Татьяна МОСПАН
      СМЕРТЬ В РАССРОЧКУ
      Криминальный роман
      Наталья Дробышева бросила телефонную трубку и стремительно вскочила с дивана.
      Все, приплыли! Она заметалась по комнате, как зверек по клетке. Пышная платиновая грива, которую узнавали тысячи почитателей таланта певицы, почти закрывала лицо.
      Наталья резко откинула волосы назад. Руки дрожали. Чего она испугалась? Эта гнида, которая... Не посмеет!
      Стиснув руки, пыталась унять непроходящую дрожь. Ее трясло изнутри. Красивое лицо скривилось. Пить меньше надо, тогда... А что - тогда?
      Наташа остановилась перед громадным зеркалом. Тридцатилетняя женщина с роскошной фигурой: грудь, талия, ноги, - распахнутый халат, наброшенный на голое тело, позволял видеть себя всю.
      Сейчас она вглядывалась в собственное отражение, словно хотела запомнить себя навсегда. Как много ей дано от природы! Эти слова ей твердили часто, так часто, что перестала осознавать их значение. Да, дано, а что толку? Красивая, талантливая - её голос, несмотря на все пьянки и гулянки, по-прежнему звучит, собирая полные залы зрителей. Она была их кумиром: божественная, неповторимая, сексапильная. И как она распорядилась всем этим? Превратилась в певичку со скандальной репутацией. Почему-то именно сейчас она поняла, как бездарно разбазаривала то, что дано от природы очень немногим.
      Наталья поежилась и, запахнув халат, отвернулась от зеркала. Ей стало неприятно смотреть на собственное отражение.
      Она подошла к окну. Взгляд скользил по темным дорогим шторам с затейливыми оборками. Она обернулась и опять увидела себя в зеркале. Стройная фигурка в запахнутом халате на фоне темных штор с пышными рюшами. "Словно портрет в траурной рамке!" - кольнуло в сердце.
      - Тьфу, дура! - вслух заорала она.
      Ее опять стала колотить дрожь. "Не посмеет, он ничего не посмеет ей сделать," - твердила она и сама не верила в это.
      Она вдруг почувствовала, как невидимое кольцо, таящеее в себе смертельную опасность, сжимается вокруг неё все плотнее и плотнее. То угнетенное состояние, в котором находилась последнее время, сегодня сделалось невыносимым. Она почти физически ощутила приближение опасности.
      Надо что-то делать! Она вскочила с дивана и сорвала халат. Скорее бежать отсюда, она не может больше находиться здесь! Стены собственной квартиры, казалось, излучали опасность. Или предупреждали о надвигающейся беде...
      Она схватила свитер и стала судорожно натягивать его на себя. А юбка где? Да черт с ней, с юбкой! Путаясь в колготах, она кляла себя последними словами. Идиотка! Надо было давно бежать в милицию, а лучше сразу в прокуратуру.
      А как же Лерка? Она остановилась и опустилась на пуфик в прихожей. Лерка приедет, а её нет дома? Ладно, позвонит, объяснит...
      Наталья, подгоняя себя, уже застегивала изящные ботиночки, как услышала шаги на лестничной площадке. Услышала потому, что прислушивалась. Кто-то остановился возле её двери.
      У неё упало сердце. Ноги сделались ватными.
      Прозвучавший затем звонок ударил по нервам.
      - Кто? - выдавила она, не унавая собственного голоса.
      - Я от Виталия, он просил передать...
      Наталья радостно засмеялась. Ну, наконец-то! Виталик, как всегда, в своем репертуаре. После очередного скандала не является сам, посыльного присылает.
      - Это вы, Дима? - спросила она, гремя замками.
      - Да, - приглушенно ответили за дверью.
      Наталья на секунду замешкалась, справляясь с тугим замком. И в этот момент её словно что в сердце толкнуло. За дверью находился не приятель её любовника! Она замерла, но рука автоматически, привычным жестом уже сбрасывала с двери последнюю цепочку, единственное препятствие, которое могло оградить её от убийцы.
      Дверь распахнулась.
