С этого момента, после неожиданного для нашего командования удара стратегических резервов противника развитие событий, как на внутреннем, так и на внешнем фронте окружения, показывало, что 1-й танковой армии противника удалось избежать полного уничтожения.
      Здесь нужно отметить, что за период окружения она потеряла в боях и бросила при отступлении основную массу танков, штурмовых орудий, артиллерии, минометов и автомашин. Ее дивизии лишились свыше половины личного состава. Многие из них перемешались и представляли собой потерявшие управление жалкие остатки. Они выдыхались, и недалек был час их гибели.
      Но он не наступил. Мы не смогли преградить путь шедшим к ним на выручку свежим дивизиям и помешать прорыву окруженных на запад. Западный сектор "кольца" окружения не имел, как уже отмечалось, сплошного фронта, а нелетная погода и в связи с этим невозможность нанесения ударов авиацией позволили противнику сосредоточить значительные массы войск и осуществить ряд массированных атак.
      Однако и после того, как противник прорвался в междуречье Серета и Стрыпы, угроза для него еще не миновала. Перед ним лежала открытая безлесная местность, упиравшаяся на западе в р. Днестр.
      Но и здесь не удалось полностью ликвидировать 1-ю танковую армию противника. Встречный удар шедших к ней на выручку свежих дивизий 4-й танковой армии врага позволил окруженным избежать полного разгрома. Часть фронтового резерва - 52-й и 74-й стрелковые корпуса, двигавшиеся к внешнему фронту окружения, были направлены наперерез прорывающимся, но не смогли сдержать натиск противника и были оттеснены к северу, Здесь сказалась и их усталость после многодневного марша, и то, что, растянувшись в пути, они не имели времени сосредоточиться, вступали в бой с ходу, без отставшей артиллерии.
      7 апреля авангарды наступавшего с запада танкового корпуса СС в районе Бугач соединились с передовыми частями своей 1-й танковой армии, выходившей из окружения.
      38-я армия в те дни, завершив очищение западной части Kаменец-Подольского от противника, продолжала уничтожать арьергарды прорывавшейся на запад немецко-фашистской 1-й танковой армии. Нам снова пришлось преодолевать многочисленные реки - Жванчик, Кизю, Збруч, Рудку, Цыганску, Вичлаву, Серет, на которых враг безуспешно пытался организовать сопротивление. Теперь мы действовали без 67-го стрелкового корпуса генерала Д. И. Кислицына, который переправился 4 апреля через Днестр и форсированным маршем вдоль правого берега реки выдвигался на запад, к Городенке, а оттуда на север - в район Сновидова для оказания помощи отходившему 18-му гвардейскому стрелковому корпусу. Он получил также задачу прикрыть правый фланг нашей 1-й танковой армии, против которой противник активизировал свои действия в районе г. Станислав.
      Главные силы 38-й армии, преследуя врага севернее Днестра, 8 апреля вышли на р. Серет и захватили ряд плацдармов на ее западном берегу. Дальнейшее наше наступление не имело успеха в связи о резко усилившимся сопротивлением противника. Однако и его отчаянные попытки отбросить наши войска на восток были безрезультатны.
      Чтобы закончить этот краткий разбор действий войск 1-го Украинского фронта по окружению и разгрому немецкой 1-й танковой армии, приведу оценку этих событий, данную Маршалом Советского Союза И. С. Коневым. 8 июня 1944 г., спустя две недели после того как он принял командование войсками 1-го Украинского фронта, Иван Степанович при разборе боевых действий фронта в предшествующий период говорил: "...Оперативное положение советских войск в начале марта было выгодно, так как целые армии нависали над правым флангом группы армий "Юг" противника... Операция на окружение требует маневра и непрерывного управления. Нужно знать, кого окружили, и видеть окруженного противника. Противник на первых порах упорствует, а затем ищет выхода. Надо вовремя заметить, куда он пойдет на прорыв, и там разбить его - это и лежит в основе успеха"{194}.
      III
      Что же касается в целом Проскурово-Черновицкой операции, продолжавшейся полтора месяца, то она завершилась крупнейшей победой 1-го Украинского фронта. Наши войска продвинулись от 80 до 350 км, освободили территорию, равную почти 42 тыс. кв. км, и три областных центра Украины - Винницу, Каменец-Подольский, Черновцы и 57 других городов. 1-я и 4-я танковые армии противника были разгромлены и изгнаны из пределов Правобережной Украины.
