Когда я увидел его в холле, то чуть не свалился с рук Джейн. Я стрелой преодолел разделявшее нас расстояние, буквально взлетел к самому носу Боба. Он поймал меня и прижал к груди. Я так торопливо облизал ему лицо, что даже намочил волосы.
      – А я думал, этих недель хватило, чтобы меня забыть.
      Если бы не переполнявшая меня радость, я бы оскорбился. Как я мог забыть Боба, своего любимого хозяина? Собаки в отличие от некоторых других млекопитающих (не будем показывать пальцами) существа очень преданные.
      Джейн подошла к нам. У нее был нерешительный вид, словно она была готова в любой момент убежать. Из ее рта вырвалось вялое «привет».
      – Здравствуй, Джейн, – кивнул Боб с улыбкой. – Рад тебя видеть.
      – А… э… в общем, вот еда для Майлса. Тут также пара игрушек и мозговая кость.
      Я заметил, что она тщательно избегает смотреть Бобу в глаза. Даже пакет с моими вещичками она подала ему на вытянутой руке, словно пытаясь держаться как можно дальше. Как будто Боб мог внезапно на нее напасть.
      – Спасибо, что согласился взять собаку, – пробормотала Джейн.
      – Я рад такой возможности. Правда, рад. Обращайся в любое время.
      Джейн потопталась на месте, затем сделала шажок назад.
      – Ну, мне пора. Надо успеть на поезд.
      – Могу тебя подвезти.
      – Нет, не нужно. Со мной все будет нормально. Доберусь.
      Я обеспокоенно смотрел на то, как она пятится. Я-то знал: с Джейн ничего не будет нормально, пока рядом нет Боба.
      Боб потеребил мое ухо, пожал плечами.
      – Ладно, тогда я пошел, – сказал он. – Я неудачно поставил машину, боюсь, меня запрут. Так что мне тоже пора.
      Джейн кивнула:
      – Счастливо.
      – И тебе.
      Слова упали из их ртов, словно здоровенные куски льда – такие же холодные и равнодушные. Растопить этот лед оказалось не так просто.
      Боб притормозил у тротуара и нажал на гудок. Длинноволосая блондинка с таксой поспешила к машине. Это что, шутка такая?
      – Привет, Майлс, – пропела Валери, заглядывая в салон.
      Я вытаращил глаза.
      – Помнишь меня, малыш?
      Еще бы я тебя не помнил! Если бы не ты, наша дружная семья была бы цела!
      Я не собирался впускать эту подлую женщину в нашу машину. Пусть Боб утратил рассудок, но кто-то должен сохранить трезвость мыслей.
      – Ты плохо себя ведешь, Майлс, – сделал мне замечание хозяин. – Прекрати немедленно! – В его голосе, однако, слышалось удивление.
      Ты тоже плохо себя ведешь!
      Я впервые зарычал на Боба. Не судите меня строго: я был шокирован и не мог за себя отвечать.
      В общем, после моего выступления он просто выпихнул меня с сиденья наружу и пригласил на мое место Валери и ее проклятую истеричку Хлою. Две нахалки устроились на моем месте! Я даже испугался, что Боб захлопнет дверь и уедет без меня.
      Конечно, он этого не сделал. Он вышел из машины, взял меня на руки и посадил за руль вместе с собой. Волей-неволей мне пришлось разделить машину с проклятой хищницей. Конечно, я всячески игнорировал Валери и ее собаку, словно их просто не было, но втайне ужасно страдал.
      Ах, если бы на их месте сидела Джейн!
      Поток машин был очень плотным, бампер к бамперу. Мы трогались и тотчас останавливались, а солнце нагревало крышу машины так сильно, что перед глазами у меня порой прыгали мушки.
      Меня никогда не укачивает в машине, а вот Хлоя оказалась слабой на желудок. Она истоптала все ноги своей хозяйке, дважды ее вырвало (жаль, не на белые брюки Валери, потому что у той с собой были пакеты). То, что Хлое дурно, в некоторой мере подняло мне настроение.
      Боб решил свернуть на какое-то «платное шоссе». Он несколько раз перестроился, заехал в длиннющий тоннель (испытание для моих нервов) и выехал на дорогу с несколькими шлагбаумами. Какой-то парень сунул голову в машину и протянул руку. Я рявкнул на наглеца. Боб дал парню монету и сказал, что я ужасно глупый.
