Соблазнить дьявола

— Как долго ты собираешься продержать меня, Кит? — вызывающе спросила Девон. — В один прекрасный день тебя схватят и повесят или убьют в морской баталии. Что со мной станет тогда?

Заметив удрученный вид Диабло, Девон настаивала:

— Не исключено, что меня возьмут твои люди, или ты предложишь другим пиратским капитанам разыграть меня в кости? А что случится с ребенком? Как мы сможем выжить?

К глубокому разочарованию, Диабло не мог дать исчерпывающего ответа ни на один из мучительных вопросов.

ГЛАВА 14

Сон не приходил к Диабло. В его памяти всплывали поставленные перед ним вопросы. Он мучился от того, что все сказанное Девон — истинная правда. Как много времени отмерено ему? Если его жизнь внезапно оборвется, Девон и в самом деле останется ждать милости от бессовестных негодяев. Ни одной женщине он не пожелал бы такой участи. Тяжело признаваться самому себе, но никуда не денешься от правды жизни, и отрицать того, что он по-прежнему оставался неравнодушен к Девон, было невозможно. Поэтому он не представлял себе, как сможет оставить ее на растерзание пиратам и мерзавцам.

Итак, что же он имел? До тех пор, пока Девон не бросила ему вызов, мрачно размышлял Диабло, он считался непобедимым и не помышлял ни о чем другом, кроме пиратского образа жизни. Каждый день приносил с собой увлекательное приключение, наполнял однообразие будней радостью, которую вряд ли можно найти в любой другой профессии. Он не боялся опасностей, готов был рисковать жизнью в любом невероятном предприятии. Пиратство сделало его достаточно богатым, чтобы обеспечить будущих наследников в нескольких поколениях. Мысль о наследниках заставила Диабло крепко задуматься.

Хотел ли он, чтобы его сыновья и дочери жили изгоями в обществе, чтобы весь остальной мир сторонился и избегал их? Ответ однозначный — нет.

Возможно, рассуждал Диабло, настала пора изменить образ жизни и соединить оборванные связи с нормальным обществом. Он, к примеру, мог бы заняться земледелием на Райском Острове или поселиться в Америке. Об Англии и о большинстве стран старого света и речи не могло быть, поскольку там его в любой момент опознают и осудят за морские преступления.

Оставить пиратское братство! Об этом Диабло раньше никогда и не помышлял! Но тогда у него не было жены и возможности заиметь детей. Он не бросал слов на ветер, говоря о том, что отвечает за то, что принадлежит ему. Он и мысли не допускал о том, чтобы вернуть Девон в Англию и позволить такому негодяю, как Винс-тон, взять ее в жены. Скорее всего, стоит серьезно задуматься о том, чтобы бросить пиратский промысел. Именно так Диабло и решил, заворачиваясь в одеяло и пытаясь найти удобное положение на жесткой палубе. С тремя женщинами на борту найти свободную каюту невозможно, а оставаться с Девон в одной постели Диабло, нарочно, не захотел. Он страшился ее близости, остерегался влияния на себя, ведь ему нужна ясная голова, чтобы управлять кораблем и командой.

Волосы, словно густой мед, струились по спине Девон, когда она подняла голову навстречу теплому солнечному свету. Издалека Багамские острова сверкали, как драгоценности, разбросанные на мерцающей поверхности воды. Нос «Дьявольской Танцовщицы» уверенно рассекал сине-зеленые водяные пласты, паруса раздувал попутный ветер. Быстро приближавшиеся острова являли собой вид, от которого захватывало дух, несмотря на унылые думы Девон о предстоящем будущем на этих пронизанных солнцем зеленых берегах. Прошло уже два дня с той ночи, когда Диабло приходил к ней в каюту и щедро дарил ей свою любовь. Очевидно, их страстные объятия сильно повлияли на него, потому что с той самой памятной ночи она часто ловила на себе его задумчивый взгляд. Она знала, что ее настойчивые расспросы заставили его глубоко заглянуть в самого себя, разбудили совесть, и ей было интересно узнать, принял ли он решение в отношении того, как поступить с ней дальше.

