Смерть в рассрочку

      Лицо Мастинского было непроницаемо.
      - Да, вляпались мы с ним, - выговорил, наконец, он. - Материал, говоришь, сам снял?
      - Секретарша так сказала.
      - А нельзя было ее... как-то ещё раскрутить?
      - Да ты что, Борис Ефимович, - заныл Вадим. - Я и так... Думаешь, все очень просто? Чтобы в редакцию попасть, надо пропуск выписывать и указывать, какая цель визита. Кому я там на хрен нужен?!
      - Скажи, пожалуйста, какие порядки! - насмешливо протянул Мастинский.
      - А я здесь при чем? - огрызнулся Вадим. - Не я хозяин этой газетенки.
      Мастинский, слушая Вадима, сделал неожиданный вывод. В созданной им империи не было одного - своих средств массовой информации. Не зря говорят: кто владеет информацией, тот правит миром. Упустил он. Раньше вроде нужды не было, обходился. Сейчас же он хотел одного - найти исчезнувшего Балина.
      - Как, говоришь, он иногда подписывал свои опусы - Е.Балин? Вот он нас и наебалил!
      - Мне эта цыпочка в редакции сказала... - осторожно начал Вадим.
      - Что? - сразу вскинулся Мастинский.
      - Только это так, предположительно... Евгений скорее всего на даче скрывается. У них зимняя дача под Звенигородом.
      - Где?
      - Она не знает. Не приглашали.
      Мастинский швырнул на стол карандаш, который вертел в руке.
      - Ну должен же кто-то появиться дома! - заорал он. - Жена, дочь, эти-то куда подевалсь? Сколько лет дочери?
      - Лет четырнадцать, кажется, зовут Аленой.
      - Значит, она в школе учится, сейчас не каникулы. Звони еще! приказал он.
      Вадим послушно стал набирать номер телефона, который уже выучил наизусть.
      - Стоп! - Борис Ефимович вдруг выхватил трубку из рук Большакова.
      - Подожди, есть соображения.
      Через минуту Вадим снова набирал номер.
      - Алло! - услышал он девичий голос и тут же замигал глазами стоявшему рядом Мастинскому - дочь!
      - Здравствуйте, вас беспокоят из редакции. Вы Алена?
      - Да, - осторожно сказала девочка. - А папа...
      - Знаю, знаю. Он в отпуске. Уехал на дачу, - уверенно произнес Большаков.
      Его не опровергали. Он кивнул головой Борису Ефимовичу: сработало!
      - Понимаете, какое дело, Алена, ваш папа по ошибке увез с собой подготовленный в номер материал. Без него мы не можем восстановить текст, черновик тоже куда-то пропал. Это очень важно! Выпуск газеты на грани срыва!
      Вадим постарался придать голосу трагические нотки.
      - Но вы можете ему позвонить, - удивленно сказала девочка. - Там есть телефон.
      Вадим судорожно сглотнул.
      - По телефону этот вопрос не решить, - нашелся он. - Я знаю, что у Евгения Николаевича сердце прихватило и он срочно оформил отпуск. Давайте сделаем так. Чтобы его не волновать, мы сейчас на редакционной машине подъедем к нему и все решим. Мне нужен адрес.
      Девочка молчала.
      - Алена, у нас номер срывается!
      - Да, да, сейчас.
      Она продиктовала адрес и объяснила, как лучше проехать.
      Оставшись одна, Алена задумалась. Ласковый какой дяденька. Родители вчера не скандалили, как это часто бывало, а, запершись в спальне, о чем-то шептались. Потом ей сообщили, что папа возьмет отпуск. Она удивилась: отпуск зимой? Но мать цикнула на нее, и она замолчала. Ну их, вечно о чем-то секретничают. Ей ничего толком не сказали. Теперь вот этот звонок... Странно. Отец - очень аккуратный человек, как он мог подвести свою редакцию? Она уже собралась набрать номер дачного телефона, но передумала. Ее ни во что не посвящали, ни о чем не предупреждали, значит, нечего и беспокоиться. Сами разберутся, без нее.
