Смерть в рассрочку

      Мастинского красоты природы привлекали мало, рыбной ловлей он не интересовался, парусным спортом тоже не увлекался. Он не мог себе позволить тратить время попусту.
      Борис Ефимович приезжал сюда круглый год. Зимой ему нравилось даже больше. Посторонних меньше. Трехэтажный особняк, обнесенный прочным забором, надежно скрывал жизнь своего хозяина от любопытных глаз.
      Сегодня вслед за Мастинским приехал Большаков.
      - Значит, мадам Пашина сотрудничать с нами отказалась, - подытожил Борис Ефимович. - Жаль, очень жаль.
      Вадим развел руками.
      - А ты её не того?.. - Мастинский уперся немигающим взглядом в переносицу Большакова.
      - Пощупал маленько, - глаза Вадима под тонкой оправой очков хищно блеснули.
      - Маленько, говоришь?
      Большакову сразу стало не по себе.
      - Мне плевать, если ты ее... попользовал. Жаловаться не побежит?
      - Нет, она баба гордая, скорее удавится, - скривился Вадим.
      - Не смог, значит, убедить.
      - Я ведь предупреждал, что пустой номер эти уговоры, надо было действовать по-другому.
      - Нет! - оборвал Мастинский. - Уголовщина мне не нужна.
      Он был труслив по природе, и любое насилие вызывало в нем отвращение. Его голова работала, как компьютер, он мог просчитать самую сложную ситуацию на несколько ходов вперед, но не мог видеть даже капли крови. О своей слабости знал лишь сам. Его приближенные даже не догадывались об этом.
      Действовать с позиции силы ему доводилось, но он всячески старался этого избегать. Одно дело - взрыв в далеком сибирском аэропорту, где его причастность проследить трудно, и совсем другое - здесь, в столице. Он интуитивно оберегал свое спокойствие.
      Насилие он признавал лишь в одном случае: когда не было другого выхода.
      Большаков злился: хочет и на дерево залезть, и задницу не ободрать.
      Мастинский продолжал думать, как обойти Беглова. Ему нужен был человек из окружения Артема. Он, притесняя конкурента, привык действовать сразу в нескольких направлениях. Была у него одна наводочка, да только нестоящей оказалась. Поторопился он, видно, тогда с выводами. Давление на любовницу Карлина тоже оказалось бесполезным.
      - Может, ещё разок попробовать? - с готовностью спросил Большаков.
      Он сразу же представил себе раскоряченную на полу Лидочку и почувствовал, как его опять одолевают желания.
      - Что, понравилась дамочка? - правильно понял его вопрос Мастинский? Не надо перегибать палку, а то другим концом шарахнет.
      - Да нет, я ничего, - сразу отступился Вадим. Ладно, он там свое ещё возьмет.
      - Не горячись.
      - Борис Ефимович, у меня тут одна идейка возникла... - задумчиво начал Большаков.
      - Опять у кого-нибудь юбку задрать?
      - Нет, вот послушай. Есть такое казино "Белый жасмин". Владельцем его считался Юрий Петрович Яковлев.
      - Которого выдвигали в депутаты Государственной Думы. Он нелепо погиб, переходя дорогу. Этот, что ли? - в темных глазах Мастинского появился интерес.
      - Ну и память у тебя! - восхитился Вадим. - Все верно, он самый. Что интересно, водителя, совершившего наезд, так и не нашли.
      - Это сплошь и рядом.
      - Ну, не скажи, Борис Ефимович, не скажи...
      - Так что с этим Яковлевым? - перебил Мастинский. - К чему о нем заговорил?
      - Яковлев только считался владельцем казино. Официальным. Роскошное, я тебе скажу заведение! Настоящий хозяин "Белого жасмина" - Беглов.
      - Я догадался.
      - Юрий Петрович в команде Беглова был не последний человек, - гнул свое Вадим.
      - Это замечательно. Только я не понимаю, какая мне польза от покойника?
