единства среди нас самих – это самое главное.

Нет его, потому что нет единства внутри каждого из нас. Все не определено! Потому что не мы не знаем, кто мы и откуда. Не разъяснено, нет точки отсчета, не от чего оттолкнуться, чтобы пойти дальше.

На картине Васнецова «Витязь на распутье» мы видим: налево пойдешь – будет плохо, направо пойдешь – тоже будет плохо, прямо – хуже некуда. Может остаться? Но нет: рядом с камнем череп и кости, а значит, остаться тоже нельзя! Что же делать? Сплошная неопределенность…

То есть воин – могуч, каких больше нет. Но куда ему идти – он не знает!

Данная глава посвящена нашему стремлению к неопределенности в коммуникации.

Но на самом деле стремление к неопределенности куда шире. По сути, это – стремление к хаосу, но что есть хаос? Стремление к хаосу или, по-другому – к бунту имеет под собой желания множественности выбора. Когда порядок – то выбора нет, потому что надо поступать так, как велит правило (закон, обычай, процедура). Некоторые нации «жить не могут» без порядка, например немцы. Мы же, наоборот, желаем иметь возможность выбирать. Но когда людей много, а выбирать хотят все, возможна только единственная форма организации – это хаос. Вот поэтому в России и сильна традиция нигилизма и анархизма!

Если копать глубже, то окажется, что стремление к неопределенности представляет собой внутриличностный конфликт в душе каждого русского. Точнее, он БЫЛ таким. Изначально внутриличностный, он перерос границу личности, потому что не был ею разрешен и вылился в массы. Происходит революция и гражданская война. Но конфликт себя не исчерпал.

Федор Михайлович Достоевский играл и понимал пагубность своей привычки. Но он не останавливался, а продолжал потакать своему «хобби», ибо хотел (и добился!), чтобы порок себя исчерпал. Так и с русским характером – хотел исчерпать свою спонтанность, необдуманность своих действий, но исчерпать как? И в борьбе с чем? Необдуманности, хаосу, неопределенности в русском характере должны были противостоять приятие себя, самодостаточность, чувство меры. А и вправду – русские раньше были более «спокойны», уравновешены, самодостаточны. Но этого не хватило для того, чтобы уравновесить стремление к тотальной свободе. И это стремление привело нас к тотальной несвободе.

Описав сложность ситуации со стремлением к неопределенности, отразив ее глубину, вернемся к описанию этого стремления в коммуникации. Если на глубинном уровне данный архетип представляет собой попытку нового мироустройства, с множественностью выбора, то на поведенческом уровне он проявляется как необдуманность поступков и спонтанность («Помнишь Архиерейский сад, Зинаида, боковую дорожку? На языке висело у меня признание и у тебя тоже. Мое дело было начать; но знаешь, отчего мне кажется, я ничего не сказал? Я был так счастлив, что мне нечего было желать, я боялся испортить свое… не свое, а наше счастье» из дневника Т. Толстого), а на уровне коммуникации он означает стремление ничего не обещать, чтобы не выполнять.

В коммуникации стремление к неопределенности приняло самые различные формы.

Мы выработали свой собственный язык неопределенности.

– Ты поедешь завтра со мной?

Варианты ответа:

– Наверное (точно нет).

– Конечно! (Посмотрим.)

– Посмотрим (вряд ли).

– Обязательно (придется что-то придумать, если не захочу пойти).

– Железно! (Что же придумать, чтобы не пойти?)

– А как же? (А вот так: не пойду!)

– Я пойду (я сам хочу пойти, но теперь не уверен в тебе).

Вот, представьте: вы живете в глуши, среди лесов и рек. По рекам проходят караваны торговых судов, и вы знаете, что ближайший будет только через неделю. Солнце встает над деревьями и опускается за ними, вы делаете свою работу, никто не приходит к вам, никто не мешает.

Вдруг! – Вы слышите, что в деревню прискакал конный вестник!

Что за вести он принес?

Неважно, что за вести: прислушайтесь к себе, к своему сердцу: чего вы ждете?

Вариант 1 (западный):

– Дорогие сограждане! Наш король сообщает вам, что он женится, и приглашает принять участие в торжествах!

Ой, нет! Вряд ли!

Тогда вариант 2 (восточный):

– Мои подданные! Ваш царь хочет, чтобы количество его подданных было исчислено! Вам надлежит всем собраться и поставить свои подписи…»

Поймите, на Востоке ли мы или на Западе – мы не ждем ничего хорошего от новостей! Правда, французы говорят: «отсутствие новостей – это хорошие новости». Но что представляла собой Франция в Средние или Древние века – «проходной двор»!

Другие же народы воспринимали новости позитивно, как свидетельство того, что их не забыли, что они принадлежат к цивилизованному миру, и потому радовались появлению новостей.

Для нас же характерны два варианта ожиданий:

Вариант 1. Война!

Вариант 2. Через нас будут «вести железную дорогу» (в общем, вся жизнь – «коту под хвост»).

С чем связаны такие ожидания? Может быть, с тем, что русская равнина – удобный (и единственный короткий) путь из восточных степей на запад. Но зачем туда идти?

А спросите варварские народы – они проходили русской равниной задолго до Руси – волнами, народами, столетиями. Приходили готы, потом гунны, франки, лангобарды и так далее – бессчетно, бесконечно.

Земле уже надоело трепетать под копытами коней. И главное – шли и проходили мимо – никто не задержался в этих лесах! Проходили, оставляя выжженные посевы и деревни, просто потому, чтобы не ударили в спину.

Ну, да ладно! Пожалеем их – они сами были беглецами, изгнанниками со своей родины (а вы как думали?). Подумаем о нас: мы ждем только дурных новостей и стараемся защититься от них. А как это сделать? И мы придумали: точно ничего не говорить, не обещать, в разговорах быть максимально невнятными.

В коммуникации мы придерживаемся правила ничего и никому не говорить определенно, даже под пыткой.

– Так, значит, в восемь?

– Ну да, где-то около восьми…

– А точнее?

– А зачем тебе точнее? Ты сама опоздаешь!

Определенность определенно загоняет нас в угол, требуя невозможного: чтобы мы сломали свое «я» и покорились мертвой цифре. Хотелось бы, конечно, знать точно, когда придет партнер, но самому сказать точное время – ни за что! Потому что если мы должны прийти точно в назначенный час, вовремя, то потом нас вполне могут заставить сделать еще что-то! «Коготок увяз – всей птичке пропасть», – вот наша пословица.

Но с чего бы?

«Не ошибается тот, кто ничего не делает» – вот правильная пословица! Но не наша.

Стремление к неопределенности в отношении истинного положения вещей – это состояние избегания неприятной определенности и одновременно неверие в реальность этой определенности. Мы верим, что если отказаться знать, то нас не коснется неприятная правда. Но почему определенность должна быть обязательно неприятна?

Будучи по натуре мечтательными, русские люди сталкиваются с тем, что действительность на самом деле определенно скучнее, чем мы думаем о ней. На это наше сожаление Действительность могла бы ответить, что, зато, она – действительность, а не грезы, что она – есть, она – здесь. Но для русского это не аргумент. Он существует на границе реальности и своих грез, от которых ни за что не откажется. И это надо учитывать в коммуникации.

Представим себе такую ситуацию: все в компании знают, что Петрова со дня на день уволят. Но непонятно – почему. Характерно, что сам Петров, тоже не зная об этом, но чувствуя, что «что-то не то», совершенно не старается выяснить, что происходит. Узнав же, что его хотят уволить, Петров, тем не менее, не говорит об этом с начальством – «вдруг пронесет!». Если же необходимо что-либо узнать, русский старается подойти исподволь, избегая тем, которые прямо указывают на проблему. Это все происходит от совершенно детского представления – пока неприятное не услышано, оно не существует. Но почему же обязательно неприятное?

Мы не хотим услышать от любимых людей неприятное: «я не люблю тебя». Мы, в общем-то, тяготимся и позитивным: «я люблю тебя». Все потому, что определенность требует от нас действий, Закон внутри нас требует от нас действий (то, что называем совестью), и это требование нас пугает. Мы не хотим быть вынуждены, мы хотим быть свободны. Здесь проявляется глубокая магичность русского человека: он верит своим собственным словам! Он верит, что вибрации произнесенной им лжи его погубят, что они имеют силу! Так, кроме нас, считали только кельты.

Поэтому русские научились скрывать правду за вязью слов, чтобы только по контексту можно было понять, о чем на самом деле говорит человек. Контекст Богу не предъявишь, здесь можно и слукавить, скрыться за неоднозначным смыслом слов, всегда сказав: «ты не так понял меня».

– Так в восемь?

– Да нет, в полдевятого!

Так «да» в полдевятого, или «нет», в полдевятого? Никто больше так не говорит! Во всем мире используют только одно отрицание: «nothing to say» («нечего сказать»), «nobody else» («больше никого»). Двойное отрицание или утверждение плюс отрицание – это нонсенс.

Но не для нас. «Да нет, я не приду» – означает следующее: «Да, я услышал, как ты меня пригласил. Да, я хотел бы прийти. Но нет, я не приду». Обратите внимание, сначала всегда идет «да», потому что мы хотим согласиться с собеседником, хотим прийти. Но потом нас словно «попутывает бес», и мы в результате несем околесицу.

– Михалыч, зайди-ка! (К чему это «зайди-ка», вообще-то это звучит необязательно! Что, можно не зайти? Не тут-то было! Переведите, пожалуйста, эту фразу.)

– Ну?.. (Переведите.)

– Что все как-то не так у тебя? (Переведите.)

– Да нет, не в том дело! (Переведите!)

– Ну как же, мне же говорили, будто бы… (Переведите.)

– Да что ты, ей-Богу! (Переведите.)

Еще раз повторим: неопределенность в коммуникации дает преимущества стороне, которая в общении и его результатах не заинтересована. Она развязывает руки. А коммуникация, по определению – связывает. Людей, дела, события. Ставит в зависимость. Русским эта определенность не нужна. Общаться мы любим, но не затем, чтобы сказать друг другу правду. Правду мы и так уже знаем. Мы вычисляем ее по выражению глаз. Мы ценим это свое умение – догадаться. И не хотим «определенными» словами разрушить ту сложную определенность, в которой мы и так пребываем, которая уже живет в нас и принята нами. «Кто знает – не говорит, кто говорит – не знает». Это – китайская и одновременно и русская мудрость.

МЫ РАЗГОВАРИВАЕМ НА СВОЕМ ЯЗЫКЕ, КАК НА ЧУЖОМ, И РЯДОМ С НАМИ ВСЕГДА ПРИСУТСТВУЕТ НЕЗРИМЫЙ ПЕРЕВОДЧИК, КОТОРЫЙ РАЗЪЯСНЯЕТ СОБЕСЕДНИКУ ТО, ЧТО МЫ В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ХОТЕЛИ СКАЗАТЬ.