      Это я-то глупый? Не я же даю деньги постороннему мужику!
      «Платное шоссе» оказалось очень ровной дорогой, но и здесь было плотное движение. Иногда машины совершенно останавливались. Я мог бы даже сбегать на ближайший газон пописать и вернуться, а они бы не тронулись с места.
      Совсем заскучав, я решил поспать. Свернувшись колечком на коленях Боба, я задремал.
      Когда я проснулся, все изменилось. Вместо зданий дорогу окружали деревья, машин стало мало. Боб открыл окно, и на меня обрушились многочисленные ароматы. Чем дальше мы уезжали от дома, тем более приятные запахи я улавливал. Запах травы и запах земли, запах тлеющих углей и запах животных.
      В какой-то момент Боб решил заехать на заправку. Пока нам заливали бензин, он подергал меня за ухо.
      – Добро пожаловать в Саутгемптон, приятель.
      – Майлс, Хлоя, просыпайтесь, – настойчиво сказала Валери. – Мы в Саутгемптоне.
      Хлоя, тупая такса, начала яростно почесываться и нервно зевать. Я просто сел на коленях у хозяина и размял спину, отряхиваясь. Потянул носом воздух. Одно было ясно наверняка: мы покинули загазованный Нью-Йорк.
      Тротуары. Витрины магазинов. Малоэтажные дома. Все казалось незнакомым и странным.
      Представляете, никаких вонючих автобусов, за которыми тянутся шлейфы дыма! Никаких автомобильных гудков! Никаких завывающих сирен!
      Воздух пах влагой и свежестью, оставляя на слизистой носа солоноватое послевкусие.
      Люди и собаки лениво бродили вдоль дорог, некоторые сидели на траве, общались или читали, как в парке. И многие улыбались, искренне и по-доброму.
      В общем, мной овладело ощущение, что все вокруг… нереально, что ли?
      – Как тебе Саутгемптон, ушан? – спросил меня Боб. – Нравится?
      Местечко действительно было приятным, хотя все незнакомое порождает в моем крохотном тельце недоверие.
      – Куда теперь, Валери? – спросил Боб, притормаживая на перекрестке.
      – Здесь направо, доезжаем до поворота, налево и до конца улицы. Там-то и живут мои родители.
      – Неужели у самого океана?
      – Меньше полумили от побережья.
      – Тебе повезло.
      – Мой дед купил здесь землю в те годы, когда она еще не стоила так умопомрачительно дорого. Вот тут съезжай с дороги.
      Я услышал, как под колесами зашуршал гравий, словно под днищем машины начали готовить поп-корн. Вокруг насыпной дороги были разбиты огромные клумбы с цветами, от которых всюду стлался сладкий аромат. Впереди замаячили высокие витые ворота. За ними начиналась обширная лужайка, а еще чуть дальше виднелось довольно высокое здание из камня.
      – И это ты назвала коттеджем? – изумился Боб.
      Наша спутница рассмеялась:
      – В сравнении с домами, которые расположены по соседству, это действительно просто коттедж.
      Машина остановилась, все пассажиры высыпали к воротам. Все, за исключением вашего покорного слуги. Боб принялся меня убеждать, что снаружи безопасно, но я гордо смотрел в другую сторону. Я все еще злился, что хозяин продолжает общаться с проклятой блондинкой. На ее смазливом личике буквально было написано «жди неприятностей».
      Все бы ничего, но мне очень хотелось отлить. Видимо, Боб об этом догадался, поэтому просто выпихнул меня с сиденья наружу и сказал:
      – Иди, пометь территорию.
      Ну, я и пометил. Вернее, смачно оросил. Нет, устроил настоящее наводнение. Долгая дорога далась мне нелегко.
      Хлоя носилась взад-вперед по зеленому лужку. Некоторое время я просто следил за ней, не желая впадать в такой же неконтролируемый восторг, но эмоции взяли вверх. Я присоединился к этой вредной таксе, и уже через три минуты мы носились по лужайке вместе. Мы наскакивали друг на друга и отбегали прочь, мы падали и валялись на траве, повизгивая от радости.