      Вадим протянул Борису Ефимовичу бумажку с адресом.
      - Думаешь, документ у него там? - спросил Мастинский.
      - А где же еще? Решил нам нервишки пощекотать. Он сразу упираться начал. Цену набивает!
      На неприметном "жигуленке" Вадим вместе с тремя крепкими мужиками выехал из Москвы. Мастинский не поехал. Поручил все Вадиму.
      Балин, приехав на дачу, закрылся в доме и сидел никуда не выходя. Поселок словно вымер, ни души вокруг. Лишь сторож торчал в своем домике. Он удивленно, как на приведение, уставился на Балина.
      Журналист устроился возле камина и смотрел, как прогорают дрова. Немного тянуло дымом, но он этого не замечал.
      Сейчас все казалось нереальным: скандал на работе, когда пришлось снимать статью из номера, главный редактор, который орал на него, как на мальчишку.
      - Ты мне выпуск задерживаешь, понимаешь это или нет?!
      Евгений все прекрасно понимал. Его бы кто понял! Кому расскажешь, кому пожалуешься? Сам виноват.
      - Всплыли некоторые детали, - твердил он. - Нужно проверить.
      - А раньше ты каким местом думал? - бегал главный по кабинету. - У нас не филькина грамота, уважаемая газета. Подписчики, читатели!
      Насчет уважаемой газеты шеф, конечно, погорячился.
      - Я не хочу никого подводить. Не могу подсовывать непроверенную информацию.
      Главный, наоравшись досыта, плюнул. А куда деваться? По судам таскаться никому не хочется.
      Дома тоже был неприятный разговор с женой.
      - Какой отпуск? - изумилась она. - Переработал, что ли? По бабам меньше таскаться надо, здоровье для семьи беречь, а ты...
      Жена была насмешлива и язвительна и не верила ему ни на грош. Всерьез испугалась, когда он схватился за сердце. Даже побледнела.
      - Женя, Женя! - завопила она.
      Пришлось рассказать ей о сложностях на работе, чего он не делал никогда. Это сразу подкупило её, и она смолкла.
      Вздорная баба, но жалеет его, с благодарностью думал Балин. Он попросил, чтобы она никому не говорила, где он. Уехал в какой-то санаторий. И все. Дочери ничего не сказали, она в их дела не вмешивалась.
      Балин подошел к книжному шкафу. Полки были забиты книгами, которые постепенно перемещались сюда из городской квартиры. Кроме детских Аленкиных книг, здесь были толстые журналы, которые жалко было выбрасывать, одноразовые детективы - которые прочитал и выкинул. Он не выкидывал. Привозил сюда. Много всего натаскал.
      Каждый журналист мечтает написать книгу. Вот и он... Потому и собирал все подряд, думал, пригодится.
      За окном было темно и тихо. Только сейчас он заметил, какая мертвая тишина стояла вокруг. Домой, что ли, позвонить?
      Евгений подошел к телефону. Он скучал по Алене. Нет, он опять отошел к окну. Надо побыть одному.
      Вот Вадим, наверное, сейчас мечется, вдруг подумал он.
      А что ему Вадим? Деньги, которые получил от него, вернет. Он ничем ему не обязан. Сам про эту Лилю рассказал. На свою голову. У Вадима - одни интересы, у него - другие. Своя рубашка ближе к телу. Большаков ему здесь не помощник. Объяснит, должен понять. А нет - и черт с ним!
      Где-то закаркала ворона. В дачном поселке жила большая колония птиц.
      Ишь, разорались, прислушался Балин, растревожил их кто-то, не иначе.
      Он подошел к другому окну и стал вглядываться в темноту. Вдруг он увидел, как по заметенной дорожке идут четверо мужчин. Вот они оказались уже возле крыльца...
      Балин помертвел, услышав громкий стук.
      - Кто? - спросил он онемевшими губами.
      - Женя, это я, Вадим, открой! - раздался голос Большакова.
      Балин нерешительно топтался возле двери.
      "Может, не открывать?" - мелькнула спасительная мысль. Сердце противно заныло. Зачем, зачем он влез в эту историю?..