Вчитайтесь в это! Ну хорошо, мы говорим как на чужом языке. А каков наш язык?

Наш – это внутренний язык, тот, на котором мы говорим сами с собой.

Говорим? А может, только подразумеваем, но не говорим?

Хватит нас, русских, ругать! Внутренний язык – это же классно! Это еще одно измерение, это возможность получить свободу в общении. Главное – уметь пользоваться этой возможностью.

Предлагаю выполнить упражнение, предварительно прочитав следующий диалог:

– Алло, Вася?

– Я за него (попытка спрятаться).

– Слушай! Наши собираются встретиться в субботу, в семь. Ты пойдешь?

– Я? Не знаю… Надо подумать…

– А что тут думать? Поехали!

– Не знаю…много дел…

– Ты же сам хотел всем звонить, чтобы встретиться?

– Я хотел?

– А кто же?

– Ты что, ничего я не хотел!

– Как это не хотел?

– Да вот так, и не хотел я ничего! А когда встреча?

– В субботу, в семь.

– Нет, в семь я не могу!

– А когда можешь? Придешь позже.

– Не знаю, я перезвоню.

Налицо уход от точного ответа, желание взять тайм-аут, расширить границы своей внутренней свободы, которые сужаются при точной договоренности и отчетливым «Да!».

Теперь давайте переведем данный диалог, как он звучит на внутреннем языке слушающего. В этом и будет состоять наше первое упражнение: раскройте для себя ваш внутренний язык. Он дан вам не случайно! Знание о нем поможет вам устанавливать правильные контакты.

Итак:

– Алло, Вася?

– Я за него (я не знаю, чего ты хочешь, но предполагая худшее, сделаю вид, что меня пока нет, и до тех пор, пока я не пойму, что твое сообщение меня устраивает, а не угрожает).

– Слушай! Наши собираются встретиться в субботу, в семь. Ты пойдешь?

– Я? Не знаю… Надо подумать… (Я только что проснулся и пока не хочу ни о чем думать, ничего решать.)

– А что тут думать? Поехали!

– Не знаю… много дел… (Может, поехать?)

– Ты же сам хотел всем звонить, чтобы встретиться?

– Я хотел? (Это что, попытка воздействовать на меня? Нет уж, я так просто не дамся, потом не отмоешься!)

– А кто же?

– Ты что, ничего я не хотел! (Все отрицать, ни в чем не сознаваться!)

– Как это не хотел?

– Да вот так, и не хотел я ничего! А когда встреча? (Я перед тобой чист. Но вообще-то я сам хотел пойти! Пойти, что ли?)

– В субботу, в семь.

– Нет, в семь я не могу! (Опять загоняют в угол, не оставляют выбора!)

– А когда можешь? Придешь позже.

– Не знаю, я перезвоню. (Тайм-аут, тайм-аут! И полная свобода действий!)

Ну вот, мы и услышали себя. Поняли себя. Почему мы так отвечаем, мы же хотим пойти, реально? Чего мы боимся?

Ничего. Мы боимся НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ. Это не мы, это наша генетическая память руководит нами. Так давайте же используем ее!

Для этого в процессе общения нам надо непрерывно слушать себя и переводить себе самому свою внутреннюю речь. Затем «отстраняться» от генетической памяти и становиться самостоятельными. Теперь нас ДВОЕ против ОДНОГО. Нам нечего бояться!

Теперь, когда нас БОЛЬШЕ, давайте разберемся.

Мы хотим пойти? Ведь хотим же?

Так давайте так и скажем!

Техника проста:

1. Слушаем, что нам говорят.

2. Слушаем внутренний голос.

3. Понимаем, чего хотим мы реально.

4. Отвечаем с учетом внутреннего голоса – вдруг, что полезное подскажет.

Не бойтесь показаться «тормозами». В «среднем» случае будете похожи на финна, который никогда не спешит. Но не будем забывать, что финны и мы имеем сходные гены и сходную судьбу. Поэтому в худшем случае вы будете похожи на русского, который вообще не собирается ничего делать. В лучшем – произведете впечатление человека, который взвешивает свои слова.

Итак, ваш новый диалог:

– Алло, Вася?

– Да, я (мы) тебя слушаю. Как дела? (перехватываем инициативу, наш вопрос ни к чему нас не обязывает)

– Слушай! Наши собираются встретиться в субботу в семь. Ты пойдешь?

– Конечно! Я же сам хотел всех собрать! Не помнишь? (Наступление – лучшая тактика!)

И разговор поворачивается в совсем другое русло:

– Да, действительно!

– Ну что наши, наконец, проснулись? (Развиваем успех.)

– Да, они собираются в субботу, в семь.

Послушаем внутренний голос: он недоволен – время встречи определили без него!

Он прав – все так, но жизнь – такая штука, где все происходи не совсем так, как нам хочется.

Не будем сокрушаться по этому поводу, а подумаем, что можно исправить.

– Да, хорошо, я так и планировал – в семь. Только смотри, не опаздывай! Я приду точно.

Приглядитесь к успешным людям, послушайте, как они говорят. Они наступают. Разговор с ними может оставлять в вашей душе неприятный осадок, но зато он эффективен. Давя на вас, они побуждают вас принять решение. Если вы не согласны и говорите им прямо об этом – тогда общее решение будет учитывать и ваши интересы. А не возражаете – уж извините!

Один наш приятель имеет бизнес. Как-то он сказал нам, что давно не поднимал своим работникам зарплату. «Почему?» – спросили мы его. «А они не просят!» – ответил он.

Русский человек, разговаривая на «западном» языке бизнеса, становится неприятным в коммуникации, почти агрессивным. Это потому, что он автоматически следует правилам этого языка и конструктивной коммуникации вообще: говорить прямо то, что думаешь. Этот подход образовался на Западе не потому, что там люди умнее нас, а потому что того требовали обстоятельства. Надо быстро договариваться, стоя на палубах двух кораблей, пока они не разошлись по своим путям. Надо быстро договариваться, пока не засвистели стрелы. И их способ общения помогал им в этом. Язык стал таким, что на нем было удобно изъясняться. Греческий и латынь тоже абсолютно прозрачны, абсолютно ясны. Там за словами не спрячешься.

Эти языки хороши для нападения, но не для обороны.

Но как быть нам с вами?

Нам не хочется быть агрессивными – от нас все отвернутся. Нам не хочется быть двусмысленными как раньше – мы не достигнем цели, если только мы вправду хотим, чтобы нас оставили в покое!

Что же делать?

А вот что: копируйте коммуникацию русского дворянства и купечества начала прошлого века. Наши русские люди нашли-таки удобный способ общения, выработали язык и умело пользовались им. Они вставляли в деловой разговор такие смягчающие его слова, как «батенька», «матушка», «голубчик», «сударь» – и без них никак не могли.

Но кто бы смог научить нас их языку, – все уже мертвы или за границей, в эмиграции с 1917 года. Всех, кто владел им на этой территории, уже нет в живых. Земля осталась без языка!

Но мы-то живы!

Посмотрите, как звучит диалог с применением этих слов.

На вас нападают:

– Что я тебе говорила?!

– Помилуй тебя Бог, матушка! (Отпор атаки, передышка.) Когда это вы нам изволили (издевка за нападение) говорить? Мы-с (поднять себя с колен) не помним!

Посмотрите: в каждом слове – коммуникационные попытки отразить нападение, восстановить равновесие и прийти к согласию. Нет западных попыток атаки, нет «размахивания мечом или кулаками». Наши прадеды пользовались принципом айкидо: «Пусть противник сам угодит в лужу! А мы будем спокойно смотреть, как он туда падает, и подадим ему руку, чтобы он быстрее встал».

Иногда в газетных киосках или магазинах к нам могут обратиться, назвав «сударем» или «сударушкой». Эти старинные слова, направленные нам, встречают наше непонимание и осуждение. А это всего лишь попытки продавцов встать на одну ступеньку с вами, которые пришли в магазин и, по западной привычке, хотят там быть хозяевами. Быть может, это неудачные слова. Слово «сударыня» похоже на «гусыню», а вот «сударушка» звучит мягче, но не подходит по смыслу, потому что так ласково называли своих! А где же здесь «свои»? Мы не знакомы-с!

Вообще приставка «-с», над которой так издевались большевики – не что иное, как приглашение продолжить общение, иначе говоря: «мы не знакомы, но я готов слушать вас, итак…». Это начало паузы, которая потому и пауза, что коммуникация не закончена – мы продолжаем слушать.

«Итак, что вы хотели сказать-с?» Это «-с» не что иное, как перекидывание пинк-понгового мячика коммуникации на другой конец стола, вынуждая собеседника отвечать, а не закрыться, услышав грозное: «Итак, что вы хотели?»

Запад бы правильно понял эту фразу. Мы – нет.

Но что же делать – мы растеряли свой язык.

Что будем делать?

Конечно, создавать новый!

Язык, в котором не будет двусмысленности и агрессии. Наш язык.

И никуда нам не деться, придется создавать! Ради тех, кто живет на этой земле, ради самой земли.

Одной из самых досадных наших черт является ненадежность. Откуда она взялась? В Интернете есть интересная статья «Что значит быть русским»[7], читаем: «Такие специфические русские глаголы, как удалось, привелось, довелось, пришлось, случилось, посчастливилось, повезло, получилось, вышло, сложилось, собираюсь, постараюсь, не успел, угораздило, умудрился выражают идею, что происходящее с человеком не полностью контролируется им, и “могут использоваться как средство снятия с себя ответственности за происходящее: они позволяют не брать на себя лишних обязательств… или не признавать своей вины…”».

Ненадежность есть не отдельный архетип, а лишь одна из сторон стремления к неопределенности. Как же оно все-таки нам мешает! В главе 9 части 3 возможно, раскроется секрет: мы расскажем вам, что бывает, когда этого архетипа нет, а только его противоположность – стремление к определенности.

Мы уделяем так много внимания описанию данного архетипа не потому, что он – самый важный в нашем характере, а потому, что он – самый досадный, он более всего мешает нам в работе с самими собой и с другими, НО он достаточно легко устраним.

Давайте работать над этим!

Стремление к неопределенности затрагивает всю сферу нашей деятельности. Мы не хотим быть привязанными ко времени и быть виноватыми, если не выполняем свои обещания. Поэтому мы их попросту не даем!

Какие упражнения мы можем посоветовать нам? Держать слово?

Это смешно!

Необходимо пересмотреть все свои взгляды на жизнь, чтобы начать стремиться к определенности, а не к неопределенности.

В коммуникации неопределенность особенно заметна, поскольку разговор затевается обычно для того, чтобы что-то решить, по крайней мере – деловой разговор. И если не получается сделать это, страдают ВСЕ участники процесса общения.

