- Джим Стэнфорд сказал, что вы хотели бы поработать у нас продавцом, без обиняков начал он. - Вам уже доводилось что-нибудь продавать?
      Я помотал головой.
      - Нет, до сих пор я работал простым клерком.
      - И теперь хотите сменить работу?
      Он ухмыльнулся, словно прекрасно понимал, что значит работать простым клерком.
      - Да, - кивнул я.
      - А почему вы думаете, что у вас получится? - вопрос прозвучал вскользь, как бы ненароком, но тон был достаточно серьезен.
      Я прочистил горло и выпрямился.
      - Профессия продавца меня привлекает, - заявил я. - Разнообразие, общение с людьми. Обычно я легко схожусь с незнакомыми людьми, и поэтому не вижу причин, которые помешали бы мне убеждать их приобрести наш товар. К тому же, мы ведь постоянно чем-нибудь торгуем - пусть и не швейными машинками, но, например, услугами.
      Мне самому моя речь показалась верхом банальности и лицемерия, но, судя по всему, я попал в точку. Сэндс закивал, заулыбался и я понял, что дело в шляпе.
      - Совершенно верно, мистер Тобин. То же самое мы говорим своим продавцам. Продайте сперва себя, а уже потом швейную машинку. Как правило, получается именно так.
      Он откинулся на спинку кресла и кинул на меня дружелюбный взгляд.
      - Вы нам подходите, мистер Тобин. У вас приятная внешность, вы хорошо говорите, и я не вижу, что может вам помешать добиться успеха. - Он стряхнул пепел с кончика сигареты в серебряную пепельницу. - Все мои ребята добиваются успеха... или увольняются. - Сэндс расхохотался. - Не подумайте, что я вас запугиваю, но если человек ничего не продает, то ни мне, ни ему самому нет от него никакого толку, и мы расстаемся.
      Он пригнулся к столу и водрузил на него один локоть.
      - Стэнфорд сказал, что вы увольняетесь с работы в эту субботу. Так?
      - Да.
      - Он также сказал, что у вас нет машины.
      Я покачал головой.
      - Это верно, но он уже договорился с кем-то из гаража. Они обещали недели через две подобрать для меня что-нибудь подходящее.
      Сэндс закивал.
      - Отлично. Я хочу, чтобы вы первую неделю провели в нашей гарантийной мастерской, а вторую на учебе. Хороший продавец должен уметь сам разбирать и собирать машинку. Мало ли, что-нибудь сломается во время показа - он должен быстро выявить и устранить неисправность. Это очень впечатляет клиента. А неделя обучения означает, что вы будете сопровождать в поездках опытного продавца, скорее всего, Джима Стэнфорда, и на ходу перенимать опыт. По прошествии двух недель начнете ездить сами.
      Далее Сэндс рассказал мне о том, как они продают разные модели - я уже слышал это от Джима Стэнфорда, - после чего перешел к деньгам.
      - Как вам уже, должно быть, известно, мы выплачиваем вам комиссионные с каждой продажи, но это не все. Во-первых, мы даем вам деньги на бензин, если вы продаете четыре машинки в неделю. Если же вам удается сбыть десять или больше, то с каждой проданной машинки вы получаете не пять фунтов, как обычно, а уже семь. Кроме того, в первые две недели обучения, когда вы ещё ничего заработать не сможете, мы дадим вам ссуду в размере пятнадцати фунтов. Устраивает?
      Я сказал, что да, и поднялся.
      - Отлично. Сейчас мы выйдем, я скажу мистеру Дрейперу, что вы приняты, а потом познакомлю вас с мистером О'Нилом, управляющим.
      Мы вышли в магазин, и Сэндс сказал Дрейперу, что с понедельника я приступаю к обучению.
      Дрейпер протянул мне руку и сверкнул зубами.
      - Замечательно! Уверен, что дело у вас быстро пойдет на лад.
      Он расхохотался и шлепнул меня по спине.
      Тем временем из кабинки выполз плюгавый тощий субъект с курчавой огненно-рыжей шевелюрой. Он был одет в темно-синий костюм с галстуком в крапинку и передвигался вприпрыжку, как воробей. Глаза тоже были птичьи дергались туда-сюда, словно за ним охотилось гестапо. Тщедушный тип не понравился мне с первого взгляда. Было в нем что-то гаденькое.
