Глава 6

В бунгало было почти темно, когда Дэниелл на цыпочках вошла туда. После нескольких ночей, которые она провела вне дома, она почувствовала себя здесь чужой, хотя выросла в этом доме. Наверное, потому, что она теперь живет в другом месте. Когда Гэрри поправится, она вернется в университет. Эти слова стали похожи на заклинание.

Она занесла ногу над ступенькой, когда раздался хрипловатый голос Гэрри.

— Совсем как в старые добрые времена, — сказал он, — когда ты не успевала вернуться домой до «комендантского» часа и тайком пыталась прокрасться мимо мамы.

Дэниелл склонилась над ним и поцеловала в щеку.

— А ты всегда приходил мне на помощь, — нежно напомнила она. — Этого ты не забыл? Гэрри не улыбнулся.

— Мне не хватает ее, Дэнни.

Низкие печальные ноты в его голосе болью отозвались в ней. Прошло уже почти десять лет, как они похоронили маму. Хотя Гэрри редко говорил о ней, Дэниелл знала, что в мыслях она почти всегда с ним. Они были единым целым, настоящей командой, которой удалось превратить «Ивы» из заурядного кафе в первоклассный ресторан.

Она обняла его за плечи.

— Мне тоже, папа.

Гэрри попытался улыбнуться.

— Как прошла вечеринка?

— Как все вечеринки у Пэм — хаотичная, шумная и очень веселая.

— А кто-то с тобой приехал?

— Нет, а что?

— Я уверен, что слышал звук еще одной машины. Я подумал, что, может быть, ты кого-нибудь привела домой?

— Кого это? — недовольно проговорила Дэниелл. — Кевина, что ли? Чтобы он опять вообразил себе невесть что?

Кевин хотел отвезти ее домой, на вечере он вел себя исключительно по-дружески. Дэниелл тем не менее была рада от него избавиться, сославшись на то, что сама на машине. Веселиться с ним на вечеринке — это одно, а вот подвозить ее домой после вечеринки — это уже похоже на свидание.

Гэрри задумчиво спросил:

— Тебе больше не нравится Элмвуд?

— Да нет, что ты.

— Из-за меня ты не смогла закончить учебу, — покачал головой Хэрри.

— Папа, я учусь на заочных курсах и не так уж много пропустила. Семья гораздо важнее.

В слабом свете лампочки Дэниелл заметила, как у отца на глазах блеснули слезы. Она поспешила сменить тему, пока он до конца не расчувствовался:

— Пап, а ты что-нибудь знаешь о том, чем занимается Дики? Как у него идут дела? Гэрри задумался.

— Некоторые парни говорили, что проиграли деньги на бирже, после того как последовали советам Дики.

Дэниелл нахмурилась.

— Никто, конечно, не может гарантировать, что всякая инвестиция будет удачной, но…

— Я думаю, что он просто сказал что-то во время беседы, а они приняли это за руководство к действию. Но это единственное, что я слышал не в его пользу. У него, по-моему, немного клиентов, или его клиенты не очень распространяются об этом. Он, безусловно, выглядит очень успешным бизнесменом. Каждый год новая машина, и, кажется, он всем здесь нравится.

Дэниелл подумала, что Дики мало рассказывал о себе. Она только знала, что родители его давно развелись и что он вырос на Восточном побережье, но ничего больше. Да и эту информацию она не помнит, откуда узнала. Явно не от Дики. Откровения не были ему свойственны.

Однако если было бы малейшее сомнение в его порядочности, то об этом знал бы уже весь Элмвуд. Это, конечно, не значит, что он абсолютно безупречен. Пока таким людям, как Марта, удача улыбается, они будут полностью удовлетворены. И даже если им перестанет везти, они не станут винить Дики, а уж тем более задаваться вопросом, не наживается ли он на их потерях.

Сто процентов за тридцать дней! Вряд ли он вкладывает свои деньги — риск слишком велик. А жаль. Ей не было бы сейчас так обидно, что нечем оплатить ремонт крыши в «Веселой вдове»!

Она поцеловала отца и пошла наверх в свою комнату.

На столе, где она делала свои задания, лежало несколько учебников и один большой конверт. Его, должно быть, положил сюда Гэрри. Она знала, что в конверте лежат решенные ею задачи по статистическому анализу с оценкой и новые задания.

