Туда и оттуда

      Волчонок - прозвали его при дворе,
      Но старый Король был не прав.
      Сын, преданный всеми, забытый, один
      Родней ему был лишь клинок,
      Да конь светло-серый в друзьях у него
      И с ним он не был одинок.
      Но к замку отца он один из семи
      На помощь в сраженье пришел:
      Волчонок стал Волком, купаясь в крови
      Тогда его час не пришел.
      Он выжил и дальше, израненный весь,
      Когда штурмовал Перевал,
      И после о рыцаре-волке тогда
      Никто и нигде не слыхал.
      Но время прошло и срок наступил
      Вернуть в дом Магический Меч,
      И либо - державу свою возродить,
      А либо - бескровному лечь.
      Пока Меч в пределах границы страны,
      Ненастья идут стороной,
      И лишь при раздоре детей Короля
      Покой обернулся войной.
      И каждый в роду хотел Меч получить,
      Забыв закон Крови и Звезд,
      И реки текли с той поры по стране
      Из крови да горестных слез.
      Клинок увезен был тогда Королем
      Хотел принести он покой.
      Нашел лишь неравный в горящих стенах
      Последний, неправедный, бой.
      Три года искал младший сын короля
      Клинок, все объехав пути.
      И в дальней земле, и в ближних краях
      Не смог ничего он найти.
      Тут Эйкин остановился и сказал, что дальше стихами он не помнит, а только прозой. Эйнар, уже давно подозрительно на него поглядывавший, поинтересовался, что же там дальше говорится в этом сказании.
      Дальше речь шла о том, как принц-изгнанник повстречался в холмах с альвами и полюбил прекрасную дочь князя. Но тут злобный колдун похитил ее, и принц отправился на поиски снова. А что там насчет меча - этого Эйкин просто не знал, поскольку, по его собственному признанию, половину сказания пропустил. Что-то за этим всем крылось, но приключенцы за последние дни вымотались до предела, а потому ни у кого не хватило сил задуматься над этой загадкой. Так что тайна принца по прозвищу Волк осталась сокрытой.
      А еще через день с последнего перевала они увидели впереди Страж-Башни. Казалось, что до них рукой подать, но путешественники знали, что видимость обманчива, и до грозных черных башен еще не меньше двух дней пути. А внизу в долине они увидели самый настоящий военный лагерь. Как будто там расположилось на ночлег небольшое войско.
      Войско действительно было. И не какое-нибудь, а гномское. Эйкин обрадовался до чертиков, особенно когда узнал, что ведет войско сам великий государь Мотсогнир III, которого в обыденной жизни звали Сталин Могучий. Сталин - потому что был непревзойденным сталеваром, а почему Могучий, стало ясно, как только он появился в пределах видимости. Помимо того, был там еще и небольшой отряд рыцарей в белых плащах без знаков и крестов, во главе с суровым седым воином. Среди рыцарей востроглазая Ари мигом углядела Анри, о чем тут же и сообщила. Тут последовали рассказы и расспросы, и вот что выяснилось. Гномы, которых просто достали до печенок магические упражнения Всеобщего Врага, собрались и решили страшно отомстить. Ну что это такое - сталь не закаляется, как надо, бронза выходит хрупкая, иридий с примесями, серебро чернеет, платина вообще не получается. А все из-за магических наводок, тудыть их. Рыцари же были теми самыми рыцарями Грааля, которых называли по-разному, кто - розенкрейцерами, кто - иллюминатами, кто - монтаньярами. Кому же с супостатом сражаться, как не им? На руке графа поблескивало старинное серебряное кольцо с густо-лиловым аметистом, знак духовной власти, избранничества и наставничества.
      Уголька рыцари сразу окружили заботой и вниманием, и командор граф де Ла Тур долго с ним беседовал наедине. После этой беседы Уголек, исполненный сознания собственной значимости, велел Дракону извлечь из вьюков чашу и торжественно подал ее графу.
      Словом, вечером был устроен торжественный ритуал с испитием из чаши, благословениями и предбитвенными напутствиями, поскольку назавтра ожидалась битва - от Страж-Башен вышло войско, и стояло лагерем на другом краю долины.
