Любой ценой

— Клинт, это моя приятельница Беатрис. Беатрис, познакомься с Клинтом Брэддоком.

— Я один из самых стойких поклонников Чейза. — Брэддок заулыбался еще шире.

Рост у Сиены был достаточным, так что на большинство мужчин не приходилось смотреть снизу вверх, но чтобы посмотреть в глаза Брэддока, пришлось запрокинуть голову. Ковбойская шляпа делала его еще выше. Только таким способом ей удалось разглядеть лицо этого великана. Грубое, прокаленное солнцем, с седеющими усами, в стиле Запаты[8]. В общем, лицо настоящего ковбоя.

— Клинт, ты выполнил мою просьбу? — Глаза Малоуна стали серьезными. — Никому не говорил о моем телефонном звонке? Никто не знает о моем приезде?

— Так ведь это я, compadre[9], разве ты забыл? Когда это я тебя подводил? Раз ты сказал — значит, могила.

У Малоуна отлегло от сердца.

— Но все равно непонятно, что происходит, — продолжил Брэддок. — Когда я предложил послать за тобой самолет, ты сказал, что не можешь появляться в аэропорту. Выходит, ты влип в какие-то неприятности.

— Ты недалек от истины. Кстати, где твоя машина? Лучше будет, если мы уйдем отсюда.

— За углом, приятель. А где ваши веши?

— У нас их нет.

Брэддок перестал улыбаться.

— Похоже, ты действительно попал в переделку.

Прямо за станционным зданием располагалась пустынная, мощенная гравием автостоянка. Среди нескольких машин выделялся сияющий красный пикап.

— Хочу тебя предупредить, — шепнул Малоун на ухо Сиене, усаживая ее в кабину, — не обманывайся насчет его наряда и манеры растягивать слова. На самом деле Клинта зовут Питер. Он родился и вырос в Филадельфии.

— Неужели?

— Клинт, я только что объяснил своей приятельнице, что в детстве ты любил смотреть вестерны.

Брэддок улыбнулся:

— А повзрослев, подзаработал деньжат, чтобы устроить свою жизнь среди этих вестернов. Так сказать, сделал мечту реальностью.

Глава 3

Деньжат этот человек действительно подзаработал изрядно, думала Сиена, глядя на простирающиеся вдали пастбища. Примерно через милю, не чаще, встречалось одиночное тенистое дерево, а так — сплошная земля. И скот, много скота. Но вот появилась нефтяная вышка, затем еще одна, еще, пока сотни их не заполнили пейзаж до горизонта. И все что-то качали. Надо полагать, нефть. Через полчаса им открылся роскошный белый особняк в два с половиной этажа. Весь фасад занимала веранда. Прямо как в кино.

— Узнаете? — спросил Брэддок, будто прочитав ее мысли.

— Этот дом мне напоминает ранчо в фильме «Гигант» с Джеймсом Дином, — сказала Сиена.

— Вот именно. Очень рад, что вы его узнали. — Брэддок оживился. — Кстати, он не настоящий, а просто каркас, какой строят для съемок фильма. Эта местность почти такая же, как в фильме, вот я и решил воспроизвести здесь точную копию. А мой дом немного дальше.

Они въехали в арочный вход с надписью «Риата». Именно так называлось ранчо в «Гиганте».

— Ты такой приверженец вестернов, — сказал Малоун, — и я никогда не понимал, почему вдруг тебе пришло в голову коллекционировать меня, а не Ремингтона, например, или других художников с Запада.

— Для разнообразия.

— А я-то думал, это моя гениальность.

— Боюсь, как бы у тебя не развилась мания величия. — Брэддок усмехнулся. — Это, конечно, шутка, маленькая леди. На самом деле, как только я увидел первую работу Чейза, мне отчаянно захотелось ее приобрести.