      Дверь распахнулась, и четверо мужчин ворвались в дом.
      - Вот теперь и поговорим, Евгений.
      Вадим по-хозяйски расположился в кресле. Трое "быков" остались стоять.
      А недалеко от дачного поселка колесил по заснеженным дорогам Сема Резаный.
      Он сегодня прочно сидел на хвосте темно-синего "Вольво" Большакова. Тот полдня мотался по городу, а к вечеру приехал в офис на Малой Грузинской. Пробыл он там недолго.
      Сема удивился, когда его клиент, выйдя из здания, миновал свой темно-синий "Вольво" и сел в старенький "жигуленок".
      Сема с подозрением наблюдал за Большаковым. Чего это он?
      А Вадим, как ни в чем не бывало, тронулся с места. Сема устремился за ним.
      Стемнело, и наблюдать за машиной становилось все труднее. Внезапно Большаков свернул с оживленной магистрали в переулок. Сема, чертыхнувшись, хотел повторить его манер, но не успел. К "жигуленку" уже спешили трое здоровых "быков".
      Резаный узнал одного из них. Панцирь! Это был он. У Семы сразу похолодело внутри. Если этот бандюк его приметит...
      Но парни сели в машину, и она сразу рванула с места.
      Резаный раздумывал. Он не знал, что делать. Ехать за ними? А вдруг его уже заметили...
      По мобильному телефону он связался с Бегловым.
      - Панцирь? - удивился Артем. - Будь осторожен, если есть хоть малейшее сомнение, что тебя засекли, возвращайся. Это приказ!
      - Да вроде нет, - ответил Резаный.
      Его автомобиль тронулся вслед за "жигуленком".
      Сема старался держаться подальше, соблюдал дистанцию.
      Бандиты с Большаковым держали путь за город. Резаный весь внутренне подобрался. От Панциря можно ожидать всего. Рука не дрогнет.
      Они ехали в сторону Звенигорода. Сема был очень внимателен, но все же не заметил, как "жигуль" свернул налево. Он понял это слишком поздно.
      Развернул машину и подъехал к развилке. Вот здесь они свернули, больше негде, понял он.
      Впереди был большой дачный поселок. Искать там исчезнувших бандитов было бесполезно да и небезопасно.
      - ...Ну нет, нет у меня этой бумаги! - Евгений сидел на стуле и с ужасом смотрел, как нежданные гости переворачивают все кверху дном. Клянусь!
      Вадим встал.
      - Нет, так нет.
      У дверей он обернулся.
      - Дурак ты, Евгений!
      Большаков плюнул под ноги и исчез в темноте.
      - Так, папаша... - К Балину приблизился один из троицы: - Хана тебе.
      В салоне "жигуленка" сидел Большаков. Он взглянул на часы: чего тянут резину? Пора бы...
      Едва он так подумал, дверь открылась.
      - Порядок, заводи! - на него смотрел один из мордоворотов, которого звали Панцирь. Мастинский его особенно отмечал.
      - А остальные где?
      - Сейчас подойдут. Заводи и отъезжай.
      Большаков послушно вырулил машину на дорогу и остановился. Двое парней подошли через несколько минут.
      - Поехали! - тяжело шлепнулся на переднее сиденье рядом с Вадимом один из них.
      Другой уселся сзади.
      ...Дача загорелась не сразу. Какое-то время она, невредимая, стояла в морозной тишине.
      Панцирь зло процедил:
      - Что за хреновина?
      Но через минуту все изменилось. Деревянный дом вспыхнул сразу, как свечка, и занялся огнем.
      - Трогай! - крикнули Вадиму, и он рванул прочь от этого места. Вспыхнувшее зарево увидал и Сема. Он все понял. Это работа
      Панциря.
      Резаный резко газанул и через несколько минут вылетел на шоссе. Делать ему здесь было больше нечего.
      Глава 23
      Когда Беглов узнал о поджоге дачи Балина, он понял, что Мастинский так или иначе использует журналиста в борьбе против него.
