ПРОЛОГ

Он всплыл у берега, залитого ярким солнечным светом, и, сделав несколько шагов по дну, остановился по пояс в аквамариновой воде. Сверкающие капли стекали по его золотистому от загара телу, крохотными звездочками мерцали в темных волосах, покрывающих широкую мускулистую грудь.

Тропическое солнце, нежное и теплое, как женская ласка, приятно согревало кожу. Зажмурив глаза от нестерпимого блеска, Рорк подставил лицо солнечным лучам и сразу почувствовал, как спадает напряжение трудной рабочей недели и все тело начинает сладостно расслабляться.

Море и солнце были для него безотказным лекарством, избавлявшим от усталости. Но не только по этой причине он снова и снова возвращался сюда, в этот первозданный, не тронутый цивилизацией утолок. Он скрывался здесь от повседневных забот и проблем, от назойливой людской суеты, от любых напоминаний о мире, в котором он жил, которым управлял и который в остальные дни поглощал его целиком.

Здесь не было никого, кто бы ждал его приказов и распоряжений, кто тотчас бросался бы исполнять их, здесь не было подхалимов, всегда готовых поддакивать ему, с подобострастием ловя и разнося повсюду все сказанные им слова, — здесь никто не раздражал его и никто ему не мешал.

Первозданная тишина этого места, где, казалось, понятие времени отсутствует, была сама по себе редкой роскошью. Ни рычащих моторных катеров, ни пронзительно орущего радио, ни мерцающих телевизионных экранов. Только шум прибоя, набегавшего на белый песок. Необходимость вынудила установить здесь телефон, но те немногие, кто знал этот номер, пользовались им лишь в экстренных случаях.

Маленький скалистый островок с уютными песчаными пляжами и высокими пальмами, расположенный в Карибском бассейне неподалеку от Пуэрто-Рико, был собственностью Рорка. Остров принадлежал ему, ему одному, и здесь не было иных правил, кроме тех, которые устанавливал он сам.

Приобрести этот остров было не так-то легко, но ведь и все, чего он в жизни добился, давалось ему непросто. К тому же он не привык отступать.

— Да, сеньор, мы понимаем, что вы хотите купить остров Пантеры, — разводя руками, говорил ему каждый очередной правительственный чиновник. — Но остров не продается.

Разумеется, в конце концов сделка состоялась. Все на свете можно купить за свою, пусть и высокую, цену. Если в его жизни и было какое-то правило, то оно звучало именно так. Купить можно все что угодно, если имеешь достаточно денег.

— Сеньор Кемпбелл!

Рорк открыл глаза, услышав, как его окликнули. На мгновение солнечный свет ослепил его, но затем мягкая улыбка разлилась по его лицу, когда он увидел перед собой женщину с ребенком на руках.

— Ваша дочь проснулась, — произнесла она по-испански. — Я сказала ей, что вы уже приехали, но она захотела убедиться в этом сама.

Его улыбка становилась все шире, смягчая суровые черты лица. Рорк вышел на берег. Дочурка радостно засмеялась, бросившись в его объятия.

— Папочка здесь! — закричала она, обвивая ручонками его шею.

— Я всегда здесь, — сказал он, и на мгновение его глаза увлажнились. — Всегда с тобой, сердечко мое.

Девчушка завизжала от восторга, когда он поднял и посадил ее себе на плечи. Чуть отдающее горечью счастье заполнило его душу, когда своими крохотными пальчиками она вцепилась в его влажные темные волосы.

Как он мог забыть об этом? Было все-таки в жизни то, что не купишь ни за какие деньги.

Любовь ребенка.

Его дочери.

Улыбка Рорка померкла. Любую другую любовь купить было можно — как все на свете, как, положим, этот остров Пантеры.

Он знал это по собственному опыту. Этот горький урок он усвоил.