      Когда все поутихло, Майк отозвал в сторонку Гила и Инку, достал свой меч и попросил прочесть руны.
      - "От зла обороняю..." или "охраняю", - прочел Гил. - Черт, не разбираю я дальше.
      - Дай сюда, - сказала Инка и поднесла клинок к самому лицу. Ага, дальше написано "тенеты рассекаю, молнии разрубаю".
      - Понятно? - спросил Майк.
      - А то! - обиделась Инка. - Небось со Старым Ником не ты один разговаривал!
      Меч Айренара казался самым обычным на совесть сработанным мечом. Но неисповедимы пути господни - как оказался он у прадеда отца Ивейна, был отдан именно Майку и прочее - все это стечение обстоятельств, которое простые смертные называют случайностью, а люди более сведущие - божьим промыслом.
      У костра, у которого сидели молодые рыцари, пели. Инка, Майк и Гил тихонько пристроились сбоку. Гитара пела и плакала в руках смуглого темноволосого юноши в алой тунике, да так, что даже у сидевшей рядом с музыкантом Тайки восторженно горели глаза. Голос у него был приятный, сильный и красивый, и владел он им мастерски.
      Запели под вечер сверчки
      В залах усталого замка,
      И пока королевский трон
      Не изъеден последним червем,
      Нас манит тепло очага,
      Гонит прочь нас сырая землянка.
      Славен замок сей был,
      Но иссяк монет звон
      Мы теперь этот город займем!
      Веселись, воровская рать!
      Хоть на день, но мы здесь будем править.
      Крыша есть - и тепло,
      А что город был пуст
      Так ведь это не наша вина.
      И уж если бродячий певец
      Наши подвиги песней восславит,
      Пусть останется с нами
      Мы все здесь певцы,
      Коли дело дошло до вина!
      В общем, славой гремим на страну,
      Кружкой эля плеснув наземь пену,
      И дрожит проезжий купец,
      Видя вымпел над башней ворот.
      А вчера нанялись на войну,
      Заломив баснословную цену,
      Да с казной прихватили ларец,
      Королевству добавив забот.
      Но пройдут недели, года,
      Надоест шататься без дела,
      И глядишь - гнилая вода
      Серебром уж снимает боль.
      Коли гости стучат в ворота,
      Кто-нибудь да промолвит несмело:
      "Вроде воины все, повара и шуты,
      Эй, а кто у нас будет король?"
      И уж если пройдоха-колдун
      Вдруг предъявит права на владенье,
      Говоря, что, мол, прадед и дед
      Ткали здесь колдовское руно,
      Лейтенант трет глаза сквозь бодун,
      Проклиная свое невезенье,
      Смеясь, ищет стрелу, да и шепчет в усы:
      "Наша магия - меч и вино!"
      И уже не умолкнут сверчки
      В проснувшихся залах замка,
      И наш королевский трон
      Сделан из серебра.
      Славен город сей будь на века!
      Дождь монет с небес - словно овсянка,
      И пополнится наша казна,
      Из награбленного добра!
      Из темноты возник Анри и пристроился рядом с Майком.
      - Кто это? - шепотом спросил его Майк, кивком головы указывая на певца.
      - Это Дик-менестрель, - так же шепотом ответил Анри таким тоном, как будто всем должно быть известно, кто такой Дик-менестрель. Впрочем, человек, который поет так, как пел Дик, должен был быть знаменит.
      И не только музыкой - в свете костра позади Дика можно было различить прислоненное к дереву его оружие, каковое состояло из доброго английского лука со стрелами. На поясе у менестреля висел кинжал, который при желании можно было счесть коротким мечом. Дик, казалось, был замкнут в каком-то своем мире - вместе с гитарой и песней, а все остальное для него сейчас просто не существовало. Наверное, он пел бы, даже если бы никто его не слушал - просто потому, что не петь он не мог.