      Сэндс представил нас друг другу. О'Нил метнул на меня безразличный взгляд и тут же отвел глаза.
      - Мистер О'Нил отвечает у нас за продажу, - пояснил Дрейпер. - А также за продавцов. Если у вас возникнут сложности, он все уладит.
      - Совершенно верно, - подтвердил Сэндс. - Ладно, Тобин, ждем вас в понедельник.
      О'Нил, не говоря ни слова, упрыгал прочь, а Дрейпер проводил меня до дверей.
      На обратном пути я отыскал не взломанный телефон-автомат и позвонил Джиму Стэнфорду, но дома его не застал. Тогда я заскочил в ресторанчик, поужинал, после чего перезвонил. На сей раз удачно.
      - Не беспокойся насчет О'Нила, - сказал Стэнфорд. - Он как канарейка одно чириканье и помет. Чего ещё ждать от коротышки с такой физиономией. Будь ты на его месте, ты бы вел себя так же. Улыбайся и делай вид, что он тоже человек, вот и все.
      Повесив трубку, я уже не тревожился по поводу О'Нила, а это означало, что больше я вообще ни о чем не тревожился. Только с нетерпением ожидал понедельника.
      Глава пятая
      Четверг с пятницей тянулись для меня добрых две недели, хотя в каком-то смысле я даже получал удовольствие. Теперь, зная, что работа в "Райтбае" у меня в кармане, я мог заниматься самоистязанием, просиживая эти два дня в своей конторе, как ребенок, который оставляет сладкую вишенку с пирожного на самый последний укус, сознавая, что может слопать её в любую минуту.
      Обстановка в конторе изменилась неузнаваемо. Миссис Ридер стала до отвращения вежливой и даже Мак-Фадден, повстречав меня утром в коридоре, кивнул и пожелал доброго утра. Удивительно, насколько милы бывают люди, когда захотят.
      В пятницу после ленча я купил огромный кремовый торт с орехами и приволок в контору. За чаем, уписывая торт, все говорили мне приятные слова, отпускали колкости по адресу Уэйнрайта и Мак-Фаддена, шутили о том, как безутешна будет Глория, а потом миссис Ридер, от которой я меньше всего на свете этого ожидал, вручила мне маленький сверток со словами, что это памятный подарок от всей компании.
      Я развернул сверточек и увидел изумительную газовую зажигалку "ронсон", на крышечке которой были выгравированы мои инициалы. Скажу вам я был тронут. Я сбивчиво поблагодарил всех, потом произнес заранее заготовленную прощальную речь, после которой вдруг наступило неловкое молчание. Спас положение Мак-Фадден, который вошел в самый напряженный миг и начал препираться с Бобом Фитчем, а мы тем временем вернулись к работе.
      В пять часов Боб Фитч, миссис Ридер и миссис Робертсон распрощались, пожелали мне удачи на новом месте и отбыли.
      - Пойдем? - кивнул я Глории.
      Глория, которая весь день была непривычно молчалива, обняла меня, прижавшись головой к моей груди; её волосы благоухали какой-то удивительной утренней свежестью. Я поцеловал её в затылок.
      Глория залезла обеими руками мне под пиджак и прижалась ко мне.
      - О, Расс, - прошептала она, - как мне грустно, что ты уходишь.
      Вид у неё и в самом деле был пренесчастный.
      - Ничего, - произнес я, - скоро мы будем видеться часто.
      Она кивнула, но все равно казалась грустной и потерянной. Должно быть, ссора с мужем все же мучила её.
      - Расс, - сказала вдруг она, - давай сходим куда-нибудь сегодня вечером.
      Я слегка опешил.
      - А как же твой муж? Разве он уезжает не в воскресенье?
      Глория покачала головой.
      - Нет, вчера вечером мы рассорились окончательно. Утром он собрал вещи и уехал. Больше он не вернется.
      Вот, значит, чем объяснялось её мрачное настроение. Муж ушел, я уволился, а впереди маячит одинокий уик-энд в пустой квартире.