      А потом я заметил белку. Настоящую белку, понимаете? Она была весьма упитанной и достаточно наглой, чтобы спуститься с дерева неподалеку от нас с Хлоей. Хвост ее подрагивал, и она что-то собирала у корней сосны.
      Я обезумел от злости. Как смела эта хамка не обращать на нас внимание? Вали отсюда к черту!
      Я разразился лаем и рванул к белке.
      Нахалка вскарабкалась вверх по стволу и ответила мне раздраженной трескотней. Я поставил передние лапы на сучковатый ствол и стал с ней ругаться.
      – И пяти минут не провел на новом месте, а уже нашел повод для конфликта, – смеясь сказал Боб. – Так, Майлс, кончай терроризировать местных. Иди сюда, упрямец. Надо отнести багаж в дом.
      Неужели он не видел, что я занят важным делом?
      – Иди сюда, парень!
      Я пристально следил за белкой.
      – Майлс, живо!
      На сей раз у хозяина был такой решительный тон, что я не рискнул ослушаться.
      Охота окончилась, так и не начавшись.
      Едва мы вошли в парадную дверь, Хлоя снова превратилась в проклятого цербера, встретившего нас с Бобом в нью-йоркской квартире Валери. Она словно начисто забыла, как весело носилась вслед за мной по лужайке и игриво хватала зубами за холку. Забыла она и о том, что я без возражений принял ее в нашей с Бобом машине, разве что дулся и отворачивался. Хлоя рычала и неприязненно следила за каждым моим шагом. Плюс ко всему блондинка устроила нам «экскурсию» по дому. Хозяин вел себя так, словно ему ужасно интересно заглянуть в каждый уголок, и одобрительно кивал. Но я-то видел, что Боб чувствует себя не в своей тарелке.
      – Твоя спальня на первом этаже, в конце коридора, – сообщила Валери. – Это отличная комната, из окна вид на бассейн и сад. Я буду жить через три двери от тебя. Можешь зайти, если что-то понадобится. – Она хитро усмехнулась. – Или если боишься темноты.
      Боб напряженно потрепал меня по холке. И еще раз потрепал. И еще.
      – Я не боюсь темноты, у меня ведь есть отличный страж, – нашелся он, наконец, с ответом. – Я вообще не знаю, понравится ли твоим родителям мой визит.
      – За это не беспокойся. Мама и папа в последнюю минуту изменили планы и на уик-энд не приедут.
      – Хочешь сказать, мы будем одни?
      – Здорово, правда? Никто не станет тебя допрашивать на предмет твоей работы и зарплаты, а также планов на будущее. И потом, вдвоем веселее.
      Валери произнесла эту фразу таким интимным тоном и так зазывно улыбнулась, что меня передернуло. Мой хозяин смущенно помялся на месте.
      – Поверь, Боб, я тебя не съем.
      Уж это точно. Я собирался сделать все возможное, чтобы мой хозяин не пал жертвой проклятой хищницы.
 
      Эта коротконогая шавка припустила трусцой. При этом у нее развевались волоски на ушах и прямом, как палка, хвосте. Показушница чертова!
      Я стоял, опустив голову вниз, и нюхал эту странную сыпучую штуку.
      – Он никогда раньше не бывал на побережье, – пояснил Боб.
      – Это всего лишь песок, Майлс, – засмеялась Валери.
      Вот уж чьи комментарии излишни!
      Боб пихнул меня в зад. Я сделал пару шагов. Мои лапы частично утонули в этом самом «песке». Интересно, как Хлоя умудрялась бегать по нему с такой скоростью?
      Впрочем, неужели я позволю этой стерве взять надо мной верх? Вот уж дудки!
      Я стал пробираться по песку, делая большие шаги, с каждым разом увязая почти по брюхо. Постепенно я приноровился к зыбкой поверхности, и мне даже начало нравиться прохладное прикосновение песка. Убедившись, что в нем нельзя утонуть по самые уши, я пустился бегом. Ветер бил в морду, донося солоноватые запахи.
      Мне удалось не просто догнать Хлою, но и перегнать ее!
      Ха-ха, так тебе и надо, вредное существо!
      – Эй, приятель, подожди меня!