Сиене все стало ясно потом, когда они остановились у входа в особняк (на сей раз настоящий) и через гулкую веранду вошли в вестибюль. Брэддок ненадолго задержался, чтобы отдать распоряжения работникам ранчо, и вскоре присоединился в ним, очень довольный, что Сиена восхищается развешанными на стенах картинами.

Их было не меньше двадцати — все насыщенные цветом пейзажи.

Она повернулась к Чейзу:

— Это твои работы?

— Все до одной, — ответил за него Брэддок. — Вы еще не были в малой гостиной, там тоже висит несколько. Но что вас так удивляет?

— Хм... просто, не считая эскизов, мне довелось видеть только одну-единственную работу Чейза. Причем не пейзаж, а портрет. Мой портрет. — Она посмотрела на Малоуна: — Вот, оказывается, как выглядят твои настоящие работы.

— Твой портрет — это самое лучшее, что я сделал, — возразил Чейз.

Брэддок насторожился:

— Он продается?

— Боюсь, что даже увидеть его будет невозможно.

— Сумма не имеет значения.

— Владелец этого портрета набит деньгами до отказа. А кроме того, — Малоун на секунду замолк, — у него есть личные причины не выпускать его из рук.

— Эти картины будят воображение, — сказала Сиена. — Я почти физически ощущаю запах росы на траве.

— Тебе бы надо пойти в художественные критики.

— Не шути, ведь я серьезно.

— Он не шутит, — сказал Брэддок. — Вы попали прямо в точку. Картины Чейза воспевают жизнь. Я знаю немало профессиональных художественных критиков, которые ничего не смыслят в живописи.

Сиена улыбнулась.

— Вы уже завтракали? — спросил Брэддок.

— Нет.

— Тогда я скажу повару, чтобы он вам что-нибудь приготовил.

Сиена проглотила слюну.

— Но предупреждаю, — возвестил Брэддок, — мой повар мало беспокоится по поводу количества холестерина и прочей ерунды. У него вы можете получить настоящую яичницу с беконом, о существовании которой в больших городах, кажется, уже забыли. Или мясное рагу с жареными овощами, блины, а на завтрак очень неплохо ему удается буррито[10] с острым соусом и обжаренными бобами.

— Вы так заманчиво рассказываете, — заметила Сиена, — что у меня даже слюнки потекли.

Брэддок расплылся в улыбке.

— А пока в вашем распоряжении большая гостевая спальня — вверх по лестнице, налево. Отправляйтесь и приведите себя в порядок. В шкафу найдете одежду любых размеров, наверняка найдется и ваш. Я специально приготовил для гостей.

— Спасибо, — тихо обронила Сиена.

— А потом мы немного поговорим о делах. — Брэддок многозначительно посмотрел на Чейза. — И выясним, что у тебя за неприятности.

Глава 4

Сиена откусила кусочек буррито с рисом, яйцами, фасолью и колбасой. Они сидели в малой гостиной.

— Великолепно. Особенно колбаса. Я такой еще не пробовала.

— Это мексиканская — чорисо. Не очень для вас острая?

— По-моему, недостаточно. — Она положила на буррито еще ложечку зеленого соуса чили.

— Недаром у вас такая кожа, — восхитился Брэддок. — Леди, скажу не таясь: я вами очарован.

Малоун сосредоточенно поглощал жареные бобы с тертым сыром, сдобренные красным чили.

— Клинт, мы собирались поговорить о моих неприятностях, — произнес он. — Так вот, вкратце они сводятся к одному: мне очень нужен покупатель.

Брэддок отхлебнул кофе и вопросительно посмотрел на Малоуна.

— Не понимаю, что за покупатель?

— Который бы приобрел мои картины авансом. Приятель Малоуна сдвинул седые брови.

— Ты хочешь сказать, что тебе нужны деньги?

— Да. И причем срочно.

— Но я же купил у тебя столько картин. — Брэддок показал на стену гостиной, где висели три картины Малоуна. — За эти годы я истратил... да по крайней мере миллионов шесть. Куда же ты деваешь деньги?