      - У меня есть один приятель, Евгений Балин, журналист, так вот он частенько в ресторан казино заглядывал. Яковлев его подкармливал. Балин в своей газетенке и рекламу заведения давал. В общем, дружили, не дружили, но общий язык находили.
      Большаков быстро взглянул на Мастинского и, заметив, что тот его внимательно слушает, продолжал.
      - Мне Евгений рассказывал, что Яковлев перед самой смертью пугливый стал, всерьез чего-то опасался. Проговаривался несколько раз перед Балиным, что кто-то его за горло уцепил и держит. Намеки разные делал.
      - Может, жена или любовница кислород перекрыла, - хмыкнул Мастинский. - Вот он и пожаловался приятелю, нашел родственную душу. Намеки остаются намеками.
      - Балин этот и в самом деле бабник тот еще, - согласился Вадим.
      - Как и ты.
      - Можно сказать, что мы сошлись на этой почве.
      - Представляю... - засмеялся Борис Ефимович.
      - Юрий Петрович Яковлев тоже к бабам неравнодушен был. Он Балина несколько раз к девочкам возил. Какой-то закрытый бордель в центре. Гостиница на спецобслуживании. Для журналиста разных телок приводил, себе всегда одну и ту же. Лилей звали. Балин приметил, что обращался он с ней не как с дежурной шлюхой. Эта Лиля должна немало знать про Яковлева.
      Мастинский не пропускал ни единого слова. Он мгновенно почувствовал, что эта история может сослужить ему хорошую службу.
      - Посли гибели директора казино, - продолжал Большаков, - у Балина возникли подозрения, что эта смерть не была случайной. Он задумал провести журналистское расследование, но пришлось срочно выехать в командировку. Пока мотался, ему в редакцию позвонила Лиля, хотела срочно встретиться. Так ему передали. Она и телефон свой оставила. Балин, как только вернулся, стал ей звонить. Но увы! Трубку снял мужчина и сказал, что он ошибся, никакой Лили по этому телефону нет и не было. Еще мужик поинтересовался, кто ему дал номер телефона. Балин отвечать не стал, положил трубку.
      Вадим скосил глаза на Большакова: ого, как его зацепило! Слушает, открыв рот, даже всегда недовольное, как у старой девы, выражение лица изменилось.
      - Интересный рассказ?
      - Что дальше? - спросил Борис Ефимович.
      - Не волнуйся, будет и дальше. Балин не успокоился, поехал к этой самой гостинице без вывески и стал караулить Лилю. Он видел, что какие-то люди изредка подъезжали на машинах, входили в подъезд, но Лилю он так и не увидел. Внутрь соваться опасался. Уже хотел уходить, как вдруг заметил знакомую девицу из гостиницы. Яковлев представлял её как Ларису. Крупная телка с широко расставленными глазами и длинными ресницами. Она направлялась к входу в заведение.
      Вадим прервал рассказ и шумно выдохнул. Он уже сейчас прикидывал: сколько можно слупить с босса за эту историю. В таких случаях Мастинский обычно не мелочится.
      - Увидя журналиста, Лариса испугалась. Схватила его за руку и потащила в сторону. "Ты зачем, - шепчет, - сюда пришел?" Он: повидать Лилю нужно. Она на него даже руками замахала. "Какая Лиля! Уходи, пока кто не заметил". Балин уперся: нужна Лиля, и все тут. Тогда девица, озираясь по сторонам, шепнула: уехала Лиля, домой уехала, в Курск.
      Лариса быстро проговорила её адрес. "Еще она у тетки своей бывает, но ты туда не суйся", - скороговоркой выпалила она. Балин даже переспросить не успел, только рот открыл, как девица, завидя кого-то на другой стороне улицы, сорвалась с места и убежала.
      - Занятная история.
      Мастинский не пропустил ни единого слова из рассказа.
      - Да, очень занятная.
      - После этого Балину позвонили и сказали, что он сует нос не в свое дело. Если не угомонится, пусть не обижается.
      - И он?