      Я притормозил, чтобы меня мог догнать хозяин.
      – Знал, что песок тебе понравится. Здесь здорово, да?
      Я согласно вильнул хвостом.
      – А это океан. – Боб протянул руку вдаль. – Чувствуешь, как он пахнет.
      Действительно, на горизонте песок сменялся синей полосой воды, которая тянулась во все стороны без конца и края.
      Мы добежали до кромки океана, уселись на песке и принялись наблюдать за волнами. Вода начинала морщиться задолго до берега, затем морщинки эти бежали к нам, разрастаясь и обретая на гребне белую пену, чтобы затем рассыпаться у наших ног и стыдливо откатиться назад. Я пару раз приближался к мокрой полосе песка, но так и не позволил волнам намочить мои лапы.
      Когда мы добрались до постели, я сразу же начал вить себе в одеяле гнездо. Устроившись, я призывно посмотрел на Боба, предлагая присоединиться.
      – Погоди немного, ушастик. Я обещал поужинать с Валери.
      «Ужас, – подумал я немедленно. – Раньше меня бросала Джейн ради ужина с Бобом, а теперь меня бросал Боб. И ради кого? Ради блондинки Валери!»
      – Не обижайся. Отдохнешь с дороги без меня. Ты ведь так умаялся на пляже.
      Здорово! Мне, типа, делают одолжение!
      – Не надо так на меня смотреть. Как смотреть?
      – В твоих глазах немой укор. С чего бы это?
      Неужели Боб совершенно не догадывался?
      Он присел на корточки возле кровати.
      – Дай я тебя поцелую.
      Я отвернул морду.
      Он почесал меня за ухом. Затем погладил по спине. Почесал шею и брюшко. Боб явно пытался ко мне подольститься.
      – Все еще злишься?
      Я скупо лизнул его в одно веко и отвернулся. Как мой чуткий хозяин мог не понимать, что я терпеть не могу хищницу Валери? Мало того что меня приволокли в чужой дом – в дом врага! – да еще и оставляли одного в чужой постели, на чужих одеялах!
      Словно внезапно прозрев, Боб спросил:
      – Грустишь, что Джейн не с нами, да?
      На этот раз я лизнул его в ухо. Просто чтобы он знал, что угадал.

      Боб оторвал голову от подушки, сощурился на свет, бьющий из окна, и закрыл створку.
      – Заметь, в Нью-Йорке круглосуточно орут сирены и сигнализации, а это нас не беспокоит. Здесь же просыпаешься от воплей птиц.
      Я вздохнул и забрался под одеяло. Терпеть не могу, когда по утрам меня будит бесцеремонное солнце. Я изогнулся всем телом, намереваясь прижаться спиной к теплому боку Джейн, когда вдруг вспомнил, что ее рядом нет.
      В общем, заснуть нам с Бобом больше не удалось.
      – Черт, – пробормотал хозяин с досадой. – Ладно, пошли на прогулку. – Он натянул шорты и майку.
      Когда мы шли по коридору, из-за одной двери яростно залаяла Хлоя. То, что Боб шел на цыпочках, не притупило ее внимания.
      Песок начинался недалеко от дома, пляж был совершенно пуст. Боб спустил меня с поводка, и мы понеслись галопом вдоль берега.
      Накануне океан пах не так сильно. А теперь у самой воды были набросаны разные штуки, каких прежде я никогда не видел. Видимо, их вынесло волнами. Все они остро пахли, и я постоянно останавливался, чтобы их пометить.
      Я как раз собрался помочиться на кусок рыбы, когда заметил старика, торопливо направляющегося к нам.
      – Простите! – крикнул он, чтобы привлечь наше внимание.
      Вид у него был недовольный.
      Я бросился на незнакомца, но был пойман Бобом за шкирку.
      – Вы что, не видели знаков на берегу? – возмущенно воскликнул старик, взмахнув руками.
      – Знаков?
      – Береговая линия находится под охраной. Здесь водятся поющие ржанки.
      – Кто-кто?
      Да, мне тоже стало любопытно.
      – Проклятые туристы, – проворчал мужчина себе под нос. – Ничего не знают, знаков не видят… Ржанка – это такая птица, которая селится у воды на береговой линии. А собаки вроде вашей писают на песок, носятся кругами, лают. Ржанок пугает такое поведение.