Для коммуникации мы МОЖЕМ предложить вам упражнения, которые если не научат вас стремлению к определенности, то, по крайней мере, создадут вам соответствующий образ, что вы: четкий, определенный, однозначный.

Для отработки данного качества вам понадобится человек, владеющий им, а нам – член команды, у которого оно есть. Это – Чак. Предоставим ему слово.

Чак:

– Ну, Русский, давай тренироваться! Ты понимаешь, ЧТО мы будем тренировать?

Русский (затравленно озирается):

– Ну, в общем… да.

Чак:

– А конкретно?

Русский:

– Чак, я НЕ СОВСЕМ понимаю, что такое – «стремление к неопределенности».

Чак:

– Ты сейчас его продемонстрировал. Ты сказал: «не совсем понимаю». Так ты – понимаешь или НЕ понимаешь? Если ты говоришь, что ты понимаешь, мы начинаем тренироваться. Но тебе этого не хочется – вдруг ты оплошаешь. Поэтому ты НЕ говоришь, что понимаешь, о чем идет речь. Я ясно выражаюсь?

Русский:

– Да!

Чак:

– Молодец, «отвечаешь четко, по-строевому!» (реплика Дракона из Шварцевской пьесы «Дракон». Но откуда ее знает Чак? Не иначе, Русский таскал эту книжку с собой, как свою любимую, спас и потом всем почитал. Прикольно!) Так вот: в прошлой своей фразе ты не ответил ни да, ни нет. Почему ты не ответил «да», мы поняли. А почему не ответил «нет»?

Русский:

– Наверное, потому же?

Чак:

– Убери «наверное».

Русский:

– Потому же.

Чак:

– Да! Ты не ответил «нет», потому что если ты не понимаешь, что такое «стремление к неопределенности» – то тебе кажется, что ты – дурак! Поэтому ты не ответил, ни «да», ни «нет» – точно?

Русский:

– Да, точно.

Чак:

– Молодец! Давай обсудим тему, ты будешь отвечать на мои вопросы, а я буду тебя поправлять.

Чак:

– Поговорим про женщин!

Русский:

– А что о них говорить?

Чак:

– Ты должен сказать: «хорошо, поговорим» или «нет, мне это неинтересно». Ты ответил неопределенно.

Русский:

– Хорошо, давай поговорим!

Чак:

– Кого ты предпочитаешь: брюнеток или блондинок?

Русский:

– А каком смысле?

Чак:

– В смысле СПАТЬ! Ты опять ответил неопределенно, хотя понимал, что я имею в виду. Когда хочешь ответить неопределенно, остановись. Подумай. И ответь определенно. Лучше соври, но ответь определенно. Ложь потом можно исправить, а непонимание – очень трудно.

Русский:

– Ладно. Я буду говорить сначала то, что у меня «на языке», а затем думать и отвечать определенно.

Чак:

– ОК, поехали! Итак: каких ты любишь?

Русский:

– Я люблю любых! (Пауза.) Я встречаюсь с любыми!

Чак:

– Так-так!

Русский:

– А что? (Пауза.) А что плохого?

Чак:

– Ничего плохого! Все хорошо! Как здоровье?

Русский:

– Ты намекаешь, что не хватит здоровья? (Пауза.) Здоровья хватает, Чак!

Чак:

– Но согласись – темненькие более пылкие!

Русский:

– Это как кому! (Пауза.) Не согласен! Я тут (пауза) в магазине познакомился с такой блондинкой! Волосы – до плеч, с меня ростом, ноги – от ушей! И умна – представляешь?

Чак:

– Так-так, пошел конкретный разговор! Хорошо! Это ты усвоил.

Русский:

– Ну, вот видишь… (Пауза.) Отлично, я рад!

Чак:

– Теперь давай о чем-нибудь договоримся. В договоренности определенность особенна важна.

Русский:

– ОК!

Чак:

– Русский, представь, что я пошел в поход, и ты меня встречаешь. Мы договариваемся о месте и времени встречи. Свои слова говоришь дважды: неопределенные – про себя, определенные – вслух.

Русский:

– Итак, Чак, когда примерно вы вернетесь? – Когда точно вы вернетесь?

Чак:

– Завтра вечером должны быть на перевале.

Русский:

– Отлично – будьте!

Чак:

– Слушай, мы должны договориться о встрече! Не отлынивай – я же вижу – ты не хочешь нас встречать!

Русский:

– Вас встретить? Где и когда вас встретить?

Чак:

– Будь на перевале в 18.00.

Русский:

– А в 18.10?

Чак (терпеливо):

– Будь на перевале от 18.00 до 18.20.

Русский:

– Что мне делать? – С какой стороны вы пойдете?

Чак:

– Мы пойдем с южной стороны, будем пускать ракеты.

Русский:

– Какого цвета ракеты? (Уточнение.)

Чак:

– Зеленые.

Русский:

– Откуда у тебя ракеты?

Чак:

– Еще с корабля.

Русский:

– И ты молчал? – Почему ты молчал?

Чак (подумав):

– Потому что ты забрал бы. Отлично, все получается! Следующее упражнение: ты – молодой человек со стремлением к ОПРЕДЕЛЕННОСТИ, а я – русская девушка со стремлением к НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ. Мы договариваемся о встрече.

Русский:

– Давай!

Чак:

– Поехали!

Русский:

– Надя, давай встретимся на выходных!

Чак (водит голым пальцем по песку пляжа):

– Ну… не знаю…

Русский:

– Надя, я хочу с тобой встретиться на выходных!

Чак (задумчиво):

– Ты правда хочешь?

Русский:

– Да! (Пауза. Чак многозначительно качает головой, Русский ждет ответа. Не дождавшись, он догадывается, что ответ надо вырывать силой.)

Русский:

– Так мы встретимся?

Чак (недоуменно):

– На выходных?

Русский (зверея):

– Да, на выходных!

Чак (удивленно):

– Дорогой, что ты сердишься?

Русский:

– Черт! Не получается! Ты не хочешь – да? В смысле – она не хочет встречаться?

Чак:

– Она ХОЧЕТ. Но она – ЖЕНЩИНА. К тому же – РУССКАЯ.

Русский:

– А как надо?

Чак:

– Давай поменяемся! Повторяй слово в слово то, что я тебе отвечал. Увиливай, как можешь, понял?

Русский:

– Понял!

Чак:

– Поехали!

– Дорогая, давай мы с тобой встретимся на выходных? Я так давно тебя не видел, я так соскучился, я уже спать перестал, я не могу так больше, дорогая! Мне нужно свидание!

Русский:

– Ну…не знаю…

Чак:

– Ты занята?

Русский:

– Ты правда хочешь?

Чак:

– Ты занята? Да, я хочу, правда! Ты занята?

Русский:

– Нет, вроде бы…

Чак:

– ОК, тогда я заеду к тебе домой ровно в 18.00.

Русский (жалкая попытка увильнуть):

– Ой, нет! В шесть я не успею! (Развить, развить успех – она уже не сможет отказаться! Только не задавать вопросов, никаких вопросов!)

Чак:

– ОК, в семь!

Русский:

– Ну, я…

Чак:

– В восемь в баре, куда мы пойдем, уже нет свободных столиков.

Русский (заинтересованно):

– Мы поедем в бар?

Чак:

– Конечно! Итак, в семь РОВНО я у тебя!

Конечно, «ровно в семь» она не будет готова. Неважно. Важно, что это уже – не стремление к неопределенности!

Чак:

– Ты понял?

Русский:

– Да.

Чак:

– Давай теперь, позадавай мне вопросы. Если ответы должны быть однозначны, точны и не оставлять места для двусмысленности, то с вопросами дело обстоит еще сложнее.

Русский:

– Почему?

Чак:

– Потому что если ты хочешь получить точный и однозначный ответ, ты можешь ТАК задать вопрос, что у собеседника не осталось выбора – только ответить точно.

Русский:

– Давай попробуем!

Чак:

– Давай ты будешь спрашивать меня о моих отношениях с моей девушкой так, чтобы я отвечал точно.

Русский:

– Ты же вроде женат?

Чак:

– Это уже вопрос? Тогда спроси: «Чак, ты считаешь, что можно быть женатым и в то же время встречаться с девушкой?»

Русский:

– Ну да, я так и спросил!

Чак:

– Смотри, ты не оставил мне выбора – я должен ответить точно. «Да, я считаю, что можно быть женатым и» – далее по тексту.

Русский:

– Чак, а что по этому поводу думает твоя жена?

Чак:

– Отличный вопрос: я отвечаю, и ты уже знаешь много вещей сразу: сказал ли я своей жене, что она думает, если она знает, что я считаю по поводу того, нужно ли ей рассказывать и т. д. Отличный вопрос!

Русский:

– Ответь!

Чак:

– Моя жена по этому поводу НИЧЕГО не думает!

Русский:

– Это означает, что она не знает, значит, ты ей не сказал.

Чак:

– Да, понимаешь, что такое – правильно заданный вопрос?

Русский:

– Далее. Сколько вы встречаетесь?

Чак:

– Около года.

Русский:

– Чак, это же не ПРОСТО встречи?

Чак:

– Отлично! Ты сразу точно определяешь характер ваших отношений. А то можно час ходить вокруг да около, а потом окажется – что ты для нее – просто друг детства, а я уже навоображал себе невесть что!

Русский:

– Ответь!

Чак:

– Не ПРОСТО.

Русский:

– И как?

Чак:

– С виду – так очень неопределенный вопрос, но в данном случае уже не отвертеться. Этим вопросом Русский хочет загнать меня в угол: если я признаю, что мне с ней – хорошо, последует вопрос – что я намерен делать, а если я скажу, что мне не нравится – Русский решит, что я – дурак – встречаюсь уже год, мне не нравится, и я ее не брошу!

Русский:

– Ну?

Чак:

– Нравится!

Русский:

– Ты на ней женишься?

Чак:

– Опять прямой вопрос – никуда не денешься, надо отвечать! Нет, не женюсь!

Русский:

– Почему же?

Чак:

– Зачем? Мне и так хорошо!

Русский (со вкусом):

– Какая ты, Чак, однако, свинья!

Чак:

– Это уже не вопрос – это ОЦЕНОЧНОЕ СУЖДЕНИЕ. Избегайте их!

(Оба, хохоча, уходят.)

А вы поняли, что такое – определенность в разговоре? Насколько она важна и как ее тренировать? ПРИ ОТВЕТАХ заменяйте в разговоре свои неопределенные ответы (оставив их не озвученными) на ясные и недвусмысленные суждения (которые вы сформулируете после недолгого раздумья). В ВОПРОСАХ нарисуйте мысленную стрелку, идущую от вас прямо к собеседнику, точно указывающую на него. Формулируйте ваш вопрос, как прямую стрелу, идущую точно в цель – в собеседника.

