— Торн женится на Бретге?

— Их звезды не пересекаются.

Неожиданно раздался пронзительный вопль, заставивший всех вскочить на ноги. Мужчины непроизвольно схватились за оружие. Фиона повернула голову и с одного взгляда поняла, что происходит. Тира — несчастная Тира — подошла слишком близко к очагу, и пламя поползло по ее одежде. Теперь девушка с жалобным воплем металась по залу словно огненная птица. Юбки ее полыхали. Фиона быстро огляделась и обнаружила то, что искала, — плотный шерстяной плащ, забытый кем-то на лавке. Покуда все вокруг стояли, беспомощно глядя на Тиру, Фиона схватила плащ, бросилась к горящей девушке, сбила на пол и накрыла плотной тканью. Перевернула Тиру на другой бок и окончательно погасила пламя.

Секунду спустя рядом с ними оказался Торн. Он помог Фионе освободить Тиру от обгоревшей одежды. Тиру била крупная дрожь, и она стонала от боли. Фиона быстро осмотрела ожоги и поняла, что они не опасны для жизни. Кожа Тиры покраснела на обеих ногах и от лодыжек до колен покрылась волдырями. Забыв о том, что она — простая рабыня, Фиона властно потребовала, чтобы принесли сала. Никто не понял ее слов и не тронулся с места, покуда Торн не сказал того же самого на языке норманнов. Все засуетились. Фиона смешала растопленное сало с какой-то темной жидкостью — бутылочку она вынула из своего мешочка, — и осторожно намазала ноги Тиры. Затем попросила принести чистых лоскутов, и Торн вновь перевел ее слова.

— Все обойдется, — успокоила Тиру Фиона. — Но несколько дней тебе придется полежать.

Она помогла девушке подняться и сесть.

Затем Тира вопросительно посмотрела на Торна. — Хорошо, — сказал тот. — Полежи, пока не поправишься, Тира.

Затем он подозвал мужчин-рабов и велел им отнести девушку на ее лежанку.

— Ты спасла мне жизнь, — прошептала Тира, с благодарностью глядя на Фиону. — Я чувствую себя уже гораздо лучше. Я не забуду твоей доброты.

— Я дам тебе питье. Оно облегчит боль и поможет уснуть, — сказала Фиона, тронутая благодарностью Тиры.

А Торн тем временем с уважением смотрел на Фиону, удивляясь тому, как решительно повела себя девушка, как быстро она сообразила, что делать. В целительских способностях Фионы не было теперь ни малейшего сомнения — он все видел своими глазами. Жаль только, что ее таланты не ограничиваются только лечением.

Бретта прошептала откуда-то из-за плеча Торна:

— Фиона — ведьма, точно тебе говорю. Это все черная магия.

— Неправда, — возразил Бренн. Он стоял рядом и слышал слова Бретты. — Целительница не может быть ведьмой. Есть большая разница между рабами божьими и слугами дьявола, между злом и добром. Поразмысли об этом, викинг.

И старый колдун тихо удалился.

— Что здесь делает этот старик? — спросила Бретта. — Это он вместе с Фионой лишил тебя разума? Слушай, Торн, слабость не к лицу тебе. Будь мужчиной и избавься от этой парочки, прежде чем мы сыграем свадьбу.

Она высоко подняла голову и пошла к двери.

— Бретта права, — задумчиво кивнул Олаф, глядя ей вслед. — Вскоре она станет твоей женой. В вашем доме должен царить мир. А мира не будет, если Фиона останется рядом. Всем известно, что сегодня она спала в твоей постели. Это было для Бретты тяжелым ударом. Не удивляюсь, что она сегодня словно с цепи сорвалась. Я хочу, чтобы она стала твоей женой, Торн. Это важно, это нужно мне. Постарайся не расстраивать меня, сынок.

— Я вовсе не хочу расстраивать тебя, отец, — ответил Торн и не спеша пошел к выходу.