      В нос ударил резкий запах, от которого Наталья потеряла сознание. Рослый здоровый мужчина подхватил падающее тело и поволок его к давану.
      В гостиной он задрал по локоть рукав свитера на женщине и вытащил шприц. Руки в тонких перчатках не смогли сразу нащупать тонкую вену. Чертыхнувшись, он стянул их. Прокола быть не должно! Он сжал безвольную руку Натальи в кулак, после этого ловко вогнал иглу во вздувшуюся вену.
      Тело жертвы непроизвольно дернулось. Мужчина сделал ещё один укол. Нормально! После этой дозы будет петь свои песенки Господу Богу, цинично подумал он. А хороша девка!.. Его масляный взгляд задержался на высокой полной груди Натальи. Рот наполнился слюной. "Перебьешься!
      - осадил себя. - Так все дело завалить можно. Шеф шутить не будет".
      Он отвернулся от роскошного тела, которое, как магнитом притягивало его. Баб, что ли, мало? Живых баб. А эта почти труп, твердил он себе, но глаза, помимо воли косили на податливо лежащее тело.
      Он вздохнул и натянул перчатки.
      Пора делом заняться да сваливать отсюда, пока действительно кто не нагрянул.
      Он аккуратно протер шприц, чтобы не оставлять своих отпечатков пальцев, и вложил его в руку Натальи. Порядок, больше он ни до чего не дотрагивался. Потом снянул с тела ботиночки и отнес их в прихожую. Ишь, убежать хотела, сучка! От шефа не убежишь.
      Он подошел к окну и распахнул его. Холодный зимний воздух ворвался в комнату. Хорошо. Тело скорее остынет, труднее будет установить время смерти.
      Убийца последний раз окинул взглядом место преступления. Вроде все учел. Его голова работала как прекрасно отлаженный механизм.
      Он увидел на руке Натальи браслет с бриллиантами. Дорогая штучка. Он с трудом отвел глаза. За такой браслетик... Нельзя! Он отступил назад, словно не доверяя себе. Вляпаться из-за этого барахла - верное дело.
      Ветер парусил штору на окне. Он подошел к телу и приподнял опущенное веко. Готова, девонька. Не в свою игру ты влезла, пела бы свои песенки, жила бы долго, радовала нас, грешных. А теперь...
      Убийца, захлопнув дверь, покидал квартиру, где на диване в гостиной быстро остывал труп известной певицы - красавицы Натальи Петровны Дробышевой. Иномарка шла на большой скорости. На заднем сиденье, плотно сжав губы, сидел хозяин, рыхлый мужчина лет пятидесяти, с обширной лысиной. Рядом с ним, мрачно уставившись на дорогу, прерывисто дышал ещё один пассажир. Его импозантное выхоленное лицо - от таких мужиков бабы всегда сходили с ума - сейчас было напряжено до предела. В салоне автомобиля висела гнетущая тишина, которую нарушал лишь шум проносившихся мимо встречных машин. Стас, водитель иномарки, личный шофер шефа, повернул ручку приемника. Зазвучала приятная мелодия.
      Пассажир с выхоленным лицом краем глаза покосился на хозяина. "Словно мумия застывшая, - с неожиданной злобой подумал он. - Даже не шелохнется. А тоже, видать, опасается, вперед не сел... Подведет всех под пули, ох, подведет. С кем тягаться задумал? С Бегловым связываться
      - это не журналистишку ликвидировать. Зря он во все это влип, зря! Погорим... Шефу есть за что бодаться, а тут... Своя жизнь, не чужая на кон поставлена. Он опасность затылком чувствует. Не кончится все добром".
      Мужчина повертел внезапно онемевшей шеей, на неё словно кто-то уже накинул петлю.
      Шеф сидел все с тем же выражением лица.
      "Хоть бы моргнул разок, падла. Крутого из себя корчит. Круче только крутые яйца. Вот прищемит их нам всем Артем, а то и вовсе..."