      – Мне очень жаль, сэр. Этой мой личный недосмотр.
      – В общем, если я еще раз увижу, что вы спустили пса с поводка, придется позвонить в Бюро по надзору за дикими животными.
      Насколько я знал, меня к диким животным не относили. И все равно нашелся какой-то человек, который решил осуществлять за мной надзор.
      Когда мы появились на кухне, блондинка сидела за столом и пила кофе. Хлоя устроилась на ее коленях.
      – Доброе утро, – пропела Валери.
      Лично для меня утро сразу перестало быть добрым.
      – Доброе утро.
      – Не знала, что вы так рано встаете, мальчики.
      – Обычно мы предпочитаем поспать. Неужели этот птичий гомон тебя не беспокоит?
      – Я давно к нему привыкла.
      – Кстати, мы сегодня наткнулись на какого-то местного старика.
      – В черных носках, белых теннисных шортах и очках с толстыми стеклами? Он, случайно, не орал, что вы потревожите местных ржанок?
      Боб кивнул.
      – Элсуэрт Браун Третий. Тот еще чудак. Самый эксцентричный в роду и самый богатый. Не обращай внимания, он всегда орет, вне зависимости бегает собака по пляжу или сидит дома. Думаю, он просто мается от безделья.
      – Да, он задал нам взбучку. Но может, он прав? Может, ржанки действительно нуждаются в защите? Как-то Джейн нанялась волонтером в Общество защиты живот…
      – Прошу меня извинить, – прервала Валери, – но мне не хотелось бы слышать о том, чем занималась или не занималась твоя бывшая подружка.
      Мы провели день у бассейна. Оказалось, что бассейн – это такая большая ванна, не более того, только вода в нем холоднее. Терпеть не могу ванны, и бассейны в том числе.
      Валери лежала в плетеном шезлонге и читала книгу. На ней был очень узкий купальник, и мне было любопытно, когда из него выскочат сиськи. Хлоя лежала под шезлонгом и грызла очередную кость.
      Боб сидел за деревянным столом и читал газету. Я сидел под его стулом и жмурился от яркого солнечного света.
      Кроме треска цикад и гомона птиц не было слышно ни звука. Разве что иногда пролетал самолет и шуршали страницы газеты.
      Я лег и начал задремывать, когда Боб вдруг встал с намерением искупаться. Я поплелся за ним к бортику бассейна. Хозяин погрузил в воду одну ногу, поводил ею из стороны в сторону.
      – Не холодная? – спросила Валери.
      – Нет. Прохладная. Самое то!
      И сразу за этим, без предупреждения, Боб нырнул в воду, изрядно меня окатив. Не желая упускать счастливую возможность, я подбежал к шезлонгу блондинки и хорошенько отряхнулся. Она взвизгнула и закрылась руками. Думаю, ей не понравился мой сюрприз. Вот и хорошо!
      Меж тем Боб вынырнул и принялся плавать туда-сюда, рассекая воду гребками. Доплыв до бортика, он нырял (заставляя меня изрядно нервничать), разворачивался и плыл в обратную сторону. Это повторялось довольно долго, и я успел снова заскучать. Наверное, в роду Боба были черные ньюфаундленды. Я еще сильнее зауважал парня.
      А потом настал черед судьбоносного вопроса:
      – Окунешься, Майлс?
      Нет уж, дудки!
      Разумеется, Боб чихал на мое мнение. Он затащил меня в воду силком. Я прижался к его груди всем телом и затрясся.
      – Не так уж и страшно, да? О, подлый, подлый хозяин!
      Оторвав меня от себя (я успел ободрать ему кожу когтями), Боб сделал шаг назад, предлагая мне справляться с ситуацией в одиночку.
      Что я и сделал: взял и пошел камнем ко дну.
      И вдруг, словно по волшебству, мои передние и задние лапы заходили ходуном, подгребая под себя воду, как лапы собаки-водолаза. Я пробкой вынырнул на поверхность и поплыл к хозяину. Он был впечатлен.
      Вот так я научился плавать по-собачьи.
      Боб и Валери решили устроить пикник с грилем. Как я понял, для воплощения этого плана в жизнь им требовалось сходить за продуктами. Я всегда любил ходить за продуктами, поэтому идею одобрил.