— Они все целы, только пока я не могу до них добраться. Нас с Беатрис преследует один злой человек, и я не рискую обращаться в банк. Понимаешь?

Брэддок, прищурившись, переводил внимательный взгляд с Сиены на Малоуна.

— Могу побиться об заклад, что ваш преследователь — супруг прекрасной леди.

Малоун развел руками.

Брэддок нахмурил кустистые брови, а затем неожиданно расхохотался.

— Ну, уморил! Вот это да! Почему ты мне сразу не сказал? Ведь двадцать лет назад у меня была почти такая же история. Я всегда знал, что мы с тобой похожи. Ты хочешь походить вокруг своих денег, пока он не успокоится, верно?

— Вроде так, но только не знаю, сколько придется ходить. Видишь ли, этот человек так быстро не успокоится. У меня даже есть подозрение, что он никогда не успокоится, пока жив.

Брэддок продолжал разглядывать Сиену, а затем грустно кивнул.

— Кажется, я понимаю почему. А нельзя ли спрятаться от этого супруга, открыв какой-нибудь хитрый счет за границей?

— Не стану даже пытаться, — сказал Малоун, — и никогда не рискну просить друга заниматься этим для меня.

— А что же ты сейчас-то просишь?

— Заплатить мне авансом за картины, которые я потом напишу. Риск тут, конечно, есть, — добавил Малоун. — Я запросто могу сыграть в ящик. Но если будут деньги, то постараюсь свести этот риск к минимуму.

Сиена стала бледной как полотно.

— Неужели это настолько серьезно? — обратился к ней Брэддок. — Ваш муж — игрок?

— Да.

— И он любит играть не по правилам?

— Да.

— И сколько же тебе нужно? — поинтересовался Брэддок после недолгого раздумья.

— Миллион долларов. — На лице приятеля не дрогнул ни один мускул. — Причем наличными. Сотнями, — добавил Малоун.

— И что я буду за это иметь?

— Десять картин.

— Десять?

— Из расчета по сто тысяч за штуку.

— Но ведь за любую твою картину я меньше двух сотен никогда не платил.

— Назовем это распродажей по сниженным ценам.

— Если то же самое ты предложишь всем остальным своим коллекционерам, то непременно пойдут слухи. И может рухнуть рынок.

— Ты единственный, к кому я обращаюсь, — сказал Малоун.

— И где вы рассчитываете спрятаться?

— Сами еще не знаем. Но в любом случае тебе об этом ничего не должно быть известно.

Брэддок снова задумался.

— Полагаешь, сюда может кто-нибудь заглянуть ненароком?

— А почему бы и нет? — вмешалась Сиена. — Вы один из самых крупных коллекционеров Чейза, поэтому моему мужу не трудно будет догадаться, что художник мог попросить у вас помощи.

— О том, что я самый крупный собиратель работ Чейза, не знает никто, — сказал Брэддок. — Это одна из причин успеха — я никому не позволяю копаться в моих делах.

— Так ты согласен? — спросил Малоун.

Брэддок помедлил.

— С условием.

— Назови.

— Одна из работ должна быть обязательно... — Брэддок посмотрел на Сиену. — Я полагаю, Беатрис — это ваш псевдоним.

Сиена, порозовев, кивнула.

— Я бы хотел, чтобы эти десять работ включали ваш портрет.

Малоун улыбнулся:

— А вот об этом не беспокойся. Во-первых, в известной степени она именно Беатрис, а во-вторых, я напишу много ее портретов.

Глава 5

На следующее утро в десять они стояли на веранде, любуясь безоблачным небом.

— Спасибо за все. — Сиена поцеловала Брэддока в щеку.

Он схватился за то место, куда она поцеловала, и покраснел.

— Жаль, что вы так скоро уезжаете.

Малоун поднял коричневый чемодан. Десять тысяч стодолларовых купюр заняли меньше места, чем он ожидал, и весили примерно девять килограммов. Чтобы наполнить чемодан, Брэддок добавил туда несколько рубашек и джинсов размера Малоуна. В руках у Сиены тоже был чемодан, но поменьше.