      От таких хороших мыслей противно и тягуче засосало под ложечкой. "Неужели хозяин ничего не боится, неужели не видит, в какое дерьмо влез?! Раньше всего опасался, собственной тени боялся, а теперь... Силу свою почувствовал, власть, вот мозги и замутились. Хороший кусок хапнуть хочется. Все просчитал наперед, привык, что по его указке дела делаются. Еще бы, с такой мощной поддержкой! - скривил красивое лицо мужчина. - А если на сей раз осечка?.. Денег нагреб, хоть задницей ешь, только деньги на тот свет с собой не потащишь. С Бегловым шутки не шутят. - Он судорожно вздохнул. - Хрен с ним, с шефом, самому ноги уносить надо, пока цел".
      Негромко звучавшая музыка оборвалась.
      - Передаем сообщение нашего корреспондента, - раздался четкий голос диктора. - Продолжаются разборки в криминальном мире. Сегодня днем в юго-западном районе Москвы совершено нападение на "мерседес-600". Иномарка была расстреляна неизвестными, которые поджидали её на обочине дороги. Водитель убит. Пассажиры тяжело ранены. С прискорбием сообщаем, что в салоне "мерседеса" находилась известная эстрадная певица Валерия Стрелецкая, имя которой последнее время не сходило со страниц популярных изданий. Слухи и предположения вокруг личной жизни певицы множились с неимоверной быстротой. Нашему корреспонденту не удалось выяснить... продолжал бубнить голос. - О подробностях слушайте в следующем блоке новостей.
      Голос диктора бойко отбарабанил сообщение. Дыхание у пассажиров иномарки остановилось.
      "Вот оно, - с тоской подумал импозантный мужщина, - началось..."
      Шеф, вперив невидящий взгляд в дорогу, переваривал только что услышанное известие. "Тяжело ранены... - мысли неповоротливыми жерновами крутилось в голове. - Выходит, не удалось покончить с Бегловым единым махом. Значит, значит..." Во рту появился нехороший привкус, избавиться от которого было невозможно. В горле, стеснив дыхание, застрял комок.
      Только он один знает, как нелегко далось ему решение убрать конкурента. Он тянул до последнего, но его загнали в угол. Он не мог действовать по-другому! Иначе это означало бы одно: уступить дорогу, уйти в сторону. Уйти? Уйти, когда все преимущества на твоей стороне?.. Это невозможно.
      Он все просчитал, но произошла осечка. И теперь... Он почувствовал, как сорочка прилипла к спине. Страх продолжал сжимать горло, холодил спину. Беглов не из тех, кто подпустит к себе убийц во второй раз.
      Нужно было немедленно что-то делать, предпринимать срочные меры, но известие словно пригвоздило его к месту и лишило сил.
      ...Иномарка, не снижая скорости, неслась навстречу собственной судьбе. И ни водитель Стас, ни его пассажиры не предполагали, что отсчет времени уже пошел и жить им - всем троим - осталось ровно полчаса.
      Глава 1
      Валерия Стрелецкая осторожно скользила по обледеневшей дорожке, старательно обходя застывшие лужи, схваченные первым морозцем. Она пересекла сквер и остановилась на секунду передохнуть. Взглянув на часы, вздохнула: опаздывает, но идти быстрее не могла, сапоги на высоких каблуках беспомощно разъезжались в разные стороны.
      На кой черт эта голгофа, шептала Лера, держась след в след за робко семенящей впереди ветхой бабулькой. Та с проверенным старушечьим чутьем выбирала самые безопасные места.
      Глупая баба, ругнула себя молодая женщина, надо было взять машину или попросить Николая, шофера Артема Беглова, подвезти её, теперь вот тащится, как черепаха, того и гляди, шею свернет.
      Она поморщилась. Не следовало надевать сегодня эти легкомысленные, но очень эффектные сапоги, вполне можно было бы обойтись чем-нибудь попроще. Она привыкла придерживаться в одежде своего стиля. Так её мать воспитала. Среднего роста, на низких каблуках Стрелецкая казалась себе неполноценной. Идешь, словно наступая на пятки.
