Ожерелье из ласковых слов

— Вот и решение вопроса. Если ты не хочешь связываться с банками, почему бы тебе самому не дать мне заем? Ты получишь свои денежки обратно из моей доли прибыли после продажи «Веселой вдовы».

— Вот только будет ли продажа, а тем более прибыль? — Дики подписал принесенный официанткой счет и встал. — Извини, не могу сейчас продолжить этот разговор, у меня назначена встреча. Что сказать кровельщику, Дэниелл?

— Я могу хотя бы обдумать свои шансы? — спросила она раздраженно.

— Конечно, — процедил Дики. — Можешь не торопиться. Вчера я смотрел прогноз погоды, дождя не обещают до середины следующей недели, так что, если нам повезет, в ближайшие несколько дней обойдемся без потопа.

Хотя вечер пятницы — всегда тяжелое время для ресторана, но сегодня она просто сбилась с ног. Вместе с Гэрри они встречали бесконечную вереницу гостей, рассаживали их, давали задания официантам, а люди в фойе все прибывали и прибывали.

Но несмотря на это, мысли Дэниелл все время вертелись вокруг злополучной крыши.

Когда Гэрри повел рассаживать последних гостей, Дэниелл подумала, что теперь может перевести дух. Но в этот момент дверь распахнулась. В ресторан ввалилось полдюжины людей, наполняя фойе смехом, вечерней прохладой с улицы и запахом воздушной кукурузы. Среди них были Пэм и Грег Лэннинг.

Воздушная кукуруза? Интересно, подумал Дэниелл. Разве Пэм говорила, что пойдет в кино сегодня?

— Вам придется подождать пару минут, пока освободится столик, — предупредила она. — Хотите подождать в холле?

— Я готова ждать где угодно, если ты не будешь заставлять меня работать, — честно призналась Пэм.

— А жаль! Для тебя нашлось бы много работы, — сказала Дэниелл.

Пэм засмеялась и повела всю толпу в холл. Долговязый молодой человек отстал от группы и подошел к стойке метрдотеля.

— Привет, Дэниелл! До меня доходят интересные слухи.

Хотя в голосе у него сквозила грусть, она все равно почувствовала раздражение.

— Кевин, ты же знаешь Элмвуд, здесь наговорят все что угодно.

Он улыбнулся, лицо у него просветлело, как будто солнце засияло в глазах.

— Значит, это не правда? Я так и знал. Ты пойдешь на вечеринку к Пэм в воскресенье?

— Я собиралась.

Дэниелл говорила очень осторожно. Как бы ей хотелось показать всему городу, что между ней и Дики ничего нет, и появиться на вечеринке Пэм с другим молодым человеком было бы выходом. Но ей не хотелось использовать Кевина таким образом.

— Ну, что ж, тогда там увидимся, — весело сказал он и побежал в холл.

Вот тебе и бедный Кевин!

Гэрри вернулся в фойе и с облегчением вздохнул, увидев, что никого больше не надо провожать.

Дэниелл с тревогой посмотрела на него. Он очень много работал, как и все они. Ресторан не давал расслабиться. У нее сразу пропало желание спрашивать у отца, где взять нужный заем.

— Пап, иди домой, отдохни. Или лучше полежи в офисе, а я попрошу кого-нибудь отвезти тебя домой.

Гэрри стал возражать:

— Да что ты, я прекрасно себя чувствую. На что это похоже — походил от столика к столику и так умаялся, что сам до дома добраться не могу?

— Просто для разнообразия можно и о себе иногда позаботиться, — сказала Дэниелл. Гэрри засмеялся.

— Давай сделаем так. Я полежу здесь, пока толпа не разойдется. Устроит тебя это?

— Это — максимум, чего я могу от тебя добиться.

К тому времени, когда гости разошлись, он выглядел уже гораздо лучше. По дороге к машине он подшучивал над ней, как над маленьким ребенком. Но ни шутки, ни протесты не помешали Дэниелл отвезти его домой.