      Мы нанесли им тяжелое поражение в живой силе и технике. Уничтожены сотни танков, штурмовых и артиллерийских орудий, минометов, пулеметов и другого оружия. Войсками фронта было захвачено 32 тысячи пленных, 272 танка, 2177 артиллерийских орудий, 1365 минометов, 31468 автомашин и тягачей, 61 самолет{195}.
      Немалый вклад в эту победу внесла и 38-я армия. Действия 38-й армии в этот период имели отличительную особенность. Если в предшествующие месяцы армии, наступавшей на главном направлении, придавались один-два танковых корпуса или она взаимодействовала с танковой армией, то в Проскурово-Черновицкой операции мы, находясь на вспомогательном направлении, танков не имели. Правда, и противостоявший нам враг располагал ограниченным количеством танков. Но все же они у него были, и потому мы оказались в этом отношении в менее выгодных условиях.
      К этой особенности нужно добавить и уже упоминавшиеся трудности, связанные с распутицей и досаждавшие как всем наступавшим войскам фронта, так, разумеется, и противнику. Но он отходил в основном по дорогам с твердым покрытием, да еще разрушал их. Мы же, преследуя его, вынуждены были пользоваться грунтовыми дорогами. Весна наступила рано. Бурно таяли снега. Проселочные дороги превратились в сплошное месиво. Автомашины передвигались по ним с большим трудом. Гужевому транспорту было полегче, но и он отставал, то и дело дожидаясь, пока саперы восстановят подорванные гитлеровцами мосты на многочисленных реках. Не только обозы, но и артиллерия теряла много времени на поиски объездов и переправ.
      Стрелковые войска продвигались исключительно пешим порядком, неся на себе пулеметы, 82-мм минометы и боеприпасы к ним, а нередко и артиллерийские снаряды. В океане грязи, где часто останавливалась автомашина и даже танк, можно было сравнительно легко передвигаться лишь верхом на лошади, но это не решало проблемы наступления в целом. Изнурительные марши, непрерывные бои, форсирование вздувшихся рек в сложнейших условиях, без переправочных средств дополнялись трудностями в организации регулярного питания войск.
      И все это преодолел героический советский воин. Например, войска 38-й армии, преследуя противника и ломая сопротивление его арьергардных частей, продвигались вперед темпом до 25 км в день.
      Всего с 11 марта по 14 апреля наша армия продвинулась с боями на глубину 305 км, освободила около 880 населенных пунктов, в том числе Винницу, Жмеринку и 15 районных центров - Липовец, Ильинцы, Немиров, Вахновку, Калиновку, Бороновицу, Станиславчик, Копайгород, Бар, Ялтушков, Новую Ушицу, Виньковцы, Мельницу-Подольскую, Толстое, Гермаковку. Нами было уничтожено и захвачено в качестве трофеев большое количество вооружения, техники, боеприпасов и различного имущества. За период нашего наступления противник потерял в боях с 38-й армией только убитыми свыше 24,5 тыс. и пленными около 5 тыс. солдат и офицеров. Это в шесть с лишним раз больше, чем безвозвратные потери, понесенные за то же время нашей армией{196}.
      Итак, закончилась Проскурово-Черновицкая операция войск 1-го Украинского фронта. Говоря о ее значении, хочу вновь отметить, что на юго-западном стратегическом направлении гитлеровское командование сосредоточило наиболее боеспособные войска, в том числе свыше 70% танковых дивизий, имевшихся на советско-германском фронте.
      С конца 1943 г. до середины апреля 1944 г. командованием группы армий "Юг", генеральным штабом и верховным командованием гитлеровцев был исчерпан весь запас методов и форм вооруженной борьбы, накопленный прусской разбойной военщиной, но итог был один - поражение, крах. Ни крупные водные преграды, ни мощные оборонительные рубежи, ни короткие и внезапные удары танковых клиньев в сочетании с массированным применением авиации для отсечения и уничтожения выдвигавшихся вперед войск Красной Армии, ничто другое не давало положительных результатов. От колоссальных танковых клиньев, применявшихся гитлеровцами в начале войны, против которых мы нашли средство борьбы и выстояли, они перешли к своего рода "клинышкам", которые были применены ими, например, в январе 1944 г. против нашей 38-й армии в районе Липовца. Это означало не что иное, как приближавшуюся катастрофу.