      Опять, в который раз, Лера почувствовала собственную беспомощность, оттого что не умела водить машину. Беглов сказал, что ей это ни к чему. Есть люди, которые не способны овладеть техникой вождения автомобилем, и она относится к их числу.
      Артем ласково, как ребенку втолковывал безусловные истины, но Валерия разозлилась и не поверила водителю Беглова Николаю, который повторил слова шефа и добавил при этом, что реакции у неё нет никакой и при первой заварушке она не справится с управлением. Лера заупрямилась: другие почему-то могут, а она нет, - и упросила свою подругу Лену Калинину, которая недавно приобрела подержанную шестую модель "жигуленка" и быстро научилась им управлять, уступить ей место за рулем. Все оказалось гораздо хуже, чем предсказывал Николай. Автомобиль вынесло на встречную полосу, избежать столкновения тогда им помог лишь Господь Бог. "Знаешь что, побелевшими губами выпалила Ленка, которую испугать было не так-то просто: столичная журналистка, пишущая на криминальные темы, повидала в жизни немало. - Я не самоубийца и хочу ещё немного пожить". Вопрос с вождением автомобиля отпал сам собой.
      Лера смирилась, но, не желая во всем зависеть от Артема, иногда упрямо добиралась до дому сама.
      Год назад певица Валерия Стрелецкая завоевала популярность. Пробилась она довольно поздно, известность пришла к ней на пороге тридцатилетия. Яркое исполнение романсов и эстрадных песен резко выделило её из легиона попсовых бабочек-однодневок. В ней была индивидуальность. И голос. Прекрасный, сильный грудной голос.
      Порой, когда Лера по привычке путешествовала в общественном транспорте, её узнавали. "Как, вы, и здесь? Поразительно! Никогда бы не поверил, одна, без охраны..." - изумился один из поклонников, обнаружив Леру в троллейбусе. "Не всем же в "Мерседесе" кататься", - отшутилась она, сдержанно улыбаясь глазастому мужику, который буквально поедал её взглядом. Артем прав, решила она, излишнее внимание ни к чему, когда-нибудь можно нарваться на неприятность.
      Мысли об Артеме отвлекли Леру. Как все не просто с ним... Она нервно вздохнула. А у кого просто?
      Валерия свернула за угол и увидела дом Натальи Дробышевой, куда направлялась сейчас.
      Наташа неожиданно позвонила сегодня днем на студию. В помещении было шумно, шла репетиция, ребята отрабатывали номер, но и среди этого гама Лера почувствовала, что голос по ту сторону трубки напряжен до предела.
      - Что случилось? - перекрывая шум, прокричала Валерия.
      Имя Натальи Дробышевой было давно известно в шоу-бизнесе. В отличие от Валерии популярность Наталья завоевала лет семь-восемь назад. И с тех пор уверенно входила в число эстрадных певиц, жизнью и творчеством которых интересовались журналисты. В прессе время от времени появлялись пространные интервью с эстрадной дивой. Публика обожала её и валом валила на концерты. Правда, кое-кто в последнее время поговаривал, что Наталья начала активно терять своих поклонников, что на "звездной дорожке" она уступает место другим, более молодым, способным, талантливым. Забраться на определенную ступень пьедестала легче, чем удержаться на завоеванной высоте. Компания травли началась год назад. Порой она затихала, порой вспыхивала с новой силой. "Эра" Натальи Дробышевой уже закончилась, захлебываясь от злобы, писала одна вездесущая газетенка.
      Валерия не верила в это. Дробышева была её подругой. Лера очень внимательно следила за её творчеством и видела, что Наташка по-прежнему блистательно исполняет свои песни, у неё нет ни одного провала, и не понятно, почему пишущая братия, недавно возносившая певицу до небес, теперь желчно и яростно подвергает критике каждый жест своего былого кумира.
      К тому часу, когда раздался звонок Натальи, Стрелецкая была уже измотана до предела. Сольник на носу, ничего не готово, все валится, как карточный домик, кругом одни неприятности. Только вчера узнала, что последняя партия афиш безнадежно испорчена в типографии. Валерии казалось, что она не переживет концерт, любая мелочь выматывала душу, доводила до ярости.