      Песня сменялась песней, костер трещал сгорающими сучьями, кидался в небо искрами, которые уносились к звездам, бледным в свете полной луны, полускрытой прозрачным облаком.
      Скажи мне, гордый рыцарь,
      Куда ты держишь путь?
      Ведь славы не добиться,
      А смерть не обмануть.
      За честь и справедливость,
      За безответный спрос
      Немало крови лилось,
      Немало лилось слез.
      Камень-гранит в поле лежит,
      Выбрать дорогу камень велит:
      Кого судьба помилует, кому поможет щит.
      Влево пойдешь - шею свернешь,
      Вправо пойдешь - сгубишь коня,
      Прямо - спасешься сам, но убьешь меня.
      Принцессы лыком шиты,
      Злодеям не до них.
      И коль искать защиты
      Так от себя самих.
      Сними же с глаз повязку,
      Брось меч, не мни ковыль!
      Ты сплел из жизни сказку,
      А мы - из сказки быль...
      Инка, видимо, задремала на полминуты, и ей привиделась степь, дорога, и бел-горюч камень с полустертыми рунами, оплетенный повиликой и душистым горошком.
      ...Ступай же мимо, конный,
      В том нет твоей вины,
      Что нам нужны драконы,
      Которым мы верны.
      Камень-гранит в поле лежит,
      Выбрать дорогу камень велит:
      Кого судьба помилует, кому поможет щит.
      Влево пойдешь - шею свернешь,
      Вправо пойдешь - сгубишь коня,
      Прямо - погибнешь сам, но спасешь меня.
      А наутро был бой. Правда, наши герои в нем не участвовали, да и не больно-то хотелось. Добро бы там была многоногая нечисть, а то люди. Ландскнехты, похожие на пешки в своих шлемах с полями, с которых свисала кольчужная сетка, немного ледяных солдат, и Черные Рыцари Страны Теней, в основном наемники, выстроились в боевые порядки. Граф де Ла Тур и государь Сталин посоветовали нашим героям стать лагерем на склоне холма, чтобы в случае поражения быстренько убраться, и строго-настрого запретили соваться в битву. Эйнар, которому никто ничего запретить не мог, и Эйкин, который был добропорядочный гном, в бой прямо-таки рвались. Уголек тоже, но его отговорил Анри - огня у Уголька так и не было, а без этого какой толк от дракона в битве? Так что Уголек с несчастным видом лежал в сторонке и слушал увещевания Дракона. Тайка тренькала на гитаре. Эллен курила одну сигарету за другой. Инка наблюдала за этим процессом, размышляя над тем, откуда у Эллен берутся ментоловые сигареты в таких количествах - у нее что, неиссякаемый источник табака в сумочке открылся? При этом она чесала за ухом Керри, который в кошачьем обличье разлегся у нее на коленях и грелся на солнышке. Ари латала прохудившийся чехол для гитары Мора. Мрачные и слегка на взводе Майк, Гил и Мор играли в преферанс, то и дело путаясь и делая ошибки в элементарных арифметических подсчетах.
      Битва началась с перебранки. То есть сначала оба войска одно черное, другое сверкающее - долго стояли друг напротив друга. Позиция была такая, что тот, кто начнет первым, мог проиграть. А пока играли на нервах. Черное воинство состояло на сей раз из людей, и их предводитель гордо восседал под черным стягом на могучем вороном жеребце.
      Наскучив этим топтанием и ленивой перестрелкой, Эйнар вышел вперед и завел речь:
      - Эй, ты! Когда покормишь свиней и собак, да зайдешь к жене, не забудь зайти к своему владыке и сказать, что у ворот его стоит Эйнар Белый Волк, а с ним сильная дружина.
      Слышно было на удивление хорошо - не то в долине была потрясающая акустика, не то это было вроде как в сказании, когда все войско слышит одного-единственного скальда или менестреля. Отвечать вышел один из предводителей, сильно смахивавший на Шварценеггера, если того перекрасить в блондина. Эдакая белокурая бестия в чистом виде.