      - Не стал копать дальше. Рассудил так: зачем ему надо на свою задницу приключения искать? Яковлев в могиле, его не воскресишь. Что он получит за свою публикацию? Копейки. А неприятностей может нажить вагон. Нет смысла затеваться.
      - Как думаешь, зачем он тебе рассказал эту историю?
      - Рассказал по пьянке, похвастаться, вот, мол, какой сенсационный материал у меня есть.
      Мастинский думал иначе.
      - А не было такого впечатления, что он заказчика ищет, который сможет ему хорошо заплатить, а?
      Вадим подпрыгнул.
      - Да, Борис Ефимович, - вымолвил он, - смекалистый ты мужик. Я, признаться, даже не подумал об этом, так, решил, пьяный треп.
      - Какие у него предположения насчет смерти Яковлева?
      - Он об этом не говорил. Сказал только, что хороший скандал можно было раздуть.
      Мастинский обдумывал ситуацию.
      - Раскрутить этого журналиста сможешь?
      - Думаю, да. Но подогревать интерес придется. Он, как я понял, в полной зависимости от жены, а деньги получше баб любит.
      - За этим дело не станет, - пообещал Борис Ефимович.
      Он вышел из комнаты и вернулся с пачкой долларов.
      - На вот ему для начала, - он бросил "зеленые" на стол.
      - Если ему угрожали, - осторожно начал Вадим, - то...
      - Этот вопрос мы решим. Материал стоящий раскопает, отправлю отдыхать на Канарские острова недельки на две. А за две недели много воды утечет... Намекни ему об этом так, ненавязчиво. Свои карты раньше времени не открывай, пусть он сначала сам тебе все выложит, понял?
      Как не понять? Большакова учить не надо. Тактику своего шефа он давно разгадал.
      - Сегодня же, как вернусь в Москву, позвоню ему, - сказал Вадим.
      - По телефону такие вопросы не обсуждай, - предупредил осторожный Мастинский.
      - Что я, мальчик?
      Ловко он к Беглову подбирается, восхитился шефом Большаков. Такому любое лыко в строку. Из всего умеет или деньги выкачать, или получить нужную информацию, чтобы завалить противника. Если он сумеет смерть Яковлева повесить на Беглова или развернуть широкую кампанию в прессе, то сильно подпортит его авторитет. Главное, начать, как говаривал главный перестройщик страны.
      Покидая особняк на Клязьминском водохранилище, Вадим, чтобы подольститься к шефу, сказал, спускаясь по красивой деревянной лестнице:
      - Эх, Борис Ефимович, в такие-то хоромы да хозяйку хорошую привести.
      Он стоял в просторном холле и оглядывал картины в багетовых рамах.
      - Красота!
      Мастинский посуровел.
      - Что ты этим хочешь сказать?
      - Да ничего, - глаза Большакова забегали. - Это я так.
      - А если так, то и болтать нечего, - он ревниво зыркнул на Вадима, не желая разговаривать на эту тему.
      Присмотрел он себе хозяйку.
      Он не евнух, любовницы в его жизни время от времени появлялись. Он и на этот раз подумал: так, побалуется с девочкой, а там видно будет. Да не получилось.
      Женщины в его жизни имели небольшое значение. Он их никогда не понимал. В молодости денег не было, чтобы красиво ухаживать. Когда заматерел и появилось все: деньги, особняки, квартиры, он не видел достойного объекта для ухаживания. Когда ехал отдыхать, брал с собой какую-нибудь дамочку, чтобы не быть на людях одному. Постель его интересовала меньше всего. А его спутниц интересовали только доллары и подарки. Он расставался с приятельницами без сожаления. Они быстро превращалсь в бывших, да и немного их у него было. Одну добрую службу дамы ему сослужили: его не считали голубым. Здесь это не имело особого значения, а на Западе к таким деловым партнерам относились настороженно.
      Сейчас Мастинский задумал жениться. Он все обдумал. Его женой должна стать Ирэн Сайгина. С её отчимом, Сергеем Львовичем Федоровым, он давно знаком. Помог ему встать на ноги. С Федоровым проблем не будет. Со своей предполагаемой невестой Борис Ефимович ещё не разговаривал на эту тему. Федоров обещал подготовить падчерицу морально.