«Веселая вдова» сегодня совершенно переменилась, отметила про себя Дэниелл, когда ставила машину во внутреннем дворике. Практически все окна в доме были освещены.

Она напомнила себе, что, пока отдыхающие платят за проживание, они имеют право делать все, что им вздумается, если только это не мешает покою других гостей. Покой управляющего отелем никого не интересует.

Она взглянула на часы и оставила идею печь сладкие пирожки к завтрашнему утру.

Дэниелл смешивала ингредиенты для кофейного кекса, когда дверь, ведущая в комнату, открылась. Она оглянулась — это был Дики.

— Я не видела твоей машины, — сказала она, тут же почувствовав, что снова сморозила глупость. Она ведь не видела его машины и предыдущей ночью.

— Я пришел пешком. Конечно, если бы я знал, что ты будешь опять работать, а мне придется в такой поздний час в темноте возвращаться по пустынной площади одному…

— Шансы подвергнуться нападению в Элмвуде равны нулю. Если ты ждешь приглашения остаться — не дождешься, — резко отозвалась Дэниелл.

— Вообще-то это было бы гораздо интереснее, чем прошлой ночью, ведь сейчас мы не спим. Но я ничего не жду. Я присматривал здесь за делами.

— Спасибо, — произнесла она сердито. — Как подумаю, что здесь куча детей, так никакого желания нет сюда ехать.

— Я думаю, имеет смысл еще раз пересмотреть наше решение, — сказал Дики. — Теперь, когда расходы на содержание дома значительно превышают наши предположения…

У Дэниелл выпала ложка из рук.

— Ты про крышу? Или еще что-нибудь стряслось?

— Пока не стряслось. Есть хорошая новость: ремонт крыши — самый дешевый по сравнению с другими работами, которые необходимо произвести.

— Ничего себе хорошая новость. Впрочем, могло быть и хуже.

— Кровельщик, однако, прав. Мы не можем ничего не делать, иначе крыша не просто протечет — у нас будут водопады в комнатах для гостей.

— Ну что ж, это придаст изысканности. Представляешь, в каждой комнате фонтан?

— Тем не менее, — продолжал Дики, — он согласился на оплату в рассрочку. Я выписал ему чек для покрытия начальных расходов, он скоро приступит к работе. Дэниелл тяжело вздохнула.

— Я… спасибо. Дики. Я обязательно оплачу свою часть…

— И я поговорил с юристом, чтобы убедиться, что счета не повесят на нас в случае возвращения Яблонски.

— Ты же был уверен, что они не вернутся.

— Я и сейчас так думаю. Но осторожность не помешает.

Дэниелл не смогла сдержаться.

— Да уж, осторожности у тебя не отнимешь.

Она накрыла миску пластмассовой крышкой и отодвинула. Первым делом завтра утром надо будет добавить молоко, яйца и сунуть кофейный кекс в духовку. Если повезет, он уже будет готов к тому времени, когда гости начнут спускаться. Кофе, чай, соки и фрукты она уже купила утром…

Дики был на удивление тих. Похоже, последняя ее реплика была лишней — он только что дал ей отсрочку на выплату большой суммы и теперь стоял, опираясь о буфет, со сложенными на груди руками, в нескольких шагах от нее, и совершенно отстранение наблюдал за тем, как она работает.

Внешне он был спокоен, но воздух вокруг него был наэлектризован.

Так было перед тем, как он впервые поцеловал ее…

Дики придвинулся чуть ближе к ней.

— Кстати, теперь, когда у меня есть время подумать, мне, пожалуй, нравится твоя идея.

Он сказал это так обыденно, что все ее напряжение прошло. Дэниелл не была готова к такой резкой перемене и лишь слабо спросила:

— Какая идея?

— Если мы будем друзьями, все пересуды прекратятся.

Она нахмурилась.

— Это совсем не то, что я… — Она замолчала, затем продолжила:

— Дики, я лишь сказала, что нам надо превратить все в шутку.

Он утвердительно кивнул.