— Мы держим курс на те дальние острова? — Девон услышала голос остановившейся рядом с нею Карлотты. Обе они стояли у края борта и наслаждались свежим ветерком.

— Да, — ответила Девон, раздосадованная тем, что ее одиночество нарушила сумасбродная сеньорита.

— Он чертовски красив, правда? — вздохнула Карлотта, переводя взгляд на капитанский мостик, где стоял Диабло. — У него необыкновенные глаза. Я таких никогда раньше не встречала. Когда он смотрит на меня, я забываю обо всем на свете. Стоит ему только попросить, и я бы…

— Разумеется, — возмущенно воскликнула Девон. Ей хотелось, чтобы эта несносная женщина оставила ее в покое. Наплевать, сколько раз Диабло спал с Карлоттой. По крайней мере, она старалась себе внушить именно эту мысль.

Черные глаза Карлотты внезапно вызывающе засверкали.

— Кто тебе Диабло? Я знаю, что ты не спишь с ним, значит, в любовницы ты не годишься. Кайл слишком много внимания уделяет Марлене, поэтому его девочкой тебя тоже нельзя назвать. Возможно, за тобой приударяет кто-нибудь из команды Диабло, — предположила она.

Терпение Девон иссякло. Ее глаза вспыхнули синими искрами, грозно сверкнув в сторону самодовольно ухмылявшейся Карлотты. Давно пора сказать правду этой дерзкой испанке.

— Я — жена Диабло.

— Врешь! — завизжала Карлотта, привлекая внимание всех, кто оказался поблизости. — Ты — обыкновенная путана, и ничего больше. Может, ты и была девкой Диабло, но никак не его женой.

— Ага, Девон является мне законной женой, Карлотта, — с улыбкой воскликнул Диабло. Застигнутая врасплох внезапным появлением капитана, Карлотта уставилась на него огромными, словно блюдца, глазами. — Девон никогда не лжет, особенно в таком серьезном вопросе, как наш брак.

— Почему мне никто не сказал об этом раньше? — заявила Карлотта.

— Потому что тебя это никак не касается. Я редко раскрываю подробности своей личной жизни перед людьми, которые мне абсолютно несимпатичны. Или ты забыла о своем положении на корабле?

Девон открыла от удивления рот и изумленно уставилась на Диабло. Ее поразило его презрение к строптивой брюнетке, пытавшейся раскинуть свои обольстительные сети. Сколько людей, мелькнуло у нее в голове, заманила Карлотта в свою чувственную паутину?

— Поженились, надо же! — с иронией фыркнула Карлотта. — Разве не обычное дело супругам спать в одной постели?

— Ай-ай, Карлотта, — Диабло шутливо пригрозил пальцем испанке, — ты шпионила за мной? Ты следила за каждым моим движением и днем, и ночью? — Он многозначительно посмотрел на Девон и подмигнул, всколыхнув воспоминания о прежнем пленительном облике дерзкого пирата, свалившегося ей в карету во время собственной казни. — Разумеется, я надеюсь, что неправ, ибо столь целомудренная молодая особа от стеснения упала бы в обморок, если шпионила бы и увидела все мои проделки.

— Ах! — в негодовании воскликнула Карлотта и недовольно топнула ножкой. — Вы просто невыносимы! Однако чего же еще можно ожидать от пирата?

Резко повернувшись, Карлотта поспешно удалилась, чуть не запутавшись в подоле своей юбки.

Девон обрадованно хихикнула.

— Боюсь, ты рассердил Карлотту.

— Она — избалованная молоденькая женщина, которая думает только о своей важной персоне. Кроме того, у меня уже есть женщина, которая не просто удовлетворяет мои нужды, но значит для меня гораздо больше. — В уголках губ Диабло притаилась хитрая улыбка. Когда он взглянул на нее, глаза сияли таким светом, что лицо Девон невольно залилось краской. Диабло отметил, что она выглядит потрясающе, и поймал себя на мысли, что почти совершенно забыл о ее коварной измене.

