Метафизика языческого блэк-метала

      Посреди безмятежного ландшафта пусть консервативного, но гуманного общества, которое всегда гарантировало своим гражданам, что они будут согреты, накормлены, получат образование, давно остывший, как казалось, вулкан извергает поток насилия и злобы. Вне зависимости от достатка и рода занятий граждане Норвегии всегда могут рассчитывать на комфорт, безопасность и другие прелести жизни, дарованные им страной с одним из самых высоких уровней жизни в мире… и, с другой стороны, молодым поколением, чьими идеалами являются убийство, жертвоприношение и месть.
      В их жизни христианская церковь не играет никакой роли, хотя эту возможность — возможность выбирать, им предоставила светская половина христианской демократии — демократическое государство. В награду за это они платят обществу проклятием пожаров, греясь в лучах славы вандалов и разрушителей. Для них не может быть сладостней мысли о горящей часовне или доме викария, озаряющими тьму ночи взлетающими к небу факелами пожар. В руинах заключена своя красота; пепелище храма есть эстетическая победа.
      Их закон — закон сильных, презирает жалость, в этом слове из семи букв для них нет смысла; днём свершения их надежд станет день, когда оно будет вычеркнуто из словарей. Они презирают "общечеловеческие ценности, нагорная проповедь Христа режет им слух. Их идеал — война, романтика — мрачная слава минувших эпох, когда война была естественным состоянием жизни общества.
      Откуда же берёт своё начало эта река злобы и первобытных инстинктов? Неужели потоки ненависти проистекают только из-под иглы проигрывателя, скользящей по спиралевидным дорожкам пластинки Venom? Обладает ли музыка блэк- метал врождённой силой внедрять деструктивные идеи во впечатлительные умы, сея всхожие семена, которые в свой срок прорастут в дела? Сведущим людям это покажется маловероятным.
      Должно же быть четкое логическое объяснение, почему блэк-метал дошёл до таких страшных крайностей; напрашивается исследование иррациональных и метафизических аспектов этого жанра. В двух следующих главах приведён анализ духовных и метафизических основ блэк-метал и их инкарнаций в материальном мире. Блэк-метал принято считать направлением в «тяжёлой» музыке, исповедующим Сатанизм. В целом, это действительно так, и различные тому подтверждения вы найдёте в десятой главе этой книги. Но многие ключевые фигуры блэк-метал, в особенности Варг Викернес, отрицают свою причастность к Сатанизму и присягают на верность тому, что они называют языческими идеалами. Скандинавия последней из европейских цивилизаций приняла христианство. Зарождение здесь блэка может служить доказательством возможной связи между древним нордическим язычеством и современным экстремизмом в музыке.
 

Дикая охота приближается

      В одной из статей, раскрывающих его видение нордической космологии, написанной уже в тюрьме, Варг Викернес уделяет большое место народному Преданию об Оскорее (Oskorei), или "Дикой Охоте":

      Демонический нордический культ смерти, соединяющий мир живых с миром мертвых, являет собой один из центральных элементов фольклора германских племен. Оскорейен (Oskoreien) — "Скачка мёртвых", длящийся двенадцать или тринадцать дней во время святок и поста, или Асгардшрейнен (Asgardsreien), как его обычно принято называть, берёт своё начало из мифов о мистическом братстве «Воинов-вервольфов», посвящены в которое могли быть только те, кто прошёл суровую проверку и испытания. Участники Оскорейена/Асгардшрейнена должны нести чёрные щиты, тела и лица их должны быть покрыты боевой раскраской, символизирующей превращение человека в демона или волка… Так называемый Варулв Орден (Varulv Orden, или "Орден вервольфов") должен ночью скакать в авангарде, одержимый неописуемым безумием…