      Эта красивая девочка с неулыбающимися глазами приворожила Мастинского. Впервые он испытывал подобное чувство. Он, акула в бизнесе, был робок и неуверен в себе! Он даже побаивался её.
      Отчим разодел Ирэн, как куклу, но она все воспринимала не по-женски равнодушно. Норковый свингер? Хорошо. Но она могла бы и в старом пальто походить.
      Мастинский чувствовал, что тряпками её не купишь. А чем, чем?.. Он хотел завоевать эту девочку, которая повидала в жизни немало. И не сломалась. Он хотел поразить, удивить её. Сдержанность Ирэн только подогревала Бориса Ефимовича.
      Он понял, что ему рядом не хватает именно такой женщины: несуетной, красивой, молодой, умеющей с достоинством держать себя и при любой ситуации оставаться такой же. Рядом с ней прочие дамы проигрывали. Да он и не хотел других дам.
      Борис Ефимович тоже сегодня собирался поехать в Москву, но позже, к вечеру. В пустынном особняке хорошо думалось. Он не любил, когда его беспокоили. Вадим Большаков беспардонен, он уставал от него.
      Предстояло ещё отдать приказание сторожу, который находился здесь безотлучно. Надо было вызвать женщину, живущую в поселке, которая приходила делать уборку.
      Сторож, здоровенный амбал, одичавший от безделья, удивился:
      - Так ведь порядок в доме, все блестит.
      - Гостей жду. Пусть Матвеевна ещё раз как следует глянет женским глазом. Я ещё позвоню.
      - Понял, - амбал кивал головой.
      - И вот ещё что... - помедлил Мастинский. - Никто поблизости не крутился?
      - В смысле? - здоровяк таращил на хозяина глаза.
      - Не интересовался особняком кто-нибудь? В разговоры с тобой не вступал?
      - Еще чего! - возмутился сторож. - Я порядок знаю. Кто сюда сунется, собаки, как волки, загрызут. Все в округе знают. Я, когда в магазин за продуктами отлучаюсь, не только двери запираю, но и кобелей отвязываю. Не дом - крепость неприступная.
      Это хорошо, что крепость. Два офиса в столице были защищены от прослушки. Особняк... Время от времени Мастинский привозил специалиста, тот все обшаривал. "Закладок" не было. Сейчас, когда собирался потеснить Беглова, надо принять дополнительные меры для безопасности. Одну из глухих комнат клязьминского особняка Борис Ефимович собирался оснастить специальным оборудованием, исключающим прослушку. Удовольствие не из дешевых. Подобные помещения имелись в обоих офисах.
      Здесь, в дачном поселке, заметить посторонних людей легко. Особенно зимой, когда нет наплыва гостей, но поберечься не помешает. Снять информацию лазером с окна при помощи колебания стекла - вполне возможно. Дела затеваются крупные, значит, надо быть готовым ко всему. В таких случаях не экономят.
      На днях Мастинский собирался пригласить в гости Ирэн с отчимом. Привезти её сюда, в дом, показать все. Пусть посмотрит, как он живет. Он и раньше хотел это сделать, да мамаша Ирэн подкачала. Сергей Львович в лечебницу её отправит на этой неделе.
      Он вспомнил о Большакове. Хорошо бы с журналистом дело выгорело! Борис Ефимович не брезговал ничем, старался не упускать ни единой возможности.
      А Большаков, расставшись с шефом, направлялся, как и было говорено, в Москву.
      Когда выехал из дачного поселка, следом за его темно-синим "Вольво" тронулся серый грязный "жигуль", который до того времени, заметенный снегом, неприметно торчал у обочины.
      За рулем сидел Сема Резаный.
      Следуя из Москвы по пятам Большакова, он не стал въезжать в дачный поселок, где его могли заприметить.