— Вот именно. А как мы сможем это сделать, если все время избегаем друг друга или прилюдно пикируемся? Ведь ты это имела в виду сегодня утром, в ресторане?

Да, это. Только она не думала называть это дружбой.

— И главное, — продолжал Дики, — поступая таким образом, мы можем делать все, что нам вздумается.

Он коснулся указательным пальцем кончика ее носа и улыбнулся, заглянув ей прямо в глаза.

— Итак, моя дорогая, я остаюсь или отправляюсь домой?

Он ушел. Дэниелл подозревала, что он и не собирался оставаться, а просто потешался над ней, получая удовольствие от ее растерянности. Ну почему она не нашлась что ответить, и не сказала ему, чтобы он отправлялся восвояси? Конечно же, не потому, что проснулась сегодня утром возле него и он оказался еще более сексуально привлекательным, чем она могла себе представить. Теплый со сна, взъерошенный, небритый, с утренней хрипотцой в голосе.

У него не только глаза были сексуальными, у него все тело было сексуальным.

Но это не значит, что она должна терять голову.

Дэниелл повторила себе это еще раз рано утром в субботу. Вдруг зазвонил телефон у кровати. Она с сомнением подняла трубку.

— «Веселая вдова».

— Не очень-то ты веселая с утра, — сказал Дики.

— Посмотрела бы на тебя, — проворчала Дэниелл, — после ледяного душа.

— Как ты, однако, долго терпела. Я принял холодный душ еще вчера, сразу как пришел домой, — тихо проговорил он.

Хорошо, что он не видел, как краска залила ее лицо.

— Я приняла холодный душ не в твою честь, не обольщайся. Просто с утра нет горячей воды.

— Надеюсь, что горячей воды нет только на чердаке.

Дэниелл зажмурилась до боли.

— Мне это даже не пришло в голову. У тебя что-то важное? А то я побегу проверю, есть ли горячая вода в доме.

— Мне хотелось убедиться, что ты проснулась. После вчерашнего, думаю, это — неплохая идея. Если, конечно, тебе не хочется, чтобы миссис Уинслоу опять готовила завтрак сама.

— Мне и так придется сделать им за это скидку, так что сегодня надо быть на высоте по части завтрака.

— Я еще хотел узнать, не нужны ли тебе яйца или другие продукты. Я мог бы подвезти. Дэниелл посмотрела на часы.

— Сейчас шесть утра. Дики.

— Я знаю.

— Слушай, ты подыгрываешь сплетням, что мы не можем обойтись друг без друга?

— Вот именно! Как ты проницательна! Я вчера вечером специально не включал дома свет, чтобы никто не узнал, что я ночевал дома.

— И все думали, что ты был здесь? Знаешь, Дики, а ведь мы могли бы поменяться местами. Ты можешь проводить ночи здесь и наслаждаться холодным душем, а я пойду домой.

— Дорогая, ты не можешь ожидать, чтобы все было идеально только потому, что у тебя апартаменты на самом верху, где обычно размещают люксы.

Люксы? Вряд ли это слово было здесь уместно, хотя апартаменты Яблонски могли бы выглядеть, как конфетка, если бы было достаточно света и нужный дизайн.

Завтрак оправдывал худшие ожидания. Девица-подросток отказалась есть кофейный кекс — для нее слишком много сахара. Она попросила тост с мельбой. Младшие дети заявили, что они не любят фрукты, и съели почти весь кекс еще до того, как к завтраку спустились остальные гости. Дэниелл отметила для себя, что часть завтрака надо будет оставлять для тех, кто приходит позже.

Уинслоу, лукаво улыбаясь, но без лишних комментариев, отправились провести день с друзьями. Одна семья пошла на озера, другая — по антикварным лавкам. Когда «Веселая вдова» опустела, Дэниелл отодвинула стул, налила себе кофе и заела крошками, оставшимися от кекса.

Она чувствовала себя разбитой, а ведь день только начинался. Надо было поменять белье, почистить ванны, вытереть пыль и пропылесосить. Полотенца и простыни надо сдать в прачечную, спланировать завтрашний завтрак, закупить продукты.