      Далее Викернес описывает различные пертурбации, которые за свою многовековую историю претерпела легенда об этом демоническом культе Одина, а также "возвышенное духовное состояние", в которое приводит его участников обряд, в высшей точке которого они сливаются с духами своих предков и поднимаются на "Трансцендентальный столп необъяснимого, которому, кстати, посвящена одноимённая песня Burzum. Здесь, перед тем, как читатель решит, что это безумное словоиспражнение Викернеса, самое время дать некоторые пояснения.
      Австрийский художник и исследователь оккультизма Кадмон, прочитав несколько подобных пасажей Викернеса, так заинтересовался его работами, что написал большую статью, в которой исследует поистине загадочную связь между феноменом современного блэк-метал и древними легендами об Оскорее. «Оскорей» на архаичном нордическом языке означает рать душ умерших, кавалькаду которых в определённое время года можно увидеть мчащейся по ночному небу. Иногда они могут спуститься с мрачных небес, схватить человека и унести с собой. Предводителем этой армии мертвых обычно бывает сам Один, или же другое языческое божество. За столетия скопилось множество свидетельств очевидцев, утверждавших, что они своими глазами и ушами видели и слышали это наполняющее душу ужасом шествие. Сказания об Оскорее нашли свое отражение в святочных народных костюмах, которые были широко распространены ещё пару веков назад в сельских местностях в Северной Европе. Оскорей отмечался ещё в прошлом веке, как правило, на святки. Во время праздника молодые парни собирались в шумные компании и скакали всю ночь, оглашая спящие деревни криком, гамом и стуком лошадиных копыт, частенько пугая своим появлением добропорядочных селян.
      Очерк Кадмона о блэк-метале и его родстве с Оскореем приведён в Приложении II. Сверхъестественное сходство дошедших до наших дней народных сказаний об Оскорее с некоторыми характерными атрибутами норвежского блэк-метал, такими как шум, трупный грим, отвратительная внешность, вымышленные имена участников "Чёрного Круга", высокий голос певцов и даже поджоги (!) просто завораживает. Но Кадмон не останавливается в своих поисках: он находит сходство блэк-метал со старинным костюмированным карнавалом Перхтен (Perchten), который до сих пор сохранился на некоторых праздниках в австрийских городах. Эти зимние народные гуляния, должно быть, уходят корнями в те далекие времена, когда на земле нынешней Австрии древнегерманские племена поклонялись богине зимы и неба Перхте. Сегодня же на празднествах можно увидеть как прекрасных и добрых Перхтен, так и их злых демонических антиподов Шьяхперхтен (Schiachperchten).
      Разные исследователи народных обычаев и фольклора по-разному трактуют легенды Оскорея, но ключевые моменты всех мифов почти что не отличаются друг от друга. Сказания Оскорея были в той или иной форме широко распространены во всей Скандинавии, но в Норвегии Оскорей был особенно почитаем. В германском фольклоре Оскорей именуется как "Дикая Охота" или "Воинство Вотана". Вотан (иногда произносимый как Водан) — имя Одина, «патрона» Варга Викернеса, на континенте, поэтому предания Оскорея должны быть, безусловно, близки и милы его сердцу из-за их родства с "демоническим культом смерти Одина", как он называет его. По некоторым легендам (очевидно купированым церковью) духи Оскорея появляются в зловещей предгрозовой атмосфере, и принимаются за демонов. Чтобы изгнать злых духов, необходимо срочно прибегнуть к помощи святого распятия. А вот как описывают Оскорей, или "ужасную скачку", создатели "Большой Скандинавской Энциклопедии" (Store Norske Leksikon) Гильдендаль и Ашуг:
      В тех местах, где останавливались Оскорей, всегда происходили стычки и даже убийства. Приходя в дом, всадники выпивали святочный эль, съедали хозяйские припасы; поздних же прохожих или путников, они могли унести с собой. Спасаясь от нашествия духов, люди крестили перед собой воздух, или падали наземь, разводя в разные стороны, как на распятии, руки. Лучшим способом защитить свой дом было прибить над дверью крест. Над стойлами прибивали куски железа, чтобы Оскорей не угнал лошадей. Оскорей, возможно, считался конницей умерших, чьи души, должно быть, не были достойны ни Ада, ни Рая. Верование, вероятно, было так живуче отчасти из-за того, что случался Оскорей в самый разгар зимы, когда ночи длинны, и страх, навеваемый рассказами о мертвецах, мчащихся по небу на святки, может быть особенно силён.
 

