Джейн сняла очки и принялась так яростно тереть глаза, что я испугался, как бы они не вывалились. Хозяйка почти выпала из кресла и легла на ковер рядом со мной.
      – Господи, я уже четыре часа снова и снова переписываю один абзац, – простонала она. – И он все еще выглядит надуманным.
      Я попытался слизать печаль с ее лица, но это оказалось непросто.

* * *

      В животе у меня урчало. Наверное, там ворочалась китайская еда, которую мы с Джейн заказали на ленч. Судя по всему, довольно скоро эта вредная пища должна была попроситься наружу. Следовало заранее предупредить Джейн. Она весь день сидела за компьютером и стучала по клавишам.
      Я встал с любимой подушки, подошел к компьютеру, сел рядом с хозяйкой и принялся выразительно на нее смотреть.
      «Прости, что отвлекаю, но мне надо в туалет».
      Не отрывая от монитора глаз, Джейн наклонилась ко мне, потрепала по голове и невнятно пробормотала «малышик». После этого она снова вернулась к работе.
      Я несколько раз переступил лапами.
      «Прости, что опять отвлекаю, но мне все еще нужно в туалет».
      – Майлс, я занята. Не приставай по пустякам.
      «Хороши пустяки! Мне в туалет надо!»
      – Иди, погрызи новую косточку. Она в спальне.
      «Да при чем тут косточка, скажи мне на милость? Я в туалет хочу!»
      Я наступил Джейн на ногу.
      – Прости, милый, но играть некогда. На меня как раз вдохновение накатило.
      «А на меня вот-вот накатит кое-что похуже! Твой пес хочет какать! И писать тоже!»
      Я еще немножко попереступал лапами на месте, затем коротко гавкнул и снова сел, сделав «пришибленный» вид.
      Наконец Джейн поняла.
      – О, прости, уже иду. Только абзац закончу. Я по-настоящему взвыл.
      «Если мы не выйдем на улицу немедленно, я не отвечаю за то безобразие, что окажется на твоем ковре!»
      Через три минуты Джейн все-таки встала из-за компьютера. Пока она обувалась, я бесновался в коридоре. Едва мы вышли из подъезда, я рванул к газону и устроил на нем настоящий какашечный взрыв.
      – Bay, тебе действительно приспичило, – удивилась Джейн. – Ну, тебе лучше?
      О да, значительно лучше. Но я еще не закончил.
      Хорошо, что хозяйка взяла два пакета для моих… этих штук. Увы, была и дурная новость – мой стул оказался слишком жидким, чтобы его собрать.
      – Что же делать? – беспомощно сказала Джейн, глядя на жидкую мазню в траве. – Кажется, собрать не удастся…
      Мы уже почти ушли домой, как на нас налетела какая-то излишне ответственная дамочка.
      – Надеюсь, вы не собираетесь уйти, оставив на газоне экскременты?
      – Я всегда убираю за своим псом, – смущенно ответила Джейн. – Но на этот раз у него слишком… жидкий стул.
      – Или вы это уберете, или я подам на вас жалобу в полицию.
      – Жалобу? Вы это серьезно?
      – Мой племянник работает в участке. Все, что мне надо сделать, – это набрать номер.
      Между тем у меня снова заурчало в животе. И даже сильнее, чем раньше.
      – Ладно, ладно. Я вынесу лопатку и салфетки, чтобы все убрать.
      Джейн потянула за ошейник, но я уже был занят делом.
      – Господи, чего же вы смотрите?! – взвизгнула тетка. – Он дрищет прямо на газон!
      – А вы хотите, чтобы я подставила ему унитаз? Это же собака, а не человек.
      – Если бы это было в моей воле, я бы запретила держать домашних животных!
      – А вам не приходило в голову, что, заведи вы собаку, она бы сбежала от такой психованной неврастенички, как вы?
      – Что? Да я…
      Джейн и названная Неврастеничка были готова броситься друг на друга, когда лицо последней внезапно изменилось.
      – А вот и моя прекрасная миссис Лейтем! – воззвал к ней мужской голос.
      На физиономии Неврастенички появилась сладкая улыбка.
      – Рене!