      Валерию все считали спокойным и выдержанным человеком, но она была уже на пределе. Чем меньше времени оставалось до концерта, тем хуже шли дела. Стрелецкой стало казаться, что даже отработанные и проверенные номера провалятся с треском. Она была близка к нервному срыву.
      Друзья, понимая её состояние, старались лишний раз не беспокоить. Особенно во время репетиции. Потому она, наверное, удивилась звонку Наташи. Сама перед концертом на ушах стоит и прекрасно знает, что репетиция за неделю до сольника - это святое.
      - Лерочка, миленькая, приезжай! У меня... - голос Дробышевой странно задрожал и оборвался на полуфразе.
      - Ты с ума сошла, - взорвалась Валерия. - У меня репетиция! Все плохо, все неотработано, а ты... - От возмущения и эгоизма подруги она прикусила губу.
      По ту сторону было тихо. Потом Лере послышались всхлипывания. Это её обезоружило.
      Дробышева, веселая, легкомысленная на вид блондинка, которой все до фонаря, шагала по жизни легко и уверенно. Заставить её заплакать было невозможно. За время их знакомства Валерия видела слезы на её глазах лишь один раз. Тогда мертвецки пьяная Наталья рыдала навзрыд - реакция на резкие слова разобиженного любовника. Сейчас она была трезва.
      - Ты можешь в конце концов не терзать меня и сказать, что случилось? Стрелецкая уже почти орала в трубку.
      - В шесть сможешь приехать? - голос Натальи был непривычно тих. Лера взглянула на часы: до назначенного времени оставалось три часа. К вечеру она будет как выпотрошенная рыба.
      - Хорошо, - пообещала она. - В шесть буду у тебя.
      Но уйти вовремя не удалось.
      Сейчас, приближаясь к дому подруги, она в который раз задавала себе один и тот же вопрос: Что же все-таки случилось?..
      Зря она так резко оборвала её по телефону. Наташа, конечно, человек взбалмошный и порой трудно управляемый, но вряд ли она до такой степени эгоистка, чтобы дергать Валерию перед самым концертом.
      Какие у неё могут быть неприятности? Только что вернулась из зарубежных гастролей. Довольная, счастливая... Правда, Лера вспомнила, что на сей раз Наталья не казалась особенно счастливой. Несколько раз порывалась поговорить со Стрелецкой, но не получалось. Может, поругалась в очередной раз со своим любовником? Если так, то не смертельно. Как ушел, так и вернется, никуда не денется. Три месяца назад она тоже умирала по этому хлыщу, и ничего, обошлось. Если это касается чего-то другого, продолжала думать Лера, то Наташка при всей своей легкомысленности счастливо умела избегать всевозможных неприятностей, потому что была чертовски удачлива.
      Лера, глядя на нее, порой завидовала. Взять хотя бы эту травлю в средствах массовой информации: другая на её месте с ума сошла бы, а она...
      Валерия завернула за угол и возле третьего подъезда, где проживала Дробышева, увидела небольшую толпу. Люди смотрели в сторону распахнутых дверей.
      Почему-то при виде этой картины сердце Стрелецкой шевельнулось от нехорошего предчувствия. Она прибавила шагу и влилась в толпу в тот самый момент, когда из подъезда показался мужчина в белом халате и, придерживая двери, крикнул, обернувшись назад:
      - Давай, пройдет!
      - Вон, несут... - негромко сказала какая-то старуха и вытянула шею.
      Леру будто что в грудь толкнуло. Она увидела, как два санитара выносят носилки, укрытые клетчатым зеленым пледом. Она узнала этот плед, потому что часто видела его на диване в Наташиной гостиной. Та любила заворачиваться в уютную ворсистую ткань, как в халат, и сидеть, поджав ноги, слушая музыку и потягивая из громадного бокала какой-нибудь освежающий напиток.
      - Наташка... - отказываясь верить в происходящее, прошептала Лера и почувствовала, что у неё подкашиваются ноги.
      - Осторожнее, - чья-то сильная рука подхватила Валерию под локоть. Машина сзади.