Тренируйтесь, и у вас получится лучше, чем у героя этого диалога:

Иностранный подрядчик (ИП):

– Когда, вы сказали, придут комплектующие для судна?

Русский менеджер (РМ):

– Я точно не знаю, надо уточнить в плановом отделе…

ИП:

– До 20-го числа нам надо сверстать план работ.

РМ:

– Я вам позвоню до 20-го.

ИП:

– Мы не можем затянуть сроки!

РМ:

– У нас все зависит от начальства – как оно решит, так и будет.

ИП:

– Так вы не можете гарантировать, что комплектующие придут до 20-го?

РМ:

– Я вам обещаю, что все будет нормально!

ИП:

– Чем обеспечено ваше обещание?

РМ:

– …

ИП:

– Ничем? Тогда мы расторгаем сделку!

А могла быть и так:

Иностранный инвестор (ИИ):

– Мы готовы вложить в ваше предприятие 1 млрд рублей.

Русский менеджер (РМ):

– Отлично, мы рады вашему стремлению! Но под какой процент и на какой срок?

ИИ:

– Под (называет процент и срок).

РМ:

– Вот тут у меня расчеты, показывающие, что максимальный процент, выгодный нам, это (называет цифру). Иначе выплаты вам затормозят наше развитие, а это невыгодно ни вам, ни нам!

ИИ:

– Но без наших денег вы все равно не будете развиваться!

РМ:

– Раскроем карты – вот предложение вашего конкурента. Они предлагают МЕНЬШИЙ ПРОЦЕНТ, НО И СУММА МЕНЬШАЯ. ЧТО Вы НА ЭТО СКАЖЕТЕ?

Оставим их спорить – они обязательно договорятся! Почему мы так думаем? Потому что оба идут в разговоре напрямую, прямо к цели. И поэтому она будет достигнута!

Глава 3

Коммуникация по-русски: монологичность

Когда древний человек научился говорить, он говорил сам с собой. Выглядело это печально. Он издавал невнятные звуки, которые только он и понимал. Со временем, конечно, все изменилось, но сначала было так. Откуда мы это знаем?

Дело в том, что психологи давно открыли (см. работы Ж. Пиаже), что человек во время своего роста и взросления проходит все стадии развития, которые проходил его далекий предок в течение миллионов лет. Например, у человека появляются и отмирают жабры, он учится различать предметы и так далее. Определенный возраст эквивалентен определенному развитию. У 14-летнего подростка активно работает стремление утвердиться на этой земле, противопоставить себя обществу. В этот же период он активно интересуется противоположным полом и испытывает большой эмоциональный стресс. Первое и второе одновременно заставляют его специфически реагировать на окружающий мир. Он рассказывает скабрезные анекдоты, весь его маленький мозг наполнен смятением, в котором сексуальные фантазии играют не последнюю роль.

И то же самое мы видим в местах заключения. Среда такова, что она держит человека на уровне развития 14-летнего пацана. Это не странно, что его мозг занят именно агрессией и сексуальными переживаниями. Несвобода губительна для человека. Особенно для нас – Великих охотников Севера!

Точно так же и монологичность – она есть отражение того периода развития, когда мы разговаривали сами с собой. Этой фразой мы хотим подчеркнуть, что монологичность – это норма, но ее надо «перейти» (это выражение Ф. Ницше, он говорил устами Заратустры: «Человек – это то, что следует перейти»).

Состоялся «военный совет», на котором решалось, кто чем будет заниматься.

Стив:

– Ну, господа, давайте решать! Я хотел бы заниматься общим руководством и решением эксклюзивных вопросов.

Миша:

– Это каких же? Вроде туземок здесь нет!

Йорген:

– А ты пойди поищи!

Стив:

– Эксклюзивные – это вопросы, с которыми никто больше не справится.

Зет:

– Мы все здесь мастера!

Миша:

– Ну ты, например, по чему?

Зет:

– Я механик и плотник.

Йорген:

– Я тоже механик и тоже плотник.

Йохо:

– Я на все руки мастер (это не хвастовство, а констатация факта. Дословно с английского, на котором все они разговаривают «I could do everything» – «я мог бы делать все».).

Стив:

– Смотрите, как нам повезло! Ну и отлично! А еще кто что делает? Чак?

Чак:

– Я танцую.

Зулус:

– А я – пою (шутка, конечно, но это правда – смотри заключение).

Стив:

– Му?

Му:

– Я все могу делать.

Став:

– Самураич?

Самураич:

– Я – специалист по оружию и по оптимизации бизнес-процессов.

Все:

?!!!!-!!!!????

Стив:

– Понятно. Русский?

Русский молчит.

Стив:

– Але?

Русский молчит.

Зет:

– Он ничего не умеет.

Русский:

– Зато вам наваляли, будьте нате! Что я умею? А что вам надо? Машину водить вам не надо, пароход, вертолет – тоже. Строить я не буду – много и так строителей, еще скажете, что баня не так вышла или что крыльцо высокое – не заподлицо с землей. Зачем я вам вообще нужен? Я проживу и без вас! И вы без меня проживете. Вон, лодку возьму и отправлюсь на соседний остров, может, там кто есть. Я на лодке ходил далеко! Однажды, много лет назад, с перепою, отправились мы на лодке с архипелага Шпицберген аж в Гренландию! Погрузили бочку с бензином в лодку, завели мотор – и поехали! А там, между прочим, более тысячи миль, если никуда не сворачивать! А как же не сворачивать в тумане?

Стив:

– По…

Русский:

– В тумане все время ходишь по кругу, надо это знать. Ну, погрузили мы, эта, бочку, и поплыли, значит. Идет время, мы плывем, волна такая небольшая, лодку качает, мы трезвеем. Потом смотрим: а берег уже превратился в узкую полоску, вот-вот исчезнет за горизонтом! Мы вмиг протрезвели – а вдруг двигатель заглохнет, одна волна – и нам конец. Вода же – +6 градусов по Цельсию! Развернули мы лодку – и обратно. Все уже трезвые сидим, злые…

Стив:

– Сто-оп! Хорошо, спасибо за рассказ. Что делать-то умеешь?

Русский:

– А то надо-то? Я и кашеварить умею, то есть готовить. Я дома такую аджику делаю – глаза на лоб вылазят! Однажды был такой случай: пригласили мы в гости нескольких поляков. Сидим в большой палатке, снаружи дождь хлещет, а мы – спирт, разведенный «по широте», 76 градусов, тютелька в тютельку! Вот, сидим, пьем, разговариваем, закусываем. Вдруг поляк решил хлеб помазать моей аджикой. У них-то аджика, знаете, никакая. В тюбиках. И надо полтюбика выдавить, чтобы, значит, что-то почувствовать. Он и намазывает хлеб толстым слоем моей аджики. Мои ребята даже дышать перестали, смотрят, что дальше будет. Дальше? Дальше поляк все это отправляет прямо себе в рот и некоторое время сидит и жует. Но недолго. Потом мы видим, по его щеке катится крупная-крупная слеза и падает в тарелку. Говорить он ничего не может. Глаза вытаращил, сейчас его кондратий хватит. Наши его…

Стив:

– Пожар! Горим!

Зет:

– Где пожар!

Йохо:

– Воду тащите быстро!

Русский:

– Где пожар?

Стив:

– Нет пожара, это я пошутил. Тебя иначе не остановить.

Человек – существо коллективное. Он выработал систему знаков, чтобы можно было общаться с другими, такими, как он. Но есть и иная точка зрения: говорят, что язык появился у человека тогда, когда тьма надолго – на сотни лет – закрыла Землю и наступила Ночь. Это случилось после того, как на Землю упал огромный метеорит и в атмосферу поднялось очень много сажи, которая и закрыла Небо. А может, дело было не в метеорите, а это были разборки инопланетян друг с другом – они глушили друг друга ядерными бомбами, как считают сторонники Рона Хаббарда… Но финиш один – ядерная зима и нет солнца.

Как тут не двинутся рассудком? Человек подумал – и стал говорить сам с собой, чтобы не так страшно было жить. Потом привык и стал это делать, когда солнце вернулось. Вот, теперь и разговариваем сами с собой и друг с другом.

А так – с чего бы начать общаться? Все же и так ясно! Но вот тащишь ты тушу мамонта. Одному не справиться. Помоги! – говоришь коллеге. Вот с чего!

Разные нации по-разному относятся к коммуникации, по-разному и пользуются ею. Поскольку мы теперь работаем в условиях западного бизнеса, хорошо бы посмотреть, как строится общение там.

На западе коммуникация на работе носит сугубо практический характер. Кстати, не только на работе. Древние римляне, например, могли несколько часов подряд говорить на Форуме в защиту или против какого-либо военного похода и все по делу! А вот в любви объясняться – не умели! Не было слов, не придумали. Для этого надо было родиться Катуллу, полуримлянину – полугаллу! С ним через 700 лет (!) после основания Рима и появился любовный язык, которым он писал свои письма к возлюбленной.

Рим ими зачитывался, потому что ничего подобного раньше не слышал, а слово, сказанное и написанное, – там очень ценилось.

Западный язык коммуникации строг, точен и ясен. И сух. Если им разговаривать на работе, скоро затоскуешь. Однако отметим одну особенность такой коммуникации: это именно коммуникация.

В качестве примера приведем диалог наших островитян:

Стив:

– Йорген, где учился?

Йорген:

– В Гамбурге, в училище. А ты?

Стив:

– Я – в Принстоне (слушайте интонации!). Был, между прочим, капитаном сборной курса по волейболу.

Йорген:

– Да ну? И я – волейболист!

Стив:

– Давай сделаем площадку?

Йорген:

– А мяч? Вырежем из Йохо? Он же, как мамонт, толстокожий.

Стив:

– Шутку понял. Нет, не из Йохо. Я тут нашел…

И так далее.

Смотрите, коммуникация напоминает игру в пинк-понг. Играющие перебрасываются фразами, как шарик в игре, строго выдерживая время, которое отведено им для ответа. Иногда они замолкают, но это не нарушает коммуникацию. Коммуникация нарушается тогда, когда один из играющих забудет о времени и о собеседнике, возьмет шарик в руку, вместо того, чтобы отпасовать ее партнеру. Человек с шаром в руке окажется в своем личном пространстве, в котором его партнера больше нет, вместо него – второе «Я», которому интересно все, что скажет первое «Я». А партнер по игре тем временем превращается в слушателя, которого поучают, укоряют или которому жалуются, но при этом он вполне заменим тумбой или кактусом.

Вся русская литература состоит из монологов. Немного описаний, немного того, что мы называем диалогом – и непосредственно он, монолог. Читайте Достоевского! Читайте Пушкина! Как Татьяна объясняется в любви Онегину? Может быть, так?

– Вы меня разве не любите?

– Нет, сударь.

– Отчего же?