      Большущий мужчина, играющий мышцами, как породистый ротвейлер, направлялся к ней, раскинув руки. Он выглядел очень мужественно и волосато, что всегда располагало меня к представителям рода человеческого. У этого Ротвейлера была наполовину расстегнутая рубаха, в вороте которой тоже топорщилась шерсть. Волосы его были тщательно уложены, ботинки сверкали.
      – Дорогая! – Ротвейлер дважды расцеловал Неврастеничку в дряблые щеки. – Ты давно из Саутгемптона?
      – Вернулась на прошлой неделе.
      – Боже, кто тебя красил? Какой цвет! А укладка! Работа Стиви Уандера?
      – Это дело рук Фуджа, – пискнула Неврастеничка, покрываясь малиновыми пятнами смущения. – Ужасно, да?
      – Рене все исправит, не волнуйся.
      – Я запишусь на стрижку сразу после ленча. Но сначала мне надо в «Блуми», мне нужны новые туфли.
      – Так поторопись, дорогая, иначе после ленча тебя никто и никуда уже не запишет. Позволь, я поймаю тебе такси. И запомни, я приеду в салон через полчаса. Может, тебе повезет.
      И Ротвейлер быстро избавился от Неврастенички.
      Я и Джейн облегченно вздохнули и уже собрались скрыться в здании, когда Ротвейлер подошел к нам.
      – Простите, можно вас на два слова?
      Я глянул на Джейн. Она – на меня. Мы снова вздохнули.
      – Если это снова насчет моего пса, то не тратьте время. Я всегда, всегда за ним убираю. Но собрать столь жидкий стул нереально! Так что, учитывая обстоятельства, мне кажется…
      – Расслабьтесь, дорогая, – прервал ее Ротвейлер. – Мне плевать, сколько на газоне дерьма. Я не собирался читать вам нотации и никому не скажу, что эта жижа принадлежит вам и вашему псу. – Он рассмеялся. – А насчет миссис Лейтем… она просто немного не в себе. Злится на весь мир, потому что ее бросил молодой муж. Предпочел ей девчонку, зарабатывающую выгулом собак.
      – Теперь мне ясно, отчего она так на меня взъелась. Полагаю, ее лучше пожалеть. И спасибо вам за то, что так вовремя появились и…
      – Спровадил эту старую кошелку?
      – Точно! Я бы сама не решилась высказаться так прямо.
      – Ну, у меня был скрытый мотив…
      Боже, еще один поклонник! Моя хозяйка пользуется успехом у противоположного пола, как это ни прискорбно. Я так устал отгонять от нее назойливых мужчин.
      – Скрытый мотив?
      – Мне понравился ваш песик.
      Мы с Джейн изумленно уставились на перекачанного Ротвейлера. Я даже попятился назад.
      – Не бойся, малыш, я не собираюсь отнимать тебя у хозяйки. Но… – Ротвейлер прищурился, – мы хотели бы взять тебя напрокат.
      – Взять Майлса напрокат? – переспросила Джейн.
      – Я работаю в крупном салоне, делаю стрижки и укладки. У нас будет выставка работ в «Барниз» через пару недель. Мой друг Суши…
      – Суши?
      – Сокращенно от Стюарт Элиот. А, не спрашивайте, это долгая история! Короче, тема выставки – городской шик, а Суши несет ответственность за детали. Он уже месяц ищет необычного пса, который мог бы сыграть роль… вроде модного аксессуара, что ли… Вы могли бы подъехать с вашим псом к назначенному времени? Как его зовут, не повторите?
      «Не твое дело!»
      – Майлс.
      – Все, что ему необходимо сделать, – пробежаться на поводке по подиуму. За это вам достанется подарочный сертификат на двести пятьдесят долларов и бесплатный обед в ресторане при «Барниз».
      Джейн недоверчиво прищурилась:
      – Неужели?
      – Вот моя карточка, можете позвонить в салон.
      Моя хозяйка рассмеялась:
      – Что ж, думаю, нам с Майлсом подходит ваше предложение.

      Джейн включила автоответчик и стала слушать сообщения.