      Я прижал её к себе и улыбнулся.
      - Конечно, милая. Куда ты хочешь пойти?
      Она сразу оживилась.
      - Куда угодно, мне все равно.
      - Может, пойдем потанцуем?
      - О, да! Я уже целых два года не танцевала.
      - Я тоже, - хмыкнул я. - Боюсь, что отдавлю тебе все пальцы.
      Глория потянулась за своим пальто, и я помог ей одеться.
      - Я тоже разучилась танцевать, - сказала она. - Ничего, это не самое главное.
      В её глазах снова появился блеск.
      - Когда за тобой зайти? - спросил я.
      Мы вышли в коридор, держась за руки.
      - Когда хочешь. Дай мне только время принять ванну и переодеться, а потом я вся твоя.
      - Честно?
      Глория сжала мою ладонь и лукаво подмигнула.
      - А ты как думаешь?
      Квартира Глории размещалась на первом этаже уютного и чистенького дома, перед которым красовался ухоженный газон с несколькими клумбами.
      Я нажал на кнопку звонка, услышал, как внутри залился колокольчик, а несколько секунд спустя дверь распахнулась и передо мной предстала Глория. Сказать, что она выглядела, как лучшая модель от Фаберже, значило её обидеть. Глория выглядела сногсшибательно! Каштановые волосы сияли, как холка арабского скакуна, выигравшего Дерби, а тугие груди обрисовывались под белым платьем, как холмы Африки. Ровные белые зубки Глории радостно сверкнули, а в глазах вспыхнули брильянтики.
      - Заходи, я уже почти готова, - пригласила она.
      Войдя в прихожую, я невольно поежился, словно дух её мужа ещё витал в этих стенах. Глория провела меня в гостиную.
      - Посиди здесь, я сейчас приду.
      Она удалилась в спальню, а я осмотрелся по сторонам. Многое ещё указывало на совсем недавнее присутствие мужчины. В хрустальном блюде на буфете лежала пара запонок, на телевизоре рядом с пепельницей стоял почти опустевший флакончик лосьона после бритья. Я мысленно представил, как муж встает из кресла в домашних шлепанцах, включает телевизор, закуривает и снова плюхается в кресло с газетой в руках.
      Минуту спустя появилась Глория. Я помог ей надеть пальто, и мы отправились на танцы.
      За два года жизнь ушла далеко вперед и обстановка в "Паласе" заметно изменилась. Танцевальный зал кишел неопрятными длинноволосыми битниками, некоторые из которых выглядели так, словно могли пырнуть ножом любого, кто случайно заденет их, отколов неосторожное па.
      Глория была так разочарована, что я быстрехонько увел её оттуда, и мы немного побродили по ливерпульским улочкам. Я показал ей магазин "Райтбай", который ей понравился, после чего мы отыскали уютный паб на одной из тихих улочек и уединились за угловым столиком.
      Я заказал для Глории джин с тоником, а себе взял пиво. Потом мы закурили, воспользовавшись моей новой зажигалкой.
      - Должно быть, мы стареем, - со смехом сказал я.
      Глория улыбнулась и кивнула.
      - Да, много воды утекло за два года. О некоторых современных танцах я даже не слышала.
      - Они их на ходу изобретают, - предположил я и рассмеялся. - Можно подумать, что мы восьмидесятилетние перечницы, которые перемывают косточки молодежи.
      Глория прыснула.
      - Именно такой я себя и ощущала посреди этой банды юнцов. - Она опустила голову и окинула придирчивым взглядом свое белоснежное платье. Мне казалось, что я разодета как павлин.
      - Ты выглядела, как мисс Вселенная, - заверил я. - Все волосатики так и раздевали тебя взглядами, пуская слюнки. Я изошел от ревности.
      Глория сжала мою руку.
      - Ты лапочка, Расс.
      В её глазах появилось такое выражение, что у меня закружилась голова. Когда Глория заговорила, голос её звучал сдавленно:
      - Поедем домой, Расс. Прямо сейчас!