Глава ПЕРВАЯ

Самолет, на котором летела Виктория из Чикаго, взмыл в небо как раз в тот самый момент, когда из Канады налетел зимний шторм. Она успела увидеть под крылом побелевшую от снега землю, и вслед за тем небо затянулось облаками. Все стало серовато-белым, как если бы чья-то гигантская рука неожиданно завернула самолет в хлопковую вату.

Всякий раз, когда самолет проваливался в воздушную яму, женщина, сидевшая по другую сторону прохода, издавала нервный смешок.

— Ничего себе! Хорошенький денек для полета, — сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь.

Виктория расслабленно откинулась на спинку кресла и сложила руки на коленях. В самом деле, что за день для ее первого полета, подумала она. Но главное, она все-таки летит. Этот рейс в Сан-Хуан раз за разом откладывался, так что в конце концов вероятность того, что он не состоится вообще, пугала больше, чем метель и хмурое небо.

— Отвратительная погодка, не правда ли? Приятный мужской голос заставил ее вздрогнуть и поднять глаза. Она мельком бросила взгляд на человека, легко опустившегося в кресло рядом с ней, и ничего не ответила. Он был молод, недурен собой, а улыбка, обнажавшая два ряда крепких белых зубов, выдавала непринужденность в общении и мужскую самоуверенность.

Виктория искоса взглянула на горящую на табло надпись, призывающую пристегнуть ремни, и его улыбка стала еще обаятельней.

— Знаю, знаю. Мне следовало оставаться на месте до тех пор, пока самолет не наберет высоту.

Мужчина поудобнее устроился в кресле и чуть склонился в ее сторону.

— Увидел это пустое кресло возле вас и подумал: я один и вы одна, а впереди у нас тысячи миль.

— Я хорошо знаю, что вы подумали. — Синие глаза Виктории были так же холодны, как и ее голос. — Но боюсь, вы напрасно тратите время.

Улыбка молодого человека несколько утратила свою самоуверенность.

— Извините, я не хотел… Но ведь нам предстоит долгий перелет, и…

— Вот именно. — Она опустила руку в свою дорожную сумку и достала роман в мягкой обложке. — Для этого я прихватила с собой книгу.

Он мягко рассмеялся.

— Книга не заменит хорошей компании, — сказал он. — Вы выглядите такой одинокой, немного грустной, и я подумал…

Он замолчал, когда Виктория открыла книгу и перевернула первую страницу. Ее черные как вороново крыло волосы свесились на лицо, образовав некое подобие ширмы. Но буквы прыгали у нее перед глазами. Сейчас перед ней могло быть что угодно, хоть текст на санскрите — она понимала бы его с тем же успехом. Однако она старательно водила глазами по строчкам, и в конце концов ее общительный сосед, тихо пробормотав что-то извиняющимся тоном, встал и ушел. Когда она подняла голову от книги, он уже затерялся среди других пассажиров.

Виктория закрыла книгу и опустила на колени. Ее пальцы дрожали, что было довольно нелепо. А сердце сильно стучало, что было еще глупей… Мужчина подсел к ней, хотел познакомиться — с чего она так разволновалась?

Ничего особенного не произошло, она это понимала. Но когда он сказал, что она выглядит одинокой, память внезапно перенесла ее на четыре года назад. Она увидела себя на сиденье «кадиллака», припаркованного под деревьями в Боулдер-Хилл, и Крейга Стивенса рядом с собой. Невольная дрожь охватила ее. Она вспомнила его руки, ласкающие ее, губы…

— Леди и джентльмены, с вами говорит командир корабля. Я думаю, вам будет приятно услышать, что погода в Сан-Хуане теплая и солнечная, температура воздуха двадцать семь градусов по шкале Цельсия. — (Общий вздох удовлетворения пронесся по салону.) — Дует сильный попутный ветер, а значит, мы должны приземлиться на двадцать минут раньше назначенного времени…

— Двадцать минут, — хмыкнул кто-то за спиной Виктории. — Какое счастье! Приятно провести на солнышке лишнюю треть часа, не правда ли?