      На кого готовил разоблачительную статью Балин? На Беглова. Он внезапно снял скандальную публикацию. Значит, запугали, заставили снять. Потом заживо сожгли на собственной даче.
      Предстоящее расследование готовило много подводных камней для Беглова.
      Артем с трудом сдерживал себя, чтобы не взорваться. Ловко Мастинский под него мину подвел!
      Верный человек в правоохранительных органах сообщил, что прокуратура заинтересовалась некоторыми старыми делами, к которым причастен Беглов. Среди них - ликвидация банды Хоря.
      - Почему именно это дело решили поднять? - спросил Артем.
      - Хрен их знает, мне неизвестно.
      Это был дурной знак. Хоря и его бандитов уничтожили люди Артема. При дополнительном расследовании могли всплыть неожиданные факты. Они напрямую выводили на команду Беглова.
      Продюсер Шаныгин, арестованный при попытке вывоза за рубеж крупной партии антикварных вещей, стал давать показания.
      Шаныгин все валил на Чапу, который подался в бега. Продюсер окончательно потерял лицо, плакал, клялся, что он здесь ни при чем, его Чапа заставил. Арест сказался на нем очень плохо. Голубых в камере заключенные подвергают издевательствам.
      Федор, которого загребли вместе с Шаныгиным, держался увереннее.
      - Этому накрутят по полной, - успокоили Артема. - Подключили 9-й отдел МУРа, у которого на этого деятеля досье есть. Старый знакомец. По самому краю парень давно скользил. Его фамилия Ланцов.
      9-й отдел на Петровке,38 занимался борьбой с преступными посягательствами на культурные и исторические ценности.
      - Ланцова точно не выпустят. Подняты материала следствия по убийству актрисы Максимовой и внезапной смерти певицы Дробышевой. Признали, что следствие в обоих случаях проведено наспех.
      - А сам Ланцов?..
      - Ни в чем не сознается, отрицает очевидные факты. Нашли свидетелей, которые его видели возле дома Дробышевой в день смерти.
      - И что?
      - Не было его там, говорит. По Максимовой сложнее. Но, думаю, и в этом случае очевидцы найдутся. Еще не искали по-настоящему.
      Сюрприз преподнес Шаныгин. Он, проявляя максимальное стремление к сотрудничеству с правоохранительными органами, заявил, что его любимой жене Польди угрожали.
      - Сказал, кто? - голос у Артема дрогнул.
      - Да, - чиновник помедлил. - Люди Беглова.
      - Вот мразь! - выругался Беглов. - Нельзя это пока как-то... - он не договорил.
      - Пытаюсь. Но, сам понимаешь, долго закрывать на это глаза я не могу.
      - Я найду, кто убил его жену, сам найду!
      Артем скрипнул зубами. Только этого ему сейчас недоставало!
      Гей Костя, который, как предполагал Беглов, убил Польди Лэнд по заказу самого продюсера, как сквозь землю провалился.
      - Найду! - повторил Артем.
      - Хорошо бы живого, - подсказал чиновник. - Чтобы закрыть вопрос окончательно.
      - А ты не можешь тряхнуть эту гниду, чтобы поразговорчивее был? В камере, своими средствами?..
      - Думаешь, я не пробовал? Бесполезно. Он прекрасно понимает, что, пока отказывается, у него есть шанс выбраться оттуда. Рот откроет, все, хана!
      Артем глубоко задумался. Вот ведь жизнь какая чудная... Когда он, вор в законе, Артем Семенович Беглов, жил по правилам, принятым в уголовном мире, никаких проблем не возникало. Он безжалостно расправлялся с противниками. Когда он стал заниматься законным бизнесом, свернув нелегальные операции, он словно в бездну заглянул.
      Мелкие и крупные неприятности сыпались со всех сторон. Только успевай поворачиваться. И это у него, Артема Беглова, сложности! У него налаженные проверенные связи, люди, которые верно и преданно служат ему! Каково же другим?..
      В довершение всего позвонил Гудков и сказал, что процесс пошел, есть решение... Понимать это надо было так, что в ближайшее время начнется пересмотр условий аукциона, в котором Беглов принимал участие. Акционерное общество "Азиядрагмет" могло обрести нового хозяина.