Несмотря на все ее заверения, с учебой у нее не все ладилось. Заочное обучение помогало, конечно, но прогресс был очень медленным. Она сдала только несколько зачетов, и, кроме того, не по всем предметам можно было заниматься заочно.

Но нечего себя жалеть. Все остальное, что она сказала отцу, — правда. Семья важнее всего, и ее учеба подождет. О продолжении учебы она подумает после Фестиваля клубники и продажи «Веселой вдовы».

Неужели этот день когда-нибудь наступит?

Автоответчик в музыкальной гостиной, превращенной ими в кабинет, остервенело мигал, когда Дэниелл зашла туда, разместив в лучшем номере «Веселой вдовы» единственного гостя этого понедельника — пятидесятилетнего бизнесмена. Ее не было в доме почти сутки. Она посмотрела на автоответчик.

— Они что, все с ума посходили? — простонала она. — Дождались единственной ночи, когда меня не будет, и все разом стали звонить?

Дэниелл взяла журнал предварительной записи в надежде, что он пригодится при прослушивании сообщений.

Первой позвонила взволнованная невеста из соседнего городка, которая искала место для проведения свадебного торжества. Дэниелл вздохнула: придется сообщить, что «Веселая вдова» не приспособлена для таких мероприятий. А жаль.

Двое звонивших ошиблись номером. Несколько звонков от друзей, и лишь один — настоящий заказ. Только вот беда — миссис Де Карло просила зарезервировать две комнаты в самый разгар клубничного фестиваля, когда свободных мест не предвиделось.

Она набрала номер, который оставила миссис Де Карло, но никто не отвечал. У Яблонски была дешевая модель автоответчика, поэтому она не могла определить время звонка. Дэниелл записала номер дамы в список срочных дел и стала слушать дальше. Звонила Нора, которая со смешком спрашивала, нет ли Дики в «Веселой вдове».

Дэниелл постаралась убедить себя, что ее не интересовало, где Дики проводит время.

Она закончила слушать сообщения.

Бизнесмен отправился ужинать в город. Когда его машина отъехала, Дэниелл вспомнила, что не дала ему ключа.

Она позвонила в ресторан и сказала отцу, что, вероятно, задержится.

— Нет проблем, — ответил Гэрри. — Можешь не приходить. Сегодня мало столиков заказано.

— Наверное, все сидят по домам до открытия фестиваля, — сказала она.

— А потом все ринутся к нам, устроят огромную очередь и будут возмущаться, почему не хватает мест, — согласился Гэрри. — Отдохни, малышка, ты работаешь без выходных.

Уж не отдохнуть ли ей и в самом деле? Сколько времени она уже не брала выходных в ресторане?

Она задумалась над тем, чем бы ей заняться, но в этот момент услышала шаги Дики в холле. Он появился на пороге и удивился, увидев ее.

— Вот уж нечаянная радость видеть тебя, Дэниелл. Дай-ка угадаю. Ты сказала Гэрри, что тебе надоел ресторан и что ты будешь работать полный день в «Веселой вдове»…

— Уволь меня от такого выбора, — передернула плечами Дэниелл. — Если б мне пришлось выбирать, я бы выбрала «Ивы».

Дики пододвинул к себе стул и, обхватив спинку руками, проговорил:

— Я не понимаю…

— Почему я предпочла бы «Ивы» «Веселой вдове»? Ну как же так, Дики, ты же сам все время говоришь, что этот дом — проклятье, безнадежное дело, финансовая труба, соразмерная с государственным долгом…

— Уверен, что я никогда не сравнивал «Веселую вдову» с национальным долгом.

— Может, ты и не говорил это, но имел в виду.

— Ну, если рассматривать экономические параметры, то с государственным долгом дела обстоят лучше. Государство располагает активами, которые уравновешивают дефицит. Надо быть сумасшедшей, чтобы предпочесть «Веселую вдову» чему-либо, особенно после нескольких дней, проведенных здесь, а ты совсем не похожа на сумасшедшую, Дэниелл. Я спрашивал…

— Извини, пожалуйста, но если это комплимент, то он не вызывает у меня большого энтузиазма.