      – «Привет, это Бенджамин. Я участвую в презентации одной книги завтра вечером. Событие будет грандиозным, в Пак-Билдинг соберется куча народу. Подадут изысканную еду и шампанское. Хочешь пойти? Это не свидание, а просто встреча, идет? Повторяю: не свидание. – Смех. – В общем, если надумаешь принять предложение, звони по номеру 212-745-0763. Или на сотовый 917-473-9993».
      Джейн задумчиво посмотрела на меня:
      – Пойти или не пойти, как ты считаешь?
      Я хмуро зыркнул на нее. Мы оба знали, что такие походы мне не по душе. Зачем же она спрашивала?
      Потом Джейн отправилась в душ, а я устроился на коврике в ванной. К несчастью, хозяйке взбрело в голову немного попеть – а это всегда ужасно, – и я мучился, слушая ее завывания. Конечно, я мог подпеть, но ее вокал был слишком плох, чтобы я открыл рот.
      – Ох, черт! – взвизгнула Джейн, выходя из душевой кабинки и растерянно глядя на свою коленку. – Какая я неловкая, даже не заметила, как порезалась!
      Не было необходимости смотреть, что там течет по ее ноге. Мне хватило запаха. Запаха крови, который ни с чем не перепутаешь…
      … Мэри, лежащая на ковре в луже крови. Глаза старушки открыты, но взгляд слеп. Кожа кажется такой же белой, как седые волосы. Я облизываю ей лицо, но язык ощущает только холод. А незнакомец стоит поодаль. В его руке окровавленный нож…
      – Майлс!
      Окрик вернул меня к реальности. Джейн наклонилась и посмотрела на меня.
      – Милый, ты почему трясешься? Я просто порезалась, ничего страшного…
      Сердечко в моей груди так и прыгало от ужаса. Я принялся зализывать ранку Джейн. Кровь останавливалась, а вместе с ней замедлялось сердце.
      Какое счастье, что Джейн рядом, что она жива и здорова. Что мы вместе. Что нам ничто не угрожает…
      Хозяйка достала из шкафчика пластырь и налепила на коленку бежевую полоску.
      – Какая незадача, что порез глубокий. Я хотела надеть юбку покороче, – с досадой сказала она.
      Надеть юбку? Означало ли это, что Джейн собирается уходить?
      Я смотрел, ожидая объяснений, но она уже приступила к макияжу. Сначала тон и пудра. Потом подводка и румяна. Затем тушь.
      Хуже всего было с волосами, которые «никак не слушались» и «жили своей жизнью».
      В комнате Джейн достала лак для ногтей и протерла ногти какой-то вонючей жидкостью. Я расчихался и нечаянно пихнул столик. Пузырек опрокинулся на бок, лак растекся лужицей.
      Джейн прибрала устроенный мной беспорядок и стала одеваться.
      Увы, на брюках сломалась молния, и это было «очень вовремя».
      Впрочем, так Джейн и надо! Нечего было меня бросать на целый вечер одного!
 
      Я снова внимательно обнюхал ладонь Джейн.
      Точно пахло собакой. И собакой знакомой.
      Уверен, ее руку облизывал тот навязчивый мелкий терьер! Она не взяла меня с собой, а потом еще и ласкала постороннюю псину!
      Мне было так обидно, что я даже прекратил прыгать вокруг вернувшейся хозяйки и насупился.
      – Ты чего? – удивилась Джейн. – Обижаешься? Но на что? Меня не было всего пару часов. Ну, может, три часа, не больше. Почему ты дуешься?
      Дело было не в продолжительности моего одиночества.
      Я гордо поднял голову и ушел в спальню.
      Джейн поспешила за мной, продолжая подлизываться. Когда она попыталась меня погладить, я забрался под кровать. Она не привыкла к подобному пренебрежению.
      – Вижу, ты всерьез обиделся. Да, трудно было догадаться!
      – Не понимаю, что случилось? Разве я в чем-то виновата?
      Она оказалась ужасно недогадливой, а я ничего не собирался объяснять. Да и как я мог это сделать?
      В общем, я еще дальше забился под кровать.
      Меня попробовали достать.
      Я ушел в гостиную и залез на диван. Джейн последовала за мной и села рядом.