Лишняя треть часа. Виктория глубоко вздохнула, откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза. Для нее это и в самом деле немало. Когда у тебя только сто двадцать часов на то, чтобы круто изменить свою жизнь, дорога каждая минута. Сто двадцать часов. Всего лишь пять суток, чтобы найти ребенка, которому ты дала жизнь и которого с тех пор больше не видела.

Четыре часа спустя Виктория стояла под жаркими лучами тропического солнца, щурясь с непривычки от яркого света. Всего несколько часов — и она оказалась в совершенно другом мире. Воздух был напоен ароматами цветов. И даже выхлопы многочисленных такси и автобусов возле здания аэропорта не могли заглушить этого благоухания.

— Вам понравится в Пуэрто-Рико, — с улыбкой проговорила служащая отеля, внося ее в списки постояльцев. — Пляжи, отели, магазины — развлечений здесь масса. Я уверена, вы приятно проведете время.

Виктория улыбнулась и кивнула, добавив, что она нисколько в этом не сомневается. Так было проще. Зачем этой женщине знать об истинной цели ее поездки? Зачем ей знать, что, отправляясь сюда, она меньше всего думала о развлечениях?

Она здесь, чтобы найти Л. Р. Кемпбелла, имея при себе лишь адрес его офиса и очень нечеткую фотографию. Судя по тому, что можно было разглядеть на ней, это был человек средних лет в очках с металлической оправой и редеющими волосами. Он выглядел так, как, по ее представлению, и должен был выглядеть: вполне респектабельный и очень занятой господин, этакий ответственный папаша.

У нее не было ни фото его жены, ни домашнего адреса. Его служащие ревностно охраняли личную жизнь шефа, и нанятому ею частному детективу потребовалось три дня, три немыслимо долгих дня, чтобы выяснить то немногое, что можно было узнать о Л. Р. Кемпбелле.

На оплату услуг детектива ушла немалая часть наследства Виктории, а счета за лечение матери И расходы на похороны — очень скромные — пробили невосполнимую брешь в ее и без того скромном бюджете. Из тех денег, что она получила от продажи старого родительского дома и своей страховки, оставалось совсем немного.

И вот она здесь, в Сан-Хуане, а положение все еще остается неясным. Виктория вздохнула и взяла свой дорожный чемодан в другую руку. Частный детектив, которого она наняла, очень старался, стремясь, ей помочь, и даже сам готов был отправиться в Сан-Хуан.

— Послушайте, мисс Винтерс, — убеждал он ее, — если вы хотите знать, где находится этот человек, вам незачем лететь туда самой. Я мог бы в пятницу вылететь в Сан-Хуан, а в воскресенье вечером вернуться с нужной информацией.

— Вы хотите сделать это сами? Неужели у вас нет каких-нибудь знакомых или друзей?

Он улыбнулся, глядя на нее сквозь облачко сигаретного дыма.

— Вы насмотрелись детективных фильмов, мисс Винтерс. Поверьте, будет дешевле и проще, если я слетаю туда сам. Я сделаю все, что нужно, самое большее в два-три дня. О'кей?

Виктория быстро прикинула в уме. Все это обошлось бы ей не очень дорого, если взять только стоимость его авиационного билета, плату за гостиницу и питание. Но, вероятно, ему понадобится еще и автомобиль напрокат, да к тому же необходимо оплатить суточные. А когда наконец он вернется с необходимой информацией о том, где живет мистер Кемпбелл, ей придется совершить то же самое путешествие самой, с теми же расходами на перелет, гостиницу и все прочее.

— Спасибо, — сказала она, — но я справлюсь сама.

— Раздобудете его адрес? — рассмеялся детектив. — Ладно. Действуйте. Желаю удачи, леди.

Рейсовый автобус от аэропорта остановился у кромки тротуара, и двери открылись. Поднявшись по ступенькам, Виктория нашла себе место и забросила дорожную сумку в багажную сетку наверху. То, что сказал ей детектив, она запомнила, но это не изменило ее намерений. Она знала, где размещается офис Кемпбелла, она знала, как Кемпбелл выглядит. Не так уж трудно разыскать этот офис, дождаться, пока он выйдет в конце рабочего дня, и проследовать за ним до дома.