Она сложила грязную посуду отмокать в раковину — Яблонски не удосужились купить посудомоечную машину. Достала почту и положила конверты на вчерашнюю стопку. Большинство из них, подумала она, похожи на счета, но сейчас у нее не хватало духу их смотреть.

Дэниелл взяла свитер и вышла на солнце. Сегодня воскресенье, ресторан будет закрыт до обеда, так что часик она может посвятить себе до работы. И уж она будет наслаждаться каждой секундой.

Солнце согревало ее, когда она шла по Хэррисон-стрит к центральной площади города.

Там было много народу. Большинство магазинов было открыто. Дэниелл помахала нескольким друзьям. Перед зданием, в котором размещался местный историко-краеведческий музей, она остановилась.

В окне она увидела президента местного Исторического общества — та стряхивала пыль и приводила в порядок экспонаты в витрине, имитирующей первый универмаг в Элмвуде. Увидев Дэниелл, она стала знаками энергично подзывать ее.

Дэниелл достала ключ от музея, открыла дверь и вошла.

— Что случилось, Марта?

— Ровным счетом ничего, кроме того, что я не знаю, как отсюда выбраться.

Дэниелл поняла, в чем дело. Она поднялась на стремянку и протянула Марте руку, чтобы помочь ей удержать равновесие.

— Как ты туда забралась?

— Если б я это знала, я бы давно выбралась, — ответила Марта.

Почувствовав себя свободной, она перевела дыхание и тепло улыбнулась.

— Мне очень приятно сообщить тебе, как рада я тебя видеть.

Дэниелл покачала головой. Марта была такой же упрямой, как ее отец.

— Ты понимаешь, как опасно забираться сюда одной, да еще когда дверь заперта? А если бы ты оказалась в той части, откуда тебя никто бы не увидел?

— Ты обнаружила бы меня, когда пришла, — упрямо ответила Марта. — Тут для тебя есть новые кассеты с устными историями местных жителей. Билл их принес только вчера. Говорит, он ездил в дом престарелых и записал несколько интересных рассказов.

— Отлично. — Она не даст Марте сбить ее с толку. — Теперь, когда у музея появились дополнительные средства, давай наймем кого-нибудь вытирать пыль и убираться.

Марта отрицательно покачала головой. — Видишь ли, это не совсем так просто. Деньги переданы музею с тем условием, что на расходы по управлению музеем могут быть использованы только проценты с этой суммы. А так как жертвователь — аноним, то я не могу узнать, можно ли нарушить это правило, понимаешь?

Дэниелл попала в собственные сети.

Восемь месяцев назад идея остаться анонимной показалась ей заманчивой. Она обналичила первый чек, полученный от Яблонски, вложила банкноты в сопроводительное письмо и направила пакет по почте Марте в музей.

Анонимность давала множество преимуществ, но главное заключалось в том, что ей не надо было объяснять всем и каждому в Элмвуде, почему она решила пожертвовать деньги от продажи «Веселой вдовы». Меньше всего ей хотелось, чтобы в Элмвуде стали болтать, что она это сделала из-за чувства вины, что продала дом мисс Фишер и что его унаследовала.

Она попыталась говорить спокойно.

— Мы могли бы нанять человека на несколько часов в месяц. Думаю, процентов на это хватит.

— Может, и так, только я думаю, что мудрее будет накапливать проценты, пока не образуется небольшой фонд.

Здесь трудно было что-либо возразить. Тем более что в обозримом будущем дальнейших поступлений в этот фонд не предвидится. Марта этого, конечно, не знает.

— Теперь, когда «Веселая вдова» опять выставлена на продажу… — начала Марта.

У Дэниэлл все похолодело внутри. С чего это она вдруг об этом заговорила? Она подозревает, откуда поступают деньги? И сколько еще людей догадаются, когда поступления иссякнут?

— Вряд ли у тебя будет время организовать еще один семинар по истории края, — продолжала Марта. — У тебя и так проблем выше крыши.