– Я не могу сказать Вам, сударь.

– Что же Вам мешает?

– Вы, сударь.

Это мы придумали, Татьяна так не говорила. Она вот как изъяснялась:

«Онегин, я тогда моложе,

Я лучше, кажется, была,

И я любила вас; и что же?

Что в сердце вашем я нашла?

Какой ответ? одну суровость.

Не правда ль? Вам была не новость

Смиренной девочки любовь?

И нынче – боже – стынет кровь,

Как только вспомню взгляд холодный

И эту проповедь… Но вас

Я не виню: в тот страшный час

Вы поступили благородно.

Вы были правы предо мной:

Я благодарна всей душой…

XLIV

Тогда – не правда ли? – в пустыне,

Вдали от суетной молвы,

Я вам не нравилась… Что ж ныне

Меня преследуете вы?

Зачем у вас я на примете?

Не потому ль, что в высшем свете

Теперь являться я должна;

Что я богата и знатна,

Что муж в сраженьях изувечен,

Что нас за то ласкает двор?

Не потому ль, что мой позор

Теперь бы всеми был замечен

И мог бы в обществе принесть

Вам соблазнительную честь?

XLV

Я плачу… если вашей Тани

Вы не забыли до сих пор,

То знайте: колкость вашей брани,

Холодный, строгий разговор,

Когда б в моей лишь было власти,

Я предпочла б обидной страсти

И этим письмам и слезам.

К моим младенческим мечтам

Тогда имели вы хоть жалость,

Хоть уважение к летам…

А нынче! – что к моим ногам

Вас привело? какая малость!

Как с вашим сердцем и умом

Быть чувства мелкого рабом?

XLVI

А мне, Онегин, пышность эта,

Постылой жизни мишура,

Мои успехи в вихре света,

Мой модный дом и вечера,

Что в них? Сейчас отдать я рада

Всю эту ветошь маскарада,

Весь этот блеск, и шум, и чад

За полку книг, за дикий сад,

За наше бедное жилище,

За те места, где в первый раз,

Онегин, встретила я вас,

Да за смиренное кладбище,

Где нынче крест и тень ветвей

Над бедной нянею моей…

X LVII

А счастье было так возможно,

Так близко!.. Но судьба моя

Уж решена. Неосторожно,

Быть может, поступила я:

Меня с слезами заклинаний

Молила мать; для бедной Тани

Все были жребии равны…

Я вышла замуж. Вы должны,

Я вас прошу, меня оставить;

Я знаю: в вашем сердце есть

И гордость, и прямая честь.

Я вас люблю (к чему лукавить?),

Но я другому отдана;

Я буду век ему верна».

Сравните с «западной» манерой изъясняться:

Джульетта: Да, – чтоб читать молитвы, пилигрим.

Ромео:

О, если так, то, милая святая,

Позволь губам молиться, подражая

Моей руке; даруй ей благодать,

Чтоб веры мне своей не потерять.

Джульетта:

Недвижными святые пребывают,

Хоть милость за молитву посылают.

Ромео:

Не двигайся ж, пока не испросил

Я милости молитвами своими… (Целует ее.)

Ну, вот, теперь я прегрешенье смыл,

Соединив мои уста с твоими.

Джульетта:

И на моих устах твой грех лежит.

(В другом переводе: «так приняли твой грех мои уста?»)

Ромео:

Как мило ты на это негодуешь!

Отдай его назад, коль тяготит.

(Целует ее снова.)

Идет непрерывный диалог!

Про любовь!

Невозможно!

Русские стремятся высказаться в монологе или молчать. Татьяна говорит:

«– так смиренно:

Урок ваш выслушала я?

Сегодня очередь моя».

Очередь. Все в очередь! Стойте и молчите. Ваше мнение никто и не спрашивал!

«Она ушла. Стоит Евгений,

Как будто громом поражен».

В чем причина нашей монологичности? Почему мы говорим и никого не слушаем? Это нельзя назвать коммуникаций в полном смысле слова. Если мы даже из вежливости будем спрашивать: «Что ты об этом думаешь?» и честно ждать ответа – то это все равно будет лишь камуфляжем, потому что на самом деле нам не интересно мнение нашего собеседника.

Но отчего же так? Неужели собеседнику нечего нам сказать?

Мы думаем, что истоки вновь кроются в нашей истории.

Посмотрите: изначально наш народ жил родами (семьями) или хуторами (это считается уже доказанным, что жили не общинами, она появилась позже). И в том и другом случае отношения строились не по законам команды, не было ни одного намека на нее. А что такое команда? Это нечто сродни экипажу корабля, где каждый имеет свои обязанности и равно вкладывается в общее дело. У нас же, на русской равнине, о подобном явлении никто и не слышал. На Севере, в Сибири, может быть, да! Но на русской равнине – человек либо жил один, либо в обществе, при котором открывать свой рот можно было лишь тогда, когда тебя об этом спрашивают.

Внутренние взаимоотношения в русском были очень-очень жестко регламентированы. Говорили только старейшины, гонцы да божьи люди. Иных никто не слушал. Посему если человеку и было что сказать, он не мог найти себе собеседника. Правда, говорили и много – на попойках, с приятелями. Вот там и развязывались языки! Именно поэтому мы любим посиделки с приятелями и подругами – наша генетическая память толкает нас к подобным мероприятиям! А выпить можно и одному, что успешно практикуется у англоязычных народов.

На Западе во времена Римской империи и греческого мира, который построил Александр, каждый свободный мог говорить все, что угодно и сколько угодно. На форуме, агоре, дома, на улице. Как это делал Диоген.

Высказывание своего мнения поощрялось, этому обучали, это ценили. Например, римляне времен расцвета республики из всех искусств считали самым важным именно искусство публичного выступления! Вдумайтесь: создание скульптуры, писание книги, игры и пение – все это ниже, чем красноречивое выступление!

Публичное высказывание своего мнения было индикатором положения человека в обществе, его правом, которым пользовались и которое ценили. Если ты говоришь – значит, ты – гражданин, ты – равный с нами. Если ты говоришь, а тебя – слушают – значит, ты вдвойне гражданин, потому что ты говоришь (имеешь, что сказать и хочешь этого) и потому, что умеешь заставить себя слушать (а значит, подаешь пример всем).

Но просто речь была неполной без дискуссий и диалогов. Цицерон, помнится, очень красиво умел говорить, но только никого не слушал, за что Антоний отрезал ему язык.

У Цицерона монолог мог продолжаться два-три часа, но как видим, он плохо кончил. Обычно выступление было не длинным и не кратким – в самый раз и перемежалось обязательными шутками, отступлениями и вопросами к слушателям: «Скажи, разве я не прав? Вот Ты скажи! И ты».

Когда вы во время выступления шутите – вы заботитесь о своих слушателях, чтобы им не было скучно. Когда вы перебрасываете им право выступить – вы показываете, что ничего не боитесь.

Со временем привычка выступать публично и говорить на равных со всеми была заимствована и варварами. Сначала, конечно, говорили только короли. Но короли варваров были не такие, как короли Востока. Король варваров имел своих приближенных, поскольку был, прежде всего, воином и главой войска. Приближенным короля разрешалось многое. Они могли сами избирать себе короля. Они могли и возразить ему, и, конечно, могли выступать в его присутствии, иногда даже не спрашивая его разрешения. Только открытое неповиновение не приветствовалось.

Простой народ был до такой степени образован римлянами (потому что школы имелись в каждом городе), что разговаривал охотно и много. Правда, разговоры происходили только в кругу равных себе по сословию, но это ничего! Мастер-оружейник разговаривал с такими же, как он мастерами, крестьянин-собственник земли – с таким же крестьянином, а вот бродячие актеры или рыцари или менестрели – со всеми подряд.

Умение говорить поощрялось, не наказывалось. Умение изящно выражать свои мысли могло приблизить ко двору короля. Так произошло с Франсуа Вийоном, на которого обратил внимание король Людовик IX во время поэтического турнира. Его зацепило знаменитое теперь: «От жажды умираю над ручьем…». В таких турнирах принимали участие если не сам король, то его приближенные и принцы. Это было так почетно, так льстило их самолюбию, так нравилось их дамам! Но выиграл Вийон, нищий бродяга-студент!

Но вернемся на Русь. Взглянем на мир глазами человека Руси.

Я живу на Руси и разговариваю только с березами и русалками в озерах и прудах. Меня слышат ветра, но не люди. Вяйнемейнен в Калевале – вещий сказитель песен и заклинатель – живет один, и непохоже, чтобы у него была своя школа риторики!

Я разговариваю много сам с собой – потому что надо же человеку с кем-то общаться! Я разговариваю со своими собаками и лошадьми, но они молчат, ничего не отвечают мне, только слушают. И постепенно я привыкаю к этому. И постепенно я начинаю ничего не ждать от того, кто слушает меня – все равно не дождусь ответа. Со временем мне становится уже неважно, что бы сказал пес или конь в ответ на мои слова. И когда конь и пес заменяются человеком, я не могу изменить свою привычку и говорю, не переставая, никого не слушая, не замечая собеседника возле себя.

Иногда собеседник уходит, иногда – остается и, терпеливо выслушав меня, не задавая ни одного вопроса, начинает свой монолог, а я его слушаю так же «внимательно», как он слушал меня.

Такая коммуникация много скажет о душевном состоянии говорящих, но не продвинет их в разрешении конфликта, проблемы, задачи, потому что нет обратной связи и потому что нет вопросов.

Как известно, вопросы бывают открытые и закрытые. Первые требуют развернутый ответ, вторые – только «да» или «нет».

– Чак, ты голоден?

– Да, Стив.

– Давай об этом поговорим?

– Давай.

– Скажи, как именно ты голоден?

– Я голоден так, что с удовольствием отгрыз бы ухо дикой свинье и съел бы его. Я голоден так, что съел бы даже свою жену, будь она рядом. Вот так я голоден! А как голоден ты?

– Я голоден так, что Макдональдс в моем городе сделал бы на мне дневную выручку, войдя я сейчас туда! Я голоден так, что моему отцу пришлось бы заколоть быка, чтобы меня накормить! Вот так я голоден, черт возьми!

Отметим следующие моменты разговора:

1. Собеседники кратко, но не односложно высказывают свою мысль.

2. Собеседники подкрепляют свои мысли эпитетами и сравнениями для того, чтобы слушающему было интересней и понятней их мысль.

3. Собеседники понимают, что долго говорить одному нельзя.

Присмотримся внимательней к следующей фразе:

«Я голоден так, что с удовольствием бы отгрыз ухо дикой свинье и съел его. Я голоден так, что съел бы даже свою жену, будь она рядом. Вот так я голоден! А как голоден ты?»

Она замечательна! Чем же?

Во-первых, Чак отвечает на поставленный вопрос с соблюдением всех требований: 1, 2, 3.