Боковым зрением Диабло поймал мрачное выражение лица Акбара и понял, что турок по-дружески хочет напомнить ему, что нельзя доверяться женщинам. Заметив направление взора Диабло, Девон многозначительно посмотрела на неустрашимого исполина.

— Акбар совсем не любит меня. Я ему никогда не нравилась.

— Акбар не выносит женщин вообще, — признался Диабло. — Когда-то он служил стражником во дворце султана, где и приглянулся любимой наложнице владыки. Обычно Акбару запрещалось находиться поблизости с гаремом, но Таллах подкупила старшего евнуха, и Акбар стал наведываться в гарем регулярно. Другая наложница, ревновавшая к положению и популярности Таллах у султана, в скором времени предала их.

— Как ужасно, — пробормотала Девон, по-новому взглянув на Акбара. — Теперь неудивительно, почему он так относится ко всем женщинам. Но он любил Таллах?

— Как сказать? Когда Таллах пытали, она, чтобы спасти свою жизнь, заявила, что он принуждал ее. Это не помогло. Таллах упрятали в мешок и бросили в море. Акбар был отличным воином на службе у султана, поэтому его помиловали и оставили в живых. Но вместо султанского дворца Акбара продали в рабство, и он тянул свою лямку гребцом на испанском судне. Многие годы тянулись чередой тягот и мучений, а ненависть к женщинам стала его второй натурой. Он одержим и неисправим.

Девон повела плечами.

— Как он сбежал?

— Блэк Барт напал на его судно, и Акбара освободили. Он вступил в пиратское братство, и вскоре мы с ним встретились. Многие рабы с тех судов плавают на моем судне. Однажды я спас жизнь Акбара, и он вызвался быть моим телохранителем. Он выручал меня много раз. Он всем сердцем убежден, что от женщин исходят одни напасти, впрочем, — хороши они только для одного дела.

— Хочу, чтобы он понял, что я ни для кого из вас не представляю опасности.

— А вот это мы еще увидим, правда?

Диабло настоял на том, чтобы сначала привести Девон в старую деревню и показать разрушения, которые, по его убеждению, случились именно по вине Девон. На первый взгляд, все выглядело довольно мирно, но когда они по неприметной речушке вошли в бухту, Девон увидела разор и опустение на месте веселой маленькой деревушки.

Она в ужасе смотрела на груду обгоревших обломков, разбросанных повсюду на берегу.

— К счастью, поля и дом уцелели, а работавшие на плантациях люди попрятались в лесу и не показывались, пока английские мародеры не убрались восвояси.

— Твой дом стоит по-прежнему? — спросила Девон, изумившись и обрадовавшись одновременно.

— Да, англичане не потрудились выйти на берег, иначе, дом постигла бы, скорее всего, такая же участь.

Судно долго не вставало на якорь, и Диабло почти не разговаривал. Он все еще сильно переживал из-за подлого нападения и не мог спокойно рассуждать об этом, пока внутри все кипело от гнева. Убедившись, что Девон получила полное представление о бессмысленной трагедии, разыгравшейся на острове, Диабло направил «Дьявольскую Танцовщицу» по прежнему курсу.

— Ты должен завязать мне глаза? — вызывающе спросила Девон, когда Диабло поднес повязку к ее лицу. То же самое он проделал с Карлоттой и Марленой.

— У меня нет другого выхода. Я поверил тебе всего один раз, а что из этого вышло?

— Я бы никогда не рассказала, — поддела Карлотта.

Диабло пропустил ее слова мимо ушей, словно Карлотты не существовало вовсе.

— Кайл составит тебе компанию, пока я проведу судно через риф, — обратился он к Девон.

Девон, тяжело опираясь на поручень, с горечью спросила Кайла:

— Он никогда не поверит мне снова, так, Кайл?

— Разве можно его обвинять за это? Он ведь был в ответе за всех тех людей, которых убили в поселке. Многие из его команды потеряли женщин, а некоторые — лишились детей.

— Но я к этому совершенно не причастна, Кайл, почему вы мне не верите?