Автобус тронулся, выпустив черное облако выхлопных газов, и плавно вырулил со стоянки, пристраиваясь в густой дорожный поток. Задумчиво глядя в окно, Виктория попыталась вообразить себе предстоящее путешествие.

Если повезет, оно будет недолгим. Она должна увидеть собственными глазами того мужчину и ту женщину, которые удочерили ее ребенка, увидеть дом, где они живут, и убедиться, что обещания доктора Рональда, который говорил, что ее дочь обязательно попадет в хорошие руки и будет расти, окруженная любовью и заботой, были правдой.

Ей хотелось поверить, но в глубине души она никогда по-настоящему в это не верила. Вот почему она решилась на эту поездку. Ей необходимо было отбросить сомнения, которые неотвязно преследовали ее и ночью, и днем. Ей нужно было убедиться самой, что она сделала правильный выбор.

А если, каким-то чудом, ей удастся хотя бы мельком, хотя бы разочек увидеть своего ребенка, она будет помнить этот миг всю свою жизнь.

Но все сложилось совсем не так, как она себе представляла. Расчеты оказались неверны, а стрелки часов неумолимо бежали вперед.

Она представляла себе офис Кемпбелла в небольшом, пастельных тонов здании на тихой, в тени пальм улице. И на двери должна быть полированная блестящая табличка, а у обочины — длинный черный лимузин. В конце дня Л. Р. Кемпбелл, пожилой господин с редеющей шевелюрой и в очках, сядет в свою машину и поедет домой, а она, Виктория, последует за ним в такси, которое возьмет заранее.

Действительность, однако, развеяла ее иллюзии. Маленькие сонные улочки в Сан-Хуане, конечно, были, но только не в Хато-Рей — современном коммерческом и деловом центре, где по оставленному частным детективом адресу она обнаружила внушительное высотное здание из стекла и бетона. Единственное, что совпадало с картиной, нарисованной ее воображением, — это блестящая табличка на двери. «Кемпбелл» — было написано на ней огромными буквами, и с упавшим сердцем Виктория осознала, что это здание — все его пятнадцать этажей — принадлежит одной компании.

Набравшись храбрости, она решила все-таки войти. Конечно, добраться до кабинета самого Л. Р. Кемпбелла ей будет нелегко, едва ли вообще удастся, но ей бы только мельком взглянуть на него, хотя лицо этого человека и так уже давно запечатлелось в ее памяти, а потом она выйдет на улицу и будет ждать конца рабочего дня.

Электронные двери открылись автоматически, и она вошла в отделанный розовым мрамором вестибюль. Там был справочный стол напротив лифта, а за ним вежливый, но неумолимый охранник.

— Нельзя находиться в вестибюле, если вам не назначена встреча, — заявил он. — Это запрещено.

С лихорадочно бьющимся сердцем Виктория сказала первое, что пришло ей в голову:

— К кому обратиться по поводу приема на работу?

Охранник усмехнулся. Золотой зуб сверкнул в углу его рта.

— Это другое дело, сеньорита. В таком случае вы должны заполнить анкету.

— А потом?

— А потом вы подниметесь на пятый этаж и передадите ее женщине за столом.

Виктория быстро нацарапала ответы.

— Готово, — сказала она и помахала в воздухе листком.

Охранник удивленно поднял брови, но посторонился и пропустил ее к лифту. Сердце молодой женщины по-прежнему бешено колотилось, когда она вошла внутрь и встала напротив панели с кнопками. Какую нажать? — растерялась она. Какую из них?

Охранник подошел к ней.

— Пятый этаж, — сказал он. — Пятый этаж, понятно?

Виктория кивнула:

— Да. Я помню.

Она нажала кнопку, стараясь не показывать, насколько нервничает. Двери закрылись, и лифт начал плавно подниматься.

