И вот, когда мы вернулись в город, я притормозил напротив отеля "Эдельфай".
      А "Эдельфай", на тот случай, если вы не знаете, это отель экстра-класса.
      - Давай заскочим сюда, промочим горло перед обедом, - предложил я, скрывая свои истинные намерения.
      Глаза Глории расширились.
      - О, Расс, Ты не шутишь? Как здорово! Я никогда здесь не была.
      Уже в роскошном коктейль-баре Глория засияла от восторга; потом же, когда официант принес нам меню длиной в два ярда, а шириной в шесть футов, и она сообразила, что мы заказываем обед, счастью её не было предела. Купи я ей в подарок обшитый норкой "мерседес-бенц", она бы так не возликовала. Словом, Глория радовалась, как ребенок. Я тоже был счастлив. Потом мы закатились к ней и Глория отблагодарила меня по-своему.
      На следующий вечер я заехал к Милли, которая только что вернулась из Престона от мамы. Я купил ей в подарок несколько пластинок с музыкой из балетов Чайковского, что обрадовало Милли несказанно. Я уже предложил, что неплохо бы подняться к ней наверх и послушать их, но миссис Лейевски (ее задушевная хозяйка - помните?) пригласила нас на ужин. За ужином были также её сын и ещё одна еврейская чета. К моему вящему удивлению, миссис Лейевски поставила на стол две бутылки виски, припасенных специально к Рождеству, так что застолье вышло довольно веселое. Когда все разошлись, и я ломал голову, как бы утащить Милли наверх, не обижая миссис Лейевски, славная старушка, похвалив мой выбор балетной музыки, попросила не запускать пластинку слишком громко, поскольку она уже собирается спать. И вежливо пожелала нам спокойной ночи.
      Я был готов расцеловать ее!
      Милли взяла меня за руку, счастливо улыбнулась, и мы отправились наверх слушать сюиту из "Щелкунчика".
      * * *
      Итак, вы уже поняли, что Рождество удалось на славу. А вот потом... потом потянулись черные будни. А ведь этого следовало ожидать. Швейная машинка - идеальный подарок на Рождество, да и денег у всех куры не клюют. А вот в январе бумажники тощают, как форель после нереста, и швейная машинка - последняя вещь на Земле, за которую покупатель согласен выложить полсотни фунтов.
      Разумеется, мы все ожидали, что придется немного затянуть пояса, но на такую катастрофу никто не рассчитывал. Ни одной проданной машинки за неделю! Наши парни сидели мрачнее тучи, курили и играли в карты, в ожидании хотя бы одного заказа. И вот шла вторая беспросветная неделя столь уныло начавшегося Нового года, когда мы поцапались с О'Нилом.
      А дело было так. В четверг с утренней почтой мы получили два заказа. Кинули жребий. Один заказ достался мне, а второй - Джонни Брейди. О'Нил собрал нас всех и начал читать бесконечную и нудную проповедь о том, как мы должны дорожить каждым заказом, и ни в коем случае не имеем права упустить клиента. Я сидел и следил за Брейди. Мало того, что у него очень потешная физиономия, так он ещё имеет привычку сводить глаза к переносице, так что зрачки полностью исчезают. И вот, на самом важном месте лекции О'Нила Брейди вдруг свел глаза к переносице и сладко зевнул. От неожиданности я не сдержался и расхохотался.
      У О'Нила даже челюсть отвисла.
      - В чем дело, мистер Тобин? - спросил он, учащенно дыша. - Что я сказал смешного?
      - Извините, - развел руками я. - Я совершенно по другому поводу...
      - Надеюсь, - процедил он. - В противном случае...
      Он не договорил, метнув свирепый взгляд на Джонни Брейди, который уже сидел с таким невинным и кротким видом, что я едва не прыснул.
      - По возвращении оба зайдете ко мне, - приказал О'Нил. - В ваших интересах не оплошать.