      Я кивнул, и мы поспешно выбрались на улицу. Чтобы не тратить время на ожидание автобуса, я остановил такси, решив, что корить себя за расточительство буду потом. В такси Глория сразу прижалась ко мне, как котенок, потом подняла голову и поцеловала меня прямо в губы. Ее рука проползла по моему бедру к самой ширинке, и пальцы сразу нащупали моего затрепетавшего жеребчика. Я в свою очередь опустил руку на её коленку и почувствовал, что её ножки раздвигаются в стороны. Я стал медленно пробираться вверх по бедру, пока мои пальцы снова не нащупали нежную жаркую кожу. В следующую секунду, словно по команде, мы вдруг оба остановились, и я и Глория. Она отняла руку от моего вздыбленного зверя, а мою ладонь стиснула туго сведенными бедрами, пленив её в самом заветном и сокровенном месте до самого конца поездки.
      Когда мы вошли в квартиру, Глория повернулась ко мне, легонько чмокнула в нос и провела прямо в спальню к широкой двуспальной кровати, застланной белым вышитым покрывалом. Она скинула пальто, потом помогла мне избавиться от моего. Мы не говорили ни слова. Все было, как в сказке, тягуче, сладостно, непредсказуемо и волшебно. Никогда прежде я не испытывал ничего подобного. Секс всегда был сопряжен для меня с неловкостью, спешкой, пугливостью и нервозностью; теперь же, рядом с Глорией, казалось самым естественным на свете медленно раздеться донага и предаться любви.
      Когда я наконец собрался уходить, воскресный вечер уже готовился уступить место ночи. Уже у самой двери нагая Глория обхватила мою шею руками и прильнула ко мне. Голос звучал совсем сонно - она едва проснулась.
      - Расс... мне было так чудесно. Даже не представляла, что может быть так хорошо. - Она встряхнула пышными волосами и, запрокинув голову, посмотрела на меня. - Я хочу тебя видеть всегда, как можно чаще... но только тогда, когда ты сам этого захочешь. Никаких обязательств, никаких клятв... Запомни это - никаких обязательств.
      Я нежно поцеловал её. Мне показалось, что никогда ещё я не видел Глорию такой расслабленной и счастливой. В последний раз оглянувшись через плечо, я послал ей воздушный поцелуй и вышел на улицу к автобусной остановке.
      Глава шестая
      В понедельник я разнервничался, ещё не проснувшись. Однако, войдя в "Райтбай" и увидев знакомую физиономию Джима Стэнфорда, я сразу почувствовал себя увереннее.
      - Добро пожаловать в наш клуб, - весело сказал он. - Сейчас нас потащат в "залзан" - зал занудства, - где О'Нил в трехмиллионный раз расскажет, как он в молодости продавал по пятнадцать тысяч машинок в неделю. Каждый понедельник нас потчуют этой белибердой.
      Он распахнул дверь по соседству с кабинетом Сэндса, и мы вошли. В просторной комнате в два ряда стояли складные металлические стулья, а у дальней стены на небольшой деревянной платформе торчал стол. В комнате я насчитал дюжину продавцов, которые оживленно переговаривались и дымили, как паровоз, отходящий от станции "Лайм-стрит". За столом сидели Аллен Дрейпер и О'Нил.
      Джим Стэнфорд представил меня продавцам, которые мне сразу понравились. Затем Дрейпер громко провозгласил:
      - Доброе утро, джентльмены. Прошу вас, рассаживайтесь.
      Дождавшись, пока все усядутся, он обвел аудиторию отеческим взглядом и сказал:
      - Во-первых, я рад поприветствовать нового члена нашего славного сообщества, мистера Рассела Тобина. Встаньте, пожалуйста, Расс!
      Я встал, поклонился под шквал аплодисментов, потом снова сел.
      - Для мистера Тобина хочу пояснить, что каждый понедельник начинается для нас с общего собрания, на котором мы впрыскиваем друг другу эликсир бодрости - получаем психологическую инъекцию на всю неделю. Итак, - он заглянул в бумажку, - прошлую неделю можно считать вполне успешной. Трое из вас продали больше десяти машинок, а все остальные - больше пяти. Не самая лучшая неделя, но весьма приличная. Теперь, принимая во внимание, что здесь с нами Расс, мне кажется, что самое время разыграть перед его глазами сцену продажи, в которой мистер О'Нил будет играть роль сварливой домохозяйки, а один из вас попробует продать ему швейную машинку. Джим Стэнфорд, попрошу вас.