По пути она сообразила, что кабинет Л. Р. Кемпбелла едва ли располагается на том же этаже, где и отдел кадров, но все равно доехала до пятого этажа, поскольку охранник наверняка наблюдал внизу за светящимися на табло цифрами..

В коридоре перед ней оказался еще один стол, похожий на конторку. Женщина, сидевшая за ним, была поглощена работой — она что-то печатала на машинке. Виктория перевела дух и целеустремленно направилась по коридору к пожарной лестнице. Она почти дошла до выхода, когда ее окликнули по-испански:

— Сеньорита! Сеньорита! Вы куда?

Виктория обернулась. Женщина за столом поднялась и строго уставилась на нее.

— Я… — Поколебавшись, Виктория показала ей анкету. — Я ищу отдел кадров. Охранник сказал…

Женщина нетерпеливо протянула руку.

— Вы все заполнили? Тогда давайте сюда.

Выбора не было. Виктория медленно прошла обратно и протянула женщине анкету.

— Какую работу вы ищете? Впрочем, это не имеет значения — ведь мы все равно никого не нанимаем. Хосе должен был сказать вам об этом. — Недовольно нахмурившись, она просмотрела анкету. — Вы не ответили на большинство вопросов, сеньорита. Вы даже не указали свою фамилию.

Она вскинула голову, подозрительно гладя на посетительницу.

Нервно улыбнувшись, Виктория попятилась назад к лифту.

— Правда? Ну, это не имеет значения. Раз все равно у вас нет вакансий…

— Одну минутку, сеньорита. Я должна задать вам несколько вопросов.

Лопатками Виктория ощутила дверь лифта. Она быстро повернулась, вошла в кабину и нажала кнопку нижнего этажа.

— Сеньорита, подождите!.. — взвизгнула женщина. Но двери уже закрылись, и лифт плавно двинулся вниз. Со вздохом Виктория прислонилась к стенке. Ловко она вывернулась. Еще минута, и Бог знает, что могло бы случиться. Эта женщина могла вызвать охрану или даже позвонить в полицию. Но ведь ее могут перехватить и сейчас, когда двери лифта откроются.

— Что за чертовщина? Что тут происходит?.. Мужчина, который возник в открывшихся перед ней дверях лифта, смотрел на нее так, словно она совершила преступление. Его голос был холодным и резким, но еще более резким и неприветливым было выражение его лица.

— Ну?.. Я жду. Что за игру вы здесь затеяли?

Виктория перевела дух и попыталась улыбнуться.

— Вы не были бы так добры отойти в сторону?

Уловка не подействовала. Он сунул руки в карманы и сердито посмотрел на нее.

— Я задал вам вопрос, леди. И не получил на него ответа.

Это не полицейский, подумала она с облегчением. И не только потому, что полиция не могла появиться так быстро, но и потому, что полицейские не носят таких элегантных костюмов, сшитых явно на заказ. Возможно, служба безопасности. Наверняка Л. Р. Кемпбелл, с его стремлением держать все в секрете и прятать ото всех свою личную жизнь, должен иметь у себя на службе подобного человека. Она подняла голову, и глаза их встретились.

— Вот, значит, как обращаются у Кемпбелла с посетителями?

Его глаза сузились.

— У вас только одна минута для ответа, — вкрадчиво сказал он.

У Виктории сжалось сердце. Он хотел запугать ее, и ему это удалось. Но она не имеет права показывать, что испугана, — иначе все рухнет. Тогда ей не выбраться отсюда без того, чтобы не выдать себя.

— А у вас, — ответила она дерзко, — есть одна минута, чтобы отойти в сторону и пропустить меня. Удивление сверкнуло в темной глубине его глаз.

— Хосе! — позвал он, не отрывая взгляда от Виктории.

За его спиной навытяжку встал охранник.

— Да, сеньор?

— Какого рода работу ищет леди?

— Она не сказала, сеньор.

Чуть заметная улыбка тронула губы мужчины.

— Так, значит, она не сказала. И даже не написала в анкете, какую работу хотела бы получить.