      Мы с Брейди вышли во двор, пожелали друг другу удачи, расселись по машинам, и я покатил к миссис Фернборо, которая проживала в предместье Ливерпуля, в тихом местечке Эшфилд.
      Сытый по горло мрачной обстановкой в "Райтбае", я был счастлив хоть ненадолго вырваться на свободу, поэтому катил я по проселочной дороге, весело посвистывая, приветливо помахивая коровам и задирая хрюшек, когда это случилось. Хлопок, свист, и из разлетевшегося радиатора прямо на ветровое стекло брызнула темно-коричневая жидкость. Антифриз. Сначала я решил, что просто влетел в грязную лужу, но затем до моего сознания дошла страшная правда.
      Я остановил машину на обочине и вылез на дорогу. Из-под капота рваными клубами валил пар. Дождавшись, пока мотор чуть остынет, я открыл крышку капота и заглянул внутрь. Как будто я знал, чего там искать, ведь мои технические познания ограничивались "макси". Увидел я только очень, ну очень мокрый двигатель.
      Я посмотрел вперед и назад, потом огляделся по сторонам. Меня окружала пустыня - ни машин, ни ферм, ни людей, ни хоть какого-нибудь строения на несколько миль вокруг! Можно было подумать, будто я застрял посередине Юкона.
      Не стану утомлять вас описанием моего горестного ожидания. Я сидел в машине, вылезал на дорогу, пытался развести костер, чтобы подать дымовой сигнал, прыгал, как ненормальный, размахивая руками, чтобы избежать обморожения и гангрены... Наконец, пару часов спустя, какая-то шальная попутная машина взяла меня на буксир и дотащила до ближайшей деревушки.
      В местном гараже имелись запчасти для всех автомобилей на свете, начиная, должно быть, с викторианской эпохи, кроме... одной-единственной модели "хиллмана". Чтобы достать эту железку, пришлось позвонить ближайшему дилеру "хиллмана", который, судя по затраченному на доставку детали времени, находился милях в шестнадцати к северу от Эдинбурга.
      Примерно сорок тысяч раз я набирал номер миссис Фернборо, чтобы предупредить о том, что я опаздываю, но к телефону упорно никто не подходил.
      Наконец, потратив на ремонт столько денег, что хватило бы на двухнедельный отдых на Гавайях, я все-таки добрался до дома миссис Фернборо, и увидел пришпиленную к двери записку: "Зайдите в соседний дом".
      Я зашел, и седовласая старушенция любезно сообщила мне, что миссис Фернборо укатила на три дня в Шропшир, но попросила передать, чтобы я заехал в феврале.
      Когда поздно вечером я вернулся, продрогший, иззябший и несчастный, меня ждал злобный, как голодный шакал, О'Нил.
      - Где тебя носило, парень? - зловещим шепотом поинтересовался он. - Ты побил все рекорды для одного заказа.
      Именно в тот миг я и решил, что сыт по горло швейными машинками, "Райтбаем" и Томом О'Нилом, хотя уволился лишь спустя несколько недель.
      Глава пятнадцатая
      В тот памятный вечер О'Нил мне много чего наговорил, но я был слишком усталым и измученным, чтобы поставить его на место. Я подождал, пока он выскажется, потом спокойно рассказал о том, что со мной случилось, и ушел, оставив его чертыхаться на весь белый свет.
      По наивности, я решил, что на следующее утро он передо мной извинится, но не тут-то было. Более того, О'Нил стал придираться ко мне ещё больше. То распекал меня перед остальными парнями за неряшливость (я наступил в лужу во дворе и впервые за все время вошел в магазин с грязными ногами), то устраивал выволочку за забывчивость (я оставил портфель у одного клиента на уик-энд). Вы, наверное, понимаете. Сами по себе, это все мелочи, но они накапливаются. Так и случилось.
      Однажды утром, уже в марте, я опоздал не по своей вине, а О'Нил отчитал меня в довольно резкой форме. Я взбеленился и вступил с ним в перебранку, которая перешла бы во что-нибудь посерьезнее, не вступись за меня Аллен Дрейпер.