— Я, может, и верю, что ты тут не при чем, — нехотя признался Кайл. — Это вполне мог быть Ле Вотур, как ты и говорила. Но на данный момент Диабло слишком разозлен, чтобы беспристрастно об этом рассуждать. Дай ему время.

— О чем это вы тут толкуете? — с любопытством спросила Карлотта.

Из разговора она поняла только одно: Диабло почему-то сердит на Девон, поэтому у нее есть шанс использовать это обстоятельство с выгодой для себя.

— Это совсем не твоя забота, Карлотта, — проворчал Кайл. Он считал молодую аристократку избалованной и тщеславной. Ему не нравилось, как она помыкала своей маленькой служанкой.

— Пф-ф! — обиженно фыркнула Карлотта, надувая губки и пытаясь развязать глаза. — Это уже можно снять?

— Да, — позволил Кайл, — сейчас мы миновали риф и поднимаемся вверх по незаметной для постороннего взгляда речушке.

Сначала Девон показалось, что все вокруг выглядит точно так же, как тогда, словно она никогда и не покидала этих мест. Однако вскоре она пригляделась и заметила ряд новеньких деревянных хижин, выстроившихся вдоль берега. Постройки сильно отличались от тех развалин, которые находились в старой деревне. Там было всего два дока и причал, от которого тянулся пирс до глубоких вод гавани. Девон показалось, что эта сторона острова выглядит отнюдь не хуже, чем другая. Когда они направились к дому Диабло, она удивилась, насколько узкой была полоска суши.

Угадав вопрос Девон, Диабло ответил:

— Этот остров вытянулся на несколько миль, но в ширину имеет всего две мили. Риф окружает внутреннюю часть острова, и я сумел найти только два места, пригодных для прохождения судна и сооружения причала. Канал, через который мы попали сюда, находится с противоположной стороны острова и тянется сюда, но об этом знаю только я. Гавань с этой стороны немного глубже, но расположена в более труднодоступном месте.

— Что остановит тех же людей, которые разорили прежнюю деревню, если они подойдут к острову тем же путем, обогнут гавань и окажутся здесь? — спросила Девон.

Диабло усмехнулся. Белые зубы сверкнули на загорелом лице.

— Наносные песчаные бары. Их тут не счесть. Судно, которое попытается обойти бухту изнутри, моментально сядет на мель, как только выйдет из глубоких вод гавани. Это практически невозможно.

Подбежала поздороваться с ними Тара, такая же вежливо-сдержанная и ослепительно-красивая, какой ее запомнила Девон.

— Добро пожаловать домой, Диабло, — ее экзотическая красота подчеркивалась лучезарной улыбкой.

— Ты неплохо потрудилась, Тара, — похвалил ее Диабло.

— Большую часть работ выполняли люди с полей и команда Ле Вотура. Я только следила и направляла их усилия в нужное русло.

— Команда Ле Вотура! — воскликнула Девон. — Этот мерзавец здесь?

— Ле Вотур находится там, где он никому уже не причинит зла, — сухо произнес Диабло. Он отвернулся, но Девон не отставала.

— Как это понимать?

— Я потопил «Викторию». Ле Вотур пошел ко дну вместе со своим кораблем.

Девон изумленно воскликнула:

— Ты убил его! Теперь мы никогда не узнаем, кто на самом деле предал тебя.

— Девон, перестань притворяться. Это больше не нужно. Ты — моя жена, и я никогда не причиню тебе зла за твой обман.

— Мы что, теперь должны провести всю оставшуюся жизнь в спорах из-за моего предполагаемого предательства? Я буду упорно убеждать тебя в своей невиновности, даже если на это уйдет вся моя жизнь.

Диабло мудро решил воздержаться от ответа, и они вошли в дом. Он повел Девон прямо в большую, солнечную комнату на третьем этаже, которую она занимала и в прошлый раз, а Карлотту и Марлену отправили в другую часть обширной постройки в сопровождении Тары.