      Гитлеровское командование, не преуспев в попытках удержаться на Правобережной Украине, стремилось обеспечить себе хотя бы кратковременную передышку. Но и этого не могло добиться. Все козыри политических и военных руководителей фашистской Германии были биты на юге нашей страны искусными действиями советских войск, возглавляемых талантливыми военачальниками. Красная Армия вышла на государственную границу с Чехословакией и перенесла боевые действия на территорию королевской Румынии.
      По признанию одного из бывших гитлеровских генералов, фон Бутлара, поражение, нанесенное немецко-фашистским войскам в марте-апреле 1944 г., "на южном участке Восточного фронта привело немцев к огромным и напрасным потерям"{197}. А другой, Типпельскирх, писал, что это было "тяжелое поражение обеих групп армий. С того времени, когда немецкие армии шли тернистым путем от Волги и Кавказа, отступая к Днепру, это было их самое крупное поражение. Даже такие искусные полководцы, как Манштейн и Клейст, не смогли спасти немецкие войска"{198}.
      Успехи советских войск были огромны. Выходом в предгорья Карпат стратегический фронт немецко-фашистских войск на востоке был расколот на две части.
      Свободолюбивые народы всего мира радовались успехам Красной Армии.
      Победа на Правобережной Украине заняла особое место в летописи Великой Отечественной войны. Тот факт, что вслед за угольными шахтами Донбасса, рудниками Криворожья и Никополя, металлургическими заводами Юга враг был изгнан с плодородных земель между Днестром и Прутом, означал также увеличение наших ресурсов для освобождения всей советской территории, для полного разгрома гитлеровской Германии.
      Радостная весть о новой победе воодушевила и тружеников тыла, весь советский народ, стремившийся обеспечить свою родную армию всем необходимым для разгрома захватчиков. В многочисленных письмах на фронт и высказываниях делегаций трудящихся, прибывавших в войска, звучали благодарность и восхищение успехами советских воинов и вместе с тем наказ полностью уничтожить фашистскую чуму.
      Особенно яркими и впечатляющими были встречи наших воинов с населением освобожденных городов и сел. Женщины, дети, старики со слезами радости обнимали освободителей и благословляли на новые ратные подвиги.
      Каждый стремился помочь советским воинам в их боевых делах. Особенно ценной была организация местным населением транспортировки боеприпасов для наступающих частей. В условиях распутицы, когда мы и артиллерию, особенно противотанковую, перевели на конную тягу, помощь местных жителей в перевозке снарядов имела для нас большое значение.
      Они же несказанно радовались тому, что могут хоть что-нибудь сделать для своей родной армии-освободительницы. Мужчины просили о зачислении в воинские части, чтобы личным участием в боях приблизить час окончательной расплаты с врагом за все его зверства.
      Следует сказать, что войска 38-й армии, освобождая советскую территорию, не увидели большой разницы между теми районами, которые находились под временной оккупацией немецко-фашистских войск, и теми, которыми управляла румынская военная администрация. Насилие, мародерство и грабеж осуществляли также и румынские фашисты. Румынский генеральный штаб еще в 1941 г. по заданию совета министров организовал массовое разграбление имущества Советского государства, варварски расхищал собственность советского народа. Им была создана целая система государственно-грабительских организаций сначала по расхищению богатств Одессы, а затем Крыма, Донбасса и "специальная группа для Москвы". Каждая такая организация имела в своем составе несколько батальонов, несколько саперных рот, роты шоферов и пожарных, автогенные группы, группы "специалистов" по художественным ценностям. Они руководствовались специальным "Наставлением". Вот что, например, в нем говорилось о технике и приемах грабежа художественных ценностей: "Все произведения искусства и художественные ценности надо собирать в строжайшей тайне, не привлекая внимания. Желательно, чтобы картины вывозились вместе с рамами. Если это невозможно, следует вырезать их из рам бритвой и свертывать в трубку. Произведения искусства и национальные ценности надо вывозить только в румынских санитарных поездах в пункты по адресу генерального штаба, который направит их к месту назначения по степени их важности"{199}.
      "Наставление" предлагало в срочном порядке изъять в оккупированных районах рентгеновскую аппаратуру, зубоврачебные и хирургические инструменты, фармацевтические материалы и готовые лекарства, упаковать в ящики из-под боеприпасов и объявить все это военными трофеями. Оно предписывало вывозить в Румынию продовольствие, одежду, скот, оборудование заводов.