      Во двор я вылетел взмыленный, и поклялся жестоко отомстить.
      Случай представился пару дней спустя.
      Настала пятница. И весьма кстати, если вы твердо решили затеять ссору. В случае мирного исхода вы можете весь уик-энд отлеживаться и зализывать раны, чтобы в понедельник с новыми силами взяться за работу. И напротив, если дело заканчивается серьезным кровопролитием, у вас опять же есть целый уик-энд, чтобы подыскать себе новую работу. Словом, пятница - идеальный день для ссоры.
      Моим последним в тот день клиентом была очаровательная старушка, миссис Соул, проживавшая в полном одиночестве в ужасающе бедной комнатенке на верхнем этаже старого деревянного дома.
      Она встретила меня так, словно я был первым живым человеком, которого она увидела за последние месяцы; засуетилась, приготовила чай, распечатала пачку бисквитного печенья. При этом ещё жизнерадостно чирикала, хотя радоваться ей было, по-моему, ну, абсолютно нечему.
      Слово за слово - я показал ей "мини". В комнате было настолько темно, что я едва различал старушку, и для меня по сей день остается загадкой, как ей удалось разглядеть "мини". Как бы то ни было, она заявила, что машинка ей подходит.
      Миссис Соул вытащила ветхий кошелечек и с огромным трудом (ее старческие скрюченные пальцы почти не гнулись) отсчитала пять однофунтовых бумажек.
      Я взял деньги, выписал квитанцию и... задумался. Ясно, как Божий день, что на "макси" старушка не потянет. Во-первых, её крохотной пенсии не хватит даже на футляр. Во-вторых, у неё не будет сил втащить тяжелую машинку на стол. В-третьих, она слишком стара, и никакая компания не заключит с ней договор в рассрочку. В-четвертых... с меня хватило и первых трех пунктов.
      И тем не менее, верный своему долгу, я попытался закинуть удочку. Когда я рассказал, что она может оставить у себя "макси" за пятерку, а остальную сумму выплатить в течение трех лет, миссис Соул покатилась со смеху.
      - Юноша, - сказала она. - Я буду счастлива, если протяну хотя бы три месяца, а не три года. Спасибо, милок, но на мой век вполне хватит и этой малютки.
      И я с ней согласился. Я сразу понял, что не смогу расстроить эту сделку. У меня язык не повернется сказать этому божьему одуванчику, что я не могу оставить машинку, и ей придется подождать три недели. Если этой славной старушке понравилась "мини", пусть забирает. Сказано - сделано.
      Знаете, к машине я спустился окрыленный. Мне было легко и свободно, хотя в профессиональном плане я только что совершил самоубийство. Впрочем, предвкушая встречу с О'Нилом, я уже заранее улыбался.
      Когда я вернулся в магазин, он меня явно дожидался, хотя делал вид, что задержался по своим делам.
      - Ну что, парень, - спросил он. - Каковы сегодняшние успехи?
      Я вытащил сигареты и закурил.
      - "Макси", - небрежно сказал я. - И "мини".
      О'Нил чуть не подавился.
      - "Мини"! - произнес он таким тоном, будто я сказал ему, что во дворе валяется дюжина мертвых продавцов.
      - Да, - спокойно ответил я, хотя сердце колотилось, как обезумевшее. Что ж, свара завязалась, я уже чувствовал запах пороха и гари. Давай, наступай, коротышка! Рассел Тобин готов к бою. Каждый за себя. До смерти.
      - Ты хочешь сказать, что продал "мини"? - дрожащим от бешенства голосом проговорил О'Нил. - Что не сумел расстроить сделку? Или ты намеренно оставил ее?
      Пусть покипит, решил я, не отвечая и выпуская колечки дыма.
      - Тобин, я задал тебе вопрос! - завопил он, брызжа слюной.
      Я осмотрелся по сторонам. В одной из кабинок сидели двое наших парней, которые прислушивались к нашей беседе с нескрываемым интересом.