      - Невежда ты, и молвить-то пристойно не умеешь, коли врешь мне прямо в глаза. Уж верно от волков лесных набрался ты эдакой наглости, когда бегал вместе с ними за тощим оленем! - заревел он в ответ.
      - А ты, видать, забыл, как бегал волчицею на пустошах и родил трех волчат, и говорят, что я-то и был им отцом! - насмешливо зазвенел голос Эйнара.
      - Здоров ты врать! Верно, запамятовал, как прокляла тебя дочь Атли-конунга, когда узнала, что ты спутался с эльфийской девкой, так что ничьим отцом не мог ты быть с той поры! А потом убил ты брата своего и стяжал дурную славу!
      - Да неужели ты не помнишь, как пас коз у Скатни-йотуна и доил их?
      - И отец тебя выгнал и наследства лишил, пока ты бегал в волчьей шкуре и служил эльфам!
      - А помнишь ли, как скакал ты кобылой жеребой, а тролль болотный ехал на тебе верхом, погоняя кнутом? Не поверю я, что ты об этом забыл - вон, сушеный уд округлившего тебя жеребца и по сей день висит у тебя на шее! - продолжал издеваться Эйнар.
      Видимо, соперник был уже достаточно взбешен, потому что выхватил устрашающих размеров секиру и, потрясая ею, заорал:
      - Чем говорить с тобою, лучше накормить птиц твоей падалью, а то, чем ты гордишься, отрезать и повесить рядом с жеребячьим!
      Эйнар засмеялся, поднял щит и пока враги преодолевали разделявшее их расстояние, звонким сильным голосом выкрикнул двойную вису:
      Стали властитель умело
      Круг замыкает сраженья,
      Щит его блещет златом,
      Прочной от зла оградой.
      Светлой звенящей сталью
      Чар рассекает путы.
      Грозен король, и гнева
      Недруг его страшится.
      Пляска клинка
      Недругу смерть.
      Битвы волна
      Разобьется о твердь.
      Вижу, владыка мрака
      Рать свою собирает.
      Жаждут черные волки
      Пир воронью устроить.
      Вижу, блистая в битве,
      Вождь сокрушает силу
      Тайные козни знает
      Как обратить во благо.
      Пляска клинка
      Недругу смерть.
      Битвы волна
      Разобьется о твердь.
      Заведенные до крайнего градуса бешенства варяги-наемники под командованием белокурой бестии ринулись вперед с пеной у ртов, ломая строй и громко вопя. Бой начался.
      В долине звенели мечи, пели стрелы, гремели боевые кличи и гудели тросы гномских катапульт. К закату бой утих, и поле боя осталось за гномами и рыцарями. Вышло так только благодаря тому, что магия в долине вдруг перестала действовать - не то из-за Грааля, не то молитвами гномского жреца с длиннющей белой бородой, которую он трижды обматывал вокруг пояса. А не то так из-за эйнаровых вис - кто знает?
      Потери были велики, но черное воинство полегло почти все. Никто из наших героев не стал соваться на поле брани и смотреть на мертвых, и без того было тошно. Вон чем обернулся безобидный квэст кровью и смертью, пока чужой, а ну как и своей?
      Уже поздно ночью устроили тризну. Четверо убитых рыцарей лежали, укрытые белыми плащами, с руками, сложенными на рукоятях мечей. Их товарищи прочли молитву и схоронили их на холме, а над могилою крестом поставили меч.
      Павшим гномам насыпали курган из земли и камней, поставили свечи, и длиннобородый жрец с мечом в руках запел неожиданно низким и сильным голосом погребальную песнь, обращаясь к восходящей луне:
      Зелена и горяча
      Погребальная свеча,
      Отражает свет ее
      Сталь меча.
      Позади и труд, и бой,
      Распахнулись пред тобой
      Те чертоги, что хранят
      Лишь покой.
      Пламя рвется в небеса,
      А за ним летишь ты сам,
      К дальних предков неземным
      Голосам.
      Нам остались на земле
      Только память о тебе,
      Горстка пепла и свеча
      На скале.
      Зелена и холодна
      Над могилами луна.
      Средь них новая опять
      Есть одна.