      Я спрыгнул на пол и переместился на подушку под компьютерным столом. Джейн смотрела на меня очень печально.
      – Ты, случайно, не потому обижен, что я трогала чужую собаку? Это все из-за Мерфи, песика Бенджамина?
      Какая разница, как зовут этого «песика» и кто его хозяин?! Моя любимая, обожаемая хозяйка гладила чужого пса!
      – Но ты просто не понимаешь…
      О нет! Я все понимал! Куда больше, чем казалось Джейн!
      Она уселась на пол передо мной и попыталась заслужить мое внимание. Я стал выкусывать на лапах воображаемых блох, лишь бы на нее не смотреть.
      – Хочешь узнать, почему от меня пахнет чужим псом?
      Нет, не хочу. Я больше вообще ничего не хочу. Моя жизнь кончена…
      – Мы с Бенджамином зашли за его песиком, потому что того надо было выгулять. Ты же знаешь, как часто писают щенки!
      Ничего я не знаю! И знать не хочу!
      – И потом, щенки просто не способны сразу сходить по нужде и отправляться домой. Они принимаются носиться кругами, играют со всеми, кого встречают на своем пути, валяются в траве. В общем, делают все, только не то, ради чего их вывели, – объясняла Джейн.
      Надо было дать этому мелкому нахалу под зад, он бы сразу позабыл о баловстве!
      – Майлсик, я знаю, что ты винишь меня в измене, но наше общение с Мерфи было вполне невинным.
      Ага, ага, невинным. А я длиннолапый далматинец!
      – Подумаешь, он лизнул мою ладонь! Один ведь разок. – Джейн пыталась заглянуть мне в глаза. – Ладно, не один, а несколько раз. Но ведь он щенок, его раздирают чувства. Я вовсе не гладила его, не трепала по загривку, не чесала брюшко. Я даже не бросала ему палку! – Тон Джейн стал взвинченным. – Ну, пнула пару раз ногой его мячик. Но если бы я этого не делала, он принялся бы грызть мою туфлю.
      Джейн пыталась уговаривать. Она лебезила. Старалась себя обелить. Я был непреклонен.
      – Мне даже в голову не могло прийти, что ты обидишься. Я действовала необдуманно, прости меня, ладно? Если ты обижен, я извиняюсь, потому что не желала причинить тебе боль. Ты же знаешь, что мамочка тебя любит, правда?
      Конечно, я это знал. Я даже не сомневался в ее чувствах ко мне.
      Скажу больше: внезапно я ощутил себя таким нехорошим, таким неблагодарным псом, что на душе стало погано. Да если бы не Джейн, я до сих пор сидел бы в клетке приюта! Она поверила в меня с самого начала, дала мне шанс, невзирая на мой неприглядный вид и отсутствие родословной. А ведь подобный шанс выпадает один на миллион! Да кто бы, кроме Джейн, стал мириться с моим дурным нравом и плохими привычками? Кто поселил бы в своей квартире и обращался как с королем?
      – Ты прощаешь меня, малышик?
      И раз уж я не мог долго обижаться, я бросился к Джейн с поцелуями, разбавив их ласковыми поскуливаниями и танцами с вилянием хвостом.
      Но хозяйка внезапно отстранилась и посмотрела на меня странным взглядом. Она подперла подбородок рукой и нахмурилась. Судя по всему, в ее голове шла нешуточная мыслительная деятельность.
      Затем она встала и начала шагать по комнате.
      – Знаешь, происходящее между нами, – пробормотала она, – несколько странно. Ты не находишь? Это что-то мне напоминает… У меня случилось дежа-вю…
      Я совершенно не понимал, о чем она толкует. Больше того: я и слов-то таких не знал.
      – Ты, Майлс, сделал неверный вывод относительно того, чем я занималась в свое отсутствие. Ты обвинял меня во всех грехах, хотя я была невинна, как младенец. Ты следишь за моей мыслью? – И Джейн так рьяно принялась чесать голову, словно ее кусали блохи.
      Она задумчиво вошла на кухню – я преданно бежал рядом – и открыла холодильник. Наклонившись, она заглянула внутрь и принялась изучать запасы.