— Как только устроимся, сразу примусь за работу, — сказал Малоун. — Через месяц или два ты начнешь получать картины.

— Не торопись. Дождись вдохновения.

— А вот этого у меня в избытке. — Малоун улыбнулся Сиене. — Кстати, Клинт, откуда бы ни приходили картины, знай: это не то место, где мы остановились.

— Я догадался. Так же, как и о том, что некоторое время тебя не увижу. И может быть, довольно долго.

Малоун пожал плечами.

— Будь осторожен, дружище, — добавил Брэддок.

— Буду стараться, можешь мне поверить.

Прощание затягивалось.

— Пожалуй, нам пора, — произнес наконец Малоун.

Внезапно его голос оборвался, в горле запершило. Он крепко пожал руку Брэддоку.

Потом они сели в машину. «Вот и еще одна связь разорвана, — думал Малоун. — И может быть, навсегда. Хорошо еще, что у меня нет родителей — с ними тоже пришлось бы расстаться. Но зато я обрел самого близкого человека». Он залюбовался Сиеной, жалея, что не имеет возможности написать ее, какой она выглядит в это утро. На ней была белая блузка — подарок Брэддока, подчеркивающая оттенок кожи и блеск волос, но Малоун понимал, что тут важна не просто блузка или вообще какой-то предмет одежды. Суть находилась гораздо глубже, он чувствовал ее интуитивно, сознавая, что отныне у него никогда не пропадет желание рисовать эту женщину.

Глава 6

Выпущенный восемь лет назад «форд-эксплорер» Брэддок купил для Малоуна у одного из своих работников на ранчо, скорее всего изрядно переплатив. На переднем крыле была вмятина, двигатель немного дымил, но это было как раз то, что нужно.

В бумажнике убитого на базе ЦРУ лежало удостоверение личности на имя Дейла Перри. Малоун предъявил его в Абилине, и ему выдали водительское удостоверение на имя Перри. «Форд-эксплорер» был зарегистрирован на то же имя.

Они направились на запад.

Глава 7

Город Юма, что в Аризоне. Малоун был там двенадцать лет назад на учениях во время службы в морской пехоте. Тогда он жил на авиационной базе на окраине города. Летом его население не превышало пятидесяти тысяч, но зимой почти удваивалось. Река Колорадо и здешний мягкий солнечный климат привлекали «зимних птичек», то есть тех, кто зимой обычно переезжает из холодных мест в теплые края. Разумеется, большинство приезжих были с севера, и жили они на трейлерных стоянках[11]. Сейчас, в конце марта, город по-прежнему еще гудел.

Малоун и Сиена без труда сняли фургон на отшибе, обставленный такой ветхой и убогой мебелью, какую только можно вообразить. Любой вор мгновенно поймет, что здесь ему поживиться совершенно нечем, и отправится искать что-нибудь получше. Благо выбор есть. Здесь, в старом шкафу, который стоял в самом углу, Малоун и спрятал свой чемодан, взяв оттуда всего двадцать тысяч.

Он закрыл ржавую металлическую дверь, дал Сиене один ключ, а второй спрятал к себе в карман. Затем они с двадцатью тысячами обошли почти все банки в городе, обменивая доллары на мексиканские песо, не выкладывая при этом в одном месте больше двух тысяч. Полученной суммы должно было хватить на некоторое время там, куда они направлялись.

Сделав необходимые запасы, Малоун и Сиена сели в машину и отправились на юг. Впрочем, ехать было недалеко. Через сорок минут они достигли мексиканской границы, которую пересекли в городе Сан-Луис. Мексиканские пограничники едва удостоили взглядом их «форд-эксплорер». С таким же наплевательским отношением Малоун встречался и тогда, после учений в Юме. Хорошо, что ничего не изменилось. Обычно туристы, въезжающие в Мексику на машинах, должны иметь при себе туристскую карту и разрешение на временный экспорт машины, но Малоун направлялся в свободную торговую зону Соноран, где эти документы не требовались. Продолжительность визита ограничений не имела. Даже если бы пограничники решили их остановить и обыскать, то все равно ничего предосудительного не нашли бы. Пистолет (легкое огнестрельное оружие), который он взял у покойного Дейла Перри, находился в канализационной трубе в Юме.