      Санитары опустили носилки на снег.
      Лера смотрела на то, что было укрыто зеленым пледом. Хохотушка Наташка, дерзкая, бесшабашная, умевшая посмеяться над собой... Сколько раз она, рассказывая Лере забавную историю со скандальной выходкой, повторяла, смеясь: "Нет, пусть меня, как буйную, скрутят два дюжих санитара, но он у меня попомнит, стервоза, будет ходить и оглядываться. Я этой сволочи устрою сцену у фонтана!" И устраивала, да так, что с ней потом связываться опасались. И вот договорилась. Два дюжих санитара вынесли её труп вперед ногами...
      - Еще ближе давай, - крикнул один из них водителю "скорой помощи" и повернулся к толпе: - Посторонитесь, граждане.
      Машина медленно поползла к подъезду.
      Словно во сне Валерия видела, как покачнулись носилки, клетчатый плед сполз в сторону и собравшимся открылось бледное лицо, искаженное гримасой.
      Стрелецкая не могла оторвать от него глаз.
      - Как же так, Наташка?.. - Лера прижала руки к груди. - Как же...
      Вдруг она очнулась, услышав негромкие голоса рядом.
      - ... Певица известная... отравилась... - бубнил в стороне глухой голос.
      - Да нет, говорят, наркотики, - возразил другой.
      Валерия ошалевшими глазами обводила толпу. Она с трудом соображала, что все эти слова относятся к Дробышевой.
      - У них это сплошь и рядом...
      Носилки с покойной задвинули в машину, но люди не расходились.
      - Красивая, чего не жилось? - продолжали судачить соседи. - Вчера на белой иномарке к ней мужик приезжал.
      - Не на белой, а на серебристой, - поправил кто-то. - Я серебристую "БМВ" видел.
      - А не один ли черт...
      - Квартира-то её кому теперь достанется, одна ведь жила?
      - Было бы имущество, а наследники сыщутся, - рубанул воздух крепко сбитый немолодой мужчина с решительными повадками, напоминающий военного в отставке.
      Старуха в облезлой шапчонке мелко перекрестилась:
      - Господь прибрал. Милиция приехала, по квартирам ходят, выспрашивают, как да что.
      Лера оглянулась. Только сейчас она заметила, что возле арки дома стоит машина с синей полосой. Рядом топтался крепкий парень в пятнистой омоновской куртке.
      - ... Вера с третьего этажа её обнаружила. - Всезнающая бабка в облезлой шапчонке уверенно размахивала руками перед носом другой соседки. Смотрит, дверь балконная нараспашку, - окна у них рядом, - штора от ветра парусит. А кто сейчас дверь нараспашку держит? Не лето, холодно. Вера испугалась: не забрались бы воры, и шум подняла.
      - Какие воры, третий этаж? - хриплым голосом произнес неизвестно откуда появившийся парень в рыжей дубленке и низко надвинутой на лоб шапке.
      Он очень внимательно прислушивался к разговорам. В его лице было что-то неприятное, лисье. Бегающие глазки ощупывали каждого, не выделяя никого в толпе. Но вот его взгляд остановился на Стрелецкой. Он вздрогнул и с усилием отвел глаза.
      Старуха соседка, недовольная, что её перебили, подозрительно уставилась на незнакомого парня в рыжей дубленке.
      - А я что-то тебя не помню... - она буравила его взглядом. - Ты из какого дома?
      - Из нашего, мать, из нашего... - Парень ещё глубже надвинул шапку на глаза и, ни на кого не глядя, отошел в сторону.
      - Из нашего... - забурчала старуха. - Ходят, выспрашивают. В соседнем доме недавно квартиру очистили, пока хозяева на работе. Что творится, что творится... Жалко Наталью-то, - опять запричитала она. - Жить бы да жить. Веселая дамочка была, к ней на квартиру и кино снимать приезжали, сама потом по телевизору видела. Но не зазнавалась, уважительная, всегда здоровалась. Говорят, ещё теплой нашли. Раньше от водки помирали, теперь наглотаются всякого дерьма. Точно, наркотики принимала.