Тира и Фиона подружились. Это вышло легко и естественно после того случая в зале. Тира даже шепнула, что прощает Фиону за то, что она заколдовала Торна. И как та ни пыталась объяснить своей новой подруге, что никакая она не ведьма и заклятие это — чистые выдумки, ничего не помогало.

Тира не поверила ей. Она, как и все обитатели дома, видела, как тянется к Фионе Торн. А чем, скажите, можно это объяснить, как не колдовством?

Вот то-то же!

Медленно шли дни рабства. В один из дней Торн вошел в зал, нашел глазами Фиону и коротко приказал ей идти вместе с ним в его комнату. Его суровый вид говорил, что ей лучше всего приготовиться к неприятностям.

Но такого она даже и предположить не могла. Торн прикрыл за собой дверь и достал из мешка кусок серебряной цепи.

— Подойди, — жестко распорядился он.

Да, если викинг и в самом деле был судьбой Фионы, то сколько же сил нужно будет потратить, чтобы судьба эта оказалась хотя бы сносной!

— Повернись.

Фиона посмотрела в глаза Торна, а затем медленно, с замиранием сердца, повернулась к нему спиной. Холод металла обжег ей горло. Рука Фионы непроизвольно взметнулась вверх, но Торн проворно перехватил ее и сбросил вниз.

— Зачем это? — выкрикнула Фиона, чувствуя, как цепь охватывает шею.

— Чтобы всем и каждому было понятно, кому ты принадлежишь. Ни один мужчина не посмеет притронуться к тебе, когда увидит на твоей шее мой знак, мою цепь.

— Ненавижу! — вскричала Фиона и что было сил вцепилась руками в этот ошейник, но серебро было толстым и не поддавалось усилиям, цепь была откована на славу. Она только туже сдавила ее шею.

Этого она никогда не простит Торну! И как же теперь она станет учить Торна уважать себя — с цепью-то на шее? Нет, Бренн все-таки ошибся.

Нужно поскорее разыскать его. Только взглянув на нее, он поймет, что Торн ничем не лучше других варваров. И все им только показалось.

Торн снова убрал руки Фионы с ее горла.

— Оставь, а то поранишься, — сказал он. — А теперь иди. У тебя наверняка есть дела.

Продолжая сгорать от стыда и ненависти, Фиона круто развернулась и пошла прочь.

Когда она вернулась в зал, никто из рабов не сказал ни слова по поводу цепи. Все сделали вид, что ничего не замечают. В глазах Фионы было столько ярости, что для всех было понятно: лучше помолчать.

Тем же вечером Фиона прислуживала за ужином, обходя стол с кувшином пива. Когда она подошла к Роло, тот поднял руку и ухватился пальцем за цепь. Другой рукой он погладил нежную кожу на шее девушки. Фиона оторопела, затем рванулась прочь, но Роло не отпускал цепь, и она все сильнее впивалась в кожу. Фиона остановилась.

— Я вижу. Торн наградил тебя знаком собственника, — ухмыльнулся Роло. — Что ж, у моей сестры ревнивый женишок. Особенно когда речь заходит о его имуществе. Но я все равно поимею тебя, девка. Я хорошо знаю свою сестрицу и уверен, что она скоро приструнит Торна. Она заставит его продать тебя, и уж тут я своего не упущу, будь уверена.

Рука Роло словно случайно соскользнула с шеи Фионы и легла на грудь девушки. От этого прикосновения Фиону передернуло.

— Фиона, подлей-ка мне пива!

Она не удивилась, услышав голос Торна. Она была уверена, что тот внимательно наблюдает за нею все время.

Сейчас прозрачные голубые глаза Торна блестели из-под бровей холодно и хмуро, словно застывшие озера.

Рука Роло мгновенно исчезла, и Фиона поспешила к Торну.

Никто ничего, казалось, так и не заметил. Разговор за столом не прерывался ни на миг.