Скоро городские постройки сменились небольшими фермами. Затем фермы стали редеть, пока наконец с обеих сторон дороги не пошел сплошной песок с воткнутыми кое-где пучками травы.

— Чувствуешь запах? — спросил Малоун.

— А что это?

С запада материковую Мексику от полуострова Калифорния отделял залив. Малоун в свое время очень удивился, узнав, как близко от южной Аризоны расположен Тихий океан — меньше двух часов езды. В те времена посещать эти места ему доводилось довольно часто.

— Влажный соленый воздух. На следующем подъеме увидим залив.

Однако раньше им встретился приграничный контрольно-пропускной пункт.

Сиена насторожилась.

— Не волнуйся, — успокоил ее Малоун. — Здесь ищут наркотики, которые доставляются по морю, поэтому полиция досматривает машины, идущие от моря, а не к нему.

С каждой стороны пункт обслуживали по трое вооруженных полицейских. В данный момент на встречной полосе досматривали потрепанный пикап. За работой наблюдал дежурный офицер, усатый и худощавый. Его глаза были скрыты за зеркальными стеклами солнечных очков.

Сиена тоже надела темные очки и опустила поля соломенной шляпы. Она постаралась сделать свою внешность по возможности заурядной, чтобы не привлекать внимания, поэтому обошлась без макияжа. И все равно Малоун волновался, что полицейские могут ею заинтересоваться. Но в данный момент их интересовал пикап. Один из полицейских махнул Малоуну, чтобы тот проезжал.

Вслед машине пристально смотрел усатый офицер.

— Ну вот. — Малоун облегченно вздохнул. — Как видишь, все решилось без проблем.

Глава 8

— Вот оно! Я вижу море! — Сиена показала направо, где вдалеке на солнце поблескивала голубая гладь.

Дорога вела к берегу залива. Через пару миль появились строения, притулившиеся под пальмами. Машина миновала небольшой магазин и авторемонтную мастерскую. Следом показался песочного цвета двухэтажный дом с крышей из красной черепицы. А дом рядом был сложен из шлакоблоков. Дальше возник заброшенный участок, а за ним и вовсе какая-то лачуга. Это было типично для здешних мест — дома богачей располагались почти рядом с хижинами бедняков. Так что на курорт этот городишко притязаний не имел. Мостовая и тротуары внезапно закончились — впереди шел один песок. Центр города представлял собой небольшую площадь со сквериком, где под тенистыми деревьями стояли скамейки. Бакалейная лавка, полицейский участок, еще какие-то заведения. Недалеко за забором находилось довольно опрятное школьное здание, где на ухоженном участке играли дети. Наверное, была перемена.

— Вот мы и в Санта-Кларе, — сказал Малоун. — В недавнем прошлом здесь была обыкновенная рыбацкая деревня. Ее обнаружили американцы, путешествующие в домах на колесах в поисках места, где можно дешево провести отпуск. Обычно здесь много американцев, они постоянно приезжают, уезжают, так что мы будем выглядеть вполне естественно. К тому же местные жители в нас сильно заинтересованы. Туристы здесь — основной источник заработка.

— Мне кажется, о таком месте я сейчас только и мечтаю.

— Замечательно.

Они доехали до развилки. Более широкая дорога сворачивала направо, к пальмам, дощатым барам и ресторанам, располагавшимся вдоль берега, но Малоун поехал прямо, мимо RV-стоянок[12], пока дорога не кончилась. Дальше шел только песок, а впереди море.

— Вот мы и приехали, — сказал Малоун.