      Джим тихонько выругался, потом улыбнулся и сказал:
      - Хорошо, Аллен.
      Он поднялся на платформу и постучал по столу, делая вид, что это входная дверь.
      - Доброе утро, мэм. Моя фамилия Стэнфорд. Я из компании "Швейные машинки Райтбая". Мы получили ваш купон с просьбой продемонстрировать вам знаменитую модель "Райтбай-мини" и я вам её привез.
      - А, да, - ворчливо произнес О'Нил. - Заходите. Можете поставить её на этот кофейный столик.
      - Если не возражаете, мэм, я бы предпочел вот этот обеденный стол.
      - Это ещё зачем? - взвился О'Нил. - Кофейный столик достаточно велик для нее.
      Джим покачал головой.
      - Не совсем, мэм. Сейчас вы сами попробуете эту машинку в деле и, я уверен, вам будет удобнее иметь больше простора для локтей.
      - Ну, ладно, - проворчал О'Нил.
      На этом месте Аллен Дрейпер прервал их.
      - Обратите внимание, Расс, - сказал он. - Это очень важно. Старайтесь сразу отвоевать побольше места. Сейчас сами увидите, зачем это нужно.
      Он кивнул Джиму Стэнфорду, который принялся распаковывать машинку. Сняв крышку, он стал подключать машинку к сети и как бы невзначай спросил:
      - У вас есть дети, мэм?
      - О, да, один мальчик. Жуткий непоседа.
      - И у вас есть собственная швейная машинка?
      - Да, - кивнул О'Нил. - Старая развалюха с педалью. Осталась мне от матери.
      - Прекрасно, - улыбнулся Стэнфорд. - Ну, вот, миссис О'Нил. Полюбуйтесь на эту красавицу, рекламу которой вы видели...
      О'Нил наморщил нос.
      - Чего-то маловата.
      - "Райтбай-мини" это портативная модель, мэм. Она отличается особой компактностью. Ее главное преимущество - необычайная легкость.
      О'Нил снова наморщился.
      - Хорошо. Что дальше? - буркнул он.
      - Во-первых, как видите, машинка очень элегантно упакована, и нести её не только удобно, но и приятно. Кроме того, у неё установлен новейший мотор с подсветкой, а вот здесь - ножной привод последней модели. Это рычажок включения, а это - швейная лапка. Теперь я возьму вот этот кусочек ткани и продемонстрирую, как она шьет. Сами видите - машинка поразительно проста в обращении.
      Джим Стэнфорд лихо прострочил кусок ткани в нескольких направлениях, потом передал его О'Нилу, который притворился, будто внимательно разглядывает стежки.
      - Видите! - сказал Стэнфорд. - Какая замечательная работа за столь низкую цену. Как вы знаете, мэм, плата составляет всего четыре фунта девятнадцать шиллингов и шесть пенсов. Могу я поинтересоваться, как вы будете платить - наличными или чеком?
      - Э-ээ, чеком, - сказал О'Нил. - Но...
      - Прекрасно, - перебил Стэнфорд. - Сейчас я выпишу вам квитанцию...
      - Отлично! - снова вмешался Дрейпер. - Молодец, Джим. Видите, Расс, Джим был предельно любезен, но неуступчив. Ему всякий раз удавалось настоять на своем. Он ни на секунду не выпускал нить управления из своих рук. Он добился того, что ему представили большой стол, а заодно мимоходом выяснил, имеется ли у хозяйки семья, а также другая швейная машинка. Все это, как вы увидите в дальнейшем, очень важно. Наконец, он совершенно естественным образом перешел к вопросу об оплате и добился того, что миссис О'Нил сама предложила, что заплатит чеком.
      Он повернулся к Джиму Стэнфорду.
      - Хорошо, Джим. Вы продали машинку. Теперь продолжайте.
      Стэнфорд вручил миссис О'Нил воображаемую квитанцию и произнес:
      - Большое спасибо за покупку, миссис О'Нил. Уверен, что вы будете очень довольны... А, кстати, вы не слышали вчера вечером нашу рекламу по радио?