— Итак, Роло заметил цепь у тебя на шее? — негромко спросил Торн, покуда Фиона подливала ему пива.

— Да, заметил.

— Что еще он сказал?

— Почему бы тебе не спросить об этом у него самого? Торн раскрыл было рот, чтобы как следует отчитать Фиону за дерзость, не позволенную рабыням, но тут его внимание отвлекла Бретта, заговорившая с ним.

— Ты знаешь, что жена одного из твоих воинов родила сегодня мертвого ребенка? — спросила Бретта, специально говоря по-гэльски, чтобы Фиона понимала, о чем идет речь. — Повивальная бабка говорит, что все шло нормально, покуда не появилась Фиона и не предложила свои услуги. Конечно, знахарка отказалась от услуг твоей рабыни, всем известно, кто она такая, и в результате ребенок родился мертвым. Ведьма всегда найдет, где напакостить.

Головы сидящих за столом повернулись к Фионе, а сама девушка удивленно вскрикнула. Те, кто понимал по-гэльски, поспешно пересказывали слова Бретты тем, кто не знал этого языка. Слово «ведьма» запорхало вокруг стола, произносимое на всех языках, какими только владели собеседники.

— Нет! — закричала Фиона, сильно испуганная новыми подозрениями в колдовстве. — Я услышала, что у Дагни трудные роды, и пошла предложить свою помощь. Ведь я целительница. Если бы мою помощь приняли, ребенка, может быть, удалось бы спасти.

Бретта ничего не сказала, просто молча склонилась над своей тарелкой. Дело сделано — заронила новые подозрения. Теперь пусть все идет своим чередом.

— Я ничего плохого не сделала, — сказала Фиона, обращаясь прежде всего к Торну, не сводившему с нее глаз во время всего разговора. — Они напрасно не позволили мне помочь роженице.

— Фиона вылечила мне сыпь своей мазью, — внезапно подал голос один из рабов.

— А мне она помогла, когда у меня болел живот, — присоединился женский голос.

— Если Фиона и колдунья, то — добрая колдунья, — твердо заявила Тира. — Мои ожоги совсем зажили, даже следов не осталось.

— Хватит! — закричал Олаф и грохнул кулаком по столу. — Замолчите и доедайте свой ужин.

Он обернулся к Торну и добавил, на сей раз совсем тихо:

— Ну, говорил я тебе, что мы еще хлебнем забот с этой девкой? Но ты не слушал меня, больше того, ты позволил этой ведьме совершенно отбиться от рук. Я боюсь за тебя, Торн. Продай ее, пока не поздно!

— Нет, отец. Фиона принадлежит мне, — прошипел Торн сквозь зубы.

— Ну, смотри. А как же Бретта?

— С Бреттой я управлюсь сам, не волнуйся. Олаф с опаской наблюдал за тем, как Фиона усаживается на скамью рядом с Бренном.

— Опять она со своим колдуном, — неприязненно сказал сыну Олаф. — И опять они о чем-то шепчутся. Плохо это все, не к добру. Дворня давно уже недовольна этой парочкой и исподтишка обсуждает, кто станет следующей жертвой колдуна и ведьмы.

— Ничего с ними не случится, — с неожиданной для него самого убежденностью ответил Торн. — С Фионой я поговорю сам. Что же касается Бренна, то его я, пожалуй, просто переведу жить в другое место.

— Неплохо придумано, — удовлетворенно кивнул головой Олаф. На этом разговор превратился, и до самого конца ужина Торн прилагал все усилия, чтобы не смотреть в сторону Фионы.

Но вот слуги убрали со стола, принесли игральные доски, кости, фишки. Вскоре появился придворный скальд, и зазвучали баллады о храбрых воинах, славных битвах и о богах, держащих в своих руках нити судьбы.

Фиона немного послушала скальда, но не поняла ни единого слова. Она решила не терять времени попусту, взяла пустой кувшин и пошла, за водой к источнику, покинув зал, где и хозяева и слуги продолжали слушать скальда с одинаково горящими глазами и приоткрытыми ртами.