— Это будет наша комната, — сказал Диабло, не оставляя Девон ни малейшей возможности возразить. — Ты — моя жена, и у меня нет причины отрекаться от самого себя. Я никогда не отвергал того, что хотел тебя, а твое тело отвечало вместо тебя своей пылкостью, и у меня никогда не возникало желания жить евнухом.

Девон приготовилась наговорить в ответ множество колкостей, однако, благоразумно решила не противиться воле Диабло. Пережив на борту «Дьявольской Танцовщицы» восхитительные мгновения любви Диабло, она понимала, что устоять перед ним невозможно. Оказаться в его объятиях снова! Великолепно! Всепобеждающая магия любви пленила ее разум и тело. Раз уж они стали мужем и женой, то у нее не было причины отвергать его или изображать из себя оскорбленную добродетель. Горевать о своей поруганной чести было слишком поздно. Она решила заставить Диабло полюбить ее снова, причем, сделать так, чтобы он доверял ей и принимал во всех отношениях как свою жену.

Только Всевышнему известно, зачем он женился на ней. Она пока знала всего одну причину, отвергать которую было просто невозможно: тело, доставлявшее ему несравненное наслаждение. Можно называть это похотливым вожделением, пусть, если ему так больше нравится, — улыбнулась про себя Девон, но она завоюет его любовь снова. И добьется доверия!

Карлотта, оставшись на Райском Острове, изо всех сил старалась осложнить жизнь Девон, которой и без того хватало презрения Тары, считавшей, что именно Девон, в первую очередь, виновна в смерти и разрушении, учиненном англичанами. Диабло, дожидаясь выкупа за испанку, предпочитал оставаться поближе к дому. Каждую ночь он проводил с Девон. Временами он казался ей прежним непокорным разбойником, который внушил ей любовь. Затем, внезапно, она замечала его странный взор, насупленные брови, когда он тотчас же превращался в неприступного чужака со стальным и холодным взглядом, которого она абсолютно не знала и побаивалась.

Чутье подсказывало Девон, что отец точно мог объяснить, как узнали тайну Диабло, с другой стороны, она испытывала полную уверенность, что отец не был в состоянии пойти на бессмысленные убийства. Она сетовала на внезапную смерть Ле Вотура, который тоже мог бы пролить свет на случившееся, если бы его хорошенько прижали к стенке. Как могла она продолжать жить, если Диабло ненавидел ее? Если все на острове тоже ненавидели ее?

Девон часто думала об отце. Ей хотелось узнать, как он пережил ее побег с Диабло. Может, он тоже возненавидел ее за то, что она покинула его? Думать об этом становилось невыносимо: на глаза наворачивались слезы, сердце пронзала острая боль. А Винстон? Вдруг непристойные намеки Диабло верны? Важно, откуда у Диабло такие сведения? Правда это или нет, но она не смогла бы никогда выйти замуж за Винстона, если сердце принадлежало только Диабло.

Диабло стоял в дверях, невидимый в полумраке опустившихся сумерек, и молча наблюдал за Девон. Она сидела на веранде в тростниковом кресле-качалке и задумчиво смотрела вдаль. Легкий ветерок играл ее медовыми локонами. Девон не замечала Диабло, который в неясном свете все-таки смог разглядеть поблескивающие капельки слезинок на ее щеках. Они напоминали ему крошечные бриллианты на бледно-пастельном атласе. Он сознавал, что ее жизнь трудно было назвать счастливой здесь, среди презиравших ее людей, с Карлоттой, изводившей ее на каждом шагу своей ревностью.

Слава Богу, эта взбалмошная испанская дрянь скоро уберется с острова, — мрачно подумал он. Как только эта острая проблема разрешится, он надеялся, что жизнь с Девон войдет в нормальное русло. Впрочем, весьма сомнительно, что до тех пор, пока за ним охотятся, можно оставаться спокойным за свое существование. И все-таки, он никак не мог заставить себя расстаться с Девон. Он ненавидел себя за малодушие и слабость, боясь признаться, что слишком любит ее, чтобы навсегда разлучиться с ней, даже несмотря на то, что будущее вовсе не сулило каждому из них безоблачного счастья.

Он вышел из полумрака.