Тяга к архетипам и сказания о них

      Памятуя о мрачной, навевающей ужас квази-сатанистской природе Оскорея, нетрудно понять, почему Варг Викернес, да и другие члены "Чёрного Круга" с таким трепетом относятся к нему. К слову сказать, образы фантастической конницы, мчащейся по ночному небу, будоражили не только умы блэкушников начала 90-х. На обложке первого «викинговского» альбома Bathory "Blood Fire Death" запечатлена картина Оскорея, проносящегося над землями Одина. Интересно проследить как, по какому-то немыслимому стечению обстоятельств, мельчайшие детали "преданий старины глубокой" вдруг проявляются в адептах блэк-метал. Эти черты явно проглядывались задолго до того, как многие команды обратились в своём творчестве к темам нордической мифологии, а Викернес начал писать свои труды.
      Когда блэк-метал породил первую волну скандальных публикаций в прессе, он представлялся обычно, как нео-фашистское направление Сатанизма. В то же время некоторые атрибуты, в основном чисто внешние, свидетельствовавшие о восхищении одетых в боевые доспехи размалёванных парней эрой могучих и диких викингов, присутствовали всегда. Причины подобного восхищения, вплоть до недавнего времени, когда некогда второстепенная тема стала превалирующей в творчестве многих коллективов и отдельных музыкантов, редко кто мог объяснить убедительно. На сегодняшний день наиболее ярко выраженным проповедником языческих идей в среде блэк-метал является, безусловно, Варг Викернес, но в своих интересах и источниках вдохновения он далеко не одинок. Многие «Сатанинские» группы питают слабость к родному народному творчеству и фольклору, рассматривая их как ярчайшие аллегории, демонстрирующие первобытные силы человеческой природы. Подобную точку зрения наглядно выражает Эрик Ланцелот из группы Ulver:
      В основе творчества Ulver всегда лежало стремление показать тёмные стороны норвежского фольклора, которые прочно связаны с близостью наших предков к природе: к лесу, горам и морю. Тёмная сторона нашего фольклора имеет несколько другие корни, нежели традиционный Сатанизм, использующий вселенский символизм, позаимствованный из древней мифологии, но суть остается той же: «демоны» олицетворяют дикие, безжалостные силы, которых боятся и проклинают обычные люди, но без которых мир лишился бы движущей силы, импульса, то есть фундаментальной основы эволюции.
      То, что в своём творчестве мы обращаемся к образам древней Норвегии, не есть самоцель, это скорее способ символизировать наши собственные мысли с помощью картин, близких к народной традиции…Мы уверены в том, что первоисточник жизни есть то, что «белыосветные» религии всегда называли «злом», потому что он не знает жалости, его воля к жизни не обуздана никакими запретами, какими бы то ни было оральными принципами, навязанными «культурой» или "здравым смыслом", с одной лишь целью — подчинить распространение силы, они не были продиктованы.
      Burzum, как склонен считать Викернес, есть воскрешение первобытных сил. Он утверждает, что поджоги церквей были нужны для того, чтобы "показать народу Одина". "И когда они узрят Одина, он возгорится в их сердцах. Когда Варга в интервью журналу Descent спросили о его видении северных богов, он развил следующую теорию:

      Они не «боги», а Асы, архетипы нордической расы, поэтому они живут во мне. Они — это олицетворение того, что было когда-то. Тогда мы дали им имена, чтобы грядущие поколения никогда не забывали прошлого. Увы! Сейчас лишь немногие помнят их, но мы, те самые немногие, будем помнить всегда. Я никогда не забуду моих предков, мою природу или себя самого. Это и есть язычество — это наша природа. Нас со школьной скамьи учат христианскому пониманию язычества как «мифологии». Но сейчас многие просыпаются ото сна христианского идиотизма и следуют своей природе. Объясняя людям своё видение язычества, я разжигаю языческое пламя в их душах. Они вновь повернутся к нашим богам — это неизбежно, потому что они — наши архетипы. Один победит.

      Умозаключения Варга могут казаться несбыточными, но в своих взглядах он отнюдь не одинок. Известный психолог Карл Густав Юнг явил миру свою собственную теорию подсознательного в поведении масс, которую смело могут брать на вооружение различные общественные конфессии, чье мировоззрение основано на древнем культурном наследии их народа. Свое открытие он называет "изначальными образами". Вот что он пишет об этом в своей работе "Два очерка по аналитической психологии", выпущенной в 1928 году:

      В каждом человеке, независимо от его личных воспоминаний, существуют мощные "изначальные образы", как их удачно назвал Якоб Буркхард, врожденная способность воображения, не изменившаяся с незапамятных времен. Подобная Наследственность объясняет тот удивительный факт, что во многих легендах и мифах Разных племен и народов мы постоянно находим схожие темы…Этим также объясняется поведение душевнобольных, в голове которых рождаются одни и те же о6разы, одни и те же галлюцинации, которые давным-давно описаны в медицине.