      Черных похоронили с их оружием, но поодаль от своих. Из всей их армии уцелели только ледяные солдаты, которых не брало железо, но сражаться не стали, а отошли обратно к Страж-Башням. И некому было бы спеть им погребальную песню, если бы не Эллен. Сумрачен и горек был ее напев.
      Звонкие струны, древние руны
      Время укутает серым пеплом.
      Саваном Ночи укрыто тело,
      Ранено небо стрелою в сердце.
      В горле застыли темною кровью
      Клич боевой, молитва, проклятье...
      Саваном Ночи укрыто поле.
      Саваном Ночи укрыто имя...
      Вот и кончен этот бой,
      В небесах растает дым...
      Перед небом и землей
      Среди мертвых все равны:
      Кто мальчишка, кто герой,
      Где своя, где вражья кровь...
      Перед небом и землей
      Среди мертвых нет врагов.
      Кто-то свят, а кто-то слеп,
      Кто - за власть, а кто - за хлеб,
      Кто - за трон, а кто - за кров:
      Среди мертвых нет врагов.
      Верил, нет ли, в мудрость книг,
      В правоту священных слов,
      Верный или еретик
      Среди мертвых нет врагов.
      Тьму и Свет равняет смерть,
      Лиц во тьме не разглядеть,
      Ночь - единый всем покров,
      Среди мертвых нет врагов.
      Звонкие струны, древние руны
      Время укутает серым пеплом.
      Саваном Ночи укрыто тело,
      Ранено небо стрелою в сердце.
      В горле застыли темною кровью
      Клич боевой, молитва, проклятье...
      Саваном Ночи укрыто тело.
      Саваном Ночи укрыто имя.
      Саваном Ночи укрыто поле...
      Анри остался без копья. Его собственное расщепилось, не выдержало, и он сидел, пригорюнившись. Завтра он не сможет встать в строй, и в этом мало чести. Гил и Майк, услышав это печальное известие, разом вспомнили о вельтском копье, которым сумели воспользоваться только раз.
      - Возьми, если подойдет, - предложил Майк. Анри ему нравился, тем более, что даже внешне они были похожи, только Анри был пониже ростом и темноволосый.
      Анри попробовал копье, осмотрел серебрящийся наконечник и рассыпался в таких благодарностях, что сразу стало ясно - оружие ему по руке и по нраву. Но встать в строй ему было не суждено, поскольку по замыслу войску предстояло оттянуть на себя всех солдат Врага, а нашим героям - проникнуть под шумок в замок, который при таком раскладе вполне мог оказаться пустым.
      Инка пробиралась к своей палатке, стараясь производить как можно меньше шума, когда натолкнулась на Майка, который, знаком велев ей молчать, указал куда-то в сторону одного из шатров. В отблесках угасавшего костра Инка различила человека, который спал прямо на земле в обнимку с гитарой. Приглядевшись, она узнала Дика. Голова его была забинтована, и на смутно белевшей повязке темнело пятно. Со всей возможной осторожностью Инка попятилась. Не хватало еще разбудить!
      А наутро армия выступила в поход. Впереди шли рыцари, затем государь Сталин с верной гвардией, под развернутым знаменем, за ними упряжки мулов тащили укутанные шкурами катапульты.
      Штурм башен был внезапным, умело спланированным и успешным. Левый Клык пал почти сразу и был мгновенно занят гномами. В разбитые ворота затащили две катапульты и стали устанавливать их на башне. Проем ворот перекрыла перестроившаяся фаланга с огромными щитами. Ворота Правого Клыка раскрылись, выпуская наружу выстроившихся клином солдат. С верхней площадки ударила катапульта, но выстрел был неудачный, каменное ядро грянуло в стену левого Клыка метрах в трех над головой гномского государя.
      Строй гномов раздался в стороны, и в освободившемся проходе показалась чудовищных размеров катапульта. Рядом с ней стоял боевой расчет из пяти гномов и лично государь Сталин Могучий. Он любовно погладил одну из опор катапульты и скомандовал:
      - Заряжай!