— Повернем обратно в центр и будем устраиваться? — спросила Сиена.

— Нет. Давай лучше пройдемся, разомнем ноги.

Они медленно пошли по песку, и вскоре волны заплескались у их ног. Над их головами парили чайки. Вдали на волнах покачивались небольшие рыбацкие лодки. Припекало солнце, голубое небо над головой сливалось с морем.

Малоун с наслаждением вдыхал соленый морской воздух.

— Всю жизнь мечтал жить рядом с водой. — Он вспомнил, как поступил Белласар с его домом на Косумеле. — Здесь самая узкая часть залива. В ясную погоду, если вглядеться можно увидеть противоположный берег. Это полуостров Калифорния. Он отсюда примерно в пяти милях. Дальше на юг залив сильно расширяется — что-то около ста миль.

Вдоль берега дальше к северу пикапы вытаскивали на песчаный берег рыбацкие судна.

— Я был здесь двенадцать лет назад. С тех пор город разросся. Вон тех стоянок тогда не было и ресторана со столиками на открытом воздухе — тоже. Но этого и следовало ожидать.

Неожиданной оказалась запущенность прибрежной части города. Заборы и навесы покосились, некоторые деревья повалены, и вообще царило какое-то странное запустение.

— Вспомнил, — сказал Малоун. — В прошлом году здесь прошел сильный ураган. О нем писали газеты. Это его следы.

— Ну и где же мы устроимся? — спросила Сиена.

— Где-нибудь здесь.

— Но по-моему, тут ничего не видно.

— Да, не видно.

— В таком случае...

Малоун улыбнулся:

— Этот городок действительно прекрасное место, чтобы укрыться от преследования Белласара и ЦРУ. — Она кивнула. — Кого здесь только нет! Можешь наврать что угодно, никто ничему не удивится и не станет расспрашивать. В Санта-Кларе, где полным-полно разных бродяг, это не принято. Местным безразлично, откуда у тебя деньги, и номеров социального страхования[13] здесь не спрашивают. Но я решил подстраховаться еще надежнее. — Малоун показал в сторону уходящей вдаль береговой линии. — Вон там настоящий край света. Когда я был здесь в последний раз, мы с приятелем брали напрокат специальный автомобиль-багги для езды по песку. Примерно в пятнадцати милях отсюда небольшой поселок.

— Еще одна деревня?

— Нет. Его даже и поселком назвать нельзя. Полтора десятка фургонов, не больше. Место живописное. Люди там необщительные, замкнутые, так что нас никто беспокоить не будет.

Послышалось слабое гудение моторной лодки.

— Действительно, — проронила Сиена, — чтобы исчезнуть, лучшего места и не придумаешь.

— А потом мы решим, каким будет наш следующий шаг, — произнес Малоун. — Не навечно же мы себя здесь похороним. В конце концов рано или поздно Белласар с таким бизнесом сломает себе шею.

— Ну, этого ты от него не дождешься, — усмехнулась Сиена. Она посмотрела на восток, за песчаные дюны. — А что там, на холме?

— Маяк. Раньше говорили, что он заброшен.

— А можно на него влезть?

— Конечно. Мы непременно когда-нибудь это сделаем. — Он взял ее за руку и тихонько пожал. — И вовсе не обязательно вести здесь жизнь отшельников. Вечерами в городе довольно оживленно. Здесь даже устраивают фиесты. Помню, в последний мой приезд рестораны в Санта-Кларе были совсем неплохие. Многие приезжают сюда специально провести отпуск. В конце концов, если станет совсем плохо, подыщем что-нибудь еще.

Глава 9

«Эксплорер» с двумя приводами легко шел по слежавшемуся песку. Сиена высунулась в открытое окно. Ветерок играл ее волосами. Она улыбалась. Прибрежная полоса казалась ей девственной.

— Я чувствую себя первооткрывательницей.

— Вроде Льюиса и Кларка[14].

Сиена засмеялась.

— Или капитана Кирка[15]. Из новой серии «Там, где не ступала нога человека».