      Гитлеровские вассалы ограбили и обездолили советских крестьян. Они увезли плуги, бороны, культиваторы, молотилки, веялки, телеги, сбрую, даже мотыги, лопаты, вилы. Они не брезговали и домашней утварью, тащили посуду, ложки, ножи - словом, все, что попадало под руки. Румынские фашисты во главе с Антонеску в течение трех лет поставляли пушечное мясо Гитлеру, который, кстати, мало считался со своими сателлитами и даже не информировал их о положении на советско-германском фронте.
      В этом отношении любопытно содержание письма, которое Антонеску направил Гитлеру 26 марта 1944 г. по возвращении из ставки последнего.
      "Вернувшись сегодня в свою страну, - писал он, - я нашел, что положение выглядит совершенно иначе, чем мне это казалось, когда я был в верховном командовании вооруженных сил.
      Положение на фронте от Тернополя до Бугского залива очень серьезно.
      Советские войска, прорвавшие фронт между Тернополем и Проскуровом, своими передовыми частями 24 марта достигли района Залещики. Вторая основная группа противника, форсировавшая Днестр между Могилевом и Каменкой, глубоко вклинилась в районе Стефанешти-Яссы, 20-30 км западнее р. Прут. Противник ведет также мощное наступление между Днестром и Бугом; оказывается, германский фронт в этом районе отодвинут к югу намного дальше, чем это было представлено во время моего отъезда из ставки"{200}.
      Фашистский блок начал давать трещины, которым суждено было очень скоро привести его к развалу.
      Гитлеровская клика лихорадочно искала выхода из создавшегося положения. Поражение групп армий "Юг" и "А", выход советских войск на границу резко углубили кризис фашистских войск на советско-германском фронте. Фельдмаршалы Манштейн и Клейст были отстранены от руководства войсками. Между тем потерпели крах не только они и возглавляемые ими войска, но и все гитлеровское командование. Именно об этом говорил тот факт, что на юге советско-германского фронта немецко-фашистские войска к маю 1944 г. были изгнаны с огромной территории от Сталинграда до западной границы, до тех рубежей, где началась война.
      Советские военачальники вновь превзошли хваленых гитлеровских генералов в искусстве вождения войск. Это нашло отражение и в том, что Советское правительство за разгром крупной вражеской группировки и освобождение Правобережной Украины, являвшееся одним из решающих шагов к победе, наградило нашего командующего фронтом маршала Г. К. Жукова и начальника Генерального штаба маршала А. М. Василевского первыми орденами Победы.
      * * *
      В середине апреля, после ликвидации вражеского гарнизона г. Тернополя, затихли бои почти во всей полосе 1-го Украинского фронта. 17 апреля Ставка Верховного Главнокомандования приказала войскам фронта перейти к обороне, закрепиться на достигнутых рубежах и начать подготовку к последующим наступательным операциям и завершению освобождения советской территории.
      Опять мы готовили войска к нанесению новых ударов по врагу. Но, прежде чем мы смогли их осуществить, части сил 1-го Украинского фронта, в первую очередь 38-й и 1-й танковой армиям, пришлось выполнить еще одну важную задачу.
       
      Глава X. Отражение контрудара у Карпат
      I
      К 17 апреля, когда маршал Г. К. Жуков получил директиву Ставки о переходе войск к обороне с целью подготовки дальнейшего наступления, фронт у нас стабилизировался далеко не везде. На левом крыле 1-го Украинского фронта, где действовали наша 38-я и 1-я танковая армии, бои, напротив, вспыхнули с еще большим ожесточением, причем на этот раз наступал противник, сосредоточивший крупные силы и ставивший себе далеко идущую цель.
      Чтобы дать о ней представление, напомню: важнейшим оперативно-стратегическим итогом мартовской наступательной операции войск 1-го Украинского фронта, наряду с разгромом группы армий "Юг" и освобождением Правобережной Украины, был выход к Восточным Карпатам.
      Советские войска на 200-километровом участке достигли государственной границы с Чехословакией и Румынией, овладев рядом населенных пунктов на румынской территории. Это выдающееся событие было отмечено 8 апреля 1944 г. приказом Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина. Соединения и части, отличившиеся в боях, были представлены к присуждению почетного наименования "Прикарпатских" и к награждению орденами, а в Москве был произведен салют 24 артиллерийскими залпами из 324 орудий.