      О'Нил с брезгливым видом покачал головой.
      - Нет, я никогда не слушаю этот вздор.
      Стэнфорд расхохотался.
      - Полностью с вами согласен - там и в самом деле много вздора, однако наше "исключительное предложение" более чем серьезно. Одну минутку, вас это очень заинтересует...
      Аллен Дрейпер вновь прервал его.
      - Сейчас, Расс, Джим сбегает к автомобилю и принесет модель "макси". Он поставит её бок о бок с портативной машинкой, которую только что приобрела миссис О'Нил. Теперь понимаете, почему он так настаивал на большом столе?
      Стэнфорд установил роскошную "макси" рядом с "мини" и разница тут же бросилась в глаза. Принцесса и Золушка.
      - О, Боже! - миссис О'Нил всплеснула руками. - Какая прелесть! Но мне такую, конечно, и за миллион лет не купить.
      Стэнфорд напустил на себя озадаченный вид.
      - Но вам такая и не нужна, мэм. Вы ведь купили вот эту.
      Он приподнял "мини" и поставил на место, словно жестянку с консервами.
      Не стану утомлять вас подробностями того, как Джим Стэнфорд охмурял миссис О'Нил, но делал он это артистично. Продемонстрировал все преимущества "макси", не забывая всякий раз ненавязчиво лягнуть "мини", пока миссис О'Нил уже была готова рвать на себе волосы за совершенную глупость. Потом, улучив момент, Джим перешел в наступление. Он заявил, что готов предложить ей приличную сумму за её старую машинку (эту сумму он просто приплюсовал к подлинной цене "макси", так что в итоге получил старую машинку задаром!), а потом сказал, что месячные выплаты она может делать из пособия на ребенка. И миссис О'Нил заглотала наживку вместе с крючком.
      - Блестяще! - заключил Аллен Дрейпер. - Славно сработано, Джим. - Он кинул взгляд на часы. - Что ж, джентльмены, идите, получайте заказы. Удачной продажи! Э-ээ... Расс!
      Он спустился с платформы и подошел ко мне.
      - Задержитесь, пожалуйста. Я провожу наших ребят, потом вернусь к вам.
      Он вышел и на какое-то время я остался один. Вот, значит, в чем будет заключаться моя работа. Мне показалось, что это не очень сложно.
      Я вдруг представил, как стучусь в дверь роскошного особняка. Привратник в ливрее с поклонами проводит меня в просторную гостиную и по лестнице спускается сказочная блондинка в прозрачном пеньюаре. Я начинаю показывать ей машинку, но блондинка берет меня за руку и увлекает к кушетке.
      - К дьяволу машинки, красавчик, - с придыханием шепчет она. - Я возьму дюжину больших, но сначала я хочу тебя!
      - Наличными или чеком? - бормочу я.
      - Покажи мне, как работает твой петлеметатель! - заявляет она, сбрасывая пеньюар.
      - Итак, Расс, - произнес Дрейпер. - Как вам понравилось?
      - Очень впечатляюще, - кивнул я. - Мне не терпится попробовать самому.
      - Молодец, - крякнул Дрейпер. - Да, забыл сказать вам самое главное. Никогда не оставляйте "мини" клиенту - это приносит нам убыток. Если не можете продать "макси", то старайтесь вообще расстроить покупку.
      - Понятно.
      Он взял меня под руку.
      - А теперь мы с вами пройдем в мастерскую, и я познакомлю вас с Чарли Кингли, нашим механиком. - Он вывел меня из комнаты и увлек в коридор. Старайтесь не обращать на него внимания. Чарли - прирожденный нытик. Он жалуется с девяти утра до пяти вечера. Впрочем, вам его терпеть всего одну неделю.
      Он толкнул дверь, и мы оказались в мастерской. Чего в ней только не было! Одна стена была целиком уставлена скелетами - так мне показалось швейных машинок. На стеллажах громоздились горы запасных частей. На широченном столе стояли две разобранные "макси", а рядом с длинной деревянной скамьей склонился хозяин - Чарли Кингсли.