— Я… я не была уверена, что есть вакансии, — пробормотала Виктория.

— Ага. Понятно. Значит, вы согласны на любую?

— Да. — Она неуверенно кивнула. И опять та же скупая улыбка, которую трудно было даже назвать улыбкой, мелькнула на его лице.

— Машинисткой?

— Да.

— Или клерком?

— Да. Я…

Его губы скривились.

— А может, уборщицей?

Виктория вспыхнула.

— Я не понимаю вас, но…

— Не понимаете?

Она покачала головой.

— Нет. Но ваш босс, наверное, параноик, если окружает себя такой тайной.

Тут она допустила ошибку, но поняла это, когда неосторожные слова уже слетели с языка. Глаза мужчины сверкнули гневом. Он шагнул вперед, она машинально попятилась назад, и двери лифта медленно закрылись за ними.

— И что же именно вы знаете о моем боссе?

Виктория взглянула на закрытую дверь за его спиной.

— Пожалуйста, позвольте мне выйти…

Он шагнул к ней и сжал ее плечи. Со страхом она ощутила железные тиски его рук.

— Ведь это правда… Все знают, что он… что он окружает себя таинственностью.

Его челюсть угрожающе выдвинулась вперед.

— Допустим, но это не делает его параноиком.

— Пожалуйста. Я не… я не могу… — голос Виктории упал.

Она задыхалась, ей казалось, что в лифте не хватает воздуха. А этот тип нависал над ней как скала, отрезав всякий путь к отступлению. Она чувствовала терпкий запах его одеколона, видела его сердитые глаза, но вместо страха в ней вспыхнуло возмущение.

Не трогайте меня! — хотела было крикнуть она, но стены лифта вдруг начали колебаться, а яркий ровный свет плафона стал мерцающим…

— Леди! Эй!.. Не валитесь на меня! Эй! Черт бы побрал…

Последнее, что услышала Виктория, было приглушенное проклятие. И в то же мгновение какой-то крутящийся водоворот потянул ее вниз, и она без чувств упала мужчине на руки.

Когда Виктория пришла в сознание, она обнаружила, что сидит на одном из стульев в вестибюле. На лбу у нее мокрый платок, а человек из службы безопасности стоит на коленях перед ней, уставившись встревоженными глазами ей в лицо.

— Вы в порядке?

Виктория кивнула.

— Да. — Она судорожно вздохнула. — Да. Все нормально.

Он пристально взглянул на нее и в свою очередь с облегчением вздохнул.

— Извините, — сказал он, и по тому, с каким трудом он произнес это слово, было ясно, что извиняться он не привык. — Я не хотел напугать вас.

Она слегка улыбнулась, снимая платок со лба.

— Я и не испугалась.

— Нет, испугались. Вы просили меня не трогать вас.

Яркий румянец вспыхнул на ее щеках.

— Правда?

Он кивнул, и она в ответ пожала плечами.

— Ну, в общем-то, вы вполне способны испугать.

Он смотрел на нее очень пристально еще несколько секунд. Потом поднялся на ноги.

— Послушайте, — голос его был тверд. — Это Сан-Хуан, а не Средний Запад.

Виктория с изумлением взглянула на него.

— Откуда вы знаете, что я…

Он улыбнулся, на этот раз не так холодно, и улыбка преобразила его. Грубоватая жесткость исчезла, и Виктория с удивлением увидела, каким обаятельным он мог быть.

— Вы говорите так, как говорят в районе Великих Озер, — сказал он. — Висконсин, может быть?

Она перевела дух.

— А! Мой выговор?

Он мягко рассмеялся.

— Да, ваш выговор.

Виктория поднялась на ноги. Он приблизился и легко коснулся ее плеча.

— Если позволите, я вызову вам такси.

— Нет. — Она снова покачала головой. — Спасибо, но я… мне нужно прогуляться, подышать свежим воздухом.