Во-вторых, Чак завершает свою мысль словами: «Вот как я голоден», создавая смысловой мостик между вопросом: «Как ты голоден, Чак?», и тем самым дает понять Стиву, что он, Чак, не просто говорит, а отвечает на поставленный вопрос. Этим он подчеркивает значимость собеседника для него, то, что «он его видит», выражаясь языком «Аватара». Дело в том, что, когда один говорит, второй неизбежно попадает в тень и может почувствовать дискомфорт, если для этого не применять специальных мер. Чак их применяет, ответно интересуясь мыслями собеседника.

Чак изящно передает Стиву инициативу слова – спрашивает его: «А как голоден ты?», вновь подчеркивая значимость своего собеседника проявлением интереса к нему и готовностью выслушать.

Поймите, ему может быть и неинтересно! Ему важно другое: продолжение коммуникации.

Транзактный анализ (ТА), как искусство коммуникации, в первую очередь, дает нам важные инструменты ведения диалога. В русских условиях монологичности эти правила еще более ценны. Очень важно, говорят адепты ТА, сообщать собеседнику о том, как воспринимаются слова говорящего. Если разговор происходит между двумя коммуникабельными людьми, им ничего не нужно делать специально, они сами в свое время все скажут друг другу. В случае монологичного собеседника, ему необходимо периодически сообщать, на «каком свете» он находиться, иначе коммуникация не состоится.

– Это черт знает что, а не работа, Русский! – жалуется Зет. – Из какого места растут у тебя руки? Где был твой отец, когда твоя мать зачинала тебя? Разве можно так прикручивать гайку? У нее же ЛЕВАЯ резьба?

– Я очень рад, Зет, что ты ценишь мою работу, моего отца и мою матушку, упокой Господь ее душу (попытка увести разговор в другую сторону)! Твои сведения о левой резьбе также очень своевременны. Но меня очень огорчает, Зет, что ты так кричишь, хотя я нахожусь рядом и прекрасно тебя слышу. Возможно, тебе надо было бы обратиться к врачу с проблемами слуха? Жаль, у нас нет здесь врача!

Итак, монологичность. Самое главное – ее осознать в себе, бороться будем потом. Самое сложное не сдерживать себя, а «остаться» в коммуникации после того, как вы ВЫСКАЗАЛИСЬ монологом. Обычно человек, которому не дали выступить с монологом или который сдержал сам себя, теряет интерес к коммуникации.

Переборите это чувство в вас! Стройте коммуникацию на интересе к теме, к собеседнику, на важности разговора для вас лично, а не на том, что вам надо высказаться.

Кстати, высказаться человеку все-таки надо, и не обязательно дома или психоаналитику.

Можно высказываться, например, послав самому себе или кому-то из друзей письмо. Оно может быть довольно пространным, но главное реализовать потребность. Письмо – не разговор, оно не занимают чье-либо время, его можно даже и не читать, в коммуникации так не поступишь!

Вы можете сказать своим коллегам или друзьям, что оттачиваете мастерство эпистолярного жанра – они поймут правильно.

Но что же делать с коммуникацией? Смешно же держать в руках секундомер и отмерять время своего выступления, особенно если собеседник этого не делает!

Что же делать?

Начните с вопросов. Научитесь их задавать. Пройдите тренинг по искусству задавания вопросов. Вы сможете увидеть, как на самом деле происходит наша коммуникация, насколько она неэффективна, и как все можно быстро разрешить парой вопросов, если их правильно задать. Слушая монолог собеседника, вы автоматически будете отмечать его ошибки: «Здесь я бы сделал паузу, а здесь – передал слово мне, как партнеру». Вы перестанете слушать собеседника – и обнаружите, что ничего не упустили – таков основной закон монологичности. Ведь собеседник разговаривает не с вами! Можно сходить куда-нибудь перекусить, потом вернуться и продолжать слушать. Если вы вовремя скажете: «Вы совершенно правы» или «Здесь мне не совсем понятно» – собеседник не выйдет из коммуникации, точнее из того, что он считает коммуникацией.

Предположим, вы ничего не поняли из того, что он сказал, потому что не слушали, и вообще вас здесь не было (в мыслях). Так скажите ему: «Вы не могли бы изложить Вашу идею конспективно и послать мне «по электронке»? Я должен над этим подумать!» Собеседник будет доволен, и вы все прочтете в его письме.

Очень часто мы говорим быстро – из страха, что нас прервут, конечно. Мы читаем лекции. Во время чтения мы часто останавливаемся и прислушиваемся к себе, стараясь делать паузы, говорить медленно. Внимание слушателей возрастало! А ведь лекция – это монолог, поэтому с точки зрения коммуникации – это очень скучная вещь.

Есть еще один прекрасный метод отучения от монолога. Попросите своих друзей отснять на видео вашу беседу с кем-либо. Если будете говорить не вы один, то скоро забудете о том, что вас снимают. И тогда, обещаю, по просмотру вы получите сильные впечатления! Вы сможете посмотреть на себя со стороны, увидеть и оценить свои ошибки. Сделайте это – и вы не пожалеете!

Для того чтобы искоренять в себе монологичность, вам потребуется в помощь диалогичный человек. Из наших островитян это, конечно же, Стив – он самый диалогичный. Попросим его помочь нам в наших упражнениях.

Упражнение 1

Стив:

– Ну, Русский, начали! Упражнение первое: держишь в руках секундомер или воображаешь его в своей руке. Начинаешь разговор – отсчитываешь три-четыре секунды – не более – и передаешь мне слово. Поехали!

– Привет, Стив!

– Привет, Русский.

– Как поживаешь?

– Да, хорошо, спасибо! And you?

– Да не очень! Понимаешь, вчера моя кобыла упала и сломала себе… (Щелк! – 3 секунды.)

– Сломала себе что? Шею?

– Нет, ногу! Скакала, понимаешь, по полю, не заметила оврага, вот и… (Щелк! – 3 секунды.)

– Ну, и…?

– Я думаю, вот, блин! Завтра выступать на соревнованиях, а тут такое дело! Очень…(Щелк!)

– Нет, Иван, так не пойдет! Ты не останавливай себя на всем скаку! Ты просто говори ПО-ДРУГОМУ! Не говори целиком всю мысль! Говори по кусочкам! Попробуем опять?

– Опять «с лошадью»?

– Ну, давай с лошадью!

– Привет, Стив!

– Привет, Русский!

– Как дела?

– Мои – хорошо! А твои?

– Я бы сказал, что не очень!

– А что случилось? (Смотри, Русский – ты заставил меня задать этот вопрос – тем самым я показал, что меня устраивает обсуждение твоих дел – у меня на это есть время и есть желание.)

– Да лошадь у меня копыто сломала! Представляешь?

– Да ну? И как это произошло? (Ты прервал свою речь словами «представляешь»? – тем самым вернул мне слово – и я с удовольствием задал тебе следующий вопрос. Дело в том, Русский, прости за монологическое отступление – что мы все ОЧЕНЬ ЛЮБИМ ГОВОРИТЬ! Поэтому когда говорим не мы – мы ждем, когда, наконец, он замолчит! А если мы знаем, что сейчас к нам вернется слово – мы совершенно по-другому относимся к словам собеседника. Поехали дальше!)

– Это произошло на утренней прогулке. (Достаточно!)

– А с чего она вдруг упала?

– Она летела как на крыльях и не заметила канавы. (Достаточно!)

– Ну, и что ты сделал?

– Ну, я вызвал ребят, и они ее отвезли…

– Надеюсь, не в морг?

– Нет, конечно, в ветбольницу!

– Отлично, Русский! Теперь давай так: ты берешь теннисный мячик, держишь его в руках и передаешь мне, когда закончил. Поехали!

– Стив, можно тебя спросить?

– Да, Русский? (старайтесь в разговоре называть собеседника, делайте это как можно чаще!)

– Стив (правильно!), я не знаю, что мне делать! (Неправильно: ты не определил тему и не оставил собеседнику места для вопроса. Он может ответить: «…и я не знаю, что тебе делать» – и на этом разговор закончится. Ты не передал ему мячик, а выбросил его. Попробуй еще!)

– Стив, посоветуй, что мне сделать? (ОК!)

– А что случилось? (Когда у тебя просят совета – тем самым признают, твою компетентность. Это красиво и эффективно – собеседник ответит так, как ответил Стив.)

– Я вчера попал в аварию! (Коротко и по делу.)

– Ничего себе? Но ты цел?

– Да, спасибо, все нормально…(Не продолжай, дай собеседнику задать тебе вопрос.)

– А машина, Иван?

– Вот как раз машина «всмятку»!

– Сочувствую! А о чем хотел спросить? (Собеседник понимает, что ему хотят не просто сообщить об аварии.)

– Стив, инспектор дорожной полиции сказал, что виноват – я!

– А виноват не ты?

– Конечно, не я! (Снова ожидание вопроса – и вот он!)

– Почему ты так считаешь, друг? (Замена имени.)

– Потому что я ехал по главной, Стив! (Можно спросить: а по какой ехал второй участник ДТП, но это будет длинно, лучше спросить: «Ну, и?»)

– Ну, и..?

– А ОН ехал по второстепенной!

– Надеюсь, это был не президент, Русский? (Шутка – облегчает разговор о неприятностях и еще с двойным смыслом – «Президент, Русский – русский президент. Но несоблюдение нашими должностными лицами правил дорожного движения уже вошло на Западе в поговорку.)

– И дальше – в таком же духе!

Хорошо, Русский! (Стив, кажется, доволен.)

Теперь упражнение 2: попробуй «нарезать» вопросы и ответы на ЕЩЕ БОЛЕЕ тонкие ломтики – по 1 секунде, не более!

– По ОДНОЙ? Это нереально!

– В разговоре редко такое бывает, но как говорят китайцы: «не перегнешь – не выпрямишь!»

– Ну давай, попробуем!

– Стив, привет!

– Привет, fellow!

– Как?

– «Парень!»

– Как сам?

– ОК! А ты?

– Все тик-так!

– Как доча?

– Растет! (Пауза.)

– А твой?

– Сын? О, он огромный!

– Поздравляю!

– Спасибо!

– На работе?

– Как сказать…

– Что не так?

– Начальство!

– Понял!

– И что (думаешь делать?)

– Пока не знаю…

– Не уходи!

– Why (not)?

– Времена тяжелые…

Как мы видим, серьезную тему в такой коммуникации не обсудить, но, может, и не надо? Для начала нам необходимо понять, готов ли собеседник к обсуждению конкретной темы.

Упражнение 3. Выберите тему поездки за город и разделите разговор на ТРОИХ. Мячик кидайте по кругу.

Упражнение 4. Выберите тему вечернего похода в бар и разделите разговор на ЧЕТВЕРЫХ. Попробуйте обойтись БЕЗ мячика. Раз задание усложнилось, усложнилась и техника. Теперь после чьих-либо слов ВСЕ делают паузу примерно в ¹/₂ секунды, как будто раздумывают над сказанным.