      В результате выхода наших войск к Восточным Карпатам вражеский фронт был разрезан на две части. Группа армий "Южная Украина" была изолирована от остальных войск противника, ее коммуникации вынужденно были смещены к югу, в объезд Карпат.
      Гитлеровское командование решило предпринять попытку отбросить наши войска от предгорий Карпат. Оно ставило целью овладеть междуречьем Днестра и Прута, захватить Городенку, Коломыю, Черновцы и восстановить свой стратегический фронт, разделенный Карпатами. Несколько забегая вперед, отмечу, враг потерпел в этом неудачу. И потому не удивительно, что бывшие гитлеровские генералы и западногерманские военные историки начисто умалчивают об этой попытке. К сожалению, в нашей литературе эти события не нашли должного освещения, хотя они заслуживают внимания исследователей: ведь успешное отражение этой попытки еще выше возносит славу советского оружия и значение поражения немецко-фашистских войск на Правобережной Украине.
      Полагаю, об этих событиях нельзя не рассказать.
      Еще 24 марта 1-я танковая армия генерала Катукова выходом на Днестр в районе Залещики вместе с 4-й танковой армией генерала Лелюшенко севернее реки отрезала 1-й танковой армии противника пути отхода на запад. В последующие дни, как уже отмечено, танкисты генерала Катукова действовали южнее Днестра и 25 марта овладели Городенкой, 28 марта - Коломыей, 29 марта - Черновцами. Затем они вели бои на ближних подступах к Станиславу и, наконец, вышли на государственную границу с Чехословакией.
      38-я армия в это время в изменившемся составе (30, 101 и 107-й стрелковые корпуса) выполняла задачу по уничтожению окруженного противника. Сжимая кольцо, мы отрезали врага от Днестра. Действуя севернее этой реки, армия к 10 апреля форсировала Серет и захватила плацдармы на западном берегу.
      К тому времени противник прорвал внешний фронт окружения, овладел г. Бучач и соединился с окруженной группировкой. Действовавшие там 18-й гвардейский стрелковый корпус с юга и главные силы 1-й гвардейской армии с севера угрожали перерезать узкую горловину и снова замкнуть кольцо окружения.
      В свою очередь противник стремился расширить горловину. Сначала он попытался увеличить ее к северу. Там разгорелись ожесточенные бои, в результате которых 1-я гвардейская армия сорвала намерение врага. Тогда немецко-фашистское командование направило свои усилия в южном направлении, где на широком фронте оборонялся 18-й гвардейский стрелковый корпус, отрезанный от баз снабжения и сильно ослабленный в предыдущих боях.
      Его дивизии имели всего по 300-350 активных штыков. Почти не было артиллерии. В 141-й стрелковой дивизии имелось всего 4 орудия, в 226-й стрелковой дивизии - 11 и в 280-й стрелковой дивизии - 7 орудий{201}. Подоспевшие два полка 237-й стрелковой дивизии 67-го стрелкового корпуса, ранее входившего в состав 38-й армии, прибыли после изнурительного марша и также без артиллерии, отставшей в пути, а потому и они не могли оказать существенного влияния на положение 18-го гвардейского стрелкового корпуса. В течение четырех дней он отражал непрерывные контратаки. Однако 11 апреля под бешеным напором врага с запада, севера и востока он, а также действовавший совместно с ним 67-й стрелковый корпус, вынуждены были начать отход на юг, к Днестру.
      Командующий фронтом Маршал Советского Союза Г. К. Жуков усмотрел в этом угрозу. Он предполагал, что противник оттеснив 18-й гвардейский и 67-й стрелковые корпуса, направит часть танков в район Станислава для продолжения активных действий в междуречье Днестра и Прута. В связи с этим генералу Катукову было приказано сосредоточить севернее Днестра части одного из танковых корпусов.
      Противник не замедлил активизировать боевые действия и восточное Станислава. Тогда Г. К. Жуков, видя, что генералу Катукову будет затруднительно справиться с управлением не только своей армией, но и тремя стрелковыми корпусами - 18-м гвардейским, 67-м и ранее приданным 11-м, решил направить в район междуречья штаб общевойсковой армии. Его выбор пал на 38-ю армию, и он приказал мне к исходу 12 апреля "принять командование 11-м, 18-м гвардейским и 67-м стрелковыми корпусами выяснить обстановку в 18-м гвардейском и 67-м стрелковых корпусах и принять решительные меры к наведению порядка в них"{202}.