— Ты права, — облегченно вздохнула Дэниелл.

На секунду ей стало жалко себя. Она приехала в Элмвуд на несколько месяцев, чтобы помочь Гэрри, пока он поправится. В то же время она собиралась проделать важную подготовительную работу для своей магистерской диссертации по истории освоения края первыми поселенцами. Но ее пребывание затянулось. Трудно сказать, когда Гэрри будет в хорошей форме. И потом, эти проблемы с «Веселой вдовой»…

Дэниелл утешила себя тем, что прослушает пленки и оценит качество собранного ею материала.

— У нас появилось много добровольцев, желающих заняться этой работой. Но мы подождем, пока ты не разберешься с «Веселой вдовой», — сказала Марта.

— Иногда мне кажется, что это никогда не кончится, — сокрушенно вздохнула Дэниелл.

Впервые она подумала, что им делать, если Яблонски не вернутся, а других покупателей не найдется. Или, вернее сказать, с Дики все понятно, а что ей делать?

Хорошо, что она сходила в музей. Занимаясь уборкой, она слушала через наушники плеера записи рассказов старых жителей Элмвуда. Интервью становились все лучше и лучше, в них сквозил бесценный материал для ее работы.

Если она, конечно, когда-нибудь напишет ее. В такие моменты, как этот, все казалось маловероятным.

Уже был полдень, гости могут вернуться в любую минуту, а ей еще оставалось убрать спальню, ванную и места общего пользования. А через два часа ей надо быть в ресторане — встречать гостей к обеду.

Дэниелл вставила следующую кассету. Женский голос, ясный и четкий, вызвал слезы у нее на глазах еще до того, как она поняла, кому он принадлежит. Аннабелл Фишер, у которой сама Дэниелл брала интервью. Это было ее первое интервью.

Боль и печаль охватили Дэниелл. Мисс Фишер была уже старой и говорила, что готова к смерти, но для Дэниелл ее уход стал ударом. Почти до самой смерти мисс Фишер была строгой классической учительницей английского языка, ее требования к студентам казались невероятно завышенными.

Именно Дэниелл было позволено разглядеть душу женщины, которая когда-то была маленькой хорошенькой девочкой, любимицей богатого отца. Девушкой, которой приходилось скрывать удивительное чувство юмора за маской благопристойности, чтобы поддерживать дисциплину среди студентов, почти ее ровесников. Женщиной, которая гордо несла себя по жизни, даже когда ее финансовое состояние сильно пошатнулось…

Дэниелл подавила слезы и отнесла кассету в свою сумку в апартаменты Яблонски. Когда она вышла на лестницу, раздался звонок у входной двери. Она запыхалась, добежав до двери.

— Извини, — сказала Пэм. — Судя по всему, я оторвала тебя от чего-то очень интересного, или ты бежала издалека. Попытаюсь догадаться.

— Издалека, издалека, — сказала Дэниелл. — Иди за мной, пока я тут убираюсь.

Пэм извлекла нечто похожее на хлебный батон.

— Инструкции внутри упаковки. Он за ночь поднимется в холодильнике, к утру у тебя будут творожники на завтрак.

— Ты прелесть, — Дэниелл растроганно обняла ее. — Я буду в первой спальне на втором этаже.

Пэм присоединилась к ней несколькими минутами позже, она принесла два бокала лимонада.

— Передохни, — приказала она. — Я за час со всем управлюсь, потом мне надо будет вести Джоша на спортивные занятия.

Слезы опять подступили к глазам Дэниелл.

— Ну, что ты, не надо.

— Я привыкла к такой работе. У меня же дети. И потом, после уборки дома здесь просто нечего делать. Одно дело — каждый день мыть посуду, а другое — готовиться к вечеринке. Совсем разные ощущения.

Дэниелл села на пуфик у камина.

— Я уже никакая, Пэм. Что дальше? Я только три дня этим занимаюсь, а уже увязла по уши.

— Привыкнешь. Ты выработаешь систему, и все пойдет гораздо быстрее.