Тогда тот, кто больше всех хочет высказаться, первым нарушает молчание, а те, кто пока высказываться не хотят, дотягивают паузу до конца.

А что если никто не возьмет слово? Такое может быть! Англичане говорят: «Прежде чем сказать, подумай и ответь себе на три вопроса: то, что ты хочешь произнести: истинно? (или нет); доброжелательно? (по отношению к собеседнику, или нет); необходимо? (так ли нужно собеседнику это знать, что вы хотите ему сказать, с условием, что это истинно и доброжелательно)».

Вот так. Поэтому даже после маленькой паузы каждый может решить, что далее разговор продолжать не надо. И остается только два варианта: закончить разговор или продолжить его.

Русский:

– Но как? Ведь каждый решил, что надо заканчивать?

Стив:

– Русский, это – обратная сторона вашей монологичности. Вы говорите, говорите – а потом обрываете разговор и убегаете. Так не надо. Иногда разговор НЕЛЬЗЯ закончить, хотя он зашел в тупик!

Русский:

– А что делать?

Стив:

– Надо еще НЕМНОГО поговорить, а потом «закруглить» разговор. Давай потренируемся! Пригласим Чака в разговор. (Вошел Чак.)

Стив:

– Ну, и?.. (Вопрос к Русскому.)

Русский:

– Ну, я сказал инспектору все, что про него думаю! (Пауза.)

Чак:

– Ну, дела! (Короткий и энергичный вход в разговор; пауза, хотя отвечать должен Стив.)

Стив:

– Да, ты меня удивил! (Пауза, отвечать Русскому, но, может, и Чаку есть что сказать.)

Русский:

– А что? (Чак давно не говорил – Стив делает паузу.)

Чак:

– Я бы вообще пристрелил этого инспектора! (Эмоциональная поддержка Русского, поскольку явно видно, что совета Русский спрашивает у Стива, но стоять и молчать было бы некрасиво – и Чак находит выход.)

Стив:

– И я пристрелил бы! (Ясно, что если Чак может это сделать, то Стив – явно нет. Стив шутит. Это сигнал к завершению разговора.)

Русский:

– Одолжи пистолет? (Понял, что надо заканчивать разговор и тоже пошутил, пауза, непонятно, у кого Русский просит.)

Чак (первый):

– Легко! 45-й подойдет? (Пауза, ждем: ответит Русский – к нему обращен вопрос, хотя очередь Стива. Если сейчас Русский ответит неправильно, Стив, которому не дали слова по объективным причинам, почувствует неловкость.)

Русский:

– Стив, как тебе кажется – 45-й подойдет?

Стив:

– О, да! (Удовлетворен, хотя сказать ничего не хотел.)

Русский:

– Ну, ладно, я заеду вечером! (Явное окончание разговора – на дружеской ноте, все успели высказаться, все сказано – лучший момент для завершения разговора.)

Чак:

– До встречи!

Стив:

– Пока!

Русский:

– Пока!

Русский:

– Уф, вот это РАБОТА! И вы так разговариваете?

Стив:

– Спасибо, Чак! (Чак уходит.)

Русский:

– Спасибо, Чак!

Стив:

– Да, это высокое искусство – коммуникация! Ну ничего – научишься! Мы это делаем АВТОМАТИЧЕСКИ.

Русский:

– Спасибо, Стив, пойду отрабатывать навык. Поговорю с деревьями на берегу.

Стив:

– Давай, потом еще потренируемся!

Итак, мы поработали с монологичностью. Следующая наша цель – высокий контекст.

Глава 4

Коммуникация по-русски: высокая контекстность

Чак:

– Русский, расскажи, какие они – русские женщины?

Русский:

– Ну, видишь ли, брат, если женщина не гулящая, то она – то, что надо…

Стив:

– Как это – «не гулящая»? Она что, сидит дома?

Русский:

– В определенном смысле слова – да. «Гулящая» – это та, которая встречается со многими мужиками.

Йохо:

– «Встречается»? Где? На улице?

Русский:

– Нет, не на улице, черт! В постели!

Стив:

– Как в постели можно «встречаться»? Там только для двоих место. Или ты имеешь в виду шведскую семью?

Русский:

– Какую, вашу бабушку, шведскую семью? Я совсем другое имею в виду!

Миша (хитро):

– А что же?

Русский:

– Сообразите, что! Давайте объясню. Предположим, встретил я девушку…

Стив (хитро):

– Но она с тобой еще не «встречается», я правильно понял?

Русский:

– Да! Правильно! Не «встречается»! Но я ее уже встретил! И полюбил! В общем, мы стали с ней жить!

Стив:

– Она продала свою квартиру?

Чак:

– Нет, это Русский продал свою!

Русский:

– Ничего мы не продавали. Просто стали жить вместе.

Йохо:

– Меньше расходов на электричество, газ и воду.

Русский:

– Черт! Нет! Не в этом дело! Мы стали ЖИТЬ с ней вместе.

Стив:

– Понятно, понятно.

Зет:

– Непонятно.

Чак:

– Мне тоже.

Русский:

– Ладно, объясню по-другому. У меня есть жена, допустим.

Миша:

– Допустим.

Русский:

– И вот я загулял…

Стив:

– С нею?

Русский:

– Зачем с нею? Какой толк с нею? Загулял БЕЗ нее!

Чак:

– Кажется, я понимаю, что значит «загулял».

Русский:

– Ну, слава Богу! Ну вот, пошел я «налево».

Стив:

– Налево откуда?

Чак:

– От твоего дома налево?

Русский:

– Нет, налево – это «налево». Это значит – по шлюхам.

Стив:

– Так это – в бордель, что ли? Так что такого? Очень освежает отношения. Говоришь жене, что идешь в бордель и…

Русский:

– Нет, не в бордель…

Чак:

– Русский, а «направо» – это как?

Русский:

– «Направо» – не бывает!

Чак:

– Как не бывает? Разве с женой – это не «направо»? От слова – «право»?

Русский:

– Нет, с женой – это «прямо»! А направо – нет. На этой дороге – только налево или прямо!

Стив:

– Так-так.

Чак:

– А все время «прямо» – нельзя? Ты же женился?

Русский:

– А если с женой «заскучал»?

Чак:

– Ну, сходите в кино, если скучно…

Русский:

– Чтоб вас всех!

Стив:

– Уже.

Русский:

– Я пошел работать! Я офигеваю! Поговорили! (Уходит.)

Стив:

– Что такое «офигеваю?»

Чак:

– Это от слова «фиги». Они растут у нас, а в Россию завозятся редко. Вот отсюда и выражение!

Стив:

– А, понятно…

Почему нас так часто трудно понять? Потому что мы – высококонтекстны. Мы редко вкладываем в слова их буквальный смысл, и не то, что связано с самим словом, примешивая наше настроение, погоду, и Бог знает что еще!

В современном русском языке около 150 тысяч слов, а в английском – около 1 миллиона. Но мы же не глупее, как же мы обходимся с 150 тысячами? Очень просто: высоким контекстом. Рассмотрим любопытный диалог.

Заглядывает в журнал:

– Пушкин? (Приподнимает брови.)

– Да?

– Пушкин! (Укоризненно.) Сколько получается в итоге?

– Ну…

– Пушкин!!! (Кричит негодуя.)

– Сейчас, господин учитель…

– Садись, два! (Уничтожающе.)

Ходит, успокаиваясь. Заглядывает в журнал.

– Брольо? (Приподнимает брови.)

Высокий контекст позволяет обходиться вообще без слов или с минимальным их количеством. Кто работал на стройке, нас поймут.

Информация идет не из слов, а из сопутствующих сигналов: пауз, отсутствия информации – это следствие времени, когда правда словами не говорилась. Если когда-нибудь состоится конкурс: как передать контекст, используя всего одно слово, то выиграют РУССКИЕ!

Еще один пример:

– Ты расстроен?

– Некогда. (Не время об этом сейчас говорить.)

– Задержись.

– Некогда. (Не хочу.)

– Может, кофе выпьешь?

– Некогда. (Отстань!)

– Позвони мне!

– Некогда. (Буду сильно занят.)

(Обнимает за дверью.)

– Некогда, некогда! (Действительно некогда – шеф уже ждет.)

Поскольку бизнес – занятие изначально мужское, в нем действуют именно мужские законы ведения дел. Переговоры являются неотъемлемой его частью. Если бы НАШ бизнес придумали женщины, переговорам они отвели бы особую роль. Но, поскольку он придуман мужиками, переговорам они не отвели никакой роли вообще. Мы несерьезно относимся к коммуникации. И как следствие этого, в нашей культуре нет обязательного для любого процесса общения обозначенного заранее «договора» (термин из Транзактного анализа), то есть соглашения о том, о чем мы будем говорить. Разговор или деловые переговоры начинаются спонтанно: «Хотите чаю», «Присаживайтесь», «Сегодня ужасная погода, не правда ли?». Как будто все происходит в будуаре, и вы соблазняете даму.

Отсутствие договора ведет к отсутствию проговоренной цели коммуникации. А раз нет цели, значит, не нужны и равные (партнерские) позиции сторон (отношения). Какое раздолье для русского характера! Мы тут же начинаем использовать коммуникацию не для дела, а для игры, выбирая роль «ребенка» или «родителя».

Стук.

– Вызывали?

– Вызывал, вызывал…

Сотрудник входит.

– Что же ты, Яновский, творишь?

– Что? О чем Вы?

– Что ты творишь, спрашиваю? Ты что, собираешься здесь у меня романы крутить? С Наумовой?

– Да Вы что!

– Не прикидывайся мне тут! Это ты ей голову морочишь? У самого жена и дети. У нее – жена – тьфу! – муж и дети. Что ты ей можешь дать? Зачем ты ей нужен? Что ты вообще такое? А если она забеременеет? Где я найду такого работника?

– (В сторону, про себя, грустно, но никто этого не поймет, кроме него.) Ну, до этого не дошло…

– Что? И не дойдет! Слышишь? Кстати, как у тебя с продажами? Ты сколько в прошлом месяце продал тракторов?

– Я точно не помню…

– Как не помнишь?

– Что-то около 20…

– «Что-то около»? Я сколько раз говорил, Яновский: мне нужны точные цифры! Около одного трактора быть не может! Не может! Вот полработника – может! Это как раз ты!

– Я посмотрю на компьютере.

Шеф не слышит, о чем-то думает.

– Кстати, хотел спросить: Ты говорил, у тебя BMW этого года?

– Ну…

– Одолжишь на вечер? Я свою в сервис сдал, а тут такое дело. В общем, надо!