      Действовать пришлось быстро. Немедленно был организован вспомогательный пункт управления для руководства боевыми действиями 30-го и 101-го стрелковых корпусов (107-й стрелковый корпус передавался 1-й гвардейской армии) севернее Днестра Разместили мы его в населенном пункте Борщов. А штаб и полевое управление передислоцировали в Городенку, направив в район этого города две стрелковые дивизии.
      Меры по усилению левого крыла фронта были приняты своевременно однако обстановка здесь продолжала оставаться тревожной. В день, когда я принимал 11-й, 18-й гвардейский и Ь7-и стрелковые корпуса, два последних были оттеснены противником за Днестр, причем гитлеровцы уже успели овладеть тремя плацдармами на его южном берегу у Петрова, Секерчина и Нижнего и начать здесь сосредоточение сил.
      Стало очевидно, что целью вражеского контрудара являлось не только соединение с окруженной группировкой, но и ликвидация Станиславского выступа, восстановление утраченной связи с войсками, действующими в Румынии, воссоздание непрерывного фронта. Поэтому Г. К. Жуков принял дополнительные меры направленные на срыв вражеского плана.
      Полосу 38-й армии севернее Днестра вместе с действовавшим там 30-м стрелковым корпусом он приказал передать 1-й гвардейской армии, а 101-й стрелковый корпус сосредоточить южнее реки в районе Городенки. Нашей 38-й и 1-й танковой армиям была поставлена задача ликвидировать плацдармы противника у Петрова и Нижнего, и к исходу 19 апреля закончить \335 - карта; 336\ сосредоточение и развертывание войск на направлении Станислава с целью овладения этим городом.
      Для обеспечения согласованных действий наших войск в районе Станиславского выступа командующий фронтом приказал:
      "1. Армии (1-й танковой.-Я. М.) самостоятельной полосы и разгранлиний не устанавливать.
      2. Главная задача 1 ТА, как армии усиления, - обеспечить жесткой обороной станиславское направление в полосе между pp. Днестр и Прут. Задачу выполнять в тесном взаимодействии с 38-й армией. Старшим начальником на Станиславском направлении является командарм 38 генерал-полковник Москаленко, с которым вам (т. е. командующему 1-й танковой армией. - К. М.) надлежит отработать все вопросы взаимодействия.
      3. 351 сд 11 ск временно оставить в составе 8 гв. мк"{203} .
      Так 38-я армия вновь получила нелегкую задачу. Четырьмя стрелковыми корпусами ниже средней укомплектованности- 11-м, 18-м гвардейским, 67-м и 101-м - мы действовали в 185-километровой полосе. Причем половину ее занимал левофланговый 11-й стрелковый корпус, имевший всего две стрелковые дивизии, а средняя артиллерийская плотность не превышала 2,4 орудия на 1 км фронта.
      Вообще артиллерийских средств усиления в армии было мало, да и те не все были сосредоточены за Днестром. Например, один из дивизионов 628-го пушечного артиллерийского полка находился в районе Городенки, а два других из-за капитального ремонта средств тяги находились - один в Виннице, а другой в Каменец-Подольском. Требовалось также срочно доукомплектовать дивизии 18-го гвардейского стрелкового корпуса, однако необходимое для него вооружение нам было обещано доставить транспортной авиацией лишь к 20 апреля.
      Недостаточно надежны были и коммуникации как 38-й, так и 1-й танковой армий. Они проходили через мостовые переправы у населенных пунктов Залещики и Устечко, подвергавшиеся постоянным налетам активизировавшейся авиации противника.
      Имеющимися слабыми силами нам не удалось ликвидировать плацдармы противника у Петрова и Нижнего ни 15, ни 16 апреля. Под прикрытием массированного артиллерийско-минометного огня и авиации вражеское командование продолжало интенсивно накапливать там войска, особенно в районе Нижнего.
      В его замыслах плацдармы играли первостепенную роль. Оттуда враг мог по кратчайшему направлению нанести удар на Городенку с целью рассечь фронт 38-й армии на две части и выйти к нашим переправам через Днестр, тем самым изолировав нас от главных сил фронта и лишив коммуникаций, по которым шло все снабжение войск и подходили подкрепления. Если бы противнику удалось осуществить это намерение, то наши войска в Станиславском выступе были бы фактически окружены.