Помедлив, он убрал руку. Виктория повернулась и направилась к двери. Каждый шаг ей давался с трудом. Ну и натворила она дел! Сначала с охранником, а теперь с этим хорошо одетым человеком из службы безопасности. Они наверняка запомнят ее лицо. Явиться сюда снова, чтобы найти кабинет Кемпбелла, будет теперь невозможно. Ей придется стоять на улице, прячась за деревьями, часами выслеживая того, кого она хотела увидеть, и в то же самое время рискуя привлечь к себе внимание.

— Эй!..

Она была уже у двери, когда низкий, но твердый как сталь голос мужчины остановил ее. Она медленно обернулась и оказалась лицом к лицу с ним.

— Запомните то, что я вам сказал, — повторил он. — Здесь не Штаты, а Карибы. Всякое может случиться.

— Я не понимаю.

— Здесь масса сумасшедших, на этих островах.

Она вспыхнула.

— Какое отношение это имеет ко мне?

— Любая американская корпорация подвергается опасности. Бывает, люди, вполне невинные с виду, входят с улицы и вытворяют жуткие вещи.

Она была ошеломлена.

— Так вот что вы подумали? Что я была…

Он пожал плечами.

— Откуда я мог знать…

Внезапная догадка вдруг поразила ее.

— Так вот почему ваш босс, этот мистер Кемпбелл, так недоступен! Наверное, он… его ребе… его семья в опасности?

— Нет. Конечно же, нет. Я только хотел дать вам понять, почему… — Он замолчал, взгляд его снова стал холоден. — А почему вас так интересует мистер Кемпбелл?

Сердце ее упало.

— Я не знаю, — забормотала она. — Просто, мне кажется, плохо, если кому-то угрожает опасность. Вот и все…

Он долго, не произнося ни слова, смотрел на нее, затем его губы раздвинулись в скупой, непроницаемой улыбке.

— Все мы чего-нибудь боимся. Лишь глупцы могут жить в блаженном неведении.

Он повернулся, подошел к лифту и нажал кнопку. В его позе ощущалась напряженность, и сердце Виктории отчего-то сжалось.

Неожиданно он обернулся. Их взгляды встретились, задержались, и на мгновение тот же самый крутящийся водоворот снова едва не затянул ее. Но, пересилив себя, Виктория повернулась на каблуках и быстро вышла через автоматические двери на улицу. Двери медленно закрылись за ней, и, не оглядываясь назад, она ступила на освещенный солнцем тротуар.

Глава ВТОРАЯ

На другое утро, пораньше, Виктория взяла напрокат машину и поехала в район Хато-Рей. Было глупо не сделать так сразу, но, впрочем, все, что она делала вчера, было глупо. Хорошо еще, что не нажила себе неприятностей.

Человек, с которым она столкнулась, — начальник службы безопасности, или кто он еще там у них, — был не из тех, с кем она хотела бы встретиться еще раз. Раздеваясь вчера ночью перед сном, она осмотрела себя в зеркало, почти уверенная, что увидит следы его пальцев на плечах. На коже синяков не было, и все же забыть стальную хватку его рук было очень трудно.

Легкая дрожь пробежала у Виктории по спине, когда она снова приблизилась к офису Кемпбелла. Как бы то ни было, ей не хотелось столкнуться с этим человеком снова. Ей повезло, что он отпустил ее вчера, хотя, в сущности, основания задержать ее были. А он явно не из тех, кто пренебрегает законами и правилами, — на вид он суров и неумолим.

Почти напротив офиса Кемпбелла был разбит маленький сквер. Виктория остановила машину у тротуара, выключила мотор и откинулась на сиденье. Сегодня она была настроена решительней. Она отказывалась даже помыслить о возможной неудаче — все должно идти именно так, как она задумала. Только сейчас, за завтраком в отеле, она узнала, что послезавтра на острове праздник. Все учреждения будут закрыты до понедельника — а именно в понедельник она должна улететь обратно в Штаты.

Время шло медленно. В полдень из офиса Кемпбелла начали выходить служащие, группами по двое-трое. В большинстве своем это были мужчины средних лет. Но того, чье фото лежало в сумке Виктории, среди них не было. Начальника службы безопасности она тоже не видела — значит, он ее не заметил, и это ее порадовало.

