— О Всемилостивый Отец Созидатель, страшен твой гнев, но и милость твоя ужасна! Мог ли я помыслить, что исполнишь ты мои желания столь непотребным образом?.. — бормотал аррант непослушными, дрожащими губами и сердце его сжималось от беспокойства за девушку-степнячку, о чувствах своих к которой он до этого как-то не задумывался, от тревоги за ее подруг и оставшегося в Тин-Вилене Волкодава. И вставали перед внутренним взором Эвриха бесконечные дороги, которые должно ему пройти, дабы отдать долги, растущие, помимо его воли, как катящийся с горы снежный ком. Долги, за которые невозможно расплатиться до конца, ибо не придумана еще мера для сердечного участия, душевной заботы, сострадания, дружбы и любви…