      Изначальные образы и есть те самые древние и универсальные «мысли-Формы», известные человечеству. Они в равной степени и мысли, и чувства; они живут в нас своей собственной, обособленной жизнью…
      Как наглядно иллюстрирует очерк Кадмона, сходство между норвежским блэк-металом и ужасающей "Дикой охотой", скачкой мёртвых, поразительно. Не есть ли это как раз те самые "изначальные образы", по Юнгу, проявившиеся в поколении современной молодежи? Одновременно Кадмон указывает на некоторые разительные контрасты между блэк-металом и сельским фольклором, относя это на счёт современной урбанизации. В этом утверждении он не совсем прав, поскольку многие «блэк-металлисты» живут отнюдь не в Осло и не в Бергене, а как раз в небольших провинциальных городах и даже деревнях. За примером далеко ходить не надо: музыканты таких групп, как Emperor, Enslaved и многих других как раз относятся к этому числу. В целом же статья Кадмона затрагивает очень интересную тему связи между языческой метафизикой и блэк-металом, в корне которых может лежать некий возрождающийся атавизм, и проводит очень интригующие параллели, так что стоит подробнее остановиться на этом вопросе.
      Безусловно, многие члены "Чёрного Круга" тщательно создают себе имидж варваров во всём, начиная от внешнего вида и поведения, и кончая стихами и газетными интервью. Сама музыка неподготовленному слушателю без сомнения покажется варварским шумом, хотя, в то же время, она может быть и сложной и красивой.
      Черпая своё вдохновение в давно сложившейся в хэви-метале «мужественной» традиции и, особенно, в оказавшей такое колоссальное на становление блэк-метала влияние «викинговской» трилогии Bathory, многие блэкушники пошли гораздо дальше, чем просто возведение вокруг своих групп фасада фантастической нави, — они начали воспринимать их очень серьёзно. Помимо Bathory, в Скандинавии в 80-е была ещё только одна группа, воспевавшая своей лирой религию и обычаи викингов и называлась она Heavy Load. He исключено, что и они неким образом повлияли на некоторых представителей блэк-метал сцены 90-х; так, Металлион, близкий к "Чёрному Кругу" человек, очень лицеприятно отзывался об их творчестве.
      Среди команд, играющих дэт-метал, мы бы отметили шведский Unleashed, в плане текстов и своей "духовной ориентации" обособленно стоящий от себе подобных «рычащих». Unleashed всегда определённо высказывались о своих симпатиях к дохристианской нордической религии Асатру. Вот как объясняет своё пристрастие к подобной тематике басист и вокалист группы Джонни Хэдлунд:

      Мои учителя — это мои предки, моё вдохновение — природа. Я люблю сидеть где-нибудь на природе и я чувствую её силу — я знаю, что точно так же когда-то здесь сидели с мечом в руке дед моего отца, отец моего отца… Такое знание и есть моё вдохновение.

      Подобные сантименты нередко звучат и из уст норвежских блэкушников, с благоговением описывающих красоты сурового северного ландшафта. Распространяясь как-то об источниках своего вдохновения журналисту Terrorizer, Викернес заметил: "Я настоятельно рекомендую вам как-нибудь в середине зимы ночью пойти прогуляться по норвежскому лесу в полном одиночестве, и тогда вы поймете меня: он заговорит с вами в буквальном смысле!" В любви к свежему и бодрящему ночному зимнему воздуху перед сном Викернесу смогли бы составить компанию, наверное, все блэк-метал команды: вы не найдёте ни одной норвежской группы, которая бы не устроила себе фото-сессию в лесу или по колено в сугробе. Дальше всех в этом направлении пошли Immortal, отснявшие видеоклип на одну из своих песен, запечатлевший их с обнажёнными торсами посреди снежного ландшафта. В видео же Burzum на песню «Darkness» ("Тьма") вы вообще не найдете ни малейших следов присутствия человека — на протяжении восьми минут в клипе показываются леса, камни, закат солнца, грозовые облака, и надо всей этой красотой на переднем плане «вырезаются» сменяющие друг друга рунические символы. Co-продюсером клипа выступил сам Викернес, дававший из тюремной камеры ценные советы и наставления. В результате миру был явлен очень впечатляющий, вызывающий массу ассоциаций и воспоминаний клип (даже не взирая на отсутствие в нём какой бы то ни было сюжетной линии или сценария).
 

Wotan redivivus

      В конце двадцатого столетия от рождества христова силы небесные стали свидетелями того, как сплошь и рядом отрекшиеся от бога единого еретики в количестве несчётном стали покушаться на храм господень, вознамерившись возродить огромный пласт дохристианских религий. В самой, древней как мир, природе «жизнелюбия» языческих верований нет ничего Нового, просто многие современные язычники испытали на себе её Притягательное очарование. В частности, боги северян способны вызывать чувства, которые могут неожиданно проявиться у наследников тех, кто им когда-то поклонялся.
      Согласно Карлу Юнгу, в большинстве случаев современный человек скорее невольно становится одержим древними стихиями, или богами, нежели сознательно пытается привить себе языческие, дохристианские взгляды. В марте 1936 года Юнг опубликовал в журнале Neu Schweiser Rundschau статью, которая и по сей день вызывает самые противоречивые оценки. Написанная спустя несколько лет после прихода к власти в Германии национал-социалистов, называлась она «Вотан». Юнг с полной определённостью пишет о своей убеждённости в том, что нацистское движение есть результат одержимости широких масс богом Вотаном. Он находит следы языческого Ренессанса в работах многих немецких писателей и философов, особенно Ницше, в которого, по его мнению, «вселился» Вотан, и тот стал своеобразным проводником идей Вотана в мир. "Очень любопытно", — пишет Юнг, — "если не сказать больше… что древний бог-громовержец, давно ставший историей, вдруг, как давно потухший вулкан, проснётся в стране, которая давно выросла из одежд средневековья".
      Несколькими годами спустя Юнг напишет, что и Ницше, и ему самому во сне виделись процессии "Дикой Охоты", германского эквивалента Оскорея.