— Не хочу я привыкать. Мне нужна тихая, спокойная башня из слоновой кости, с занятиями научной работой и со студентами. Управление отелем для кого-то может быть волшебным занятием, но я совсем не хочу так провести свою жизнь.

— Это была не самая удачная неделя для тебя, Дэниелл. Вся ответственность навалилась на тебя неожиданно, да еще сверх твоей основной работы…

С порога раздался голос Дики:

— А, вот ты где, Дэниелл. Привет, Пэм. Дэниелл вспомнила, что она не причесана, на блузке пятна пыли и от нее пахнет полиролем и жидкостью для мытья стекол.

А Дики выглядел безукоризненно, как всегда. Он снял пиджак и галстук — рубашка была крахмально-белой, брюки сидели как влитые.

— Вот посмотри на это. — Дэниелл заметила сложенные в трубочку бумаги у него под мышкой. — Немного организованности не повредит.

Она осторожно взяла бумаги. Да уж, совсем немного! Мелким шрифтом, с заголовками и подзаголовками, шаг за шагом перечислено все, что необходимо сделать для нормального функционирования «Веселой вдовы». Он сидел над этим не иначе как несколько часов.

Дэниелл свернула бумаги и швырнула ему их обратно. Сверток тяжело и неуклюже плюхнулся на пол, страницы разлетелись в разные стороны.

Дики наклонился, чтобы собрать их.

— Тебя не интересует моя помощь?

— Если хочешь помочь, — холодно сказала Дэниелл, — вымети крошки от кекса из-под стола. Это будет помощь. Составил список дел, которые я должна выполнить, да еще небось думал ходить за мной по пятам и указывать, что я делаю не так и не в том порядке. Убирайся отсюда и не мешай мне работать, Оливер…

Она больше не могла говорить.

Дики собрал листки, положил их на край стола и вышел.

Пэм присвистнула.

— Ты видела, каков нахал? — в сердцах вскричала Дэниелл.

— Я видала нахалов, но… — Пэм потянулась к листкам.

Дэниелл пнула ногой пылесос и плюхнулась на ближайший стул, тяжело вздыхая.

— Я думаю, что тебе стоит взглянуть внимательно, Дэниелл, на предложения Дики. Серьезный тон Пэм насторожил ее.

— Зачем? Я уже видела все эти аккуратные буковки и циферки. Что еще?..

Пэм отделила последний листок и протянула ей.

— Это задания не для тебя. Это для наемного персонала. Посмотри — на обратной стороне написано: резюме присылать в а/я 72.

Дэниелл показалось, что она приросла к стулу. Ей стало невыносимо стыдно. Вышвырнуть его за желание облегчить ее труд…

Единственное, что оставалось, — извиниться.

Если он еще будет расположен ее выслушивать.

Глава 5

Дэниелл бросилась к лестнице, зная, что уже слишком поздно. После безобразного ее поведения Дики не было смысла оставаться здесь ни секунды. И все же она проверила все выходы. Машины его тоже нигде не было видно. Может, с другой стороны?..

Когда она открыла дверь черного хода, на пороге стоял мужчина. Не понятно было, кто из них удивился больше. Она попыталась выглянуть во двор, но мужчина перекрыл ей весь обзор.

— Чем могу вам помочь? Мужчина улыбнулся.

— Я бы сказал наоборот. Это я вам принес заказ.

Дэниелл попыталась говорить спокойно.

— Извините, но если Яблонски что-то заказали, то я не могу принять за них.

Мужчина снял кепку и почесал за ухом.

— Послушайте, леди. Я должен доставить посудомоечную машину в «Веселую вдову» на имя Дики Оливера. Больше я ничего не знаю.

Очередная порция соли ей на рану. Если Дики и не планировал это, то более удачного времени не подберешь.

Она отступила и показала рукой, где кухня.

— Пожалуйста. Где расписаться?

Посудомоечная машина отлично встала в углу кухни. Это был очень хорошо продуманный выбор. Это была переносная машина.