      Заскрипели рычаги, загудели стальные тросы. Прицельное устройство поворочалось туда-сюда и застыло в намеченной позиции. Государь взмахнул рукой:
      - Пли!
      Оставляя в воздухе дымный след, снаряд, начиненный огненным зельем, перелетел пространство, разделяющее башни, и грохнулся прямиком на орудийную площадку Правого Клыка. Взметнулись куски дерева и металла.
      - От нашей катапульты - вашей катапульте! - изрек государь Сталин, пригладив бороду, и снова приказал:
      - Заряжай!
      И пошла потеха! У подножия занятой гномами башни суетились вражеские воины - пытались пробиться через ворота, тащили приставные лестницы. Гномий легион работал со слаженностью хорошей машины. Катапульта теперь била по орде внизу, и каждое попадание снаряда оставляло вокруг кучи трупов и раненых. В главных воротах башни гномы, закрывшись щитами-бронедверцами, успешно обороняли проход. У тех же врагов, кто поднимался по приставным лестницам, судьба была и вовсе незавидная - не ушибут камнем по дороге, так порубят топорами наверху. Стоны, проклятия и вопли смешались в единый гул.
      - Шли бы вы, ребятки, по своим делам, - сказал государь, обратившись к приключенцам. - Внутри стены уж и нет никого - все они тут. А мы уж здесь позабавимся...
      Приключенцы выбрались из башни через задние ворота и отправились на холм, где их поджидал Уголек, в нетерпении нарывший когтями целую гору земли и страшно переживавший из-за отсутствия у него пламени. Он в сотый раз украдкой проверял, не вернулась ли к нему способность к огнедышанию, но получалось только шипение.
      12. Последний бой.
      Злая баба: Тьфу, да чтоб тебе провалиться!
      Мужик: А я тебе говорю... (проваливаясь)
      ...коро-о-о-ову!...
      Т.Габбе, "Финист Ясный Сокол"
      В той норе во тьме печальной
      Гроб качается хрустальный
      На цепях между столбов.
      Не видать ничьих следов
      Вкруг того пустого места...
      А.С.Пушкин,
      "Сказка о мертвой царевне и семи богатырях"
      Эльфийки в плену
      Понарошку, но сильно страдали,
      Ругали луну
      Черной магии служит луна...
      Э.Р.Транк
      Бой впятером на одного
      Стал поединком для него.
      Он знал, что безнадежен бой,
      Зачем же спорил он с судьбой?
      Что ж вихрем он не улетел?
      Он не сумел - иль не хотел?
      И не спасло кольцо его
      Бессильно было колдовство...
      Иллет
      Духом владейте, доблестью укрепитесь,
      Сила иссякла - сердцем мужайтесь.
      "Битва при Мэлдоне", пер. В.Тихомирова
      Тогда считать мы стали раны,
      Товарищей считать.
      М.Ю.Лермонтов, "Бородино"
      [В этой адвентюре рассказывается о том, как наши герои втринадцатером добираются до Черного Замка, принимают бой и одерживают победу...]
      Ворота - под высокой аркой в толстенной стене - были самым решительным образом закрыты.
      - Ну что, постучимсла? - предложил Гил. - А вдруг кто выйдет и раскричитсла?
      - Тайка, посвисти, - скомандовал Майк.
      Встав сбоку от ворот - так, чтобы и створкой не прихлопнуло, и из ворот никто не подстрелил - Тайка поднесла к губам флейту. Народ замер, изготовившись встретить тех, кто мог ждать их по ту сторону. Но флейта не издала ни звука - как ни старалась Тайка.
      - Ну чего ты? - нетерпеливо спросил Мор.
      Тайка продолжала дуть, потом обернулась к ним и что-то сказала. Но все остальные ни услышали ничего - только увидели, как она шевелит губами. Мор махнул ей рукой - мол, беги сюда.
      - Ничего не понимаю, - вздохнула Тайка, очутившись рядом со спутниками. - Там совсем ничего не слышно - ни изнутри, ни снаружи. Какая-то мертвая тишина.