— Это твое дело. Я спросил тебя, почему ты все еще в «Ивах» столько времени.

— Потому что я нужна отцу.

— Гэрри сейчас в нормальной форме, насколько это для него возможно.

Это бесстрастное, безапелляционное заявление задело Дэниелл. Он хочет сказать, что Гэрри уже не будет лучше.

— Конечно, если бы я вернулась в Чикаго сразу, как миновал кризис, — едко заявила она, — меня бы уже здесь не было к тому времени, когда Яблонски сбежали. Тогда некому было бы тебя уговаривать взять все в свои руки.

— Эта мысль посещала меня, — спокойно сказал Дики.

— Вообще-то, — задумчиво добавила Дэниелл, — меня бы не было здесь еще раньше, и у мисс Фишер не появились бы странные идеи.

— Об этом я тоже подумал, — глядя на нее, произнес он.

— Как скучна была бы твоя жизнь без всех этих приключений, — проговорила Дэниелл. — Единственным твоим развлечением был бы фондовый рынок. Кстати, раз мы коснулись этой темы, куда ты дел музейные деньги?

— Как только тебя изберут в попечительский совет, не забудь сообщить мне об этом, я тут же введу тебя в курс дела. А пока музей является моим клиентом, а не ты, Дэниелл.

— Я беспокоюсь по этому поводу потому, что Марта ничего не понимает в таких делах. Дики согласно кивнул.

— Именно поэтому она позвала меня.

— Но она не просто новичок, Дики, она совершенная простофиля в этом. Марта даже не понимает, что музей может все потерять. Она считает тебя чуть ли не волшебником в области финансов…

— Думаешь, у тебя лучше бы получилось?

— Вряд ли хуже, чем у тебя, — раздраженно бросила Дэниелл.

Брови у Дики поползли вверх, глаза сузились и стали как холодная сталь.

— Я говорю не о процентных ставках, — сказала она, — а о взвешенном консервативном подходе к делу. Если бы Марта слушала меня, проценты не были бы так высоки, но риск все потерять был бы значительно ниже.

— Ну, да. Школа инвестирования Дэниелл Ивэнс. Напомни-ка мне, что ты сделала со своей частью денег от «Веселой вдовы»? Что-то не кажется, чтобы ты ими толково распорядилась.

Она уколола его, и он ударил в ответ по самому чувствительному месту. Но это же не значит, что он все понял.

Он не может знать, успокаивала она себя. Во-первых, Марта понятия не имеет, кто пожертвовал эти деньги. Во-вторых, он не мог вычислить по записям о поступлении пожертвований, потому что суммы, которые она посылала музею, не совпадали с суммами, которые ежемесячно она получала от Яблонски. Она часто их округляла и посылала с разными интервалами. Иногда она пропускала месяц, а потом посылала двойную сумму.

Она ловко заметала следы, так что пройдет еще месяцев шесть, прежде чем Марта или попечители поймут, что пожертвования прекратились. А к тому времени уже вряд ли кто-то свяжет этот факт с исчезновением Яблонски.

Нет, Дики ничего не мог вычислить. Он просто пытается давить на ее слабые места, чтобы увести разговор от темы музейных инвестиций. Ей ничего не грозит.

— Пожалуйста, не пытайся поменять тему, — сказала она, — ты, очевидно, профессионал в своем деле…

— Ты как-то не очень уверенно это говоришь.

— Что-то не очень-то тебя зовут работать в Нью-Йорк.

— Ошибаешься, — мягко возразил Дики.

— И ты все еще здесь? Только не рассказывай, что акулы с Уолл-стрит не знают, чем соблазнить тебя, чтобы ты покинул наше захолустье. Только вот беда, отчаянные рисковые инвесторы долго не задерживаются в таком тихом местечке, как Элмвуд.

— А может, мне нравится спокойная жизнь.

— Тебе? Не смеши. И вообще объясни, зачем ты приехал в Элмвуд? Странно, что раньше я даже не задавалась этим вопросом.

Ну еще бы: ей задаваться! Ведь раньше она была им так очарована, что не думала о его прошлом. Ей не приходило в голову, что он, может быть, скрывается от чего-нибудь.

— Почему я приехал в Элмвуд? Да просто наугад ткнул пальцем в карту страны. Она недоверчиво посмотрела на него.