Фиона не заметила, что следом за нею, словно тень, выскользнул Роло.

Она наполнила кувшин и уже повернула к дому, как вдруг из вечерней тени выступил Роло и преградил ей путь. Фиона вздрогнула от неожиданности, выронила из рук кувшин, и он упал, выплеснув на ноги и юбку Фионы изрядное количество воды.

— Ты напугал меня, — сказала Фиона. — Что ты здесь делаешь?

Роло усмехнулся, подался вперед и прижал Фиону к стене сарая.

— Хотел побыть минутку с тобой наедине, — сказал он.

— Отпусти. Мне нужно домой. — Фиона попыталась вырваться, но Роло не давал ей уйти.

— Подожди. Я хочу, чтобы ты знала, какой страстью я пылаю к тебе, Фиона.

Девушка указала пальцем на серебряную цепь, впервые радуясь тому, что та висит у нее на шее.

— Я принадлежу Торну. Он мой хозяин. Роло коротко хохотнул в ответ.

— Торн просто боится, что ты околдуешь меня так же, как околдовала его самого.

— Я никого и никогда не околдовывала.

— Да-да, я верю тебе. Я и сам не верю ни в заклинания, ни в колдунов. Но в постели ты, очевидно, и в самом деле умеешь творить чудеса, если бедняга Торн так потерял голову из-за тебя. — Роло схватил Фиону за плечи и потянул к себе. — Ну же, Фиона, покажи мне, как ты это делаешь. Чем ты сводишь с ума своего Торна? От чего он сходит с ума — от твоих поцелуев или от того, как ты раздвигаешь перед ним свои ноги?

Увернуться Фионе не удалось. Роло впился в ее губы и стал проталкивать в рот Фионы свой огромный шершавый язык. В ответ Фиона стремительно стиснула зубы.

Во рту у нее появился вкус крови — чужой крови. Роло взвыл и отшатнулся назад.

Фиона наконец почувствовала себя свободной, рванулась к дому — и оказалась в руках Торна.

— Спешишь куда-то? — недовольным тоном спросил он.

— Ой! Да, хозяин. По делам. Позволь мне пройти.

— А кто это там, позади? Роло? — Голос Торна таил опасность, звуча негромко и вкрадчиво.

Фиона сглотнула, потупилась и кивнула.

— Опять ты заманивала его, колдунья? Давала ему целовать и трогать себя? Да? А что ты еще позволяла ему? Что обещала?

Неожиданно из темноты появилась Бретта. Она томно улыбнулась и капризно протянула:

— Вот ты где, Торн! А я ищу тебя. Ночь такая прекрасная. Пойдем, прогуляемся. Заодно поговорим о нашем будущем доме. Какой дом ты построишь для нас? Я принесу тебе большое приданое. Ты ведь не станешь скупердяйничать? Мы будем жить во дворце, правда?

Фиона хотела незаметно прошмыгнуть мимо влюбленной парочки, но Торн остановил ее, произнеся лишь одно слово:

— Фиона!

Она замерла на месте.

— Да, хозяин?

— Жди меня в моей спальне. Я скоро буду. Но мои обязанности…

— Твоя первая и главная обязанность — прислуживать мне.

— Отошли ее, Торн, — промурлыкала Бретта и потащила Торна за руку. — Мне нужно поговорить с тобой с глазу на глаз.

Фиона вспыхнула и побежала прочь, чтобы Торн вновь не остановил ее. Викинг проводил свою рабыню взглядом и с недовольным видом повернулся к невесте.

— О чем ты хочешь поговорить со мной, Бретта?

— О тебе и обо мне. О нас. Я хочу стать твоей женой. Больше всего на свете хочу. Я готова пока что смотреть сквозь пальцы на твое увлечение Фионой, но знай: я буду терпеть только до свадьбы. Потом рядом с тобой не будет никакой женщины, кроме меня. Скажи, ты уже успел переспать с Фионой?