      В результате мы устроились у огня, на плетеном столике были разложены булки и сосиски.
      – Хочешь, сделаю тебе свою фирменную «горячую собаку»? – спросила Валери, кровожадно сжав в руке острую длинную вилку с двумя зубцами. – Только ее надо зажарить до хруста.
      Боже, до чего я испугался! Аж язык проглотил! Никак не мог сообразить, отбиваться ли мне в случае нападения или сразу бежать без оглядки. К тому же мне было неясно, с чего блондинка вдруг затаила на меня такое зло. Не за то ведь, что я тяпнул Хлою за бедро? Но ведь эта нахалка залезла в мою миску!
      Боб взял бутылку пива.
      – Да, давненько я не ел «горячих собак», – усмехнулся он, подмигивая мне.
      Кошмар, эти двое в сговоре!
      Или я неверно понял хозяина?
      Но что здесь можно не понять? Он говорил о «горячей собаке», ведь так? Неужели человек, который – как я думал раньше – меня любит, просто-напросто меня поджарит?
      Тут Валери сдернула вилкой с горячей решетки длинную сосиску и ловко положила ее между половинками разрезанной булки.
      – Одна «горячая собака» для мужчины в гавайской рубашке, – объявила она.
      Век живи – век учись. Особенно это касается собак.
      Я услышал в коридоре знакомые шаги. Очень знакомые шаги. Да и запах был знакомым.
      Дверь с тихим шелестом приоткрылась. Краем глаза я следил за тем, как блондинка на цыпочках заходит в комнату. Ее такса следовала за ней по пятам.
      Что ты тут забыла?
      Я зарычал.
      – Боб, – пробормотала Валери, косясь на меня, – ты спишь?
      Он всхрапнул, шмыгнул во сне носом и пробормотал что-то невнятное.
      Она наклонилась и протянула руку к его плечу. Я не мог допустить, чтобы посторонняя женщина трогала моего спящего хозяина. Я рявкнул. Хлоя рявкнула на меня. Тогда я принялся голосисто лаять. Очень громко. Разумеется, мой крик разбудил Боба. Он резко сел, дернув простыню, и я едва не слетел с постели.
      – Валери? Что случилось?
      Да уж, что случилось! Блондинка в нашей комнате случилась! А блондинки – это не к добру.
      – Ничего. Просто я подумала… ну, мне пришло в голову…
      Внезапно она дернула лямку платья, и оно бесшумно свалилось на пол. Моим изумленным глазам предстало обнаженное тело с большими сиськами. Ух, как я обалдел! В отличие от Джейн у Валери почти не было волос между ног.
      – … что тебе одиноко в постели, – закончила эта вероломная женщина.
      Боб вытаращил глаза и открыл рот.
      – Я… э… ух! Не знаю, что сказать…
      Мог бы сказать, чтобы прикрылась. А лучше, чтобы проваливала в свою комнату.
      Где у этого парня сила воли? Он же не кобель, в конце концов! Черт, да даже я сдержался бы! Наверное…
      – Может, я тебе не нравлюсь?
      – Нет. То есть да, нравишься. Очень нравишься. Ты красивая.
      – Знаешь, что? Может, я заберусь к тебе в постель, и мы что-нибудь придумаем?
      Она потянула за край одеяла. Я навалился на него всем весом, чтобы не допустить краха своих надежд.
      – Майлс, остынь!
      Я изумленно смотрел на Боба и не двигался с места.
      – Ты не оставляешь мне выбора, приятель.
      В общем, меня спихнули с кровати. А ведь у меня на уме была единственно защита интересов хозяина!
      Я был вынужден сидеть у постели рядом с проклятой таксой! А Боб меж тем собирался совершить чудовищную ошибку, пригласив врага разделить с собой ложе. Наше ложе.
      – Ну, сэр, – пропела Валери торжествующе, – хотя бы одна ваша часть рада моему появлению.
      Я видел, что она прижалась к Бобу. На это было почти больно смотреть, ведь никому, кроме Джейн, не дозволялось трогать и целовать моего хозяина. Я посмотрел на Хлою. Она – на меня. Почему-то мне показалось, что ее тоже происходящее в восторг не приводит. Мы как-то одновременно вздохнули, объединенные обоюдной беспомощностью, и вытянулись на полу. Мы стали ждать, пока стихнут стоны и прочие чмокающие звуки.