      Все эксперименты дали тот же эффект - на расстоянии пяти шагов от ворот все звуки намертво глохли. Попытка постучать в ворота сказалась странным образом - стука слышно не было, но ворота вибрировали, и возможно, на той стороне этот стук был принят во внимание. Но ворота никто открывать не спешил, а если внутри кто-то что-то и делал, то слышно все равно не было. Ари, достав свое волшебное зеркальце, походила с ним вокруг ворот, поглядывая то на землю под ногами, то на отражение окружающей действительности в зеркальце. Потом вернулась к спутникам и безнадежно махнула рукой:
      - Конус безмолвия, - привела она термин, взятый из фэнтезевины. - И поверх замка какой-то купол, но уже другой... Чертовщина, короче. Тут мы не войдем - эта штука должна открываться изнутри.
      - Поищем другой вход, - предложил Дракон.
      Поиски не дали ничего - стены Замка были непроницаемы, дверей и ворот не наблюдалось, а самая высокая башня торчала прямиком над пресловутой Бездной, подходить к которой никому не хотелось. Попытка проникнуть в Замок с воздуха, как и предсказывала Ари, также не удалась - сверху цитадель злобн.завоева прикрывал невидимый колпак. Приунывшие путники сгрудились под стеной, скрытые от ворот углом стены.
      - И что нам теперь - торчать тут до ишачьей пасхи? риторически вопросила Инка.
      - А что ты предлагаешь? - хмыкнул Гил. - Подкоп мы все равно не сумеем сделать. Разве что хором сдаться в плен...
      - Нужны мы ему... - махнул рукой Мор.
      - Чтоб вся эта затея провалилась! - раздраженно пожелала Ари и пнула подвернувшийся под ногу камень. Камень оказался неожиданно тяжелым - явно не по габаритам - и Ари, присев и потирая сквозь сапог ушибленные пальцы, разразилась было длинной фразой в его адрес, но мигом смолкла. Под ногами компании вдруг открылся квадратный провал метр на метр - точь-в-точь вход в погреб, только крышка не откинулась наружу, а мягко повернулась внутрь. Пыль осыпалась с нее, и на поверхности показались вдавленные буквы, слагавшиеся в слова:
      Коль не боишься, то войди, и изнутри
      Все запертые двери отвори.
      Народ безмолвствовал. Первой голос подала Инка:
      - Чего думать? Трясти надо!
      Однако никто не засмеялся, и вовсе не потому, что анекдот был с бородой. Гил порылся в своих сумках и вытащил фонарик. Посветил внутрь.
      - Ну, чего там? - спросил Майк.
      - Неглубоко, - сказал Гил. - Сухо. Камень. Короче, это подземный ход.
      - Так, - Майк оглядел свою армию. Гил, Мор и Дракон стояли в вольных позах у стены. Керри беспокойно стрелял глазами по сторонам. Уголек слегка постукивал по земле кончиком хвоста. Гном прислонился к его передней лапе. Анри в своем уже не новеньком рыцарском плаще опирался на копье. Барри подозрительно принюхивался к подземному ходу. Девицы смотрели на Майка с таким видом, что он понял: попробуй он оставить их здесь или отправить назад, и скандала не миновать. Тут вернулся Эйнар - его разведка тоже была неудачной. Однако при виде люка глаза у него заблестели.
      Майк еще раз огляделся. Кого-то не хватало. Он пересчитал всех присутствующих - тринадцать. Вроде все. Нет, это вместе с Барри тринадцать. Точно, нет Эллен.
      - Эй, а где Лена? - спросил он.
      Народ запереглядывался и запожимал плечами. После недолгого сличения воспоминаний выяснилось, что Эллен никто не видел от самых Страж-Башен.
      - Может, она там осталась? - предположила Тайка.
      - Как же, жди, - усомнился Гил. - Она все сюда рвалась. И заблудиться не могла - она тут не первый раз, в отличие от нас. Так что ее-то вполне могли и впустить.
      - Когда леди выходит из автомобиля, нагрузка на двигатель уменьшается, - лениво привел поговорку Мор и тут же едва успел уклониться от карающей длани Ари.