Чтобы шины не вязли в песке, пришлось снизить скорость до двадцати миль в час. Эта медленная, усыпляющая езда заняла сорок минут; только тогда они обогнули последнюю дюну и остановились. Дальше путь на юг преграждали скалы.

Лагерь оказался совсем не таким, каким его помнил Малоун. Вернее, лагеря вообще больше не существовало. Из полутора дюжин фургонов, которые стояли здесь двенадцать лет назад, осталось только два. Да и то один был опрокинут и полузасыпан песком. Другой имел жилой вид. У входа, под самодельным навесом, сушились на веревке линялые шорты, джинсы и еще какие-то тряпки. Рядом висела рыбацкая сеть. Сбоку виднелась обложенная почерневшими камнями яма для костра. На берег была вытащена рыбацкая лодка, с мотором которой возился высушенный на солнце мексиканец. Неподалеку в воде играли два мальчика. Завидев Малоуна и Сиену, вылезающих из машины, они насторожились и затихли. В дверях фургона появилась женщина с грустными глазами.

Малоун дружелюбно улыбнулся и направился с Сиеной к моторной лодке.

Лицо рыбака было настолько прокопченным, что ему с равным успехом можно было дать и сорок, и шестьдесят лет. Руки под стать лицу. Надпись на бейсбольной кепке вылиняла так, что прочесть ее было невозможно.

Малоун протянул руку и представился по-испански — супруги Дейл и Беатрис Перри.

Человек подозрительно посмотрел на руку Малоуна, затем осторожно пожал, сообщив, что его зовут Фернандо. Ладонь у него оказалась грубой и мозолистой.

— Я приезжал сюда двенадцать лет назад, и здесь было много людей, — сказал Малоун. — Почему сейчас такое запустение?

Фернандо объяснил.

— Он говорит, — перевел Чейз Сиене, — что прошлым летом здесь прошел очень свирепый ураган. Американцы со своими фургонами убрались еще до его появления, как только объявили штормовое предупреждение. Рыбаки тоже перепугались и уехали, а один погиб. Остался только Фернандо с семьей. Скоро снова начнется сезон ураганов, так что в ближайшем будущем сюда вряд ли кто-нибудь вернется.

— Значит, мы действительно будем здесь одни, — обрадовалась Сиена.

— Да, все получилось даже лучше, чем мы предполагали. — Малоун повернулся к Фернандо: — Мы с женой хотели бы пожить здесь некоторое время. Вы не возражаете?

Фернандо был заметно польщен, что Малоун назвал его на вы.

— Люди здесь приезжают и уезжают, когда захотят, — проговорил он.

— Но нам бы хотелось завести с вами добрососедские отношения, — сказал Малоун. — Вдруг понадобится ваша помощь, а может, и мы чем-нибудь будем вам полезны. Мало ли что. — Он полез в карман рубашки и извлек пачку сигарет. — Угощайтесь. — Малоун не курил, но всегда имел при себе пачку на всякий случай.

Фернандо не спеша раскурил сигарету. Они обсудили погоду, качество лодки и другие немаловажные вопросы.

Закончив курить, мексиканец ссыпал остатки табака в карман и, показав на поваленный фургон, что-то сказал.

— Что он говорит? — спросила Сиена.

— Что фургон этот вполне пригоден для жилья. И что с нашей машиной мы быстро приведем его в нормальное положение.

Сиена улыбнулась Фернандо:

— Gracias[16].

Глава 10

Это была поистине райская жизнь. По крайней мере именно такую Малоун себе и представлял. Купание, катание на лодке, рыбная ловля, пешие прогулки или просто отдых в гамаке с книгой. А самое главное — занятия живописью. Он постоянно стремился поймать что-то неуловимое в глазах Сиены. Запечатлеть это стало его единственной целью. Такого вдохновения он прежде никогда не испытывал.

Она действительно была настоящая Беатриче.