      Беглов взъярился. Ну это уж....
      Он вспомнил слова старого вора по кличке Болт, который полтора года назад скончался в клинике от рака. Болт был его учителем в воровском мире. Потом сильно сдал, болел много. Годы, проведенные в "солнечном" Магадане, не прошли бесследно. Артем взял его в команду не для солидности и не за прежние заслуги. Он по-своему уважал староблатного пахана.
      ... - По-людски жить задумал, Артемушка, - говорил старый законник. Время нынче такое, все перетусовалось, ничего не понять. Ты - мужик крепкий, тебе жить долго, если не подстрелят раньше времени. Я тебе так скажу: вор, он вор и есть. Ты наши законы всегда чтил, за это тебя и уважают. Только не получится по-людски. Вчера - вор в законе по кличке Артем, завтра честный гражданин - Артем Семенович Беглов.
      - Почему не получится? - спросил Беглов.
      - У тебя не получится. Нутро другое. Год будешь чистым, два, а как зацепят тебя, ты свой характер проявишь. А нутро-то у тебя прежнее, воровское. Плюнешь ты на все законы людские. Один у тебя будет закон воровской.
      Время прошло, давно умер Болт, но разговор тот Артем часто вспоминал.
      Вот и сейчас тоже. Откуда старому Болту было все знать? В ведь прав оказался...
      Информация, полученная от Гудкова, подстегивала. Значит, через неделю собираются пересматривать итоги аукциона? Пусть пересматривают. Артем играл по правилам. Следующая неделя когда ещё наступит... Время есть.
      Злость прекрасно прочищает мозги. Артем, как полководец перед сражением, просчитывал все ходы.
      "Нельзя по-людски, Артемушка, не выйдет!.." - звучал в ушах голос старого вора Болта.
      Не выйдет, так не выйдет! Выход из сложившегося положения был один нейтрализовать действия Мастинского. Другого пути не было.
      Он прекрасно давал себе отчет, что и его противник думает так же. Надо было упредить его действия.
      Опасность обострила нюх, сделала его болезненно чувствительным. Мастинский мог нанести удар первым, если найдет брешь в команде Беглова. Такой брешью мог стать стукач.
      Он вспомнил вдруг слова Евгения Балина, которые передал ему Грабнев, что после смерти Яковлева мужской голос звонил журналисту и приказал прекратить поиски Лили.
      Артем таких заданий никому не давал, он узнал об этом впервые. Потом в лесу нашли труп подружки Лили - Ларисы. Беглов упустил этот факт, оставил без внимания, а зря.
      Он набрал номер.
      - Что слышно про Грабнева, когда появится?
      - Звонил из Курска, девчонку разыскал, завтра с ней приедет.
      - Сразу пусть ко мне её ведет, - приказал Артем.
      Он отправил Грабнева в Курск, чтобы тот разыскал и привез Лилю. Может, она прояснит ситуацию. Кто-то же звонил Балину, пугал его... Нужно было найти этого человека во что бы то ни стало! Сейчас при сложившихся обстоятельствах все приобретало особое значение.
      "У тебя в команде стукачок есть!" - хрипел, умирая, Хорь.
      Выходит, и вправду есть.
      Хлопот добавил Вячеслав Анатольевич Карлин. Вчера позвонил, зуб на зуб не попадает.
      - Приезжай, поговорим, - коротко бросил Артем.
      На Карлине лица не было. Беглов его таким ни разу не видел.
      - Этот подонок Большаков...
      Он уже не напоминал спокойного, выдержанного чиновника. Глаза налились кровью, руки трясутся.
      Артем опять вспомнил слова Болта: убить всякий может, особенно если его зацепить как следует.
      Это Беглов и без Болта помнил. Карлин сейчас был очень близок к совершению преступления.
      Артем налил ему коньяк.
      - Пей!
      - Я не могу!
      Карлин, стуча зубами, с трудом сделал первый глоток.
      - Я убью его! - вырвалось у него. - Попомнит он Лидию Григорьевну Пашину и меня тоже попомнит!