— Нет. Впрочем, тебя это не касается. Ты мне пока не жена.

— Пока. Но ведь отец хочет, чтобы мы поженились. Еще бы, ведь я принесу в ваш дом огромное приданое — золото, земли… А если тебе прямо сейчас нужна женщина — что ж, я с радостью лягу с тобой. Наши брачные контракты уже подписаны, осталось их только заверить. Хочешь, я приду к тебе сегодня ночью?

Торн смотрел на Бретту, прислушиваясь к себе — не проснется ли в нем желание. Его невеста была очень хороша собой — юная, высокая, тонкая светловолосая красавица. Любой викинг был бы счастлив разделить с ней ложе.

Но был у Бретты и крупный недостаток: она не была… Фионой. Конечно, Торн не станет разрывать брачный контракт и женится на Бретте, но в постель с нею ляжет только тогда, когда она по закону станет его женой — и ни днем раньше.

— Не сегодня, Бретта, — сказал Торн. — Завтра на заре я еду на охоту вместе с Ульмом и своими людьми. Нас не будет несколько дней. Вот когда я вернусь, тогда, может быть…

Бретта предпочла услышать в словах Торна не вежливый отказ, но робкое обещание.

— Я буду ждать тебя, — нежно прошептала она. — А теперь мне хотелось бы вернуться. На дворе становится холодно… — закончила она все тем же сладким шепотом. Не забывай, что я хоть и юная девушка, но из племени настоящих викингов. Моему врагу — трудно остаться в живых.

— У тебя нет здесь врагов, Бретта, — попытался успокоить невесту Торн. — Отец хочет, чтобы мы с тобой поженились. Я этого тоже хочу. Не понимаю, чего ты опасаешься?

— Мне хотелось бы, чтобы ты отослал Фиону спать в зал, среди рабов.

— А вот это не твоего ума дело. — Нахмурился Торн. — Лучше, если ты сейчас поймешь: я хозяин и дому, и жене, и рабам. Если тебе это не нравится, можешь расторгнуть нашу помолвку — это нетрудно. Но если ты хочешь стать моей женой — оставь свою гордость на пороге нашей спальни. И заруби на носу: я волен делать с Фионой все, что захочу. Во всяком случае, до нашей с тобой свадьбы.

Бретта кинула на жениха злобный взгляд, но промолчала и направилась к дому.

Фиона тем временем задержалась в зале и тихонько разговорилась с Бренном.

— Я не хочу провести в его спальне еще одну ночь, — качая головой, говорила она. — Для Торна я рабыня, каких в его доме десятки. Он ненавидит меня, я ненавижу его. Спроси еще раз у звезд. Может быть, ты все же ошибся?

— Ошибки не было, дитя мое. Скажи, Роло обидел тебя?

— Откуда ты знаешь?

— Знаю. Как знаю и то, что должен постоянно быть начеку. Роло сгорает от похотливой страсти, но ревность Бретты во сто раз опаснее. Покуда Торн не прогнал ее прочь, нужно смотреть в оба. Она спит и видит, как бы погубить тебя.

— Торн прогонит Бретту? Почему?

— Почему — не знаю, просто ей предрешено. — Бренн посмотрел поверх плеча Фионы и предупреждающе прошептал: — Тс-с-с… Торн идет.

— Почему ты не в моей спальне, как я приказал? — спросил Торн, подходя вплотную к Фионе.

— Я не успела, — ответила девушка.

— Так поторопись. Твое дело — прислуживать мне, сколько раз еще повторять? Иди в спальню и жди меня.

Затем он пошел дальше и ни разу не оглянулся.

— Варвар неотесанный, — прошипела ему вслед Фиона.

— Да, викинг, он и есть викинг, — сказал Бренн таким тоном, словно эти слова объясняли все. — Ничего, Фиона. Торн ввязался в заведомо проигранную битву. Судьбу и бога не обманешь!