— Потом вы сможете ее где-нибудь прикрепить, когда окончательно решите, как будет выглядеть кухня, — сказал рабочий. Он огляделся. — Здесь столько возможностей, не так ли?

— Если это вежливый способ отметить, что кухня старомодна и что улучшить ее можно только с помощью динамита, тогда да.

Мужчина улыбнулся.

— Зато вам не надо будет портить свои замечательные ручки. Вы позовите нас, когда надо будет окончательно установить машину.

Довольная Дэниелл проводила его и вернулась в кухню, чтобы загрузить посуду в машину. Однако посуда, которую она оставила в раковине, была помыта, высушена и убрана. Дэниелл вспомнила, что и грязную посуду, оставленную Яблонски, мыла тоже не она. Должно быть, это сделал Дики.

Да что она, слепая, что ли? Ведь он все вечера проводил в «Веселой вдове», когда она работала…

«Ну он-то это делал ради себя, — отмахнулась она. — Защитить свои вложения и поиздеваться надо мной».

Однако факт оставался фактом. Помощь Дики не укладывалась в стандартную модель, но сделал-то он немало. И хорошо же она его отблагодарила.

Дэниелл застонала и прижала ладони к вискам. Да-а, извинения будут нелегкими.

К концу вечера Дэниелл поняла, что попросить прощения у Дики будет еще труднее, чем она думала. По всем телефонам у него отвечал только автоответчик. Наконец она бросила это занятие. Рано или поздно они все равно встретятся.

Когда она вышла из ресторана, дул холодный ветер.

В доме было тихо. Однако до нее донеслись слабые, едва различимые звуки. Она не могла понять, что это за музыка и откуда она доносится. Гостиная и музыкальная комната были пусты, Дэниелл прошла к главной лестнице.

Комнаты гостей были закрыты. Из первой комнаты раздавался протяжный мужской храп. Это мистер Уинслоу, догадалась Дэниелл.

Поднимаясь по лестнице, она все отчетливее стала слышать рокочущие аккорды, потом они стихли и полились жалобные звуки скрипки. Музыка доносилась сверху, из апартаментов Яблонски.

Дэниелл поднялась. В центре чердачного пространства Кейт Яблонски постелила большой ковер, чтобы обозначить некоторое подобие гостиной. Там, спиной к лестнице, сидел на стуле Дики…

Она увидела его и почувствовала облегчение.

Конечно, она знала, что это был Дики. Конечно, ее обрадовало, что ей не придется разыскивать его по всему городу или извиняться прилюдно. И никаких других причин для радости у нее, конечно же, нет, уверила она себя.

Он услышал, как она вошла, так как чуть повернул голову и начал вставать.

Она подошла к нему.

— Я разочарована. Всего лишь компакт-диск? Я думала, что ты сам играешь на скрипке, Дики. — Она подала знак ему не вставать, сама села напротив и задумчиво посмотрела на него. — Мне следовало бы догадаться — музыка была такой громкой, как на вечеринке. Сам ты не мог наделать столько шума.

— А мне казалось, что я очень сдержан, учитывая мое настроение. Мне сейчас больше подходит концерт для трубы.

— Я пыталась позвонить тебе раньше, чтобы извиниться.

— Меня не было.

— Я обратила внимание. Как Нора поживает?

— Хорошо, надеюсь. А у тебя есть причина спрашивать?

— Я чувствую запах ее духов. Скунс бы позавидовал ее способности оставлять после себя запахи. И чем она сейчас занимается — вложением денег, полученных при разводе, чтобы ты почаще заходил к ней?

— Ты, кажется, собиралась извиняться, если я правильно понял?

Дэниелл прикусила язык.

— Да, я действительно хотела извиниться, поэтому звонила тебе.

Дики взял со стола пульт и сделал звук совсем тихим.

— Ну, давай, начинай. Я попытаюсь не пропустить ни слова.

Язык отказывался повиноваться Дэниелл, но тем не менее извиняться надо было.

— Извини, что я поторопилась с выводами относительно списка обязанностей, который ты составил.