Вскоре к Малоуну стал подходить десятилетний сын Фернандо и завороженно наблюдать за его действиями.

Однажды Малоун дал ему в руки эскизный блокнот и карандаш.

— Давай, становись рядом. Будем рисовать вместе.

Мальчик серьезно кивнул. С тех пор уроки рисования стали регулярными. Хорхелито — так звали мальчика — делал заметные успехи. Это удивляло и радовало.

Вечером в постели Сиена прошептала на ухо Чейзу:

— А у тебя есть подход к детям.

— Ты считаешь?

— Он так тебя слушается.

— Да, Хорхелито хороший мальчик.

— Мне кажется, ты был бы замечательным отцом.

— Погоди минутку... На что ты намекаешь?

— Ты угадал. Мне бы очень хотелось иметь ребенка.

— Только его нам сейчас и не хватало.

— Я же не говорю, что прямо сейчас. Но ведь когда-нибудь наши неприятности закончатся. Не будет же это продолжаться вечно.

Чейз крепко ее обнял.

— Если бы у нас с тобой появился ребенок, на свете не было бы никого счастливее меня.

— А уж как была бы счастлива я, даже трудно представить.

Глава 11

Поттер завтракал на террасе замка. Он отхлебнул кофе, откусил круассан и застыл с полным ртом. Опять как угорелый застрочил пулемет. С раннего утра. Так будет продолжаться до позднего вечера. И это каждый день. Боже, как надоело!

Он не понимал, как Дерек может выдерживать такое напряжение, если его не выдерживает даже пулемет. Белласар уже сломал одну треногу, два питающих механизма и сжег дюжину стволов. Казалось, он не знал, что такое усталость. Злоба и ярость переполняли этого человека.

Поттер никогда еще не видел Белласара таким обезумевшим. С того дня, когда Сиена сбежала с Малоуном, он не мог думать ни о чем, кроме мести. Забыв о делах, с утра до вечера пропадал на полигоне, стреляя из всех видов оружия, какие только попадались под руку. Он разносил дома в районе целей в щепки, приказывал немедленно восстановить и затем снова и снова уничтожал их. Когда оружие ломалось, не выдержав такой нагрузки, он в пух и прах разносил инженеров, кричал, что они не умеют работать, и требовал принести новые образцы. Белласар все время менял гранатометы и пехотные ракетные установки. По выражению его лица было видно, что он постоянно разрабатывает в уме планы мести.

Поттер закончил завтрак и отправился на полигон. Шеф с маниакальным упорством возился со спусковым механизмом пулемета, который отказывался выбросить стреляную гильзу. Его глаза были темными от злобы. Увидев Поттера, он вынул из ушей заглушки.

— Какие новости?

— Пока никаких. Поиски продолжаются. — Поттер откашлялся. — Дерек, тебе пора успокоиться. Кроме того, завтра ты должен быть в Майами.

— К черту Майами! Поезжай туда сам! — Белласар освободил застрявшую гильзу и выстрелил в двигающийся по дорожке манекен, разорвав его на куски. — Мы должны их найти!

Глава 12

Ресторан назывался «Дельфин». Он располагался в двух кварталах от берега на параллельной улице. Тусклое, грязное одноэтажное строение почему-то с оранжевой крышей. Единственная примета цивилизации — встроенный в окно кондиционер. В общем, заведение в высшей степени непритязательное, однако кухня здесь была самая лучшая в Санта-Кларе.

Когда Малоун и Сиена открыли сетчатую дверь ресторана, уже спустились сумерки. Свободным оказался только один столик, в глубине зала справа. Они направились к нему по выцветшему линолеуму. Малоун мельком огляделся. За одним из столиков мирно беседовали четверо мужчин. Трое штатских и один капитан полиции. Тот самый, который был на контрольно-пропускном пункте, недалеко от границы. Лицо у капитана было худощавое, желтоватое, разумеется, с усами. Он чем-то напоминал Малоуну коршуна. Зеркальные очки висели на кармане рубашки.