      – Но ведь на самом деле я не совершила ничего предосудительного. – Джейн передвинула ванночку с плавленым сыром и достала шоколадку, лежавшую за ней. – Но мне все равно пришлось извиняться.
      Посмотрев на шоколадку с сомнением, хозяйка вернула ее на полку и закрыла холодильник. Затем она принялась вытаскивать тарелки из посудомоечной машины.
      – Итак, по определенным признакам ты решил, что имела место измена. Ведь для тебя эти признаки были однозначными. Ты даже не дал шанса все объяснить. А я так расстроилась, что не попыталась обелить себя. Я сразу принялась извиняться.
      Джейн внезапно замерла с бокалом в руке.
      – Это так похоже на ситуацию с Бобом!

      Мы с Джейн пришли в «Барниз» к назначенному времени. Нас встретила конопатая девчонка с крохотным носом-пуговкой и круглыми голубыми глазками.
      – Добрый день, меня зовут Триша, я – ассистент Суши.
      – Приятно познакомиться, – улыбнулась Джейн.
      Она всегда вежлива в отличие от меня.
      – А это, наверное, Майлс, да?
      «А тебе-то что?»
      Я негромко зарычал.
      – Какой милый! Можно его погладить?
      «Только если желаешь побыстрее расстаться со своими маленькими пальчиками!»
      Как всегда, моя грубость вынудила Джейн рассыпаться в извинениях. Клянусь, если бы мне всякий раз давали печеньице в случае, когда я плохо себя веду, я бы уже мог выносить двух взрослых ньюфаундлендов!
      Конопатая проводила нас наверх, в большое помещение, забитое людьми. Кто-то был одет, кто-то лишь примерял шмотки, некоторым укладывали волосы или наносили макияж. А некоторые просто бегали вокруг, махали руками и создавали лишний шум и суету. Все остальные занимались тем, что пытались перекричать этот гам в трубки мобильных.
      Я повернулся к Джейн, нахмурил свои желтые бровки и наступил ей на ногу.
      Мы пришли, посмотрели и можем идти домой, намекал я.
      Неожиданно к нам подошел какой-то человек, сразу же показавшийся мне подозрительным.
      – Джейн, – сказала Конопатая, – познакомьтесь, это Суши – мой босс.
      Мужчина был одет во все черное – от шляпы до ботинок. У него было озабоченное лицо, щеки пылали. Волосы свисали из-под шляпы светлыми длинными «ушами». Я смотрел на этого Черного неодобрительно.
      – А, Джейн! Очень приятно. – Он потряс ее руку, но на лице никакой радости не отразилось.
      Впрочем, его холодность к моей хозяйке устраивала меня, поэтому я перестал считать Черного угрозой.
      – А это, как вы могли догадаться, Майлс, – продолжала Конопатая. – Если не будете его трогать, он вас не съест.
      Кажется, девица оказалась догадливой.
      Черный вдруг пришел в невероятный восторг. Он даже изобразил какое-то па и засмеялся, из чего стало ясно, что причина его веселья – ваш покорный слуга.
      – Ах, Рене был прав! Эта собака – просто квинтэссенция городского шика! Именно о таком животном я и говорил! Какая чудесная, ди-ивная собака! – пропел Черный.
      Мне пришло в голову, что вечер будет очень неприятным. Подозрительно, когда тобой так восхищаются.
      Впрочем, Черный разумно предложил нам «сбежать из этого сумасшедшего дома» и провел нас в небольшую комнату, где можно было посидеть на диване до начала какого-то шоу. А я-то думал, что шоу уже было в разгаре.
      – Устраивайтесь поудобнее, – сказал Черный.
      – Да, устраивайтесь, – эхом подхватила Конопатая.
      Я огляделся.
      Да, комнатушка не бог весть, зато есть куда притулить зад. Да и тихо.
      – В холодильнике в углу есть напитки. Не стесняйтесь, можете выбирать, что пожелаете.
      – Да, не стесняйтесь, выбирайте…
      Черный внезапно насупился и упер руки в бока.
      – Детка, ты что, попугай? Обязательно повторять каждое мое слово?
      Хрупкое тельце Конопатой сжалось.
      – Простите меня, Суши. Это больше не повторится.