      - Язык у тебя... - остановила её другая соседка. - Не болтай, чего не знаешь. Вон Вера идет с милиционером. Сейчас все расскажет.
      В дверях подъезда показалась пожилая женщина в расстегнутом пальто. Следом за ней шел милиционер.
      Лере показалось, что он, окинув цепким взглядом перешептывающихся людей, остановил глаза на ней. Она сжалась и на негнущихся ногах сделала шаг назад. Потом, задыхаясь, развернулась и торопливо зашагала прочь.
      Она шла и чувствовала, что кто-то смотрит ей вслед, пристально, словно держит под прицелом. Лера съежилась, но помешать этому была не в силах.
      Голова гудела, как котел. Она вспоминала услышанные в толпе фразы. "Она хотела мне сказать что-то очень важное и не успела. Я не успела... Колотилась в виске страшная мысль. - Я должна была приехать раньше!"
      Ветер развевал полы длинной дубленки и обжигал лицо, но Лера не замечала этого. Почему, почему все так получилось?! Хотелось заорать, заголосить на всю улицу.
      Ее шатало от безысходности.
      Дробышева не была наркоманкой, она не принимала даже снотворное, и это Лера знала очень хорошо. Почему старуха соседка говорила о наркотиках? "Что же случилось с тобой, Наташа, что?" - шептала Валерия побелевшими губами. Если бы она приехала сразу, как только Наташа позвонила, ничего бы не произошло. От одной этой мысли останавливалось дыхание.
      Почему говорили про открытую настежь балконную дверь?.. Наташка была мерзлячкой, она жутко боялась сквозняков, берегла горло.
      Валерия вспомнила, как Дробышева закатила однажды скандал, когда её во время гастролей поселили в прохладном номере. "Наташенька, солнышко, орала она, передразнивая одного из устроителей концерта, вертлявого мужика с приклеенной улыбочкой. - Потерпи, вся гостиница не отапливается! А мне какое дело? Почему я должна мерзнуть как собака? Или нормальные условия проживания, или... Короче, так, срываю концерт и прямо здесь негнущимися пальцами пишу заявление, вешаю на вас всю неустойку. Кувыркайтесь, как хотите, адвокат у меня хороший, по судам затаскает". "Наташ, круто ты, уговаривала её Лера, всегда и во всем старавшаяся найти компромисс". "Круто? - взъярилась Дробышева. - Ты знаешь, сколько эта гнида на мне заработал? Совсем совесть потерял. Он знает, что я не выношу холода, физически не выношу. Кто ему мешал все сделать по-человечески? Не люблю, когда из меня делают дурочку, а потом смотрят, вроде как на голубом глазу. С этим деятелем надо разговаривать на доступном для него языке. Это он понимает. А ценит в жизни лишь одно - деньги. Когда меня пригласили лететь с благотворительным концертом в Чечню - даже в голову не пришло отказаться! - он меня на смех поднял. Наташенька, куда тебя несет, сказал издевательски, я бы такие сборы вместо этого устроил! А ведь там, случается, убивают... В общем, эта затея - сентиментальная дурь. Нас тогда вылетело восемь человек вместо шестнадцати, из них две женщины: я и Валентина Максимова из драматического театра, она под гитару поет прекрасно. Остальные отказались по уважительным причинам. Так вот, в Чечне вообще не было никаких условий. Но зато как нас встречали, Лерочка, как встречали! Потом нам с Валентиной правительство Москвы вручило именные часики с бриллиантами - за мужество. И я горжусь и дорожу этим подарком! Знаешь, до слез проняло.
      После таких выступлений чувствуешь себя чище, понимаешь, что высокие слова о нашей профессии - не пустой звук. Конечно, ничего я срывать не буду, - унялась в конце концов Дробышева. - А жаль. Проучить эту сволочь стоило бы".
      Не могла Наталья сама оставить открытой балконную дверь, - продолжала размышлять Стрелецкая. Не могла. Значит, кто-то был в её квартире... Кто? Мысли каруселью вертелись в голове. Лера не могла сосредоточиться ни на одной из них.