      Он плакал, и смотреть на это было неприятно.
      - Только сегодня мне призналась, только сегодня, - твердил он. - Все молчала. Плачет и молчит.
      Он, как разъяренный бык, вращал налитыми кровью глазами.
      - Своими руками удавлю!
      - Успокойся, Вячеслав Анатольвич. С Большаковым мы разберемся. Время не пришло. Но я тебе обещаю!
      Карлин затих. Выражение глаз Беглова испугало его.
      - Завтра отправляйся в регион. Здесь все без тебя решим.
      Артем подумал, что Карлина надо поскорее убрать из столицы от греха подальше. Встретится ненароком с Большаковым, сорвет дело. Рисковать Артем не мог.
      Глава 24
      Приготовившись к бою, Беглов везде расставил своих людей. Он пытался контролировать действия противника. Пробуксовывал в одном - прослушать офисы Мастинского по-прежнему не удавалось.
      Борис Ефимович, осторожный, как зверь, был недосягаем. Зато удалось наладить слежку за его личным шофером Стасом. Парень по молодости был легкомыслен и допускал небольшие ошибки.
      Артему этого было вполне достаточно.
      В команде был занят каждый человек. Лишь Сема Резаный не у дел. Завтра рано утром улетает вслед за Карлиным в Сибирь. Сегодня последний денечек в столице гуляет.
      - Нищему собраться, только подпоясаться, - любил он говорить при сборах.
      Сема, щурясь на солнечный денек, стоял на тротуаре и хлопал себя по карманам - сигареты кончились.
      Он отдыхает, даже мобильник с собой не взял. Последний денечек... Э-эх, Москва-матушка!
      На противоположной стороне улицы виднелись киоск и ряд магазинов. Он быстро перебежал улицу. Сема все делал быстро, заставить его ходить степенным шагом было невозможно.
      Рядом стоял павильон, где торговали всякой всячиной. Вокруг распространялся аппетитный запах жарившихся шашлыков.
      Сема мгновенно почувствовал приступ голода. Он, как всегда хватая куски, ел что и где придется.
      Из окошка высунулась голова продавщицы. Она мгновенно учуяла потенциального покупателя.
      - Бери, молодой человек, все тепленькое, очень вкусное.
      - Ну уж и молодой, - польщенный комплиментом Сема разглядывал витрину.
      Возле павильона под тентом располагались столики летнего кафе. Там сейчас доедала свои порции парочка клиентов. Рядом крутилась здоровая собака.
      - А шашлык у вас из чего, из собачатинки? - весело спросил Сема.
      Продавец обиделась:
      - Скажете тоже!
      Он взял подогретые котлеты, которые оказались неожиданно вкусными, и отошел к одному из столиков, которые были расположены вдоль проезжей части.
      Сема стоял, потягивая холодное пиво, и бездумно смотрел на проезжающие машины.
      Вдруг одна из них затормозила недалеко от него. Темно-синий "Вольво", машинально отметил Резаный. Он глянул на номер и ахнул: машина Большакова.
      Открылась дверца, и на тротуар вылез сам владелец.
      Сема перестал жевать. Его взгляд неотступно следил за Большаковым. Что он здесь делает?
      Вадим между тем направлялся в ту сторону, где стоял, затаив дыхание, Резаный.
      Вдруг Большакова кто-то окрикнул. Он оглянулся.
      Сема увидел, что навстречу ему вышел человек в желтом шарфе, которого Резаный узнал. Он состоял в команде Беглова. Сема однажды видел его у Артема. Он только не мог вспомнить, как зовут этого молодца, а ведь слышал его имя, слышал...
      Резаный всегда работал один. Он выходил на хозяина, и тот берег своего верного слугу. О существовании Семы знали лишь самые-самые проверенные люди. Те, кто состоял в охране Беглова.
      Сейчас он, затаившись, наблюдал, как парочка подошла к киоску и что-то сказала продавщице.
      Они прошли к столикам, неся каждый по банке пива, и расположилась недалеко от Семена.
      Он стоял и думал, что делать. Надо было срочно уходить, но он почему-то медлил. Вот, значит, что, мелькнуло в голове, стукачок...