      Дачным поселок можно было назвать с большим натягом. Господа новые русские, скупив землю, возводили здесь дворцы один краше другого. Лишь кое-где попадался пустой незастроенный участок или торчал из-под снега фундамент. Это значит, какой-нибудь местный бедолага, не продавший свой клочок богатею, пыжился соорудить скромный домишко. Таких пустырей среди роскошных вилл было немного.
      Сема успел обозреть все как следует, пока торчал на обочине дороги. Он знал, что в доме находятся Мастинский и Большаков, но слышать, о чем они говорили, он, конечно, не мог. Да это и не входило в его обязанности. Он донесет Беглову, а тот пусть сам решает, как быть дальше. Солидный дядя, этот Мастинский, по всему видать.
      Большаков, удобно расположившись в салоне, включил музыку, чтобы не скучно было.
      Он вспомнил, как изменилось лицо Мастинского, когда он ему про Ирэн намекнул. Хорошая девочка, слов нет. Лакомый кусочек. Он, Большаков, тоже не прочь с ней побаловаться. Но у босса, видать, на её счет намерения серьезные. Надо поаккуратнее с насмешками. Не ровен час скажешь что-нубудь не то. Его дело маленькое. Вадим удивлялся: при возможностях Мастинского западать до такой степени на какую-то девчонку?.. Умный, хитрый, могущественный Борис Ефимович, оказывается, имеет маленькую слабость. Он этого не понимал.
      Хотя чего тут не понимать? Прокололся же он с этой чертовой медсестрой из дома отдыха, Маргаритой Сергеевной!
      Сексуально озабоченная хищница... Но как была хороша в постели! Как изощренно ругалась матом, когда сидела на нем верхом и качалась... Ни капли женской стыдливости. Она называла все своими именами, и это тоже подстегивало, возбуждало. У него даже сейчас что-то екнуло в груди. Хороша, мерзавка, но какая стерва! Вместо одного любовника ей нужно пару жеребцов, может быть, они её удовлетворят.
      На такую ситуацию он и напоролся, когда отлучился на день в Москву.
      Большаков проехал уже жостовскую развилку. Занятый своими мыслями, он так и не заметил, что у него на хвосте висит грязный "жигуленок".
      Резаный больше, чем на пять машин, от темно-синего "Вольво" не отставал. На Ярославском шоссе, боясь упустить клиента, приблизился ещё на одну машину. Так они доехали до Кунцева.
      "Куда это он лыжи навострил?" - подумал Сема.
      Большаков, позвонив предварительно из машины, не поехал ни в свой офис на Малой Грузинской, ни домой, на Берсеньевскую набережную. Он ехал к Евгению Балину.
      Сема Резаный этого не знал. Он боялся упустить из виду
      Большакова. Ему надо было во что бы то ни стало выяснить, куда наладился этот хмырь.
      Глава 20
      Слежка за Большаковым принесла неожиданный результат.
      Артем, слушая Сему Резаного, побледнел от гнева. Он вспомнил предостережение Гудкова. Мастинский - серьезный противник, он, как гадюка, жалил внезапно и насмерть.
      Артем крепко закрутил гайки с Блиновым. Он ещё раз предупредил его, чтобы сидел смирно и не помышлял вырваться из-под опеки. Губернатор убедился, что Беглов намерен привести свои угрозы в действие.
      - Ты мои хорошие намерения знаешь. Широкой общественности будет небезынтересно узнать...
      Плевать Блинову на широкую общественность. Его деятельностью заинтересуются компетентные органы. За аморалку не сажают, а вот за то, что в карман к государству залез, за злоупотребление полномочиями и нанесение материального ущерба не только с должности, за решетку загреметь можно.
      Да и от аморалки не поздоровится. Приятно, что ли, видеть, как тебя на всю страну по телевизору показывают, когда в постели по девкам ползаешь и причиндалами своими трясешь?!
      Блинов ежился, представив себя на месте высокопоставленного чиновника, борца с преступностью, кассету про развлечения которого показали недавно по ночному телевизионному каналу. Караул!! Толстым животом через бабу переваливается... Вот мерзость-то!