— Девон, — имя ласкало уста и слух.

— Ты следил за мной?

— Ты плачешь?

— Плачу? Вовсе нет, — возразила она, еле сдерживая всхлипывания.

— Любимая, позволь мне осушить твои слезы.

Опустившись перед ней на одно колено, он положил ладонь ей на затылок и привлек к себе ее лицо. Затем она почувствовала, как бархатистый кончик языка, нежно касаясь щек, слизывал жемчужные капельки, смакуя губами солоноватую драгоценную влагу.

— Помоги мне, Всевышний, я еще пытался тебя ненавидеть, — прошептал Диабло в розовый венчик ее прелестного ушка. — Неважно, что ты натворила, меня влечет к тебе с неутихающей силой. Пойдем, любимая, хочу твоей любви прямо сейчас.

Завороженная Девон обвила его теплую руку своими ладонями. Она не смогла противостоять чарующей власти искусителя, манившего ее дальше и глубже в тягучую паутину желания, обволакивающую ее чувства и разум пьянящим дурманом.

— Как отвратительно! — едко вскричала Карлотта. — Взгляни на них. Ведут себя, как животные. Как это они еще не устроили любовную сцену прямо на земле.

Они с Марленой вышли на веранду исключительно затем, чтобы поглазеть на интимную сцену. Ее жестокое замечание желаемого эффекта не произвело, так как Диабло только рассмеялся, подхватил Девон на руки и бросился в дом, подгоняемый разбуженным желанием.

— Животные! — повторила Карлотта, возмущенно топнув своей крошечной ножкой. Ей казалось несправедливым, что Девон заполучила такого красавца-мужчину, а ее удел — стать невестой престарелого дона.

— По-моему, это прекрасно, — вздохнула Марлена. — Жаль…

— Выбрось подобные мысли из своей головы, — вскипела Карлотта. — Тебе совершенно не светит ни любовь, ни замужество. Если повезет, в один прекрасный день какой-нибудь мужчина, может, и переспит с тобой, но только ничего из этого не получится. Ты скоро наскучишь ему, и он выбросит тебя, как старый стоптанный башмак. Пошли, прогуляемся перед сном. Я немного развеюсь, и настроение, надеюсь, улучшится.

Диабло медленно опустил Девон на пол. Ее легкое тело плавно скользнуло по его груди, животу и бедрам. Когда она подняла голову и посмотрела ему в лицо, глаза Диабло пылали страстью, от которой медленно разгоралась горячая спираль желания во всем ее теле. Его ладони скользили по ее груди, животу, бедрам. Неторопливо он принялся снимать ее одежду, с наслаждением освобождая любимое тело от лишних покровов, пока оно не оказалось перед ним в ослепительном сиянии совершенной наготы. Затем он поцеловал ее, рот оказался теплым и нежным, зовущим к восхитительным ласкам.

Ладони Диабло прижались к ягодицам, а пальцы слегка поглаживали мягкие округлости.

— Господи, как я благодарен тебе за упоение страсти, — прошептал он, любуясь искрой желания в ее глазах, разгоравшегося, словно костер в ночи, от каждого его прикосновения. — Я не хочу обижать тебя, хочу только любить.

Его слова произвели ожидаемый эффект, и Девон растаяла перед ним. Она принадлежала только этому человеку, будет принадлежать лишь ему, как бы ни распорядилась ими судьба. Завороженно глядя в глаза Диабло, Девон своими слабыми пальчиками яростно боролась с застежками его одежды. Смеясь, он отвел ее пальцы в сторону и быстро сбросил непослушное одеяние. Наконец, он стоял перед ней абсолютно обнаженный, в полный рост, исполненный мужской красоты и гордости. Он поднял Девон высоко над собой и упал вместе с ней поперек кровати. Он покатился вместе с ней, и она неуклюже распласталась поверх него.