      - Ну так что, лезем, наконец? - потерял свое самурайское терпение Дракон.
      - А Уголек? Он не пролезет, - спохватилась Инка.
      - И копье тоже, - добавил Гил.
      - Оставим их снаружи, - распорядился Майк. - Дракона - да нет, не тебя, а Уголька! - копье и, наверное, Анри. Если верить этой надписи, изнутри ворота можно открыть, и тогда войдете вы.
      Спорить никто не стал, тем более, что Эйнар уже спрыгнул в подземный ход. Последнее, что наблюдали исчезающие в проходе приключенцы - любопытная морда Уголька, склонившаяся над люком. И только Гил услышал, как Майк сказал: "Лучше пусть она там останется - все не так опасно". Вообще-то оба предпочли бы девчонок не брать с собой совсем, но не устраивать же скандал.
      Кто играл в DOOM или HERETICа, может легко представить себе мрачные лабиринты ветвящихся коридоров со множеством ловушек и секретов, полные разнообразной нечисти. Однако здесь гарпий, летающих колдунов, томагавкометателей, механических пауков, рогатых колобкообразных харь и скелетонов был необходимый минимум. То есть необходимый для антуража и устрашения неосмотрительных воров и шпионов. Да и секреты были самые простые. Поворачивали только направо, чтобы не заплутать.
      Впереди шли Майк и Керри, затем Эйнар и Гил, в середине девчонки, замыкали шествие Мор, Дракон и Эйкин. Барри Дракон придерживал за ошейник на всякий случай. Неровный свет двух факелов, один из которых несла Ари, другой - Мор, едва рассеивал темноту. На всякий пожарный были еще и три фонарика, но они оставались на крайний случай. Короткие стычки по счастью, ни разу не потребовали применения магии, чего все неосознанно опасались.
      Правда, тайкиной флейтой двери открывать пришлось, но существовала ненулевая вероятность, что это прошло незамеченным. Наконец лабиринт выпрямился и превратился в подземный ход, относительно ровный и прямой, в котором никому не приходилось пригибаться.
      По мере продвижения подземный ход расширялся и вскоре превратился в каменный коридор. Под ногами то и дело шныряло что-то мерзкое и пакостное, Керри брезгливо фыркал, а Барри сдержанно порыкивал. Коридор вывел их в небольшой квадратный зал. В каждой стене зала была точно такая же полукруглая арка, как та, из которой они вышли.
      - Ну и куда идем? - спросила Инка.
      - Не знаю, - пожал плечами Гил.
      - Надо разделиться и обследовать все проходы, - подал умную идею Мор.
      - Кто-то должен остаться сторожить этот подземный ход, сказал Керри. - А то он вполне может закрыться магическим путем.
      - Вот ты и останешься, - отозвался Майк. - Кто у нас главный специалист по магии Фэери?
      Керри недовольно фыркнул, но тем не менее послушно устроился сидеть в самой арке подземного хода, положив на колени арбалет. Майк же, настороженно оглядев зал и оценив обстановку, начал распределять разведотряды:
      - Эйкин и Дракон с Барри, вы идете в левый ход. С вами Тайка. Стеречь и не пущать! - Тайка открыла рот, но тут же его и закрыла, поскольку вид у Майка был не тот, чтобы ему можно было перечить. - Мы с Гилом и Инкой пойдем прямо, а остальные, то есть Эйнар, Мор и Ари, идут вправо. Соблюдать осторожность, искать выход наверх, в замок. Возвращаться сюда. Контрольный срок - час.
      Если Эйнар и не понял последней фразы, то ничего не сказал. Разведчики двинулись согласно оглашенным спискам.
      - Куда-то мы пришли, - сказал Дракон.
      - Пришли, но не вышли, - возразила Тайка.
      Помещение, в которое выводил коридор, больше всего напоминало заброшенную подсобку в спортзале. Кругом были нагромождены какие-то круглые и прямоугольные предметы, стояло множество ящиков, а также имелось изрядное количество пыли и паутины.