      Скандал с банным министром, которого голым с девками в бане застукали - детская шалость по сравнению с показанной кассетой. А должности-то, должности какие... Что у одного, что у другого!
      Журналисты, конечно, подонки те еще, но это дело десятое. Каждый свой хлеб зарабатывает, как может.
      Бывший министр юстиции не из-за голых баб, с которыми в бане засветился, на нарах парится. От срама никто не умер. Стыд не дым, глаза не ест. За баб министра юстиции с должности поперли, посадили за другое. Валютный счет в банке, то, се... Брал, не брал - каждый про себя сам все знает.
      За Блиновым, кроме аморалки, криминальный след тянется.
      - Я уйду из региона, но тебя под суд отдадут, уж я об этом позабочусь, будь уверен, - от этих слов Артема Семеновича у Блинова уши закладывало.
      Беглов пугал и пугал не впустую. Евгений Иванович помнил его выражение лица и злой голос. У этого не задержится.
      - Ты помнишь, я всегда выполнял свои обещания...
      Позиции Беглова в регионе были крепки, он подстраховался со всех сторон. Только чрезвычайные обстоятельства могли подорвать его положение в крае.
      Сейчас основная борьба происходила здесь, в столице.
      Гром грянул, откуда не ждали.
      Мастинский через Вадима Большакова вышел на Евгения Балина.
      Сема, проследив за Вадимом от клязьминского особняка, выяснил, куда тот направляется. В Кунцево, в гости к Евгению Балину.
      - А кто такой этот Балин? - наморщил лоб Артем.
      Его превосходная память, фиксировавшая все автоматически, выхватила знакомую фамилию.
      - Балин, Балин, - повторял он, а в голове уже зажглась красная предупредительная лампочка.
      Он вспомнил журналиста Евгения Балина, приятеля Юрия Петровича Яковлева. Артем даже однажды видел его в ресторане казино "Белый жасмин". Личность произвела неприятное впечатление.
      Покойный Петрович показал ему номер газеты, где была стаья этого шелкопера с подписью: Е.Балин.
      - Остроумный мужик, - веселился Яковлев.
      То, что Большаков встречался с журналистом по его, Беглова, душу. было ясно. Как ясно и то, что за всем этим стояла фигура Бориса Ефимовича Мастинского.
      Все это было неспроста. В совпадения Артем не верил.
      Петрович был дружен с Балиным. Интересно, что он наговорил перед смертью журналисту? Это может представлять серьезную опасность и теперь, полтора года спустя...
      Нужно было пускать за журналистом "хвост" и ставить на прослушку.
      Артем распорядился.
      Сделать "закладку" в редакции оказалось несложно. Только это мало что дало. Со своего рабочего телефона Балин с Большаковым не разговаривал.
      - Осторожный, сволочь, - выругался Артем.
      Он понял, что журналисту были даны соответствующие указания. Напряженность возрастала.
      События полуторагодовой давности могли сейчас сыграть с Бегловым нехорошую шутку.
      После того, как убрали Яковлева, надо было срочно подчищать хвосты. Лилю, любовницу Петровича, припугнув как следует, отправили домой, в Курск.
      Мягкотелым стал Артем, не захотел тогда брать лишний грех на душу, пожалел молодую бабу. Лиля в умелых руках могла стать бомбой замедленного действия. Это здесь она напугана до смерти, а домой приедет, отойдет, болтать начнет. Правда, это лишь в том случае, если что-то знает, а Беглов был в этом не уверен. К тому же эту девицу всегда можно было выдернуть назад, в Москву.
      Артем знал за собой непрятную слабость: не любил воевать с бабами. Мужика он бы так просто не отпустил.
      Лиля убралась домой. А спустя примерно месяц после её отъезда Артему доложили, что из гостиницы пропала подруга Лили - Лариса. Ее нашли в лесу задушенной.
      Кто станет расследовать смерть проститутки? Работы, что ли, мало прокуратуре, чтобы гоняться за клиентами девочки, выясняя, кто её придушил. Дело повисло.