      Сема был уверен, что парень его не знает. Он продолжал оставаться на месте, делая вид, что пьет пиво.
      Желающий подхарчиться в летнем кафе по-прежнему было немного. Если он сейчас уйдет, то сразу привлечет к себе внимание. Он решил переждать.
      Услышать, о чем говорят эти двое, было невозможно. Сема поменял положение и повернулся к ним спиной.
      Он почувствовал, как его словно что-то кольнуло под левую лопаткку. Он не видел, как напрягся Большаков. Его взгляд сверлил Семе затылок.
      Резаный, несмотря на плохое предчувствие, остался на месте. Через несколько минут он оглянулся. Большаков и парень уже шли по тротуару, удаляясь от кафе.
      Сема тоже решил уходить. На душе было неспокойно, по-прежнему покалывало под левой лопаткой. Что это с ним? Никогда прежде такого не было.
      Надо срочно связаться с Артемом! Он проклинал себя за собственное легкомыслие. Ну почему не взял мобильный телефон, почему?! При нонешнем раскладе сведения Семы были бесценными.
      Он, миновав столик, вышел на тротуар. Краем глаза видел, как газанула иномарка Большакова. А этот-то, второй, куда делся?
      Он шарил глазами по сторонам, но парень исчез.
      Слева находился большой сквер, где бегало несколько собак в ошейниках. Их хозяева, обсуждая свои проблемы, собрались в сторонке и оживленно жестикулировали.
      Резаному надо было пересечь сквер. Он неторопливо зашагал по обледеневшей дорожке, продолжая думать об исчезнувшем парне.
      Сема прошел уже половину пути, когда услышал торопливые шаги за спиной. Обернуться он не успел. Острая боль под левой лопаткой пронзила его насквозь.
      Он хватал ртом холодный воздух. В последние секунды своей жизни он вспомнил, как зовут парня - Борис. Борис! Ему показалось, что он громко выкрикнул это имя, а на самом деле - едва шевельнул губами.
      Тело Резаного мешком свалилось на заснеженную дорожку. А Борис Еремин - это был он - размеренным шагом удалялся прочь.
      На упавшего внезапно человека никто не обратил внимания. Владельцы собак стояли слишком далеко от этого места. Они по-прежнему были заняты обсуждением своих проблем. Да и кто сейчас обращает на кого внимание? Подскользнулся человек, упал, а может, и вовсе пьяный. К этим вообще лучше не подходить. Себе дороже.
      Одна из овчарок подбежала к телу и застыла в стойке. Потом вдруг подняла морду кверху и громко завыла.
      - Грант, ко мне! - к ней уже спешил обеспокоенный собачник.
      Пес завыл ещё громче и бросился к хозяину.
      На снегу лежало неподвижное тело Семы Резаного. Снег вокруг был окрашен кровью.
      Борис Еремин не узнал Семы. Его узнал Большаков, когда тот повернулся к нему спиной.
      Вадим вспомнил, где он видел эту спину. На лестнице, когда уходил от Лидочки Пашиной. Точно! Он сказал об этом Борису. В конце-концов самому Большакову бояться нечего. Человек Беглова, застукавший их вместе - это проблемы Еремина.
      Борис Еремин, занимавший в команде Беглова не последнее место, был обижен. Он считал, что его недооценивают.
      Это он полтора года назад сдал своего шефа Хорю. Не получилось тогда ничего у Хоря, сам сгорел.
      Еремин, переживая нехорошие времена, затаился. Думал, все, пропал. Бежать? Но куда! От Артема не убежишь. Еремин не виноват, что
      Хорь слабаком оказался.
      Борис, проклиная судьбу, ждал. Он понял, что его поведение насторожило Беглова. Зачем подручного Хоря пристрелил? Затем! Оставить его в живых прямая угроза Борису. Он так все подстроил, что комар носа не подточит. Даже Артем ему поверил. Поверить-то поверил, но проверял, как мальчишку. Ох, и лихо тогда было Еремину! Небо с овчинку казалось! Но ничего, выстоял.