      - В ответ на ваш вопрос, - медленно, с расстановкой сказал я, отвечу: да, я намеренно продал и оставил "мини".
      Я уже заранее решил, что если О'Нил пустит в ход кулаки, то я лягну его в пузо.
      - Ты намеренно продал "мини", парень?
      Я устало вздохнул.
      - Мистер О'Нил, когда мы говорим о деле, просьба не называть меня парнем. Мне не нравится это слово.
      Мне показалось, что его и без того красная рожа сейчас лопнет. Она разбухла до неимоверных размеров, как перенадутый воздушный шарик. Он выглядел до того вздорно и нелепо, что я не удержался.
      - И вообще, вам бы лучше показаться врачу. По-моему, у вас запор.
      О'Нил задохнулся от возмущения. Он мычал, икал и блеял, пока, наконец, не выдавил:
      - Как ты смеешь!
      - А как вы смеете! - в свою очередь гаркнул я, наступая на него.
      Мы сблизились и стояли, нахохлившись, как боевые петухи.
      - Ты уволен, Тобин! - завизжал О'Нил. - Ты уволен, парень!
      Я не сдержался и прыснул - бедняга выглядел таким трогательным.
      - Нет, фуфло, - сказал я. - Я уволился сам.
      О'Нил икнул и заковылял по коридору к кабинету Джимми Сэндса. Минуту спустя оттуда высыпали Сэндс и Дрейпер.
      - Мистер Тобин! - взволнованно позвал Джимми Сэндс. - Расс ... зайди на минутку!
      О'Нил выглядывал из-за его плеча, пытаясь испепелить меня на месте, а Аллен Дрейпер казался, как всегда, спокойным и довольным, хотя вид у него был немного озадаченный.
      - Расс, - Сэндс уже приблизился ко мне вплотную. - Что стряслось?
      Я пожал плечами.
      - Ничего страшного, Джимми. Просто мы с мистером О'Нилом не сошлись характерами.
      Сэндс нахмурился; выглядел он преозабоченным.
      - Я надеюсь, это разрешится...
      Я потряс головой и жестом остановил его.
      - Нет, Джимми. Я уже через это проходил. Не будем тратить времени. - Я в упор посмотрел на О'Нила. - Один из нас должен уйти, и я решил, что уйти следует мне.
      Сэндс озадаченно взглянул на О'Нила, потом перевел взгляд на меня.
      - Но ты... у тебя есть другая работа? Ты что-нибудь подобрал?
      - Нет, - сказал я. - Но подберу.
      Я протянул ему руку.
      - Спасибо, Джимми.
      Он неуверенно пожал мне руку.
      Выйдя во двор, я сел в машину и, должно быть, несколько минут оглядывался по сторонам, мысленно прощаясь с магазином, ребятами и швейными машинками. Потом завел мотор и в последний раз выехал с этого двора.
      Странная штука, жизнь. Крутимся и крутимся, как белка в колесе. А теперь куда?
      * * *
      Я никогда не сожалел о том, что расстался с "Райтбаем". Тем более, что теперь у меня замечательная новая работа. Совершенно замечательная.
      Я работаю на американский финансовый дом "Кеафри Кредит Инкорпорейтед" в должности, которая официально именуется "внештатный инспектор по контролю над выполнением финансовых обязательств". Потрясно звучит, да?
      А если короче, то я сборщик долгов. Занятие, скажу вам, весьма увлекательное.
      Впрочем, сейчас я не стану утомлять вас рассказами о своих похождениях на новом месте. Может, как-нибудь в другой раз. Вам даже в голову не придет, на какие ухищрения могут пускаться люди, лишь бы не отдавать долги.
      Только вчера одна обалденная блондиночка, по самые хорошенькие ушки в долгах, пригласила меня зайти и спросила, нельзя ли найти способ, чтобы договориться о маленькой отсрочке лично со мной...
      К о н е ц