      Эта смерть насторожила Артема, но никаких действий он предпринимать не стал. Выжидал некоторое время, но все было спокойно.
      Гостиницу со спецобслуживанием вскоре закрыли. Беглов полностью перешел на легальный бизнеес.
      Теперь вспомнилась поневоле и непонятная смерть Ларисы. Кому-то, значит, она помешала, если девчонку убрали. Скорее всего, причина её гибели - дружба с Лилей, от которой прямая ниточка вела к покойному Петровичу.
      Беглов медлил, раздумывая, что предпринять, и прекрасно понимал, что промедление может обойтись ему слишком дорого. Он не хотел крови и пытался найти другие пути решения возникшей проблемы.
      Артем отправил в Курск верного Сашу Грабнева по кличке Гребень. Тот через день вернулся ни с чем. По имеющемуся у них адресу Лиля не проживала.
      - Девчонки не нашел, - доложил Гребень. - Там её тетка живет, на окраине Курска. Она сказала, что племянница иногда у неё бывает. Лиля, как вернулась из Москвы, сняла квартиру где-то в городе. Адреса старуха не знает, в гости, говорит, не приглашала. Отношения у них напряженные.
      - К ней в последнее время с такими вопросами никто не обращался?
      - Спросил, говорит, нет.
      - А не врет, часом, тетка?
      - Не похоже. Старая, озлобленная на всех женщина. Она и племянницу не больно жалует. Первое время, когда та вернулась из столицы, пожила у нее, а потом не выдержала, сбежала. Мне и соседи во дворе это подтвердили. Лиля старухе деньжат иногда подбрасывает. Обычно она в начале месяца заглядывает. "Чтобы я с голоду не околела",
      - бурчала старуха.
      - В начале месяца? - переспросил Артем. - Значит, скоро должна появиться.
      - Я там двоих ребят оставил на всякий случай.
      Гребень вопросительно посмотрел на Беглова. Он научился понимать его без слов. Тянет шеф время, уголовщины не хочет. Ясное дело.
      - Пусть они пасут старуху. Девчонка появится, глаз с неё не спускать, - распорядился Артем.
      - А если ещё кто подвалит?
      Беглов раздумывал недолго. Он уже принял решение. Лиля выполнит роль подсадной утки, но догадываться об этом она не должна.
      - Объявится журналист, прочно сесть ему на хвост. Пусть встретится с Лилей, потолкует. Мне важно знать, когда он будет в Москву возвращаться. Мы его здесь встретим. Сам этим займись, - приказал Артем.
      - А девчонка?
      - Ее пока трогать не будем. Оставишь парочку ребят. Пусть глядят в оба, чтобы она никуда не исчезла.
      - У моих орлов не смоется, - ухмыльнулся Гребень.
      Саша Грабнев, состоявший в личной охране Беглова, честь, которой удостаиваются немногие, обрадовался конкретному заданию. Он с удовольствием разомнется. В былые времена проще всего и этого журналиста, и девчонку одним махом... Но у Беглова свои резоны, на то он и шеф.
      На Евгения Балина за короткое время собрали неплохое досье. Жаден, на заказ сварганит любой материал. При условии, что оплата будет хорошая. Несколько раз из-за собственной жадности попадал в неприятные истории. У него есть четырнадцатилетняя дочь Алена, которую он очень любит. С супругой отношения сложные. Женат на ней вторым браком. Квартира, дача, машина - все записно на жену. В семье часто происходят скандалы, особенно когда дочь отсутствует. Евгений ребенка стесняетмя, супруга не стесняется никого. Она первой поднимает бучу. У
      Балина есть комнатушка в коммуналке на Филевском парке. С женой он съезжаться не стал. Так и живут лет пятнадцать уже. Комнатушку он называет своей творческой лабораторией. Иногда запирается там на несколько дней, пишет. Двое соседей: сильно пьющий мужик и старуха. С соседями отношения неплохие. Жену свою Балин опасается, из-за дочери она крепко держит его в руках. Супруга - женщина состоятельная, водить себя за нос не позволяет. К тому же ревнивая, как черт. К журналистской карьере мужа относится снисходительно, презирает низкооплачиваемую работу.