      Стоя во весь рост, он достал бы мне почти до подбородка, зато был так худ, что мог без особого труда спрятаться за древко флага. Чарли Кингсли шарил глазами по мастерской с таким видом, будто потерял тысячу фунтов, а взамен нашел шестипенсовик, и без конца сыпал проклятия на головы ни в чем не повинных швейных машинок и их прародителей. При нашем появлении он приподнял голову, мрачно зыркнул глазами и принялся изливать яд на старенький "зингер".
      - Чарли, это мистер Рассел Тобин, наш новый продавец, - сказал Дрейпер.
      Чарли метнул на меня подозрительный взгляд, потом поднял с пола "макси" и с необычайной легкостью водрузил её на скамью. Я был почти уверен, что от усилия у него оторвется рука, но не тут-то было.
      Дрейпер подмигнул мне и продолжил:
      - Мистер Тобин проведет у вас неделю, Чарли, так что покажите ему вашу кухню, хорошо?
      Чарли буркнул что-то нечленораздельное и принялся вывинчивать из машинки задние винты.
      - Что ж, тогда я вверяю мистера Тобина в ваши умелые руки, - льстиво сказал Дрейпер, ещё раз подмигнул мне и отчалил.
      В течение трех минут, пока Чарли развинчивал машинку, я стоял, как свеженабитое чучело селезня, и тупо пялился на него.
      - Ну вот, - сказал он наконец, с приветливостью приговоренного к расстрелу. - Это та самая "макси", которую вы будете продавать.
      За последующие полчаса он выдернул из "макси" все снимающиеся и отвинчивающиеся части и заставил меня вставить их на место. Потом объяснил, как натягивать нить; показал, как снимать шум со слишком громко работающего механизма; продемонстрировал все вспомогательные устройства. Мне это все показалось довольно любопытным, поскольку я с детства интересовался техникой, и я даже потихоньку начал понимать, что такое швейная машинка.
      Чарли оказался поразительно терпеливым, время от времени подтрунивая над моей неловкостью, и вскоре я догадался, что под маской брюзги скрывается довольно добродушная личность.
      Чарли объяснил, что у него есть подмога - совсем молодой парнишка по имени Вэнс, который обычно выезжает чинить машинки на дом, а в сложных случаях привозит их в мастерскую.
      - Вы познакомитесь с ним во время ленча, - добавил Чарли. - И поделом вам!
      - А что - он такой страшный? - засмеялся я.
      Чарли возвел глаза к небу.
      - Он вбил себе в голову, что он Мик Джаггер и Джон Леннон в одном лице, хотя на деле даже не знает, какой сегодня день недели. Сидя с ним вместе в его фургоне, вы не услышите собственных мыслей - его транзисторный приемник орет на полную мощь с девяти утра до пяти вечера.
      С Вэнсом мы и впрямь познакомились во время ленча. Он вошел, растирая посиневшие руки, проклиная "чертову холодрыгу" и чихвостя почем зря "паршивый долбаный фургон, у которого нет печки, но зато дыр больше, чем в маце со времени исхода евреев из Египта".
      Высоченного роста, с пламенеющей рыжей гривой, Вэнс напоминал полинялого трубочиста. Мик Джаггер и Джон Леннон смертельно оскорбились бы, увидев такого субъекта за километр от себя.
      Он прервал поток проклятий, чтобы пожать мне руку, приветливо улыбнулся и снова принялся за старое.
      - Мерзкая развалюха! Пальцы дребезжат, как сухой горох в жестянке. Когда эти скупые задницы раскошелятся на что-нибудь приличное?
      Он выбросил костлявую руку в сторону кабинета Сэндса, но угодил прямо в скопление "мини". Испустив агонизирующий вопль, Вэнс, сыпя богохульствами, козлом запрыгал по мастерской, зажав ушибленную конечность между бедер. Он походил на мамашу-кенгуру, пытавшуюся вытряхнуть из сумки дюжину рассвирепевших и жутко кусачих блох.
      В этот миг в мастерскую вошел Аллен Дрейпер. Увидев орущего и брызжущего слюной Вэнса, он замер в дверном проеме.