      Лучшим противодействием вражескому плану, конечно, было бы наступление и овладение Станиславом. Но ведь сосредоточение и развертывание своих войск мы могли осуществить только к исходу 19 апреля. Поэтому и наступление намечалось лишь на 21-22 апреля{204}.
      И противник упредил нас. Спеша воспользоваться благоприятной обстановкой, он 17 апреля, как раз в тот день, который принято считать окончанием Проскурово-Черновицкой операции, перешел в наступление. Первой, с плацдарма в районе Нижнего после сильной авиационной и артиллерийской подготовки, нанесла удар 101-я легкая пехотная дивизия при поддержке 35- 40 танков 17-й танковой дивизии. Одновременно 2-й армейский корпус венгерской армии активизировал действия южнее Станислава. Там, как отметила наша авиаразведка, группировка противника продолжала увеличиваться. Наращивал силы враг и на направлении Нижнего, где, по данным разведки, в течение дня выдвигались из района Бучач колонны автомашин с войсками и до 70 танков.
      В течение дня врагу удалось потеснить части 70-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора И. А. Гусева южнее Нижнего и расширить плацдарм. Но ненамного, так как в район плацдарма подошли две Другие дивизии 101-го стрелкового корпуса - 161-я и 211-я под командованием генерал-майора П. В. Тертышного и полковника Г. М. Коченова, а также истребительный противотанковый артиллерийский полк. Они приостановили дальнейшее наступление противника.
      Хочу отдать должное солдатам, командирам и политработникам 101-го стрелкового корпуса во главе с генерал-лейтенантом А. Л. Бондаревым. Не случайно этот корпус и его командир считались лучшими в нашей армии и слава о них гремела на весь фронт. Красная Армия всегда была богата умелыми командирами, воспитывавшими в воинах стойкость, героизм, самоотверженность, взаимовыручку в бою. Они цементируют соединения, части, подразделения и сами являются образцом в выполнении "воинского долга. Таким был и генерал-лейтенант Андрей Леонтьевич Бондарев. Под его руководством корпус не раз с честью выходил из труднейшего положения, одержал немало славных побед. Так и теперь, 17 апреля, главные силы корпуса в сложных условиях, когда дорога была каждая минута, успешно совершили форсированный марш, вовремя пришли на помощь 70-й гвардейской стрелковой дивизии и совместно с ней остановили наступление врага.
      Но по-прежнему внушала опасения интенсивность сосредоточения войск противника. Резко возросла и активность его авиации на поле боя и в ближайшей оперативной глубине. Так, 17 апреля в районе Нижнего действовало до 300 одних лишь бомбардировщиков врага.
      Из информации штаба фронта мне было известно, что нигде в его полосе в то время не велось боев, равных по масштабам и ожесточенности тем, которые происходили у нас, на левом крыле. Более того, поскольку войска 60-й армии ликвидировали окруженный гарнизон противника в Тернополе, то вражеские атаки с целью его деблокирования прекратились. Поэтому считалась возможной и переброска ранее сосредоточенных там сил за Днестр для действий против 38-й армии.
      В связи с этим я запросил у командующего фронтом усиления самоходно-артиллерийскими и истребительными противотанковыми артиллерийскими полками. Одновременно решил утром следующего дня, до того как противник закончит сосредоточение войск, нанести контрудар силами 101-го стрелкового корпуса.
      II
      Этим ударом и начался день 18 апреля. На этот раз мы упредили противника, который также готовился с утра возобновить наступление. Он вынужден был временно перейти к обороне, и лишь во второй половине дня, введя в бой дополнительно части 1-й, 367-й пехотных, 6-й танковой дивизий и бригаду шестиствольных минометов, усилил активные действия. Рвался вперед враг и южнее Станислава. Там венгерские 2-й армейский корпус, горнострелковая бригада и 2-я танковая дивизия овладели населенным пунктом Делятын.
      Всего 18 апреля перед фронтом армии противник ввел в бой свыше 200 танков{205}.
      Продолжая наращивать силы, он в следующие два дня медленно продвигался на юг и юго-восток. Атаки наземных войск поддерживала авиация группами по 20-25 самолетов. А у населенного пункта Тлумач совершили налет одновременно до 100 самолетов противника.