      – Да уж, постарайся, чтобы это не повторялось.
      Джейн уткнулась в какой-то журнал, а я, повозившись, устроился в груде удивительно мягких подушек. Честно говоря, я задремал, когда в дверь вдруг постучали.
      Кого еще принесло!
      Джейн схватила мой поводок за секунду до того, как я слетел с дивана.
      – Стой, куда рванул? Но…
      Из-за двери опасливо выглянула Конопатая.
      – Суши предложил это для Майлса.
      Она сунул руку в пластиковый пакет. Я ожидал какой-нибудь вкуснятины, но меня жестоко разочаровали.
      – Кожаная кепочка? – Джейн покачала головой, разглядывая маленький головной убор. – Даже очки на козырьке, гляньте!
      – Вам нравится?
      Мне пришлось терпеть муку, пока моя хозяйка пристраивала эту штуку мне на голову и застегивала на шее ремешок.
      – Ого-го! – пискнула Конопатая. – Он стал совершеннейшим душкой, правда?
      Джейн беззвучно хохотала, ей едва хватало дыхания. Она хваталась за грудь и вытирала с глаз слезы.
      – Мне кажется, – наконец вымолвила она, – в таком виде Майлс похож на таксиста.
      Перевод: вид у меня, наверное, был совершенно идиотский.
      Я был рад, когда меня освободили от кепки, но Конопатая обрадовала Джейн, что есть и другие варианты. На диван были выложены: маленькое сомбреро, бейсболка клуба «Янки», ковбойская шляпа и маленькая вязаная шапочка. В самом конце мне предложили французский берет. Я с ужасом глядел на эти богатства.
      Но, даже видя, что я не в восторге, Конопатая не собиралась сдаваться.
      – Тогда давайте попробуем бандану. Может, Майлсу понравится?
      Я бы на это не рассчитывал.
      – Гляньте, есть бандана на шею с бахромой, как в вестернах. А на этой помпоны, как у чирлидеров. А эта! Поглядите, на ней настоящие стразы Сваровски. Суши настоятельно ее рекомендовал. – Конопатая перебирала тряпочки. – А на этой ракушки.
      Джейн достала одну бандану и завязала на моей шее, прямо поверх ошейника. Оглядев меня, на этот раз она не рассмеялась.
      – Майлс, а тебе чертовски идет. Правда?
      – Пусть на него глянет Суши.
      И словно по волшебству в комнатку вошел Черный. Вместе с ним была очень высокая и тощая девица. Она скрестила костлявые руки на костлявой груди и окинула меня придирчивым взглядом. Затем она брезгливо поморщилась.
      Костлявая сразу же мне не понравилась.
      – Милашка, правда? – спросил Черный.
      – О нет, Суши, нет, – пропела Костлявая с акцентом. – Неужели именно это существо ты хочешь подсунуть мне в качестве модного аксессуара?
      – Позволь тебе напомнить, Кларисса, что этот показ посвящен городской моде. Не высокой моде, Кларисса, а моде улиц!
      – Да? Разве женщина в одежде haute couture согласится, к примеру, надеть туфли с блошиного рынка?
      – Простите, – вмешалась Джейн, поднявшись с дивана, – но это некрасиво с вашей стороны – так оскорблять моего пса.
      – О, умоляю! Он ведь все равно ничего не понимает.
      «Пошла в задницу, мать твою!» – рявкнул я.
      – Видите, ему бы только рычать. Кстати, я ему тоже не нравлюсь.
      «Это точно, глупая сука!»
      Костлявая развернулась на каблуках и положила костлявую руку на дверную ручку.
      – Мне нужна сигарета. А на плешивых уличных бродячих псов я плевать хотела! – Она метнула в меня брезгливый взгляд. – Найди себе другую дуру, Суши. Я отказываюсь от участия.
      Только мы и видели ее тощую задницу! Не велика потеря.
      – Эта дива, быть может, и хороша собой, но ужасная стерва.
      – Стерва? – Джейн усмехнулась.
      Я наклонил голову, прислушиваясь. Мне нравилось, что эту гадину обзывают.
      – Она, прошу прощения за выражение, редкая дрянь, – добавил Черный.