      - Чего это тебе втемяшилось в голову? - спросил он, хохоча.
      - Все этот дурацкий фургон, сэр. Он разваливается на куски. Он и дня больше не протянет.
      Дрейпер кивнул с участливым видом.
      - Да, Вэнс, ты уже говорил, и мы пообещали, что со временем ты пересядешь на другую машину. Немного терпения, и мы купим для тебя микроавтобус.
      Дрейпер посмотрел на меня и подмигнул.
      - Как дела, Расс? - Он перевел взгляд на Чарли Кингсли. - Как думаете, Чарли, он справится?
      Чарли кивнул.
      - Он просто находка, сэр. Все понимает с полуслова.
      Дрейпер просиял.
      - Замечательно. Я, кстати, в этом и не сомневался. Что ж, Расс, я думаю, что вам следует после обеда поездить с Вэнсом по вызовам. Познакомитесь кое с кем из наших клиентов, привыкните стучать в двери. - Он подмигнул нам с Чарли. - Заодно увидите, как лихо Вэнс справляется с трудностями.
      Вэнс издал горестный смешок.
      - Да, если я по дороге не превращусь в ледышку. А мистеру Тобину нужно запастись парой медвежьих шкур, иначе ему в этом морозильнике на колесах не выжить.
      - Выживет, - улыбнулся Дрейпер. - Музыка его согреет.
      - А кто согреет меня? - уныло спросил Вэнс.
      Вэнс не слишком преувеличил. Стрелы леденящего воздуха пронизывали нас со всех сторон - через пол, дверцы, окна и заднюю дверь. Дуло даже через ветровое стекло. А пальцы двигателя и впрямь стучали, как стая голодных дятлов в сосновом лесу.
      - Картер тоже барахлит! - проорал Вэнс. Он был вынужден орать во все горло, чтобы перекрыть одуряющий грохот в четыре миллиона децибел, доносившийся из транзисторного приемника.
      - Нельзя ли чуть потише? - прокричал я.
      - А?
      Я указал на хромированное исчадие какофонического ада, потом скорчил агонизирующую гримасу и постучал себя по ушам. Вэнс изумился, что кто-то обращает внимание на подобные пустяки, и снизил адский грохот до просто оглушительного.
      - Куда едем? - спросил я.
      Вэнс потянулся к памятке, держа руль двумя пальцами левой руки остальные три отбивали ритм.
      - Скотленд-роуд, - прочитал он.
      Я содрогнулся, когда Вэнс ухитрился протиснуть фургон в крохотную щель между двухэтажным омнибусом и огромным бензовозом, не отрывая взгляда от памятки. Затем он едва не задавил на переходе двух зазевавшихся пешеходов, которым для спасения жизни пришлось совершить групповой прыжок, способный украсить таблицу рекордов Олимпийских игр двухтысячного года, и остановился на красный свет на расстоянии слоя краски от заднего бампера новехонького "бентли".
      - Давно за рулем? - с деланным безразличием осведомился я.
      - Даа... - протянул он. - Скоро шесть месяцев.
      - Ты хорошо водишь, Вэнс, - похвалил я. - За последние пятнадцать минут не задавил, по-моему, ни одного человека.
      Он ухмыльнулся и потряс головой.
      - По понедельникам никогда никого не давлю. Дурная примета для начала недели.
      Зажегся зеленый, и меня отбросило на спинку сиденья - фургон сорвался со старта, как спринтер на стометровке, и тут же заколотили клювы дятлов, а в мои бока вонзились ледяные копья. Год спустя, как мне показалось, мы подкатили к грязному обшарпанному двухэтажному строению на Скотленд-роуд, по сравнению с которым бразильские фавелы показались бы сказочным чертогом.
      В тот миг, как мы остановились, из окрестных трущоб высыпала десятитысячная орда чумазых ребятишек, которые обступили наш фургон, словно решили, что мы боги, свалившиеся с неба. Так, должно быть, индейцы встречали каравеллы Колумба.
      - У тебя есть гвозди или стеклянные бусы? - осведомился я.
      Вэнс недоуменно посмотрел на меня, потом громко заржал и покачал головой. Выпрыгнув на асфальт, он запер дверцу фургона.