      Это он убрал Ларису. Он узнал про шашни покойного Яковлева с Лилей. Решил на всякий случай придержать информацию, мало ли, пригодится... Жизнь не завтра кончается.
      Когда возле гостиницы появился Балин, он испугался. Начнет журналист копать, на него выйдет. А тут эта Лариса подслушала его разговор с Лилей. У Еремина не оставалось выхода, он убрал девчонку.
      Полтора года жил спокойно, и вот на тебе...
      Сейчас, когда поднялась новая волна, он испугался.
      Люди Артема трясли Балина. Всей информации Борис, конечно, не знал, его в черном теле держали. Шеф доверял второстепенные дела. Шаныгин этот... Еремин выполнял все приказы четко, а Беглов Вадима Сидельникова к нему приставил.
      Борис задергался. Он понял, что долго так не протянет. Нужно было на что-то решиться. Он помнил внимательные глаза Беглова и внутренне ежился.
      Не доверяет, не доверяет, стучало в голове. Он не знал, что делать.
      Противостояние шефа и Мастинского, перешедшее в открытую борьбу, решило дело. Пора было менять хозяина, и он сделал выбор.
      Сейчас или никогда!
      Он не сможет занять в команде Беглова привилегированное место, как этот уголовник Грабнев по кличке Гребень. Или как Вадим Сидельников. Всегда будет только на подхвате. А пронюхает кто про его делишки, вообще хана придет. Без суда и следствия.
      Мастинский показался стоящей фигурой. Он задавит любого. И Беглова тоже. За такими людьми будущее.
      Борис все рассчитал и вышел на Большакова. Это было не трудно. Специально назначил встречу на окраине Москвы, и на тебе - нарвался на человека Беглова. Большаков узнал его.
      Это был провал... Настоящий провал! И примета плохая, трусливо подумал он. Единственное решение - убрать этого парня. И Борис, дрожа от страха, одним ударом прикончил его на месте.
      Обратной дороги ему уже не было.
      Артем Семенович Беглов в тот вечер так и не дождался Семена Резаного. Он не мог понять, куда тот подевался. Ни разу не было такого, чтобы Сема исчезал, не сказав ни слова. Это было очень странно, а главное, не похоже на него.
      Исчезновение Семы наводило на размышления. Беглов шкурой чувствовал, что тучи вокруг сгущаются.
      Он уже приготовился к удару.
      Глава 25
      Ирэн сидела на заднем сиденье автомобиля и смотрела в окно. Лицо девушки было невозмутимо.
      Расположившийся рядом с шофером Мастинский время от времени поворачивался к ней и что-то говорил. Он пожирал глазами Сайгину и не обращал внимания на сидевшего рядом с ней отчима.
      Сергей Львович Федоров молчал и незаметно бросал взгляды на Бориса Ефимовича.
      Намекал ведь ему, что не время сейчас девушку в гости возить. Вчера мать в лечебницу отправили, не до развлечений теперь.
      Ирине и на самом деле было не до развлечений. Перед глазами стояло серое осунувшееся лицо матери. И одета она была во что-то серое.
      Ирина плакала, гладила мать по голове, как ребенка.
      - Мы тебя заберем скоро отсюда. Немножечко побудешь, а потом заберем.
      Ее глаза умоляюще смотрели на отчима:
      - Сергей Львович, скажи ей...
      - Да, конечно, - кивал тот головой.
      Ирине хотелось верить, что матери помогут, иначе... Очень паршиво, если будет иначе.
      Она проплакала всю ночь. Перед глазами стояли трясущиеся руки матери. Она постоянно дергала головой. Казалось, что она не понимает, что происходит. Только смотрит на всех безумными глазами.
      - Ириночка... - вдруг с трудом выговорила она и потянула к дочери руки.
      Когда её увели, Ирина бросилась к отчиму и разрыдалась. Она помнила слова врача, что клиентку нельзя кодировать, сердце может не выдержать.
      Ночью Ирине казалось, что это её сердце не выдержит.
      - Ничего, ничего, все будет нормально, - шептала она и вытирала слезы.