— Какое имеет значение, где я? — голос Дики зазвучал раздраженно. — В век факсов, компьютерных сетей, мгновенной связи мне вовсе не надо находиться в том же штате, что и мои клиенты. И что такого я могу на Уолл-стрит, чего не могу здесь?

— Там, например, ты не можешь быть растерзан дикими зверями, — сказала Дэниелл. — Хотя, не сомневайся, если ты потеряешь деньги Марты, лучше тебе встретиться с дикими зверями, чем с ее гневом. Поверь мне, я хорошо ее знаю. И беспокоюсь о тебе.

— Меня трогает твоя забота. Елей у него в голосе подсказал ей, что он издевается.

— Можно даже сказать, что я очень тебе благодарен, — продолжал Дики.

— Перестань, Оливер.

— Вообще-то твоя забота отзывается во мне болью, вот здесь. — Он похлопал себя по груди и задумчиво добавил:

— А может, это и не благодарность, а голод.

Дэниелл не унималась:

— Вряд ли ты отличаешь одно от другого. Ты, наверное, не отличишь угрызений совести от мигрени. Во всяком случае, не говори потом, что я тебя не предупреждала. Если в следующем месяце этот фонд лопнет, вопли ужаса Марты будут гораздо громче, чем ее похвалы сейчас.

— Тебе бы этого хотелось? Ну, что ж, поживем — увидим, кто из нас прав. А пока личный состав в твоем лице на месте, я пойду сбегаю в ресторан на площади, принесу нам что-нибудь на ужин. Мне принести еды на двоих или ты ешь только то, что готовят в «Ивах»?

— Я не такой сноб, мне нравится вырезка-гриль, — сухо сказала Дэниелл. — Тебе деньги дать сейчас или когда придешь?

— О, можешь не беспокоиться, — сказал Дики. — Так как весь месяц я наживался за счет музея, сейчас у меня хватит денег заплатить. Я прибавлю эту сумму к тому, что ты мне уже должна за ремонтные работы.

Он исчез в дверях, а Дэниелл тяжело повалилась на стул. И почему просто разговор с этим человеком так выматывает ее? Ведь раньше такого не было. Правда, когда они встречались, ей не приходилось быть все время настороже.

Теперь же это ощущение бессилия ее преследовало постоянно, как только Дики появлялся на горизонте.

Она взяла книгу, оставленную уехавшими гостями, но не могла сосредоточиться и наконец задремала. Ее разбудил звонок в дверь. Дики? У него есть ключ. Рано вернувшийся бизнесмен?

Открыв дверь, она увидела Кевина.

— Я искал тебя в «Ивах», но твой папа сказал, что ты сегодня вечером выходная. Так что я решил составить тебе компанию. — Кевин переступил порог, с улыбкой заглядывая ей в глаза. Он помахал видеокассетой. — Я даже забежал в прокат за кассетой, так как у тебя никогда нет времени ходить в кино. Надеюсь, фильм тебе понравится. Парень в прокате сказал, что он нравится женщинам.

Дэниелл посмотрела название и улыбнулась.

— Как мило, Кевин. Я хотела посмотреть именно этот фильм. Я даже сама взяла его однажды в прокате, но так и не посмотрела.

— Мне повезло, — весело сказал он. — Где у вас тут телевизор с магнитофоном?

— Здесь только один телевизор, он находится наверху, в апартаментах Яблонски.

— Логично, современная техника не смотрелась бы среди этой старинной мебели.

— Ты прав, да еще гости бы начали между собой спорить, какую программу смотреть. Лучше предотвратить проблему, чем потом разнимать их. Я пойду приготовлю что-нибудь попить, жди меня на верхней лестнице.

— Здорово здесь! Никогда не был раньше. Комнаты больше и светлее, чем я думал, — воскликнул Кевин.

Дэниелл подавила раздражение. Не стоит сердиться за то, что он сунул свой нос в комнаты, когда все двери комнат для гостей были открыты. Кроме, естественно, комнаты бизнесмена.

Она повела его наверх.

— Умерь свой пыл. Там комнаты маленькие и темные.

— А что, не так уж плохо, я бы даже сказал, здесь очень романтично. Во время грозы дождь стучит по крыше, гром громыхает вокруг, — мечтательно произнес Кевин.