– Ну, я не знаю…

– Я не понял? Кто отчет не сделал? Кого давно пора уволить? Ключи завтра занеси. Не трясись, не сломаю! Иди. Дверь закрой за собой.

– До свидания.

А могло бы быть и так:

– Шеф, привет! Хорошо выглядите! Она – брюнетка?

– Ну, до этого еще не дошло…

– И не дойдет такими темпами! С девушками надо проще, проще… Пригласите ее в ресторан!

– А если откажется?

– Кто? (Смеется.) Вот мы с Наумовой тоже сначала…

– Ох уж эта Наумова! Ты с ней поосторожней! Долго с ней… долго за ней… в общем, ты понял?

– Точно не помню. Неделю. Шеф, ближе к делу, забыли, я на проценте! Работы – во!

– Ты сколько продал в прошлом месяце?

– Двадцать штук! Отчет уже со вчерашнего дня у Вас в компе!

– Ладно, ладно… Хорошо… Слушай… Такое дело… Не можешь одолжить свою тачку?

– Понимаю! Поддерживаю! Но уговор: «стуканете» тачку – с Вас, кроме ремонта, ящик пива и в любом случае – Ваше хорошее отношение. Понимаете, о чем я?

– Да, конечно, о чем говорить? Мы же друзья!

– Оденьтесь неярко, но стильно. Джинса хорошая, никаких там галстуков… Рубашка… Ботинки… Хотите, помогу купить?

– Помоги! Буду рад, правда!

– Я зайду после работы. Пока!

– Пока.

В чем разница? Слабый и сильный начальники? Нет! В первой коммуникации нет договора, а во второй есть, приводящий к обоюдно привлекательной цели. Все довольны, плод коммуникации для всех есть и он – сладок, как сама коммуникация. А в первом диалоге – одна суета и печаль, как будто бы мы рождаемся для того, чтобы делать другим больно! И что получаем в итоге?

Заметим, слова: «Помоги», «Можешь ли помочь?», «Да, конечно!», «Друг», – обращенные к подчиненному действуют на него, как новогодняя елка на сироту. А вот императив: «Дверь закрой!» лучше убрать! Иначе можно оказаться в позиции «ребенка» в разговоре с «ребенком». Это – тупик.

– Ты у меня заканчивай, понял?

– Не дождетесь!

– Я на тебя управу найду!

– Хотелось бы посмотреть как?

– Я тебя уволю!

– А кто работать будет?

Если отношения подчиненности нет, то два «ребенка» общаются на равных, то есть хвастаются или жалуются друг другу.

– Слушай, вчера с таким парнем познакомилась!

– Какой он? Расскажи! (Хлопает в ладоши от избытка чувств.)

– Он классный! Сходили в кино, а после он мне и говорит…

Итак, мы определили высококонтекстность нашего общения.

Давайте теперь подумаем: откуда это в нас?

Мы же жили простой жизнью, жили на свободе, в лесах и полях – так откуда склонность к иносказательству к двойным смыслам? И, самое главное – что с этим делать? Ведь не понимаем мы, не понимают и нас.

Расскажем случай, произошедший в одной из экспедиций: студент института плохо вымыл посуду в ручье. Ну не привык он мыть там посуду! Начальник отряда его отругал, с применением ненормативной лексики, что было, конечно же, нехорошо. Однако кто их мог услышать? Белые медведи? Студент обиделся и полез на начальника с кулаками! Ему показалось, что тот обидел его матушку. В итоге состоялся скандал. Студенту указали на его несоответствие, то есть на то, что он находится вне смыслового поля. Вот что такое высокий контекст!

Ранее мы вскользь упомянули о существовании связи высокого контекста с запретом говорить правду на Руси. Но откуда же мы это знаем? Возможно, на Руси свободы было – «хоть ложками ешь»?

Общества, в которых свобода отсутствует, высококонтекстны. За примером далеко ходить не надо. Все помнят прекрасный фильм «Сегун», про Японию XVI века. Вот это было высококонтекстное общество! Помните случай, когда Анджин-сан – штурман с голландского судна, посвященный в самураи, принес в дом убитую птицу и приказал слуге ее подвесить, чтобы она подвялилась на солнце. Приказ был выполнен, а через некоторое время слуга умер.

Заболел? Нет, его убили. За что? За птицу. Кто приказал? Он сам попросил его убить.

Но за что?

А вот за что: птица висела-висела и протухла. Анджин-сана не было дома, а если бы и был – никто не посмел бы ему об этом сказать. Слуги должны были решать проблему сами. Он и решил: слуга был стар, жить ему осталось уже немного. Он предложил, что он снимет птицу и закопает ее в земле, тем самым нарушив приказ хозяина дома. За это полагается смерть, которую слуга и принял.

Поведение низкоконтекстного человека в высококонтекстном обществе приводит его к постоянному наступлению на грабли! А высококонтекстный человек в низкоконтекстном обществе ходит, как в лесу: он говорит, но его не слышат.

– Вызывали, босс?

– Да, садись, пожалуйста.

– (Вместо вежливого слушания.) Какой на вас красивый галстук!

– ???

– Да, я знаю прекрасное место, где продают такие красивые галстуки. И недорого! Вы же любитель, я вижу? Как прекрасно иметь такой вкус!

– Спасибо, я вызвал тебя, чтобы предложить тебе новую работу – начальником отдела.

– О, я не смею мечтать о такой чести, шеф (это мы утрируем, но совсем немного)! Это для меня слишком много, я не стою…

– Так ты отказываешься?

– Нет, нет, как я могу отказываться, когда вы сами мне ее предложили?..

– Я предложил, потому что это работа – по тебе. Но я не приказываю. Согласие – добровольное. У нас – так, ты знаешь.

– Спасибо, спасибо, я так рад (немного утрируем вновь, но, по сути, верно). Как хорошо, что Вы видите, на что способен каждый, пусть даже такой ничтожный работник, как я!

– Ничтожный? Ты это о себе? Действительно, я начинаю сомневаться в своем предложении. Мне надо его еще раз обдумать. Спасибо, можешь идти.

– Я совсем не то хотел сказать.

– А я – то. Ступай!

Как мы видим, здесь разговаривали человек Востока с человеком Запада, возможно, японец и американец. Мы – где-то посередине, в смысле высоты контекста, не в географическом.

Мы специально немного утрировали диалог, чтобы вы увидели всю нелепость высокого контекста вне смыслового поля, его создающего. А все могло звучать совсем иначе:

– Вызывали, босс?

– Да, садись, пожалуйста.

Сотрудник внимательно слушает.

– Я вызвал тебя, чтобы предложить тебе новую работу – начальником отдела.

– Спасибо за предложение. Сколько я буду получать?

– (Ответ про деньги.)

– Спасибо, меня это устраивает.

– Что делать, ты знаешь. Я предложил, потому что это работа – по тебе.

– Да, по мне. Я справлюсь.

– Спасибо, можешь идти.

– До свидания, босс.

– До свидания.

Разговор вдвое короче – и точно по делу. А главное – обе стороны выиграли.

На портале Executive есть интересная статья про высокий контекст[8]. Там описывается поведение менеджера, который устраивается на работу в российскую компанию и сразу попадает впросак. Что не так? Как ему надо было поступать на самом деле? Далее идут рекомендации.

Рекомендации – точны, что и говорить! Только жить и работать в ней не хочется: ходить с шоколадками, иметь на рабочем столе график дней рождения всех членов коллектива, уходить вместе с шефом, чтобы подбросить его до дома (вдруг он без машины), или чуть позже, чтобы он подумал, какой вы замечательный работник.

Высокий контекст в коммуникации – это особый язык, который говорит о том, «наш» ты или «не наш». Но если вы – не наш, чего вы лишаетесь, оказываясь вне контекста, и что приобретаете, находясь в нем?

Однажды в Древней Греции произошел такой случай, ставший хрестоматийным.

Некий гражданин Афин, Аристид, будучи стратегом (важнейший пост в городе-полисе) всегда проявлял честность, чем завоевал любовь сограждан. Но любовь сограждан – вещь неоднозначная. Демократия Афин поощряла в своих гражданах энергию и силу личности, но и боялась слишком ярких людей. Потому время от времени такие люди изгонялись из города сроком на 10 или 20 лет, а то и навсегда. Процедура изгнания носила название «остракизма», от слова «остракон» – черепок, на котором писалось имя человека, которого хотелось изгнать из города. Граждане голосовали, нацарапывая на черепках имена, каждый, какое хотел, и затем черепки складывались в урну.

И вот однажды, в день остракизма, Аристид шел по улице. К нему обратился старый слепой гражданин:

– Пожалуйста, – сказал он. – Напиши на моем черепке имя «Аристид».

– А что тебе он сделал? – спросил Аристид.

– Ничего. Просто надоело слушать, как все о нем говорят: «Какой справедливый, какой справедливый!».

Аристид написал.

Вот это пример поведения низкоконтекстных людей.

Но откуда же в нас – обратное поведение?

Мы думаем, что высокая контекстность появилась в нас оттуда же, откуда и монологичность. Что происходит, когда русский говорит с волнами, с собаками, со своим мечом (других-то собеседников нет)? Человеку кажется, что мир отвечает ему, просто не может не ответить на его просьбы, мольбы или негодования. Чайка махнет ему крылом, на небе вдруг появляется луч света от солнца, волны шепнут – и русский понял: они согласны с ним (или нет).

Вы думаете – это бред, человек – болен? Вспомните постановку «Эзоп», ее часто показывают по ТВ. Помните, когда Клеонт, захотев дать Эзопу свободу, потребовал знака свыше, чтобы понять – правильно ли он поступает? В тот момент Эзоп вбежал к нему и закричал: «Господин, на небе кружатся две сойки! Это знак!» Однако, когда вышел Клеонт, соек уже не было.

Древние греки и особенно римляне придавали большое значение знакам. Битвы не начинались, пока не было получено знамение. Александр при Гавгамелах начал битву, имея войско всего в 80 тысяч человек, против в 10 РАЗ (!) превосходящего его противника и одержал победу! А почему? Потому что был уверен в победе и все правильно рассчитал, и увидел ЗНАК. Потому, что перед сражением он увидел парящего высоко в небе орла – это был хороший знак для него! Ведь орел был птицей Зевса, а Александр был сыном Зевса (так считалось), поэтому это был знак в его пользу. И Александр выиграл битву, величайшую в истории!

Примечания

1

http://www.pereswet.com/full_news.html?id=3

2

http://www.e-xecutive.ru/community/articles/1433149/

3

http://en.wikipedia.org/wiki/Hofstede

4

http://www.nepoznannoe.net/load/5-1-0-3

5

http://nskazi.narod.ru/ango.html

6

http://www.nepoznannoe.net/load/5-1-0-3

7

http://www.phil63.ru/chto-znachit-byt-russkim

8

http://www.e-xecutive.ru/knowledge/review/1264387/

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.