— Вообще-то это не я его составлял, а моя экономка.

— Теперь понятно, откуда ты знал, что туда надо включить.

Бровь Дики удивленно поползла вверх. Дэниелл опять брякнула не подумав.

— Извини, я не это имела в виду.

— Да? Какое облегчение.

Дэниелл сочла самым разумным проигнорировать иронию в его голосе.

— Очень любезно, что ты попросил ее составить список.

— Я передам твою благодарность миссис Бейкер, она рада была помочь, когда я сказал ей, что ты очень загружена на основной работе. Но она беспокоилась, все ли предусмотрела в этом списке, поэтому и настояла, чтобы я отнес его тебе на одобрение.

Дэниелл положила голову на согнутую в локте руку и посмотрела на Дики.

— Тебе действительно нравится бить под дых да? Или ты хочешь, чтобы я чувствовала себя червяком?..

— Да нет, что ты, — мягко сказал Дики. — Ты сама поставила себя в такое положение.

— Хорошо у тебя получается. Я напишу твоей миссис Бейкер записку с благодарностью, идет? И раз уж мы вернулись к теме помощи, спасибо за посудомоечную машину.

— Это была самозащита, — Дики встал. — Если ты покончила с раскаянием, Дэниелл…

— Можно считать и так, — произнесла Дэниелл ледяным голосом. — Я могла бы ползать перед тобой, и ничего бы не изменилось.

Внезапная улыбка озарила лицо Дики, как восход солнца на озере.

— Не знаю, не знаю. Ты достаточно убедительна…

Приглашение попробовать повисло в воздухе на несколько мгновений, которые показались Дэниелл вечностью.

Сердце у нее гулко билось в медленном, почти болезненном ритме.

— Не смею тебя задерживать, — сказала она. Ей показалось, что ее голос доносится со дна глубокого колодца.

Дики на два шага приблизился к ней и склонился над ее стулом. Его ладонь прошлась по ее волосам, и прикосновение его пальцев послало разряды по спине.

Он придвинулся ближе, пока его губы почти не коснулись ее. Дэниелл знала, что ей надо отодвинуться, но тело не слушалось. Запах духов Норы вдруг куда-то испарился. Она чувствовала только самого Дики — жаркого, страстного и возбуждающего.

Он прошептал:

— Если ты будешь достаточно убедительна, я мог бы даже одолжить тебе миссис Бейкер.

Его губы коснулись ее быстро и мягко, реакция ее тела была мгновенной.

Дики легко и бесшумно спустился по лестнице, чтобы не разбудить спящих гостей. Однако она слышала каждый его шаг. Или это сердце у нее так стучало?

Он не торопит меня. Он дает мне возможность обдумать все и позвонить ему. Долго ему придется ждать, подумала Дэниелл.

«Если ты будешь достаточно убедительна», — звучали его слова.

Дэниелл была уверена, что он имел в виду не извинения…

В воскресенье вечеринка у Пэм была в самом разгаре, когда приехала Дэниелл. Она привезла сырный пирог и бутылку вина.

— Извини, что задержалась, — сказала она Пэм, которая приветственно обняла ее. — Я только что проводила последних гостей, которые приезжали на уик-энд. Почему люди не понимают, что в маленьких отелях надо так же придерживаться времени выезда, как и в больших?

— Включи им в счет лишний день, как это делают большие отели, тогда до них сразу дойдет, — посоветовала Пэм.

— Ну-ну, Пэм, не расходись, а то люди подумают, что и впрямь у бухгалтеров по венам течет ледяная вода, а не кровь, — улыбаясь, сказала Дэниелл.

— Я такая практичная не потому, что бухгалтер, а потому, что мать.

— Однако я думаю, что и для тебя говорить о штрафных санкциях легче, чем взять и выставить их клиентам, — уверенно произнесла Дэниелл.

Пэм отрицательно закачала головой.

— А чего мучиться? Надо сначала предупредить их, конечно. Но ведь это же справедливо, особенно если из-за них другие люди не могут въехать.