      Этого было вполне достаточно. Артем знал, к кому обратиться за дополнительными сведениями.
      Он позвонил Лене Калининой.
      - Артем Семенович? - удивилась журналистка. - Какими судьбами? Что-то с Валерией...
      - Нет, Леночка, - просто ответил Артем. - Мне нужна ваша помощь.
      - Моя? - изумилась Лена. - Да, пожалуйста.
      - Вы знаете такого журналиста - Евгения Балина?
      - Паука? - ещё больше удивилась Калинина.
      - Почему Паука?
      - Потому что у Балина кличка Паук, и она ему очень подходит.
      - Как вы к нему относитесь?
      - Никак! К нему нельзя хорошо относится. Журналистов все считают продажными...
      - Леночка!
      - Артем Семенович, давайте называть вещи своими именами. Я ничего крамольного не говорю. Так вот, Балин продажен как проститутка последнего разбора. Он может написать о чем угодно, если за это прилично заплатят. Сегодня про одних, завтра про других. По-моему, до сих пор это его сильно не обогатило. Но он все время в поиске, все время ищет тему. Я видела его жену, нормальная женщина, говорят, даже состоятельная, не понимаю, что у неё общего с этой мразью.
      - Сильно!
      - Вы спрашивали мое мнение. Приличные люди остерегаются иметь с ним дело.
      - Спасибо, вы мне очень помогли.
      Беглов почувствовал по ту сторону трубки легкое замешательство.
      - Что-то еще?
      - Да, - напрягла голос Калинина. - Балин - жуткий бабник, не может спокойно смотреть на женщин. Кидается на все, что шевелится. Пояснять, думаю, не надо. Мужик противный, но желающие находятся. Особенно любит охмурять молоденьких дур, которые только-только пришли в журналистику. Наобещает им горы золотые, чтобы в постель затащить. Строит из себя мэтра. Они потом быстро его раскусывают и плюются. У нас в редакции одна новенькая свистушка на него клюнула.
      Беглов все понял.
      - Леночка, я ваш должник. С меня хороший обед в ресторане.
      - Да ладно. - Артем услышал легкий смешок. - Как-нибудь с Леркой соберемся.
      - Непременно.
      - Тут вот ещё что... - заколебалась Лена.
      Беглов сразу напрягся. Он знал, что Калинина умна и наблюдательна. К её словам стоило прислушиваться.
      - Балин не так прост, как может показаться. Он - личность кобелирующая, но очень осторожен. Утехи ищет, в основном, в своем кругу или через знакомых. Тут он начинает токовать, как петух. Я это сама не раз наблюдала.
      Калинина ничего не стала спрашивать, и Беглов ещё раз это оценил. Он всегда знал, что подруга Валерии - женщина с головой.
      Люди Беглова, наблюдающие за Балиным, выяснили, что журналист оформил в редакции командировку в Курск.
      - Пусть едет, - сказал Беглов.
      Пока все шло по плану.
      В Курске Балина поджидал Саша Грабнев.
      Но все произошло не так, как планировал Беглов. В Курске след Балина затерялся. Из Москвы он выехал, а в Курске к тетке Лили, где его караулили ребята, не пришел. Он исчез. Сама Лиля тоже не появлялась у старухи.
      - Упустили, фраера! - Гребень рвал и метал, боясь предстать пред очи Беглова.
      Они обшарили город в поисках журналиста, но все было бесполезно. Разве найдешь его, заразу?..
      - Надо было караулить прямо на вокзале, а не сидеть на привязи возле старухи.
      Гребень бил себя кулаком в грудь:
      - Мой промах!
      Балин как сквозь землю провалился.
      Беглов, узнав про сложившуюся ситуацию, стиснул зубы. Кто знает, что надыбал этот хмырь в Курске? Какая-то дешовка, борзописец, вот-вот раздует скандал в прессе, а он, Артем Беглов, которого все считают не самым последним человеком, ничего не может с этим поделать!