Некоторые из женщин несли в руках коричневые бумажные пакеты с едой. Рассевшись в скверике по скамьям, они принялись болтать на смешанном испанском и английском, жуя свои завтраки. Виктория подумала о фруктах и крекерах, купленных утром на всякий случай, но есть в духоте и тесноте автомобиля совсем не хотелось.

Она наскоро свернула волосы в пучок, взяла с заднего сиденья широкополую соломенную шляпу и нахлобучила ее на голову. Быстрый взгляд в зеркало — и увиденное вполне удовлетворило ее. Под широкими полями шляпы и за темными очками ее лицо едва ли можно было узнать.

Женщины даже не взглянули на нее, когда Виктория медленно двинулась в их сторону. Она выбрала скамью, которая позволяла ей видеть улицу из-за цветущего кустарника, съела свои фрукты и крекеры, потом достала из сумки путеводитель и приготовилась к долгому ожиданию.

Часы бежали, а горячий, насыщенный цветочными ароматами воздух действовал усыпляюще. В конце концов она закрыла книгу и, чтобы чем-то занять себя, принялась разглядывать окружающих людей. Туристов узнать было легко. Большинство из них одевались так же, как и она, в футболки или блузки из хлопка и легкие брюки. Вид у них был такой, словно сидеть под тенью деревьев доставляет им огромное удовольствие. Тут были и морщинистые старухи, и довольно дряхлые старички, которые расселись, подставив лица солнцу, точно в своем садике за домом.

Виктория понимала, как, должно быть, заметно со стороны, что она сидит неподвижно здесь час за часом. Если придется вернуться и завтра сюда, надо будет разработать план получше. Но она старалась не думать об этом — ведь день еще не кончился.

Сразу после шести двери распахнулись, и служащие потянулись потоком из офиса Кемпбелла. Виктория подождала, пока последний отставший торопливо сбежал по ступенькам, и поднялась на ноги. Разочарование тяжелым камнем лежало на сердце. Ничего не вышло, думала она, уныло шагая к выходу из сквера, но вдруг блестящий черный автомобиль вывернул из-за угла и затормозил напротив офиса.

Сердце Виктории замерло. Она остановилась, говоря себе, что это еще ничего не значит, но в душе вспыхнула надежда.

Шофер, одетый в униформу, вышел из блестящего лимузина и остановился в ожидании. Почти тотчас же автоматические двери офиса распахнулись и оттуда торопливо вышел человек. Он был в очках в тонкой металлической оправе. Небольшие залысины на лбу…

— Он! — воскликнула Виктория. — Да, это он!

Женщина с детской коляской, проходившая рядом, посмотрела на нее с изумлением. Виктория улыбнулась извиняющейся улыбкой.

— Это он, — сказала она удивленной женщине. — Извините, пардон, я просто…

Она вела себя как помешанная. Стояла здесь, лепеча что-то бессвязное, а Кемпбелл уже усаживался на заднее сиденье автомобиля. Виктория нашарила на дне сумки ключи и бросилась к своей машине.

— Поехали, — прошептала она, включая зажигание. — Ну же, милая, скорее!

А черный автомобиль уже втянулся в поток машин. Виктория бросила быстрый взгляд в зеркало заднего вида и, круто развернув свою машину, рванулась за ним в погоню. Она выследила наконец человека, ради которого проделала тысячи миль, и теперь не собиралась упускать его.

Держаться за ним было нелегко. Движение в этот час стало куда интенсивнее. Машины обгоняли ее, переходили из ряда в ряд; гудели клаксоны, огни светофора слишком быстро переключались на красный. Каким-то образом ей удавалось, однако, держать автомобиль Кемпбелла в поле зрения, хотя ради этого пришлось постараться не обращать внимания на сердитые окрики других водителей и дважды проскочить перекресток в самый последний момент, когда уже загорался красный свет.