      Сейчас опять почему-то вспомнился парень в рыжей дубленке и в плотно надвинутой на лоб шапке, вспомнился его изучающий, настырный взгляд. Может, зря она ушла, надо было остаться, поговорить с теми, кто станет расследовать дело?
      Лера поморщилась.
      Нет! Только не это. Наташке не поможешь. Теперь, когда она мертва, будут ворошить грязное постельное белье, как всегда делается в таких случаях, приписывать все новых и новых любовников, будут говорить о неуправляемом и скандальном характере. Сколько грязи на неё выльется, сколько дерьма...
      Стрелецкая передернула плечами.
      Она не будет в этом участвовать! Пусть вызывают повесткой или как это у них там принято, сама она в милицию не пойдет.
      Ветер гнал по безлюдному скверу мусор и обрывки каких-то бумаг. Растрепанный грязный клок застрял в ветках голого кустарника. Оборванная бумага под порывами ветра корчилась, как живая. Это была старая концертная афиша. С неё смотрело лицо Наташи Дробышевой, улыбающееся, задорное лицо Наташки. В открытом вечернем платье, смелая, вызывающая, она сияла, как звезда. Да она и была звездой!
      Лера остановилась, как вкопанная. Господи, что это? Наталья, словно вернулась с того света, её глаза ожили, улыбка исчезла. Она укоризненно смотрела на Стрелецкую: "Я тебя звала, просила о помощи, а ты..."
      Валерии показалось, что она начинает сходить с ума.
      Глава 2
      С Натальей Дробышевой Стрелецкая столкнулась год назад. Знакомы они были и раньше. С тех пор как пробилась и стала узнаваема, Валерии пришлось познакомиться со многими в шоу-бизнесе. Не всегда эти знакомства были приятными. У Дробышевой была чудовищная репутация скандалистки и вообще особы, способной на все. У тусовочников она котировалась как бомба номер один. Особенно если поддаст как следует и в раж войдет.
      И вот около года назад известная телевизионная передача пригласила Валерию Стрелецкую и Наталью Дробышеву принять участие в круизе. Часть съемок должна была проходить на теплоходе в Средиземном море.
      Лера, узнав, что ей придется состязаться с Дробышевой, расстроилась. Она не боялась конкуренции, но не хотела скандала. Быть всеобщим посмешищем - приятного мало. Но она прямо-таки ужаснулась, когда узнала, что и жить придется с Дробышевой в одной каюте. Впору отказаться от участия в передаче. Но это было невозможно. Уже прошла шумная реклама по телевизионному каналу, а что такое для эстрадной певицы, которая только-только начинает раскручиваться, отказаться от участия в передаче перед самыми съемками, она знала.
      Стрелецкая догадывалась, кто ей устроил такую подлянку. Расчет прост: заскандалит, будет носом крутить, о, это можно будет подать соответствующим образом - подумаешь, прима какая, без году неделя! - и раздуть такую антирекламу, что никто с ней после этого дела иметь не захочет. Тут даже могущественный Артем Беглов не сумеет помочь. Да и не хотела Лера постоянной опеки. Артем сделал для неё очень много, она признательна за это, но неужели она сама ничего не стоит в этой жизни, и ей нужна постоянная нянька?.. Понимая, что ничего нельзя изменить, Валерия решила принять все, как есть.
      Она готовила себя к этой поездке, как к голгофе. Прожить целых семь дней в одной каюте с Натальей Дробышевой, вздорной, капризной, имеющей определенную репутацию эстрадной дивой, в постоянном ощущении подставы это было серьезным испытанием. Кроме всего прочего Наталья славилась крепкими загулами, с танцами и вином до утра. На это хорошо смотреть со стороны, но прожить в такой обстановке неделю - невозможно. Особенно для Леры, человека изысканного и утонченного.
      Стрелецкая вообще мало походила на современных звезд и звездулек. Вдумчивая, серьезно относящаяся ко всему на свете, а особенно к своей работе, она органически не принимала таких, как Наталья, которая была постоянной участницей всевозможных мероприятий и тусовок.