Его глаза сияли страстью. Девон нежно поглаживала покрытый мягкими завитками живот, пальцы вспорхнули над густыми зарослями пушистых черных волос на груди. Пропасть между ними по-прежнему оставалась огромной и неодолимой, однако, всякий раз любовь растапливала крошечную частицу их противоречий, а Девон старалась найти способ, как победить оставшееся непонимание. Ей хотелось осилить их трудности и превозмочь беды, изгнать недоверие и превратить иллюзорный момент волшебной прелюдии в осязаемую реальность.

Наклонившись поцеловать лицо Диабло, Девон изумилась, когда он проворно уклонился от нее, схватил руками за плечи и выпрямил. Она послушно села. Его руки плавно ласкали ее грудь, скользили вниз по животу к соломенному гнездышку волос между ног, затем он усадил ее верхом на себя. Она удивленно раскрыла глаза, но не осмелилась возразить.

— Хочу видеть тебя всю, когда мы любим друг друга. Твоя грудь так прекрасна, — он протянул руки и прикоснулся к нежным холмикам с алыми коралловыми бусинами сосков. Едва он дотронулся до них самыми кончиками чутких пальцев, Девон почувствовала, как ее насквозь пронзают острые язычки горячего пламени.

— Тебе нравится?

— Да, очень.

Хитро улыбаясь, Диабло оставил грудь и позволил пальцам пробежаться вниз до тонкой талии, изящным изгибам бедер, плоской трепетной линии живота. Девон бросило в жар, и она взмолилась, заставляя Диабло унять костер, полыхавший внутри нее.

Девон чуть не задохнулась, когда теплые ладони сильно принялись ласкать колени и поднялись вверх к шелковистой поверхности внутренней стороны бедер, слегка задержавшись на бархате самого укромного уголка. Она замерла, когда искусные пальцы раздвинули кудрявое гнездышко волос, и, нежно погладив их, проникли, наконец, к заветному бьющемуся источнику страсти. Пока его пальцы совершали магический ритуал, резкая дрожь пробежала по телу Девон, она вскрикнула, голова ее опустилась, глаза невольно закрылись. Вдруг она ощутила внезапный порыв бешеной страсти. Она опиралась руками в его грудь, что не позволило ей в изнеможении рухнуть на пол. Всем телом Девон прильнула к Диабло.

Ее коралловые сосочки оказались совсем рядом с его губами, и он поймал сначала один набухший от желания бутон, затем второй, лаская их языком и катая между зубами до тех пор, пока тело Девон опять не начало трепетать от охватившей ее безумной страсти. Когда его пальцы глубоко проникли во влажные и горячие глубины, Девон радостно застонала. Диабло вожделенно наблюдал за ее лицом, не прекращая своих исступленных ласк до тех пор, пока ее тело не успокоилось.

— Теперь я хочу, чтобы ты любила меня, — хрипловато прошептал он ей в самое ухо.

Девон подняла голову, ее глаза недоуменно раскрылись. Она пыталась вникнуть в смысл произнесенных им слов. То, о чем он говорил, стало ясно, как только его руки устремились к ее бедрам, слегка приподняли ее и осторожно опустили на стальное копье его мужского естества. Она прерывисто задышала, когда его обжигающий жар сначала коснулся ее, а потом проник внутрь, уходя все глубже и глубже, пока раскаленное жало не заполнило ее всю.

— Люби меня, дорогая, — повторил он неясно. Слова запекались на его языке, глаза заволокло густой горячей пеленой, а лицо сгорало от жгучего пламени страсти.

Вены на шее Диабло вздулись, образуя контрастный рельеф на бронзовой коже, когда он пытался удержать контроль над собой, стремясь дать возможность Девон самой задавать темп движений. Крепко поддерживая ее за бедра, он направил ее так, как ему нравилось, затем подождал, пока она освоит ритм и поведет норовистого скакуна любви. Почувствовав его намерение, она на лету схватила урок и выдала ему все, к чему он так настойчиво стремился. Ее бедра призывно двигались в такт с его нараставшим возбуждением. Затем он отпустил ее бедра и отыскал груди. Она вскрикнула, как только он прикоснулся к ним своими ладонями.