      – Да, выражения крепкие, но я согласна. Описание довольно точное.
      – И все равно жаль, что она стала разыгрывать диву, потому что они с Майлсом прекрасно смотрелись бы вместе.
      Я презрительно чихнул.
      – Мирабель относится к тому же типу, что и Кларисса, – заметила Конопатая. – Может, попробуем ее?
      Черному идея понравилась. Он кивнул. Конопатая шмыгнула за дверь, как послушная собачонка.
      – Отличная помощница эта Триша. Выпускница школы дизайна, неплохо соображает. Но порой выводит меня из себя.
      Телефон Черного разразился трелью, причем весьма пронзительной. Он извинился и ответил на звонок. Я как завороженный следил за его метаниями по комнате. Его руки летали в разные стороны, голова моталась, зубы скрипели, рот кривился. Зрелище было сильным, я даже спрятался в подушках, потому что в любой момент этого энергичного человека могло разорвать на части от эмоций.
      – Ладно, я спокоен и невозмутим, – сам себе сказал Черный.
      Голос у него был нервный.
      – У меня все под контролем, и меня ничто не может смутить.
      Он закрыл глаза, поднял руки ладонями вверх и глубоко подышал.
      – Так, уже лучше, – сказал он, рухнув в кресло напротив нашего дивана.
      Закинув ногу на ногу, он поправил шляпу.
      – Джейн, я с самого начала хочу задать вам вопрос.
      – Задавайте, чего же вы?
      – Надеюсь, это не слишком нахально с моей стороны… вы с Рене любовники?
      Я услышал, как в горле Джейн что-то булькнуло.
      – Нет. Я даже думала, что он… ну, нетрадиционной ориентации.
      Черный глянул на часы.
      – Хм. Черт его знает, этого Рене. Кажется, он трахает все, что движется. Женщин, мужчин, овец, собак…
      Собак?! Я пришел в ужас.
      – Мы были любовниками, но недолго, – продолжал Черный трагическим голосом. – А потом я узнал, что он спит также с Изабеллой, и все кончилось. Изабелла была моей помощницей, она из Италии. Похожа на молодую Софи Лорен. Редкая шлюшка была эта Изабелла.
      Джейн смущенно кашлянула и поерзала на диване. То ли в туалет хотела, то ли разговор не нравился.
      В дверь постучали.
      Кто еще притащился?
      Снова в дверь заглянула Конопатая. С ней пришла девица той же комплекции, что и Костлявая. Только волосы у нее были очень короткими и торчали иглами. Она напоминала колючего ежа.
      Колючая посмотрела на меня. Я предупреждающе зарычал. Девица попятилась назад, уперлась спиной в дверь и принялась грызть ногти.
      – Что-то он какой-то недружелюбный.
      Уж какой есть!
      – Майлс, тихо, – шикнула Джейн.
      Но я вроде и так негромко…
      – Не бойтесь, он просто нервничает, – сказала моя хозяйка Колючей.
      Я неодобрительно посмотрел на нее. Зачем она врала?
      – А ваш пес не болеет бешенством? Ему делали прививку?
      – Конечно. Всех собак в приюте прививают от бешенства.
      Черный подхватил Колючую под локоть и подвел ко мне.
      – Видишь, какой он милый…
      О да, я милый! Как стая акул!
      – Майлс, что я тебе сказала? – строго произнесла Джейн.
      Но я просто предупредил…
      – Моего брата Фила за задницу укусил немецкий дог, когда мы были маленькими. Ему наложили десять швов.
      – Ну, Майлс до задницы недопрыгнет, – успокоила ее Джейн. – У него маленький рост.
      Я опять зарычал, показывая, какие большие у меня клыки.
      Колючая вцепилась в плечо Черного.
      – Боже, он меня пугает!
      – Детка, собаке нельзя показывать свой страх.
      Поздно, я уже все увидел. Ха-ха!
      – Суши верно говорит, – подхватила Джейн. – Речь о контроле. Собаки чувствуют страх и сами смелеют. Это замкнутый круг.
      – Ну же, Мирабель. Попробуй подружиться с Майлсом.
      Я так на нее посмотрел, что она отшатнулась. Да уж, пусть попробует со мной подружиться!