      – Прости, Валери… кажется, сегодня не мой день…
      – Прекрати извиняться. Все в порядке. Мы же никуда не спешим.
      – Спасибо за понимание. Ты так великодушна.
      Великодушна, как питбуль с железной хваткой, подумал я с досадой.
      – Ничего, если я проведу эту ночь под твоим боком? – прошептала Валери.
      Лично я бы скорее предпочел спать рядом с кошачьей сворой, нежели с этой захватчицей.
      – Давай спросим у моего ушастого друга. – Боб свесился с кровати. – Валери и Хлоя могут остаться на ночь?
      Я насупился, сожалея, что не умею говорить на его языке.
      – Майлс не возражает.
      Мне оставалось лишь беспомощно заскрежетать зубами и засвистеть носом. Я отполз подальше от постели, чтобы не лежать так близко от проклятой блондинки и ее таксы, и постарался провалиться в сон.
      Увы, спал я плохо, часто просыпался и тревожно вслушивался в дыхание людей на кровати.
      Утром мое настроение зашкаливало за указатель «паршивое».
      Под одеялом сонно завозились, и я подкрался к кровати. Приподнявшись, я попытался понять, что происходит между Бобом и блондинкой. Они хихикали и обжимались. Гадость, одним словом.
      Я вытянул шею, подглядывая, когда с кровати свесилась голая пятка Валери и попала мне по носу. Титаническим усилием воли я заставил себя не куснуть беззащитные пальцы врага.
      А Боб и Валери занялись делом. Матрас жалобно поскрипывал, прогибаясь, женские стоны усиливались.
      – Сильнее! Быстрее! – закричала Валери в какой-то момент. – О да, о да, о да-аа!
      А затем я услышал какое-то животное хрипение Боба.
      Судя по всему, возня закончилась. Я вскочил на постель, практически пробежал по голому животу блондинки и сел рядом с хозяином, ткнувшись хвостом ему в лицо.
      Боб благодушно потрепал меня по холке. Я лизнул его в щеку. У нее был незнакомый вкус и запах. Мог ли душ смыть ту гадость, в которую он вляпался?
      На улице было прохладно и облачно. День выдался «не пляжным», как сказала Валери. Правда, я не понял, как пляж связан с облаками, нуда не важно. В светловолосую голову Валери пришла идея съездить за покупками и позавтракать в городе. Возражать я не стал, так как меня брали с собой.
      – Кажется, в это утро идея позавтракать в городе пришла не только в твою голову, – заметил Боб. – Столько машин…
      Хлоя дважды согласно гавкнула.
      – Я начинаю думать, что твоей собаке не нравится мой стиль вождения.
      – Может быть. Главное, что мне твой стиль нравится. – Валери томно улыбнулась.
      Они оба рассмеялись, а я насупился.
      Ехали мы довольно долго, пока не свернули на узкую дорогу, окруженную с обеих сторон высоченными деревьями. Ветки почти цеплялись за машину, будто желая остановить, и я поежился. Меня посетило дурное предчувствие.
      – Осторожнее, Боб! – вдруг пискнула блондинка.
      Хозяин так резко крутанул руль, что я едва не слетел с коленок. Передние колеса машины при торможении съехали на обочину. Мы чудом не врезались в дерево. Машина, ехавшая нам навстречу посреди дороги и вынудившая тем самым свернуть, унеслась вдаль не останавливаясь.
      Боб выругался и снова завел мотор. Однако стоило нам подъехать к парковке торгового центра, запруженной транспортом, как нас подрезала маленькая машинка, едва не чиркнув боком, и заняла свободное место.
      – Сукин сын! – взревел Боб, высовываясь из окна. – Что, черт побери, ты делаешь?
      Из машины вышла невысокая женщина и с гордо поднятой головой пошла по своим делам, даже не обернувшись на Боба.
      – Может, мы зря выбрали именно этот ресторан?.. – расстроено сказала Валери.
      – Я не позволю какой-то нахалке испортить мне утро, – проворчал Боб.