Диабло застонал и привлек Девон к себе так, чтобы доставать языком и ласкать губами ее восхитительные бугорки. Он нежил и лелеял их с трепетным восторгом. Горячие ладони настойчиво прижимались к шелковистым округлостям, вздымавшимся и опускавшимся над его телом. Она предавалась страсти без оглядки и смущения, с пьянящим восторгом встречая безумство его желаний. Наконец из его груди вырвался хриплый крик, и он крепко прижал ее к себе, судорожно содрогаясь всем телом. Он все еще не отпускал ее, и Девон почувствовала, как что-то глубоко внутри нее вырвалось и устремилось в бездну пространства. Она громко закричала, потеряв ощущение реальности, словно таинственная волшебная сила подняла ее и закружила в безбрежных волнах упоительного экстаза.

Затем они долго лежали в объятиях друг друга, изнемогая от приятной истомы и пресыщения страстью.

— Ты — моя, Девон, я никогда не позволю тебе уйти. Если ты покинешь меня, то я переверну весь мир, чтобы отыскать тебя вновь.

Недели мелькали одна за другой, и с тех пор, как Девон с Диабло пришли к какому-то взаимопониманию, жизнь стала более терпимой. Даже постоянные домогательства Карлотты не могли испортить времени, которое Девон проводила с любимым человеком. Диабло стал для нее теперь всем смыслом жизни, и хотя она знала, что он все еще до конца не снял с нее клеймо недоверия, но она ему была небезразлична. Может быть, он не любил ее с прежней силой и беззаветностью, но лиха беда начало. У Девон, все-таки, оставался шанс. Разумеется, его любовь была любовью собственника, а ее чувство оставалось чистым и неизменным.

Девон бесконечно восхищалась стойкостью Диабло в отношениях с Карлоттой, которая делала отчаянные попытки соблазнить его, прилагая к этому не только все искусные уловки, но и завидную силу характера. Возможно, их брак действительно означал нечто большее, чем листок бумаги. Если бы она только могла убедить его бросить пиратское ремесло! Какими радужными тогда стали бы перспективы их совместной жизни! Она страстно желала и тайно молилась за это по ночам.

Лорд Харви чувствовал себя сломленным и бесконечно несчастным человеком. Тревоги и заботы оставили глубокие морщины на его лице. Он никак не мог поверить, что накануне свадьбы Девон смогла сбежать с человеком, которого презирало приличное общество. Или Диабло заколдовал ее? Вряд ли можно было отыскать простое объяснение поведению Девон. Зачем нужно было этому пресловутому пирату рисковать своей жизнью и являться в Лондон за Девон? Или существовало нечто такое, что Девон не рассказала ему, что-то о ее отношениях с пиратом, чего Девон стыдилась и в чем боялась признаться?

Как только лорд Харви узнал об исчезновении Девон, он тотчас же послал за Винстоном. Когда несостоявшийся жених вошел в кабинет старика, тот молча вручил ему наспех нацарапанные каракули Девон.

— Проклятый мерзавец! Как такое могло случиться? — взорвался Винстон, проявляя негодования больше, чем ожидал увидеть лорд Харви.

Винстон пришел в дикую ярость. Его кузен не только восстал из мертвых, чтобы отомстить ему, но и его без пяти минут жена сбежала от него с отъявленным пиратом, который, как считала добрая половина Лондона, обесчестил ее. Если бы он сам не находился в отчаянном положении и ему не нужны были деньги из приданого Девон, он послал бы к черту всю эту путаницу и суматоху. Возвращение Кита потрясло Винстона до глубины души, так как его кузен мог как угодно навредить и ему, и его отцу, если бы только пожелал этого. Мысль о преследованиях кредиторов не давала ему покоя и доводила до бешенства.

— Как только Девон могла сделать такое со мной? Я предложил ей любовь, защиту от сплетен, которые испортили ее репутацию. И она отплатила мне черной неблагодарностью. — Лицо Винстона превратилось в безобразную маску, чем он привел в ужас лорда Харви. Очень немногим доводилось видеть жестокую сторону натуры Винстона. Большинство считало его приятным, сдержанным, обходительным и весьма очаровательным человеком.