Дэниелл поежилась.

— Не хотела бы испытать подобное удовольствие.

Кевин засмеялся и пошел ставить кассету в видеомагнитофон. Дэниелл с ногами устроилась на диване и открыла свою баночку кока-колы. Кевин плюхнулся рядом в тот момент, когда она подносила банку к губам. Часть содержимого выплеснулось на Дэниелл, пенные пузырьки зашипели у нее на лице.

— Прости, пожалуйста, — сказал он, доставая платок из кармана. — Посмотри на меня.

Он вытер ей щеки и подбородок и придвинулся ближе. Голос у него стал прерывистым:

— Еще не все вытер. Дай мне… Дэниелл пыталась отстраниться, но он крепко сжимал ей плечо.

— Все нормально, Кевин. Я… Его неуклюжий поцелуй настиг ее чуть выше подбородка.

Дэниелл отклонилась.

— Кевин, — сказала она твердо, — я не за этим тебя сюда позвала. Я же тебе говорила, что отношусь к тебе только как к другу…

— Это было до вчерашней вечеринки…

— А что случилось на вчерашней вечеринке, кроме того, что мы общались там как друзья?

— Да? Я пытался думать о тебе как о друге, но у меня не получается, Дэниелл. Я без ума от тебя. — Он сильнее сжал Дэниелл в объятиях, придвигая ее к себе, губы уже касались ее рта. — Это гораздо больше, ты должна это чувствовать тоже…

Банка с кока-колой все еще была в руке у Дэниелл и ограничивала ее активность. У Кевина же обе руки были свободны. Когда одной рукой он схватил ее за грудь, она подумала, уж не вылить ли ему на спину содержимое банки.

Она уже приготовилась сделать это, когда низкий голос в нескольких шагах от дивана произнес:

— Извини, Кевин… Но ты вторгаешься в чужие частные владения. — Дики сидел верхом на подлокотнике дивана прямо за спиной у Дэниелл. Он легко потрепал ее по волосам. Кевин уставился на нее.

— Ты же сказала, что люди все врут и между вами ничего нет!

Дэниелл впервые испытала на себе, что значит оказаться между молотом и наковальней.

Прежде чем она нашлась что ответить. Дики уже встал и тащил Кевина к лестнице.

— Извини, но ты не можешь здесь остаться, — холодно отрезал он. — И прежде чем ты решишь вернуться, не забудь поразмышлять о том, как ведут себя друзья.

Через минуту она услышала, как с шумом хлопнула входная дверь. Когда Дики вновь появился на пороге, он едва сдерживал смех, что довело Дэниелл до бешенства. Она сердито посмотрела на него.

— Поясни, пожалуйста, что ты имел в виду под фразой «Вторгаться в чужие частные владения», Дики?

— Я думал, что он вот-вот начнет тебя облизывать. Не будешь же ты отрицать, что это является вторжением в твои частные владения?

— Не правда, впечатление от твоих слов было совсем иным. Ты недвусмысленно намекнул, что я твоя частная собственность.

— Когда-то, — мягко проговорил он, — ты хотела ею стать.

— Не правда. Это ты считал, что я хотела. Ты полагаешь, что нет такой женщины, которая, оказавшись в твоем обществе, не захотела бы обладать тобой или стать твоей собственностью. А я говорю тебе, Дики Оливер…

Он обогнул диван и сел на подлокотник.

— Даже если Кевин понял все так, как ты говоришь, в чем проблема? Это же сработало, не так ли? Думаю, он не вернется.

— Но я же не звала тебя на помощь, Дики. Я не просила спасать меня!

Глаза у него удивленно расширились.

— Значит ли это, что ты хотела, чтобы этот щенок остался? Ах, извини, пожалуйста, Дэниелл. Мне что, пойти посвистеть ему, чтоб вернулся?

Дэниелл бессильно проскрежетала зубами.

— Ну хоть один раз ты можешь меня послушать? Я не хочу, чтобы меня спасали. Я сама могла справиться. Я с шестнадцати лет справляюсь с пьяными и всякими нахалами в ресторане. Последний раз говорю тебе, Дики, я могу сама со всем справиться. Это тебе понятно?